Шутить про всё

В интернете опять кто-то про что-то пошутил и у всех пошла ноздрями пена. Я по этому поводу могу сказать, что шутить можно про всё. Серьёзно. Иначе мы все обречены.

Озвучил подруге эту мысль и тут же получил по мозгам. Вообще все те два раза, когда я вслух говорил, что шутить можно про всё — небо над горизонтом сразу темнело.

Но я, как видите, урока из этого не извлёк.

Почему-то все уверены, что если человек сказал, что шутить можно про всё, то шутить он начнёт прямо сейчас и на самые адовые темы. Вот только встанет так, чтоб всем его было видно, и начнёт.

Подруга спросила, знаю ли я, что такое trigger warning, а я сразу спросил, знает ли она, что такое culture of outrage. «Конечно, знаю!», — сказали мы хором и прервались на минутное гугление.

Так вот culture of outrage — это современная привычка выбешиваться вообще на всё. Стоит вам сказать или сделать что-то безобидное — тут же придёт толпа с вилами и объяснит, почему вы мразь. Количество толп не ограничено.

А trigger warning — это когда вы сначала сами ищете эту толпу (это легко, просто идите на свет факелов) и говорите им, что собираетесь сказать очень, очень неприятную вещь, поэтому, пожалуйста, закройте ушки и глазки.

Мне, конечно, остаётся только склониться перед требованиями современности, но я считаю всё это довольно странным. Ну то есть, мне надо почти в каждом случае предупреждать собеседника, читателя или зрителя, что он увидит что-то такое, отчего у него что-нибудь может случиться внутри головы. Серьёзно, что ли?

Да нам в таком случае надо всем постоянно ходить с табличкой на груди. А я не хочу с табличкой.

***
Была в нашем разговоре и серьезная часть с примером, над которым мне пришлось подумать.

Подруга спросила, будь я в комнате с несколькими людьми, стал бы я шутить, например, про изнасилование, зная на сто процентов, что кто-то здесь испытает от моей шутки ретравматизацию и после этого совершит самоубийство. Или не самоубийство, а впадёт в депрессию и будет вынужден принимать препараты. Или не впадет, а просто в деталях прочувствует заново тот свой травмирующий опыт. 

И скорее всего, в этой условной компании человек из шести обязательно найдётся та или тот, кто насилие пережил. Процентов 90%.

И я говорю: нет, не стал бы шутить ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае.

Но.

Тут-то и появляется то, что позволяет шутить на любые темы. Мне важен вот этот допуск, этот люфт между ста процентами и реальностью — именно он определяет жизнь. Не обязательно в компании есть такой человек, не обязательно я об этом знаю, не обязательно он испытает описанные чувства. И важна способность самостоятельно в конкретной ситуации решить, стоит шутить или не стоит.

Главное, не дойти до того, чтобы отнять у человека право капитально облажаться со своей шуточкой.