Манипулируй моим сердцем | новелла 31-53 главы | КОНЕЦ!
Пока отделения неотложной помощи гудели,
а палаты стационара были наполнены храпом,
Чжоу Бохань принял обезболивающее перед сном.
Он спал крепко, не имея ни малейшего представления о том,
что происходит в мире за пределами палаты.
Медсестра вошла внутрь с тележкой.
Она не разбудила его — просто повесила новый мешок капельницы рядом с кроватью
После того как ввела иглу, она достала из кармана небольшой флакон,
набрала из него жидкость в шприц
и ввела лекарство прямо в линию капельницы.
Когда всё было закончено, медсестра тихо закрыла дверь палаты
С того самого дня Чжо Шисуэ больше не отвечала на звонки родителей.
Если бы это была та самая Шисуэ из университетских времён —
она бы даже представить не могла, что когда-нибудь поступит так.
Отказаться от своей собственной семьи.
Может быть, дело было в словах Ибеллы.
А может, всё началось с самого брака по договорённости.
Ибелла наконец заставила её увидеть своих родителей такими, какие они есть.
Шисуэ до сих пор бы думала, что родители всё делают ради неё.
Чжо Шисуэ как обычно ходила на работу,
но её разум был в полном хаосе.
Мысли были спутаны, как разбросанные бумаги.
Сначала она скучала по Ибелле,
Собраться и сосредоточиться на рабочих документах она не могла.
— Ты не знала? Боже, ну ты и отстала от жизни.
Когда Чжо Шисуэ проходила мимо лестницы,
она услышала своё имя в разговоре коллег — и замерла.
— Нет, я слышала, что это Чжо Шисуэ бегала за Ся Тун.
А Ся Тун, вообще-то, была с директором своего отдела.
— Да! Так что она получается любовница, не так ли?
Просто не верится, что она могла так опуститься.
— Господи… и лесбиянка, и любовница… мерзость…
когда она увидела Хуана Чжисюня с женщиной,
Значит… они действительно были вместе всё это время?
Так это и правда была Ся Тун, кого она тогда увидела?
А тот мужчина был Хуан Чжисюнь!?
Но она же встречалась с Ся Тун уже два года!
Значит, та начала встречаться с ним ещё до того, как они стали парой?
Вообще-то, когда партнёр тебе изменяет —
почему Шисуэ этого не заметила?
Руки у неё начали дрожать всё сильнее.
Она несколько раз хотела вмешаться и всё объяснить,
она уже была грязной любовницей и лесбиянкой.
Это только усугубило бы ситуацию.
Она заставила себя успокоиться,
— Положи папку сюда, Сяосюэ. Мне надо с тобой поговорить.
Когда Шисуэ собиралась уже уйти,
— Не знаю, что у тебя там происходит,
— Я не хочу лезть в твою личную жизнь,
но не стоит портить репутацию компании.
Как вообще такое могло произойти?
а слухи уже разлетелись по всему офису.
Теперь она — не просто “бывшая”,
она любовница, разрушившая чужие отношения.
только подливает масла в огонь.
Хотя раньше она и не особо это скрывала,
и у них с ней были хорошие отношения.
Она обязана была с ней поговорить.
Понять, что происходит между ней и Хуаном Чжисюнем.
И увидела, как та стоит у двери вместе с ним.
Шисуэ схватила её за руку и ткнула пальцем в сторону Хуана Чжисюня:
— Что между вами происходит?! Вы всё это время были вместе?!
Они оба растерялись от резкого выпада.
— Ты не знала, что я встречаюсь с мистером Хуаном?
Ты что, вправду считаешь, что имеешь право меня осуждать?
Слова Ся Тун выбили Шисуэ из колеи.
В тот день она умоляла её не расставаться.
А сейчас — будто совсем другой человек?
— Мы с Тунтун хотим быть вместе, — вставил Хуан Чжисюнь.
— Когда ты была со мной — ты была и с ним?! — закричала Шисуэ.
— Он тот, с кем ты мне изменила, да?!
— Да-да-да, всё моя вина. — Ся Тун закатила глаза.
— Думаешь, мне было хорошо с тобой?
Мне приходилось каждый день заботиться о твоих эмоциях,
Ты постоянно жаловалась, что я тебя не понимаю.
А с чего бы я должна была тебя понимать?
Ты вообще в курсе, сколько тебе лет?
Шисуэ подняла руку — и ударила её.
Ся Тун даже не успела среагировать.
Она не ожидала, что всегда мягкая и нерешительная Шисуэ
Хуан Чжисюнь схватил Шисуэ за руку:
— Ты что творишь?! Зачем бьёшь людей?!
Не прикасайся ко мне своими грязными руками!
Ся Тун, я была с тобой столько времени —
кем ты на самом деле являешься!
— Ах ты сука! Ты меня ударила! — закричала Ся Тун.
— Кого ты там называешь ублюдком?!
Ты, что, с ума сошла?! Прекрати нести бред!
— Это всё ты! Ты изменяла — и ладно,
но теперь ты ещё и распространяешь слухи в компании?!
Ты заявляешь, будто я разрушила ваши отношения?!
Почему ты так со мной поступаешь?!
куда хуже, чем честно сказать, что не любишь!
Ся Тун, я хоть раз тебя подвела?!
Почему ты делаешь мне так больно?!
Ибелла откинулась на спинку кресла,
в одной руке держала чашку с чаем,
внимательно наблюдая за происходящим на экране.
Камера направлена прямо на них.
Они, скорее всего, даже не подозревают,
что все камеры в компании были взломаны.
— Они ругаются яростно, мисс. —
— А~ я просто развлекаюсь. — рассмеялась Ибелла.
Стоит им чуть-чуть вывести себя из равновесия —
и они становятся разрушительными.
— Борн, как думаешь, ей подойдёт кольцо с золотом или с бриллиантами?
— Золото слишком банально, мисс.
— Ибелла взмахнула рукой, потянулась,
взяла трость и вышла из комнаты.
— Подумаю ещё. Может, вообще куплю ей что-то другое.
Она обернулась, опершись на дверной косяк одной рукой,
— Вы нашли ту полицейскую, Шао?
— После того, как она разбила телефон — мы потеряли с ней контакт.
но я распорядился усилить поиск.
— Ну~ я и так собиралась её отпустить.
Её подружка уже работает на нас.
— Тогда мне отменить операцию по розыску?
Шёл дождь, и Джоселин не открыл свою лавку.
К ней примыкала спальня и гостиная, так что в будние дни он просто оставался дома,
смотрел ТВ и играл в игры — ведь работы всё равно не было.
Но кто бы мог подумать, что его разбудит звонок в дверь?
Джоселин встал с кровати в шлёпанцах,
и тут же увидел «труп», рухнувший у его ног на колени.
— Да ты меня чуть до смерти не напугала, мать твою!
Сяо Синьян только что приняла душ.
Джоселин кинул ей комплект мужской одежды, которую сам давно не носил —
Теперь он перебинтовывал её раны,
пока та уминала уже третью миску дешёвой лапши быстрого приготовления.
— Так… голодна… ужасно голодна…
— Сяо Синьян жадно запихивала в себя еду.
— Я почти два дня ничего не ела… у меня ни копейки не было…
Джоселин сдерживал желание вышвырнуть её обратно под дождь,
— Пожалуйста, в следующий раз не надо валяться перед моим порогом, ладно?
Я подумал, что кто-то сдох у меня под дверью.
И что мне было делать, вызывать копов?!
А ты же знаешь, кого я больше всего ненавижу — грёбаную полицию.
— Я постараюсь быть аккуратнее в следующий раз, чавк чавк —
Сяо Синьян проглотила последний кусок лапши,
а он как раз закончил перебинтовывать её раны.
— Так… расскажи, что случилось?
Не поверю, если скажешь, что ничего не произошло.
Сяо Синьян вытерла рот салфеткой и начала рассказывать Джоселину:
— Боже, да ты наивная до ужаса, как для копа, —
Разве ты не знала, что телефоны — самое легко отслеживаемое устройство?
— Кто бы мог подумать, что такое произойдёт в такой безопасной стране, как Китай!
Меня чуть не убили средь бела дня…
— Это говорит только об одном —
Я удивлён, что тебя до сих пор не похитили
и не продали старикам на вынашивание детей.
Джоселин подстриг ногти, начал наносить чёрный лак и продолжил:
— Ты говоришь, вскрытие Чэнь Цзыпэна тоже показало какие-то аномалии в мозге?
меня атаковали как раз в тот момент,
когда моя подруга-судмедэксперт начала рассказывать детали.
Знаю только, что с мозгом что-то было не так.
— О, ну тут и гадать нечего, —
Джоселин подул на ногти, чтобы лак подсох.
— Мы ведь не знаем подробностей, нельзя просто делать выводы…
— Полиция, конечно, никогда не умеет мыслить гибко.
Твоя подруга и так уже всё сказала.
Нам не нужен полный отчёт, чтобы догадаться —
она, скорее всего, увидела то же, что и мы.
— Я вот думаю, кто послал этих людей в чёрных костюмах за мной…
— Потому что ты слишком много знаешь, тупица.
Сяо Синьян замахнулась, чтобы дать ему по голове.
— Сейчас ты как бомба с таймером,
и только я достаточно отбитый, чтобы тебя приютить.
Так что будь со мной ласковее.
— Если Чэнь Цзыпэн умер так же, как мать Ляо Цзилуна…
тогда, возможно, и Чэнь Гуаньцзун — тоже.
— Чэнь Гуаньцзун? Тот богатый тип из города Z?
— Его внезапная смерть — горячая тема в определённых кругах.
Знаешь, кто больше всего на этом нажился? Его жена.
выйди замуж за богача, доживи до доверия,
Мисс Чэнь — самая обсуждаемая бедная вдовушка в городе.
— Откуда ты знаешь? Ты же там не живёшь.
Я знаю всё, кроме того, что ещё не случилось.
Сяо Синьян опустила голову, задумалась:
— Я была у них дома с коллегой и видела его жену…
— Очень. Она просто потрясающая.
Такая красивая и выходит за старика —
даже идиот поймёт, к чему всё шло.
Они были женаты уже много лет,
разве не захочешь ребёнка от него?
— Ты хочешь сказать, что она подозреваемая? Что она убила его?
— Сяо Синьян потерла подбородок.
— Когда я её видела, она казалась такой… знающей.
— По лицу не узнаешь, что в сердце. —
Джоселин продолжал возиться с ногтями.
С его лёгкостью и насмешкой ей становилось только тревожнее.
Она мерила комнату шагами, хмурясь.
— Хватит бродить туда-сюда! У меня уже голова кружится.
— Я выяснила, что психиатр по имени Ибелла Дитрих
разработала в Берлине серию чипов,
которые отслеживают активность мозга у пациентов с LIS.
Когда мы вскрывали ту женщину,
но с её мозгом явно было что-то не так.
что разработка могла быть усовершенствована.
перед смертью участвовал в бизнес-форуме,
который проводили Медицинский фонд и Huaqiang Finance.
Медфонд спонсируется фармкомпанией Дитрих,
— Сяо Синьян понизила голос, —
Когда я была у Чэня дома, его жена сказала,
что он вложился в экспериментальный проект,
Джоселин подпер лицо ладонями,
смотрел на неё с притворной невинностью.
— Если все трое умерли от одного и того же…
— Ты хочешь сказать, что эта женщина — Ибелла Дитрих —
всё за этим стоит? — перебил он.
— Если честно, всё на неё и указывает…
— Но всё это пока лишь догадки.
— Хочешь сыграть в азартную игру? —
Джоселин приподнял брови и хитро на неё посмотрел.
— Я ставлю на то, что Чэня убила его жена.
связана ли она с Ибеллой Дитрих.
которая может заставить человека покончить с собой,
и если бы я была молодой женой,
мечтающей поскорее избавиться от старого мужа —
я точно бы купила эту штуку и применила на нём~
Шао Синьян решила временно остаться жить у Джоселина. Ей было с ним комфортно. Хотя он выглядел как уличный хулиган, по характеру и личности он был куда лучше многих «гениев» этого мира. А главное — Джоселин был хакером, разбирался в кибербезопасности, и его умения помогали в расследовании, давая ей «глаза» в самых скрытых уголках интернета.
— Как продвигается расследование? — спросила она.
На рабочем столе Джоселина стояло несколько мониторов. Экраны были усыпаны кодами и программами, которые понимал только он. Шао Синьян стояла позади с чашкой кофе в руках.
— Я нашёл кое-что интересное, пока копался в транзакциях. Хочешь узнать?
— По записям видно, что Чэнь Гуаньцзун давно прекратил финансировать «Фармацевтику Дитрих», вывел оттуда сотни миллионов. Но вот что странно — один из филиалов его компании до сих пор регулярно переводит деньги в ту же компанию. Суммы не большие — по нескольку сотен тысяч юаней в месяц.
— Хм? То есть… Чэнь Гуаньцзун вроде бы как прекратил инвестировать, но на самом деле продолжал это делать тайно? Ты это имеешь в виду?
— Хе-хе, — усмехнулся Джоселин. — Эти транзакции начались уже после его смерти.
— Чего?! — Шао Синьян распахнула глаза.
— И ещё: перед смертью Чэнь Гуаньцзун составил завещание. Все его активы перешли жене и брату. Но вот вчера его брат, кстати, профессор, выпал из окна отеля в городе Z.
— Сейчас покажу. — Джоселин открыл Weibo и включил видео с высоты птичьего полёта: на асфальте у входа в отель лежало тело, на фоне — крики. Шао Синьян смотрела в ужасе, пока Джоселин продолжал: — Брат Чэня не жил в городе Z, он вернулся сюда…
— Чтобы вступить в наследство!
— Ага! Вот и голова заработала. Жалко, даже дома не успел увидеть.
— Это всё… слишком странно. Он явно приехал не просто так, и внезапно — вот это… Не иначе, у него тоже в мозгу стояла та штука. Иначе это просто невозможно объяснить…
— А теперь единственная наследница — его жена. И вот что меня беспокоит: Чэнь Гуаньцзун давно прекратил финансирование всех проектов «Фармацевтики Дитрих», а теперь, после его смерти, деньги туда снова идут? Если у его жены нет связи с Изабеллой Дитрих — я просто не понимаю, зачем она это делает. Миллионы в месяц — это не копейки.
— Она просто думала, что никто этого не заметит. Не у всех же есть твои навыки.
— Вот и поблагодари меня~ — Джоселин гордо выпрямился. — Не забудь потом угостить меня по-королевски, я давно мечтаю поесть как император. Спасибо, босс!
— Не всё ещё закончено! Не присваивай себе всю славу!
— Хи-хи, как думаешь, моя теория правдоподобна? Жена Чэня явно мутная. Ах да, ещё кое-что покажу. — Он перешёл к другому компьютеру. — С этого компа я выхожу на зарубежные сайты и даркнет. Вчера сидел допоздна, копался — нашёл одну компанию, называется «Прометей». В китайских источниках её нет.
— И чем она занимается? Это связано с чипами?
— Связано с тобой, если точнее. — Джоселин поднялся, потянулся, размял затёкшую спину. — То, чем они занимаются, может стать прорывом для твоего расследования.
— Эй, потерпи. Я устал. — Он вздохнул, но продолжил: — Могу сказать одно: Изабелла Дитрих — очень опасная женщина. Если бы я её знал, держался бы подальше.
— Каждый месяц Чэнь Гуаньцзун и «Фармацевтика Дитрих» переводили деньги одному типу по имени Е Йинфэнь. Заинтересовался, кто это, оказалось — владелец юридической фирмы.
— Юридическая помощь? Помогает им обходить законы?
— Возможно. Но сам Е Йинфэнь — далеко не святой. В 2010 году он был арестован по подозрению в торговле людьми. Отсидел срок, и вдруг теперь — уважаемый юрист.
— П-подожди… торговля людьми?!
— Я нашёл старые статьи. Он сотрудничал с организациями в Юго-Восточной Азии, продавал женщин по всему миру. Ты ведь знаешь, что граница Юньнани и Мьянмы — рай для таких преступлений.
Чем больше Шао Синьян слушала, тем беспомощнее себя чувствовала. Всё это было куда масштабнее, чем она ожидала. Теперь она поняла, почему Лихао не хотел, чтобы она продолжала расследование. Она не знала, с каким врагом имеет дело.
— Этот «Прометей»… Неужели…
Джоселин посмотрел на неё. В его взгляде не было привычной насмешки — только серьёзность:
— У Е Йинфэня — криминальное прошлое. У «Фармацевтики Дитрих» с ним финансовые связи. А «Прометей» вербует добровольцев на даркнете якобы для тестирования препаратов. Условия заманчивые… Но меня это пугает.
— Ты думаешь, что это прикрытие? Что на самом деле речь идёт о торговле людьми?
— Я не знаю. — Его голос стал тише. — Просто у меня чувство, будто на грудь положили камень, и он всё тяжелее.
— Какие ещё новости? Опять какие-то слухи?
— Какие слухи, мы реально вляпались. Сегодня у руководства собрание. Не видели, сколько машин припарковалось снаружи? Говорят, нашу компанию выкупили!
— Что?! Кто купил? Кто наш новый владелец?
— Без понятия. Всё очень таинственно. У нашей компании никогда не было выдающихся результатов. Кто бы вообще захотел нас покупать?
— Всех руководителей уже заменили, даже начальников отделов!
Сегодня в компании Чжо Шисуэ было на удивление шумно. Все обсуждали новости о внезапном поглощении. В день сделки всех топ-менеджеров уволили. Некоторые сотрудники, ещё не успев толком отметиться на рабочем месте, уже получили письма об увольнении — с компенсацией, поступившей прямо на счёт. Судя по всему, скоро весь офис мог опустеть.
Кто-то паниковал — теперь стало очевидно, насколько легко им найти замену. Даже старожилов не пощадили. Лаймин, к примеру, не восприняла это всерьёз и продолжила работу — пока и ей не пришло письмо.
— Что за бред?! Меня уволили?! Я же столько лет здесь проработала! Кто теперь будет делать мою работу? Ты сможешь?! — Лаймин не могла поверить, что её вот так, просто выкинули после всех этих лет. Она ещё не была на пенсии, и что ей теперь делать?
Она ворвалась в кабинет директора — и застала там того самого начальника, который всегда прикрывал её. Тот угодливо кланялся женщине с белыми волосами.
— Вы Лаймин, да? — Женщина не улыбалась, но от её взгляда у Лаймин по спине пробежал холодок, будто она насмехалась. — Говорите, что никто не может делать вашу работу? Не думаю. Вполне заменимая. Иначе вы бы не сваливали её на других.
Лаймин онемела. Откуда она узнала, что она это говорила…?
— Бессмысленно спорить. Соберите вещи и покиньте здание сегодня же.
— Кто вы такая вообще? С чего вы вдруг увольняете меня? Генеральный директор же ничего не говорил! — Лаймин побледнела. — А-ну, скажи хоть слово!
— Я… я сейчас не могу принимать решения… — менеджер вытирал пот со лба. — Эм… Сяомин, может, всё-таки…
— Это очень грубо — вот так выгонять людей! — продолжала настаивать Лаймин. — У меня несколько незаконченных проектов! Если вы меня уволите, кто будет ими заниматься? Никто не знает их лучше меня!
— То есть ты хочешь сказать, что незаменима, да?
— Я сомневаюсь, что в этом мире есть что-то, чего нельзя добиться деньгами, — беловолосая сузила глаза, усмехнулась. — Думаешь, без тебя всё развалится?
— Вы не можете меня уволить! Я вас засужу!
— Борн, — женщина, не глядя, пролистывала бумаги. — Выведи её. Мне лень слушать этот бред.
Молчаливый охранник тут же схватил Лаймин. Её вытащили из здания, несмотря на крики и сопротивление.
— Вы как мафия! Ублюдки! Вам это ещё аукнется!
— Она говорит, мы как мафия, как тебе такое? — беловолосая усмехнулась и посмотрела на дрожащего менеджера.
— Н-не, не слушайте её. Она не права, совсем не права, — в панике тот даже предал своих коллег.
— Мисс, — Борн склонился и прошептал ей на ухо, — нам нужно уволить ещё мистера Хуана и мисс Ся?
— Хм, увольнять их — это неинтересно, — женщина постучала пальцами по столу. — Они теперь под моим началом. Я ещё не решила, как их «помучить». Не спеши. На сегодня хватит.
Чжо Шисуэ всё ещё сидела за столом. Ей казалось странным, что Лаймин уже долго не возвращается. Снаружи раздавались громкие голоса, но Шисуэ не выходила — та строго приказала ей закончить отчёт к сегодняшнему дню.
Она нервничала, хотела поговорить с Лаймин, но всё колебалась, не знала — звонить ей или нет.
— Почему госпожа Мин так долго не возвращается…
Экран телефона загорелся. Звонила её мать.
Чжо Шисуэ не хотела брать трубку. После того как она разорвала с ними контакт, родители часто пытались дозвониться, но она игнорировала их. Её палец завис над кнопкой ответа. Всё-таки — это же её родители. Может, что-то срочное?
— А, Сяосюэ! Ты наконец ответила! Твой отец в реанимации! — кричала мать, голос был в панике.
— Ты не отвечала на звонки, заблокировала нас в мессенджерах! А на прошлой неделе твоего отца увезли в больницу — не мог есть, ноги так опухли, что обувь не надевалась. Врачи поставили диагноз — сердечная недостаточность из-за осложнений диабета. У него поздняя стадия уремии!
— Что?! Он же всегда следил за здоровьем! Он же каждое утро бегает!
— И что? Болезнь приходит внезапно… — мать горько плакала. — Расходы на лечение катастрофические. Сяосюэ, я не знаю, как вытянуть всё это… Помоги маме…
Всё обрушилось на неё сразу. Она не успела даже осознать, что происходит. Как отец, такой бодрый и активный, вдруг оказался при смерти? Она даже заподозрила, что мать всё это придумала, лишь бы снова выйти с ней на связь.
Она не знала, что сказать. Растерялась.
— Чжо Шисуэ! Ты здесь?! Чжо Шисуэ?! — кто-то закричал из офиса. Она поспешно положила трубку.
— Ты не проверяла почту? Или рабочий чат?
— Эм? Нет, я занята была… Что такое?
— Ты в списке уволенных. Тебе нужно сегодня до обеда зайти в бухгалтерию и подать заявление на увольнение.
Чжо Шисуэ уволили. Всё это казалось дурным сном. Она не понимала, почему. Она не доставляла никому проблем, честно выполняла свою работу, никогда не опаздывала и не уходила раньше времени.
Когда она узнала, что не только её постигла такая участь, стало немного легче. Коллеги рассказали, что компанию выкупили, и она — просто одна из многих, кто попал под волну сокращений.
Вернувшись в офис с заполненным заявлением об увольнении, чтобы собрать свои вещи, она заметила, как коллеги, не попавшие в список уволенных, болтали и смеялись в коридоре. Её охватило чувство растерянности и обиды. Как же она завидовала этим счастливчикам, которым позволили остаться.
Тем временем мать продолжала названивать ей, умоляя помочь с оплатой лечения отца. Шисуэ жила от зарплаты до зарплаты, с трудом наскребла сбережения — и всё отдала матери. Но этой суммы едва хватило на ничтожную часть длинного списка расходов на лечение. А через два дня надо было платить за аренду. Она даже не знала, как сказать об этом арендодателю.
Где ей найти новую работу в такие сроки? У неё нет денег. Даже еду купить не на что. Вернуться домой? А какой в этом смысл — безработной, без денег на лечение отца? Жить с матерью, самой прося у неё на еду?
Давление со всех сторон душило её. Она хотела обратиться за помощью к Шао Синьян, своей лучшей подруге, но та почему-то была недоступна — телефон был выключен. Обратиться к Ся Тун, бывшей девушке, которая её предала? Даже не думала. Она пролистала список контактов и вдруг поняла — просить о помощи почти не у кого.
Её единственное возможное спасение.
Посреди этого хаоса Шисуэ тоскующей душой вспомнила об Ибелле. Помимо её навязчивой тяги к контролю и обладанию, Ибелла ведь действительно была хорошей любовницей. Каждый раз, когда Шисуэ рассказывала ей что-то, Ибелла слушала с терпением.
Она столько раз отвергала Ибеллу. Может, всё это — её вина? Разве все эти беды случились бы, если бы тогда она просто приняла её просьбу? (Всё, чего Ибелла хотела — чтобы она вернулась к ней.)
Ибелла ведь обещала, что изменится. Что не станет больше так с ней обращаться. А она не дала ей второго шанса. Как ни подумай, виновата она сама, правда? Она не доверяла ей. Она поступила ужасно.
Она заслужила всё, что с ней случилось.
Чем дольше она об этом думала, тем сильнее мучили её вина и сожаление. Она вспоминала, как жестоко и обидно разговаривала с Ибеллой раньше. Если бы это была другая женщина — она бы давно от неё сбежала.
Но только Ибелла после всех этих унижений могла сказать такие слова:
«Можешь верить во что хочешь. Я сделала всё, что могла, ради тебя. Я так старалась, чтобы тебе понравиться. Ты не хочешь это принять — я понимаю. Всё-таки я не могу отменить того, что натворила раньше.»
Несмотря на её упрямство и грубость, Ибелла никогда не злилась. Всегда оставалась мягкой и заботливой.
На этом фоне она сама казалась чудовищем.
— Шмыг… Почему я так с ней обращалась…
Слёзы хлынули сами собой. Ей действительно нужна была помощь Ибеллы. Но согласится ли она помочь ей, даже если она станет на колени? Пусть Ибелла и говорила напоследок: «Если в этой жизни у тебя будут трудности — можешь обратиться ко мне», будет ли она и теперь столь же мягкой?
Плача, она листала журнал вызовов и нашла номер с пометкой «неизвестный». Смахнув слёзы, Шисуэ сделала глубокий вдох и попыталась привести голос в порядок. Её пальцы дрожали над экраном, прежде чем она наконец нажала на кнопку вызова.
Она надеялась, что звонок не пройдёт, и в то же время — безумно хотела услышать её голос.
Против ожиданий — звонок прошёл. Как только она захотела сбросить из-за неловкости ожидания, в трубке раздался знакомый низкий голос.
— «Алло? Это… это я. Чжо Шисуэ.» — Сама удивилась, с какой честностью произнесла это. Даже старалась звучать мягче… почти заигрывающе.
Тон Ибеллы был ледяным. Шисуэ сжала кулаки. Ей хотелось провалиться сквозь землю.
— «Я… хочу увидеться с тобой…»
Что ей сказать? Она же не могла сразу вывалить: «Дай мне денег». Она молчала.
— Я просто… просто хочу увидеться… Можно?
— Есть причина? Я сейчас занята.
— Мне… Мне нужна помощь. Прости, я не хотела тебя беспокоить, правда… Просто… больше не к кому обратиться. Прости меня, Ибелла. Прости за всё, как я с тобой раньше… — И она снова разрыдалась.
— Где ты? Я пришлю машину. Расскажешь всё у меня дома.
— Будь готова через пятнадцать минут. Я буду ждать.
Пятнадцать минут — катастрофически мало. Шисуэ едва успела переодеться. Она не успела даже нанести помаду, как в дверь постучали.
Открыв, она увидела знакомого телохранителя — того самого Борна.
— Мисс Чжо, пожалуйста, пройдите со мной.
Всю дорогу царило молчание. Машина ехала всё дальше, к окраинам. Там, где начиналась зона роскошных вилл — квартал, где жили самые богатые люди города. Увидев все эти дома, Шисуэ даже не удивилась — конечно, Ибелла живёт здесь. Только она могла позволить себе особняк, стоящий особняком от остальных, словно замок.
Перед домом — каменные львы у фонтана. В пруду у крыльца — карпы кои. Рядом — гараж с коллекцией роскошных машин на миллионы. Похоже, у Ибеллы слабость к автомобилям.
Борн проводил её в гостиную, а потом — в кабинет. Постучал в дверь.
Борн открыл дверь. Шисуэ вошла в комнату с мягким ковром и стенами, заставленными книжными полками. В воздухе пахло кофе.
В центре кабинета — Ибелла. Белый брючный костюм, тонкие очки, пальцы сцеплены в замок. Она лениво посмотрела на Шисуэ, как будто та нарушила её покой.
От этого взгляда Шисуэ почувствовала себя ничтожной.
Ибелла взяла папку с документами, пролистала пару страниц. Даже не смотрела больше на неё. Рядом — стопка других бумаг.
Она действительно была очень занята.
Но ведь именно ради неё она всё отложила. Значит, она важна, да?
Долгая пауза. Но Ибелла не торопила. Она ждала, спокойно.
— Ты можешь… помочь мне? У меня действительно беда.
Шисуэ приложила ладонь ко лбу. Как же это сказать…
— Я хотела спросить, можешь ли ты…
Она сказала это. Замерла, наблюдая за реакцией Ибеллы.
И та… улыбнулась. Её улыбка расплылась медленно, уголками губ. Но что она значила — понять было невозможно.
— У меня правда нет другого выхода, Ибелла. Я не хотела тебя тревожить. Но рядом больше никого. Мой отец в реанимации. Его лечение стоит огромных денег. Меня уволили без причины. Всё, что было, я отдала матери. Мне даже аренду нечем платить. Я правда…
Ибелла улыбалась, как будто наслаждалась её унижением. Словно бы смаковала каждую эмоцию на её лице.
— Я надеюсь, ты поможешь. Я могу написать расписку. Обещаю, как только найду работу, я—
— Ты не слишком ли неискренне ко мне пришла? — перебила она.
— Думаю, если всё действительно так плохо, как ты говоришь — ты должна была прийти ко мне на коленях. Ползком. Как собачка. Разве не так?
– Подожди! Ибелла… я… я сделаю! Я сделаю… хорошо… я…
Чжо Шисуэ была доведена до предела. Она не могла просто уйти. Она знала, что если сегодня покинет дом Ибеллы, то она больше никогда её не увидит. Ей очень нужны были деньги. А её достоинство…
Сколько оно на самом деле стоило…
Шисуэ отложила сумочку. Она всё ещё хотела сохранить хоть немного своего достоинства, поэтому, когда опустилась на колени, она сначала согнула ноги, а затем коснулась пола руками. Словно пол был магмой, наполненной шипами. С каждым шагом она чувствовала, как всё её тело пронзается снова и снова.
Самооценка, которую она создавала последние три года, разрушалась по кусочкам. Будто этого никогда не было. Брошенная назад во времени, она снова стала любимицей, игрушкой и сексуальной рабыней Ибеллы. Снова. Это чувство отчаяния и бессилия вернулось. Она снова потеряет себя и попадёт в клетку, тщательно сплетённую Ибеллой. У неё не будет больше дней свободы.
Она больше не сможет от неё убежать!
Честно говоря, выход из кабинета был недалеко от стола Ибеллы, но она не могла повернуться. Каждый её шаг мучил её. К тому времени, как она доползла до ног Ибеллы, она почувствовала, что её душа была разорвана на части.
Её глаза были полны слёз. Тусклые и почти безжизненные. Ибелла взяла её лицо в руки и наслаждалась её выражением.
– Твоё так называемое достоинство – всего лишь вот это, Чжо Шисуэ, как ты можешь думать, что когда-нибудь сможешь вырваться из моей власти?
Ибелла вернулась к своему мягкому виду и отдала ей приказы с улыбкой, сказав:
– СяоСюэ, открой ротик, хорошо? Ты будешь меня слушаться, верно?
Чжо Шисуэ послушно слушалась. Как только она открыла рот, тонкие и костлявые пальцы Ибеллы проникли внутрь, энергично помешивая и играя во рту, заставляя её всхлипывать от боли.
– С сегодняшнего дня ты не можешь на мгновение отлучаться из моего поля зрения. Отдай мне свой телефон на хранение, – сказала Ибелла эти ужасающие слова так спокойно, – Ты должна получить моё разрешение, если хочешь что-то сделать, включая физиологические процессы, такие как поход в туалет»
Шисуэ стояла на коленях со слезами на глазах. Слюна, которую она ещё не проглотила, капала на пол. Она закрыла лицо руками и беспомощно рыдала.
– Наша хорошая маленькая СяоСюэ будет самой послушной собачкой. Когда ты будешь послушной, тебя будут награждать.
– О, очень, очень щедро награждать.
После дальнейшего расследования Шао Синьян и Джоселин выяснили, что просто так попасть в компанию под названием «Прометей» не получится. Для участия в программе тестирования препарата требовалось пройти собеседование, а адрес компании оставался крайне загадочным. Хотя Джоселин был уверен, что компания находится в Китае, он не знал, в каком именно месте.
— Не самое лучшее, что это приглашение гуляет по даркнету. Ты знаешь, что там ещё водится? Торговля наркотиками, нелегальная порнография, терроризм и так далее. Оружие можно купить в два клика. В Китае, конечно, контроль построже, не как за границей, — Джоселин откинулся на спинку стула и, прихлёбывая кофе, продолжил: — Я вообще не поддерживаю твою идею идти туда на собеседование одной. Не боишься, что попадёшь на какого-нибудь психопата, который изнасилует и убьёт тебя?
— Как сотрудник полиции, я служу народу, — спокойно ответила Шао Синьян. — Я должна стоять за людей, а значит — идти в самую гущу опасности.
— Чушь собачья! Твоя жизнь важнее любого народа, ясно?! Не неси этот бред. Если ты не выживешь — кто будет вести дело? Курицу кладут до яйца, поняла? Ты что, совсем тупая?! — Джоселин с яростью швырнул чашку о стол — кофе расплескалось во все стороны.
— Ты меня не понимаешь, — Шао Синьян развела руками.
— Да, я не понимаю тебя. Я вообще ненавижу этих праведников. Не знаю почему. Наверное, у меня от них с детства плохое впечатление. Это как-то противоречит человеческой природе. Люди по своей сути — эгоисты, в них полно ненависти. На кой чёрт быть бескорыстным? Каждую минуту, каждую секунду где-то кого-то убивают, насилуют, заставляют колоться. Ты всех спасёшь? Ты не бог!
— А если смогу всех спасти?.. — на вопрос Джоселина голос Шао Синьян стал тише, но уверенность в нём осталась. — С детства я мечтала стать полицейской. У многих, кто идёт в эту сферу, есть личные причины: их могли обидеть, они хотят отомстить злу. Но у меня не так. Меня не обижали, меня не травили. У меня хорошая семья. Родители любят меня, брат всегда защищал. Я выросла в заботе.
Может быть, потому что она говорила медленно, тон Джоселина стал спокойнее. Он сел напротив.
— Ещё в школе я заступалась за тех, кого травили. Просто потому что чувствовала — это правильно. Даже если потом оказывалась вся в синяках, я всё равно чувствовала: это стоило того.
— Я не размышляю, хорошо это или плохо. Я просто думаю: если я сделаю это — кто-то будет спасён. С тех пор как я стала полицейской, я спасала женщин, детей… я сталкивалась с преступниками, смотрела смерти в лицо. Но когда я видела, как в чьих-то глазах вновь загорается жизнь — я понимала, что живу не зря.
— Ты видела, как люди умирают? А если ты сам был травмирован, но в тебе осталась совесть — ты не заплачешь за них? Я бы заплакала. Я мечтаю о мире без насилия и преступности. Пусть это идеализм, но я правда верю: мир должен быть таким. Даже в самой тёмной дыре когда-нибудь пробьётся свет. Доброта и любовь разрушат любое зло. Человечность победит.
Хотя её голос был тихим, каждое слово било прямо в сердце Джоселина. Он вдруг понял, что у него мокрые глаза. Он неловко вытер их рукой и, пытаясь скрыть растерянность, буркнул:
— Тц… ладно, ладно. Победила ты, ладно.
Шао Синьян улыбнулась ему, мягко рассмеялась:
— Прости, что доставила столько хлопот. Когда мы впервые встретились, я думала, что ты — потенциальный преступник, готовый на всё ради денег. Но теперь так не думаю. Теперь я вижу, что ты — хороший человек.
— О, ну началось! — Джоселин смутился от комплимента и замахал руками: — Не льсти мне, это бесит.
— Но всё же, я думаю, тебе не стоит идти туда одной. Это слишком опасно. Ты слышала про ту сеть в даркнете — «Красная комната»? Говорят, она связана с этой программой. Там женщины пропадают без вести, а потом их показывают в прямом эфире, как игрушки — пытают, убивают… В общем, я не могу отпустить тебя вот так.
— Но что мы можем сделать? Чтобы арестовать Изабеллу Дитрих, нам нужно собрать доказательства. Все умершие — с повреждённым мозгом. Мы можем лишь догадываться, что это связано с её экспериментами.
Прямо она нигде не участвует. Даже если мы затащим её в суд — она скажет, что не виновата. Кто-то купил у неё технологию, а она-то тут при чём? Как нож в супермаркете — если им убили, ты же не будешь винить производителя. — Шао Синьян потерла виски обеими руками, явно устав.
— А вот если компания «Прометей» нарушила закон, тогда уже будет прямая зацепка.
— Полностью с тобой согласен, но… О! — у Джоселина в глазах что-то вспыхнуло, он вновь стал собой.
— Ты готова пойти на преступление, сестрёнка-полицейская~?
— Я всё равно считаю, что Е Хинфэнь — нехороший человек. Он — официальный представитель этой подозрительной компании. Так что… ну, ничего страшного, если мы с ним обойдёмся не очень вежливо, да?
— Просто пойдём к нему домой и устроим допрос. Заставим показать, где находится «Прометей», — Джоселин почесал нос и с небрежным видом добавил: — Гениальная идея, не так ли?
— Он же генеральный директор, должен знать вход в компанию и всё такое.
Стыдно признаться, но Шао Синьян почти поддалась. Несмотря на свои праведные убеждения. В голове всплыл знаменитый философский парадокс — «дилемма вагонетки». Пожертвовать одним ради спасения многих.
— Успокойся. Даже если свет доберётся до самого тёмного угла, он всё равно столкнётся с тьмой по пути, — Джоселин сел на диван, сжавшись в позу, напоминающую “Эл” из «Тетради смерти». — Хочешь, я пойду с тобой? Или возьмёшь кого-то из своих коллег?
Синьян вспомнила, как её преследовали. Она боялась, что снова втянет Чжоу Боханя.
— Ты же умеешь пользоваться оружием?
— Эй, в чём подвох? У тебя тут есть оружие?
— О, господи, ты точно с головой не дружишь. Конечно, у меня есть! Я же принц чёрного рынка. — Джоселин встал и пошёл в спальню. Синьян пошла за ним — и обомлела.
Джоселин открыл шкаф — он был аккуратно забит оружием и патронами.
— Ты знаешь, сколько тебе светит за хранение оружия по китайским законам?
— Ох, опять ты за своё… Только что сама же сказала, что если ножом кого-то убили — это не вина магазина. — Джоселин покрутил в руках пистолет. — Оружие — это просто инструмент. Всё зависит от того, кто им пользуется. Если ты хороший человек — ты убьёшь плохого.
Он швырнул пистолет в сторону Шао Синьян и вернулся к шкафу.
— У Джойлин есть ещё много интересного.
— Чёрт, когда всё закончится, я даже не знаю, как буду писать рапорт. Не напишешь же — встретила бандита в секс-шопе, который помог раскрыть дело.
— Только не забудь написать обо мне что-нибудь хорошее. Хочу войти в историю.
Действительно, как и говорил Джоселин, зловещее прошлое Е Цзинфэня будто бы было полностью стёрто. С помощью крупных инвестиций он стал частью высшего общества. К тому же у него была команда опытных юристов, благодаря чему его карьера шла гладко. Многие состоятельные бизнесмены доверяли ему ведение судебных дел. Проще говоря, во-первых, он уже не раз сидел в тюрьме и знал полицию как облупленную; во-вторых, он был красноречив и умел вести переговоры. К тому же его статус «своего человека» вызывал доверие у богатых клиентов.
Особенно абсурдным казалось то, что его даже приглашали на интервью в журнал Financial Weekly, где он делился, как «Сяншань Мэйшу» в Наньшане (Шэньчжэнь) — всего лишь одна из семи его личных недвижимостей. Его дома были разбросаны по всему Шэньчжэню. С тех пор как он стал официальным представителем «Прометея», он резко стал менее заметным, редко появлялся в Шэньчжэне и предпочитал уединение.
Тем не менее Шао Синьян и Джоселин все же нашли его основное место жительства — это был район «Европейский городок Шань» в G-сити: дом на холме, окружённый зданиями в европейском стиле.
— Я всё пытался найти место регистрации компании, — сказал Джоселин, стуча по клавиатуре. Они сидели на толстой ветке дерева, откуда просматривалась резиденция Е Цзинфэня, а Шао Синьян следила в бинокль за домом с холма. — И не мог найти. А всё потому, что компания зарегистрирована в Гонконге. Неудивительно, что в материковом Китае её данных нет.
— Сейчас выходной. Как думаешь, есть ли у него дома прислуга?
— Сомневаюсь, что такой тип, как он, нанимает обычную домработницу, — поморщился Джоселин. — Уверен, он наверняка завёл себе какую-нибудь «горячую» служанку, которая щеголяет в нижнем белье, чтобы потакать его фантазиям.
— Фантазии… мерзко. — Шао Синьян скривилась от отвращения.
Джоселин быстро собрал своё оборудование, и они спустились с дерева. В его рюкзаке была автоматическая винтовка. Шао Синьян сначала считала это перебором, но он был непреклонен: лучше перестраховаться. Он выдал ей пистолеты Glock 18 и Beretta 8000, закрепил магазины у неё на поясе — всё скрыто под подолом одежды, чтобы она могла в любой момент выхватить оружие.
Шао Синьян снова взяла в руки бинокль и посмотрела через чугунные ворота. За ними начинался небольшой парк: повсюду цветы, ухоженные деревья и дорожка из гравия, ведущая к отдельно стоящему дому в европейском стиле.
Ей с трудом верилось, что если Е Цзинфэнь и правда преступник, то каким образом он стал настолько одержим искусством? Неужели он сам проектировал всё это?
Внимание Шао Синьян привлёк силуэт в окне. У фигуры были длинные светлые волосы, она стояла спиной к окну. Она подтолкнула Джоселина.
— Хм? В статьях писали, что он холост. Может, это его любовница? — Джоселин нахмурился. — Прости, хотел сказать, что вроде как у него нет девушки.
Джоселин посмотрел в бинокль и удивился:
— Действительно… Но почему она стоит так неподвижно?
— Но странно держать такое на видном месте. — Он помахал рукой. — Подожди немного.
Шао Синьян наблюдала, как он опустился на землю и открыл ноутбук.
— Вот ты из тех, кто и минуты не может прожить без компьютера, да?
— Да ладно тебе. — Джоселин достал из рюкзака антенну и установил её на землю. — Ты ведь сама спрашивала, как мы туда попадём? Что бы мы ни сделали, сигнализация всё равно сработает.
— Глушилка сигнала. — Он продолжил печатать, поправляя антенну. — Оказалось, все дома в округе обслуживает одна охранная компания — «Ван Цэ Гоань». Топовая фирма в Китае, даже у полиции системы хуже. Но вот их собственная сеть — просто клоака. Взломать её — не проблема.
Шао Синьян услышала, как с глухим щелчком отключилось электричество в воротах. Джоселин убрал ноутбук, но оставил в руке антенну.
— Сейчас или никогда. Система охраны и камеры связаны между собой. Бегом! Пока они не просканировали регион и не нашли дыру в системе.
Он перетащил Шао Синьян через ограду. Всё было выполнено чисто и быстро. Но едва они оказались на земле, как снаружи раздался оглушительный рёв мотора. Не нужно было даже всматриваться, чтобы понять: подъехал один из его автомобилей.
На Е Цзинфэня были зарегистрированы три машины: Maybach S800, Rolls-Royce Phantom и красная LaFerrari — легендарный итальянский суперкар.
Шао Синьян мельком увидела красный отблеск за воротами. Хотя она не разглядела водителя, сомнений не было — это он. Она схватила Джоселина за руку, и они бросились за дом, укрывшись за его стеной. Из-за угла они увидели, как Феррари остановилась — фары всё ещё горели.
Е Цзинфэнь вышел из машины, когда понял, что гараж не открывается. Он достал телефон и начал яростно набирать сообщение.
— Мне кажется, он сейчас продырявит себе экран, — хмыкнул Джоселин, а Шао Синьян шикнула на него, чтобы не говорил так громко.
— «Чёрт вас побери с вашей паршивой охраной! Я каждый месяц плачу десятки тысяч юаней, а дверь всё равно не открывается!»
— «Вы что, издеваетесь? Это уже не первый раз. Не думайте, что я вам поверю, ублюдки! Завтра заменю всю вашу систему, вы не единственные на рынке! Скатертью дорога!»
Но как только он закончил ругаться, дверь вдруг медленно открылась.
— Вот и всё для глушилки. — Джоселин потряс в руке прибор, усмехнувшись по-детски озорно.
Е Цзинфэнь снова сел в машину, продолжая бормотать проклятия, и мотор вновь взревел.
— Мы должны попасть в дом раньше него, — сказала Шао Синьян, глядя, как машина с мигающими фарами начинает сдавать назад. — Отвлеки его ещё раз.
Поскольку Йе Цзинфэнь целиком полагался на свою систему безопасности, он даже не запирал окна и двери — и это было на руку Шао Синьян и Джоселину. Шао Синьян была полицейским, и по физической подготовке она была лучшей среди всех девушек в их классе. А вот Джоселин… его прошлое было загадкой, но по его навыкам можно было понять — он точно не простой человек.
Они забрались внутрь через балкон на втором этаже. Первое, что они увидели — зелёная стена с аккуратно развешанными масляными картинами. Всё выглядело очень художественно и эстетично. Шао Синьян с удивлением осматривала обстановку, Джоселин тоже застыл на месте.
— Чёрт, эти картины… — Джоселин провёл рукой по поверхности одной из них. — Он правда может их ценить? Я не хочу сказать, что он не похож на ценителя искусства, но просто…
— Всё это странно, — Шао Синьян нахмурилась. — Ты же видел двор, когда мы шли сюда. Ну не может бандит жить в таком изысканном месте. Это не его стиль.
— Ага. Как ни посмотри — всё как-то не вяжется. Он ведь выглядит как очередной нувориш, который слушает местную попсу в уличной закусочной.
Они свернули в другой коридор и, проходя мимо картин, начали подниматься наверх. И вдруг одна из картин резко выделилась среди остальных. Это был портрет женщины с длинными серебристыми волосами. Хотя её лицо было чуть в сторону, а глаза полуприкрыты, от неё веяло таким сильным давлением, что невозможно было не остановиться. Казалось, что в следующий момент она обернётся и встретится с тобой взглядом.
— Эта женщина… — Шао Синьян узнала её. Она вдруг вспомнила страницу в Википедии, которую видела на телефоне Чжоу Боханя. — Боже! Это же Ибелла Дитрих!
— Я видела её страницу. Почему её портрет висит здесь? Этот дом что, принадлежит ей?
— Тск… Именно она помогла Йе Цзинфэню пробиться. Ничего удивительного, что у него её портрет.
— Нет, ты не понял. Я имею в виду… — Шао Синьян пошла вперёд. Проходя мимо одной комнаты с приоткрытой дверью, она резко остановилась — перед ней появилась женщина, и она чуть не закричала. Но вовремя сдержалась. Джоселин подошёл следом и тоже увидел…
Женщину с роскошными светлыми волосами, очевидно, европейку. Она стояла прямо перед ними в полупрозрачной одежде, с закрытыми глазами и руками, замершими в позе балерины — одна вверх, другая вниз. Как фарфоровая кукла.
— Эй? — Джоселин рискнул заговорить, но женщина не реагировала. Она словно была мертва. Или, вернее сказать, неживая.
— Она спит? Но как тогда она держит такую позу?
Возможно, из-за того, что Джоселину часто приходилось иметь дело с трупами, он не испугался. Он подошёл ближе и коснулся её кожи.
— Это не силикон, — удивлённо произнёс он. — Это не кукла. Она живая.
У Шао Синьян волосы встали дыбом. Она открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова.
— Да, она жива. И… — Джоселин проверил пульс на её запястье. — У неё бьётся сердце.
— Она дышит. Она полностью живая.
Услышав это, Шао Синьян чуть отошла от страха. Затем резко подскочила и стала трясти женщину за плечи:
— Проснись! Эй! Ты в порядке? Проснись!!
Но женщина с блондинистыми волосами даже не пошевелилась. Кроме дыхания и пульса — как полностью безжизненная кукла. Сколько бы Синьян ни кричала, она оставалась равнодушной.
— Что, чёрт возьми, здесь происходит…
Шао Синьян стояла в полном оцепенении, не в силах поверить в происходящее. Вдруг воздух стал холоднее. Джоселин поднял взгляд — кондиционер был включён. Не теряя ни секунды, он схватил её за руку и втянул в шкаф рядом. Не раздумывая, просто втолкнул её туда, зашёл сам и закрыл дверцу.
Комната вдруг озарилась ярким жёлтым светом, и заиграла громкая музыка. Колонки вибрировали от басов.
— София! София! — закричал Йе Цзинфэнь снизу.
Джоселин, наблюдая через щель в дверце шкафа, увидел, как блондинка медленно открыла глаза. Двигалась она так же медленно, как робот.
— Блядь… что с ней не так!? — прошептал он, испугавшись, — Синьян!
— Я тоже это видела, — Шао Синьян сидела, прижавшись к нему, — Она как запрограммированная кукла. Жутко.
София долго не двигалась, и вскоре в комнату вошёл Е Цзинфэнь. На полу цокали его кожаные туфли.
— София~ — теперь в его голосе не было ни злобы, только мягкость. Он подошёл к женщине и нежно взял её за руку. — Ах, я так скучал по тебе.
— Я тоже скучала, Цзинфэнь, — ответила София с улыбкой. Но её улыбка была неестественной — словно она просто исполняла заранее заданную команду. — Я рада, что ты вернулся.
Хотя Е Цзинфэнь знал, что она никогда не разозлится, он всё равно спросил.
— Я привёз тебе подарок из Гонконга. Не знаю, понравится ли он тебе… — в его голосе прозвучала неуверенность. — Надеюсь, понравится.
— Мне понравится всё, что даёт Цзинфэнь.
— Я так рад это слышать! — он засмеялся, как ребёнок. — Твой подарок внизу. Можешь пойти и забрать его. А я пока переоденусь, приму душ и попрошу шефа приготовить нам ужин. Поужинаем вместе?
София продолжала улыбаться, словно не умела выражать другие эмоции. Её покорность была пугающей. Несмотря на то, что она была жива — казалось, будто она давно умерла внутри. Что с ней произошло? Что заставило её стать такой? Неужели у неё в мозгу тоже те самые чёрные штуки?
Как только София ушла, Е Цзинфэнь направился к шкафу. Шао Синьян сжала кулаки, её трясло от ярости. Джоселин, увидев это, просто достал из рюкзака автомат и передал ей.
В тот момент, когда дверца распахнулась, Шао Синьян с силой ударила её ногой, затем подняла винтовку и с размаху ударила Е Цзинфэня по голове. Он и представить не мог, что кто-то нападёт на него в его же собственном доме, из его же шкафа.
— Гребаный ублюдок! Пёс ты драный!!
Е Цзинфэнь даже не успел понять, что произошло — он потерял сознание под её крик.
Когда Е Цзиньфэнь очнулся, он понял, что его руки и ноги были связаны, а верхняя часть тела — обнажена. Он не мог пошевелиться. Голова пульсировала от боли, а лицо было залито кровью. Он осмотрелся затуманенным взглядом и понял, что оказался привязанным в холле.
Перед ним появились чёрные сапоги. Он поднял голову и увидел мужчину в чёрной жилетке, с татуировкой на голове. Тот выглядел ещё грубее, чем уличные бандиты, которых он знал.
— О, очнулся, — сказал женский голос.
У Е Цзиньфэня на лице появилось выражение отвращения. Он увидел приближающуюся женщину. Это точно была не София, но по осанке и выражению лица становилось ясно: она либо солдат, либо полицейская. Прямая спина, лицо с жёсткими и мягкими чертами одновременно.
— Кто вы, чёрт возьми? Да вы сдохнете за то, что так со мной поступили! Как только охрана появится, вам не сбежать!
Синьянь поковыряла мизинцем в ухе, делая недовольную гримасу.
— Вы вломились ко мне в дом! Где ваше воспитание?! Если бы мы были за границей, я бы мог вас спокойно пристрелить! Это вторжение на частную собственность!
— Это ты без воспитания, — сказала Шао Синьянь. — С чего ты вообще взял, что имеешь право говорить о воспитании? Ты сам знаешь, что ты натворил!
— А что я такого сделал? — рассмеялся Е Цзиньфэнь. — Я не нарушал закон. С чего это вы на меня так накинулись?
— Ты ещё смеешь утверждать, что с Софией всё нормально—
— Не смей даже трогать ЕЁ волосы!
Как только Шао Синьянь упомянула имя “София”, Е Цзиньфэнь взвился, как бешеный пёс. Его реакция шокировала обоих — и Синьянь, и Джоселина.
— Где она сейчас? Что ты с ней сделал? Если с ней хоть что-то случилось, я тебя реально прикончу!
— Мы ничего с ней не сделаем, — спокойно ответила Шао Синьянь. — Я офицер полиции.
— Я знаю, что ты из полиции, — сказал Е Цзиньфэнь.
— Тогда ты должна понимать, с какой ответственностью я подхожу к делу. Мы здесь по расследованию. Если ты будешь сотрудничать, я могу гарантировать тебе безопасность. Я даже не упомяну тебя в рапорте. Когда всё закончится, ты сможешь вернуться к своей жизни.
— Чушь собачья! Полиция только и умеет, что врать! — прорычал Е Цзиньфэнь. — Думаешь, я не знаю, как вы работаете?
— Нашей целью не ты. Наша цель — Изабелла Дитрих, та женщина с портрета, — Шао Синьянь указала на картину на стене. Е Цзиньфэнь тоже взглянул в том направлении.
— Серьёзно? Думаете, вы двое сможете с ней справиться?
— Вы не справитесь. Сдавайтесь, пока ещё не поздно. Советую вам забыть обо всём, как о дурном сне. Это будет лучше для всех. — Е Цзиньфэнь тяжело вздохнул. — Я говорю серьёзно. Вы молоды, у вас ещё вся жизнь впереди. Я же уже одной ногой в могиле.
— Да, в прошлом я совершал преступления. Если вы меня нашли, значит, проверяли моё досье. Да, я сидел, но потом стал другим. Заработал денег. Хочу тихо жить. Когда всё уляжется, я женюсь на Софии, уеду в уединённое место и полностью разорву все связи с Изабеллой Дитрих.
— София… — повторила Шао Синьянь. — Что с ней происходит? Расскажи нам. Включая, что такое «Прометей»? Как Изабелла Дитрих всё это провернула?
— Ты же генеральный директор компании, пусть и зарегистрированной в Гонконге. Я проверил банковские выписки, — добавил Джоселин.
— Ты хакер, да? — услышав это, Е Цзиньфэнь мгновенно всё понял. Его выражение стало ещё печальнее. — Я просто хочу жить спокойно, вот и всё…
— Если расскажешь, что мы хотим знать — я гарантирую, ты будешь жить спокойно. Мы арестуем только Изабеллу Дитрих, — снова попыталась его убедить Шао Синьянь.
— Дело не в том, хочу ли я говорить или нет… Вы всё равно не остановите её. Поймать её? Тем более.
— Если не расскажешь, мы тебя арестуем. Ты снова сядешь. София вернётся к родителям, и ты её больше никогда не увидишь.
— Ха-ха-ха… она умрёт, если уйдёт от меня. Вы уверены, что хотите этого?
— Вы же прятались в шкафу. Значит, видели: только я могу её разбудить. Без моего голоса — она впадает в вегетативное состояние. — Он тяжело вздохнул.
— Эту технологию изобрела Изабелла Дитрих. София — любовь всей моей жизни. Я увидел её на банкете и сразу влюбился. Но она всегда смотрела на меня, как на мусор. Не любила. Сколько бы я ни пытался… всё было зря.
— Так ты из тех “хороших парней”, да? — съязвил Джоселин.
— Если так выразиться. Она была богиней, на которую все смотрели. У нас был языковой барьер. Да и вообще, она не любила азиатов. — Чем больше Е Цзиньфэнь говорил, тем печальнее становился. Сложно было поверить, что он когда-то был жестоким преступником.
— Когда я был в отчаянии, появилась Изабелла Дитрих. Она пообещала мне помощь в “завоевании” Софии. Цена — просто представлять её фармацевтическую компанию. Я был обычным юристом, а она предложила мне уйму денег. Почему бы и нет? У компании были проблемы, а у меня — адвокатская контора.
— Ты серьёзно думаешь, что она тебе помогла её завоевать?! — Шао Синьянь едва не вскипела. — Да она превратила её в робота! У неё больше нет ни мыслей, ни воли! Ты правда думаешь, что это любовь?!
— А какая разница? Главное — теперь она моя и любит меня. И плевать, есть ли у неё свои мысли или нет.
— Подожди, дай я разберусь. — Джоселин задумался. — Значит, София — человек без сознания? Можно ли её вообще назвать человеком?
— И Изабелла Дитрих смогла изменить её язык? Она же британка, должна говорить по-английски. Но с нами говорила по-китайски.
— Она британка. А эта технология может всё. Управляет мозгом напрямую. Изменить язык — пустяк. Можно поменять личность, всё. Сделать из человека покорного пса.
Эти слова заставили обоих замереть.
— Значит, ею можно и… убивать? — осторожно спросила Шао Синьянь, хотя уже понимала ответ.
— Я могу приказать Софии порезать себя ножом, и она сделает это. Так что… как думаешь?
— ЧЁРТ—— — Шао Синьянь была вне себя. — Эта психопатка! Она что, совсем с катушек съехала?! Что она думала, когда изобретала эту технологию?! Она больная?!
— Можно я выдвину смелую гипотезу? — сказал Джоселин. — Все люди в “Прометее” такие, как София?
— Говори! — Шао Синьянь уже не могла сдерживать ярость. — Говори, пока я совсем не сорвалась!
— Вы точно дадите мне жить спокойно после этого? — с сомнением посмотрел на них Е Цзиньфэнь.
— Ладно. — Он помолчал, потом взглянул на них. — Вы угадали. В “Прометее” все такие, как София. Их называют “новыми людьми”. Это медицинский эксперимент Изабеллы Дитрих. Я отвечал за поиск нуждающихся. В основном — женщин. Мужчины тоже были, но, понимаете, женщины дороже на рынке.
— Чего?.. — Шао Синьянь была ошарашена. — Что значит “дороже”? Ты о чём вообще?
— Это значит… — Е Цзиньфэнь бросил взгляд на выражение её лица, не решаясь продолжать. — Компания Dietrich Pharmaceuticals держится на международном рынке. Акции стабильны. Задумайтесь — с такой мощной поддержкой… разве не кажется это подозрительным?
— Ты хочешь сказать, что Изабелла Дитрих зомбирует людей и продаёт их? За деньги?!
— Похоже на то… — кивнул Е Цзиньфэнь. — Чем богаче человек, тем извращённее его желания. Изабелла Дитрих популярна в деловом мире не только за стратегии, но и за умение понимать человеческую природу.
— Она продаёт женщин и мужчин из “Прометея” богачам. Причём делает “кастомных” любовников. Она уже обслужила нескольких иностранных миллиардеров. — Он медленно проговорил тёмнейшую правду. — Отдаёшь ей нужного человека — и она вернёт тебе его ползущим к тебе в ноги.
Чжо Шисуэ сидела перед туалетным столиком и смотрела на отражение в зеркале. Женщина в нём казалась ей чужой.
Кожа стала светлее, свежее. Возможно, потому что теперь ей не нужно было думать о работе, о проблемах, о людях. Тёмные круги под глазами почти исчезли. Она высыпалась, питалась правильно. Она выглядела молодой и красивой.
На ней была дорогая одежда — идеально подобранная, чтобы скрыть все несовершенства фигуры. На запястье — браслет с рубином. Ибелла купила его на аукционе за ошеломляющие 6,4 миллиона долларов. Камень высшего качества, добытый в Мьянме. Подарила — просто чтобы увидеть её улыбку.
Шисуэ не понимала, что творится в голове этой женщины. С одной стороны — она причиняла ей боль, с другой — окружала роскошью, как принцессу.
Сегодня Ибелла уехала на деловую встречу. Наконец-то короткий перерыв от удушающего контроля. Хотя, в сущности, это была лишь иллюзия. Телефон у неё отобрали, доступа к интернету не было. Даже телевизионные программы и книги — отбирались Ибеллой лично. Есть, спать — по расписанию. Если Ибеллы не было дома, за ней следила домработница.
А хуже всего — Ибелла была врачом. Она контролировала даже её рацион, количество выпитой воды. Шисуэ не удавалось съесть ни грамма вредной еды за все эти дни.
Желание Ибеллы всё контролировать проникло в каждый уголок её жизни. Она обращалась с ней, как с питомцем.
У неё не было своих увлечений. Даже простое «пойду спать» должно было совпадать с желаниями Ибеллы. Она никогда не могла сказать «нет». Этот навязчивый контроль сводил её с ума. Она помнила, как когда-то пришла просить помощи ради лечения отца… и как Ибелла, как настоящий ублюдок, использовала это, чтобы подчинить её. Три дня и три ночи — нескончаемый секс, пока та не уехала на неотложную встречу.
Некоторые мечтают о такой возлюбленной: красивая, богатая, безумно собственническая.
Но если бы у Чжо Шисуэ был выбор — она бы всё равно выбрала свободу.
— Ах… — Она встала, подошла к окну.
Снаружи была прекрасная жизнь — богатая, стабильная. Но она сама — как канарейка. Разве она хочет провести всю жизнь вот так? С Ибеллой?
Она чувствовала тревогу. Она не знала, как заставить себя принять всё это. Но если она уйдёт… кто тогда оплатит лечение отца? Мама стара, она не справится одна. Другого выхода у Шисуэ просто не было. Она слишком много уже потеряла.
Что всё усложняет — это то, что она не может сказать, что ничего не чувствует к Ибелле. Где-то глубоко внутри есть что-то. И от этого только больнее. Будто перед ней тест с множественным выбором, и каждый вариант — новый способ разорвать её сердце.
«Однажды ты поймёшь, что тебе суждено быть со мной. И тогда ты узнаешь, что настоящая свобода — это то, что даю тебе я».
Эти слова Ибеллы постоянно всплывали в её голове.
Возможно, и правда: у неё есть всё, кроме свободы.
Ведь, по Ибелле, она может поехать куда угодно — но только если заранее выстроит чёткий план.
Она может всё — но только если получит разрешение.
Если так — то что тогда настоящая?
— О чём ты так тяжело вздыхаешь, детка~?
Шисуэ вздрогнула. Рядом, у дверного проёма, стояла Ибелла — ещё в деловом костюме, прямо с совещания. Опиралась рукой о косяк, на лице — лёгкая усмешка. Всегда с улыбкой. Всегда непроницаемая.
— Н-ничего, — Шисуэ выдавила из себя.
Ибелла пошла к ней. С каждым шагом Шисуэ отступала, дрожа. Она вспоминала, как та её трогала. Без согласия. Без права сказать «нет».
— Ты сегодня особенно красивая. — Ибелла наклонилась ближе, прошептала с нежностью, — Такая красавица заслуживает самых красивых слов на свете.
— Т-ты… почему ты вернулась так рано?
Шисуэ было не по себе от её комплиментов. Она не знала, как реагировать, и попыталась сменить тему.
— Стало грустно при мысли, что оставила тебя одну. — Ибелла поцеловала её в щёку. — Встречи скучны. Я предпочитаю быть рядом с тобой.
Но она не хотела быть рядом с ней.
Она не могла этого сказать вслух. Она боялась показать даже оттенок холодности. Боялась показать грусть. Боялась показать… всё.
— Мне тоже нравится быть с тобой… — сквозь зубы произнесла она.
— Правда? — Ибелла прищурилась.
Шисуэ показалось, что та дразнит её, как кошку — проверяет, сколько та вытерпит, прежде чем укусит. Голос сладкий, как яд. Улыбка такая же.
Опять? Сколько раз она будет спрашивать одно и то же? Неужели не понимает, что творит?
— Хахаха~ — рассмеялась Ибелла и наклонилась к её уху, шепча: — Ты такая милая, когда пытаешься сдержаться. Ты даже не знаешь, как это возбуждает… Я обожаю это.
— Такая прелесть~ Но знаешь, я вернулась не только из-за тебя. — Она взяла её за руку, кончиком пальца провела по тыльной стороне ладони. Шисуэ вздрогнула.
Шисуэ и не смела просить. Боялась, что Ибелле будет лень везти её в родной город. А теперь, когда та сама предложила…
— Я перевезла его в этот город. Обеспечила жильём твоей маме. Полностью возьму на себя заботу о них. — Она поцеловала её руку. — Это то, чего ты хотела?
Да. Это было её мечтой. Она всегда чувствовала вину за то, что не может вернуть родителям долг. Особенно отцу. Но теперь… всё слишком странно.
— Это ведь то, чего ты хотела?
Шисуэ запнулась. Почему вдруг? Просто так? Не верится. Наверняка есть подвох. Что-то она попросит взамен.
— Тогда почему ты колеблешься?
Она вырвала руку, как обожжённая. Она уже отдала Ибелле тело, гордость, свободу. Что ещё она у неё отнимет?
Ей казалось, что она заключила сделку с дьяволом.
— Ты ведь боишься меня~ — Ибелла села на кровать, скрестила ноги, положила руки на колени. — Это нормально. Моя Сяосюэ ведь умненькая, правда?
— Эээ… — Она подняла палец, подмигнула. — Ты так говоришь, будто я алчная. Нехорошо. Я просто хочу… добавить ещё одну цепь к нашей любви.
Шисуэ не понимала. Это… это она называет любовью?
— Мм~ да. Ты говоришь, что любишь меня. Может, врёшь. А может — нет. Кто знает? Может, ты всё это делаешь просто потому, что боишься меня?
Разве это не очевидно? Кто бы полюбил человека, который контролирует тебя до последнего вздоха?
— Что ты этим хочешь сказать!?
— Тише… — Ибелла пожала плечами. — Если я узнаю, что ты врёшь, мне будет больно. Я хочу, чтобы ты любила меня — так же искренне, как я люблю тебя. Вечно. Без остатка.
— Пойдём. Навестим твоего папу. Ты ведь очень по нему скучала, да?
Но от этого Шисуэ стало только страшнее.
Глядя в её зелёные глаза, она снова поняла — это не глаза, в которых отражается душа.
Они были бездонными. И за ними пряталось что-то, чего она не могла постичь.
Диетрих обладает безупречной репутацией — как и больницы, в которые она инвестирует. В них работают лучшие врачи со всего мира, получающие самую высокую зарплату в отрасли. Все они собраны под одним брендом. И лично проводит собеседования Ибелла Диетрих. Врачи, которых она одобряет, подписывают специальный трудовой договор: льготы по нему покрывают человека на всю жизнь. Короче говоря, пока они работают в больнице, им не нужно беспокоиться о расходах на брак, роды или пенсию.
Многие студенты-медики мечтают попасть в больницы под эгидой Диетрих, из-за чего конкурс огромный. Без высших медицинских навыков и выдающихся научных статей ты недостоин даже второго взгляда Ибеллы.
Поэтому все врачи здесь — отличники, немало иностранных лиц. Их услуги — одни из самых дорогих. Пациенты — либо на грани смерти, либо крайне богаты. В Китае у них лишь одна небольшая клиника, специализирующаяся на офтальмологии, сердечно-сосудистой и цереброваскулярной медицине, неврологии и клинической психологии. Штаб-квартира — в Германии.
— Добрый день, доктор Изабелла, — поприветствовал проходящий мимо врач, едва она вошла в больницу.
Изабелла сдержанно улыбнулась и кивнула. Чжо Шисуэ шла за ней, с интересом осматривая интерьер. Хотя эта клиника была небольшой, здание впечатляло — оно было спроектировано итальянским архитектором по личному заказу Изабеллы. Больше похоже на художественную галерею, чем на медицинское учреждение.
— Твой отец в реанимации. Пойдем.
Ибелла взяла Шисуэ за руку. Та сразу ощутила тепло её ладони. Сердце снова бешено застучало от этого внезапного и доброго жеста, но следом пришло воспоминание — о темной стороне Изабеллы…
Почему у людей так много сторон? Понять, что в голове у Ибеллы — слишком сложно.
Отделение реанимации находилось на верхнем этаже. Здесь лежали пациенты, балансирующие на грани смерти, надеясь, что лучшие врачи смогут вернуть их к жизни. Как только Шисуэ вошла, на неё нахлынуло тяжёлое чувство. Воздух был пропитан запахом дезинфекции, от чего казалось, что температура в палате упала ещё ниже. Смерть — здесь обычное дело. Многие пациенты, которым уже нельзя помочь, прямо отсюда вызывают похоронную службу.
Представив, что её отец находится в таком месте, Шисуэ не смогла сдержать рыданий. Слёзы текли, пока Изабелла вела её по коридору.
Ибелла не ответила, просто отвела её в палату.
Мать Шисуэ дремала у кровати. Услышав шаги, она тут же села. Увидев дочь, которую так давно не видела, улыбнулась:
— Сяосюэ! Смотри, кто пришёл тебя навестить.
Шисуэ увидела отца. Ибелла отпустила её руку, и она кинулась к кровати, дрожа и плача. Отец открыл глаза и улыбнулся.
— Папа, это я, Сяосюэ… Ты как? Всё хорошо?
Он лишь улыбался, губы шевелились, но слов не было.
— Почему он молчит? Что с ним? — Шисуэ гладит седые волосы отца. Он сильно постарел — не тот человек, который спорил с Ибеллой в ресторане. Он выглядел таким слабым, будто само дыхание отнимает у него все силы. — Папа, что с тобой? Прости… Это всё моя вина… Я не хотела игнорировать звонки… Папа, пожалуйста, скажи что-нибудь…
— У него осложнения от уремии. Сначала сердечная недостаточность, затем ишемический инсульт, — спокойно объяснила Ибелла. — Инсульт повредил большую часть его мозговых функций, включая речь. Я поручила техническим специалистам воссоздать его языковую систему.
— Он не может двигаться из-за гемиплегии.
— Он поправится? Изабелла, прошу тебя, спаси его… — Шисуэ схватила Изабеллу за руку, — Я так по нему скучаю. Что бы ни было, он всё равно мой отец…
— Шисуэ, профессор Ибелла уже и так нам очень помогла, — тихо сказала её мать. Она выглядела значительно постаревшей. Чёрные волосы больше не могли скрыть седину, лицо испещрено морщинами. — Благодаря её технологиям, отцу восстановили большую часть памяти. Без этого он бы тебя не узнал. А сейчас — улыбается тебе. Когда я пришла впервые, он не узнавал никого.
Услышав это, Шисуэ с теплом посмотрела на Изюбеллу.
— Я постараюсь сделать всё, чтобы помочь твоему отцу. Только хочу понять — ты согласна на продолжение лечения?
Она вцепилась в ткань одежды Ибеллы, как растерянный ребёнок:
— Почему ты спрашиваешь так? Конечно я согласна, если это поможет ему вернуться к нормальной жизни…
— Всё не так просто, Сяосюэ. Когда он поступил, его мозг был в ужасном состоянии. Мы не надеялись на восстановление. Я вложила немало сил, чтобы реконструировать его память. Но ты должна понимать: мозг — очень хрупкий орган. Повреждения необратимы. Восстановить его — сложнее, чем создать заново.
— Я использовала собственную разработку: пересадку памяти через компьютер. Чтобы восстановить чувства твоего отца к тебе, я скопировала свои чувства к тебе. Иными словами, с этого момента он будет улыбаться тебе, потому что… часть его эмоциональной памяти — мои собственные воспоминания.
— Ч-что… — Шисуэ смотрела на неё, поражённая. — Тогда… он… он вообще мой отец?
— Конечно, он твой отец. Я лишь восстановила часть его памяти. Он помнит тебя как ребёнка, но взрослая ты — ему незнакома. — Изабелла говорила спокойно. — Мы тестировали это. Он отреагировал на детские фото, но не на недавние.
Голова Шисуэ вот-вот взорвётся. Половина памяти её отца — это Ибелла? С её чувствами к ней?
— Так что теперь всё зависит от тебя. — Изабелла будто говорила о чём-то незначительном, но каждое её слово било по Шисуэ, как током. — Вчера ему пересадили почку. Теперь я хочу восстановить речевую функцию. Это связано с мышлением — задача сложнее, чем память.
— Ты опять собираешься использовать свой разум как образец?! — вспыхнула Шисуэ. — Ты не можешь! Это мой отец! Он не должен стать тобой!
— Ха? — Ибелла усмехнулась, похлопала себя по голове. — Использовать моё мышление? Мой мозг слишком ценен. Он недостоин такого дара.
И тут же на её лице появилась улыбка:
— Хотя… разве не прекрасно, если тебя любит кто-то вроде меня? Конечно, он твой отец.
Шисуэ в ужасе отступила назад:
— Ты сумасшедшая… Как ты могла такое сделать?!
— Шисуэ! — Мать посмотрела на неё сквозь слёзы. — Профессор Ибелла — добрая женщина. Если бы не она, мы бы вообще не получили шанс лечиться здесь… Я дала своё согласие. Я восхищаюсь ею. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы восстановить мозг твоего отца с её памятью.
— Правда ничего плохого?! — Шисуэ в отчаянии. — Мама, как ты можешь так говорить?! Она может сделать всё, что угодно! Сегодня она меняет его память, а завтра…
— Это не изменение, а восстановление, — невозмутимо произнесла Ибелла, всё такая же вежливая, что только сильнее раздражало Шисуэ. — Сяосюэ, ты ведь не хочешь бросить отца? Тогда я могу прекратить всё лечение.
— Чжо Шисуэ! — вскинулась её мать. — Он твой отец. А для меня — муж. Я согласна на всё, лишь бы его спасти. Последнее слово — за мной!
Шисуэ чувствовала, как мир рушится. Куда бы она ни пошла — Ибелла везде. Она проникает везде, как вирус. И теперь, кажется, у неё нет ни капли свободы.
— Тёща, не волнуйтесь. Шисуэ обязательно согласится. Ей просто нужно немного времени, — Ибелла ласково улыбнулась.
— Спасибо вам, профессор. Вы — самый добрый человек, которого я встречала, — сказала мать, сжимая руку мужа.
— Благодарю, — с тем же холодным спокойствием ответила Изабелла.
Она, дьявол, с начала до конца играла в добродетель. Только Шисуэ могла видеть её истинную сущность. Изабелла никогда бы не стала тратить столько сил просто ради благотворительности. С её гнилым сердцем она никогда не действует себе в убыток.
— Ладно, — Ибелла обняла Шисуэ за плечи, — Моя малышка Сяосюэ, папе нужен покой. Пойдём домой. Я уже поручила медсёстрам заботиться о маме.
Шисуэ вырвалась. Она больше не могла быть покорной. Всё, что делала Ибелла, было безумием. Она так старалась ради отца, терпела всё, но теперь мечтала разорвать с ней любые связи и, когда отец встанет с койки, просто найти нормальную работу.
— Опять не слушаешься, — Ибелла усмехнулась и прижала её к себе, прошептав: — Помнишь, как ты сбежала из моей лаборатории? То, что я хотела сделать тогда с тобой — теперь я делаю с твоим отцом. Он будет полностью подчиняться мне. Без меня — он не сможет жить.
— Ты должна благодарить своего отца.
Это он спас тебя от такой же судьбы.
Шисуэ злобно посмотрела на неё, и в следующую секунду Ибелла поцеловала её прямо при матери. Та даже не отреагировала!
Ужас промелькнул в её голове. Если Ибелла может контролировать мозг отца, то, возможно… она уже контролирует мать?
Шисуэ со всей силы укусила её за губу. Ибелла отпрянула, но даже не разозлилась.
— Сумасшедшая! — крикнула Шисуэ, занося руку, чтобы ударить.
Ибелла перехватила её запястье.
— Хахаха… Я обожаю, когда ты сопротивляешься. Такое сердитое личико, моя маленькая кошечка.
— Ибелла облизала кровавую губу. — Знаешь, перед тем как мы пришли в больницу, я хотела превратить тебя в покорную куклу, которая знает только меня.
— Но теперь думаю — это слишком скучно. Гораздо интереснее видеть твою злость, твоё бессилие… и то, как ты потом всё равно ищешь во мне опору.
— Ты создана, чтобы быть моей женой. Позволь мне навсегда научить тебя быть самой послушной кошечкой.
«Стоит тебе передать ей человека, которого хочешь контролировать — и она вернёт его тебе на коленях, покорного, как собаку».
Шао Синьян едва не сорвалась. Именно такие вещи она ненавидела больше всего. Она почти прокусила себе внутреннюю часть щеки. Джоселин почесал подбородок, увидел её выражение и, подумав немного, локтем подтолкнул её и прошептал:
— Мы должны найти способ проникнуть в «Прометей».
— Он уже может быть свидетелем, — также прошептала Шао Синьян. — Я так зла, что не могу сидеть спокойно ни минуты! Всё, о чём я думаю — поехать к Ибелле Дитрих. Я хочу, чтобы эта сука сдохла!
— Но если «Прометей» действительно такой, как он описывает, — если мы его не уничтожим, пострадают ещё больше людей. Эта фабрика тьмы, и… — Джоселин тоже говорил шёпотом, — та чёрная субстанция, которую мы видели в телах… если «Прометей» — это экспериментальная база, там должны быть реагенты. Если мы добудем их, у нас будет больше доказательств, чтобы засадить Ибеллу Дитрих по суду.
— Ты прав. Прости, что приходится меня сдерживать… Если бы не ты, я бы уже рухнула от ярости, — Шао Синьян похлопала себя по вискам. — Когда я думаю обо всём этом, мне правда тяжело сохранять ясность ума.
Она повернулась к Е Цзиньфиню и спросила:
— Что?.. Вы хотите туда пойти?.. — Е Цзиньфинь явно испугался. — Вы… вы не можете туда идти…
Вопрос Шао Синьян вызвал у него настоящую панику. Он побледнел и ответил:
— Если вы это сделаете, Ибелла Дитрих сразу узнает. Я погиб.
— Что ты ей должен? Разве она только Софи помогала промыть мозги?
— Она… — Е Цзиньфинь замялся, а потом сказал: — В любом случае, вы не можете туда.
— Тебе лучше сотрудничать с полицией. Не надо надеяться, что она тебя защитит, после всего, что натворила. Единственное, что её ждёт — это суд. Если ты всё ещё хочешь с ней связаться, будь осторожен, — сказала Шао Синьян. — Только полиция может тебя защитить.
— Я… не особо в это верю. Она слишком расчётлива, — Е Цзиньфинь выглядел напуганным и обеспокоенным. — Пожалуйста, не лезьте дальше. Я уже всё рассказал. Разве этого недостаточно?
Шао Синьян сжала кулаки так сильно, что у неё вздулись вены. Джоселин не ожидал, что она потянется к оружию, и быстро схватил её за руку. Он ещё никогда не видел у неё такого взгляда — в нём была ярость, способная разорвать человека на части.
— Эй-эй-эй! Успокойся! Спокойно, Синьян! — попытался её утихомирить Джоселин.
— Думаешь, этого достаточно?! — закричала Шао Синьян со слезами на глазах. — Когда вы похищали людей, когда торговали ими… ты знаешь, сколько семей разрушили такие, как ты!?
— Если у тебя ещё осталась хоть капля совести, если ты хоть немного сожалеешь и действительно хочешь снова жить как человек — это твой шанс! — громко сказала она. — Я не верю, что все в «Прометее» без семьи. Кто-то из них — дочери, братья или сёстры, или уже матери. Знаешь, как страдают их родные без них?
— Конечно, не знаешь! Тебе важна только грязная прибыль. Я когда-то спасла одну девушку, которую продали. Она поступила в престижный университет, у неё было блестящее будущее… а потом появились такие, как ты! Её похитили, ослепили и превратили в секс-рабыню. Ты уничтожил её будущее!
Е Цзиньфинь пытался оправдаться, но увидев её лицо, снова замолчал.
— Ты — директор «Прометея». И чем ты тогда отличаешься от любого торговца людьми? Если не расскажешь всё, что я хочу знать — как насчёт того, чтобы я тебя прямо сейчас арестовала? Посмотрим, сколько тебе дадут по закону. Ты сказал, что Софи умрёт без тебя? Тогда я просто объясню ситуацию и посажу тебя в отдельную камеру. В любом случае — ты не уйдёшь!
Е Цзиньфинь выглядел подавленным. Он правда не хотел, чтобы его снова судили. Наконец, он стиснул зубы, тяжело вздохнул и сдался:
— Можешь взять мою «Феррари»… Я дам тебе адрес.
— Да. Когда приедешь, скажи пароль — 5423, и тебя впустят.
Шао Синьян и Джоселин переглянулись. Им показалось, что всё слишком просто.
— Там нет охраны? — спросил Джоселин.
— Есть. Но если ты знаешь пароль, они не станут задавать вопросов.
Если увидят мою машину — просто сверят номера с базой. Никаких проверок.
Синьян и Джоселин отошли и начали шептаться.
— Я поеду посмотреть, что там. А ты оставайся и следи за ним. Я не знаю, могут ли быть проблемы, — Шао Синьян скрестила руки.
— Обещаю выполнить задание! — игриво улыбнулся Джоселин и показал жест «ОК». — Но если что-то случится, что делать?
— Я не знаю… что, если это ловушка? Если я не вернусь в течение суток — сдашь его полиции и свяжешься с моим коллегой, Чжоу Боханем, — продиктовала она номер и попросила его сохранить. — Остальное обсудим, когда вернусь.
Прометей — персонаж древнегреческой мифологии. Он бросил вызов Зевсу и принёс людям огонь. Он — бог, подаривший человечеству разум. Кроме того, его имя в переводе с греческого означает «предвидение». В этом названии ясно прослеживаются амбиции Ибеллы Дитрих — она хотела вознести себя на уровень божества.
Опираясь на передовые технологии, Ибелла Дитрих изменяла судьбы людей по своей прихоти, играя их жизнями. Если эта технология попадёт не в те руки, произойдёт цепная реакция, за которой последуют катастрофы ещё более ужасающие.
Но «Прометей» — это не просто символ силы. Это также чёрная насмешка со стороны Ибеллы: человечество, ослеплённое технологиями, пытается заменить собой Создателя. Это и был грех Прометея.
Когда Шао Синьян ехала на ярко-красной «Феррари» Е Цзиньфиня через центр города, она приковывала к себе взгляды прохожих. Она тяжело вздохнула: в таком гнилом обществе деньги могут значить абсолютно всё. Они приносят мощные искушения. Может ли человек устоять?
Каждый — просто обычный человек. Достаточно положить наживку у самой границы морали — и даже самые благородные души падут на колени, лижущие обувь знати ради богатства и славы.
Шао Синьян не могла не задуматься — какой именно метод использовала Ибелла Дитрих, чтобы заставить столько людей добровольно идти в бездну и отдавать всё ради неё? Она — как настоящий дьявол: ловко использует слабости людей, заставляя их склоняться перед собой.
Она начала задумываться о собственном характере.
И тут в голове возник ещё один вопрос: а смогу ли я победить её?
Чем дальше ехала Шао Синьян, тем сильнее нарастало её беспокойство. Навигатор вёл её прямо в самый центр города. Как такое тёмное место может находиться именно там? Наверное, сбой?
Но когда навигатор показал: «Вы прибыли в пункт назначения», она была потрясена — место чудовищных преступлений находилось в самом сердце мегаполиса. Это был роскошный отель. Люди, входящие внутрь, одевались, как знать. В динамиках играла спокойная музыка. Люди смеялись, болтали…
Никто бы не догадался, что под этой роскошью скрывается такая уродливая, отвратительная правда.
После ухода Шао Синьян, Джоселин и Е Цзиньфинь остались вместе в одной комнате. София временно жила в другой. Ожидание было очень скучным. Руки Е Цзиньфинь были связаны, из-за чего спустя время ухудшилось кровообращение. Его лицо стало немного бледным и неприятным. Он подумал, что лучше поболтать, чтобы скоротать время, хоть и не любил этого человека.
— Я всегда думал, что умею так хорошо скрываться, что страна меня никогда не найдёт.
Джоселин сидел на диване, отдыхая. Услышав это, он закрыл глаза и усмехнулся:
— В эпоху информации существуют хакеры, которые разрушают тайны.
— … Ты правда считаешь, что твой, эм… друг сможет противостоять Ибелле Дитрих? — продолжил Е Цзиньфинь. — Знаешь, я хотел отговорить её, прежде чем она отправилась туда. Её поездка могла быть частью плана. Она была настолько упряма и зла, что я решил не продолжать разговор.
— Что ты имеешь в виду? — Джоселин нахмурился и спросил в ответ.
— Ага, раз я теперь у тебя в руках, я склоняюсь на твою сторону. Мне интересно, не является ли ваш поход к моему дому частью её плана.
— Хмм? Это кажется невероятным… — Джоселин внезапно почувствовал лёгкий страх, так как подсознательно прокручивал детали расследования. Всё шло так гладко. Он попытался возразить: — Наше расследование не мешало её действиям, мы лишь использовали доступные улики. Как она могла узнать, что мы проводим расследование?
— Я не имею в виду, что она проложила тебе путь, по которому ты пойдёшь. Никто не может так точно предсказывать. Ты когда-нибудь играл в шахматы? Или в какую-то подобную игру?
— Думаю, немного играл. Это как-то связано с Ибеллой Дитрих?
— Давай так. Ты знаешь, что цель — захватить короля. Когда играешь против мастера, он переворачивает логику и просчитывает, сколько у противника ходов для атаки и сколько способов их нейтрализовать. Все варианты — в голове мастера, так что… — Е Цзиньфинь сделал паузу.
— Я просто думаю, что твой полицейский друг, идущий в «Прометей», — это очень вероятно, и это одна из возможностей, которую Ибелла Дитрих предсказала. Не удивительно, что она предпримет контрмеры. — Е Цзиньфинь вздохнул. — Я не думаю, что она победит. Она ничего о ней не знает. Если могла предсказать, что она пойдёт туда, значит, знала её очень хорошо.
Капля пота скатилась по лбу Джоселина.
— Ибелла Дитрих — выдающийся психиатр. Она мастер психологической войны. Она умеет разрушать психику человека.
Шао Синьян вошла в отель. Охранник у двери спросил, чем может помочь. Она вспомнила слова Е Цзиньфинь о том, как добраться до «Прометея». Игнорируя охранника, она направилась прямо к лифту и вошла. Она посмотрела на кнопки и немного поколебалась, потом нажала кнопку 32-го этажа — верхнего этажа. После этого сработал электронный динамик:
— Здравствуйте, это VIP-сервис, введите пароль.
Шао Синьян ввела цифры «5423». Лифт ответил:
— Здравствуйте, господин Е Цзиньфинь, добро пожаловать обратно в «Прометей». Лифт едет прямо на верхний этаж.
Когда лифт начал подниматься, воцарилась тишина, слышны были только механические звуки. Для Шао Синьян это было первое посещение такого места. Она машинально дотронулась до пистолета на поясе, надеясь, что оружие, данное Джоселином, поможет в опасной ситуации.
Лифт остановился на верхнем этаже, дверь с легким «динь» открылась.
Перед неизвестным Шао Синьян почувствовала тревогу, но, вспомнив цель, ощутила прилив решимости и пошла вперёд. Она вышла из лифта, всё ещё держала оружие в руке. Оранжево-жёлтый свет заливал пространство, панорамные окна сверкали как драгоценные камни, а перед ней стояла чёрная металлическая дверь с гравировкой — знаменитая фреска Сикстинской капеллы «Сотворение Адама» работы Микеланджело.
Шао Синьян не стала углубляться в смысл и связь этого рисунка с местом. Она осмотрелась: камер на двери не было. Рядом с дверью стоял небольшой столб с клавиатурой. Она ввела тот же пароль, что и ранее.
Дверь медленно открылась. За ней был длинный коридор с приглушённым светом. Она шла настороженно, держа пистолет наготове. Как только вошла, дверь с грохотом захлопнулась за спиной.
Шао Синьян почувствовала странное ощущение — словно поймала черепаху в банке и не знала, кто из них черепаха.
Пройдя коридор, она оказалась в главном зале. Стены были выложены мраморной плиткой. Посередине стоял небольшой бассейн с фонтаном. Белый свет освещал воду, подчёркивая синие плитки — поверхность сверкала, как сапфир. По обеим сторонам бассейна поднимались лестницы, образующие вокруг стены кольцо, ведущие на второй этаж.
Вокруг царила тишина, словно никого нет рядом. Но Е Цзиньфинь говорил, что там много таких, как София. Почему же сейчас никого не видно? Может, их заперли? Джоселин всегда называл это место «темной фабрикой рабов», но здесь всё выглядело настолько элегантно. Это совсем не то, что он представлял — ни похожего на спасение женщин из гор или разваленных домов.
Шао Синьян посмотрела на лестницы. В таком молчаливом месте — насколько здесь приручили людей?
Когда у нас отбирают разум и мы не можем думать сами — мы всё ещё живы? Если да, то кто мы?
Шао Синьян глубоко вздохнула и пошла наверх, по красному ковру. Она ступала тихо. Второй этаж был украшен не менее роскошно. На дверях многих комнат были уникальные узоры, в центре — особенно заметные скульптуры. Шао Синьян не очень разбиралась в изображённых фигурах — это, наверное, древние европейские святые? Или персонажи мифов и легенд?
Она остановилась у одной двери и внимательно рассмотрела узор. Он выделялся среди остальных — две женщины, обнимающиеся друг с другом, очень похожие, словно близнецы. Она повернула дверную ручку и вошла.
Дверь медленно закрылась за ней — оказалось, что она автоматическая.
Подняв глаза, Шао Синьян была поражена увиденным.
Две красавицы из скульптуры сидели в центре комнаты. Они были так прекрасны, что взгляд на них заставлял захватывать дух и опьянеть.
— Я так рада, что ты вернулась, моя дорогая хозяйка, — они сказали одновременно, улыбаясь одинаковыми улыбками, словно были одним целым.
Шао Синьян на мгновение застыла. Она не знала, как реагировать.
На них были тонкие, почти прозрачные платья, подчёркивающие линии их тел. Идеально округлые груди и чувствительные, вишнёво-красные соски были открыты взгляду. С длинными изящными волосами, приоткрытыми алыми губами и кокетливыми глазами, они выглядели как суккубы, созданные для соблазнения мужчин. Эротичные, полные чар.
Шао Синьян была уверена, что даже самый стойкий мужчина не смог бы устоять перед таким зрелищем.
Они выглядели очень молодыми, вероятно, им было чуть за двадцать. Шао Синьян не могла не задуматься — какая семья потеряла такую пару близняшек? Их родители волнуются? Плачут? Через что им пришлось пройти, прежде чем попасть сюда? Как эти мерзкие мужчины «используют» их?
Неужели они, приходя в себя среди ночи, будут тихо плакать?
А может… они уже утратили способность быть самими собой?
Чем больше она думала, тем больше сжималось сердце.
— Госпожа, вы, наверное, устали стоять? Присядьте между нами, мы сделаем вам массаж, — одна из девушек сказала это заботливо, мягко поманив Шао Синьян. Её улыбка была такой тёплой, как солнечный свет.
Они словно не замечали пистолета в руке Шао Синьян. Она огляделась — в комнате не было ничего, кроме кровати и резной скамейки из красного дерева, на которой они сидели. Медленно она убрала оружие в кобуру, но всё ещё оставалась настороже.
— Не нужно массажа, — откашлявшись, сказала Шао Синьян. Лицо её немного покраснело — перед этими двумя невероятно красивыми девушками она не знала, куда отвести взгляд. — С вами всё в порядке?
— С нами всё в порядке? — переспросили они и, переглянувшись, рассмеялись.
Та, что только что махала рукой, ответила:
— У нас всё очень хорошо, госпожа. Мы ждали вас. Хотите, чтобы мы что-то для вас сделали?
Шао Синьян внезапно поняла, что не может задавать им обычные вопросы. Например, «с вами всё в порядке?» — касался их личных чувств. А они, казалось, не могли ответить по-настоящему. Они просто повторили её слова — это не было ответом.
— А что вы обычно делаете для других господ? — спросила она, решив следовать их логике.
— Хм, главу мы видим редко, так что обслуживать её — большая честь, — сказала вторая девушка. — Как она хочет, чтобы мы обслуживали вас?
— Пока… — Шао Синьян подошла к окну. Внизу раскидывался весь город, как на ладони. Но мало кто знал, что здесь, на вершине, скрывается такое странное место, где женщины добровольно становятся рабынями, проститутками, игрушками для элиты. — Пока ничего от вас не нужно. Я просто хочу поговорить. Хотите поговорить со мной?
Если бы ей удалось узнать их настоящие имена, она могла бы сверить их с базой пропавших.
— Меня зовут Чэнь Юэ, «Юэ» с иероглифом «сердце» слева, — сказала одна. Затем указала на молчаливую, — А её зовут Чэнь Юэ, «Юэ» с иероглифом «идти» слева.
Даже произношение одно и то же. Любой легко бы их перепутал.
— А как зовут вас, госпожа? — спросила Чэнь Юэ.
Шао Синьян задумалась. Смысла говорить им своё настоящее имя не было. К тому же у неё возникло ощущение, что их имена — тоже фальшивка.
Она подошла и села между ними.
— Какое красивое имя. Можно звать вас просто Сяоянь? — улыбнулась Чэнь Юэ с иероглифом «идти». Хотя она говорила меньше, её голос был даже приятнее.
— Ты такая красивая, — Чэнь Юэ с иероглифом «сердце» нежно коснулась волос у уха Шао Синьян. — Ты очень красива, Сяоянь.
Шао Синьян вела себя как мужчина, постоянно на заданиях, косметикой не пользовалась. Услышать похвалу от женщины, в разы красивее себя — было неожиданно приятно. Пусть она и понимала, что это ложь, сердце всё равно дрогнуло. Но сразу же пришла мысль: а они так же говорят каждому мужчине, даже тем, кто откровенно уродлив?
В этом и была, наверное, суть «Прометея»? Богатые платили огромные деньги за идеальных, покорных «питомцев».
— Вы когда-нибудь выходили отсюда?
— Выходили? — переспросила Чэнь Юэ, растерянно глядя на Шао Синьян. — Мы всегда здесь. Таков приказ.
Девушки переглянулись, не зная, как ответить.
— Сяоянь, ты устала? Хочешь чаю? — попыталась уйти от ответа Чэнь Юэ с «идти».
— Я хочу знать, кто дал вам этот приказ. Скажите мне.
Шао Синьян внимательно смотрела им в глаза. В них не было жизни — словно стоячая вода. Свет отражался, но глубина — бездонная. Такие же, как Софи: живые, но мёртвые.
— Снаружи опасно, Сяоянь, — наконец отозвалась Чэнь Юэ, как будто заново включилась. — Разве ты не хочешь остаться здесь с нами? Здесь красиво, спокойно, нет конфликтов. Мы можем сделать для тебя всё, что пожелаешь. Всё, чего ты хочешь. Мы готовы.
Шао Синьян провела рукой по лбу. Это не та информация, которую она искала.
— Скажите, кто управляет этим местом? Кто ваша хозяйка? Где она?
Она начинала злиться. Эти близняшки разрушали её самообладание. Как бы она ни старалась — никакого толку.
— Ты можешь использовать нас, Сяоянь, — с улыбкой прошептала Чэнь Юэ с «идти», двигаясь к ней, как змея. — Можешь приказывать нам что угодно.
— Я не хочу этого, — Шао Синьян резко встала и оттолкнула её. Она собиралась уходить, но сердце не позволяло оставить их здесь. — Разве вы не хотите свободы? У вас нет желаний?
— Свобода?.. Что это? — ответила Чэнь Юэ с «идти».
— Всё, чего мы хотим — это ты, — Чэнь Юэ с «сердце» тут же продолжила. — Мы хотим делать тебя счастливой. Довольной. Удовлетворённой.
Чем дольше она их слушала, тем отчаяннее становилось.
Даже если она заберёт их отсюда — куда? Вряд ли они помнят родителей. Может, отпечатки или ДНК помогут, но даже если найдут родных — что это даст? Смогут ли они снова жить нормально?
В их мозгах, скорее всего, встроены те ужасные штуки, которые изобрела Ибелла Дитрих. Чтобы их спасти — нужно их удалить. Но кто, кроме самой Ибеллы, умеет это делать?
Нечеловеческий монстр, осмелившийся на подобное. Кто она такая, чтобы так поступать?!
Лишать разума. Превращать людей в живых кукол, хуже животных.
Почему она может делать это безнаказанно?!
— Сяоянь? Сяоянь, куда ты? — в панике заговорили близняшки, когда она двинулась к двери. — Мы огорчили тебя? Сяоянь, мы хотим, чтобы ты была счастлива, довольна, удовлетворена—
Сяо Синьян с яростью вытащила пистолет и распахнула дверь.
И тут… за её спиной раздались аплодисменты.
Неторопливые, тяжёлые. Звучали как насмешка.
Она обернулась — но никого не было.
В следующий миг ей стало дурно. Схватившись за стену, она медленно опустилась на пол. Её рука всё ещё сжимала пистолет.
Я ничего не ела, ничего не пила… Почему? Наркотик? Или… аромат цветов.
В комнате стоял сладковатый, едва уловимый запах цветов.
Аплодисменты становились всё громче. Но никто не появлялся. Откуда они?
Шао Синьян отчаянно пыталась не потерять сознание. Но глаза становились всё тяжелее.
Я умру здесь? Или лишусь воли? Стану такой, как они? Не вернусь в участок? Родители… подруга… коллеги…
Жизнь Чжо Шисуэ в особняке свелась к одному — терпеть нескончаемое желание Ибеллы.
Это было не просто больно физически.
Эмоционально она была на грани срыва.
Каждый раз, когда Шисуэ почти ломалась,
Ибелла снова становилась нежной.
И Чжо Шисуэ не знала, как ей себя с ней вести.
Она инстинктивно избегала мест, где была Ибелла.
Если та, например, сидела в кабинете — Шисуэ туда даже не заглядывала.
Но какой в этом смысл, если спать ей всё равно приходилось с ней?
Каждую ночь — одна и та же боль.
Если только у неё не было месячных,
Ибелла неизменно ложилась с ней в кровать,
в полубессильной, но возбуждённой манере.
Бывало, что у Ибеллы не было работы — и тогда становилось ещё хуже.
Шисуэ приходилось заниматься с ней сексом почти весь день,
Она даже пыталась найти способы,
Если она сопротивлялась — Ибеллу это заводило.
Если подчинялась — та становилась ещё более одержимой.
Она думала, что Ибелле рано или поздно надоест.
Ведь говорят же: «кризис семи лет», да?
Да и вообще — не может же всё время быть интересно.
Каждый день она ждала, что это случится.
Но нет — Ибелла становилась только ближе.
как только она открывала глаза,
И от этого становилось только хуже.
она всё ещё была без ума от Ибеллы.
Они занимались любовью каждый день.
И чувства Шисуэ становились глубже.
Даже желания у неё начали совпадать с желаниями Ибеллы.
неужели снова зависима от секса, как три года назад?
Стоило ей отказаться от близости,
Ибелла начинала её игнорировать,
не разговаривала с ней целый день.
что Ибелла её больше не любит.
А если не любит — перестанет лечить её отца.
А если перестанет — что тогда?
Ибелла наслаждалась этой неуверенностью.
Она любила видеть Шисуэ в растерянности,
Любила, как та старалась угодить.
Тогда Ибелла начинала требовать больше.
заставляя переступать через себя.
Чжо Шисуэ становилась для неё игрушкой.
Игрушкой, с которой можно делать всё, что угодно.
— Малышка, а у тебя есть любимое место в этом мире?
Иногда Шисуэ до сих пор не понимала,
нравится ли она Ибелле на самом деле
Иногда Ибелла говорила удивительно серьёзные вещи.
который Шисуэ совсем не ожидала услышать.
Они сидели за столиком дорогого ресторана при отеле.
Ужин в таком месте стоил тысячи.
Но для Ибеллы — это была просто еда.
Шисуэ в этот вечер надела роскошное платье
такое с ней никогда не происходило.
Словно кто-то украсил её, как куклу
Ибелла, как всегда, была в белом костюме.
Она выглядела как аристократка из сказки.
— Эй~ Ты меня слышала? — усмехнулась Ибелла. —
В какое место ты больше всего хочешь поехать?
— Без причины. Просто интересно.
Нет у тебя никаких мест, куда бы ты хотела?
У Шисуэ в голове мелькнули картинки из школьных журналов —
Но она не могла заставить себя сказать.
— Или… — Ибелла сложила руки под подбородком и улыбнулась,
Слова прозвучали слишком двусмысленно.
но сделала вид, что не поняла намёк.
А я вот хотела взять тебя в поездку.
— Может, поедешь со мной в Германию?
Я смогу когда-нибудь вернуться?
Шисуэ внимательно следила за её лицом.
Ибелла усмехнулась с лёгкой насмешкой.
— сказала она, откидываясь в кресле.
Свет отражался в серебряных кольцах на её пальцах.
Я буду твоим личным переводчиком.
Разве это не мило с моей стороны?
В её голосе звучал почти шутливый оттенок,
но взгляд был слишком серьёзным.
— Хочу, чтобы ты познакомилась с моими родителями.
хотя сначала тебе было непривычно,
Ибелла смотрела с лукавой, почти хищной улыбкой.
Если бы Шисуэ могла — она давно бы подала на неё в суд за домогательства!
В её голове вспыхнуло множество сцен,
где она даже не может попросить о помощи,
В Китае ей уже не хватало свободы,
— Мне кажется, в Китае всё-таки неплохо,
и у тебя же тут работа, да?.. —
— Малышка, ты выйдешь за меня,
значит, должна ехать со мной в Германию.
Ибелла сказала это будничным тоном,
будто речь шла о покупке хлеба.
Да, она упоминала это как-то в больнице…
Шисуэ думала, что она просто шутила.
— Я… я не говорила, что выйду за тебя…
какая у тебя есть причина отказать?
Смотрела пристально, слишком пристально.
Почему она не может отказаться?
— Ты уже подумала, моя Сяосюэ?
Звуки электричества пульсировали в ушах Шао Синьян, она чувствовала себя так, словно застряла в длинном сне. Она медленно моргнула, приходя в себя, и сильный свет лампы над головой резанул глаза. Понадобилось время, чтобы к нему привыкнуть.
Синьян с удивлением обнаружила, что находится в абсолютно белой комнате. Она огляделась. Вокруг — ничего, только белизна. Где она? Она посмотрела на свою одежду — на ней была школьная форма. Всё это казалось странным и не поддающимся логике. Она ясно помнила, как потеряла сознание у двери тех промытых близнецов. Почему теперь…
Опять этот чуть насмешливый хлопок в ладоши. Синьян обернулась и увидела женщину с серебристыми волосами в белом костюме, которая вдруг появилась там (хотя, оглядываясь раньше, она никого не видела, так что не понимала, откуда та взялась). Женщина сидела на белом стуле. Перед ней — белый стол с шахматной доской.
Во всём этом пространстве только половина фигур на доске была чёрной. На фоне белизны чёрные фигуры выглядели особенно отчётливо и резко. В то же время, женщина в белом словно растворялась в этом фоне, как будто могла исчезнуть с ним в следующее же мгновение.
— Приятно познакомиться, мисс Шао, — женщина вежливо улыбнулась, поприветствовав её. — Слышала, вы давно меня ищете.
Изабелла доброжелательно пригласила её подойти, но Синьян не доверяла ей. Она осталась стоять на месте и лишь пристально наблюдала.
— Мир твоих снов, — Изабелла положила руки под подбородок и с интересом смотрела на неё, зная, что та просто делает вид, будто спокойна. — Твоя подсознательная реальность.
Синьян снова осмотрелась. Она ущипнула себя — больно. Разве это может быть сном? Но школьная форма, появление Изабеллы словно из ниоткуда…
Синьян не могла понять. Глядя на Изабеллу, она чувствовала тревогу, исходящую из глубины её сердца.
— Ты ущипнула себя и подумала: «Мне больно, значит, это реальность». Это просто способ, которым твоё подсознание определяет, что реально, а что нет, — сказала Изабелла, играя белой шахматной фигурой. Синьян уставилась на белого коня на доске. — Это правда сон, не нервничай, мисс Шао.
— …Ты хочешь сказать, что это сон, и ты пришла ко мне во сне?
— Можно и так сказать, — Изабелла улыбнулась. — Иногда, чтобы вылечить пациента, психиатр должен погрузиться в его подсознание, чтобы понять, где именно кроется рана и какое лечение нужно применить.
— Что… что за чушь ты несёшь? Пациентка!? Я — пациентка!? — Синьян с недоверием смотрела на неё. — Психиатр… Ты хочешь сказать, что я — психически больна?!
— В современном обществе у каждого есть свои ментальные проблемы, — Изабелла мягко улыбнулась, обнажив заострённые клыки. — Это может быть стресс, семейные трудности, детская травма… что угодно.
— Я абсолютно здорова! Это у тебя с головой не в порядке! — закричала Синьян. — Не смей делать такие предположения!
На фоне её крика и возмущения Изабелла сохраняла безмятежную улыбку. Она не раздражалась, будто заранее знала, что та скажет, словно всё шло по плану. Это только сильнее выбивало Синьян из равновесия.
— Ха-ха, — Изабелла засмеялась, её голос эхом прокатился по белому пространству, режа по ушам. Затем она замолчала и снова взяла шахматную фигуру. — Я ведь ещё ничего не сказала, мисс Шао, а вы уже впали в заблуждение. Чем сильнее вы хотите что-то доказать, тем больше это говорит об обратном.
— Мне не нужно тебе ничего доказывать! Я не больна!
— А ты не хочешь доказать начальнику Лихао, что способна поймать меня?
— Не хочешь доказать родителям, что ты лучше своего брата?
— Не хочешь доказать коллегам, что ты способнее их?
Эти три вопроса оказались смертельным ударом. Шао Синьян вся покрылась холодным потом, её мозг оглушённо гудел. В голове зазвучал внутренний сигнал тревоги, требующий прекратить разговор с этой женщиной.
— Мисс Шао, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — Изабелла подперла подбородок рукой и постучала пальцем по щеке.
— Всю жизнь ты что-то кому-то доказываешь. Разве ты не замечала? Это очень печально. Ты всё время что-то доказываешь. У тебя сильный характер — это напрямую связано с твоим навязчивым стремлением «доказывать».
— Можно я рискну с предположением? — Изабелла обвела пальцем её школьную форму и слегка усмехнулась. — Почему ты так упорно хочешь поймать меня? Ах, наша дорогая одноклассница Шао Синьян когда-то пережила нечто в школьные годы — событие, которое сломало первую половину её жизни. Теперь ты должна доказывать свою «хорошесть», чтобы компенсировать то…
— Добро и зло, которыми ты живёшь, родились тогда. Сейчас твои глаза не переносят даже малейшее зло, и ты хочешь своими руками искоренить всех преступников в этом мире. Поймать меня — лишь способ…
Изабелла замолчала на секунду, а потом медленно продолжила:
— …дать себе почувствовать, что ты искупила тот грех.
— ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ!? Я ТЕБЯ НЕ ПОНИМАЮ! Перестань меня путать! Арестовать тебя — это реальность! Тебя посадят — это тоже реальность! Ты убила столько людей!
— Ты хочешь меня арестовать просто чтобы доказать, что ты лучше всех, но действительно ли это так? — Изабелла сложила руки «домиком» перед губами, и её слова будто прошли сквозь сердце Синьян, отозвавшись в самой глубине души. — Честно говоря, ты не благородна. Ты просто слишком… жалкая, Шао Синьян.
И в этот миг глаза Синьян распахнулись. Где-то внутри неё раздались крики, в её памяти, в её прошлом — крики маленькой девочки, зовущей на помощь—
Огромная волна воспоминаний накрыла её с головой, сокрушая последние остатки рассудка.
— Чёрт возьми, я больше не могу тебя выносить, ты меня бесишь!
Джоселин метался взад-вперёд по коридору, не находя себе места. Потом бросил взгляд на Цзинфэня, который сидел в холодном поту. Тот встретился с ним глазами, а потом тревожно отвёл взгляд.
— Я тебя спрашиваю: те, кого она контролировала, могут вернуться в нормальное состояние? — Джоселин был вымотан и зол, в голосе слышалась ярость.
— Эм… нет. Потому что, когда Ибелла Дитрих разрабатывала эту технологию, она не думала о возможности «обратного действия». Если кого-то захватили, он останется в таком состоянии до конца жизни.
— Господи… Я не могу перестать думать о том, как эта идиотка вваливается в её логово и превращается в растение. Это… блядь… — Джоселин стиснул зубы. — Я сдаюсь. Какова вообще была изначальная цель Ибеллы, зачем она всё это придумала? Почему столько людей погибло? Массовые самоубийства, блядь…
— Я точно не знаю… Но некоторые из тех, кто покончил с собой, были убиты не ею напрямую. Она продавала технологию другим, а они уже использовали её как хотели. Так что она лишь косвенно виновата, — Цзинфэнь развёл руками. — Например, она использовала эту штуку, чтобы помочь мне добиться Софии. С другой стороны, можно сказать, что она помогла мне убить Софию.
— Эта технология — настоящее оружие. Мы с ней тоже предполагали, что до такого может дойти…
Джоселин потёр подбородок, пробормотал себе под нос:
— Да, она, возможно, действительно не вмешивалась напрямую. Но она может сделать всё, что захочет.
— То есть… — он снова посмотрел на Цзинфэня. — Как она вообще внедряет контроль? Через уколы?
— Я знаю как, — Цзинфэнь помолчал, потом сказал: — У её фармацевтической компании достаточно ресурсов, чтобы охватить весь Гуандун. Например, иглы для забора крови могут быть уже с веществом. Когда человеку берут кровь, через прокол в него попадает микро-доза. Никто ничего не замечает. Потом она просто выбирает цели из базы пациентов. Большинство ведь проходят медосмотры каждый год. Это несложно.
— Нет. С задержкой. Например, если ты хочешь, чтобы человек слушался, нужен определённый звуковой сигнал.
Джоселин кивнул, начинав понимать. Он никогда не думал, что технологии дойдут до такого. И уж точно не ожидал, что Ибелла возьмётся за такой масштаб. И тут до него дошло: он же в этом году не проходил медосмотр… Может, этим он избежал заражения?
— Нет… — он зажмурился и выругался. — Нет, нет, нет… Как эта идиотка сможет одолеть такую психопатку? Чтобы создать подобное, надо быть гением…
Джоселин бросил взгляд на Цзинфэня. И тот съёжился — почему-то этот женоподобный тип всегда внушал тревогу. Чжу И и Ибелла были из одного теста. Делали всё ради собственного удовольствия.
— Кроме ЛаФеррари, что ещё можно использовать, чтобы доехать до “Прометея”?
— Просто скажи. Я не усложню тебе жизнь.
Джоселин прищурился, наклонился, поднял палец и с жуткой ухмылкой прошептал:
— Эм… — Цзинфэнь отвёл глаза, не решаясь смотреть. — В гараже есть мотоцикл. Итальянский MV Agusta F4 CC. Очень быстрый. Можешь взять его.
В следующую секунду Джоселин схватил его за шиворот и потащил в сторону гаража. Цзинфэнь споткнулся — руки были связаны, он рухнул на колени.
— Заткнись. Я иду спасать эту дурочку. Если всё провалится — ты пойдёшь со мной. Ты же лучше всех знаешь, что там внутри.
Шисуэ держалась за голову, взгляд её был рассеян, она смотрела в пол. В голове звенело. Слова Ибеллы Дитрих, будто насекомые, носились в её черепе, жужжали, разрывали сознание. Её мысли уносились куда-то в прошлое —
— Люди ведь любят фантазии, правда? — Ибелла прикусила губу, больше не глядя на Шисуэ. Она подкинула шахматную фигуру в воздух и поймала её. — Тебе не любопытно, почему мы вообще умеем ходить прямо?
— Мы заполняем внутреннюю пустоту фантазиями. Отсюда — романы, фильмы, игры. Если человек не может реализовать желания, у него не формируется здоровая личность. Безумцы в психушках — это те, у кого связь между фантазией и реальностью оборвана.
Они уже не различают одно от другого. — Ибелла снова посмотрела на Шисуэ. — Так вот, что соединяет тебя с реальностью? Мне правда интересно.
— Когда ты торговала наркотиками, почему ты не спасла ту девочку, которая умоляла тебя о помощи?
Слова были, как лезвие. Шисуэ смотрела на неё пустым, мёртвым взглядом, будто душу вырвали из тела.
— Ты же её знаешь, правда? Знаешь её имя. Иначе почему каждый раз, спасая похищенных женщин и детей, ты ищешь среди них это имя?
Шисуэ как будто провалилась в пустоту. Её трясло, было холодно. Она и не думала, что прошлое вернётся так.
— Почему ты смотрела, как её уводят торговцы людьми?
Почему не спасла её?
Почему не спасла?
Почему не спасла?
Почему—
Ибелла улыбалась, глядя на Шисуэ, которая была на грани срыва. Она наслаждалась её разрушением. Возможность раздавить человека всего парой слов — это было божественно.
И ещё более опьяняющим было чувство —
— столкнуть кого-то в бездну.
— Ответь мне. Почему ты её не спасла?
Маленькая девочка из её воспоминаний продолжала звать её по имени, эхо звука связывало прошлое с будущим. Шао Синьян отчаянно протянула руку в сторону, откуда доносились крики.
Она почувствовала, как её тянет сквозь разорванные осколки памяти и возвращает в прошлое. Вокруг мелькали краски, мечты и реальность переплетались. Шао Синьян хотела сопротивляться сильной силе, но была почти разорвана временем и пространством.
— Скажи мне, почему ты её не спасла? — слова Изабеллы Дитрих звучали как заклинание в сердце Шао Синьян.
Пройдя через красочный туннель и снова открыв глаза, она увидела себя — своей же средней школы.
Шао Синьян посмотрела на здания вокруг. Да, это была улица её детства. Знакомая сцена. В уши донёсся знакомый вопросительный голос:
— Твой брат опять лучший в классе в этом семестре. Шао Синьян, почему ты не можешь улучшить свои оценки?
— Ты похожа на мальчика, но у тебя нет пениса. Даже если бы был — с твоим братом не сравниться. Посмотри на брата, посмотри, какой он классный!
— Не могу поверить, что у них одна мать…
Маленькая Шао Синьян заплакала. Мальчик с гордым выражением лица, стоящий рядом, был её ослепительным братом, с которым она никогда не могла сравниться.
Она не хотела быть похожей на мальчика. Родители любили только брата, всегда покупали ему лучшую одежду и спортивную обувь. Всё изношенное передавалось ей. Она стриглась коротко, чтобы хоть как-то носить братову одежду.
У неё не было денег, чтобы купить что-то своё.
Она не могла сравниться с братом, значит, не заслуживала хорошего отношения родителей.
— Если я не могу с ним сравниться, ну и пусть! Зачем мне с ним соревноваться!
Она помнила, как повзрослела и кричала на родителей — это была самая ярость в её жизни.
Ладно, раз я не дотягиваю до него, зачем мне вообще стараться!
С тех пор Шао Синьян изменилась. Прогуливала школу и дралась — в этом была хороша. Даже заказывала, чтобы её обидчики избивали учителя, который никогда не помогал. Она была слабой и просто стояла, получая удары, бессильно пытаясь защититься сумкой.
Тот учитель ничего не сделал плохого. Просто надеялась, что Шао Синьян будет слушать уроки и не мешать. Но несчастная женщина сошла с ума из-за хулиганов. Преподавать дальше она не могла. Уволилась и вернулась в родной город лечиться. Через несколько лет покончила с собой из-за депрессии.
Крайне мятежная Шао Синьян не подчинялась никакой дисциплине. Хотя была молода, всё глубже погружалась в тёмные дела. Работала на подполье. Благодаря молодости и быстрой реакции была важным игроком на рынке наркотиков — полиция её не ловила.
Не только это — невозможно сказать, что она никогда не убивала и не поджигала.
В пятнадцать лет она с парнем старше попыталась ограбить с ножом. Поскольку была несовершеннолетней, её арестовали, но не осудили, только посадили в спецприёмник для подростков. Через несколько дней отпустили — конечно, благодаря отцу. Отец был чиновником, волосы у него почти поседели из-за её выходок. Он пытался воспитывать Шао Синьян, но безуспешно.
Шао Синьян казалась дьяволом в этом мире. Никто не мог с ней справиться, но только она сама знала, что в её сердце есть мягкое место, потому что только она знала, почему стала такой.
Рядом с домом Шао Синьян жила маленькая девочка. Она была намного младше и очень любила играть вместе.
— Как её зовут? — голос Изабеллы Дитрих эхом звучал в пустоте. Она подперла голову руками и улыбнулась Шао Синьян, похожей на школьницу. — У такой милой подружки детства должно быть незабываемое имя.
— У неё… нет имени, — ответила Шао Синьян рассеянно. — Никому она не была нужна. Может, только я называла её Ии Ии. Хорошее ли это имя? Я хотела, чтобы она чувствовала себя особенной.
— Ты её любила? — улыбнулась Изабелла, и было непонятно, почему она смеётся. — Скажи мне, Шао Синьян, ты её любила?
— Я любила, но тогда не понимала, что это за чувство.
— Как ты почувствовала, когда её забирали?
— Ничего не почувствовала… наверное…
Изабелла Дитрих громко рассмеялась, её смех разносился по пространству.
Звучал он жёстко, но Шао Синьян всё равно смотрела на неё рассеянно.
— Конечно знаешь, ты знаешь лучше всех.
— Скажи, Шао Синьян, куда её в итоге увезли?
Говоря это, Шао Синьян не смогла удержать слёзы и закрыла лицо руками. Она тихо всхлипывала. Хотя руки не были связаны, они застыли, словно готовые к наручникам.
— Её судьба до сих пор неизвестна. Если жива, ей должно быть столько же лет, сколько и тебе, или чуть меньше, — отметила Изабелла, сменив тон на лёгкий и игривый. — Как жаль, ты только что сказала, что ничего не почувствовала, когда её забирали. Ты уверена?
— Нет! Нет! Нет! Я очень жалею! Как я могла смотреть, как её уводят торговцы людьми! Я бесчеловечна! Как я могла так поступить! Я—
— С кем ты тогда говорила о наркотрафике?
— С лидером другой банды! Он сказал, что товар плохого качества и отказался платить! — Шао Синьян всё больше расстраивалась, грудь вздымалась, глаза покраснели.
— Ах, значит, ты была очень зла? Потому что отдала им товар, а они не заплатили, и ты боялась сказать об этом начальству?
Шао Синьян была на грани безумия. Она кивала и громко повторяла «да», словно это облегчало вину.
— Ты была очень зла тогда. Когда Ии Ии просила помочь, ты думала, что она тебе мешает. Тебе было всё равно. Даже зная, что за ней гонится самый известный местный торговец людьми, ты решила не обращать внимания.
Шао Синьян встала на колени и плакала, сердце болело так сильно, что казалось, вот-вот задохнётся. Изабелла Дитрих скрестила ноги и подняла руки вверх. В её руках появился папка с ручкой.
— Ты думаешь, что если станешь хорошим полицейским и спасёшь женщин и детей от торговцев, рискуя жизнью, то когда-нибудь найдёшь её имя в отчётах? Ты перестанешь просыпаться в холодном поту, мучаясь тем, что не удержала её за руку. Ты услышишь, как она снова назовёт тебя Шао Синьян. Она вернётся к тебе. Может, ты станешь для неё старшей сестрой и подаришь ей ту родительскую любовь, которой тебе не хватало?
— Ты будешь заботиться о ней лучше, потому что ужасно обидела её раньше.
Изабелла Дитрих взяла ручку, что-то написала в папке, закрыла её и посмотрела на Шао Синьян, стоящую на коленях и плачущую, словно брошенный щенок. Она улыбнулась зловеще, будто сдерживала смех.
— Шао Синьян, ты знаешь, кто я?
— Это просто моё имя. Я ещё и очень известна в мире, — улыбнулась Изабелла. — Я знаю все группы торговцев людьми. Не хочешь узнать, куда пропала твоя Ии Ии?
— Что, что… Ты знаешь, куда она делась?
— Найти ребёнка, похищенного так давно, нелегко, но у меня много способов. Как только я получу ДНК её родителей, смогу отследить её следы по всему миру.
— Где она? Ты… ты можешь сказать?
Шао Синьян поползла к ногам Изабеллы Дитрих, будто могла освободиться от грехов. Достоинства не осталось, в глазах — мольба и боль.
— Хочу! Хочу знать! Где она? Как она теперь?
— Ах, я могу сказать только немного, моя дорогая Шао Синьян… — Изабелла замолчала, будто храня секрет.
— Пожалуйста! Расскажи! Расскажи! Ты можешь!
Шао Синьян громко плакала и умоляла. Изабелле казалось забавным топтать её достоинство. Хриплый голос мольбы звучал как кусочек любимой классической музыки — приятно и красиво.
— Всё, что ты делала и хотела исправить — напрасно. Всё ради собственной праведности, — засмеялась Изабелла. — Ха-ха-ха, смешно, что ты всё ещё считаешь себя героем. Ты рассказываешь об этом другим. Смеюсь до смерти! Ха-ха-ха!
Шао Синьян смотрела на неё пустым взглядом, лицо залито слезами.
— Она давно умерла, твоя Ии Ии.
— Ха-ха-ха! Её купили и использовали как игрушку богатые люди, она не выдержала, когда извращенцы игрались с ней, и выбросили, как бродячую собаку, — махнула рукой Изабелла, словно выкидывала мусор.
— Это делает все твои старания за эти годы смешными. Знаешь, Шао Синьян, ты фантазируешь о том, что ты герой, и используешь эту фантазию, чтобы заполнить пробелы своей личности. Связь между фантазией и реальностью у тебя очень хрупкая.
— Ты не можешь искупить вину перед Ии Ии.
«Бзз!»
Мотоцикл MV Agusta F4 CC, суперскоростной, в чёрном цвете, — верх войны на гоночной арене. Прическа Джоселина, очки и чёрная панковская одежда, ловко мчавшиеся сквозь город, делали его похожим на героя известного фильма — «Призрачный гонщик».
— Ах, не надо так быстро!
Руки Е Цзинфэн были связаны за спиной мотоцикла. Если бы не это, она точно слетела бы с ветром.
— Перестань ныть! Если я не поеду быстрее, кто знает, что будет! Что мне делать, если с ней что-то случится!
«А… а…»
Шао Синьян сжимала голову обеими руками от боли. Слова Изабеллы Дитрих были словно острый нож, пронзающий сердце. Мысли путались, не понимала, зачем она поступала так раньше. Тайна, которую она так глубоко спрятала в сердце, теперь вываливалась перед ней. Она пыталась избегать разговоров и забыть, но это было бесполезно. Когда всё это оказалось перед глазами, игнорировать невозможно.
Раскаяние и отчаяние накатывали волнами, почти топя её.
«Пах.»
Пистолет упал перед Шао Синьян. Изабелла исчезла — осталась только она одна в этом пространстве. Вокруг на белых стенах заиграло видео с повторяющейся сценой, как Ии Ии протягивала руку за помощью, а Шао Синьян не слушала.
— Синьян!
— Синьян!
— Синьян——!
Кричали хрипло и мучительно. Она стояла в окружении видео, без выхода. Чёрный пистолет манил, сиял и ослеплял.
— Она считала тебя старшей сестрой. Когда никто её не любил, ты была светом в её темноте. Но что же ты с ней сделала?
Слова Изабеллы проникали в душу, разрывая её на куски.
— Я…
— Она была очень одинока, понимаешь? Когда те злодеи использовали её, она звала тебя. Не считаешь ли ты, что должна заплатить за свои решения?
Шао Синьян холодно вспотела. Она посмотрела на пистолет рядом с рукой.
— Ты должна искупить вину, отплатить, очиститься, чтобы заслужить её любовь снова. Моя Синьян, у тебя ещё есть шанс.
Ах, этот чёрный пистолет так ослепителен!
Просто умри уже! Поддайся искушению!
Всё логично, это правильное решение!
Зачем бороться с судьбой?
— Подними пистолет, ты знаешь, что нужно сделать, моя дорогая Синьян…
Изабелла соблазнительно шипела, как ядовитая змея, обвивая её голосом, изматывая разум.
Шао Синьян взяла пистолет.
Будь разумной! Будь правильной! Будь логичной!
— Наведи ствол на висок —
Глаза пусты, Шао Синьян направила ствол пистолета на висок.
— Просто нажми на курок, и она вернётся к тебе——
Холодный пистолет казался тёплым в руке, словно ждал этот момент всю жизнь. Судьба. Тяни курок — и грехи прощены, боль и горе исчезнут.
Тяни! За вечное освобождение!
——!
— Чёрт с вами! Вы мертвы, ещё не кончено! Я сожгу вас, ублюдки!
«Бах! Бах! Бах!»
Громкие взрывы разнеслись по пространству. Такой реальный звук резко отличался от чарующего голоса Изабеллы. Земля дрожала. Белое пространство тряслось, стены трескались и рассыпались в тысячи осколков.
Джоселин влетел на MV Agusta F4 CC сквозь стеклянную дверь отеля. Перед толпой он поднял очки на лоб, показав свою солнечную и бесшабашную улыбку с сигаретой во рту.
— Ты кто такой?!
— Я Король Ада, и я пришёл за жизнями ваших рабов! — говорил Джоселин, управляя мотоциклом одной рукой, другой вынимал из рюкзака бутылки. Поджёг тряпки от сигареты и бросил их в холл отеля. Пламя сразу вспыхнуло, гости в панике разбежались.
— Вы, идиоты! Не повезло вам столкнуться со мной!
Охранник ринулся с пистолетом, но был беспомощен. Никто не знал, сколько лет Джоселин ездит на мотоцикле — он слился с машиной, безупречно управляя. В одной руке винтовка, он уворачивался от пуль.
Выстрелы убивали любого, кто пытался остановить.
Места, куда бросали коктейли Молотова, горели яростно, огонь охватывал пустой холл, огнём обвивая стены, намереваясь сжечь здание.
Он бросил мотоцикл и скрылся в огне. Способен был один против десяти, преодолевая горы и моря. Ловкость и точность делали его непобедимым.
Огонь поднялся на третий, четвёртый этаж и дальше, обвивая здание змеиным пламенем, сверкая и шипя.
Джоселин не боялся и ринулся наверх, бежал по лестнице двумя ступеньками за раз. Сначала привязал Е Цзинфэн к колонне снаружи, а затем устремился туда, где, по его мнению, была пленена Шао Синьян.
Пламя догоняло сзади.
Он ускорился, держа винтовку и не останавливаясь. Чтобы оторваться от преследователей, бросал коктейли вниз. Он не мог иначе — надо было спасти Шао Синьян.
Добравшись до верхнего этажа, он увидел прозрачную стеклянную комнату, сверкающую на солнце. Стены были толстые и пуленепробиваемые. Внутри лежала Шао Синьян — голая, с электродами на голове, провода шли к монитору, показывающему все данные, и кадры, где она с пистолетом у виска, глаза пустые.
Хотя Джоселин не понимал, что это за устройство, он знал — внутри решается её жизнь или смерть. Он кричал на стену, не важно, слышит она или нет:
— Чёрт с вами! Вы мертвы, ещё не кончено! Я сожгу вас, ублюдки!
Он взял самодельный коктейль Молотова, зажёг и бросил в пуленепробиваемое стекло. Одновременно поднял винтовку и выстрелил, попав в бутылку —
Горящий бензин и быстрая пуля слились в молекулярный взрыв, взрывчатая смесь разорвалась в воздухе с оглушительным грохотом, словно дракон устремился на стекло!
Ещё одна ночь — и снова радость.
Чжо Шисуэ открыла глаза. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, и первое, что она увидела — взгляд Ибеллы, устремлённый прямо на неё. Та улыбнулась и поцеловала её в щёку. Серебристые волосы Ибеллы сияли в свете солнца, а выразительные черты лица делали её почти нереальной.
Затем Шисуэ почувствовала, как чья-то рука касается её тела. Она опустила взгляд. Даже не нужно было гадать — это была рука Ибеллы. Она хотела отстраниться, но тут же вспомнила, как прошлой ночью Ибелла полностью её раздела. Сейчас она лежала обнажённой на постели. Спрятаться было уже негде.
— Малышка~ — снова поцеловала её Ибелла. Шисуэ не могла сопротивляться, ей оставалось только терпеть. Поцелуи скользнули к шее, груди, и всё ниже…
Шисуэ яростно вырывалась. Она не хотела этого снова!
— А? Вчера мы поужинали, а сегодня утром — время для завтрака, малышка.
Она снова поцеловала Чжо Шисуэ. Всё было как всегда: слова сопротивления, мольбы — всё игнорировалось. Ибелла никогда не уважала её границ.
После очередного поцелуя Ибелла села, взмахнула волосами и начала приводить в порядок одежду.
— Моя малышка может ничего не собирать, у меня дома есть всё необходимое.
Шисуэ, всё ещё лежавшая в постели, не сразу поняла её слова.
— После завтрака мы сядем на мой частный самолёт и полетим в Германию. Я уже всё подготовила, — Ибелла улыбнулась, блеснув милыми клычками, но слова её прозвучали совсем не мило — от них веяло угрозой. — Свадьба послезавтра, в национальном парке Берхтесгаден.
Шисуэ резко села. Она заметила, как Ибелла смотрит на её обнажённое тело, и поспешно укрылась одеялом, не отводя от неё встревоженного взгляда.
— Я тебе ничего не обещала! Я не говорила, что выйду за тебя!
Ибелла поправила галстук, спокойно подошла к ней, слегка наклонилась, ярко улыбнулась и сказала:
— Моя малышка Сяосюэ, разве я не давала тебе шанса отказаться? Ты ведь так и не смогла найти причину. Это уже не моя проблема, верно? Я всегда уважала твоё мнение. Я же говорила — не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.
Шисуэ смотрела на неё, потеряв дар речи. Почему-то всё казалось неправильным, но она не могла понять — что именно. Разве… Ибелла правда уважает её?
— Ты такая не милая, когда злишься, моя малышка. — Ибелла ущипнула её за щёку, искажённую от злости. — К тому же, что плохого в том, чтобы выйти за меня? Я же забочусь о тебе, выполняю всё, что ты просишь. Я люблю заботиться о людях~
Это правда — Ибелла действительно выполняла всё, что она просила. Обещала заботиться о её родителях — и выполнила. Благодаря её лечению отец снова заговорил. Хоть и медленно реагировал и терял память, но прогресс был.
Позже Шисуэ узнала, что Ибелла не пожалела огромной суммы, чтобы как можно быстрее найти подходящую почку для трансплантации. Она наняла лучших хирургов. Но источник органа Ибелла тщательно скрывала. Шисуэ не могла не думать о худшем. Ибелла была способна на всё. Где она достала такую «свежую» почку?
Ибелла была преступным гением. Без морали. Её ничто не останавливало. Для неё убить кого-то — это просто дешёвый способ решения проблем.
— Ибелла, не заходи так далеко!
— Ха-ха, малышка, как это может быть «слишком далеко»? — Ибелла рассмеялась. Она уже надела безупречно белый костюм, села на край кровати, приподняла подбородок Шисуэ, словно собираясь поцеловать. — Обращаться с тобой как с собакой — вот это было бы чрезмерно, но я же так не делаю. Я серьёзно отношусь к тебе как к партнёрше на всю жизнь. Я же очень ласковая.
Она щёлкнула пальцами. Шисуэ вздрогнула, когда увидела, как к ним на коленях приползает мужчина из коридора.
Подожди… Этот… мужчина… Он… выглядит так знакомо?!
На нём была тонкая рубашка, сквозь которую проступали мышцы, но какая теперь в этом разница? Несмотря на внешнюю силу, он уже стал игрушкой Ибеллы.
Ибелла даже не обернулась, просто слегка повернула лицо и приказала холодным голосом.
Она узнала в мужчине коллегу Шао Синьян. Она вспомнила, как однажды, когда они гуляли вместе, именно он позвонил и вызвал Синьян на дежурство. Он работал в полиции. Почему он здесь!?
Мысли Шисуэ метались в панике. Почему Чжоу Бохань здесь?
Да, если Ибелла смогла пересадить память в мозг её отца, значит, и мысли других людей можно контролировать!
Но почему полиция…? Неужели Ибелла сделала что-то незаконное…?
Бедная Шисуэ, она даже не представляет, с каким демоном имеет дело. То, что она видела — лишь верхушка айсберга преступлений Ибеллы.
— Смотри, какой он послушный. Он подчиняется только мне.
Ибелла подошла к Чжоу Боханю, развернулась, не наклоняясь, и нежно провела рукой по его голове, показывая Шисуэ. Чжоу Бохань высунул язык, его взгляд был полон преданности.
Это было слишком странно. До жути неестественно.
— Подожди… Ты… ты и с моей подругой так же поступила? С Шао Синьян…
Увидев Чжоу Боханя, Шисуэ сразу подумала о своей близкой подруге. У неё сердце ушло в пятки, она испуганно посмотрела на Ибеллу.
— Ах, она… — Ибелла приложила палец к губам и хихикнула, — Она слишком интересная, я не смогла бы вот так её сломать. Я просто устроила с ней парочку интересных игр.
— Ты не можешь… ты не можешь так с ней поступать… — Шисуэ замотала головой, дрожа от страха. — Она моя подруга…
— Ай-яй-яй, малышка, ты что, умоляешь меня?
Шисуэ тихо заплакала. Мысль о том, что её самая честная и светлая подруга может стать безвольной куклой, была невыносима. Руки её дрожали.
— Она… она хороший полицейский… Ты не можешь сделать с ней это…
— Опять ты плачешь? Всё хорошо, не плачь, — Ибелла подошла и поцеловала её, словно утешая. — С ней всё будет хорошо. Кто-то обязательно её спасёт. Вытащит.
— Спасёт? Вытащит? — Шисуэ в слезах посмотрела на неё, сбитая с толку. — Что ты имеешь в виду? Где она? Почему ты это знаешь?
— Ну я же знаю всё~ — Ибелла взяла её за руку и весело подмигнула. Её радость была неестественной, почти пугающей.
Взрыв разрушил толстую стеклянную стену. Джослин ворвался в охваченный огнём зал и увидел Шао Синьян, лежащую на стальной кровати. От взрыва она слегка пришла в себя, но не могла открыть глаза.
Джослин вспомнил кадры с экрана, где она наводила на себя пистолет. Он не понимал, зачем она это сделала. Он боялся, что если она выстрелит во сне — она никогда больше не проснётся.
— Очнись, Синьян! Я не знаю, что с тобой случилось, но сожаления ничего не исправят! — воскликнул он. — В моих глазах ты — лучший полицейский, которого я знал!
— Ух… — Синьян простонала, её сознание было рассеянным и туманным.
— Ты ведь сама сказала те слова — пусть они были искренними или нет, но раз ты выбрала сказать их мне, значит, в них была правда. Ты добрая. Ты не настолько ужасна, как сама себя видишь!
«Бум!» — что-то снова взорвалось за его спиной. Джослин прикрыл Синьян своим телом от искр. Огонь продолжал распространяться.
— Все ошибаются. Никто не может быть хорошим человеком всю жизнь! Не отказывай себе в праве жить из-за одной ошибки!
Эти слова прорвались в сон Шао Синьян, как свет сквозь мрак. В хаосе она увидела слабое свечение, отбросила пистолет и изо всех сил побежала к свету. Он становился всё ярче, словно рассвет на горизонте, пока не поглотил тьму. Она открыла глаза — перед ней стоял Джослин, покрытый пеплом и копотью, с растерянным выражением лица.
Огонь бушевал вокруг. Они находились в центре пылающего ада. Джослин увидел белый халат на стене, снял его и передал Синьян. Затем достал верёвку из рюкзака и обвязал её вокруг талии.
— Всё хорошо. Я с тобой, — Джослин похлопал себя по груди и улыбнулся, будто вокруг них вовсе не море огня.
— Отведи меня к Изабелле Дитрих. Я хочу её поймать.
Голос Синьян был спокоен, но глаза полыхали решимостью. Джослин увидел в них несгибаемую волю.
Он взял её на спину, зацепил два крюка за стену и закрепил верёвку, подошёл к краю крыши и взглянул вниз на поток машин. Огонь охватывал здание этаж за этажом — времени оставалось мало.
— Ха-а… — глубоко вдохнул он. — Держись крепче. Я прыгаю.
Джослин натянул верёвку — и прыгнул. Темнота неба начала рассеиваться, и первые лучи рассвета озарили их путь. Свет надежды был уже рядом.
Изабелла посмотрела на почти нетронутый завтрак Чжо Шисуэ.
Как она могла есть, когда впереди — частный самолёт до Германии? И, возможно, она больше никогда не вернётся. Если только Изабелла не захочет взять её обратно, она не представляла, как сбежит одна.
Что ей делать? Ехать в Германию? Родители, друзья… Жить там всю жизнь? Видеть Изабеллу каждый день? А её семья? Что, если они такие же, как она?
Изабелла наклонилась, глядя на неё, протянула руку. Так близко, что Шисуэ чувствовала её дыхание. Это тут же напомнило ей о прошлой ночи. Лицо вспыхнуло, и она не выдержала такой близости.
— Почему моя малышка такая милая~
Изабелла тихо присвистнула, положила руку ей на бедро, сжала, провела по нему, дразнясь, скользнула выше. Шисуэ хотела сопротивляться, но встретилась с её взглядом — глубоким и затягивающим, как омут.
Шисуэ хотела что-то сказать, но в комнату зашёл телохранитель:
— Мисс, самолёт ещё в пути, прибудет примерно через час.
— Пусть не садится. Скажи, чтобы просто спустили трап, — махнула рукой Изабелла.
Когда он ушёл, Изабелла снова повернулась к Шисуэ, взяла её за руку, улыбнулась:
— Малышка, мы едем домой, в Германию. Ты ведь счастлива?
— Малышка, — Изабелла мягко позвала её снова.
— Счастлива… очень, — натянуто улыбнулась Шисуэ.
Она не знала, как сбежать из этой клетки, сотканной из желания, контроля и одержимости. Её жизнь рушилась.
Здание сгорело дотла. Они уничтожили чёрную фабрику рабов — «Прометей». Все, кто был внутри, погибли вместе с этим страшным секретом.
Шао Синьян уехала на мотоцикле Джослина. Обернувшись, она посмотрела на здание, охваченное пламенем.
Она подумала о бедных близнецах. Без разума… Такой конец, может быть, даже милость?
— Я знаю, где живёт Изабелла Дитрих, — сказал Джослин, крутя ручку газа. Мотоцикл загудел и рванул вперёд.
— Когда я собирал для тебя информацию, там была и её недвижимость в Китае. Вилла в пригороде, недалеко отсюда, — сквозь шум ветра крикнул он. — Поехали?
— Поехали! Я поймаю эту тварь любой ценой! Пока есть хоть немного надежды! — сжала зубы Синьян. — Дай телефон, я свяжусь с коллегами.
Он протянул ей телефон одной рукой. Но когда Синьян собралась набрать номер, вдруг остановилась.
— Плохо. Всё, что я видела… у меня нет улик. Только то, чему стала свидетелем своими глазами. Это здание — возможно, не её главная база.
— Не страшно. Поймаем Изабеллу — заставим Е Х Цзинфэнь рассказать всё: и про неё, и про препарат. Кукольная девушка София — тоже улика.
Синьян набрала номер и услышала знакомый голос:
— Синьян! Где ты была так долго?
— Потом расскажу. Пришли людей в пригород, на виллу. Нужно арестовать Изабеллу Дитрих!
— У тебя есть доказательства, что это она?
— У меня есть способ. Свяжись с Лихао.
Повторяющиеся вопросы насторожили Синьян. Что-то в голосе Бохана показалось ей странным.
Шшш-шшш — раздались странные механические звуки. И тут на том конце снова заговорили:
— Хорошо, сообщу Лихао. Вы пока езжайте. Я догоню.
Чжоу Бохан никогда не называл начальника по имени. Он всегда говорил «начальник Ли»…
Мотоцикл ворвался в жилой комплекс на окраине города — он оказался гораздо больше, чем они ожидали. Хотя дорогу перекрывали ворота, Джослин нажал на газ. Всё равно мотоцикл был не его, так что он спокойно проломил заграждение. Охранники кричали и неслись следом, но мотоцикл, как дикий скакун, мчался вперёд по воздуху.
Когда они подъехали ближе, в небе раздался гул. Они подняли головы — прямо над ними снижался частный самолёт Falcon 2000. Сердце сжалось.
— Подожди… разве этот самолёт не принадлежит Изабелле Дитрих?
Шао Синьян в изумлении уставилась на судно. Оно выглядело слишком дорогим — не верилось, что кто-то из местных может себе позволить такую роскошь.
Если это и правда её самолёт, всё становилось на свои места.
— Кто знает? Фабрика рабов сгорела дотла. Она точно уже знает. Возможно, собирается сбежать.
— Нет! Мы не можем позволить ей уйти! Быстрее, гони!
Изабелла Дитрих стояла на лужайке в тёмных очках, смотрела вверх и сдержанно улыбалась. Один из телохранителей подвёл к ней Чжо Шисуэ.
Из люка самолёта опустилась лестница. От лопастей винтов разносился сильный ветер. Шисуэ поправила волосы, глядя, как Изабелла собирается взобраться на трап. Та стояла, руки в карманах пальто, с уверенностью смотрела вдаль. Ветер трепал её серебристые волосы, подчёркивая резкие черты лица, в которых переплетались женственность и мужественность. Она была до нелепого красива.
Изабелла обернулась и протянула руку к Шисуэ.
Шисуэ колебалась, глядя на её ладонь. Ей ужасно не хотелось брать её за руку… но сейчас у неё уже не было сил сказать “нет”.
И когда она всё же подняла руку, послышался оглушительный рёв мотора. Она обернулась — на них мчался мотоцикл, чёрный, с повреждённой передней частью. Он резко затормозил прямо перед ними.
Шао Синьян спрыгнула с мотоцикла. Ветер развевал её волосы до плеч, а глаза метали молнии.
— Ха, я думала, ты покончишь с собой, прежде чем выберешься из того ада! Признаться, ты меня удивила, ха-ха-ха! — рассмеялась Изабелла. — Почему ты пришла сюда? Неужели после всего — всё ещё пытаешься меня арестовать? Ах ты, милая полицейская.
Шао Синьян замерла, услышав до боли знакомый голос. Только сейчас она заметила женщину, стоящую за Изабеллой.
— Чжо… Чжо Шисуэ?! Почему ты здесь?!
Изабелла обвила Шисуэ за талию, и, глядя на Синьян с насмешкой, поцеловала её в щёку:
— Почему ты так интересуешься моей невестой?
Синьян уставилась на Шисуэ с потрясением. В голове проносилось тысяча мыслей — ни одну из них она не могла принять.
— Шисуэ! Почему ты с ней?! Она… она тебя тоже промыла…
— Пока ты так рьяно пыталась поймать меня… — Изабелла приподняла брови и грязной рукой схватила Шисуэ за ягодицу. Та вся сжалась от смущения, не зная, как вести себя перед своей бывшей лучшей подругой. — Я уже приручила всех твоих близких. Она — сама этого хотела. Я её не заставляла. Не промывала мозги~
— Хватит с ней болтать! Шао Синьян! У тебя на поясе пистолет! — закричал Джослин. — Если она не хочет сотрудничать, заставь её!
Синьян вытащила оружие и направила на Изабеллу. Но та лишь ухмыльнулась, как будто перед ней был детский водяной пистолет.
— О? Сила заставить меня~ Покажи-ка, какие у тебя доказательства? Ха-ха-ха. У тебя ничего нет. За что ты собираешься меня арестовать?
— Ты подозреваешься в незаконных экспериментах, торговле людьми и серии самоубийств по всей провинции! Всё указывает на тебя! А “Прометей” — лучшее тому подтверждение!
— Правда? Ха-ха-ха. А ты докажи. Где доказательства, что я управляла “Прометеем”? Где доказательства связи самоубийств со мной? Видела ли ты лично, как я проводила эксперименты?
Синьян замолчала. Она видела всё сама, но… у неё не было вещественных доказательств. А для полицейского — это критично.
Шисуэ стояла рядом. Услышав всё это, она посмотрела на Синьян с отчаянием. Ведь Изабелла своими руками стерла память её отца!
Её губы почти касались кожи — от этого Шисуэ вся похолодела и вспыхнула одновременно:
— Думаешь, твои слова помогут ей тебя спасти? Кажется, моя малышка всё ещё не понимает, в каком она положении. Ничего. Я потрачу всю жизнь, чтобы показать тебе: твоё место — только рядом со мной.
Изабелла щёлкнула пальцами. Из-за спины вышел человек с пистолетом, направленным на Шао Синьян.
Чжоу Бохан бездушно уставился на Синьян, как безвольная машина. Она не верила своим глазам. Эти пустые зрачки… как у куклы Софии.
— Уби…ть… — пробормотал он, будто загружая команду в мозг.
— Чжоу Бохан! Ты что, забыл, кто я?! — Синьян смотрела с болью, медленно направляя оружие от Изабеллы на него. — Я Шао Синьян! Мы коллеги! Ты помнишь? Начальник Ли ценит тебя, он хочет, чтобы ты вернулся!
— Шао… Шао Синьян… Коллега… Начальник Ли… полиция…
— Убей её. Будь хорошим пёсиком. Я тебя награжу. — Изабелла с усмешкой подбадривала. — Чувства важнее слов, правда?
— Чжоу Бохан! Помнишь, как мы были в операции? Как ты спас меня? Ты всё это забыл?!
— Чжоу Бохан! Я хочу вернуть тебя в участок! Лихао тебя ждёт! Ах!!
Имя “Чжоу Бохан” будто вытаскивало его обратно в сознание, но тело его не слушалось. Рука дрожала, пистолет поднимался… и тут он направил его себе в висок и нажал на курок.
Пуля снесла ему мозг. Он упал на землю, в лужу крови. Его глаза потускнели, и остатки лица разбрызгались перед Синьян.
Синьян обмякла. Колени подогнулись. Она рухнула на землю, глядя, как умирает её товарищ. Она даже плакать не могла — настолько была потрясена.
— Не ожидала, что перед возвращением на родину мне подарят такой спектакль, — Изабелла рассмеялась, держась за край трапа и обнимая Шисуэ. — Офицер Шао, ты полностью проиграла! Интересно, каково это — своими глазами смотреть, как я увожу твою самую дорогую подругу?
Falcon 2000 начал подниматься. Изабелла и Чжо Шисуэ исчезали.
Шисуэ кричала сквозь слёзы, глядя вниз. Её отчаянный крик переплетался с воспоминанием в голове Синьян — другой девочки, другого времени… и той же трагедии.
Даже если повернуть время назад — результат будет тем же.
Самолёт взмыл в безоблачное голубое небо. Шао Синьян смотрела, как фигура Чжо Шисуэ становится всё меньше… и исчезает.