Ну, и куда глядим?

Амброджо Лоренцетти. Сретение Господне. 1342. Темпера, доска 257 × 168 см.
Здесь конечно показана только центральная деталь произведения.
(все картинки можно увеличить щелчком)

Младенец философически сосёт палец и уставился в потолок.
Лежит тихо, единственно что толчётся пятками, удалось-таки выдраться из этой шикарной пелёнки.

Ну и куда глядим?

Для начала вот общая диспозиция.

Ну, сцена более чем известная: на сороковой день по рождении младенца родители пришли в храм принести в жертву двух горлиц или там пару голубков, их встречают старец Симеон (тот который: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои спасение Твое...»), он же Симеон Богоприимец. Вот собственно младенец у него уже и лежит на руках, что, кстати, более характерно для изображений западной церкви, а в православной традиции Богородица ещё только протягивает его старцу. Там же стоит и старая Анна пророчица, указывает рукой на младенца — она сразу узнала Спасителя.

Ладно, это всё известно, а вот что же так привлекло внимание младенца там, наверху?

А вот что:

Хороши дракончики, правда? И откуда бы им взяться в храме Иерусалимском? а не какой-либо там китайской пагоде? Нет, не буду погружаться в мир общего и прикладного драконоведения, а просто повторю — хороши дракончики.
Да и лев с гирляндою в пасти тоже примечателен. Он смотрит ещё выше, но если проследить куда, то просто на верхушку храма.

На картине полно всяких надписей: на нимбах, опорах, свитках, лентах, просто каких-то бумажках, скрижалях, наконец. Вот они в руках у Моисея, который смотрит с удовлетворением за исполнением закона же Моисеева.

Но разбираться в надписях, я опять-таки не буду, а вслед за пророком вернусь взглядом к центральной сцене события.

Нет, всё же на алтаре скорее голуби, а не горлицы.

Производит впечатление морщинистость Анны пророчицы, если не вспомнить что ей уже 84 года, хотя некоторые толкуют текст (Лк 2:36,37):

И бе анна пророчица, дщи фануилева, от колена асирова: сия заматоревши во днех мнозех, живши с мужем седмь лет от девства своего:и та вдова яко лет осмьдесят и четыре, яже не отхождаше от церкве, постом и молитвами служащи день и нощь.

так, что 84 — это только годы её вдовства. Тогда надо добавить ещё 7 лет замужества, ну и лет 14 до него, то есть получается 105 лет.
Конечно, морщины будут.

Облик Симеона очень своеобразен. Глядя на него (и чернобородого персонажа за его плечом), я совершенно неожиданно вспомнил Балоуна и сапёра Водичку из «Похождений бравого солдата Швейка» в иллюстрациях Йозефа Лады.

.

Фигура Девы Марии изображена очень так основательно.

и во многом художник повторит её облик в своей более поздней работе
Амброджо Лоренцетти. Благовещение.1344.

Здесь архангел Гавриил очень забавно большим пальцем правой руки показывает так через плечо, мол,— вон там, тот, кто меня сюда прислал, ну а из его уст буквально вылетают золотые слова благой вести:

а маленький голубочек Святого Духа уже вот-вот пересечет внешние слои сияния нимба Девы Марии.

Ну, эта работа Лоренцетти будет ещё вспомянута по определенному поводу в одном из будущих рассказов, а возвращаясь к Сретению, то ведь дракончики хоть и символ там того-всего, но совсем не страшненькие, разве что для совсем маленьких детей.

И всё такое как бы весёлое, и цвета и лица праздничные, но какую-то тяжелую и недобрую ноту вносит та неясная фигура, что сначала и не разглядишь, но что стоит прямо в центре, но там вдали в полумраке — в проёме у закрытых дверей.

Дарт Вейдер, статуя командора, тень отца Гамлета, Вий, силы Зла — хотя я, может, больше выдумываю и нагнетаю.
А может там никого и нет. Померещилось, одним словом.