Переезд в деревню. Глава 4
Я проснулся. Комната была точно такой же, как и ночью, когда я засыпал: старинные деревянные панели на стенах и потолке, откуда на меня смотрели мои же камеры, разбросанная одежда, узкие белые джоки на спинке стула (мой подарок Майклу) и шикарный жеребец, мирно сопящий рядом со мной. За прошедшие полтора месяца наши отношения окрепли. Майкл совершенно доверял мне, а я старался быть самым внимательным верхним, каким только получалось. Пару раз я даже заговаривал с ним о том, чтобы раскрыть свое инкогнито. Но Майкл меня останавливал, эта неизвестность, как он говорил, его ещё больше заводила. Он хотел встречаться со мной только с повязкой на глазах. Ношение пояса верности стало входить в привычку. Если раньше это была часть игры и испытание, то теперь, наоборот, - дни без ПВ уже воспринимались чем-то необычным. На этот раз, чтобы дать ему небольшой отдых от постоянного давления в паху, я собрался снять клетку на ночь. С вечера Майкл получил приказ ждать во дворе, стоя на коленях, из одежды только повязка на глазах. Вчера я привычно зашел к нему во двор со стороны леса, поднял обнаженного атлета на ноги, за руку отвёл его в его же спальню и привязал к кровати. Только убедившись, что запястья и лодыжки Майкла надежно притянуты к ножкам кровати, а веревки не затрудняют кровоток, я снял с него пластиковую клетку. Парень замер в предвкушении дойки, но... я просто отошел от кровати и стал наблюдать. Передо мной разворачивалась картина желания и неволи. Майкл быстро понял, что хоть член и свободен, но слить ему никто не поможет. Сначала были просьбы, потом мольбы, затем были попытки освободиться от веревок (ни единого шанса, узлы были вне его досягаемости, тем более он их не видел). От его тщетных усилий на коже выступили капли пота, он заблестел как мальчики с обложки. Проверив, что ничего не угрожает моему подопечному, и сам себе он точно не навредит, я оставил парня связанным на пару часов.
Дома на мониторе у меня были виды сразу с трёх камер, направленных на кровать Майкла. Это было испытанием и для меня: крайне трудно пить вечерний чай, наблюдая привязанного к кровати нагого возбуждённого атлета, вдобавок жаждущего моих прикосновений. Конечно я не удержался и вернулся в соседний дом. Майкл услышал мои шаги, мольбы хлынули с новой силой. Но я был непреклонен. Я сходил на кухню и вернулся с кубиком льда. Зажав его в щипцы, я водил льдом по телу атлета. Майкл выгибался навстречу каждому моему движению, его член, и без того стоящий колом, подрагивал от напряжения. Он стонал, когда лёд касался его сосков, и похотливо закусывал кубу, когда я проводил холодным кубиком по ложбинке его пресса. Пытка продолжалась до тех пор, пока лёд не растаял. Часы показывали уже полночь, когда мы оба устали: я - изводить Майкла случайными прикосновениями и щекоткой, а он - извиваться от желания и умолять. Вчера меня хватило только на то, чтобы раздеться и упасть на кровать рядом. Так мы и уснули.
И вот сегодня я проснулся на груди моего любимого атлета. Повязка на глазах никуда не делась, веревки всё так же удерживали его руки и ноги широко разведенными, а утренний стояк Майкла напоминал видом обелиск. Под моей щекой плавно двигалась широкая грудь. Какой же он терпеливый, за всю ночь не разбудил меня (если конечно сам просыпался), хотя мог прекратить сладкую пытку стоп-словом. Я решил поблагодарить Майкла. в конце концов, мне с ним очень повезло.
Я сместился ниже и провел по стоящему колом члену языком. Затем, слегка потянув кожу, оголил его головку и принял Майкла ртом. Атлет что-то пробормотал и дернулся в веревках. Я же только начал. Мой язык ласкал его ствол, а руки нашли набухшие чувствительные соски. Майкл оторвал голову от подушки и в экстазе зашептал: "О,.. Хозяин..., да, так..." Перед моими глазами напрягались прекрасно очерченные мышцы пресса, веревки натягивались до треска. Майкл уже не контролировал свое тело, поглощенное агонией удовольствия, он просто отдавался своему желанию, накатывавшему на него волна за волной. Соски в моих пальцах отвердели настолько, что больше напоминали вишневые косточки. Я сам завёлся не меньше. Запах свежего пота, движения молодого упругого тела, само обладание этим горячим самцом - всё это доводило меня до безумия. После нескольких минут этого иступленного бешенства парень изогнулся, запрокинув голову, и со стоном начал бурно изливаться. Я потерял счет времени, казалось, его оргазм длился вечно, сперма всё лилась и лилась, да так, что я едва успевал справляться с потоком. В это же время кончил и я, заливая его бедро и простыни...
Наконец, он успокоился. Я вернулся к его губам, мы страстно целовались.
- Это было моим лучшим пробуждением, Хозяин... - Майкл едва дышал.
- М-м, пожалуй, и моим тоже. Пора подниматься, нам обоим нужно на работу.
Я встал с кровати и нашел на прикроватной тумбочке клетку пояса верности. После того, как я снова запер Майкла, я отвязал веревки, велел ему сесть на кровати, сложить руки за спиной и громко считать до ста. Я был перед своим монитором, когда он досчитал до девяносто трёх.
Всё утро я, развалясь в кресле с чашкой кофе, наблюдал, как спортсмен, что-то мурлыча себе под нос, в одном ПВ бродит по дому, стоит под душем и готовит себе завтрак. Наконец, он натянул джоки, короткие беговые шорты, футболку с кроссовками и убежал в свой школьный спортзал. Занятия в школе начались ещё на прошлой неделе, и теперь ношение ПВ вносило особенно пикантный колорит, но на работе Майкл переодевался в рабочую форму, которая состояла из длинных просторных штанов и поло с эмблемой школы на половину спины. В такой одежде клетку в паху было совершенно не разглядеть. Допив кофе, я переместился за рабочий компьютер и погрузился в проект...
Через несколько часов от работы меня оторвал звук рева автомобиля прямо под моими окнами. У дома напротив остановился пикап, в котором приехали два светловолосых викинга. Один из них уже вышел из машины и отпирал ворота гаража, другой ждал за рулём. Я наблюдал из открытого окна, как они загоняют автомобиль под крышу, затем как оба вышли и оглядели мой дом. В открытом окне прибывшие заметили меня и помахали руками, приветствуя. Я помахал в ответ, двое направились к моей калитке. Я поспешил вниз, звонок в дверь застал меня в прихожей. На пороге стояли два плотно сбитых мужчины, они были одеты в просторные льняные штаны, сандалии на босу ногу и майки без рукавов. Оба были не выше меня, но было видно, что тяжелой физической работы у них хватает - их руки были такими, что и Майкл бы позавидовал. Короткие бычьи шеи, широкие плечи и почти кубические торсы на ногах с мощными икрами. Меня тоже разглядывали с интересом. Мы коротко познакомились, соседей, как оказалось, звали Джек и Фил Гилморы. Я даже пригласил их на ужин, но они попросили перенести ужин на завтра. Я стоял в прихожей и слушал удаляющиеся шаги. Эти двое располагали к общению. Пожалуй, было бы неплохо завести в этой глуши друзей. Майкл был превосходен во всех отношениях, но, не нарушая инкогнито, на стаканчик виски его не пригласишь. Я решил узнать побольше про Гилморов. Кстати, Джек упоминал Кэтрин Арчер из администрации, может она что-нибудь ещё вспомнит о моих новых знакомых? Я прогулялся до фермерского магазина и на обратном пути заглянул в офис сельской управы. Женщина, как и в день моего первого визита, сидела за стойкой.
- О, это вы. Как вам у нас живётся? За три месяца не заскучали по Сакраменто?
- Благодарю Вас, Кэти. Всё отлично. Я зашел, чтобы с Вами посоветоваться.
- Так-так... - Кэтрин попыталась принять важный вид, но это платье в цветочек... Я подавил желание улыбнуться и заговорил:
- В дом напротив вернулись хозяева, это братья Гилморы. Вы говорили мне о них в прошлый раз.
- Ну да, всё верно, только почему "в дом напротив"? Вообще-то им принадлежит и соседний дом тоже. Который на окраине. Там же две семьи были...
- Я хотел бы заранее узнать, что это за люди. Ведь полезно знать, кто живет рядом с тобой. Нет-нет, не поймите меня неправильно, я не хочу касаться их личной жизни, но какие они соседи? Не жаловались ли на них предыдущие жильцы? Например, старики Брэдшоу?
- О, я отлично вас понимаю, - Кэти даже расцвела и набрала полную грудь воздуха. Я понял, что попал в нужную точку. По обрывкам разговоров с местными я успел понять, что передо мной магнит для сплетен. Сейчас Кэти всё выложит, и ещё будет благодарна, что выслушал: - Тут история длинная, Гилморы жили в Сьерра Спрингс сколько себя помню. На тех участках ещё их дед построил первый домишко на два окна, а всё остальное занимал склад с досками. Старик держал там мастерскую, у него работали несколько деревенских. Затем его сын, отец нынешних владельцев, занялся деревообработкой всерьёз, вложился и открыл несколько пунктов по заготовке и огромную лесопилку. Он здорово поднялся на этом бизнесе, снёс на своей земле всё и построил новый дом, как раз тот, что напротив Брэдшоу. Ой, ну то есть теперь напротив вас. Потом Гилмор-старший овдовел, страшная история: бедную Молли зашибло падающим деревом. Он остался здесь с четырьмя детьми: два брата и две сестры. Девчонки уехали к тётке, поступили в пансион, потом как-то очень быстро выскочили замуж и разъехались по разным штатам. А парни здесь остались, отцу помогать. Когда им было лет по пятнадцать, начали строить второй дом, это который на окраине теперь стоит. Он говорил всем, что раз два парня, значит две семьи будет, вот второй дом и понадобится. Да только фундамент построил, да так и забросил... странно конечно. Так и жили, он, двое детей и немного прислуги. Они с Брэдшоу тогда часто по вечерам за картами сидели. Потом Гилмор-старший начал сдавать, всё переписал на сыновей, видимо уже чувствовал, что долго не протянет. Его не стало, когда братьям было лет двадцать пять. Так и они и работали, были управляющими всех этих лесорубок и пилорам. В одно и то же время женились на деревенских и снова вспомнили про стройку второго дома. Но в тот же год, вы не поверите, всю территорию вокруг нашего озера объявили заповедником! А это значит - лес рубить нельзя. Тогда-то Гилморам пришлось сворачивать свои дела здесь и перебираться на новые места, а после и семьи уехали в Рино, поближе к работе. А сюда они теперь только приезжают на неделю-две, инспектировать что осталось...
- Кэти, но если лес рубить нельзя, то что у них могло здесь остаться, кроме домов?
- Ну, говорят, старая пилорама ещё работает. Вот её навестить и приезжают. А может ещё и вернутся, иначе зачем второй дом достраивали уже после того, как в город переехали?
- Дом достраивали после того, как все уже уехали? Зачем же это было нужно?
- Не знаю, видимо, чтобы не бросать начатое...
- Ну а что вы можете сказать про них, как про соседей?
- Ах да, вы же спросили... Знаете, ничего такого припомнить не могу. Брэдшоу были от них без ума, Гилморы им много помогали, особенно когда те состарились. Флэтчер, автомеханик, это который от них через забор по вашей улице, вообще глуховат и ничего мне никогда не рассказывает. Так что соседи как соседи, думаю вам не о чем беспокоиться. Тем более что приезжают они редко.
- Спасибо, Кэти, вы мне очень помогли.
Подарив Кэтрин четверть яблочного пирога (будете в Сьерра Спрингс - покупайте пироги и хлеб только у фрау Кремер!), я пошел к себе. В добропорядочности Гилморов я не сомневался, но рассказ женщины не давал мне покоя. Всё-таки было в этом что-то странное: небедные люди переселяются поближе к работе, закрывают лесозаготовки, бросают огромные дома... но продавать их или сдавать в аренду не торопятся. Ведь дома требуют внимания, со временем разрушаются, нужно за ними следить - это сплошные хлопоты. И тем не менее Гилморы держались за них, за эти участки. Либо они были настолько богаты, что не обращали внимание на земельные налоги, либо Кэти чего-то не знала.
Вечер дня прошел спокойно. Я навёл на старый дом Гилморов одну из камер, но ничего интересного не происходило: викинги неспешно прибирали участок вокруг дома и пару раз съездили в магазин. Плотные шторы на окнах не позволяли ничего разглядеть. Майкл, как обычно, приглашал вечером к себе, но он был заперт в ПВ только первый день, я решил подождать ещё минимум сутки или даже двое. Заодно я спросил атлета, знаком ли он со своими соседями. Майкл ответил, что соседями не интересуется и ни о ком сказать ничего толком не может, братьям-лесорубам он однажды помогал выталкивать машину из снега, поэтому знает их имена, а сосед через забор (т.е. я) вообще новый, его он видел всего два раза, но ни разу не общался (ну да, конечно, после этой строчки я расхохотался в голос).
Следующий день тоже тянулся без особых событий, я как провалился в работу с утра пораньше, так и не вставал до самого ужина. Майкл написал пару раз, один раз даже скинул горячее фото из своего кабинета в школе. В половине восьмого в дверь постучали, это пришли Гилморы. Я собрал на стол. Они были приятными и интересными собеседниками, мы много шутили и смеялись. От них я узнал много нового про историю Сьерра Спрингс. Я не торопился обнаруживать перед братьями свой интерес к их делам, а они деликатно обходили в разговоре острые углы. В общем, вечер был приятным и спокойным. Думаю, после таких посиделок можно считать друг друга хорошими соседями. В половине одиннадцатого они засобирались домой, а я, после их ухода, через калитки в заборах перебрался к Майклу, уж очень тот просил о встрече. Спортсмен встретил меня, как договаривались: повязка на глазах, никакой одежды, руки в наручниках за спиной... Через двадцать минут он уже лежал на кровати, связанный в строгий хогтай, и сладко постанывал от вибрирующей пробки в его анусе. Я пошел на кухню налить себе воды. Августовские ночи, как известно, темнее зимних. В этой темноте особенно ярко светилось окно дома напротив. Это был второй дом Гилморов, который достраивали сами братья. За стеклом угадывался хорошо освещенный зал с высоким потолком, другой стены видно не было. Вдруг в прямоугольнике света появился один из викингов, но - стакан чуть не выпал у меня из рук - на Джеке (или на Филе, я их плохо различал) была надета и туго затянута смирительная рубашка. Нижней половины тела я не видел, но думаю одет он был не в брюки. Он что-то говорил брату, второй мужчина (голый, по крайней мере, по пояс сверху) подошел к нему с кляпом-кольцом, вставил кляп на место, проверил хорошо ли затянуты ремешки и, взявшись за петлю на шее рубашки, увёл брата от окна. Свет в зале погас. Мой член к тому времени чуть не порвал трусы. Оказывается, эти двое тоже были в теме! Lа ещё как! Я быстро вернулся к Майклу. Атлет совсем разомлел и покачивал бёдрами в такт вибрации пробки. Я подумал: "Повезло же мне с соседями", и, вынув пробку, вошел в него на всю длину.
Утром я никак не мог отделаться от желания немедленно идти к Гилморам, рассказать, что я тоже в теме. Но, во-первых, это раскрывало бы мое так старательно здесь оберегаемое инкогнито, во-вторых, пришлось бы рассказывать, как и что я видел, а это заставило бы выдать заодно и Майкла. Меня вполне устраивала чужая тайна, но от скуки сельской жизни хотелось знать больше. Так я и терзался, не зная, стоит ли вообще заговаривать о теме в присутствии Гилморов, а если и говорить, то с чего начать?.. Помог случай.
Майкл уже пробежал мимо моего дома к себе на работу (да-да, всё в тех же шортах, обтягивающих его мускулистые ягодицы). Я засиделся за компьютером, а потом выбрался в центр за продуктами. Возле хозяйственного магазина был припаркован фургон с эмблемой какой-то местной лесопилки, водитель как раз возвращался с пакетами. Это был совсем седой мужчина, на вид ему было больше шестидесяти. Кэти упоминала, что старая лесопилка принадлежит Гилморам. Может их сотрудник наведёт на что-нибудь интересное? Я решил сыграть роль горожанина, которого занесло в гости в провинцию (отчасти так оно и было):
- Ого, Сэр, вижу вы работаете с деревом. Я как раз думал где бы купить досок.
- Да, сынок, тебе прямая дорога к нам. Тут только наш склад последний и остался, другие-то все позакрывались...
- А Гилморы - молодцы, держатся. Этот заповедник всем тут, наверное, проблем создал...
- Гилм... Гилморы? Да это когда было-то? Они всё продали давно.
Я оторопело смотрел на незнакомца, ох, не всё знала Кэти, далеко не всё.
- Как это продали? Разве не они хозяева?
- Эх, да уж сколько лет. Как запрет вышел - в тот же год.
- А за досками-то заезжай, подберём.
Быстро попрощавшись с водителем, я шел домой и лихорадочно соображал. Я понимал всё меньше. Так зачем же братья-викинги приезжают в эту глушь? Я отпирал двери в заборе своего дома, когда из ворот напротив выкатили братья Гилморы на своем пикапе. Мы помахали друг другу руками. Я проводил машину взглядом. Нет, поехали они точно не на инспекцию лесопилки. Тогда куда? Это было совершенно не моё дело, но разве мог я остановиться?
Плана особо не было, но и сидеть жарким августовским днём в четырёх стенах не хотелось. Я как бы невзначай поехал в сторону лесопилки, последнее время редко выбирался на машине, вот заодно и её лишний раз погонять, чтобы не застаивалась. Само собой, ни на парковке склада при лесопилке, ни на парковке административного здания пикапа Гилморов не было. Я без особой цели потолкался на складе, на свою беду угодил на глаза этому седому рабочему и около двадцати минут выслушивал какие доски и брусья есть в наличии. Маскировка зашла слишком далеко, пришлось соответствовать. Попутно седой рассказал какие участки леса отошли к заповеднику, а откуда брёвна ещё возят. Это натолкнуло меня на мысль проехаться по нескольким окрестным дорогам вокруг местного озера, по крайней мере теперь хотя бы сузился участок поисков. Я проехал уже с дюжину километров, когда неожиданно увидел на обочине припаркованный пикап Гилморов. Вот оно! Разумеется, бросать машину тут же и ломится за ними в лес было бы верхом безумия. Я отъехал ещё метров пятьсот, нашел удобную обочину для парковки и открыл на смартфоне карту. До берега озера через лес напрямик было не более двухсот метров. Я пошел по карте, лес был каким-то особенно густым, местами приходилось обходить поваленные стволы и продираться через поросль. Я оглянулся - мою машину было совершенно не видно, лес, несмотря на близость дороги, совершенно скрывал озеро. Я пошел вдоль берега, стараясь не шуметь. Через несколько минут я увидел своих соседей...
Моё укрытие было отличным: густой камыш и тень от веток ивы делали меня невидимым, зато берег, где были братья, открывался передо мной, как на ладони. Один из них, совершенно обнаженный, сидел с закрытыми глазами по-турецки на небольшом пледе. На его теле краснели полосами следы веревок, он медитировал и давал своему телу отдохнуть. А вот второй... я не сразу заметил второго, он был в тени дерева. На втором тоже не было одежды, его мощный торс и ноги обвивали веревки, фиксирующие его стоя. Руки викинга были заведены за спину и связаны на высоте поясницы. Плечи и щиколотки были притянуты веревками к стволу дерева так, что мужчина не мог даже пошевелиться. На глазах связанного была натянута повязка. Я долго смотрел на них: как же это было красиво. Нетронутая природа, в которой спокойно и расслабленно проводили время два понимающих друг друга мужчины. Братья за много лет общения наверняка выяснили что именно каждому из них нравится, угадывали желания друг друга и друг о друге заботились. На плечах этих людей целая индустрия по лесозаготовке, десятки рабочих мест, налоговые чиновники, государственные проверки, семьи, дети, быт... Где ещё они могут провести время вот так, наедине с самими собой и со своими желаниями? Всё это существовало там, в большом мире, за пределами верёвок. А сейчас... сейчас ничего от связанного не зависело, он даже нос себе не мог почесать. Я понимал, свидетелем какой сокровенной сцены только что стал. Они доверяли и любили друг друга, любили настолько, что вместе сбегали от всего: от денег, от семей, от удовольствий города - сюда, в эту глушь. Этот чудовищный груз ответственности нужно было чем-то заедать, отвлекаться от него хоть иногда. Причем все мы таковы, кто-то заведует ржавым ведром и метлой, а на ком-то лежит командование военным округом, кто-то программист с массой начальства и клиентов, а кто-то... кто-то заведует лесозаготовкой в нескольких штатах. И каждый справляется с этим по-своему: кто глушит виски, кто прыгает с парашютом, кто играет в покер, а кто-то выбрал самый полный и глубокий отказ - не принимать самостоятельно никаких решений, просто отдаться без всяких "но", без всяких "если" в руки понимающего и любящего человека, твёрдо зная, что не обманут, не предадут, не навредят. На пару часов отказаться от всех решений, чтобы после с новыми силами сразиться с драконами большого мира. Я боялся дышать, выдать себя теперь, отвлечь их друг от друга - значило сломать что-то тонкое и чистое, конечно я и подумать не мог о таком варварстве. Меня будто током ударило, я упал на спину, глядя в бесконечно синее августовское небо. Майкл! Бедный парень по соседству... До какого отчаяния в своем одиночестве он дошел, что, не думая, не задавая вопросов, ничего не требуя взамен, бросился в объятия и доверился первому попавшемуся. Братья были друг у друга, а он... один в этой деревне. В глазах встали слёзы. Как я был благодарен ему за это бесконечное доверие, ведь там, у бассейна, он в первый раз даже свою жизнь ставил на кон, может сам того не понимая. Ведь на моём месте мог оказаться неуравновешенный садист. Как глупы и ничтожны мне показались все эти тематические сайты, на которых горе-верхние изливались в своих фантазиях: "нижний должен... нижний обязан...". Да это вы у нижнего в неоплатном долгу, если в вас он увидел фигуру, достойную доверия. Верхний чем рискует? А вот нижний приносит самое дорогое, что у него есть - себя. Тема раскрывалась для меня с другой, с гораздо более глубокой и важной стороны, чем все эти цепи-наручники. Такого доверия, такой близости, быть может, не достигает за всю свою жизнь ни один пуританин (презирающий всё, кроме миссионерской позы). Хотелось бежать прямо отсюда в дом Майкла, прижать его к себе и говорить ему слова нежности, пока все они у меня не закончатся.
Сидящий викинг открыл глаза, поднялся и подошел к связанному. Конечно я не мог слышать, о чем они говорили, но это было и не нужно. Вскоре их губы встретились, руки одного прошлись по груди второго, остановившись на сосках. До меня донёсся то ли вздох, то ли стон... Один из них так и оставался привязанным к дереву, а второй скользил губами всё ниже... я понимал, к чему всё идёт. Но не стал досматривать. Так же тихо я развернулся и пошел обратно к своей машине. Я был там лишним, пусть будут предоставлены сами себе.
Этим же вечером, когда связанный Майкл привычно нежился у меня в объятиях, я долго и нежно благодарил его за доверие и говорил про свою открытость. Я даже попытался снять с его глаз повязку, но он категорически запротестовал. Опять сказал, что так ему больше нравится. Я не настаивал. А после у нас состоялся довольно неожиданный разговор:
- Мне действительно нравится не знать кто вы на самом деле...
- Тогда тем более зачем её снимать? Ха-ха, - он получил за это шлепок по заднице. - Ауф... Не, на самом деле меня действительно заводит неизвестность. С вами я даже... даже начал привыкать. Вы не обижайтесь, мне всё очень нравится, действительно, я боюсь вас потерять. Но в первый раз я просто огнём горел там у бассейна. Я бы хотел повторить так.
- Снова хочешь попробовать поиграть с незнакомым человеком?
- Да, о-очень, мне бы понравилось...
- А если это будет псих какой-нибудь, который тебя изобьёт и ограбит?
- Ну... неприятно конечно... но с вами же повезло, так?
- Так, но далеко не все в теме... - я осёкся. Да как же! В соседнем доме двое прекрасных мужчин не просто в теме, а буквально не вылазят из верёвок. В моей голове родилась идея, конечно я сделаю для этого парня и не такое. - Хотя знаешь... думаю у меня есть кое-кто на примете.
- Да? Кто? А, нет! Нет! Не надо рассказывать. Так будет даже жарче.
- Завтра выходной, как раз есть время. Но нужно будет проехаться со мной на машине.
- Куда угодно. Я уже в нетерпении. Спасибо...