Звездопа-а-ад, звездопад...

Это же надо же, что я нашел. Сначала у себя в фотографиях, а потом и в инете. Я на фотке в нижнем ряду пятый слева.

Без интернета я уже не смог бы опознать, когда это было.
Единственный раз я был в «Зеркальном», но впечатления таковы, что всех на этой фотографии запомнил по лицам и по характерам и сейчас могу вспомнить как наяву.
Другое дело — с именами. Ни единого имени, кроме одного — девушка, которую зовут Домнина Дионисия Луиза Диана. Ну самое простое имечко запомнилось, видно же.

Мы жили в коттедже, самом ближнем к главному корпусу. Со мной в палате жили два самых высоких чувака в отряде (в верхнем ряду третий слева, белобрысый такой, и второй правее, через две тёлки от него) и еще один, он на фотке единственный кроме меня в кепке. Он почему-то вызывал стойкое омерзение. Ну сами видите (сейчас-то можно спокойно постебаться и я воспользуюсь), он же на фотке сидит, как коза на заборе. И раздражает сквозь года.

После очередной словесной перебранки и выплескивания на меня половины стакана воды он понуро тащил на крыльцо сушиться свой матрас. А уж матрас я полил обильно, от души, сделал пионерскую гадость. Водой. Матрас, жадно принявший в себя влагу, сразу начал пахнуть как осеннее болото и на ощупь был такой же. Это я помню, я помогал его тащить, ведь недруг вломил меня вожатым в ту же секунду...

Вообще я был слабо приспособлен к лагерной жизни. Ну ладно, пионерлагерной. Надо было постоянно объединяться по интересам против кого-то. И только значительно позже выяснилось, что именно в этом была вся суть и романтика выживания. Нашу палату регулярно посещали трое девиц. Которых имели, между нами говоря, совершенно непечатные клички. Это были синонимы слова «лицо». Даже скорее один синоним, и соответственно градусу своей стервозности каждая из девиц называлась этим синонимом в обычной, в сравнительной и в превосходной степени.

Девицы искали конфликта. Всегда строго втроем. И в конфронтации обязательно должен был быть хоть один участник мужского пола, иначе свара признавалась неинтересной и быстро затухала. С ними исправно скандалили везде, куда бы они не пришли, но никогда не прогоняли насовсем, потому что никому не могло прийти в голову прогнать такую грудь насовсем. Ну и что, что одна пара из трех! Это неважно. Они такие были лапочки, ей-богу.

На фотографии слева от меня, в черной футболке — отпетый тип. Отчаянно саботировал все подряд, отсутствовал, не являлся, отлынивал, делал из под палки. Довел до белого каления дзен-вожатого. Посреди смены вообще слинял с территории лагеря в направлении Питера, искали вожатые вместе с начальником отряда, глазами освещая ночной лес. Нашли, вернули и отодрали. Но не сломили.

А я попеременно восхищался пятью девушками. Сначала первой справа в нижнем ряду, потом ее соседкой, а потом по очереди тремя справа во втором ряду снизу, начиная с той, которая правее.

Самая первая оказалась наивной мда, вторая была очень мила, очень. Но эротически как-то не представлялась, даже не знаю. С третьей (которая второй ряд снизу, справа) мы однажды в подсобке почти всю ночь нежно рисовали стенгазету. Четвертая быстро сломала руку и потеряла привлекательность благодаря гипсу и нытью. А на пятую стоило мне только переключить свой взор, как тут закончилась смена. Такая вот любовь.

И да, я не ответил на первый ваш вопрос — что торчит из головы у парня в верхнем ряду слева?

Парень — это Серёга. У него на затылке выбрита рожица, которую зовут Машка. А на голове у него — плюшевая собачка. С ушами.

А вот тем, кому хочется разглядеть персонажей на фото поближе.

Mirrored from Блог Клинова Глеба.