вселенная бросается на нас со всех сторон
Мы с Мариной пришли из Планетария и пытаемся вспомнить, о чём нам только что рассказали.
— Ну вот наша галактика — Солнечная система, она...
— ... она не галактика, а система. Поэтому она так и называется.
— А Волосы... кого-то там?
— Вероники. Это скопление галактик.
— Так, окей. А спиральная галактика?
— Это такая штука, похожая на хачапури по-аджарски.
— О, точно!
— Ну вот, мы оседлали доступные нам уровни смыслов.
Когда я в детстве ходил в планетарий на Горьковской, это было событие. Там по-особенному пахло — так пахнет космос, когда тебе 12 лет.
Перед началом сеанса открывались двери в зал, все рассаживались в кресла. В начале была минута тишины и темноты, голос диктора звучал ясно и торжественно. Я думал, в новом планетарии будет так же, только покруче, чем двадцать лет назад.
Не совсем так оказалось.
Вместо вестибюля — тесный коридорчик с рамкой металлоискателя. Время сеансов формально есть, но программа гонится без остановки, одно за другим — можно зайти пораньше и уйти попозже.
Вместо кресел — мешки и несколько стульев. Холодно, по полу дует, полтора часа сидишь в куртке и чувствуешь, как медленно замерзают ноги. Мне всё это напоминало зал ожидания: усталые пассажиры вповалку спят на своих баулах, а над ними плывёт гулкий, двоящийся в динамиках голос диспетчера. Люди постоянно встают и садятся, входят и выходят, переползают по залу с мешками.
А купол действительно большой, без шуток.
Через пять минут после того, как мы уселись и запрокинули головы, Марина рядом тихонько захныкала — её начало конкретно укачивать. Всё летает и кружится, даже я заморгал и потёр глаза под очками.
Но когда показывают облёт стартовой площадки ракеты или там комету вблизи — это прям охренеть как круто выглядит.
Полуторачасовая программа делится на несколько рассказов: откуда взялось здание газгольдера и как из него получился планетарий, о планетах солнечной системы, луне и галактиках, о строительстве корабля Буран, о тёмной материи. Ещё мы захватили кусочек другого сеанса и посмотрели про миссию Розетта — полёту к комете Чурюмова-Герасименко.
Оказывается, тёмная материя не просто во Вселенной есть. Она составляет что-то вроде скелета, а видимая материя притягивается и нанизывается на неё. Как мяско.
На Земле тёмную материю ищут в двух местах и двумя разными способами: в Стэнфорде создали подходящую среду на глубине полутора километров и ждут, когда она там сама появится. А в ЦЕРНе, в Коллайдере, её активно добывают.
Мне вот первый способ ближе, не люблю заставлять кого-то что-то делать. Тем более если из него сделана блин Вселенная!
Про полёт к комете Чурюмова я думал, что аппарат просто запускают по прямой, условно наперерез траектории кометы. Оказалось, что он сначала носится по всей Солнечной системе вокруг небесных тел, разгоняясь их гравитацией, а потом — фьюить! — доразогнавшись на последнем витке улетает по эллипсу и буквально догоняет комету сзади. Это огонь, я последний раз такое видел в фильме «Армагеддон» 1998 года, когда они летели в шаттле вокруг Луны и одновременно все кричали.
В сухом остатке после сеанса хочется читать, как строили и запускали Буран, что там поподробнее с тёмной материей и какие новости с кометы Чурюмова. А не работать. И Хокинга бы перечитать — «Краткая история времени» чудо как хороша, но я не смог с одного раза запомнить.
А ещё в магазинчике на входе продавалось шикарное издание книги «Хочу всё знать» — по таким люди потом вспоминают детство. Я собирался купить, но забыл и теперь корю себя.