Андрюхан и бухло. Часть I. Берешит бара забухим

#Жыдие_Андрюхана, #алкоголь, #Хутоffka_S_live, #автобиос, #бухло, #мемориз, #ДеньТрезвости, #ДеньРожденияГраненогоСтакана, #карма, #психология, #Лужква, #вегетарианство, #джедаи, #Тантра, #кашрут, #язычники

«Пить алкоголь и снова пить. Упав на землю, приподняться, чтобы выпить ещё. Только так достигается свобода». Маханирвана Тантра

Тема эта хоть и столь же необъятна, как моря пива Вити Рыбина и nfr ;t неисчерпаема, сколь испитые Федулом Жадным цистерны технического спирта, но раз выдался такой пригодненький денёк, как всероссийский день трезвости и он же – ДР гранёного стакана, то грех не побрехать.

Отношения у Андрюхана с Алкой, как бы это сказать, были «не так однозначны», как и многие другие отношения с сущами мира сего. По младости лет он, по агитационным воспоминаниям матери, будто бы говаривал «Раз папа не пьёт и не курит, и я тоже не буду». Ну, вполне логичная попытка брать пример с любимого папки, так что вполне вероятно.

Возможно, стоило провидеть их перспективу уже в школьные годы, когда Ондрий не придумал себе никакого иного коллекционирования, кроме разнообразных бутылок. То есть марки и монеты, само собой, были, книжки, лесные экспедиции и штудирование Папюса, но и галерея жбанов на вообще-то письменном столе, пожертвованном матушкой для ученья, росла. А учился Антропос, лежа на диване.

Собственно, прорастая во взрослость в режиме оккультного ботаника, Андрюхер действительно не пил и не курил, но, опять-таки по примеру отца - а на самом деле из принципа, «я тоже могу!», начал ещё в школе делать плодово-выгодное вино, и вполне, как потомственный кулинар, преуспевал. Делал, но не пил – складывал в погреб.

Впервые, кажется, Андрюхан выпил, и с непривычки сразу напился на дне рожденья своего пожилого приятеля – ЕБ, впоследствии дела лучшего друга. Потом (или до?) была ещё бутылка сумлительного пойла, приобретённого в местном лабазе ради любопытства (и это при наличии дома куда более качественного бухла!). Естественно, проблевался, конечно, болел, однозначно, не понравилось. Третий и последний раз он напился на поминках по трагически погибшей однокласснице, которые для всего класса устроили благодарные и обеспеченные родственники. На этом отроческие случаи Ондреева пьянства исчерпываются, посему вполне сгодятся за исключения.

Уехав учиться в заволошной Засратофф, Андрейкин, ставший к тому моменту уже убеждённым ЗОЖником, вступил ещё и в кришнаиты, и вегетарьянство и абстиненция стали уже не просто личным экзистенциальным выбором, но и религиозно обусловленной нормой. Ни о каком курении он и вовсе никогда не помышлял – ну что за найухъ?

Так, на трезвом, бодром и сухом он и прибыл в первопрестольную на 20-м году этого воплощения. Причём, как известно читателям, на той же кришнаедской волне. Но поскольку оперативно приобщился не только к традиционализму и прочему дугинскому евразийству, но и к индуистской тантре, то там, на одном из тайных радений вновь испил мадьи – впервые за несколько лет. Собственно, парой возлияний там всё и ограничилось. Что, впрочем, не мешало его саркастичному приятелю Глобусу впоследствии подъёбывать Андроса: «Так вот чему тебя учили в «Тантра-Локе», бухать!».

Андрюхан же тем не менее воздерживался, пока не устроился сторожем в полукришнаитский офис в центре Лужквы. Там он не то чтобы бухал, а так, иногда, по выходным, дегустировал разные сорта пивка, и куда больший вклад в его алкоголизацию внесли джедаи, с которыми он в это время познакомился, близко сошёлся, обнаружив в них экзистенциально и кармически близкую расу, а некоторые стали его лучшими друзьями на многие годы, если не на всю оставшуюся жизнь. Джедаи приходили в охраняемый им офис, приносили пиво с мацой, распевали лехаимы и хасидские нигуним, а по джедайским праздникам Андрос хлебал сладкий кошерный Кармель. Была и несколько альтернативней история, с джедаями маргинальными – там немного брали за вход, но внутри было всего неограниченно – средней паршивости вотки, салатов типа оливье и страшных девок. Там Андроник сильно напился во второй раз, после родной деревни, жизни и сильно болел на следующий день на работе. Но это всё были, что называется, мелочи.

Более-менее регулярно и основательно плавать Андрюхер начал, встав под крыло штурмана Платонова, совсем недавно отбывшего в Вальхаллу. Мало того, что среди язычествующих, паганцев и прочих славящих всяких разных богов возлияния и воспивания были фактически ритуальной практикой, сам теперешний режим жизнедеятельности Андрюсика, и, само собой, круг общения требовали, с одной стороны, регулярного допинга, а с другой – антидепрессанта. Зато было весело, драйвово и во всех отношениях замечтательно.

Слухи об этом сезоне жизнепрожигания Андроса дали повод свалить на честную языческую компанию всю вину за пьянство непутевого сыночка в чисто, то есть в грязно и тупо совковом стиле – «Это они тебя пить научили!» Как будто у нас на дворе ещё эра застоя, занавески из стремительно ржавеющей фольги и полное невежество в психологии, токсикологии и проч.

Как будто нынче даже и малому дитяти не_очень_видно, откуда ножки да рожки олкогольные растут, да и наркотические, и всех прочих привязанностей да зависимостей. Если кармы, в которую истово неверовала Андрюханова матушка, нет, то все мы родом из децтва. А если родители наши все сплошь из себя белые и пушистые, желающие нам исключительно добра, и, стало быть, ни в чем таком не виноваты, стало быть, всё дело в случае. В случайном попадении в дурную компанию, под влияние нехороших людей, но ни в коем случае не из-за недоброй наследственности (а дедушка Андрюхана по матери как раз и был олкоголеком), родительского токсикоза или школьного жизнеломства.

Следующий сезон Антропова бытования, пока ещё московский, поскольку имел характер суровый – кочевой, по меткому выражению одно его бывшего шефа, подразумевал возлияния как жизненную необходимость, буквально условие для выживания. Да и шутка ли, когда ночевать где только и в каких условиях не приходилось. Вчера ты был на ганапудже, а потом вписывался в парадняке; нынче на шабате пьёшь лехаим и неизвестно, впишешься ли в синагоге; завтра на вернисаж, а потом куда, в DeaDoff`ск, алкопидарасам? Ничуть не исключено.

Нда-с, дедовские алкопидарасы – тема отдельной истории, пожалуй, расскажу её в следующий раз. Продолженьице, то бишь, воспоследует).