January 25, 2014

Обыкновенный взрослый поросенок

Этот поросенок, казалось, самое странное создание в «Шинели» Н.Гоголя.

«И точно, один коломенский будочник видел собственными глазами, как показалось из–за одного дома привидение; но будучи по природе своей несколько бессилен, так что один раз обыкновенный взрослый поросенок, кинувшись из какого–то частного дома, сшиб его с ног, к величайшему смеху стоявших вокруг извозчиков, с которых он вытребовал за такую издевку по грошу на табак, — итак будучи бессилен, он не посмел остановить его, а так шел за ним в темноте до тех пор, пока наконец привидение вдруг оглянулось и, остановись, спросило: „тебе чего хочется?“ и показало такой кулак, какого и у живых не найдешь».

На В.В.Набокова этот поросенок произвел даже  некое «гипнотическое воздействие».

В ранней редакции повести поросенок был просто «большой», но тоже был.

А сегодня, только благодаря тому, что

rus_turk опубликовал отрывок из записок генерал–майора И.В.Чернова (1825–1902), всё стало ещё любопытнее:

«При князе Волконском [1742—1824] выдавался за не подлежащий сомнению факт, что в городе [Оренбурге] по ночам ходит оборотень „человек–свинья“, нападает на одиноких пешеходов и сбивает с ног. Падая со страху, они, когда придут в сознание, не находят на себе ценных вещей.Казначей Алексей Михайлович Романовский как–то ночью возвращался с вечера от князя и на базаре встретился со свиньею; последняя, хрюкая, набежала на него и видимо желала сшибить его с ног, как и других, но он устоял и, заметив у свиньи руки, вступил с нею в борьбу, бил по ушам шпагою, без которой не ходил к начальству; при этом с головы свиньи упала искусно приделанная шапка, изображавшая свиное рыло. Романовский увидал, что свиньею наряжался солдат и по ночам грабил трусливых. На другой день отыскался этот солдат по полученным на ушах ранам, предан суду, и с того времени оборотней в города не было».

В заключение заметим, что много позднее (в августе 1833 г.) в Оренбург приезжал А.С.Пушкин — собирать материалы по «Истории Пугачева», и уж наверняка слышал об этом курьезном событии.
Ах, с каким удовольствием он мог рассказать потом Николаю Васильевичу эту историю (как ранее в 1831 г. сюжет для „Мертвых душ“, а в 1835 г. – для „Ревизора“).