Клан Хакусин
Подготовлено телеграм-каналом Genshin Impact Lore
Клан Хакусин, его представители, и в целом о кицунэ — вот, что вы найдёте в этой статье! Приятного прочтения.
Начиная, нельзя не упомянуть историю о появлении кицунэ в Инадзуме, которая описана во внутриигровой книге «Рассказы улицы Токи».
Давным-давно, когда хрупкие и недолговечные смертные ещё не пересекли море, Инадзума была страной тануки. Рождённые ленивыми и беззаботными, тануки не беспокоятся о завтрашнем дне и не лелеют былые горести. Эти земли были для тануки уютным раем, а каждый день — шумным праздником, пока из-за моря не приплыли кицунэ.
Кицунэ развязали с тануки войну, и лишь когда обе стороны понесли тяжёлые потери, был заключён мир. Тануки не признают поражения, но факт остаётся фактом — они вынуждены были уступить кицунэ огромную Громовую сакуру.
Но кицунэ были не менее искусны в перевоплощениях. Говорят, что во время великой войны между кицунэ и тануки из-за постоянных подмен и превращений многие несчастные души совершенно запутались и больше не могли понять, кто они и на чьей стороне.
От таких сбитых с толку ёкаев стали рождаться простые смертные… Ну, или не совсем простые, кто знает. Может быть, óни и тэнгу произошли от них…
Стоит сразу сказать, что «Рассказы улицы Токи» являются не более чем романом, написанным одним из популярных авторов Инадзумы — Такидзавой Кёдэном. Он упоминается на нескольких досках объявлений в Инадзуме, поскольку Хирацука из издательства Яэ потеряла единственный сохранившийся экземпляр книги, и Яэ Мико попросила ее разместить объявление о пропаже. Ну а мы, собственно, и собирали страницы данной книги, которые оказались разбросаны по всему архипелагу.
Хоть описанное выше может быть просто выдумкой, нельзя отрицать факт того, что нам известно и о говорящих лисицах за рубежом — в Мондштадте. Что, впрочем, может быть также красивой сказкой…
Из книги «Лиса в море одуванчиков»:
«Доверившись лисе, я последовал за ней и, блуждая по тёмному лесу, наконец вышел из него.
Передо мной под лунным светом раскинулось бескрайнее море одуванчиков.
— Только лисы знают дорогу сюда. Это родные края одуванчиков.
Я не ведал, где находится это место. Вокруг меня простилалось бескрайнее море одуванчиков. Я лишь наблюдал, как ветерок, чуть дунув, разносил их семена по небу.
"Наверное, именно здесь прячутся пропавшие из виду лисы, за которыми гнались охотники", — подумал я.
— Какая же красота.
Стоя посреди моря ласкаемых лёгким ветерком одуванчиков, я потерял ход времени».
Ребёнок-NPC по имени Шалфей у стен Мондштадта:
— Эй! А вы слышали о «море одуванчиков»?
— Угу! В одной книжке я прочитал, что где-то в Мондштадте есть огромное-преогромное море одуванчиков! И в нём даже бегают говорящие лисята!
В книге «Лиса в море одуванчиков» нам буквально демонстрируют кицунэ:
лисицу, что не обделена хитростью, с которой ассоциируются кицунэ как в японских легендах, так и в характере, на данный момент единственного известного персонажа-кицунэ в игре — Яэ Мико. Также может принимать человеческий облик и свободно разговаривает на человеческом языке (чему и просит человека обучить своего ребёнка-лиса). Также лисица подмечает, что только лисы знают дорогу в Море одуванчиков.
Если говорить уже по существу, то, конечно же, речь пойдёт о клане Хакусин.
Легенда гласит, что когда жила великая кицунэ Хакусин, у неё было шесть учениц. Их заклинания были могущественны и разнообразны. В обязанности учениц входило помогать Хакусин в управлении храмом и защищать Ёго.
Старшей из шести была Итару Чёрная Лиса. Хоть она и была девушкой, она была мускулистой и широкоплечей. Итару совершенно не умела держать себя в руках. Однажды она напилась, принялась буянить в главном храме святилища и опрокинула синтай сёгуна. Хакусин была в ярости и изгнала Итару с горы, чтобы та подумала над своим поведением.
Данный фрагмент взят из книги «Новые хроники шести кицунэ», которую, так скажем, переписал и довёл до современного вида некий автор, который, к слову, тоже может являться кицунэ. Оригинал, собственно, был написан одним из кицунэ — Уракусаем, поэтому этой информации мы уже кое-как можем доверять.
Пожалуй, самое неоднозначное для нас из этого отрезка то, что Хакусин не такая уж и древняя фигура, как нам кажется. Как следует из истории, Итару опрокинула синтай сёгуна, что уже говорит нам о некоторых временных рамках. И нет, Сайгу ≠ Хакусин: в квесте «Очищение Священной Сакуры» одна из её частей сама сказала, что Сайгу была наследницей клана. Хакусин — это отдельная фигура, основательница клана Хакусин и прародительница всех известных нам кицунэ Инадзумы. С давних пор этот великий и самый благородный клан ёкаев управляет храмами горы Ёго.
Также нельзя не указать на две интересные детали, упомянутые в Хрониках Кицунэ:
«Когда кицунэ Сайгу покинула земли Хакусин и отправилась в Великий храм Наруками, госпожа Яэ ещё даже не родилась».
«Именно поэтому госпожа Яэ в конце концов сама отправилась в Великое святилище Наруками после того, как начала своё собственное путешествие».
Из этих двух фрагментов следует, что кицунэ вовсе не рождаются на территории храма Наруками. Это неизвестное место (если это не равнина Бякко, конечно) поистине можно назвать местом обитания рода Хакусин, из которого, как следует из описания, кицунэ отправляются в своё собственное путешествие, покидая клан.
Ну и небольшая деталь. Иорой упоминает, что гребень, который он украл со статуи Небесной Кицунэ в лесу Тиндзю, содержит символ Хакусин:
Кицунэ Сайгу
Кицунэ Сайгу — наследница рода Хакусин, которой поклонялись как богине кицунэ. Достигнув определённого возраста, она покинула род Хакусин и отправилась в Великий Храм Наруками. В её непосредственном подчинении были кицунэ-посланницы: Небесные и Земные. Равнина Бякко, которая переводится с японского как «Равнина Белой Лисы», была их общим, любимым местом, на котором они вместе резвились и отдыхали. Когда Сайгу покинула наш мир, каждая из них обратилась в каменную статую кицунэ, сохранив свою силу. По сей день земные и небесные кицунэ заточены в камень, они ждут возвращения Сайгу. Среди жителей деревни Конда до сих пор ходят интересные слухи и легенды, которые гласят, что каменные статуи льют слёзы…
Интересно то, что именно в этом месте мы можем найти подавляющее число нейтральных мобов — кицунэ. Из их описания следует, что они были семьёй для кицунэ Сайгу, но после её смерти духовные силы клана Хакусин всё больше истончались, они становились слабее и в конце концов утратили способность говорить человеческой речью… Численность кицунэ с тех пор уменьшилась в десять раз.
Что насчёт расположенной поблизости деревни Конда… Сайгу была в хороших отношениях с жителями этой деревни — родами Конда и Саимон.
Она также заботилась и о тануки, которые жили в лесу Тиндзю. Чтобы добиться того, чтобы Иорой следовал приказам Электро Архонта, она решила присвоить ему официальный статус хранителя леса. А когда мир покрылся непроглядной тьмой, кицунэ Сайгу беспокоилась за него, ведь он мог погибнуть, защищая лес, вступив в изначально не равную схватку. Чтобы спасти тануки, она предложила им сыграть в прятки, ведь это то, что они делают отлично и что могло уберечь их от бедствия. «Иорой, чтобы не случилось, не дай себя обмануть и не показывайся, всё происходящее (бедствие) — это лишь мои магические фокусы».
Сайгу была также близкой подругой Эи. В моменты отдыха, вдали от смертельных сражений, Эи беззаботно сидела со своими друзьями под деревом сакуры и играла в каруту.
В силу своего характера, Эи всегда проявляла себя как самый немногословный и слабый игрок. Она никогда не побеждала в финале и не получала вкусных призов, которые кицунэ Сайгу испекла и приберегла для победителей.
Поэтому она направила на обучение каруте те же самые усилия, что вкладывала в тренировки по боевым искусствам и владению мечом, часто подбивая Макото или Микоши Чиё на поединки по каруте. При этом она проводила много времени при лунном свете в одиночестве, читая вслух стихи, написанные на картах.
В конце концов настал день, когда под сакурой Эи, пройдя через бесчисленные трудности, наконец смогла одержать победу, сражая противника за противником. Даже могучий тэнгу был повержен после тяжёлой битвы, и вот она стала чемпионкой.
Эи было закричала от радости после победы, но тут же услышала смех своих друзей. Только тогда она поняла, что полностью потеряла обычное самообладание и, опустив обе руки, вернулась к своему обычному холодному облику.
Конечно, друзья и не думали надсмехаться над ней. Они понимали её характер и то, как она старалась, чтобы выйти на первое место.
А что касается кицунэ Сайгу — о, как забавно она выглядела, с улыбкой до ушей вручая Эи пирожные.
«Я сказала, что это будет наградой, но это же просто пирожные ручной работы. Я не думала, что ты будешь так переживать из-за них, Эи. Что ж, наслаждайся трофеями своей победы на всю катушку».
Конечно же Эи ни капельки не желала этих десертов. Как воин, она твёрдо верила, что проигранное должно быть завоёвано обратно. Эти пирожные были скорее подтверждением её стремления к победе (да-да, конечно, верю-верю).
— Но спустя мгновение её холодное выражение лица снова невольно перешло в улыбку. Пирожные были прекрасны — как и вкус победы. А что касается её неуклюжих попыток сдержать улыбку, то можно сказать, что это было забавное зрелище для её друзей.
По сей день Эи часто вспоминает то дерево сакуры.
Помимо того, у кицунэ Сайгу было ещё три друга: Асасэ Хибики, Микоши Нагамаса и Камуна Харуносукэ. В своё время они отправились на гору Ёго для обучения и впоследствии стали «Великой троицей горы Ёго». Для Асасэ же она и вовсе приходилась наставницей.
Из описания «Опутывающего цветка» из «Воспоминания Симэнавы»:
Когда-то я училась управлять храмом у могущественной Кицунэ.В то время я была всего лишь молодой жрицей, которая пришла в Наруками из маленькой рыбацкой деревушки.Я была глупее чайника, и мне всё ещё предстояло избавиться от своевольной импульсивности и детского любопытства.Я всегда была наивно скептична относительно изысканных, но непонятных слов госпожи Сайгу.
«Всё в этом мире переплетено. А потому иллюзорные видения рождаются из осязаемой реальности.Так называемый омамори не может исполнять желания, но может сделать их вечными через сплетение».
Увидев моё ошарашенное выражение лица, госпожа Кицунэ не смогла сдержать смеха.Она весело стукнула меня по голове своей трубкой и ловко перевела тему.
«Хибики, ты ведь уже встретила своего суженого?»
«Да какая судьба может быть у меня с этим грубым невежей!»
Из описания «Мгновения росы» из «Воспоминания Симэнавы»:
Как-то осенней ночью на улице мне довелось слушать стрёкот цикад и наблюдать за луной вместе с госпожой Сайгу.В то время я была всего лишь деревенской жрицей, юной и упрямой.Как щебечущий зяблик, я шумно отстаивала свои взгляды.Лёгкая улыбка подёрнула губы госпожи Кицунэ, но её слова я не могла понять:
«Силиться ухватить навсегда красоту мгновения — всё равно что глупо пытаться схватить утреннюю росу.Я уже ушла, как утренняя роса. А твои представления обо мне — не более чем остаточный образ».
Она продолжала повторять какие-то непонятные слова, смутно сохранившиеся в её памяти. Выражение лица её было грустное, как луна, и внезапно я осознала...
Как вдруг она стукнула меня по голове своей курительной трубкой, с обычным упрёком и насмешкой на лице:
«Хибики, солнце вот-вот взойдёт. Нам пора возвращаться».
Из описания «Полное надежд сердце» из «Воспоминания Симэнавы»:
«Ну что за милый ребёнок! Даже Великая Тэнгу, что целыми днями лишь резвилась да веселилась от убийств, начала немного вести себя, как мать… Но... в храме всегда не хватает живости детей. Это нехорошо. Как насчёт того, чтобы Хибики снова стала ребёнком?»
Как обычно шутка госпожи Кицунэ оказалась слегка чересчур. Напившись вина из сакуры, она вернулась к своим привычным манерам.
«Хибики, почему такой печальный вид? Хочешь, чтобы госпожа Сайгу погадала тебе? Ха-ха! Большая удача! Смотри-ка, большая удача! Знаешь, что это означает?»«Но вы же убрали все гадальные палочки несчастья. Госпожа Сайгу, прошу вас, перестаньте надо мной насмехаться».
«Нет... Это значит, что человек, которым постоянно заняты твои мысли, будет достаточно удачливым, чтобы стать частью твоих вечных воспоминаний».
Вот почему тебе нужно быть сильной и жить долго-долго.Даже если все, кто тебе дорог, ушли, пока ты ещё живёшь, проведённое с ними время никуда не исчезнет…
Из описания «Непостоянный лик» из «Воспоминания Симэнавы»:
Мною уже много всего изучено в храме. Я считаю, что стала намного взрослее.Я избавилась от прежней детской глупости и стала более независимой.Но по какой-то непонятной причине чем старше я становлюсь, тем угрюмее становится лицо госпожи Сайгу.На лице её проступает не тревога или страх, а скорее глубокая печаль...
«Жизнь полна неопределённости, любовь быстротечна, а вечные воспоминания будут утрачены. Потерять память — всё равно что потерять жизнь. Это смерть в вечной тьме».
На этот раз даже слабая улыбка не может скрыть грусти.И хотя это должен быть праздник, ощущается он как прощание...
«Ах да, почему бы тебе не рассказать мне об этом идиоте Конбумару... Что случилось? Ты всё ещё беспокоишься, что такая старуха, как я, сможет его отбить?»
Из описания «Стрела воспоминаний» из «Воспоминания Симэнавы»:
Госпожа Сайгу уже давно ушла, и я больше не молодая жрица, которая обучается в Великом храме Наруками.Всякий раз, как я держу пустую трубку, пустота и глухая боль возникают, словно призрак.
Когда у вас есть кто-то достойный того, чтобы по нему скучать, или мысли о том, кто ушёл навсегда и встреча невозможна, время движется, как вращающееся колесо.
После смерти кицунэ Сайгу Асасэ Хибики стала жрицей Великого храма Наруками, и от наставницы у неё осталась лишь курительная трубка, которой та всё время била её по голове…
Так что же произошло в момент бедствия? Как погибла кицунэ Сайгу?
Катастрофа не обошла Инадзуму стороной — всё было окутано чёрным как смоль туманом, и монстры опустошали землю… Бедствие унесло бесчисленное множество жизней, а родина, которую так усердно создавали люди, едва не была стёрта с лица земли.
Пока не стало слишком поздно, Эи поняла, что должна была вмешаться. Иначе бедствие расползлось бы по всему Тейвату. Кицунэ Сайгу пообещала, что возьмёт на себя ответственность за защиту Инадзумы и бросит все силы на борьбу с угрозой, пока Эи будет отсутствовать. И Сайгу пожертвовала своей жизнью ради защиты людей, а Эи так и не смогла увидеться с ней напоследок.
Кольцо Хакусин — катализатор, в котором заточены воспоминания кицунэ Сайгу и мысли, которые посетили её прямо перед гибелью:
«Люди приходят и уходят в большой спешке, словно сны, которые остаются на ночь, но рассеиваются к утру».
Простая и обычная жизнь... Думаю, я прожила полноценную жизнь.
Я была кицунэ из клана Белого Дракона, и у меня были замечательные ловкие товарищи. Мы мчались по горам и равнинам Наруками.
Надеюсь, когда всё закончится, они снова смогут счастливо бегать...
Однажды с девушкой-они, у которой было очень красивое лицо, вместе мы исполняли танец божьей радости — кабуки и кагура. Надеюсь, её красоту, храбрость и добрый нрав будут воспевать и через тысячи лет.
При мысли о непревзойдённой красоте этой девушки я невольно хочу скрыть свою внешность за маской...
Однажды я бегал на перегонки с главой клана тэнгу. Я пробежал по всем тропам и дорожкам духовных гор, внутри и снаружи, соревнуясь в скорости и силе.
В конечном счёте победил я, человек из клана Белого Дракона. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что она сдерживалась. Я чувствую неудовлетворенность...
Однажды я устроил заговор против бакэ-дануки, который постоянно противостоял мне; я заставил его полностью сдаться сёгуну. Я также устроил бесстыдный заговор против сёгуна и заставил его взять великого бакэ-дануки под своё командование.
В ту ночь лунный свет из императорского двора пробивался сквозь ветви и лепестки цветов, которые сыпались во дворе, как жемчуг с небес.
Он всё ещё ярко горит в моем сердце...
Надеюсь, она помнит длинный девиз, который я отважно произнёс перед отъездом.
«Не позволяй себя обмануть или потрясти. Иди по пути, в который веришь».
Надеюсь, мой девиз поможет ей противостоять лжи и злым замыслам.
Я также надеюсь, что озорной, но невинный дануки не возненавидит меня за мой последний обман…
Теперь в темнейшем из всех тёмных мест я буду лелеять эти воспоминания. Как луна, сияющая сквозь облака, пусть они осветят моё крошечное и хрупкое сердце.
Когда-то у меня было человеческое обличье. Я ходил вместе с этими недолговечными, но прекрасными созданиями и подружился с разными людьми, такими как служительница, приехавшая в Наруками тренироваться ради храма в её родном городе, или ребёнок, который оставил взрослых, чтобы посмотреть на эскорт божественного паланкина на Празднике лета, или беззаботный молодой человек, который наконец отправился в Ли Юэ, чтобы изучать искусство адептов, или кандзё, который упорно трудился ради процветания города, или мастер, который был одержим созданием невероятно острых мечей, или группа, которая с помощью изобретательных приёмов заставляла искусственные метеоры расцветать в глубоком космосе...
Они все мои отличные друзья, и я никогда не ожидала, что мне посчастливится их завести.
Молю, пусть формация, что их защищает, не будет пожрана какой-либо тьмой…
Ах, теперь я так скучаю по тем временам…
— Ах! Итак, темнейшая воля, что сгрызает меня, теперь, когда я потеряла всю свою силу, моя кровь белого дракона должна была перейти в твоё свободное распоряжение...
— Однако, несмотря на моё жалкое положение, я всё ещё надеюсь, что ты прислушаешься к моей просьбе.
— Если ты видишь всё, чем я дорожу, то, пожалуйста, помилуй этих существ...
— Если ты позволишь мне загадать одно желание, то, пожалуйста, позволь моей памяти сиять вечно, верни её на земли, которые я так люблю...
— Надеюсь, что ты прислушаешься и после своих зверств оставишь хоть что-то прекрасное…
Договориться с «тьмой», которая поглотила её… Ведь ей и правда удалось это… Когда с тьмой, которая её поглотила, было покончено, мысли и воспоминания кицунэ Сайгу вернулись на землю острова Наруками. Её воспоминания были так сильны, что тьма не смогла растворить их полностью, и впоследствии из неё на свет даже появилась Кадзари (Ханатирусато) — жрица, которая помогла нам очистить сакуру в одном из мировых квестов, и она же — скверна, сгустившаяся из воспоминаний кицунэ. Она же рассказала нам некоторые интересные подробности о личности Сайгу, как, например, то, что она любила короткие песенки, а наизусть знала ровно 1111 песен.
Если о том, каким тяжёлым ударом для Эи была смерть Сайгу (и тогда же сестры) все и так хорошо знают, то вот если вернуться к Харуносукэ — одному, из великой троицы горы Ёго…
Сайгу была самым близким, дорогим и, вероятно, любимым для него человеком. В описании катализатора «Кольцо Хакусин» кицунэ Сайгу отзывается о Харуносукэ как о «беззаботном молодом человеке».
После её смерти он покидает Инадзуму и направляется в Ли Юэ, где обучается искусству адептов. После возвращения в Инадзуму именно он проводит ритуал очищения Священной Сакуры, а после основывает Мистическую палату оммё — место, в котором начинают оттачивать свои навыки и совершенствоваться многочисленные воины Инадзумы, которые не желают допустить тот же крах, что пришёл вместе с недавним бедствием. Спустя долгое время многочисленные последователи Харуносукэ осознают, что в Инадзуме настали мирные времена и она больше не нуждается в защите, из-за чего одна за другой тренировочные комнаты палаты оммё опустевают.
Всё это было рассказано в сюжете временного ивента Мистической палаты оммё, а в последней кат-сцене нам продемонстрировали решающий диалог между Сики Тайсё и Камуной Харуносукэ, в котором первый, настаивая на закрытии палаты, сказал: «Прости за прямоту, но она не вернётся», на что Харуносукэ ответил: «Я просто хочу защитить дорогих ей людей». Учёба в Ли Юэ, создание палаты, нежелание закрывать её… Всё это было только ради неё одной — кицунэ Сайгу.
Возвращаясь назад, впервые Сики Тайсё упоминает её в следующем диалоге:
— Однажды в нашу страну вторглось некое бедствие. Харуносукэ потерял человека, которым он больше всего дорожил…
Во второй раз упоминается во время прохождения самой палаты в качестве голосов из прошлого. В истории из прошлого цитируется письмо от жителей деревни Конда, которые были благодарны Харуносукэ и прислали подарки. В конце письма он, зная, как кицунэ Сайгу была дорога деревня Конда, добавил:
Как бы я хотел, чтобы ты увидела…
Ну а трубка для курения, которую использует Харуносукэ, — реплика трубки кицунэ Сайгу. Оригинал же остался у её ученицы — Асасэ Хибики.
В монологе/песнях Сики Тайсё дополнительно описываются переживания Харуносукэ о самой Сайгу:
Я помню, что временами, когда мы были одни, Харуносукэ проводил много времени в размышлениях с длинной курительной трубкой. В такие моменты он терял концентрацию, а его настроение уже не было таким беззаботным.
Эту трубку он делал лично в свободное время, но никогда её не использовал. Полагаю, он ждал. Ждал некоего друга…
Я сомневаюсь, что его чувства были ненастоящими. Нет нужды лукавить перед собственными творениями.
Как вы понимаете, смерть кицунэ Сайгу не оставила равнодушными никого…
Уракусай
Уракусай — это мужчина-кицунэ, который был союзником Сайгу. Он увлекался написанием романов, а также чайными церемониями. В задании легенд Мико мы видим картину, которую он написал. Его творчество в области литературы было широко известно. Им была написана одна из известных книг «Хроники шести Кицунэ», а спустя время переписана и переименована уже другим автором в «Новые хроники шести Кицунэ». По мнению других кицунэ из клана Хакусин, он обладал величайшей элегантностью и прекрасным телосложением.
Он знал Яэ Мико, когда та была ещё маленькой. Уракусай катал её на плечах, а ещё во время своих встреч они постоянно соревновались, рассказывая различные истории. Именно его голос звучал в конце одного из
трейлеров Яэ Мико:
«Ха-ха-ха… Я помню, как ты была совсем маленькой девочкой, которую я катал на плечах. Прошло несколько сотен лет — и ты выросла».
Около пятисот лет назад Уракусай совершил ужасную ошибку, чем разгневал Сайгу и подверг себя изгнанию. До сих пор неизвестно, в чём была причина, однако автор новых хроник кицунэ предполагает, что его поступки имели какое-то отношение к вторжению Бездны.
Судьба Уракусая после его изгнания неизвестна, и в конце концов мы встречаем его уже в качестве «призрака» — аномалии артерий земли. Сам Уракусай отмечает, что при жизни он был довольно могущественным ёкаем, благодаря чему может по своей воле вселяться в тела обычных смертных. Вселившись в неудачливого писателя, он создал бестселлер — «Правдивое руководство по вызову духов», к которому был утерян интерес с появлением романа «Удивительные приключения путешественника», который выпустил Издательский дом Яэ.
У Мико также есть отдельная история, где упоминается Уракусай:
Среди ёкаев родословная кицунэ Хакусин была наиболее почитаемой, и именно этот великий род оставил множество легенд среди людей. Всякий раз, когда ёкаи собирались, чтобы попировать, само собой, они хвастались о том, как их последние подвиги снова вошли в легенды. Конечно, учитывая количество выпитого алкоголя, большинство рассказанных историй слегка отличались от правды. Но никто и не был против, главное, чтобы рассказ был интересным. Со временем это стало известно как «Хякумоногатари дайкай», или «великая встреча ста историй». Нередко можно было увидеть, как Уракусай поднимает свою чашу и говорит, заставляя всех остальных ёкаев завороженно слушать его историю, вызывая улыбку даже у кицунэ Сайгу. Но Мико, которая тогда была в облике юной кицунэ, садилась на плечо кицунэ Сайгу и безжалостно выискивала любые неточности в истории Уракусая. Уракусай, обладая хладнокровием и блестящими манерами, вежливо отвечал ей, накручивая на палец свою бороду. Но Мико всегда могла найти, к чему придраться, и так они и препирались друг с другом, пока госпожа Сайгу не улыбалась и не призывала обе стороны остановиться: в конце концов, зрители хотели услышать продолжение.
Также, возвращаясь к кицунэ Сайгу, стоит сказать, что после того, как она изгнала Уракусая, она покинула и Великий Храм Наруками, поселившись в Тэнсюкаку.
Яэ Мико
Когда кицунэ Сайгу покинула род Хакусин и отправилась в Великий храм Наруками, госпожа Яэ ещё не родилась. Всё своё детство она слушала истории о Сайгу, а потом очень любила и уважала её.
Именно поэтому госпожа Яэ в конце концов сама отправилась в Великое святилище Наруками после того, как начала своё собственное путешествие.
Из-за кровного родства госпожа Сайгу души не чаяла в госпоже Яэ, хотя та предпочитает как можно меньше вспоминать о тех временах…
Когда госпожа Сайгу ушла во второй раз, госпожа Яэ была ещё всего лишь молодой девушкой. Та, за кем она всё время следовала, снова покинула её.
Тогда госпожа Сайгу ушла в третий раз, и теперь уже навсегда.
Во второй раз Мико и Сайгу упоминаются уже в предисловии к новой части Хроник кицунэ. Выпивая в ресторане «Призрачная беседа», она встречает давнюю подругу, с которой не виделась уже сто лет. Они вместе выпивают, и после очередной чашки с алкоголем Мико ни с того ни с сего говорит следующее:
— Когда она впервые ушла, я ещё даже не родилась…
На что её собеседница отвечает:
— Мне тогда не было и двадцати.
— Вряд ли кому-нибудь, кроме тебя, под силу передать истории, которые она когда-то рассказывала.
Вот так, спустя столетия, память о Сайгу продолжает жить, а тоска от утраты столь дорого для многих человека накатывает в самые неожиданные моменты…
Так и началась история Яэ Мико — кицунэ, что последовала по пятам той, которой восхищалась, и буквально унаследовала Великий Храм Наруками. Стоит упомянуть, что во время мирового квеста «Очищение Священной Сакуры» Кадзари упоминала, что она чувствует очень похожую лисью ауру, которая исходит от Храма Наруками, что намекает нам на связь Мико и Сайгу.
Кроме того, у них практически идентичные серьги:
Раз уж мы вскользь коснулись дизайна Мико, то стоит показать вам и полноценный разбор её дизайна, который мы делали ранее.
Кадры Мико ещё малышкой, в форме кицунэ на руках у Макото, и просто рядом с сёстрами.
Мико о себе в молодости и о знакомстве с Эи:
«В те времена я, будучи глупым лисёнком… неуклюже, подобно тому, кто бредёт сквозь сугробы в поисках пищи, надеялась привлечь внимание Её Превосходительства. Забавно думать, что благодаря этому неуклюжему бесстрашию Её Превосходительство, к счастью, одарила меня своей милостью. Так я и стала сопровождать её. Ну, знаете, согревать её руки и ноги и всё такое. Большая честь, однако».
О, сначала она была человеком, которого можно соблазнить жареным тофу.
Эи буквально о первой встрече с Мико:
Если ещё ближе к делу (но всё же до того момента, как Эи ушла в Эвтюмию) — это, безусловно, эпизод со Скарамушем и Сердцем Бога.
Самым первым среди всех «кукол» был создан Скарамуш (как «прототип»). Он был создан для того, чтобы проверить возможности создания кукол и стать вместилищем «Сердца Бога». Но из-за хрупкости своего творения Эи отказалась от идеи вкладывать в него Сердце, как и отказалась вкладывать Сердце в куклу при следующем проектировании в принципе. Таким образом, Эи попросту негде стало хранить Сердце, и она передала его своему фамильяру — Яэ Мико.
Конкретно этот эпизод описан в отдельной истории Райдэн:
Перед тем, как навсегда перейти в Царство Эвтюмии, Эи некоторое время размышляла, где бы ей хранить своё Сердце Бога.
Она больше не нуждалась в нём, но такой важный предмет нельзя было просто взять и положить куда-нибудь. Вначале она хотела переделать его в устройство для подачи энергии, но, что бы она ни делала, её техники никак не влияли на Сердце Бога.
Потом она вспомнила о хитрой и умной Яэ Мико. Ей нельзя было доверять, но во многих отношениях она была лучшим выбором.
Услышав эту просьбу, Мико не могла не пошутить: «А ты не боишься, что я просто продам его?»
«Ты понимаешь ценность Сердца Бога. Даже если ты продашь его, я верю, что ты обменяешь его на что-то равноценное, а это непросто».
Не удивительно, если бы Яэ Мико когда-нибудь продала Сердце Бога, но её характер не позволит ей проиграть при таком обмене.
Таким было молчаливое соглашение между двумя старыми друзьями. Яэ Мико поняла намерения Эи и с улыбкой взяла драгоценное Сердце Бога.
«Это твоя идея, не моя. Смотри не пожалей об этом».
Ну а возвращаясь к Скарамушу, стоит сказать, что внешность Куникудзуси и его «характер» были выбраны, похоже, Мико. На выходе мы видим мужскую, более юную мини-версию Эи, в создании которой Мико принимала участие:
Нет, этот прототип должен был лишь показать, что такое творение осуществимо. Его внешность и интеллект не опирались на собственный дизайн Эи. Можно сказать, что он считается пробным изделием.
Изначально Эи по плану собиралась просто от него избавиться. Но, быть может, она сочла это слишком жестоким, поэтому решила лишь запечатать силу внутри его тела.
Сам Скарамуш, видимо, был создан в павильоне «Сяккэи», там же он всё время и находился во «сне». Но из-за неизвестного системного сбоя он пробудился и вышел из режима гибернации. Интересно то, что, начав своё путешествие, он однажды повстречал и Мико. По этому поводу у нас есть лишь одно упоминание:
Ну а о том, что чувствовала Мико, пока Эи прибывала в царстве Эвтюмии, лучше всего, пожалуй, расскажут описания некоторых цветов Инадзумы, в которых заключены переживания и мысли Мико:
...Когда на землю опускается тьма, она начинает светиться ясным пурпуром, покачиваясь на ветру и будто вздыхая при виде неизбежной разлуки... Можно шествовать вместе с божествами и их фамильярами, повидать бесчисленные виды взлётов и падений изменчивого мира, но избавиться от чувства «пустоты» просто невозможно…
(«Я не забуду тебя» (значение на языке цветов); Томный вздох Астры.
...Когда уходят сумерки, коммелина неотразимо переливается красками, словно невидимый силуэт, гуляющий среди травы. Когда вокруг ночная тьма, а в голове возникает образ той, кого хочешь встретить всем сердцем и душой, но встреча с нею больше невозможна... Сколь-нибудь грустно станет и вам.
(«Мы после встретимся с тобою» (значение на языке цветов); Коммелина, скорбящая об ушедшей тени.
...Под сиянием луны по их лепесткам безмятежно разливается небесный цвет, словно пребывая в томительном ожидании того, кто внезапно исчез. Обещания — могучая сила, способная затуманить разум людей настолько, что чувство времени расплывается. Попавшие в ловушку этой силы смертные, возможно, смогут очнуться, в своём отражении нечаянно обнаружив седину. Но для некоторых существ, которым старости не познать, нескончаемое ожидание ощущается будто бы вчерашний день. Может, это и есть иной вид несоизмеримого горя?
(xxx); Вечерние цветы пустых обещаний.
Пока Её Превосходительство надолго погружена в свою грёзу о вечности, кто-то должен присматривать за простыми существами... По сравнению со стремлением Её Превосходительства к мечте о вечности, всё это лишь мимолётные тусклые эпизоды. Ожидание того, что она очнётся, казалось, тянулось бесконечно долго, но я знала, что время на моей стороне.
«Если бы я выбирала Царство Эвтюмии без ветра и луны, с одними лишь неувядающими лотосами и смоковницами... Для таких непосед, как я, такое одиночество было бы невыносимо. А те, кто не имеют желаний и мечтаний, пожалуй, очень скучны. Я предпочла бы срывать ветви цветущей Громовой сакуры в пьяном угаре и веселиться с распущенными ёкаями. И нет, это истории не о давнем прошлом, а о будущем, преисполненном надежд. Ваше Превосходительство, могу ли я ещё удостоиться вместе с вами взглянуть на бледно-лиловые бутоны, когда растает снег?»
«Мне не приносит больше белый чай услады,
Лишь ветра шёпот и твой взгляд я ожидаю ныне.
Теперь вино горчит; мы словно сломанная ветвь с тобою,
Ведь больше нет тебя, луны и ветра в моём мире»— Анни Баобэй «Времена года» (素年锦时)
Раз уж мы завязали разговор про Эи и Мико, то стоит и подробнее поговорить об их взаимоотношениях.
Ну и из последнего, наиболее важного, — не сказать, что недавно, но вышедшая внутриигровая книга — «Пожалуйста, кицунэ Гудзи».
Эта короткая история рассказывает нам об отношениях сёгуна Райдэн и кицунэ Яэ Масако. Через призму романа Мико, вероятно, рассказывает о своих отношениях с Эи. Характеры героев книг совпадают с персонажами, а Масако называют «фамильяром вечности».
Книга является частью серии романов (хоть и от разных авторов), где первое произведение называется «Реинкарнация в непобедимого сёгуна Райдэн». Обе обложки изображают главных героинь, которые как две капли воды похожи на Эи и Яэ Мико.
Вот несколько фрагментов взаимоотношений героев книги:
«Ну, в целом, в моей жизни есть только два типа людей: прохожие и обладательница пушистых ушей и мягкого голоса».
«Даже когда я случайно несколько раз взмахну мечом, она радостно аплодирует и говорит: "Хорошая девочка! Хорошая девочка!" Даже когда я просто хочу перекусить, читая "Реинкарнацию в непобедимого сёгуна Райдэн", она тут же приносит вкусный чай с молоком и десерт. Она бережёт от любых поводов для печали, словно оберегая вечность. Для меня она как священная кицунэ из легенд, которая исполняет любое моё желание».
«Если бы всё было как обычно, я могла бы уснуть на коленях у Масако, слушая её пение».
В одном из фрагментов романа сёгун плохо себя чувствует, даже не может встать. Масако помогает Райдэн и, чтобы напоить её Радужной астрой, «использует способ, о котором та даже не могла мечтать». На утро, когда Райдэн просыпается, она чувствует во рту сладость, хотя ничего лично не пила.
Так вот… этот фрагмент отсылает нас к сцене одной из официальных маньхуа по Хонкаю «Honkai Impact 3 — Круг благодарностей». В этом фрагменте Яэ целует Каллен и таким образом передаёт ей в поцелуе травяной отвар.
Кроме того, интересно, что этот же напиток из романа мы могли купить во время ивента Иродори, и его стоимость составляла 7125 моры, что в цифровом коде китайского языка означает «пожалуйста, полюби меня».
Так как мы аккуратно подобрались и к романам, выпускаемым издательским домом «Яэ», стоит упомянуть и важное хобби Мико.
Я решила основать издательский дом Яэ просто потому, что хотела читать больше интересных лёгких романов, вот и всё. Но, оказывается, видеть измотанных авторов, из последних сил отчаянно пытающихся закончить свои романы, — вот настоящее развлечение. Ты даже представить себе не можешь оправдания, которые они придумывают, когда пытаются получить отсрочку. В них они вкладывают гораздо больше фантазии, чем в сами романы.
С издательским домом и так, думаю, всё ясно. Хочу лишь рассказать о некой любви Мико к смене пола в различных книжных произведениях и не только…
Самой первой жертвой её цепких пушистых лапок стала её же лучшая подруга — всемогущая Эи. В результате получился... Скарамуш...
Рассказывая про него, она говорит одну интересную реплику:
«不，那个原型只是为了验证可行性，外貌和智能都没有依托影的自身去设计，可以说算是试做品».
«Нет, этот прототип должен был лишь показать, что такое творение осуществимо. Его внешность и интеллект не опирались на собственный дизайн Эи. Можно сказать, что он считается пробным изделием».
«影的自身去设计» переводится как «собственный дизайн Эи» или «сделанный/придуманный Эи дизайн», что говорит о том, что сделать юную мужскую версию Эи решил кто-то другой, и это, очевидно, Мико. Да, у Скарамуша две мамы.
Но это не единственный случай, когда она сменила пол Эи. Вторым является книга, выпущенная и сделанная по её инициативе, — «О моём перерождении в сёгуна Райдэн, становление непобедимой в Поднебесье».
Книга рассказывает о том, как главный герой после получения удара молнии, сидя под деревом, превратился в сёгуна Райдэн. Обладая абсолютной мощью, он избавляется от своего комплекса неполноценности.
То же самое касается и случая с Мисс Хиной — Горо.
Думаю, всем уже понятно, что Яэ Мико — довольно интересная и необычная личность. Лучше всего это рассказано, конечно же, в описании к её представительной карточке персонажа:
Мико также хорошо знакома с Гань Юй и Мораксом. На китайском стриме разработчиков версии 1.5 Мико и Чжун Ли сидят за одним столом, и он называет её «Госпожой лисицей». Мико называет Гань Юй «старшей сестрицей». Позже, уже в самом сюжете Инадзумы, Мико заявляет, что давно не видела Моракса и находит его интереснейшим божеством.
Однажды я обменивалась письмами с одной полукровкой-Адептом из дальней страны… Но мне так нелегко понять её граничащую с глупостью чистую любовь. Разве это не узы для Адептов?
Тем не менее даже этой, казалось бы, беззаботной и жизнерадостной лисице бывает грустно от того, что она осталась совсем одна в своём роде:
«Уракусай, ты спрашивал раньше, как у меня дела. Так вот: я проживаю каждый день с радостью. Правда, глядя, как вы все уходите, я чувствую себя немного одинокой. Совсем немного…»
Мифология
Хакусин, скорее всего, вдохновлена буддийской богиней Дакини и её синтоистским воплощением Инари, божеством плодородия сельского хозяйства, божественными посланниками которого являются лисы. Дакини, возникшая как второстепенный дух из демонического клана хакини в древнеиндийской мифологии, постепенно приобрела известность в буддизме Махаяны. Наконец, в условиях синкретизма синтоизма и буддизма она стала приравниваться к Инари, одному из самых знаменитых божеств в Японии.
В канонических верованиях синтоизма лисы — это просто посланники Инари. Однако в народных легендах Инари обычно считается богиней-лисой, а её посланников бьякко (белые лисы) также небрежно называют о-инари-сама (вежливая форма инари).
Богине Инари преподносили именно тофу в качестве преподношения (правда, после того, как запретили убийство; изначально это было, конечно же, мясо, а не бобы). Отсюда же и невообразимая любовь наших игровых кицунэ и особенно Мико к тофу.
Что по части японской мифологии о самих кицунэ…
В японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями. Главная среди них — способность принять форму человека; лиса, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и мужчинами.
Другие возможности, обычно приписываемые кицунэ, включают способность вселяться в чужие тела (то, что нам, грубо говоря, продемонстрировал Уракусай), выдыхать или иначе создавать огонь, появляться в чужих снах, и способность создавать иллюзии столь сложные, что они почти неотличимы от действительности.
У кицунэ может быть до девяти хвостов. В целом, считается, что чем старше и сильнее лиса, тем больше у неё хвостов. Некоторые источники утверждают даже, что кицунэ отращивает дополнительный хвост каждую сотню (Мико 500+ лет и у неё пять хвостов) или тысячу лет своей жизни.
Важно также более подробно рассказать о видах и рангах кицунэ.
Выделяют четыре основных ранга кицунэ:
Тенко — хорошие кицунэ, обладающие божественной силой. Из всех видов кицунэ они занимают самое высокое положение. Обычно их описывают как живущих тысячу лет, обладающих золотистым, серебристым или белым мехом и несколькими (обычно четырьмя) пушистыми хвостами. Они являются духовными существами без физических тел, поэтому их фактический внешний вид зависит от формы, которую они решили принять. Они часто появляются как красивые человекоподобные богини. Люди часто почитают Тенко как богов, и известно, что они даруют блага и благосклонность людям, которые их почитают.
Куко — хорошие кицунэ, которые жили очень долго и достигли самых высоких рангов в обществе кицунэ. После достижения этого ранга кицунэ приобретает гораздо более человеческий облик. Они полностью теряют хвосты, хотя их уши все еще напоминают лисьи. У них нет физических тел, и они существуют как существа чистого духа. Они телепаты и ясновидящие, и даже могут видеть будущее. Их уровень магической силы самый высокий, который когда-либо будет: наравне с богами. Несмотря на то, что они являются старейшей и самой могущественной формой кицунэ, куко являются лишь вторыми по рангу кицунэ после тенко. Это потому, что после трех тысяч лет они достигли своего рода пенсионного возраста, когда они больше не работают на службе Инари, в то время как младшие кицунэ все еще активно служат богам.
Кико — хорошие кицунэ, которые служат ками Инари. Это третий ранг духа лисы, ниже тенко и куко. В целом, возраст кико составляет от пятисот до тысячи лет. У них может быть до девяти хвостов, в зависимости от их возраста.
Ногицунэ — низкоранговые, дикие кицунэ, которые не имеют божественной души и не служат посланниками богов. Они особенно известны тем, что превращаются в людей. В народных сказках, где кицунэ мучают, обманывают или вселяются в людей, виновником почти всегда является ногицунэ.
Думаю, примерно понятно, что Тенко — это Уракусай, Сайгу и другие, Куко и Кико — Небесная и Земная кицунэ, ну а Ногицунэ — рыжие лисы-мобы на Равнине Бякко.
Кицунэ также различают по цвету пушка и форме, которую они принимают. Ниже приведу только важные для нас виды:
Бьякко — это «белая лиса». Самая положительная и добрая лиса. Прислужница Инари, в храме этой богини в Киото есть святилище бьякко, куда приходили молиться бесплодные и несчастные женщины, просящие благословения и милости. Издавна увидеть белую лису было на удачу, а фигурки этих лис часто дарили императорам. Белая лисичка у нас Сайгу и Хакусин, ну и, видимо, в честь белых лис, названа равнина Бякко в игре.
Генко — «чёрная лиса». Встречается гораздо реже, но, как и белая, издавна считалась добрым предзнаменованием. В лице чёрной лисички у нас выступает непосредственно Итару — одна из учениц Хакусин, которую изгнали из Великого храма Наруками за то, что та опрокинула синтай сёгуна.
Дзинко — мужчина-лиса, в роли которого выступает непревзойдённый Уракусай.
Шакко — «рыжая лиса». Встречается в ранних японских источниках и считается хорошим предзнаменованием. Это, вероятно, наши рыжие нейтральные мобы кицунэ. Ну, или ногицунэ — «дикая лиса».
Вспоминая задание легенд Яэ Мико в очередной раз, нельзя не упомянуть и «Безлунную ночь», или «Хякки яко». В японской мифологии Хякки яко — «ночной парад ста духов», «ночное шествие сотни демонов» — японское поверье, связанное с представлениями о чертях, духах и демонах (ёкай), которые ежегодно проходят летними ночами (особенно в августе) по улицам человеческих поселений, исчезая с рассветом. Интересно то, что, согласно поверью, «любой, кто, не имея духовной защиты, сталкивается с процессией, умрёт». Может быть, поэтому Мико приказала всем служительницам покинуть храм?
Также в описании «Кольцо Хакусин» упоминается, что Сайгу и некая óни вместе исполняли танец кагуры. Кагура — танец божьей радости; божественное исполнение. Под звуки двух небольших хоров, барабана и флейты исполнялась танцевальная пантомима со священными вещами в руках: судзу — священная погремушка, гохэй — деревянные жезлы, украшенные двумя бумажными лентами сидэ, удочка, листья тутового дерева, мотыга и другие. Танец, состоявший из 75 актов и длившийся от заката до рассвета, был посвящён мифу о богине Аматерасу, который рассказывал о смерти и воскрешении Бога.
К слову, Судзу и Гохэй на данный момент — оружия Яэ Мико.
Сами мико — служительницы синтоистских храмов в Японии. В современном синтоизме мико помогают в проведении храмовых обрядов и осуществлении брачных церемоний, исполняют ритуальные танцы, занимаются гаданиями-омикудзи и просто поддерживают чистоту и порядок в храмах.
В древности мико вводили себя в транс исступлённой ритуальной пляской кагура, которая должна была привлечь внимание ками (божества), который снисходил в тело шаманки. В таком состоянии мико совершали предсказания от имени богов, лечили болезни, давали советы политическим деятелям.
Ну а титул Яэ Мико «Гудзи» по-японски означает «главный жрец».
Подводя итоги, сколько кицунэ нам удалось насчитать? Хакусин, Инари (и ещё пять неизвестных учениц-кицунэ Хакусин), Яэ Мико, Уракусай, Сайгу, Небесные кицунэ, Земные кицунэ, полевые кицунэ, а также одна предположительная кицунэ: автор «Новых хроник шести кицунэ», которая, как говорит Мико, в силах передать истории, которые Сайгу когда-то рассказывала (а значит, та даже старше Мико).
Большое спасибо за прочтение, надеюсь, вам было интересно!
Автор: Ройт
Правки: Непкка
Редакт: Надежда
Арт с обложки: https://twitter.com/n_s_egg/status/1499205129492484097?s=21&t=H7Vqhx6baFEqlyj-drXCaQ