Взял на работу Льва Николаевича Толстого - а он оказался "евреем"
Сначала вопрос — Тёма Лебедев, дизайнер, хороший парень, — сын Татьяны Толстой — тоже из этих?! Сейчас вы меня поймёте...
Обычно собеседования в офисе провожу я и специалист по эйчар Оксана. Только не надо думать, что у меня эйчар-специалисты лодыри, и занимаются только этой работой. Она — не бездельница вам какая-нибудь. Её попросил устроить на работу мой хороший и нужный знакомый адвокат. Так что девушка Оксана приятной наружности и фигуристости ещё и набирает тексты в свободное время. Расшифровывает документы. У неё вообще-то всё время свободное, кроме редких случаев, когда я беру кого-то на работу. Тогда её задача быть собой и наливать кофе. По образованию Оксана — лингвист. Закончила МГИМО. Не знаю, как так вышло, но она не знает вообще ничего, кроме французского языка, который, как выяснилось, тоже знает на уровне начальной школы. Подозреваю, её муж адвокат и с МГИМО тоже договорился.
И вот я резюме получил. Не Оксане же, с её знанием французского и людей, рассматривать резюме. Смотрю. «Лев Николаевич Толстой». Надо брать, понял сразу.
Вы будете смеяться. Но он — еврей. О чём зачем-то сразу же и сообщил. Парнишка только что закончил вуз. Нет, не МГИМО. Институт торговли. Работать устраивается сейлсом. Менеджером по продажам. Когда пришёл, мы немного успели поговорить с ним, пока эйчар-специалист Оксана наливала нам кофе.
— Лев Николаевич Толстой? — уточняю я сходу.
Согласитесь, такие имя-отчество редкость. И я не мог не сконцентрировать на этом внимание.
— По паспорту Лев Николаевич Толстой-Аранович, — говорит он. — Аранович — мамина фамилия. Толстой я по папе. Но он тоже еврей, как и мама. Так что продавать я умею. Я немного расскажу о себе..
— Погодите, — говорю я. — Сейчас расскажите, подойдёт наш специалист по эйчар. Она кофе наливает.
Антисемитизмом не страдаю. Еврей и еврей. Я немного удивился, что он на этом сконцентрировал внимание.
— У вас эйчар наливает кофе?!
— Да, она широкого профиля специалист. Ну и фирма у меня маленькая.
— Понятно, понятно...
Приходит Оксана с кофе.
— Лев Толстой?! — спрашивает она тоже с нажимом. — Лев Толстой?!
Я же её подготовил. Сказал, что «сам Лев Толстой придёт». У неё такие глаза удивлённые стали. Я подумал — решила, что он ещё жив.
— Да, — соискатель смотрит на неё доверчиво, не знает, с кем дело имеет.
— Жалко, что Николаевич. А то был бы как классик, — и смеётся наша Оксана.
Пауза.
— Это шутка? — спрашивает Толстой-Аранович.
— Нет, — говорит Оксана.
— Нет, — говорю я. — Это Оксана. Она тоже в своём роде классик.
— Ну какой я классик?! — и Оксана опять смеётся. — Засмущали меня. Я просто эйчар-специалист.
— Понятно, я — еврей, — говорит Лев. — Толстой-Аранович я по маме. Это мамина фамилия. А по папе, он — Толстой, я тоже еврей. А классик, Лев Николаевич Толстой — он был Львом Николаевичем. Как и я.
— Ой, а я не знала, что Толстой тоже был евреем, — и Оксана на меня смотрит.
Тут мне стало прямо очень плохо. Очень и очень плохо. Я весь покраснел. Расстегнул воротник. Выбежал из кабинета. Забежал в туалет. И минут десять там хохотал и умывался потом, чтобы успокоиться и вернуться к этим замечательным людям.
Я взял на работу, конечно, Льва Николаевича Толстого. Он нам нужен. Но с испытательным сроком. Потому что человек, который зачем-то сходу сообщает, что он еврей, меня удивляет. Какие еще странности обнаружатся в ходе работы, я не знаю.
А от Оксаны я вообще ничего не жду. У неё идёт стаж. И зарплата — 20 тысяч рублей. Но ей всё нравится. Она при деле. И живёт рядом. И график у неё свободный. И потом она с трудовой устроится настоящим эйчар-специалистом. Ну а я буду рад, что всем помог. И приятелю-адвокату, и Оксане. А Льву Николаевичу Толстому-Арановичу, надеюсь, тоже. Думаю, сработаемся. Очень приятный и очень воспитанный молодой человек.
Правда, я чуть было не сообщил ему в ответ на его заявления, что я «американский индеец». Нет, ну в самом деле, кому какая разница?! Или еврей — это теперь огромный плюс при приёме на работу, а я всё пропустил?!