Московская тишина
Восемь лет с 2014 по 2021-й столичные интеллектуалы самоотверженно охраняли свою первую привилегию и высокий на фоне остальной страны уровень жизни, чтобы к февралю 2022-го утратить собственное мнение и ужаснуться, какова оказалась цена их консерватизма — приведшая к геополитической авантюре и общественному безмолвию по поводу неё. Тишина, впрочем, не только московская — за эти восемь лет в России не осталось, кажется, подлинных лидеров общественного мнения вовсе, независимых в своей позиции и по-настоящему влиятельных. Их миллионы подписчиков и просмотров контента — пшик; а netocracy (сетевая демократия) так и растворяется в виртуальном мире, не добираясь до реальности.
Никита Белоголовцев, экс-журналист «Дождя», а ныне ответственный в «Яндекс.Дзене» за сторителлинг, кажется, размышляет в ТГ-канале по поводу пресловутого выступления человека по фамилии П. вечером 21 февраля (про ОРДЛО и соседнюю страну вообще):
Знаете, я написал эти циничные абзацы наверху, чтобы зафиксировать для себя насколько деградировало общественное сознание в России. Люди, которые могли бы строить лучшие беспилотные автомобили, писать гениальную музыку или просто обустраивать самую красивую на свете страну, сидят и слушают параноидальный урок истории и гадают: достанет чемоданчик или всё-таки не в этот раз. А потом идут как-то осмыслять, обшучивать или просто забывать услышанное. Это катастрофа.
У меня нет никаких иллюзий по поводу того, что я не несу за происходящее никакой ответственности. Несу, конечно. Финансово все последние годы, но в этом — особенно. Морально, безусловно, тоже.
21 числа, конечно, бабахнуло. Бабахнуло и бумерангом — по всем тем наноактивистам и наноинфлюэнсерам, которые все эти годы старательно не примечали слона либо неловко оправдывали очередной свой компромисс с совестью, лишь бы сохранить первую [метропольную] привилегию или форточку [для собственных] возможностей не профессионального, так хоть финансового роста.
И вот это, вне всяких сомнений, назревшая тема для публичной дискуссии, которой нет ни в общем, ни в таких частностях.
Метропольная богемка и просто праздные—амбициозные массквичи и массквички, ушедшие в отрыв от региональной реальности и федеральной повестки дня в целом.
Строго говоря, меня подбешивает демагогия вида «начни с себя» по той простой причине, что в Рунете она обычно звучит по-издевательски и с посылом «dixi» — начни с себя, а потом приходи, [ты никто и звать тебя никак, хули ты ноешь?!]. Но здесь явно тот случай, когда каждому обладателю якобы аудитории в десятки тысяч пора наконец задуматься вслух, а чего стоят его пафосные числа подписчиков. Чего стоят к текущему дню.
Самые прозорливые скептики-реалисты ведь предупреждали, что спрятаться в складках империи теперь не получится. Не получится изображать малые дела бесконечно долго. Не получится имитировать плюрализм с фигой при этом в кармане. Ну, до поры до времени. Потому что всё это — метрополия внутри метрополии; а так не бывает.
Что хочу, собственно, выразить своими словами — раздражённое недоумение, по меньшей мере.
Внутри сейчас апатия и опустошение. И страх. И масса вопросов, вернее один — к дутым лидерам общественного мнения, столько лет выступавшим (без оглядки на персоналии) таковыми в кавычках. «Лидеры» «общественного» «мнения» с виртуальной аудиторией в миллионы? И суть, повторюсь, не в том, кто виноват, а в том, как так вышло.
Моя крайне предвзятая и субъективная версия приведена выше и вдобавок неоднократно освещалась в статьях, а также косвенно (?) подтверждена Романом Баданиным в недавней резонансной колонке для Republic, который отметил, что отечественная журналистика предала корпоративные идеалы и этические нормы ради, фигурально, холодильника.
Реальность между тем устроена гораздо сложнее, чтобы выдавать мою позицию за абсолют, но... один из кусочков пазла...
Все дороги ведут в Рим, как известно. В нашем случае — в т.н. третий Рим. В прямом смысле — людские дороги. Даже в эру интернета, глобальных коммуникаций и децентрализованной информации. При чём тут столичная люмпен-интеллигенция? При том. При том, что она намеренно отрубала возможность дороги в обратном направлении (дауншифтинг в регионы воспринимался пораженчески и с позором), не допуская даже мысли об альтернативе.
Тем не менее всяко проще наброситься на автора канала «Гендер, деньги, Россия» провинциала Володю Б., откуда бы тот ни был — Смоленск, Липецк, Самара, Ижевск, без разницы...
И дело даже не в том, что за минувшие почти 10 лет нас, ретивых замкадышей, лишили полноправного мнения. Дело в том, что прогрессивные лица, отягощённые интеллектуальной деятельностью, тем временем утратили... мнение по-настоящему собственное и независимое. Внезапно самым мятежным тут оказывается блогер-арестант Н. А не «виднейшие умы современности» с шестизначным трафиком в ТГ-каналах, которому и которым — гроша цена, видимо.
Можно, впрочем, и дальше выписывать смутьяна Володю Б. из движа «за всё хорошее» и за «светлый путь»¹, вот только в реальности доллар уже 80₽, во-первых. И во-вторых, и в-третьих...
Словом, выстраивать нам на обломках вот этого непотребства свои постколониальные коммуникации, когда правило check your Moscow privilege станет обязательным, потому что за столичное благополучие вся остальная страна платит слишком дорого — и потому что оборачивается оно информационной и коммуникационной монополией в виде пирамиды социального неравенства. Это пункт первый по-настоящему новой отечественной этики.
Пункт второй — обстоятельный рассказ о том, как каждый из нас, в особенности из обитателей и обитательниц метрополии, провёл 2014—2021 годы, после чего стали возможными события февраля 2022-го.
¹ Выписывают обычно... те самые метропольные наноактивисты и нанофилософы за то, что Володя задаёт каверзные, нелестные и... впрочем, довольно очевидные вопросы либо пытается предложить консолидирующую программу вместо красивых и правильных, но таких пустых и бесплодных лозунгов. Ведь наноактивизм и прочие бесплодные умствования в Рунете зачастую не направлены вовне безусловно — они не предполагают априори помощи каждому человеку и создания инклюзивной, равной среды, а так или иначе сохраняют хотя бы часть (порой — значительную для себя) сегодняшнего социального неравенства.