Манипулируй моим сердцем новелла 1-6 главы
У каждого города есть свои тени — уголки, куда не добирается солнечный свет. Там стоит отвратительный запах, бегают крысы, гниёт мусор, а в канавах течёт синевато-зелёная жижа. Обычные люди сюда не суются — слишком мерзко.
— А-а… помогите… кто-нибудь… пожалуйста, помогите…
Девушка в отчаянии вцепилась в стену, исписанную граффити. Из её рта срывались слабые, дрожащие крики. На ней была только короткая футболка, едва прикрывающая верх тела. Ни штанов, ни нижнего белья. Почти обнажённая, на фоне этого мрачного, вонючего угла, она выглядела почти нереальной — будто светилась.
Её бледные руки слабо держались за край стены. Ступни утопали в грязи, волосы прилипли к лицу, спутались — рассмотреть выражение было почти невозможно.
Неожиданно послышался звон каблуков. Девушка застыла, затаив дыхание. Она прижала руки ко рту, чтобы случайно не выдать себя звуком, и поползла назад, в темноту.
Шаги остановились совсем рядом. Её ноги дрожали — вот-вот подкосятся.
Я столько всего пережила, чтобы сбежать… Я не могу вернуться. Не могу… Пожалуйста… помогите… кто-нибудь…
Голова словно готова была взорваться от страха.
Звук постепенно начал отдаляться. Возможно, та, кто шла, просто не заметила её. Шаги всё удалялись. Девушка наконец выдохнула. Ноги не выдержали — она осела на землю, безвольно уставилась на мусорку напротив… и отключилась.
– Очнись! О чём ты там задумалась?
– Ничего… я… – Шисуэ провела рукой по длинным тёмным волосам и вынужденно улыбнулась женщине перед собой. Другая рука дрожала, держа чашку с кофе. Пытаясь скрыть волнение, она поставила чашку обратно на стол и расплылась в более широкой улыбке.
– Я заметила, что ты задумалась, поэтому позвала тебя, – Ся Тун вытащила стул и села рядом с Шисуэ. Она рассмеялась: – Ты что, забыла, какой сегодня день?
– Что? – Шисуэ задумалась, не любила лгать, поэтому притворилась, что ковыряется с компьютером перед собой. – Сейчас слишком много всего происходит, если это важный день, извини, что я не помню.
– Сегодня наша вторая годовщина, – Ся Тун улыбнулась, глаза засияли. – Как насчёт пойти сегодня вечером после работы поужинать? А потом можно заглянуть к тебе домой.
– Конечно, конечно, я сегодня всё равно не задержусь на работе.
– Хе-хе~ Тогда увидимся в шесть! – Ся Тун, идя в свой офис, держала руки за спиной. Чтобы коллеги не увидели, как они договариваются о свидании, Ся Тун повернулась и показала Шисуэ шесть пальцев, губами произнесла: – Не забудь шесть часов. Потом ушла, весело подскакивая — выглядела очень мило.
Шисуэ взглянула на время на экране компьютера — уже 10 января 2022 года. Они с Ся Тун действительно встречаются уже два года, и это казалось нереальным — время летит так быстро.
Если так, то с тех пор, как она сбежала из-под контроля Ибеллы, прошло уже три года…
От этих мыслей Шисуэ резко стало плохо, и она поспешила к мусорному ведру. Не успела даже подобрать удобное положение, как её начало тошнить. Она старалась не издавать звуков, чтобы не услышали коллеги из соседнего кабинета.
Когда она закончила, завязала пакет с мусором, взяла с рабочего стола салфетку и вытерла рот. Как ни в чём не бывало, продолжила работу, хотя живот урчал от голода.
– Так хочу есть… Интересно, что будет на ужин? – Она уставилась в монитор, понимая, что снова потеряла время на пустые мысли. Надо закончить работу. – О нет, нужно поторопиться, а то опять придётся задерживаться.
Ся Тун стояла у входа в офис, одетая в водолазку и с сумкой за спиной, ожидая Шисуэ, которая уже опаздывала на 15 минут, но смогла закончить все дела.
– Ах, это всё так… – Шисуэ вздохнула и неловко сказала: – Я знаю, что сегодня наша годовщина, и наверняка расстроила тебя своим поведением.
– Что ты говоришь? Я не злюсь! Давай, поцелуй меня! – Ся Тун сжала руку Шисуэ и посмотрела ей в лицо.
– Мы же ещё на работе, коллеги могут увидеть, – Шисуэ подвела Ся Тун к дереву. Они почти одного роста, поэтому Шисуэ просто повернулась чуть вбок и поцеловала Ся Тун в щёку.
Они взглянули друг на друга и вместе рассмеялись.
Ся Тун и Шисуэ не взяли такси до торгового центра — обе были бережливыми и не могли позволить себе лишних трат. Несмотря на то, что работали в большом городе, их зарплаты едва достигали трёх-четырёх тысяч в месяц. Сбережения они старались потратить на вкусный ужин.
– Шисуэ, почему бы нам не поесть здесь? – Ся Тун посмотрела на фотографии еды у входа в ресторан и дернула Шисуэ за одежду: – Давай туда, выглядит вкусно.
Шисуэ взглянула на цены в меню и немного растерялась — это был не обычный ресторан, а дорогой японский.
– Мы правда хотим сюда? – сказала Шисуэ, уже мысленно подсчитывая, сколько придётся экономить весь месяц, чтобы покрыть этот ужин.
– Ха-ха, пойдём, я плачу. – Ся Тун буквально втянула Шисуэ внутрь, не давая ей возражать.
Шисуэ села и огляделась — японский интерьер был очень красивым, но она уже потела, думая, сколько денег они потратят. Когда официант принес меню, Ся Тун быстро схватила его.
– Ах, я закажу за нас, ты слишком переживаешь из-за цен, – Ся Тун небрежно листала меню и указывала официанту блюда. – Дайте нам вот это, и вот это, и вот тоже.
Шисуэ смотрела на Ся Тун, опираясь головой на руку, и улыбнулась: – О чём ты опять думаешь? В последнее время ты совсем не в себе.
– Меня трудно любить, да? – горько усмехнулась Шисуэ. – Я старше тебя на пять лет, а ты заботишься обо мне.
– К тому же я не могу дать тебе светлого будущего: зарплата низкая, нет машины и жилья, вряд ли смогу обеспечить нормальную жизнь, – продолжала Шисуэ. – Я только старею…
– Вау, это так красиво, – Ся Тун быстро сменила тему, взяв с стола украшение, чтобы поиграть с ним. Шисуэ немного расстроилась: когда они пытались говорить о серьёзных проблемах, Ся Тун всегда избегала этого, а сама Шисуэ долгое время боялась противостоять ей.
Когда принесли еду, атмосфера стала напряжённой, поговорить было не о чем. Шисуэ наелась всего половиной порции, но из-за неловкости продолжала есть дальше.
– Мы идём к тебе домой? – спросила Ся Тун.
Когда они почти закончили ужин, Ся Тун заговорила об этом, но реакция Шисуэ была грустной: даже если она пригласит Ся Тун к себе переночевать, это не сделает её счастливой.
– Завтра рано на работу, – сказала Шисуэ. – Я заплачу за счёт.
– Да я же сказала, что плачу я!
– Нет, я хочу сама, – Шисуэ погладила Ся Тун по голове, взяла счёт и подошла к кассе.
Официант нажал на планшете и сказал:
– Извините, этот стол уже оплачен.
– Ах? Кто заплатил? – когда Ся Тун подошла, Шисуэ спросила: – Ты что, платила?
– Извините, кто оплатил? Не знаете? Я совсем запуталась.
– Та женщина там, – официант указал в сторону двери. – Она ещё не ушла далеко.
Шисуэ быстро обернулась и увидела серебристо-белые волосы, руку, держась за дверную раму, и стройную обнажённую ногу, когда женщина садилась в машину. Фары серебристого Aventador вспыхнули, мотор завёлся, и машина уехала.
Шисуэ рухнула на пол, уронив свои вещи, всё тело тряслось. Официант быстро подбежал помочь.
– Нет, я в порядке, – сказала Шисуэ, с трудом стоя у стойки. – Ся Тун, я пойду домой.
Она собрала вещи и пошатнулась из ресторана.
Ся Тун снова пришла в старый район, где вместо лифта — только лестницы. Это уже пятый раз за год, как она приходит в этот дом. Раньше это был обычный визит к другу, обед или болтовня. Но сегодня всё иначе.
И хотя официально её смерть признали самоубийством, Ся Тун не могла в это поверить.
Это была не просто потеря близкого человека. Это был удар, который пробрал до костей. Количество самоубийств в городе за последние месяцы только росло, и всё выглядело так, будто люди умирали без всякой причины — счастливые, успешные, без признаков депрессии… А теперь и Шисуэ.
Ся Тун не была копом, но ей нужно было понять. Иначе она просто сойдёт с ума.
Она постучала в дверь. Прежде чем ударить третий раз, дверь открылась. На пороге стояла пожилая женщина — мать Шисуэ.
Женщина проводила её внутрь и поставила чашку с тёплым чаем перед ней. В комнате царила мёртвая тишина. На столе — чёрно-белый портрет Шисуэ. Ся Тун уставилась на него, и сердце сжалось. Её больше нет.
Некоторое время обе молчали. Потом Ся Тун заговорила первой:
– Тётя, как вы держитесь? Я пришла… чтобы поговорить. Возможно, вы заметили что-то необычное в её поведении перед… этим?
– Хм… – женщина вздохнула. – Я думала, вы из полиции, но… если ты просто как подруга, тогда да. Я действительно не понимаю, почему она так поступила. Всё было в порядке. Ходила на работу, ела, спала… ничего странного. Никогда не жаловалась.
– Значит, она не выглядела как человек, способный на такое?
– Абсолютно нет! Она даже шутила со мной пару дней назад. Сказала, что купит мне чай, как только получит премию.
– Тётя, вы… нашли какую-нибудь записку? Она что-то оставила?
– Да… – женщина замялась. – Я убиралась в её комнате и нашла листок в ящике стола. Я собиралась отдать его в полицию, но… не смогла.
Пока женщина поднималась наверх, Ся Тун осматривалась. Всё выглядело так же, как и в прошлые разы. Только теперь было пусто. Она подошла к портрету Шисуэ. Рядом стояло другое фото — мужчина средних лет. Отец? Да, его тоже больше нет. Сердце защемило.
Вдруг сверху раздался глухой удар.
Тревога мгновенно пронзила всё тело. Она вскочила и стремительно поднялась по лестнице. На втором этаже было тихо. Под ногами что-то хлюпнуло. Она опустила взгляд.
Ся Тун замерла. Потом, зажав дыхание, подбежала к открытой двери и увидела:
Женщина лежала в луже крови, нож в руке, глаза остекленели.
Словно… словно кто-то заставил её сделать это.
Ся Тун закрыла ей глаза. В руке матери была бумажка. Аккуратно разжав пальцы, она вытащила её и прочитала.
Это был знакомый почерк. Почерк Шисуэ.
«Нет смысла жить. Когда она вырезала меня, она должна была оставить частицу своей души со мной.»
Ся Тун медленно опустилась на пол. В голове гудело. Мир рушился. Всё было не так, как казалось.
Избыточные сны — не самая полезная вещь, и Шисуэ это прекрасно знала. Но она не могла себя контролировать. Иногда ей казалось, будто в её мозг вживили какой-то чип — иначе как объяснить, что ей постоянно снятся такие…
– Хорошая девочка, подойди ко мне.
Другая женщина сидела на высоком стуле, глядя на неё свысока, с презрением – как на дрессированную зверушку. Стоило ей лишь прошептать что-то сладкое, и Шисуэ уже не могла сопротивляться.
– Подними зад. Разве ты не видишь, как твое тело жаждет этого?
Она подползла к ней. Женщина наклонилась к её уху и прошептала:
– Скажи: «Я тебя люблю. Я хочу, чтобы ты трахнула меня».
Шисуэ сжала губы, но потом всё же произнесла каждое слово. Когда договорила, её глаза наполнились слезами. Всё, что она делала, было ради этой женщины. Она опустила голову и принялась лизать ей пальцы ног. Потом, забравшись к ней на колени, терлась об её тело, вслушиваясь в сладкие, обволакивающие слова.
– Ты правда думаешь, что я захочу тебя, если ты так себя ведёшь?
Женщина рассмеялась и легко сбросила её с себя. Шисуэ ударилась головой о пол, но уже в следующую секунду снова полезла обратно, игнорируя синяки и боль.
– Пожалуйста… пожалуйста… захоти меня…
– Ладно, иди на кухню и засунь руку в блендер.
И она пошла. Шатаясь, как во сне, добралась до кухни, сунула руку в блендер — ту самую машину, в которой обычно делают сок — и включила.
Острое лезвие мгновенно прорезало плоть. Кровь брызнула повсюду. Шисуэ завопила от боли, не в силах вытащить руку.
Шисуэ вскрикнула и резко села на кровати, покрытая холодным потом. Руки были целы. Всё это был только сон. Её здесь нет. Этой женщины здесь нет. Это был просто сон. Только сон!
Она села, обхватив голову руками, и взглянула на часы: три часа ночи.
– Она не могла оплатить счёт. Это просто недоразумение… или сюрприз от Ся Тун, наверное…
– Я убежала так далеко, она никак не могла меня найти. Никак. Это невозможно…
Она бормотала как безумная, натягивая одеяло на голову. Но пока не осознала, что делает, уже наступило утро — за окном пели птицы.
Шисуэ была самой обычной офисной сотрудницей. Её роль в компании не была особо важной, но работы у неё всегда было много. Как говорили в отделе: её место легко могли бы занять другие. Чтобы её не уволили, она работала усердно. Чтобы не конфликтовать с коллегами, частенько выполняла чужие обязанности. Всегда здоровалась и старалась не перечить. Хотя могла бы запросто зайти в кабинет, швырнуть отчёты на стол и крикнуть:
– Сука, это твоя работа, сама и делай!
Коллега бы вылупилась на неё и сразу перестала бы перекладывать на неё дела.
Шисуэ знала, что не обязана всё это тянуть на себе, но она просто не умела отказывать. Стиснув зубы, она тащила всё это дальше. Такая уж у неё, как ни странно, натура — типичная китайская покорность.
– Шисуэ, напиши этот отчёт, у меня дела поважнее.
Лаймин — сотрудница из того же отдела, — положила на её стол папку.
– Эм… но я не знакома с этим проектом… – Шисуэ нервно посмотрела на документ. – У меня ещё куча своей работы…
Это вообще не входит в мои обязанности. Она хотела это сказать. Открыла рот — и не смогла издать ни звука.
Лаймин была старше и опытнее. Ей было 45, она занимала пост помощника менеджера и проработала в компании дольше всех.
– А? Да напиши, ничего сложного. Ты ж ещё молоденькая, только из вуза вылезла.
Но Лаймин уже вернулась на своё место и включила дораму, сделав вид, будто ничего не слышала.
Шисуэ злилась. Но она понимала: ссориться с Лаймин себе дороже. Та была влиятельной, и если бы Шисуэ открыто пошла против неё, осталась бы в изоляции.
В итоге — из-за навязанной работы — к шести она не успела закончить и свою. Сидела и заполняла отчёт, чувствуя горечь. Почему она всегда вынуждена делать то, что не хочет?
В такие моменты она вспоминала прошлое.
– Я не могу найти работу… – Она сидела расстроенная, смотря на ту женщину. – Это уже десятая попытка. Почему никто меня не берёт?
– Иди сюда, обниму. – Женщина протянула к ней руки. – Не думай об этом, всё получится, малышка, ладно?
– Не хочу. Не хочу больше видеть эти холодные взгляды на собеседованиях. Не хочу… – Она уткнулась в тёплое плечо и заплакала.
– Не плачь, не плачь. – Женщина улыбнулась и провела пальцем по её щеке. – Если тебе так плохо, можешь не искать.
Эта фраза застряла у Шисуэ в голове. Она смотрела на недописанный отчёт, и воспоминания накатывали всё сильнее. А если бы она не сбежала? Всё было бы иначе? Ей бы не пришлось работать. Не пришлось бы терпеть. И не пришлось бы встречаться с Ся Тун, которая вечно избегает серьёзного разговора.
– Нет-нет-нет! Чёрт! Я не могу так думать!
Поняв, о чём только что размышляла, Шисуэ с размаху шлёпнула себя по лбу. Она боялась снова сорваться в ту бездну – ту, из которой однажды уже еле выбралась.
Зазвонил телефон. На экране высветилось: «Мама».
– Шисуэ, милая, когда домой приедешь?
– Через пару дней. – Шисуэ улыбнулась. – У нас ничего срочного? Я же у вас была месяц назад.
– Да нет, просто тут соседи одного мужчину посоветовали. Он как раз живёт рядом с твоей работой, тоже из нашей провинции. Я подумала, ты могла бы приехать, мы бы вас познакомили…
– Ты опять за меня всё решила? – Голос её стал холодным.
– Ну он ведь рядом с твоей работой, зарплата больше десяти тысяч юаней. Тебе уже двадцать девять, если не выйдешь замуж сейчас – потом детей не родишь…
– Не притворяйся, будто тебе не всё равно!!! – закричала Шисуэ. – Зачем ты это делаешь? Почему ты всё время устраиваешь мне свидания вслепую?! Я же сказала, не хочу больше!!
– Он правда хороший парень. Если не выйдешь замуж сейчас – никто тебя потом не возьмёт.
– Мне плевать, что никто не возьмёт! – закричала Шисуэ, уже в слезах. – Мне всё равно! Я не выйду замуж, поняла?!
– Мамочка ведь заботится о тебе. Когда мы с папой постареем, кто с тобой останется?
– Да плевать мне на старость! Меня хоть машиной завтра переедь – вам хоть страховка достанется! – Шисуэ сорвалась и завопила в трубку.
Связь оборвалась. Шисуэ крепко сжала телефон, с трудом удерживаясь, чтобы не разбить его, а потом просто уронила на стол и тихо заплакала.
Ся Тун смотрела на начальника, в отличие от её удивлённого выражения, у начальника Лихао лицо было полным беспокойства — он держался за голову обеими руками, избегая прямого взгляда.
– Я тебя спрашиваю, что ты делала в доме Ляо Цилона, когда его мать покончила с собой?
– Я же уже говорила, — упрямо ответила Ся Тун, — я пришла выразить соболезнования.
– Не может быть, как полицейский, ты что, думаешь, что я убила кого-то?
– Ты отстраняешь меня, пока я не докажу свою невиновность с помощью записи с камеры, что в комнате, где она покончила с собой, действительно был третий человек.
– Разве это не слишком сложно? Почему в спальне должна быть камера? И ведь на месте была судебно-медицинская экспертиза, на ноже не было моих отпечатков.
Лихао посмотрел на Ся Тун и вздохнул:
– Ся Тун, как полицейский ты должна знать, как много способов стереть отпечатки пальцев существует.
– Ты сейчас в сложном положении, понимаешь? Если бы ты не была офицером, сейчас была бы главной подозреваемой. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы тебя лишь отстранить.
Он встал, его тело говорило о регулярных занятиях спортом, повернулся и небрежно играл шторами. Как будто он не разговаривал с Ся Тун, а говорил сам с собой:
– Я знаю, почему ты пошла в его дом, ты хотела провести собственное расследование. Но у тебя нет возможности сделать это самой. И даже если ты докажешь, что все эти самоубийства — убийства, и подашь достоверный отчёт начальству, хватит ли у тебя сил начать расследование серии убийств? Чтобы убедиться, что каждый покончивший с собой был на самом деле убит.
Ся Тун стиснула зубы. Слова Лихао заставили её содрогнуться — она поняла, что, возможно, убийца знал, что полиция не сможет быстро признать столь много самоубийств убийствами. Кроме того, мастерство убийцы казалось необычайным, странная сцена выглядела словно инсценирована.
Её подставили, как только она вошла в дом Ляо Цилона!
– Ничего не бывает так просто, — Лихао заметил, как изменилось выражение Ся Тун, и рассмеялся.
– Если ты всё знаешь, почему просто стоишь и ничего не делаешь? — раздражённо спросила она. — Сколько ещё людей должно погибнуть от самоубийств —
– Тсс, — Лихао приложил палец к губам и понизил голос. — Стены имеют уши.
Он пригласил её подойти, и Ся Тун подошла. Он притворился, что перебирает бумаги, и продолжил:
– Количество самоубийств давно превысило международный стандарт за год, это ненормально.
– Я думала, я одна это заметила.
– Ты не одна, многие коллеги думают так же, но не решаются высказываться. Ты знаешь Чэнь Цыпэна?
– Да, он довольно известный следователь в Управлении общественной безопасности, почему?
– Ч-что?! Когда это случилось?
– Прошлой ночью, его дело ещё не было опубликовано, но в системе уже появился акт о смерти — он умер в ванной у себя дома.
Ся Тун удивлённо посмотрела на Лихао:
– Помню, он был ещё молод, всего 52 года. Как можно просто умереть в ванной…
– Ничего не имеет смысла, — покачал головой Лихао. — Две недели назад я видел его, он говорил мне о самоубийствах, хотел подать доклад, чтобы признать все эти смерти убийствами.
– Не знаю, только говорил об этом. А потом, две недели спустя, прошлой ночью, он умер. Трудно не провести параллель.
– Чем ближе к истине, тем легче стать целью?
– Не уверен, Ляо Цилон тоже, должно быть, что-то нашёл.
– Сейчас ситуация очень сложная. Враг скрывается в темноте, мы не знаем ни мотивов, ни куда смотреть.
– И я не хочу, чтобы ты погибла из-за этого, отстранение — это хорошо.
– Отстранение действительно помогает, теперь могу заниматься расследованием втайне, — пожаловалась Ся Тун. — Могу использовать статус полицейского, чтобы добиться большего.
– Хорошо отдохни, Ся Тун, — Лихао откинулся на спинку кресла, его глаза потускнели. — Просто думай, что это чума, забирающая жизни, и оставь это. Хочешь стать как Ляо Цилон? Я хочу защитить тебя, не хочу терять коллег.
– Я не умру, у меня впереди долгая жизнь, — улыбнулась Ся Тун. — Я хочу найти правду, что бы ни случилось.
– Эй, ты… — Лихао повернулся и сказал, — тебя отстранили, но ты всё ещё можешь… связаться с Чжоу Боханом.
– Мне нечего больше объяснять, просто иди, — ответила Ся Тун и кивнула. Она понимала смысл слов начальника: он дал ей разрешение заниматься расследованием тайно, он на её стороне и не перекрыл все попытки — лучше и желать нельзя.
Ся Тун покинула участок и направилась в центр города, продолжая обдумывать слова Лихао.
Ляо Цилон тоже, должно быть, что-то нашёл.
Если Ляо Цилон действительно стал целью из-за того, что узнал, то ей придётся снова пойти в его дом за уликами…
– Чёрт, в тот день я должна была обыскать его дом до того, как позвонить в полицию, промахнулась, если сейчас пойду, меня могут поймать.
– Ай, в тот день случилось слишком много всего…
Ся Тун шла дальше, когда зазвонил телефон. На экране появилось имя «Детка Сюэ»[2].
Это была её лучшая подруга Чжо Шисуэ — этот прозвище было её просьбой, чтобы, думая о ней, Ся Тун чувствовала тепло в сердце.
Они дружили со школы, и, несмотря на поступление в разные колледжи, не теряли связь. Делились моментами жизни, всегда напоминая друг другу, что у них есть всё время в мире.
Как только Ся Тун взяла трубку, с другого конца послышался плач.
[2] «Детка Сюэ» — уменьшительное от Шисуэ + «баобао» 宝宝 (детка).
С тех пор как она в последний раз видела Чжо Шисуэ, прошло немало времени. Шао Синьян смотрела на подругу и думала, что Чжо Шисуэ стала довольно красивой — и это правда. Её красота не была ошеломляющей, скорее это был тип «девушки по соседству», послушной, такой, что кажется: если её обидят, она просто тихо заплачет и не станет сопротивляться.
— Я не хочу выходить замуж! — жаловалась Чжо Шисуэ. — Мама уже столько раз звонила, а для них я всего лишь машина для родов!
Чжо Шисуэ всегда много говорила о давлении со стороны семьи, чтобы выйти замуж. Шао Синьян была единственной, кто знал, что она на самом деле лесбиянка.
— У родителей такое поколение, — вздыхала Шао Синьян. — Если ты не хочешь выходить замуж, можно только откладывать это бесконечно.
Каждая семья была такой, к счастью, её родители не требовали от неё прямого замужества. Из-за поступления в полицейскую академию она сказала родителям, что посвятит жизнь служению людям. Родители поняли её, но, возможно, потому что у неё есть старший брат, который уже женат, на неё ожиданий не возлагали.
Но у Чжо Шисуэ другая ситуация — она единственный ребёнок. Шао Синьян никогда не сможет понять, какое давление на неё оказывается.
— Если бы только Ся Тун могла мне хоть немного помочь, — вздохнула Чжо Шисуэ, — я бы не была такой неуверенной…
Чжо Шисуэ потянула за край своей юбки, подавленная, и сказала:
— Каждый раз, когда я поднимаю реальную проблему, она не хочет её обсуждать. К чему всё время убегать от проблем? Рано или поздно нам придётся поговорить, если только она действительно не хочет быть со мной…
Говоря это, Чжо Шисуэ стала ещё грустнее.
— Ся Тун ещё молода, она не понимает, какое давление на тебя, она хочет просто сбежать. Через пару лет она всё поймёт.
— Через пару лет она всё ещё будет молода, а мне уже будет за тридцать, у меня действительно есть время ждать? — Чжо Шисуэ вытерла слёзы. — Я уже так стара, что даже не решаюсь искать себе партнёра.
— Эй, не плачь, давай лучше поедим, а то еда остынет, — мягко утешала её Шао Синьян.
Они ели молча, каждая с своими переживаниями. По сравнению с хмурым видом Чжо Шисуэ, Шао Синьян больше терзалась из-за текущего дела. После плотного ужина они всё ещё молчали, и тогда Шао Синьян предложила Чжо Шисуэ прогуляться, чтобы еда лучше переварилась. Чжо Шисуэ на мгновение задумалась, а затем с слезами в глазах согласилась.
Чжо Шисуэ ужасно боится одиночества и нуждается в постоянной компании. За ужином, заметив, что Шао Синьян кажется немного рассеянной, ей хотелось пойти домой одной и не обременять подругу. Но когда Шао Синьян предложила проводить её, она не смогла сдержать слёз.
Текущая жизнь Чжо Шисуэ казалась ей мучительной, будто она идёт по лезвию бритвы, и каждый шаг всё больше кровоточит. Она хотела, чтобы Ся Тун была рядом, была её любимой, но даже под таким давлением Ся Тун просто закрывала глаза на всё.
— Ся Тун ещё молода, она не понимает давления, — думала Чжо Шисуэ, — ей хочется только сбежать. Через пару лет она, может, поймёт.
Когда они шли вдоль реки домой, слова Шао Синьян звучали в голове Чжо Шисуэ.
На самом деле она не верила в то, что говорила. Зная Ся Тун уже два года, она понимала, что та просто играет с ней, а через год или два устает и найдёт кого-то другого. Современное общество такое — надоедает, меняешь.
Иногда ей хотелось догнать Ся Тун и спросить:
— Ты действительно меня любишь?
— Почему ты убегаешь от настоящих проблем?
— Почему ты никогда не поддерживаешь меня?
Думая обо всём этом, Чжо Шисуэ невольно улыбалась. С одной стороны, ей казалось всё это смешным. С другой — она считала Ся Тун своим прибежищем, кем-то беззаботным, кто может её спасти. Она мечтала о будущем вместе, о свадьбе за границей и, возможно, детях.
Но что думает о ней Ся Тун? Просто средство оплачивать счета, краткосрочный партнёр?
— Сяо Сюэ, о чём ты думаешь? — спросила Шао Синьян.
— Ничего, просто кое о чём. Чем ты последнее время занята? — спросила Чжо Шисуэ, сложив руки за спиной.
— Занята делом, но ничего не могу сказать, боюсь, что если расскажу, ты испугаешься. В общем, это плохая история.
— Хватит! У меня хватает смелости, убийства меня не пугают.
Они смеялись и болтали, когда внезапно перед Шао Синьянь появилась фигура. Она слегка испугалась, взглянув туда. Они только что спустились с моста, и из края глаза она увидела женщину в берете, меховом пальто и высоких сапогах.
— Хахаха, правда? Так смешно? — спросила Шисуэ, не заметившая сначала знакомый голос.
В следующую секунду она повернулась к источнику голоса.
Рост, голос, спина — всё было как у Ся Тун, но кто тот мужчина, которого она обнимает?
Почему Ся Тун обнимает этого мужчину…?
— Сяо Сюэ…? Ты в порядке? — заметила Шао Синьянь, когда лицо Шисуэ побледнело и тело застыло.
Шисуэ не знала, стоит ли просить Ся Тун обернуться. Если не спросить, значит, не будет расставания. Можно притвориться, что ничего не виделась, пойти домой, принять душ, лечь спать, пойти завтра на работу и улыбнуться Ся Тун. Ничего плохого не произойдёт. Она может продолжать любить её, пока не настал момент расставания, и тогда, плача, она всё равно будет казаться Ся Тун никчёмной, смиренной и не станет создавать проблем.
Если сейчас вызвать её, всё будет так: Ся Тун расстанется, Шисуэ заплачет и устроит сцену, а потом встанет на колени и будет умолять о возвращении.
29 лет, стоять на коленях и умолять о возврате…
Шисуэ смотрела на женщину, очень похожую на Ся Тун, и в голове прокручивала все возможные сценарии. Сегодня у неё не было смелости на конфронтацию.
Она задрожала, достала телефон и сфотографировала, но потом, подумав, что не верит в измену, удалила снимок.
— Сяо Сюэ, может, мы просто неправильно увидели… Не переживай, — успокаивала Шао Синьянь.
— Я не буду, всё нормально, Синьянь, я пойду домой, мне немного плохо, — Чжо Шисуэ с трудом улыбнулась, но сердце у неё разрывалось.
— Не переживай, Шисуэ, может, это действительно была не Ся Тун, а просто похожая женщина.
Чжо Шисуэ шла с опущенной головой, ночь сливалась с ней, и даже с компанией Шао Синьянь ей казалось, что нет места, где она действительно принадлежит.
На следующий день на работе Чжо Шисуэ была как обычно. Казалось, она забыла о произошедшем, но когда Ся Тун пришла в офис в красивом платье, в голове снова закружились те же вопросы.
— Сяо Сюэ, может, мы просто неправильно увидели… Не переживай.
Эти слова Шао Синьянь звучали в её голове. Чжо Шисуэ изо всех сил сдерживала эмоции.
— Шисуэ, доброе утро, — приветствовала её Ся Тун с улыбкой.
Все эмоции хотелось выплеснуть сразу. Она сделала вид, что ничего не знает, улыбнулась и ответила приветствием. Она наблюдала, как Ся Тун приближается, и её злость была почти невыносимой.
— Что случилось? Ты плохо выглядишь.
Шисуэ встала и выбежала из офиса. Ей было невозможно находиться в одной комнате с Ся Тун, боялась, что потеряет контроль.
Она вышла в коридор, была очень расстроена. Давление сдавливало её со всех сторон.
Охранник компании встретил её в коридоре и остановил.
— Почта? Я ничего не заказывала.
— Здесь написано Шисуэ, как я мог ошибиться? — смеялся охранник. — Пойди забери, она только что пришла.
Это было странно, она давно ничего не покупала в Таобао, даже на «Двойную 11» и «Двойную 12» скидки.
Она подошла к охране, где другой охранник указал на самый заметный конверт, лежащий сверху других.
Чжо Шисуэ взяла конверт и потрясла его — внутри что-то было. Она открыла его по дороге. Там был простой чёрный USB-накопитель.