Интервью с волхвом Велеславом
Сбирался это архивное, 20-ти летней давности интервью опубликовать неделю назад, ко дню рождения, не вышло, но лучше поздно. Было опубликовано несколько раз – сначала частично на Портале Кредо, потом полностью на Seidr`e, и несколько лет назад перепечатано в журнале Colloquium Hemtaplomeres. Беседовали осенью 2004 года в районе московского Теплого Стана. Фото с одного из праздников на капище Родолюбия.
Велеслав: Вопрос, на который ответить крайне сложно, потому что ответить можно по-разному, с разных позиций. В некотором смысле, вся наша жизнь - язычество. Человек рождается язычником, язычником и умирает. Более того, многие люди, которые всю жизнь прожили, будучи увлечены какими-то внешними вещами, каким-то мельканием перед глазами афиш, этикеток, обёрток и всего прочего, всё равно имеют в течение своей жизни как минимум два момента, когда они сталкиваются с чем-то живым и подлинным. Это момент рождения и момент смерти. Момент рождения ими, как правило, не осознаётся, из-за отсутствия в этот момент в полной мере способности осознавать; момент смерти ими очень часто тоже не осознаётся, так как им слишком страшно заглянуть за черту. Но какие-то "моменты истины" всё равно пробиваются к ним через эту толщу внешних напластований. И вот этот момент подлинности, когда человек один на один с миром, когда вопрос жизни и смерти с большой буквы стоит перед ним во всей остроте, вот это, фактически, и есть язычество. Но это очень расплывчатое определение. Можно сказать, что такое язычество для русского человека. Но для этого нужно всё-таки попытаться определить, что такое язычество вообще, а уж потом сказать, что такое для нас родноверие.
Скажи пожалуйста, а для тебя вопрос жизни и смерти всегда стоит во всей остроте?
В.: Этот вопрос когда-то меня и привёл к исканиям в данной области, я каким-то образом сумел на него ответить, и теперь своим ответом я считаю сам путь, которым иду.
Иными словами, ты язычник во всём?
В.: Я просто человек. И в силу этого я уже язычник, именно потому что я человек, потому что я часть этого чарующего мира и потому что у меня есть путь, который призвал меня.
В.: Язычество - это естественная духовность каждого из нас, это та религиозность, которая рождена не нашим размышлением о ней, а наша естественная внутренняя потребность, с которой мы рождаемся. Пройдёт какое-то время - и ребёнок подрастёт, и он назовёт свой путь какими-то именами, то, что он делает, он обозначит какими-то понятиями, терминами, расставит вехи на пути, и вот будет какая-то традиция, одна из. Но само стремление найти эту традицию, та духовность, которая во всех нас вложена от рождения и которая нас соединяет со всем миром, через что мы и чувствуем свою сопричастность миру, вот это для меня изначально - язычество.
Сейчас ты употребил понятия "духовность" и "естественность". Что это значит для тебя?
В.: Сложнее всего, как известно, определить базовые понятия. Духовность - это связь с Источником, это зов внутри нас, который зовёт, зовёт куда-то. Если бы я писал от руки, это "куда-то" я бы написал с большой буквы. В словах это выразить сложно, но очень просто приклеить ярлык, убив тем самым что-то живое, или низвести это до частного случая. А естественность - это честность перед собой, открытость в каждый момент. Мы в чём-то есть отражение мира, мир есть отражение нас, и взаимную гармонию - Лад между этими отражениями я бы назвал естественностью. Возвращаясь к вопросу… Пытаясь определить славянское язычество… Сейчас принято называть это родноверием, потому что кто-то не любит слово "язычество". Я лично к нему хорошо отношусь, "язычество" от "языки", народы, т.е. народничество… Другое дело, что это народничество не надо понимать как свод простонародных суеверий. Скажем, вера в чёрную кошку, хотя отчасти и соприкасается с язычеством, но это, в любом случае, не вершина язычества и никак не основополагающая его часть. Впрочем, если кого-то чёрная кошка научит быть более внимательным к окружающему миру, к природе, к самому себе, наконец, то это замечательно. Короче говоря, когда человек в какой-то момент жизни задумывается о…ну, скажем, о том, на каком языке он говорит, тогда для него, такого, какой он есть, воспитанного на русской земле, в русской культуре, пусть даже и знакомого с другими культурами, говорящего и думающего во многом на русском языке, встаёт вопрос, а как, собственно, он бы проявил вот это чувство, зовущее его куда-то ввысь, если бы он, скажем, не знал всех этих иных культур, не знал многих умных слов и философских понятий. Когда разные люди, в какой-то момент этот зов осознавая, пытаются его выразить, они вдруг замечают, что их не до конца удовлетворяют, скажем, имена Высшей Реальности, которые звучат на других языках. Им хочется назвать это как-то по-своему, так, как это будет для них, ну, более по-родному, что ли… . И вот в этом очень важный момент: язычество при всей своей всеохватности имеет очень конкретный и живой человеческий аспект. Для каждого язычника, да и для каждого человека вообще понятия родного и родственного существуют, и от этого не надо отрекаться. Это не значит, что остальное хуже. Но у каждого из нас, выросшего в этом лесу, на этой природе, берёзы вызывают несколько иное чувство, чем те же пальмы. И это не хорошо и не плохо, это не значит, что пальмы хуже. Просто он начнёт свой путь, отталкиваясь от тех изначальных данных, которые в нём уже есть. И осмыслять духовное небо он всё равно будет на русском языке. И поэтому когда приходят какие-либо терминологии, заимствованные из других культур, очень часто это вводит человека в смятение. Но, с другой стороны, кому что нравится, тот так и делает…
В связи с этим вопрос. Ты вероятно, знаком с генеративной лингвистикой. Её можно обобщить теорией о том, что все языки возникают где-то изнутри и подчиняются общим законам. А все эти оболочки - слова, грамматические, лексические, синтаксические структуры, они уже что-то вторичное. Может ли язычество быть трактовано именно в этом ключе?
В.: Я думаю, с одной стороны да, и у всех людей есть что-то общее, которое на каком-то глубоком уровне одно. Но с другой стороны, вот эти мелкие, как бы мелкие частности очень важны. Как говорят, "Бог в мелочах", в этом смысле, я согласен. Просто трава, которая растёт вокруг, деревья, которые стоят здесь, вызовут во мне такое чувство, которого бы не было, если бы я жил в Африке.
В.: Я не жил в Африке, но если бы я жил в Африке, я думаю, что я относился бы к пальмам так же, как сейчас я отношусь к берёзам. Я некогда поймал себя на таком ощущении - когда я доезжал до других городов, областей страны, например, будучи в горах, я видел там совершенно другую природу, и она была очень величественна и очень прекрасна, но в какой-то момент я ощутил, насколько я связан со своей, вот именно с этой природой. Опять-таки, это не значит, что она лучше, более того, это не значит, что после этого я буду говорить, что наши берёзы - самые берёзистые в мире, а все остальные баобабы пускай идут к едрени фене. Ничего подобного! Это такой же образ, как и русский язык. Кто-то к нему безразличен, кто-то нет. Да, с одной стороны, можно копаться в слогах, корневых основах, что нас выведет, возможно, к каким-то первичным звукам, из которых строиться всё, но конкретно здесь и сейчас мы говорим на каком-то языке и думаем на нём. И язычество, национальная духовность - это способ вести беседу с Богом на том языке, который свойственен тебе. Богу свойственен любой язык, а конкретно тебе свойственен тот, который ты знаешь. И он для тебя является самым лучшим. Исходя из анекдота о том, какая марка пива самая лучшая. Та, которая есть у тебя, а если её нет, то вопрос просто не имеет значения.
Ты говоришь о Боге. Это понятие и термин принадлежит скорее монотеистическим, авраамическим религиям. Что такое Бог для язычника, чем он отличается от Бога христианина, мусульманина, иудея? Что такое для тебя Бог и боги?
В.: Когда язычество противопоставляют монотеизму, это не совсем верно. Язычество, по крайней мере славянское родноверие, в лице большинства известных мне людей из славянских общин, придерживается мнения, что есть Единое божественное начало, проявленное во многих ликах. Образно говоря, природа едина, но при этом глупо говорить, что мальчик и девочка - одно и тоже, или одинаковы береза и дуб. Природа многолика, мир многолик, и у божественного начала, творящего мир, есть разные творческие силы, потенции, творческие движения, исходящие из этого божественного начала, которые созидают, поддерживают, разрушают и возрождают мир. Вот эти лики Всебога - суть наши родные боги, обращаясь к которым, мы можем восстанавливать и "подновлять" связь с каждой конкретной силой, исходящей из единого корня, и через неё - с самим Источником, с которым мы, в сущности, нераздельны, хотя порой и "забываем" об этом. Род един, Всебожье Родово едино, но оно многолико в ликах родных богов. Весь окружающий мир нам показывает многоликость. Всякая красота существует, когда есть некое сравнение, когда нет однородности. Единое едино, о нём сказать ничего нельзя; оно - основа всего, но то, о чём мы говорим, находясь на том уровне, когда слова возможны, тоже важно, в нём тоже Бог. Мы можем радоваться красоте окружающего мира и обращаться к единому началу через многие лики, которые проявляются как в природе, так и внутри нас. В этом смысле Перун это не только молния в небе, но это и волевое начало внутри нас. Так же и Велес - в природе он, к при меру, скотий бог - жизненное начало, но для нас это ещё и бог мудрости, и податель материальных благ. В нас он проявляется одновременно как мудрость и как воля к жизни вообще. Собственно, этот момент - внутричеловеческий аспект божества, может быть, даже более важен. Здесь мы переходим к вопросу, в чём изначальный смысл языческих обрядов.
В.: В соединении внешнего и внутреннего. Эта сила, которая действует во Всемирье, она так или иначе имеет своё проявление внутри нас. Через обрядовую деятельность, через определённые духовные практики мы как бы возобновляем, "подновляем" эти связи, "вспоминаем" То, с Чем мы изначально едины; мы не можем быть разъединены, так как мы часть природы, и от этого никуда не деться. За многими ликами мы прозреваем Единое начало. Это некая точка безмолвия внутри сердца. А всё, что окружает эту точку, многолико, и каждая из этих сфер имеет свой аспект, свою красоту.
Хотелось бы вернуться к метафизике. Известно, что монотеизм, особенно в его самой радикальной версии - исламе, настаивает на трансцендентности Творца. Считается, что Бог, сотворив мир, человека, остаётся, тем не менее, вне его пределов. Если человек обожествляет хоть что-то, кроме Творца, "придаёт ему сотоварищей", пользуясь исламской терминологией, это является ересью и отпадением от единобожия. Можно услышать твои комментарии по этому поводу?
В.: В том, что ты сказал, есть моменты, с которыми я буду согласен, а есть те, с которыми не соглашусь. Аналог Единого Всетворящего начала в славянстве называется Всебог Род. Род - потому что он породил всё, всё суть его проявления, хотя сам он больше чем мир. Природа - это в каком-то смысле тело Всебога, именно тело - то, что "при Роде", поэтому не надо сводить язычество к примитивному пантеизму. Мы не идолов, не дерево почитаем, мы Бога почитаем через дерево, а Бога можно увидеть во всём, и это очень важный момент. Насчёт сотоварищей… У Единого начала, с одной стороны, сотоварищей нет, а с другой стороны, как я уже говорил, если мы утверждаем, что всё едино вообще, что всё одинаково, то это значит, что нет разницы, извини, ебёшь ты, или ебут тебя. Но что-то во мне подсказывает, что это неправильная концепция, что разница всё-таки есть. Думаю, каждый здравомыслящий человек с этим согласиться. Да, есть Единое начало. Но оно многолико, оно проявлено по-разному. Всё "из-Родно", но не однородно. Если же говорить, что божественное начало удалено от нас, и мы, чтобы к нему приблизиться, должны жить по его законам, что на это можно сказать? Во всём Бог. Он не исчерпывается зримым миром, но божественное начало разлито повсюду. Задача человека, к вопросу о духовном смысле язычества вообще, быть в Ладу с миром, с Богом, с самим собой, с родным народом, с родной землёй. Лад - это ключевое слово язычества, это духовная цель, и в определённом смысле, если это правильно понимать, это и способ достижения этой цели. Как можно достигнуть Лада, не идя путём Лада?
Как, на твой взгляд, люди приходят к язычеству, как они могут идти путём Лада?
В.: По-разному. Одни хотят, на самом примитивном уровне, материального достатка; затем, когда осмысление мира включается в полную мощь, они хотят каких-то знаний, для них это становится важным, становится способом жизни. И третий уровень - это когда человек обращается к Богу напрямую, испытывает какие-либо мистические озарения, которые объективны как определённые состояния сознания. Свой опыт он может потом выразить по-разному, языком различных культур, к примеру; но объективно - это часть его души. Грубо говоря, есть маленький слой человеческого сознания и огромный - подсознания, к которому и обращена всякая религия. Под подсознанием я сейчас имею в виду и сверхсознание, и собственно подсознание, то есть все те вещи, которые большинство людей не осознаёт рационально в "обычной", повседневной жизни. Путь к Богу лежит через самопознание. Лад - это плод самопознания, обретаемый по мере продвижения по этому пути. Всё это есть в каждом, и это - объективная данность человеческой природы как таковой. И если, к примеру, спросить любого человека "Каков твой смысл жизни?", люди, даже очень далёкие от любой формы религии, могут выразить своим языком, на уровне своего понимания, одни и те же вечные законы, и вот это очень важно.
Вот ты говоришь о том, что вырос на русской земле, в русской культуре, говоришь на русском языке. Однако ты москвич, житель мегаполиса, который по крайней мере с постперестроечных времён представляет собой огромный плавильный котёл, в котором перемешиваются всевозможные люди, культуры, языки по глобалистскому сценарию. Какой ты видишь возможность приобщения людей к традиции, язычеству в условиях мегаполиса и глобального мира вообще, и, к примеру, как к этому пришёл ты?
В.: Это сложный вопрос, наверное, именно тот, когда трудно ответить за всех, поэтому лучше спрашивать самих людей. Все приходят к язычеству по-разному, но какая-то общая потребность, по-видимому, есть в людях, в душе каждого, я в какой-то момент ощутил эту потребность и занялся этим. Не то чтобы занялся, здесь нет такого выбора… Можно заняться, скажем, собиранием бабочек, можно заняться ещё чем-то, но это другое. Просто однажды я спросил себя: "А как ты хочешь жить? Какие предметы ты хочешь видеть вокруг себя в своей комнате? Каков ты на самом деле? В минуты духовного подъёма, воодушевления, каким образом и с какими словами - твоими собственными, а не заимствованными от других - ты хочешь обратиться к Тому, частью Чего ты являешься, Чему-то большему, чем ты?" Я, наверное, начал с этого. И думаю, что многие, так или иначе, начинают с этого; другое дело, что конкретика каждого случая может быть уникальной, отличаться от других, и это совершенно нормально и естественно.
Расскажи всё-таки поподробней о своём пути к язычеству. Было ли это как-то обусловлено твоим образованием, знаниями, были ли на твоём пути какие-то "традиционные религии"?
В.: И да, и нет. Конечно, нельзя отрицать того, что всё, чем я занимался, так или иначе на меня повлияло, но не всё можно объяснить одним лишь воспитанием и прочитанными книгами. Сейчас, вспоминая себя, я могу сказать, что ещё в раннем детстве, в каких-то книжках или журналах я читал переложения и пересказы русских былин, которые мне очень нравились. В детстве я с удовольствием читал сказки Афанасьева, которые мне тоже очень нравились. Я не стал бы выводить из этого свою причастность к язычеству в каком-то конфессиональном смысле, просто, вспоминая сейчас своё детство, я могу сказать, что, наверное, был язычником всегда, что я таким родился. С другой стороны, в какой-то момент жизни, к концу школы я заинтересовался разными религиями, духовными учениями, самыми разными, и восточными и западными. Поинтересовавшись всем этим какое-то количество лет, я понял, что что-то из этого мне было более близко, что-то менее, и в какой-то момент я спросил себя: "Хорошо, ты много знаешь. А сам-то ты как считаешь, как ты чувствуешь, каково твоё собственное отношение?" И тут оказалось, что мой собственный опыт не сводится к мозаике из разных культур, а имеет некий самостоятельный стержень, который связан, прежде всего, с традицией той земли, на которой я живу. Этого мне было достаточно, чтобы осознать себя, собственно, тем, кем я и был.
Всё-таки интересно, была ли на твоём пути христианская веха, идентифицировал ли ты себя по принципу "Я русский, следовательно, православный"?
В.: Естественно, я этим интересовался. В тоже время многие вещи в христианстве вообще и в "русском православии" в частности меня отталкивали…
В.: Не только банальные и поверхностные, связанные с тем, например, что современная РПЦ - слишком политизированное явление, это просто способ управления народом. То, что сейчас пытаются сделать из РПЦ, к духовности вообще не имеет никакого отношения. Это просто некий способ, действительно, оболванивания людей. Для многих религия - это действительно опиум, как в том известном высказывании, который их определённым образом отупляет. Что же касается теологии… Мне были интересны некоторые монашеские практики, практики, связанные с духовным, мистическим постижением себя. Я убедился, что и в христианстве были люди, которые вопреки этой традиции, говорящей, что Бог и человек - это как горшечник и горшок - принципиально разные вещи, которые разделены непроходимой пропастью, вопреки всей христианской теологии достигали в своей практике значительных духовных высот, вопреки церковным догматам постигали на личном опыте своё единство с Богом. Они не просто слепо верили в нелепицу, будто духовный опыт всякого человека зависит от того, верит ли он в то, что распятый почти две тысячи лет назад обрезанный иудей - это никто иной, как Бог. Они осознавали божественное в себе, и их ощущение мира соответственно менялось. Такие люди, как Дионисий Ареопагит, Мейстер Экхарт и Серафим Саровский - это считанные единицы на фоне толп всех "униженных и оскорблённых", убогих и слабоумных, которые уже давно стали чем-то вроде "визитной карточки" христианства. Что же касается моего восприятия христианства как традиции вообще - я просто не думаю так и не чувствую. К примеру, я не согласен с идеей всеобщей грешности, которую проповедует христианство. Да, я теперешний во многом несовершенен. Понимание этого и заставляет меня, собственно, совершенствоваться. У меня нет ощущения непреодолимой проклятости свыше. Моё нынешнее несовершенство - это просто повод что-то изменить в себе, что-то искать дальше, совершенствоваться, а не сокрушаться над своими несовершенствами. Что ещё… Само слово православие означает "славление Прави" или "славление по Прави" - то есть язычество, родноверие. (Под Правью в родноверии понимается, прежде всего, Божественный Закон, на котором держится мир.) Этот термин, как и многое другое, был уворован христианами у наших предков язычников. "Православие", которое исповедует РПЦ, это иудаизм для "гоев" в византийской обёртке и не имеет никакого отношения к подлинно русской традиции. Я не против других традиций, я за то, чтобы каждый народ следовал своей традиции. Я против слепого смешения. Как в пословице: "Что русскому хорошо, то немцу смерть".
Нередко можно услышать обвинения в адрес язычников, подтверждённые действительными заявлениями лидеров и идеологов язычества разных стран, а, особенно, России, о борьбе с "жидохристианством", "засильем жидов". Каково твоё отношение к этой проблеме, позиция твоя и твоей общины?
В.: Наша позиция очень простая. Если говорить о лозунгах, мы против лозунга "Бей жидов", мы за лозунг "Без жидов". Такой должна быть Россия. Россия для русских, а для кого она ещё? Для зулусов или для евреев? Конечно, для русских прежде всего. Пусть остальные будут добрыми гостями, но если гость ведёт себя по-хамски, надо ему указать на дверь! Хищный зверь под маской христианина некогда ворвался в дом наших предков, в наш дом, оскорбил наши святыни, надел на себя нашу одежду, а теперь говорит нам: "Почему вы меня не любите? Смотрите, я одет так же как вы - в русскую рубаху!" Что мы должны ему ответить? Еврейская проблема существует давно и у многих народов, о евреях ещё Геродот в своё время писал нелестными словами. Так вот, несмотря на это, если мы будем измерять любовь к своему исключительно ненавистью к чужому, то мы мало чего достигнем. Смысл язычества, родноверия глубоко позитивен. Оно не против кого бы то ни было, а за своё, за родное, за тот способ восприятия мира, который свойственен тебе от рождения. В этом смысле язычество не приветствует смешения культур. Из других культур что-то можно принимать, и через это происходит здоровое и нормальное развитие, но когда на протяжении веков иная культура иного народа совсем с другими ценностями и понятиями навязывается нашему народу, я не могу ни разделять это, ни радоваться этому. Опять-таки, проблема не в том, чтобы начать выискивать "еврея" или какого-либо ещё "врага" русского народа с тем, чтобы начать его совместно гнать, дело в том, чтобы понять, не против кого мы, а за что мы, т.е. что есть позитивного в нашей культуре. Ведь если бы мы были сильней в своих устоях и своём укладе, кто б нас смог поколебать? А если какие-то внешние силы выбивают нас из нашего привычного состояния, и мы находимся в такой глубокой жопе, в какой мы находимся сейчас, это, собственно говоря, лишний повод для нас задуматься о том, насколько мы сами далеки от своих корней. Если бы это было нашей плотью и кровью, кто бы это выбил из наших рук?
В продолжение твоей мысли хочу спросить, какие ты видишь перспективы для язычества, для традиционной духовности в эпоху глобализма, когда каждый может поехать в любую страну, выучить любой язык и принять любую религию, были бы деньги?
В.: Во-первых, мир, который меня окружает, для меня, наверное, такая же загадка, как и для всех остальных. Я не знаю, чем всё это закончится. Можно вспомнить и рассказать друг другу какие-то мифы о конце света, или о чём-то подобном, но всё это некие образы, не имеющие прямого отношения к действительности, к нынешней действительности, по крайней мере. В общем, каким будет мир, я не знаю. Меня больше интересует, как найти свой путь в этом мире и следовать ему. Сейчас, скажем, я живу в городе Москве. Это накладывает на моё сознание какие-то определённые ограничения, но в чём-то даёт и какие-то определённые преимущества. Я не вижу ничего плохого в том, что человек знаком со многими культурами, я считаю, что это расширяет сознание. Другое дело, когда человек, видя много лестниц, ведущих на чердак одного и того же дома, не может выбрать, по какой же ему лезть, вот это становится проблемой. Для меня этой проблемы нет, потому что свою лестницу я нашёл. Особенность нынешней эпохи, наверное, в том, что вот эта свобода выбора - дар далеко не для всех, для многих это проклятье. Не зря славяне называют эту эпоху Кощным веком, индусы Кали-югой; вот она, Кали-юга, в действии.
Про Кали-югу и индусов. Известно, что многие идеологи славянского язычества (ты сам - не исключение) интенсивно интересовались, а порой и практиковали что-то, взятое из того или иного направления индуизма, преимущественно - из йоги, шиваизма, тантры. Некоторые напрямую связывают духовную культуру Индии, в частности, Веды, со славянским язычеством. Существует даже такой текст "Русские Веды", наверняка тебе известный. Какова реальная связь духовной традиции славян с индуизмом, или ведизмом, да и иными политеистическими традициями?
В.: Сам по себе индуизм я бы не назвал политеизмом в полном смысле этого слова, он гораздо сложнее, как, впрочем, и славянское язычество. Мы считаем, что у индуизма, у ведизма и у славянского язычества - одни и те же корни. Но при том, что корень один, ветви у них всё-таки разные, потому не надо пытаться скрестить эти ветви в полной мере. Потому хотя бы, что в снегах средней полосы голой задницей в позе лотоса ты сидеть не сможешь.
А как же знаменитые йогические практики высушивания мокрых простыней на голом теле, на снегу сидючи?
В.: Можно, конечно, но это путь единиц. Лично мне, например, это интересно. У нас зимой проходят радения, во время которых мы какое-то время без одежды лежим на снегу, с воспеваниями, обращёнными к нашим богам, дыша определённым образом. Да, это один из способов самопознания, один из видов духовной практики. Но это не массовый путь, да и глупо было бы представить себе всю страну, лежащую в голом виде на снегу. Сами культуры Индии и России разные, подход у них разный, хотя и есть много общего… В общем, сказать, что духовный путь Индии - это в полной мере наш путь, я не могу. Мы многому можем научиться у Востока вообще и у Индии в частности. Ну, например, хотя бы вот этой обращённости внутрь себя, которая, в принципе, свойственна Востоку, вот этой медитативности, которая разлита в их культуре. Ведь не сказать, что это вовсе чуждо русскому человеку. У нас это присутствует, просто это проявляется несколько по-другому, но так или иначе, оно существует. Поклоняться индийским богам в России вряд ли возможно. Это приемлемо лишь для отдельных единиц, которых по каким-то причинам, связанным, скажем, с прошлыми жизнями, это как-то зацепило. Но духовный опыт Индии может помочь найти свой путь многим. А что касается массовости явления, то у нас в России этого пока ожидать не приходится.
Тогда продолжим тему. Как ты (и, может быть, члены твоей общины) относятся к концепциям реинкарнации (перерождения) и кармы (воздаяния). Существуют ли они в язычестве, как ты его видишь?
В.: Доктрину перерождения и многих жизней на земле я считаю не доктриной индуизма, а частью того самого изначального ведизма, который свойственен любой традиционной культуре в её корнях. Это было у славян, и до сих пор в некоторых деревнях ребёнка называют именем деда или кого-то из предков, считая, что он переродился заново в этом роду. Существуют и более замысловатые теории… Опять же, чему мы, например, можем учиться у Индии, так это тому, что там эта доктрина более тщательно проработана. Но, с другой стороны, суеверий, связанных с перерождением, в Индии тоже не мало. Сама идея неоднократной жизни человека на земле лично для меня - реальность. По крайней мере, я не отождествляю себя с телом по той простой причине, скажем, что я наблюдал своё тело со стороны. Первый раз, когда меня сильно побили, я видел своё тело со стороны, для меня это был тогда очень важный духовный опыт, после которого я просто не могу игнорировать его. Потом, определённые медитативные техники, некоторые собственные воспоминания, меня, так или иначе, убедили в правдивости этого подхода. Вообще, рассуждать о тонкостях реинкарнации - оставим это другим; мне же представляется более важным правильно прожить эту жизнь, быть в каждый момент жизни достойным самого этого дара - жизни. Жить по Прави - это и значит быть в Ладу с миром. Лад с миром не может быть растянут на какое-то необозримое количество времени, мы его переживаем в какой-то конкретный момент. Когда мы непосредственно проживаем эту жизнь, мы открываем этот Лад в каждый отдельный момент, и в этом смысл - уметь увидеть его именно здесь и именно в тех формах, в каких Божественное предстаёт перед нами именно сейчас.
А что ты можешь сказать о проблеме преемственности, передаче знаний в язычестве? Этот принцип существует во всех серъёзных традициях, а отсутствие преемственности в язычестве - излюбленный объект для нападок у его критиков.
В.: Вопрос понимаю. Если честно, во многих религиях это не более чем "игры, в которые играют люди". Я считаю, что боги, то есть те силы, которые творили мир изначально, творят его сейчас и будут творить его и далее, они открывают истинную природу реальности людям в каждый момент времени. Истинные Веды - это не то, что было открыто и записано когда-то, в один момент времени, это то, что открывается и пишется постоянно. Каждому времени соответствуют свои Веды. Да, в родноверии есть преемственность традиций. Сверяясь с Традицией, с культурой русского народа - со всеми его обычаями, сказками, песнями, языческими праздниками и прочим, мы получаем возможность корректировать посредством них свои собственные откровения. Но если мы не открываем мир сами, не получаем собственных откровений, тогда мы вообще не имеем права говорить о том, что нам присуща духовность, мы просто далеки от неё. Я считаю, что боги нам открываются в каждый момент. Каждый человек сам для себя открывает реальность, один на один. В этом смысле, возвращаясь к вопросу об Индии, хотя я и против кастовой системы в социальном смысле, я вынужден признать её существование в психологическом смысле, то есть то, что существуют разные люди. Есть люди, которых в какой-то момент начинает "переть" от божественного. Можно их назвать кастой брахманов, волховским сословием Руси. Волхв - это призвание свыше, а не та должность, в которую можно человека посвятить, или научить этому любого. Можно и обезьяну научить играть на пианино, но это не значит, что обезьяна станет великим композитором. Для того чтобы стать великим композитором, нужен некий творческий дух, обезьяну должно "переть", а обезьяну "переть" не может, её "прёт" только на бананы, потому что она обезьяна. А вот человека может "переть", он может открыть вот в этом сочетании небольшого количества нот такие сочетания, которых нет больше нигде. И поэтому он станет великим композитором. То же самое и с волхвом. Процент волхвов, брахманов, или людей, которым боги что-то открывают, не больше пяти процентов, но, вероятно, миру достаточно и этого.
Во всех традициях существует текст или тексты, выполняющие роль священного писания, и языческие, или политеистические традиции здесь не исключение. Существует ли аналог Священного писания в славянском язычестве? Здесь же хотелось поинтересоваться твоим отношением к "Велесовой книге".
В.: Лично я отношусь к "Велесовой книге" как к писанию, несомненно, мудрому, но считаю, что её написал Миролюбов в первой половине 20-го века. Возможно, в чём-то он опирался на какие-то более древние источники, а до чего-то дошёл самостоятельно. Я считаю этого человека волхвом в том смысле, в каком я назвал бы волхвом всякого призванного свыше и несущего определённую духовную миссию людям. Так как язычество не религия Писания, то мы можем в равной степени использовать писания людей, в чём-то озарённых, волхвов, действительно боговдохновлённых волхвов. И не имеет значения, написано ли это сейчас, или написано тысячу лет назад. Если мы будем сверять свою жизнь с писанием, то у нас получится РПЦ, а вот этого как раз бы не хотелось. Хотелось бы, чтобы это была живая традиция. Должен быть полёт души. А писание у него крылышки-то подрезает, а вот этого не должно быть. Религия - это мистика. Всё остальное в религии, официальное в религии, которое помогает как-то обустраивать общество, это не религия, это, извините, хуйня. Самое главное, чтобы был полёт души. А полёт души… я не знаю, от чего он зависит, просто есть люди, которым он свойственен, а есть те, которым нет. Это не значит, что они хуже, но просто по каким-то причинам нет у них этого полёта. Так вот, если твоя душа летит куда-то, пусть она и откроет какие-то новые дороги. В этом смысл язычества.
Это подразумевает некое творчество? Что еcть эти новые дороги? Можно ли говорить о языческом творчестве? Что такое языческое творчество с некими конкретными примерами в литературе, музыке, живописи?
В.: Лично я, наверное, в большей степени уважаю как раз тех людей, которые способны выразить свои внутренние состояния через какие-либо внешние проявления. Может быть, их творчество будет несовершенным с точки зрения каких-то общепринятых канонов, но оно важно тем, что оно существует, важно тем, что человек пытается установить некий мост между внутренним и внешним. Большая часть наших поэтов, деятелей искусства, так или иначе, в какой-то момент жизни, не будучи язычниками в конфессиональном смысле, обращались к этому, они проявляли какие-то образы, идеи. Скажем, в конце 18-го века Радищев прославлял своей поэзией Перуна и Даждьбога; в 19-ом веке Бутурлин писал гимны, посвящённые Велесу, Яриле и другим славянским богам. Я не знаю, что он знал о них именно как о богах и насколько он верил им и верил в них. Но он об этом писал. Многие откровенно языческие стихи есть у Пушкина, Лермонтова, Тютчева… Замечательные стихи на языческие темы есть у Алексея Николаевича Толстого. Многие так или иначе писали. Что их подвигало? Трудно сказать. Есть какая-то часть в человеке, она и двигает его на это. Как сказал один мой хороший знакомый, родновер: "В каждом из нас где-то лежат древние степи".
Ну а что бы ты отнёс к языческому искусству, скажем?
В.: Сейчас многие и рисуют, и пишут стихи, но всё это, в массе своей, пока ещё не издано, надо обращаться к языческим сайтам, общаться с самими авторами. Если привести пример из совсем известных, то это тот же Константин Васильев, которому свойственна как раз языческая, нордическая тематика. Он, я думаю, один из самых известных, хотя, конечно, далеко не единственный. Сейчас очень много людей, которые и пишут, и рисуют. Чтобы получить хоть какое-то представление об этом, можно, например, на наш сайт зайти, где представлено языческое творчество многих наших друзей…
Хотелось бы поговорить о языческой музыке. Поясню свой интерес: как правило, в архаичных культурах музыкальные формы стремятся к тому, чтобы более-менее соответствовать звукам окружающего мира. Что ты можешь сказать о язычестве в этом ключе?
В.: Не так часто встретишь музыку, которая бы действительно соответствовала окружающему миру.
В.: Для людей, живущих в городе, звуки моря, океана, шум леса, сами по себе являются медитативной музыкой. А для людей традиционных культур определённые сочетания звуков, вряд ли проявленные в природе в полной мере, часто использовались в трансовых техниках, направленных на достижение изменения сознания. Но вряд ли они буквально подражали природе. Хотя были и другие аспекты культуры, которые действительно подражали природе, скажем, отчасти тот же танец, но опять-таки, когда какой-нибудь шаман подражает птице или медведю, я бы не сказал, что медведь действительно движется так, всё-таки обрядное движение - это движение с поправкой на человеческое сознание. Вообще, музыка, как и любой другой элемент культуры, может быть разделена на мирскую и сакральную. На примере песни - она могла быть и обрядной, ей воспевали славу богам; а могла быть и разухабистыми частушками. И то и другое песня, но отличаются они друг от друга так же, как книга поэзии от учебника по кулинарии, и то и другое книга, но по существу это разные вещи. Сейчас люди, которые пытаются это возродить именно через культуру, любители культуры вообще, не всегда видят разницу между сакральным и мирским.
Скажи пожалуйста, на основе чего они это возрождают?
В.: Было бы ошибкой сказать, что живой песенной традиции, дожившей до нашего времени, совсем нет; она сохранилась. Я не берусь говорить про седую древность, просто потому, что я не знаю, с какого века началась эта традиция. Первые этнографические записи текстов песен существуют, по крайней мере, с 18-го века. С точки зрения истории вообще, это, конечно, небольшой срок, но, вероятно, они отражают какие-то более древние культурные пласты. К тому же сами тексты песен порой бывают куда более архаичными, чем аккомпанемент, под который их исполняют в наше время. Точно так же и традиционные музыкальные инструменты - различные гудки, рожки, свирели, гусли - существуют достаточно давно…
Что представляет собой языческое движение в России? Много ли язычников, общин, какие общины существуют? Как они связаны между собой, или, наоборот, разобщены? В каких отношениях лично ты и твоя община с другими? Насколько централизовано и иерархизовано языческое движение? Какие существуют проблемы?
В.: Я думаю, что все общины - как живые люди. Каждая из них имеет своё лицо, свои сильные и слабые стороны. Каждая общины какие-то аспекты родноверия прорабатывает в большей степени, какие-то остаются если не совсем вне поля её внимания, то, во всяком случае, учитываются в меньшей степени. Наша община, "Родолюбие", основана преимущественно на духовно-мистических началах. Для нас духовные радения, практики самопостижения, может быть, в большей степени актуальны, чем остальные аспекты традиции. При этом мы очень близко сотрудничаем, общаемся, даже на человеческом уровне, с людьми, которые занимаются именно культурным возрождением. Культурным - в плане песенном, художественном, изучают традиционную одежду, вышивки и т.д.; например, такой замечательный коллектив как "Белый камень", вместе с ними мы праздновали в нынешнем году Купалу, да и многие другие праздники. Есть общины, больше связанные с социальным планом, с выживанием в современном мире, таких достаточно много. Они занимаются некими базовыми вещами, важными для самоидентификации человека как существа не безродного, иными словами, поиском ответа на вопрос "Что вообще значит быть русским?". Их тоже интересует русская культура и духовность, но посыл, который заставил их искать в этом направлении, был несколько иным, чем у нас. Они хотели понять, чем русский отличается, скажем, от зулуса, еврея или чеченца, какова наша культура и как нам выжить в современном мире? Не пора ли русским обратить внимание друг на друга и научиться уважать друг друга так же, как те же горские народы помогают друг другу и уважают друг друга. Есть общины, связанные с воинскими культами. Иногда это клубы исторической реконструкции, клубы физической подготовки… . Но за этой подготовкой стоит определённая идея. Некоторые люди от физического развития и здорового образа жизни, что свойственно язычеству вообще, и делают шаг к осмыслению того, что означает принадлежность к воинскому сословию, что значит быть воином с большой буквы. Наверное, можно разделить современное язычество в рамках общин на несколько направлений. Во-первых, мистическо-религиозное, то есть это люди, ищущие свой путь именно в духовности, в религии. Во-вторых, люди ищущие свой путь на воинской стезе. И третья составляющая - люди, ищущие в направлении культурного развития, т.е. наследовании, сохранении и приумножении лучшего из того, что известно о культурной жизни наших предков. И, наверное, есть ещё четвёртая составляющая - люди, связанные с политикой, которых не столько интересует само язычество как таковое, сколько противостояние каким-то инородным, чужеродным влияниям. Для них язычество - просто некий метод, способ противостояния, тот стержень, который объединяет людей, противостоящих чужеродному, грубо говоря, внешний аспект национальной идеи.
Каковы перспективы у язычества, родноверия, в контексте глобализации, смешения культур, в Москве, России, в мире? Какой бы ты дал прогноз в этой связи? Или, может быть, какие-то конкретные планы?
В.: Сам всплеск возрождения древней веры, древнего веданья не связан с каким-то отдельным человеком или даже группой людей. Это некий естественный процесс, который сейчас просто происходит, подчиняясь каким-то высшим законам. Что-то изменилось в мире, в безграничном космосе, и люди Земли вновь обратились к своим духовным и родовым корням. В принципе, это всегда было и всегда будет. В какой мере это будет, я не берусь сейчас пророчествовать. В любом случае, это будет развиваться. Христианство отживает своё, как и прочие надуманные религии, основанные не на природном начале, а на частных мнениях отдельных пророков, отдельных людей. Язычество же неуничтожимо, так как происходит из самой природы вещей, оно вечно и прекрасно, а главное - оно естественно для каждого из нас, даже если мы не осознаём этого в данный момент.