Довольно сковывать науку цепями установок

Установка в современной науке – это её сердце. Если мы не разберёмся с установкой, то всё остальное не имеет никакого значения. Потому что именно призма, через которую смотрит учёный, и определяет, что такое наука. Любая призма – это уход от беспристрастности, избегание фактов. Такой подход, создавая погрешность, делает науку ненаучной.

Наш дорогой гейдельбергский автор Вернер Гиссельман в своей статье подробно изложил, почему.

Установка – это искусственный фактор, не естественный: кто-то «установил», а значит, правдой здесь и не пахнет. Никакого поиска истины здесь нет. КПСС сказала, что генетика это враждебная буржуазная наука, а кто её пытается изучать, того в суд и на Соловки. И вычеркнули целую отрасль!

Я привёл пример очень яркой установки. Но поменялась власть – пришла новая установка, собака лает караван идёт… То, о чём я буду говорить дальше, намного подлее, хитрее и извращённее, чем установка сверху.

Начнём с культурной установки. У украинцев она выглядит весьма любопытно: всё трансцендентно. Следственно, учиться так, как учат в университете – нельзя. Читать книги, слушать авторитетов – глупости, у вас есть трансцендентные способы получения знаний! И такое же отношение у украинца к научным данным: всё должно быть определённым способом, например, случайно. Случай, судьба! А наука чужда «случая».

Библиотека, книги, учителя – это идентичность европейской культурной установки. Украинцу милее таинство. Например, таинство бизнеса.

ообещайте украинцу волшебство – и он, как по мановению волшебной палочки, отдаст 400 миллионов долларов Роберту Флетчеру, миллионеру, который тут же перевёл всё на зарубежные счета и жив-здоров, цветёт новыми проектами.

Почему ещё несколько лет назад из ваших вузов выпускалось столько юристов и экономистов? Люди верили, что эти две волшебные профессии сделают их богатым и узнаваемым. Но оказалось, что кроме тех денег, что заплатили за обучение, других денег они не видели. Украинцы не разучились верить в волшебство, и даже в самых рациональных сферах – таких, как наука – надеются на чудо. Надеются, что совершат открытие именно трансцендентом: «несомненно, это буду я, ведь я же украинец, я могу, мне повезёт!»… Но как-то не везёт, и это печально.

В общем, нужно делать поправку на то, что творит украинскую науку субъект, направляемый этой культурной установкой.

В США культурная установка другая: ты имеешь либо много образования, либо много денег. Отсюда два подхода в науке. Либо ты что-то «откопал», либо получил премию. Учёный добивается либо общественного признания, либо некой сенсации. Поэтому американская система линейна. Главная её установка звучит так: мы ничего не знаем, нам ничего не известно, но наша наука самая лучшая.

Возьмём европейскую культурную установку, прямо противоположную американской: мы-то в Германии как раз считаем, что уважаемым людям всё известно – это вам неизвестно. И чтобы вам позволили узнать, следует обратиться либо к книге, либо к человеку, учителю.

Российская культурная установка трёхглава: 1) «зачем это всё нужно?» 2) «неохота…» 3) «если кроме нас некому, ну ладно, придётся заниматься».

Работать с фактами, подвергать сомнению все, что попадается на его пути, исследовать все, что является непонятным – его святая обязанность. Нам прежде всего следует освободиться от культурной установки. К сожалению, это слабо выполнимо, поэтому просто будем делать на неё поправки.

Вторая установка – историческая. Сколько историй существует у Украины? Не одна, не две и не три. До большевистской революции это была одна история, после – другая, после независимости — третья, потом сколько президентов приходило, столько было новых историй. Какая из этих исторических установок действует на учёного и в какой момент времени – определить сложно!

В Европе вообще всё сведено к годам: XVI век, XVII-й, XVIII-й. А у вас – привязано к личностям: времена правления Петра І, Екатерины ІІ, гетьмана такого-то.

В СССР существовал, а в России до сих пор существует предмет в школах, который называется «Родная литература». Для нас это странно: мы меряем автора в мировом контексте, литератор взвешивается относительно всей литературы, которая была написана в его жанре.

А вы замкнуты сами на себе, и у вас получается, что у Пушкина нет конкурентов. И два года назад жесточайшей критике был подвергнут человек, который на одной конференции заметил: господа, вы ж не мерили Пушкина в мировом масштабе, там он достаточно примитивное существо, в мировом масштабе он может практически раствориться! Естественно, это не соответствует веянию времени, коэффициенту дури В. Путина, и учёному строго-настрого приказали не трогать Пушкина своими грязными лапами.

Любая попытка вмешивать в науку даже одну установку, включать её в научную парадигму сразу дезорганизовывает научные данные. А если обе – то представьте, какая вакханалия начинается…

И ведь в наличии ещё и другие установки!

Психологическая установка будет влиять на ложь или правду, на то, способен ли субъект (условно назовём его «учёный») комплексно видеть, или «что видит то и поёт»… На эту тему я обещаю читателям «Гранита Науки» отдельную статью – поверьте, она того заслуживает.

Социальная установка учёного пагубна известно как: в зависимости от вашей принадлежности к той или иной группе, ваши данные будут искажаться. Социум сам по себе вещь паранормальная: его нет (поскольку все себя считают индивидами), при этом он переменчив. В вашей жизни появление социума – это всегда ссылка: кто-то на него ссылается, и так вы понимаете, что он существует. У «социума» нет имени и фамилии – в отличие от людей, которые решили говорить от имени какого-то сообщества, группы. А эти группы изначально создаются, чтобы устанавливать некую политику. Как сказал в своё время создатель сайентологии Рон Хаббард про Ассоциацию психиатров Америки, которая со всеми прочими ассоциациями воевала и подавала на них в суды:

«Они хотят доказать, что они владельцы всего персонального безумия в США».

Если посмотреть на социальную установку под углом зрения конфликта идентификации, то это болезнь Украины и вообще постсоветского пространства: кого считать тем или этим и по каким критериям. В Германии единственным критерием является закон, но у вас есть занимательная приставка –псевдо, которая даже в обход закона ставит под вопрос какие угодно регалии.

Частный случай – конфликт принятия: можно достаточно серьёзно, при этом крайне цивилизованно, саботировать научное открытие. Собирается группа учёных, человек 10-15, которая начинает писать статьи с текстом, что нет, у этого учёного вообще мозгов нет, откуда там научное открытие. Понятно, что человек начинает защищаться, и выяснять, кто прав, кто виноват, они могут достаточно долго – при этом даже отказываясь сесть друг с другом за стол переговоров.

Действие языковой установки было освещено достаточно полно в статье «Границы познания. Язык как образ мира». Любопытно было наблюдать войну комментаторов публикации в Фейсбук, она позволила мне сделать много точных выводов относительно накала языковой ситуации в Украине. Прошу прощения у всех патриотов, что не пишу свои статьи на украинском – я рад, что знаю хотя бы русский и могу таким образом донести свои мысли до читателей «Гранита»… Что касается языковой установки в науке в целом – поскольку на сегодня главенствующая в науке парадигма европейски-американская, то и границы научного познания существенно сужены. Путешествовать английский позволяет, а вот наукой заниматься очень сложно.

Теперь возьмём проблему школы.

Не плохо, если я принадлежу к какой-то школе, но получается, что в таком случае я ограничен её догмами! Если учёный ограничен эмпиризмом Декарта, то он должен исповедовать догмы, которые, по сути, мешают ему быть учёным. Если Юм писал, что разум неподвластен, то что научного может сделать последователь его школы, если у него «разум похож на обезьяну»?

Временная установка будет последней из изложенных в этой статье, но уверяю вас, дорогие коллеги, хорошенько призадумавшись, вы найдёте ещё с десяток «линз», через которые смотрите на свой объект исследования – у кого какой. От временной установки изменяется цель науки. Например, в военное время всё, что не военная – всё плохая наука. Каждое время имеет цель. Все, что Гитлеру не обещали через год в практику, им отвергалось. Сократу дали цикуты, Коперника объявили ересью, Галилея отправили в пожизненное заключение, Джордано Бруно вообще сожгли… А всё потому, что не ко времени была их наука!

Именно время определяет причину существования науки. На сегодня причина науки в Украине, увы, совсем измельчала: «чтобы заработать деньги». Всё научно, за что вы платите деньги. Некоторые, правда, считают, что цена их страха должна быть высока, и поэтому просят 70 тысяч за докторскую диссертацию. Недавно мне рассказали о таком случае, и я, как немец, искренне поражён, что этот человек всё ещё на свободе!

…Когда наука становится следствием установки, она перестаёт быть наукой. Взгляд учёного превращается во взгляд на собственные установки, а сам он – в их раба.

Освободитесь, выйдите из этого рабства, коллеги! Простите меня за откровенность, но делать других, не учёных людей заложниками своих установок – это просто подло.

Это ещё один повод поразмыслить на тему, зачем вы вообще занимаетесь наукой.

Искренне ваш, Вернер Гиссельман