Московский ампир V и я
30 лет личных наблюдений, как столица беззастенчиво расставалась с обязательствами перед регионами и теперь уже совершенно не желает представлять наши интересы
Как нередко бывает с провинциалами, прозревал я долго и постепенно. И мучительно долго складывал из букв А, П, О и Ж заветное слово «вечность». Или опаж. Гоня от себя очевидные мысли. Слишком долго гнал от себя нелестные и неприятные выводы. Ждал, что 10-е окажутся иными и что столица отстоит интересы россиян. Заблуждался, что постсоветские флэшбэки преодолены, а тогдашние концептуальные ошибки учтены; нет, они кое-что учли — но только в плане свобод, чтобы не накрывать крышечкой чан и не запугивать массово.
Моя личная хронология #чтотопошлонетак:
2) Беслан и отмена губернаторских выборов. (В скобках упомяну арест Ходорковского, первое дело ЮКОСа и знаковый исход Михаила Касьянова из правительства: не может теперь второе лицо в государстве выражать фронду.)
3) Вторая половина 00-х, заканчиваю школу и понимаю, что по-хорошему «чемодан, вокзал, Москва». Которая к тому моменту уже неприлично пухнет от денег и заводит себе рублёвский гламур с «Майбахами» и прочими атрибутами лухари-лакшэри. Драматически юному мне наивно верится, что и за тыщу вёрст от столицы перепадут-таки крошки с барского стола и что вообще что-нибудь случится вскоре. Расслоение и тогда было аховым, но с высоты текущего дня — куда более пристойным.
Даже внизу оставалась перспектива; а социальные лифты работали помимо пресловутого ИТ-сектора
4) 10-е. Окончил вуз и снова не понаехал в Москву на постоянной основе; Россия большая, мы пойдём другим путём. Столица с треском сливает «болотный» протест и не возвращается к этой теме, по большому счёту. Организует договорняки и охранительно-либеральный пинг-понг (одним прилетают страйки и уголовка, но вторые усердно заняты оппозиционной журналистикой), увлечена малыми делами, городскими пространствами и креативной средой. Стартапы, кофейни, лофты, коворкинги, велодорожки...
Всё это приходит в регионы и выглядит дичайше кринжово из-за меньшего масштаба. С одной стороны, окраины и частный сектор без асфальта, а местами и иных инфраструктурных коммуникаций, с другой — другое, вот эта праздная имитация красивой жизни и бурной деятельности. Видишь, как через около-урбанистику, благоустройство и предпринимательство легализуются вчерашние мажоры—дети местной элитки, которые гордо владельцы кафе, баров, цветочных студий...
5) Вторая половина 10-х. Евромайдан в Украине, аннексировали полуостров, падение рубля, первый исход больших брендов, убили Немцова. Массквичи молчат и по-прежнему не желают революций. Появляется и затухает TheQuestion, из которого не делают соцсеть для интеллектуалов, зато девальвируют до ещё одного Дзена, доски обывательских текстов. Возникает, а скорее утверждается вереница изданий для столичной тусовочки, со скользящим между строк презрением к провинции прежде всего.
Езжу в Москву и ощущаю, что она теперь для меня чужая, несмотря на всё благоустройство.
6) 20-е, мне уже 30, в столице не меняется ни X, Y, Z Я. Активизм в моём городе сводится к митингам, на которых неприметных людей в штатском больше, чем протестующих. Массквичи ругают П. и смотрят очередной видос про непомерную коррупцию в стране; а теперь и у них на митингах «космонавтов» больше, чем манифестантов. (((Журналисты))) и неравнодушные (((блогеры))) кричат «Позор!» и снимают на смартфоны, как очередного бедолагу тащат в автозак. Вечером очередной «невсётакоднозначно»—властитель дум (из детей номенклатуры/силовиков или понаехавших в первом-втором поколении) ругает в соцсетях либералов, жалуется на «историческую колею» и разводит руки на свою аудиторию в 50к подписчиков: ничего не сделаешь, начальство несокрушимо, да и народ не тот, чтобы власть ему давать. В соседней вкладке браузера очередное красивое, спортивное и успешное — или просто успешное лицо смакует новый айфон, иномарку, электросамокат, 4K-телевизор, модные кроссы за 20к ₽ (созданные в коллабе с очередной знаменитостью), доставку 24/7 и новинки «Нетфликса».
Они построили у себя общество оазис столичного сверхпотребления, но цену тактично умалчивают.
...Вспоминаю школьный курс истории, общаюсь с людьми и вижу, что их всё больше прижимает совсем, а робские (опечатка не случайна) надежды тают на этой выжженной земле.
То [неравенство], с чем мирились 10—20 лет, покинуло берега, став к 2022-му невыносимым и усугубившись мрачными событиями текущего года.
Важная часть регионализма — такое осмысление федерального центра и федеральной культуры, которые давно не справляются с обязанностями перед теми, кого должны объединять. Не оправдывают наше доверие и вообще не слышат страну.
Любовь к своему краю и земле — это одно, впрочем, он же не один на карте. И беспробудное развитие провинции по остаточному принципу, в ущерб ей же и ради стольного града утомляет. Я прозревал непростительно долго, напрасно полагая, что М. изменится. К 875 году своего официального существования, ага.
Как началась Московская Русь с подавления соседних княжеств, так и продолжается с тех пор.
Это в лучшем случае модернистская, линейная парадигма пространства и времени — в то время как мир шагнул в эпоху постмодерна, заглядывая в метамодерн. Ему не нужны прежние коммуникационные центры в самых разных сферах (наука, искусство и культура, экономика и финансовый сектор, транспортные хабы), но ему нужны коммуникационные центры.
Интернет упразднил границы между людьми, странами, культурами и информационными массивами.
Постиндустриальное общество, постглобализация, постидентичности, мультикультурализм...
Но безнадёжно застрявшая и отставшая во времени Москва (с её доппельгангером в виде СПб) мыслит модерновыми категориями и, видимо, уже не способна изобрести актуальную себя, тем более что для этого придётся обсуждать расслоение в нашей стране и табуированное же неравенство возможностей.
Усилиями метропольной богемы она даже диалоги о социальном равенстве обрамляет множеством звёздочек с мелким текстом, лицемерно избегая разговоров о собственных привилегиях, лицемерно апеллируя к... white cis-male privilege и бремени белого [русского] мужчины перед остальными, однако не начиная с себя.
Что выглядит совершенным дикарством для мегаполисов типа Лондона, Парижа, Мадрида или Берлина. Где не принято кичиться своей столичностью, мягко скажем.
Но Третий Рим не второй Лондон...
Впрочем, ей всё равно, она так и будет качать вторую, людскую нефть из регионов. Стращая, запугивая и оставляя на местах лишь форточку возможностей в рамках социальных лифтов на фоне затяжного падения покупательской способности.
Виктор Пелевин изумительно использовал эту игру слов: Empire V — это не только «Империя Ви или №5», но и... анаграмма слова «вампир», так по-французски произносится Empire. А «империя №5» — симбиоз Москвы—Третьего Рима с СССР (№4) и сегодняшней итерацией под названием РФ, которая и правда «номер пять».
Однако даже новых Пелевиных, Андреев Звягинцевых, Гузель Яхиных и т.д. этот «пятый ампир», который не до конца вкатился даже в эпоху модерна, генерировать не в состоянии, судя по всему.
Вся надежда — на постампир с последующей де- и постцентрализацией. Столицу — в Симбирск (историческое название Ульяновска), на Урал или в Западную Сибирь. Регионам — равный статус меж собой и больше полномочий.
В конце концов, перенесли же в соседнем Казахстане столицу из Алматы в Астану. И ничего, все живы.
