Августовское из глуши

Ездил во Псковскую деревню, чтобы пару дней не видеть там компьютера, не пыриться в телефон, только ходить и нюхать вкусный воздух.

Это прекрасное синее строение — автобусная остановка. Она цельнобетонная и выглядит как бункер, который забыли закопать в землю. А самое главное — кажется, это последний акт строительства на этой земле. Остановка чужеродно возвышается посреди деревни, в которой больше никто не живёт. На 8 километров вокруг ни одной живой души.

Соседская баня наполовину ушла под землю, а верхнюю половину с трудом можно разглядеть за яблонями и крапивой. А когда-то я даже мылся в этой бане и даже провёл над собой красивый в своей беспощадности эксперимент — выпил водки до того, как пошёл париться. Через некоторое время после бани мне хотелось себя убить или хотя бы проковырять дырочку в голове, чтобы как-то стравить давление.

Хотя у нас и своя баня есть и я даже её топил в этот приезд. Натаскал воды, заложил дрова, даже заслонку открыл сразу — всё как учили. Весело и сразу занялись березовая кора и щепочки. Давно нетопленая печь сделала вдох, а на выдохе — как в мультике про Вовку в Тридесятом царстве — дым пошёл одновременно изо всех её щелей и куда угодно, только не в трубу. Но со второго раза ничего, разгорелась.

Здесь всё просто — мы видим единственную не червивую сыроежку в Псковской области.

Вот так приедешь в жопу мира... а там пушкинские места!
В деревне стоит памятный камень — тут было поместье Пещурова. С усадьбой (от которой остался холмик), лиственничными аллеями (которые можно ещё разглядеть), купальнями (которые разглядеть уже нельзя) и прочими полагающимися приличному владельцу поместья вещами.

Это засохшее деверо — сосна Кудрявая, ей примерно 350 лет и сам Александр Сергеевич однажды трогал её рукой. Еще года четыре назад она кустилась иголочками, но сейчас всё, живительные силы оставили дерево.

Есть лес большой, а есть у него внутри ещё маленький лес. И там тоже свои деревья, опушки, тропинки и бурелом. Короче, на фото мы на опушке микролеса.

Дальше идёт фотография дневного неба, но...

...но вы бы знали, что там творилось ночью!
Часа в два ночи я вышел во двор, близоруко глянул на небо и вернулся в дом за очками. Небо было не просто звёздным. Я даже Марину разбудил:
— Пойдём, — говорю, — чо покажу.
Она сонная выходит:
— Ну чего тут у тебя-я-о-о-охрене-е-еть!...
Я никогда там такого не видел. На небе были ВСЕ ЗВЁЗДЫ ВСЕЛЕННОЙ. И Млечный путь — прямо над головой!

Зато в доме прямо над головой было...

Вообще, деревня — она, как бы это сказать, плывёт в безвременьи. То есть время там, конечно, идёт, но медленнее, чем в других местах. Оно как будто опасается действовать само, поэтому подсылает вместо себя дожди, снега и растительность. Дождь крадется сквозь крыши и разъедает дерево, снег наваливается всем весом, растительность сужает дороги и прячет от глаз кирпичную кладку.

Особенно остро это заметно, когда рядом есть кто-то, кто не видел этого всего в динамике.
— Смотри, Марина, вот здесь был дом, а здесь — несколько сараев.
— Где?
— Ну вот тут, где... где крапива чуть пониже. А тут дорога на скотный двор. Да, вот прямо где растут эти две эти высоченные ольхи.

Но есть оазисы, в которых вообще ничего не изменилось. Вот та же самая лесная горка, на которую мы заезжали на дедовой «Волге», чтобы идти за грибами. На горке растёт тот же сухой белый мох, мелкие лиловые цветочки и валяются сосновые шишки.

Если вдруг казалось, что потерялся, нужно было просто оглядеться и сделать пару шагов в разные стороны — «Волга» издалека сверкала из-за деревьев хромированными планками вдоль крыши.

А сейчас я оставляю машину на шоссе, потому что поперёк лесной тропинки нападало деревьев, да и вообще, кто меня оттуда будет доставать, если что.