The Thing
Я всегда знала, как правильно.
Ко мне приходили спросить, как будет лучше поступить.
Мне поручали писать планы, стратегии и решать, кого казнить, а кого - наградить.
На меня возлагали надежды ещё до моего рождения.
Папа хотел мальчика. Но если нет - то хотя бы дочку-Машку. Одно из двух сыграло. Но сложно было не попасть при таких-то вариантах.
Потом все решили, что я должна быть переводчиком. Я даже сочинения писала о том, как тоже хочу им стать. И не понимала, что кайфую не от перспектив будущей жизни, а от процесса придумывания этой самой жизни.
И, конечно, все ожидали, что я выйду замуж за сына президента. Увы и ах, но у нашего только дочери. И вышла замуж я за первого, кто посмотрел на меня с теплом и хотя бы какой-то симпатией. Познакомилась с ним я в плацкартном вагоне вонючего поезда, и ниже пасть уже не могла. Разве что когда выяснилось, что его родители торгуют БАДами к ужасу моей семьи. О, как я была горда собой и как сильно пыталась играть в “домик”... Пока не поняла, что назло бабушке отморозила уши и всю глубину своего равнодушия, и последующего отвращения ко всему, что сотворила.
После этого (став не синхронистом при министре иностранных дел, а секретаршей в лифтовой компании) я решила, что буду сама распоряжаться своей жизнью.
Все свои проблемы решать - самой.
Я стала сильной и красивой. Стала опасной. Могла получить любого. Легко отдавалась любому. Забивала жизнь белым шумом, лишь бы не помнить, что я - сплошное разочарование.
Наигравшись вдоволь с юными и звонкими, с горящими глазами и искренними сердцами, поняв, что всё, что мне с ними - это скучно, я стала выбирать задачки посложнее.
Больше не было табу или сомнений. Были зубы… и след из слабых мужчин, с вырванным хребтом.
Каждый раз - да как же меня это всё заебало.
Он вытирает слезинки с моих ресниц потому, что думает, что разочаровал меня. А я плачу потому, что не хочу его рядом, но остаться одной и осознать всё то, что наделала, я хочу ещё меньше.
Он вызывает мне чёрный мерседес, везёт в “Белого Кролика”, дарит новый айфон, а я накидываюсь текилой, и блюю из окошка такси по дороге домой. А он держит мои волосы и говорит, что я - любовь всей его жизни. И я блюю сильнее, хотя желудок уже пустой. Наверно - радугой. Я ведь принцесса. А на дороге остаются мои мечты.
Он приносит мне план по завоеванию мира. Но этот мир я сожрала на завтрак ещё вчера, и мне не интересно, мне скучно, господь, как же мне скучно.
А на выходных я встречаюсь с подругами и рассказываю им о том, как он плакал у меня между ног от счастья. Отдаю айфон подружке - она рада, а мне третий уже не нужен. Они восхищаются. Считают, что мне надо писать. О минетах. Я буду первой женщиной - в их представлении - которая получит пулитцера за минеты.
А я не хочу писать. Не хочу славы, признания и даже домика у озера не хочу. Я больше ничего не хочу.
Я устала. Блядь, как же сильно я устала.
Он пришёл без спроса. Я даже не поняла, что он пришёл. У меня крепостная стена от таких вот ходаков. Просто однажды звякнул телефон. И в новый чат пришло сообщение.
Обалдев от такого хамства, я ответила. И ещё. И ещё. В 4 утра я уснула.
В какой-то момент я поняла, что жду его сообщение.
В выходной мы пили с подругами. Я молчала. Они говорили про маникюр, аптеки и мужей. Я слушала. Они переживали.
-А как твой Капитан? - спросила вдруг одна.
-Мы расстались, - ответила я, допивая смородиновый чай без сиропа.
-Почему? Расскажи? - защебетали они.
-Он сломался, - ответила я, набирая сама сообщение и ругая себя. Потому, что сломался не Капитан. Сломалась я.
А он приходил и уходил незаметно. Оставляя шоколадные конфеты на моём прикроватном столике. В некоторых была ягодная начинка. В некоторых - лезвия от бритвы. Я знала и ожидала подвох, но всё равно смело закидывала их в рот.
Когда я резалась, я клялась, что это в последний раз. И да пошёл бы он нахуй.
Когда внутри был джем, я млела, и мне казалось, что это лучшее, что со мной случалось в жизни.
Подруги сначала смеялись и ждали забавных историй.
А потом подруги испугались, как будто я была больна опасной заразной болезнью. Скоротечной и наверняка смертельной.
Оставшись одна, я наслаждалась тишиной. Идеальный флоатинг с полной сенсорной депривацией. Абсолютная темнота. Абсолютная тишина. Абсолютный покой.
Больше не надо ничего доказывать.
Больше не надо быть хорошей, умной или смешной.
Он счастлив. Разве не в этом смысл вещей - радовать своих хозяев?