Армянское население в Османской империи накануне геноцида 1915 г.
Вопрос о национальных меньшинствах в многонациональных странах всегда имел особую значимость. Не утратил данный вопрос своей актуальности и в настоящее время. Требования малочисленных народов, проживающих в пределах той или иной страны, практически всегда сводились к следующему: обеспечение равноправия наряду с титульной нацией. Научная значимость статьи состоит в том, что в ней предпринята попытка комплексного анализа проблем взаимоотношений между младотурками и армянским населением Османской империи накануне геноцида 1915 г. Положению армянского населения в Османской империи накануне геноцида 1915 г. достаточно большое внимание уделено в работе М. Кочар «Армяно-турецкие общественно- политические отношения и Армянский вопрос в конце XIX – начале XX вв. [1]. Эта проблема была также поднята в трудах В.Г. Туняна «Младотурки и Армянский вопрос» [2], Дж. Киракосяна «Западная Армения в годы Первой мировой войны» [3] и «Младотурки перед судом истории» [4]. Но недостаточно освещенными остались вопросы относительно причин обращения турецкого правительства к кровавому разрешению Армянского вопроса.
В начале XX в. было принято считать, что многоязычные интернациональные империи особо уязвимы для угрозы национализма. Почти повсеместно правители империи пытались превратить как можно большую часть своей территории в единое консолидированное государство. Как отмечал британский историк Доминик Ливен, никто в Европе уже не сомневался в том, что из всех империй Османская являлась наиболее хрупкой [5]. Последняя попытка Османской империи противостоять этим угрозам во время Первой мировой войны оказалась также и самой экстремальной, приняв в 1915-1916 гг. форму геноцида армян. Многочисленные документы этого периода подтверждают, что еще до мировой войны турецкое правительство приняло решение ослабить и «разредить» христианское население Армении путем заселения ее другими элементами. Земли Западной Армении, входящие в состав Османской империи подразделялись на Эрзрумский, Сиваский, Диарбекирский, Ванский, Битлиский и Харпутский вилайеты, где армяне составляли 38,8 %, а турки составляли лишь 26,5% [6].
Именно на этих территориях, именуемых впоследствии Турецкой Арменией, проживало подавляющее большинство армянского населения Османской империи. Армянский элемент присутствовал практически в каждом вилайете империи. Точную численность армянского населения установить трудно, так как в Османской империи никогда не проводилась более или менее достоверная перепись населения. Турецкое правительство намеренно фальсифицировало данные переписи в доказательство того, что армяне составляли лишь незначительное меньшинство в стране, так как «великие державы» активно интересовались армянским вопросом и требовали от Порты конкретных реформ для его разрешения. На сегодняшний день вопрос о численности армянского населения в Османской империи по-прежнему продолжает оставаться одним из самых сложных и спорных для историков. Итальянский историк Дж. Гуайта считает, что как во время геноцида, так и впоследствии по политическим, экономическим и другим причинам, турецкие и армянские авторы манипулировали числовыми данными исходя из собственных интересов [7].
Время правления султана Абдула-Гамида II (1876 – 1909 гг.) оставило кровавый отпечаток в истории армянского народа. Погромы и массовые убийства становились обыденностью для рядового армянина, а неоднократные петиции армян в адрес великих держав результатов не приносили. Таким образом, снисходительность Европы создала благоприятные условия для запуска маховика «геноцидальной» машины еще в XIX в. В конце декабря 1907 г. в Париже состоялся II съезд оппозиционных сил Османской империи. В нем участвовали представители младотурков под именем партии «Единение и Прогресс», а также представители армянских партий «Дашнакцутюн» и «Арменакан». В принятой декларации народы Османской империи призывались к совместному «всеобщему восстанию» против режима Абдула-Гамида II. Младотурки, хотя и не разрешали основные вопросы, касающиеся армян, но обещали дать им широкие демократические, кон- ституционные свободы, которые в случае претворения их в жизнь могли несравненно улучшить положение подвластных народов Османской империи [1].
Требования армян сводились к следующему: представительства армян в административных органах, свобода вероисповедания, обеспечение гражданских прав. Но самым главным требованием армянские общественно-политических кругов было право на самоуправление в составе Османской империи. Младотурки же предлагали армянам только равноправие наряду с турецким населением. Нежелание проводить реформы для Турецкой Армении одна из проправительственных турецких газет объясняла так: «Малая Азия – это позвоночник империи. Она поставляет воинов и изыскивает деньги, обеспечивая неземную жизнь империи. Если Анатолия (турецкое название Западной Армении – прим.авт.) погибнет, то погибнет одновременно Османская империя…» [2].
Армянское население Османской Турции, находившееся в тисках государственного террора, с приходом к власти младотурков связывало большие надежды на облегчение своего тяжелого положения. В частности армяне надеялись на разрешение земельного вопроса. При Абдуле-Гамиде II имения армян были захвачены турецкими и курдскими феодалами. Армяне же надеялись, что благодаря конституции они снова станут хозяевами своих земель. В результате июльского переворота 1908 г. в стране была утверждена конституционная монархия. Как отмечает доктор исторических наук В.И. Шпилькова в своем исследовании «Младотурецкая революция», члены партии «Единение и прогресс» теперь делили власть с феодально-клерикальными элементами, в чьих руках она формально и сохранялась [8]. Османская империя согласно восстановленной конституции от 23 декабря 1876 г. рассматривалась неделимой целостностью, и все подданные, без различия религии, представлялись османами.
Восстановление конституционного режима было встречено с большим восторгом в армянской среде. После введения в стране конституции, младотурки приступили к формированию общественного мнения, которое выражалось в следующем: посещение немусульманских общин, принятие участия в их мероприятиях под лозунгом «свобода, равенство и братство». При этом виновниками трагического прошлого армянского населения представлялись курды: «Не мы резали армян, а темные курды» [2]. Получив доступ к власти, младотурки сформулировали программу преобразований по возрождению страны: выборы в парламент, избрание городских управлений, признание «незаконными» всех постановлений султанского режима, увольнение скомпрометированных чиновников, ответственность министров перед правительством, децентрализация управления провинций с вводом самоуправления общин и округов, использование турецкого языка как государственного и допущение национального языка этнической общины на местном уровне, осуществление единой воинской повинности для всех граждан, создание начальной и всеобщей системы образования на официальном языке, отмена иностранного вмешательства во внутренние дела, установление государственного надзора над землями народов всех вероисповеданий Турции [2].
Новые условия общественного развития Турции стимулировали у армянских беженцев, иммигрировавших в Россию во время погромов при «кровавом султане», надежду на спокойную и мирную жизнь, которые вскоре стали прибывать на судах в Константинополь, среди которых одна часть пожелала остаться в столице, а другая – вернуться в провинции. Однако вскоре стало понятно, что под провозглашенным лидерами младотурков «равенством» понималось не "равенство прав", а "равенство поведения", обязанность всех жителей империи стать османами. Помимо этого требования армянских общественно- политических сил о необходимости проведения реформ в Турецкой Армении все больше раздражали новые власти. 13 января 1909 года русский генеральный консул в Эрзеруме писал о том, что ненависть и недоверие новых властей к армянам "растет не по дням, а по часам" [9]. В апреле 1909 г. в результате контрреволюционного мятежа султан Абдул-Гамид II был свергнут с престола, которого младотурки заменили его безвольным братом Мехмедом V. Приход к власти младотурок ознаменовался резким обострением армянского вопроса и витком новых репрессий против армянского населения. Одновременно с контрреволюционным мятежом по Киликии прокатилась волна армянских погромов, одни из самых кровавых имели место в г. Адане. Из дипломатической переписки известно, что уже весной 1909 г. накануне массовых убийств армян в Адане младотурки начали вооружать мусульман, «в особенности городских дадашей, известных своей необузданностью и ненавистью к армянам» [9].
Массовые погромы и убийства в Адане в 1909 г. похоронили надежды армянского населения империи на нормальное проживание: «По объявлении оттоманской конституции, которая уничтожила обагренный армянской кровью прежний деспотический строй, мы в полной надежде ждали, что наступит конец неслыханным бедствиям; но теперь с болью в сердце принуждены констатировать, что положение вещей в отношении армян не подвергалось какому-либо благоприятному изменению» [10]. Аданские погромы цепной реакцией прокатились и по другим местам Киликии, в частности убийства армянского населения имели место быть в Тарсуне, Гамидие, Мизмисе, Эрзине, Мараше, Дорт-Кола. Газета «Новое время» писала по этому поводу следующее: «Золотые горы, обещанные армянам конституционной Турцией, оказались обманом. Вместо земного рая новая Турция устроила новую армянскую резню, которая по размерам и свирепости напоминает злейшие времена старой Оттоманской империи» [3]. Во время резни в Адане в 1909 г., жертвой которой стали более 20 тысяч человек, часть прибрежных жителей уехала из страны. В частности, многие армянские беженцы нашли пристанище на Кипре, в Ливане, Египте, Америке. В течение всего лета армянские церкви в Каире и Александрии были полны беженцев, «из которых многие не могли даже сменить белье со времени событий, имевших место в апреле месяце» [11].
В 1912 г. русский вице-консул Мавромати в своем донесении из Аданы сообщал о результатах расследования массовых убийств в Киликии в 1909 г., в ходе которых военный суд, созванный для разбора дел преступников, в итоге постановил повесить несколько армян. А в отношении действительных преступников-турок суд приговорил их к ссылке на несколько месяцев в таких провинциях, «пребывание в которых вряд ли будет им неприятно»: в Александрии, Каире, на о. Родос. Также дипломат указывал на то, что комитет «Единение и Прогресс» вместо восстановления порядка и учреждения прав, свобод и справедливости, посеял в большинстве вилайетов только анархию [12].
Земельный вопрос так и остался неразрешенным: земли по-прежнему оставались в руках захватчиков. Несмотря на то, что согласно существующему на тот момент законодательству, эмигранты не теряли права на землю, если предъявляли на нее требование в течение трех лет после возвращения. В этом отношении особенно тяжелым было положение тех армян, большая часть которых бежала на территорию России и оседла там, заслышав о конституции, вернулись на родину в надежде получить свои владения обратно. В итоге они остались без пристанища, без земли. Армянским беженцам земли возвращены не были, несмотря на просьбы Национального патриаршества и многочисленные обещания правительства. Помимо этого турецкое правительство перестало довольствоваться землями только тех армян, которые покинули Турцию.
Теперь же стали экспроприировать земли и оседлых армян для последующего их распределения между турецкими и черкесскими переселенцами. Епископ Нерсес Хораханян в своем письме католикосу Геворку V отмечал, что, несмотря на то, что «Гамид низложен, гамидовская политика истребления армян последовательно продолжается» [13]. «Крестьянин, как и при гамидовской тирании, сегодня должен умереть от голода», «не произошло никакого изменения для этой страны «ужаса»: здесь (в Константинополе) в изобилии веселья, восторга и пиршеств никто не думает о том, что творится там, в провинции» [3]. Несмотря на конституцию и на уравнение в правах турок и армян, последние продолжали наказываться со всей строгостью по принципу: армянин – значит виноват. «Раньше старый султан Абдул Гамид время от времени приказывал нас резать тысячами. Во время организованных погромов нас на определенные сроки отдавали на резню курдам, и мы переносили довольно страшные страдания… . Но после того, что мы переживаем теперь, мы буквально мечтаем о резне при старом режиме…. Это не просто отдельные вспышки гнева, как при Гамиде, а глубоко продуманные государственные меры против нашего народа…» [13]. Знаменитый полярный исследователь, а также защитник армянских беженцев Ф. Нансен считал, что единственная разница между младотурками и старыми турками в их политике преследования армян заключалась в том, что первые следовали хорошо задуманному плану и по этой причине были гораздо более опасны [14].
Немецкий востоковед Й. Маркварт, говоря о заранее продуманном плане истребления армян, отмечал, что во время съезда в Салониках в 1910 г. комитет «Единение и Прогресс» принял секретное решение, которое вело к созданию в Османской империи национального единения турок путем вытеснения инородных элементов, т.е. христиан. В донесении английского вице-консула Артура Б. Гери имеется приблизительное содержание речи, которая была произнесена министром внутренних дел Талаат-беем на тайном совещании в Салониках на заседании местного комитета партии «Единение и Прогресс»: «…Вы знаете, что согласно конституции было подтверждено равенство мусульман и гяуров, но вы все вместе и каждый в отдельности знаете и чувствуете, что это неосуществимый идеал. Шариат, вся наша прошлая история, чувства сотен тысяч мусульман и даже чувства самих гяуров, упорно сопротивляющихся всякой попытке оттоманизировать их, представляют непроходимый барьер для установления действительного равенства. Мы сделали безуспешные попытки, чтобы обратить гяуров в лояльных османцев. Всякие подобные усилия неизменно будут терпеть неудачу до тех пор, пока маленькие независимые государства Балканского полуострова имеют возможность распространять сепаратистские идеи среди жителей Македонии. Поэтому не может быть и речи о равенстве до тех пор, пока мы не добьемся успеха в нашей задаче оттоманизации Империи – давнишней и трудной задаче, в которой, я осмеливаюсь предсказывать, мы добьемся успеха, когда положим конец агитации и пропаганде балканских государств…» [15].
Руководство партии «Единение и прогресс» исповедовало расистскую доктрину «Великого Турана». Территория Турана простиралась от Балкан до Алтая и Желтого моря. Но намеченную территорию рассекал «клин» христианских народов, который представлял собой «барьер» между турками и исламскими народами Кавказа, Ирана и Средней Азии. В рамках своих геополитических измышлениях, младотурки считали самым эффективным способом эту помеху уничтожить. Идеолог партии «Единение и Прогресс» Бехаэтдин Шакир заявлял следующее: «Нам нужно, чтобы от Стамбула до Индии и Китая было лишь мусульманское население»[16]. Фритьоф Нансен в своей книге «Армения и Ближний Восток» также подчеркивал, что программой младотурок было создание некоей «Великой Турции» с турецким языком и исключительно с турецкой администрацией: «даже арабы должны были быть отстранены от общественных дел» [14]. Ориенталист Эмиль Думерг в своей речи, произнесенной им в Париже 16 января 1916 г., отмечал, что панисламизм Абдула-Гамида II был заменен пантюркизмом младотурок, подтверждая это словами военного министра Энвера-паши: «Ни одного христианина в Турции!» [17]. Доктрина «Великого Турана» подкреплялась и другими соображениями. Среди армян было много состоятельных людей, им принадлежало 60% импортной, 40% экспортной и 80% внутренней торговли в Турции. Как отмечает историк В.Е. Шамбаров, для лидеров партии «Единение и Прогресс» армяне были главными конкурентами, а конфискация армянского имущества давала надежду пополнить пустующую государственную казну [18]. В сентябре 1910 г. вступило в силу распоряжение Государственного совета, которое узаконило насильственные захваты имущества армян [19]. Помимо этого, упраздненные конституцией деспотические налоги и разные подати вновь стали взиматься с армянского населения. Еще одним признаком возвращения ко временам правления Абдула-Гамида II было возобновление практики насильственного обращения в ислам. Привилегия ношения оружия была предоставлена только турецким феодалам и их подчиненным, а закон о его запрещении приводился в исполнении только в отношении армянского населения.
Покушения на жизнь и честь армянских граждан, похищения и насильственное обращение в ислам стали хроническим явлением. Ограбление армянского населения продолжалось. Армяне отбывали повинность и неся службу, и платя продовольствием военный налог, причем в строй брались все без исключения от 20-ти до 45-летнего возраста, а налог вносился в размере 1/3 всего имевшегося у армян запаса продовольствия. Причем эта 1/3 бралась несколько раз в течение самого короткого промежутка времени. Кончалось все это тем, что население обиралось буквально до последнего. В 1911 г. как сообщал русский генеральный консул, армянское население Эрзрумского вилайета находилось в тяжелом состоянии из-за постоянных поборов и жестокости. Особенно страдали армянские крестьяне от насильственных действий откупщиков, которые под предлогом десятины обирали земледельцев. За сады и огороды налоги взимались в четырехкратном размере. Каждый год с одного человека взимался налог на дорогу, однако состояние дорог в Турции из года в год продолжало оставаться в плачевном состоянии. От этого налога были освобождены инвалиды, слепые, старосты, учителя и люди, находящиеся вне страны. Но это установление было нарушено, т.к. этот налог взимался со всех без исключения, «и даже с покойников». Естественно, что многим армянам жить при таких условиях было невозможно: «кто может – выселяется из Турции, остаются лишь те, кто по тем или другим причинам не в состоянии выселиться…» [20]. Архиепископ Ованес Аршаруни в своем такрире (запросе) великому визирю Махмуду Шевкет-паше сообщал, что из-за невыносимого гнета со стороны чиновников, армянское население находилось в состоянии подавленности: «землепашцы не осмеливаются выходить за пределы своих деревень для обработки полей; прочее население также не может заниматься своими делами. К тому же многие армяне, не видя для себя иного выхода, кроме эмиграции, группами вступают на путь изгнания, как это имело место при старом режиме» [21]. Турецкое правительство реагировало на такие заявления только обещаниями об учреждении комиссий, которые были бы уполномочены заняться рассмотрением преступлений на месте и применить правосудие, но эти обещания так никогда и не были приведены в исполнение.
Положение армян резко ухудшилось в результате Балканской войны, а затем и начавшейся Первой мировой войны. Министр внутренних дел Талаат-бей откровенно заявлял, что «Порта хочет использовать мировую войну для того, чтобы окончательно расправиться с внутренними врагами, не будучи отвлекаема при этом дипломатическим вмешательством из-за границы» [22]. В преддверии массовой резни армяне массами стали выселяться на территорию России. Турецкое правительство в своих официальных отчетах перед европейскими представителями скрывало факты массовых убийств армян в западной Армении, которые, как отмечал немецкий журналист Г. Штюрмер в своих мемуарах «Два военных года в Константинополе», совершались под лозунгом «восстановления порядка в зоне военных действий с применением военных мер вследствие пособничества врагу, измены и вооруженной помощи со стороны населения» [23]. Оправданием этих действий, по мнению властей, служили стратегические соображения, а также отдельные выступления армян, которые в свою очередь были спровоцированы погромами и убийствами. Эти выступления квалифицировались турками как революционные вспышки и как тайное сотрудничество с Россией. Среди мотивов истребления армян, турецкое правительство также называло следующие причины: запрещенное оружие, хранение символов армянской государственности. По словам властей, все это служило доказательством того, что «армяне не отказались от своих интриг и ждут удобного случая, чтобы разжечь смуты и убивать мусульман, опираясь на помощь России, врага Турции» [23].
Ища спасения, армяне возлагали большие надежды в деле своего спасения на северного христианского соседа. Так, армяне в Муше (район в Битлисском вилайете Турции, на территории Западной Армении), выведенные из терпения жестоким взысканием податей и продажей с аукциона для уплаты недоимок их имущества, решили поголовно принять православие, надеясь, что Россия перейдет к более решительным мерам для защиты своих братьев по вере. Русский посол в Константинополе М.Н. Гирс в своей депеше отмечал, что армяне утратили веру в возможность проведения турецким правительством каких-либо реформ, пусть даже и под европейским контролем. Армянский народ, полагали видные армянские деятели, мог быть спасен только посредством радикальной мерой, а именно русской оккупацией армянских вилайетов, носящей притом постоянный характер. В ответ на это, русское правительство только выразило свое сочувствие к тяжелому положению армянского народа, а также указало на то, что «настоящий момент, когда еще не ликвидирована Балканская война, не является подходящим для какого-либо выступления по данному вопросу» [22]. Католикос всех армян Геворк V в своем письме Николаю II отмечал, что армянский вопрос, поставленный 34 года назад на разрешение европейской дипломатии на Берлинском конгрессе 1878 г. так и остался неудовлетворенным.
Таким образом, чаяния армянского народа на улучшение своего положения с восстановлением конституционного режима так и остались нереализованными. Члены партии «Единение и Прогресс» намеревались предоставить армянскому населению только конституционные права и свободы, а проведение каких-либо реформ для Турецкой Армении в планы младотурков не входило. Наоборот, их приход к власти ознаменовался новым витком процесса по ликвидации армянского населения в пределах Турции. Для спасения и модернизации империи младотурки начиная с XIX в. использовали идеи османизма, на смену которому в дальнейшем пришел пантюркизм, основными составляющими которого являлись расизм, шовинизм и пренебрежение догмами традиционного ислама. Турецкий национализм определялся утратой военного могущества, разложением империи, потерей доминирующего положения в регионе. Начав с лозунгов братства, свободы и равенства, члены партии «Единение и Прогресс» закончили свою деятельность геноцидом армянского народа в 1915 г. Политика этнических чисток, их использование для укрепления доминирующего положения турок в результате привела к уничтожению армянского народа на 65 %.
Примечания:
1. Кочар М. Армяно-турецкие общественно-политические отношения и Армянский
вопрос в конце XIX – начале XX веков. Ереван: Изд-во Ереван. ун-та, 1988.
2. Тунян В.Г. Младотурки и Армянский вопрос. Ч. 1. (1908-1912). Ереван: Изд-во
музей-института Геноцида армян, 2004. С. 49, 66, 212.
3. Киракосян Дж. Западная Армения в годы Первой мировой войны. Ереван: Изд-во Ереван. ун-та, 1971. С. 40, 24.
4. Киракосян Дж. Младотурки перед судом истории. Ереван: Айастан, 1986.
5. Ливен Д. Российская империя и ее враги. М.: Европа, 2007. С. 263.
6. Армения. Статистика населения // Германские источники о геноциде армян: сб.
документов и материалов. Т. 1. Ереван: Айастан, 1991. С. 284.
7. Гуайта Дж. Шейх Файез эль-Гусейн о геноциде армян: «Ислам не причастен к их
деяниям!». М.: ФАМ, 2007. С. 313.
8. Шпилькова В.И. Младотурецкая революция. М.: Наука, 1977. С. 22.
9. Из донесения русского генерального консула в Эрзруме послу в Константинополе И.А. Зиновьеву // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 188.
10. Патриарх западных армян католикосу Геворку V // Геноцид армян в Османской
империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 228.
11. Адоссидес А. Армяне и младотурки // Геноцид армян в Османской империи: сб.
документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 219.
12. Русский вице-консул в Адане послу в Константинопле Гирсу // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна.
Ереван: Айастан, 1983. С. 231.
13. Письмо духовного предводителя армян Тарона католикосу Геворку V // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г.
Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 237.
14. Нансен Ф. Армения и Ближний Восток. URL: http://www.armenianhouse.org/nansen/docs-ru/armenia1.html
15. Из донесения английского вице-консула в Монастыре послу в Константинополе Лоутеру // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 202.
16. Шамбаров В. За веру, царя и отечество. М.: Эксмо, 2003. С. 371.
17. Из речи Эмиля Думерга, произнесенной в Париже 16 января 1916 г. // Геноцидармян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г.
Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 441.
18. Такрир Армянской патриархии в Константинополе министру юстиции Турции //
Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г.
Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 222.
19. Из записки секретаря Русского генерального консульства в Эрзруме,
представленной в штаб Кавказского военного округа // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 239.
20. Патриарх западных армян российскому послу Гирсу // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 259.
21. Из донесения германского посла в Константинополе канцлеру Бетману-Гольвегу // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 289.
22. Посол в Константинополе министру иностранных дел Сазонову // Геноцид армян в Османской империи: сб. документов и материалов / под ред. М.Г. Нерсесяна. Ереван: Айастан, 1983. С. 267.
23. Stuermer H. Two war years in Constantinople. URL:
http://www.armenianhouse.org/stuermer/constantinople/index.html