Мужчина у фонтана

Всё-таки облеченные властью мужчины невероятно невнимательны. 

Они игнорируют потребности других, не проявляют никакой эмпатии и отказываются понимать, что в конечном итоге всё это во вред себе.  

Например, во втором акте  «Бахчисарайского фонтана» — я не умничаю, просто раз уж попал, то глупо не заметить — крымский хан Гирей классически обманул сам себя.

Привёз новую наложницу, польскую княжну Марию, и давай показывать ей дворец. 

Мол, вот там у меня лежат подушки и виноград, тут жёны, здесь мы играем в настолки, а я главный и ты мне очень нравишься. Хочешь, суши закажем? 

И дальше гарцует, не замечая на заднем плане огромные ошалелые глаза любимой жены Заремы. И глаза остальных жен. Они поменьше, конечно, но тоже довольно большие. 

Да и сама Мария как бы не очень живо реагирует, потому что она пленница, только что из похода, и у Гирея кафтан испачкан кишками её жениха Вацлава. Из перспектив — только харассмент и дедовщина. Или как это называется, когда «служи как я служил», только у женщин. 

Максимум, что хан разглядел — новенькая какая-то кислая и на шею ему не бросается. Ну, устала наверное, или стесняется. Давай иди поспи, но как проснешься — чтоб была огурцом.

Тут Зарема подходит, говорит, Гирейчик, ты ли это, давай расслабимся, съездим куда-нибудь, только ты и я, юг, солнце, евнухи с опахалами. А он опять за своё: какой юг, Зорька, мы и так в Крыму, у тебя что, подарочные сертификаты в Ив Роше закончились? Иди кремчики повыбирай, а я хочу грустить. 

И лежит на подушках, в глаза не смотрит.

Естественно, ему потом аукнулось. Пришлось строить мемориальный фонтан и прижиматься к нему мокрой от слёз щекой. Но поздно, нет уже ни Марии (кинжал), ни Заремы (пропасть), а за новыми впечатлениями нужно опять идти в поход.