Об осеннем и немного о мужиках

По утрам мысли о прелести жизни как таковой не посещают меня совершенно.

Не то чтобы я в детстве мечтал о межзвездных просторах, но по утрам я чувствую себя космонавтом. Каждый будний день в момент пробуждения я - покоритель космоса, не иначе. И полное ощущение, что накануне у меня был старт, орбита, Луна, Венера, немножко Марс и аварийная посадка. А сейчас надо просто на работу. Встать.
Я бреду в ванну бесчувственный и выхожу оттуда бессмысленный. Организм спит настолько, что не покрывается мурашками от холода и во время приготовления завтрака не выделяет слюну. Но сам завтрак будит.
А сейчас надо просто на работу. Пойти. Там уже есть плюс три и ветер, а потом будет только плюс четыре и дождь. Во, во, мурашки проснулись, ага.
На входе в метро толпа. Стремятся попасть вниз сильнее, чем праведники наверх. И лица у всех такие, будто ни у кого ни завтрака, ни душа не было сегодня и не будет никогда.
На работу я теперь хожу вдоль Черной речки. В ней плавают доски и утки. Над ними летают вороны и чайки. Озверевшие. Вдетый в красный комбинезон толстый маленький мальчик подошел к самой воде и бросил уткам булочки - его едва не сожрали вместе с папашей. Мальчик верещал, отчаянно шурша комбинезоном. Папа отбивался вяло, в восемь утра и в плюс три градуса ему было все равно, воля к жизни завалилась за подушку, с которой мама согнала его гулять с дитём.
Немного в стороне от сцены авианалёта на берегу сидел рыбак в камуфляже и сливался с осенним пейзажем. Из пейзажа в реку понуро торчала удочка, словно подчеркивая всю безнадежность предприятия.
Мне надо было переходить на другой берег. На мосту стояла грузная тетка в кепке и ругала мужиков. Не конкретно, например, меня, а вообще просто мужиков. Тетка опиралась на ограду и с безопасной высоты моста крошила уткам корки. Будто в подтверждение ее слов, селезни внизу били уток крыльями, выхватывали у них корки и устраивали гвалт.