ах, музей, дом-музей

Есть такая неновая и совершенно ламповая шутонька, которую многие слышали:

«— Алло, здравствуйте! Тут неподалёку, вперемешку с птичьим клёкотом и ненавязчивым шёпотом ветра, озаряя багрянцем зеленеющие волны берёзовой рощи, обдавая жаром, словно летнее солнце в разгар знойного июльского лета, распугивая лесных обитателей — работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина. Нет, высылать пожарных теперь уже не нужно».

Ока-а-азывается, эта шутка — первый камушек в горном обвале и дальше их миллион.  Я выбрал несколько, которые совсем хороши. Не буду приводить авторов, просто давайте знать, что они есть и они клёвые.

***
Свечку бросила хозяйка
И ушла играться с зайкой.
Не задул её никто -
Так сгорел музей Барто.

***
Он как факел горит, словно солнце светится,
Языками огня озарив Арбат.
Ах, музей, дом-музей, больше с ним не встретиться,
Никогда не узнать, как же жил Булат.

***
Метель, сплетенье рук и жар соблазна.
На свечку дуло из угла огнеопасно.
Вот по портьере к потолку метнулось пламя
К дверному косяку, к оконной раме.

Достал чернил, залить огонь не смог — и плакал.
И битум с крыши на сугроб слезами капал.
Прощай, полёт крыла. Такое дело.
Горела дача в Переделкино, горела.

***
Пеплом несмелым подёрнулись угли костра —
Визбора дом догорел, расставаться пора.

***
Ночь, улица, туман, толока,
Бессмысленный и яркий свет.
Горит музей-квартира Блока —
Все будет тлен. Исхода нет.

***
Дачу! Спалили дачу!
Плачу. Плачу. Плачу.

***
А в переулке,
буднично
и неброско,
Догорает дом-
музей
Маяковского.

***
Смотрю, как пламени крыла
Объемлют куст рябины.
Там догорел уже дотла
Весь дом-музей Марины.
Кров, где она жила —
Пепел.
Зола.

***
Я твоё повторяю имя
по ночам во тьме молчаливой,
когда дремлет луна седая,
каплей застыв над пригорком,
а вдали над Гвадалкивиром
дом-музей догорает Лорки...

***
Спите, спите, медвежата,
и ежата, и ребята.
Не увидите сюрприза -
Как горит квартира Дриза.

***
Музей Вишневского уже слегка дымится.

***
...У Хармса тоже был дом-музей. А потом он взял и сгорел. Вот, собственно, и всё...