Рядом с центром мира был построен самый прекрасный город из всех существовавших. И было ему имя Троя.

Снорри Стурлосон, Младшая Эдда, (1220 г.)

Яркое послеполуденное солнце заливало город. Царица Фракии распорядилась принести ей в покои мясо, сыр и тёплый хлеб. Ещё она попросила айву, чтобы вымочить её в мёде и вине. Когда всё принесли, она отпустила всё ещё мало знакомых ей слуг. Оставшись одна, она поднесла к груди сына, Лориди. Женщина надеялась провести тихий вечер со своим ребёнком.

Лориди был так сильно похож на отца, Тора. У него были глаза сапфирового цвета, а кожа отливала серебром. Возможно, он унаследовал и силу своего рода. Царица всё ещё не могла поверить, что это действительно происходило с ней: её и Тора младенец в роскошном дворце. Она слишком хорошо помнила нищенскую юность.

Тор был внуком Приама, последнего троянского царя, и племянником Гектора, который принял бой с Ахиллесом, величайшим греческим воином. В возрасте двенадцати лет Тор смог поднять десять медвежьих шкур. А, достигнув совершеннолетия и заняв трон Фракии, он отправился в путешествие. На своём пути он победил множество чудовищ – даже дракона. В северных землях он встретил пророчицу, которая называла себя Сивилла, или Сиф. Она не помнила имени, которым нарекли её родители, потому, что ни их, ни кого-либо ещё из своего рода, она не знала. Тор женился на ней за её красоту и сделал своей царицей.

Лориди, наконец, наелся и закрыл глазки. Его щёки порозовели, дыхание стало глубоким. Малыш засыпал. Сиф положила его в колыбель и отошла к очагу. Рядом с ним стоял горшок с уже очищенной айвой, сбрызнутой лимонным соком, чтобы сохранился цвет. Женщина села, скрестив ноги. Она добавила в горшок мёд, вино и специи, подготовленные слугами и поставила горшок на огонь, чтобы вино закипело. Она работала увлечённо, и когда кашель Лориди вывел её из транса. Сиф вздрогнула, и выронила палочку корицы, которую держала в руках. Пряность упала в огонь, и комнату окутал дым, резкий от алкоголя и сладкий от мёда. Царица вдохнула запах и замерла. Разноцветные пятна заплясали у неё перед глазами, которые постепенно сложились в образы.

Вот она видела ребёнка, спящего в колыбеле, а за окном его детской возвышались строения Фракии.

Мгновение – и этот же ребёнок играет в знакомых дворцовых садах.

Ещё мгновение – и бледный подросток курит благовония в окружении шаманов, опутанный заклинаниями.

Вдох – и вот уже мужчина со своей женой и верными ему людьми покидает город, преодолевает горы, пересекает светящиеся земли, проходит густые леса, возвышающиеся над чёрными озёрами. Из густой тени за нами наблюдают чудовища с густой шерстью. В своём видении Сиф узнала северную родину.

А потом она увидела этого же мужчину, бредущего в одиночестве среди тёмных сосен по покрытой снегом земле, а вокруг него ревел ледяной ветер. Снег и деревья царапали его кожу, и не было для него никакой защиты от них, кроме длинной серой мантии.

Вот мужчина один в безжизненной башне с накинутой на шею петлёй. Сиф видела, как он упал, и солнце отразилось в его голубых, будто сапфиры, глазах. Девять раз всходило солнце, девять раз превращая его в золото. Ветер завывал волком. Мужчина, крича, висел на верёвке до тех пор, пока солнце не взошло в девятый раз, осветив бесконечно голубое небо. В этот момент верёвка лопнула, и мужчина стал падать. Он падал сквозь ночь, и ветер, и снег. Падал сквозь лес и дальше – к водам под ним.

И затем Сиф увидела мужчину на троне, по ворону на каждом его плече. У него не было одного глаза, но второй ярко сиял. Густая борода спадала на грудь. В зале его замка пировали воины и поднимали свои кубки за Вудена – своего короля-шамана. В его единственном глазу Сиф видела своё отражение.

Сиф привёл в себя плачь Лориди. Мёд и вино прикипели и превратились в густую пасту. Ноги царицы онемели. Она подползла к ребёнку и прижала его к себе. Никогда раньше её видения не были такими чёткими. Лориди уткнулся ей в грудь, но она знала, что он никогда не унаследует царство Тора. Её пророческий дар перешёл к малышу, а от него он достанется тому, кого люди назовут Вуден.

И он вернётся на север, и не будет числа его последователям.

Комментарии автора

Вы уже знаете о том, как Альбина основала Альбион и заселила его гигантами; как Брут прибыл в Тотнес и провозгласил королевство Британию; как Скота и Гэйфелос положили начало шотландской государственности. Позже я расскажу вам, как потомки этих шотландцев вместе с пиктами колонизировали север Британии. Но сейчас мы с вами оказались в скандинавских и германских племенах. Вскоре после описанных событий представители этих племён пересекут Северное море и осядут в Британии, образуя народы Саксов, Викингов, Датчан и Норманнов, чтобы однажды назваться “англичане”. Каноничной легенды, признаваемой всеми народами, нет.

В эпоху Средневековья английские короли придерживались версии с происхождением от Бритов. При этом культурная связь с германскими племенами очевидна: была схожа письменность и язык, люди поклонялись одному пантеону богов во главе с Одином. В Старой Англии его называли Вуденом. По его имени назван день недели: День Вудена (Woden’s Day) – “среда” (Wednesday). После принятия христианства первоначальные боги, такие, как Тор и Один, рационализируются и превращаются в смертных патриархов. Этот процесс называется эвгемеризация.

Рассказанную выше историю я составила самостоятельно по фрагментам пролога к Младшей Эдде ирландского историка XIII века Снорри Стурлосона и древнескандинавской поэмы “Речи Высокого” (или Старшей Эдды – Hávamál). Старшая и Младшая Эдда содержат в себе большую часть дошедших до нас текстов и на их основе складывается представление о скандинавском язычестве. Однако не стоит пытаться найти в них истину хотя бы потому, что к моменту написания Младшей Эдды Ирландия уже два столетия была обращена в христианство, и это повлияло на отношение автора к событиям описанным там. Стурлосон объясняет свой прозаичный подход к скандинавским богам тем, что считает их высокопоставленными вельможами, такими могущественными, что их воспринимали почти как богов. Он делает акцент на то, что Тор был внуком Приама, царя Трои, а Один – его потомком, который основал северные королевства:

(Троянского) Царя звали Мунон или Меннон. Он был женат на дочери царя Приама, Троан. У них был сын, которого звали Трор, но мы называем его Тор. Он воспитывался во Фракии герцогом Лорикусом. В десять лет он унаследовал оружие своего отца… и ему было суждено править Фракией. Взойдяна престол он… отправился путешествовать и обошёл весь мир. На своём пути он победил берсерков, великанов и самого великого из всех драконов. На севере он встретил прорицательницу Сивиллу, ныне известную как Сиф, и женился на ней. Никто не знает, кем были её предки, но она была самой прекрасной из всех женщин с золотыми волосами. У них родился сын Лориди. У него родился сын Эйнрид, а у него – Вигентор… а у него – Фриаллаф. Наконец, сыном Фриаллафа был Вуден (Один).

Один обладал даром предвидения, благодаря которому он узнал, что имя его будет увековечено как величайшего короля севера. И куда бы он ни шёл, его сопровождала слава, достойная богов, а не людей.

…они шли до тех пор, пока не добрались до современной Саксонии. Там Один сделал королями своих трёх сыновей: Вегдегг стал могущественным королём и правил Восточной Саксонией; второй сын Витгильс стал отцом Витта и дедом Хенгиста; третий сын был Сиги, отец Рери. Их династия правила Францией.

Этот исландский текст XII века намекает на историю происхождения саксов и норманнов, которых иногда называют франками. Обратите внимание на упоминание Хенгиста. Мы ещё познакомимся с ним и его братом Хорсой позже.

В работах Беды Достопочтенного (VIII век) и в нормандских легендах саксов присутствуют такие же генеалогические отсылки.

Точкой зрения норманнов (или скандинавов) о родословной нормандских правителей можно считать позицию, изложенную Роджером Уэндверским в начале XIII века в книге “Цветы Истории”. Герцоги часто хвастались, что троянцы – их наследники. После своего предательства и падения города, Антенор бежал в Германию, а впоследствии стал править в Дании.

Предложенный вариант легенды – один из возможных основанных на отрывках из малой Эдды с Сиф в качестве главной героини. Я предпочитаю именно такую трактовку, потому, что Сиф – это связь Фракии с севером, возникшая в результате их брака с Тором, и объяснение провидческих способностей у её потомков.

Я предположила, как бы это было, если бы Сиф смогла увидеть возвращение детей своих детей на север, вплоть до воцарения Вудена. Я позволила смертному правителю слиться в один образ с самоотверженным одноглазым скандинавским богом Одином. Он находится в вечном поиске знаний. В обмен на возможность впитать несущие познание руны в корнях Древа Жизни Иггдрасиль, он отдаёт свой глаз и подвешивает себя на ветвях ясеня на девять ветреных ночей. Этот момент описан в исландской поэтической эдде "Изречения Высшего". Это одни из самых запоминающихся строк во всей средневековой литературе:

Девять ночей я качался на дереве, Под ветром повешен в ветвях, Ранен копьем, в жертву Одину отдан — Себе же — я сам, На дереве старом, растущем высоко От неведомых миру корней.

Никто не давал мне питья и питания Взгляд направлял я к земле. В стенаниях, руны вознес в вышину я — Долу упал я тогда.

Перевод стиха С. Свириденко. — Москва, изд. М. и. С. Сабашниковых, 1917 г., Источник: Эдда. Скандинавский эпос. Взято с сайта.