И кто мы теперь? Что мы есть? Кто такие?

Каждому, кто читал роман "Человек, который смеется" Виктора Гюго, знаком способ, которым выращивали в средневековой Европе карликов для потехи публики.

Растущего ребенка просто сажали в вазу витиеватой формы, не позволяя двигаться вне ее. Спустя несколько лет, организм ребенка повторял форму вазы, образуя собой одно сплошное уродство. Уродство, напомню, очень ценилось на ярмарках, где люди платили медяки, дабы посмеяться над карликом странной формы, который пел, танцевал и вёл себя презабавно.

В 1917 году наше общество, наша нация, если позволите, находились в стадии активного нацбилдинга.

Февральская революция ускорила рост проекта, а октябрьский переворот фактически усадил общество в некую историческую вазу, которая своей формой - есть учение Маркса, активно дополняемое тезисами Ленина. Нация начала расти, заполняя собой изогнутое пространство внутри вазы.

Поскольку моя цель - провести краткий исторический экскурс, я, пожалуй, буду ёмок.

На 70 лет общество оказалось в условиях, которые естественным путем сложиться не могли никак. Аналогия с вазой тут весьма уместна.

Запрет на частную собственность, альтернативная селекция (многие называют это деградацией, и многие правы), уничтожение правовых и общественных институтов, взрывные реформы во всех сферах - от армии и сельского хозяйства до быта.

И как эндшпиль вазы - принципиально новая мораль.

Общество, широким прыжком попытавшись перепрыгнуть капитализм и демократию в священную землю коммунизма, сорвалось в пропасть азиатского сталинского деспотизма.

Пошли необратимые процессы.

Выводилась новая историческая общность. Новый народ.

Советские.

Однако, по ряду причин, эксперимент не был завершен, в 1991 году ваза была разбита под бурные аплодисменты Первого Мира, вздохнувшего с облегчением, избежав открытой схватки со страшным советским големом из потайной вазы.

И кто мы теперь? Что мы есть? Кто такие?

Этот вопрос заботит очень многих и очень важных людей. Поиск национальной идеи - это вопрос, на который перманентно находятся ответы разными политическими группами, впрочем ответы пока ложные.

Вопрос в стадии активного решения.

Из этого месива данных сегодня меня интересует всего один момент. Его я оформил как "Суть постсоветского общества. Боязнь самопрезентации".

И тут надо пояснить кое-что, для многих откровенное.

Мы все - постсоветские.

Да-да, именно ты, читатель. Тебя воспитывали советские родители. Учили советские учителя. Ты ходишь по улицам, которые в большинстве своем застраивались советскими строителями советскими домами для советских людей.

От советского общества самым устойчивым признаком, объединяющим нас, остался коллективизм.

Постсоветское общество удивительно коллективно.

Мы, прямо смотря в глаза учителю, поднимали покорно руку.

Дисциплина - это слово, которое насаждалось в нас с первой выученной завитушкой в тетради для правописания.

Учитель зашел - встали.

Утренники наши напоминали собой больше парад, чем праздник для детей. Костюмы готовились с такой тщательностью, как подгоняется обычно опытным воином вооружение перед утренним боем. Никакой несерьезности, ставки сделаны, ты - снежинка, а ты - зайчик. Достойно играй свою роль или умри.

"Тебя весь класс ждет."

"Тебе перед ребятами не стыдно?"

"Не позорь меня"

"Все не как у людей"

Фразы - маркеры, которыми нас, постсоветских, клеймили, инициируя в свою общность.

"Инициатива ебет инициатора".

Это нам пионерское приветствие от канувшего в Лету советского народа.

Нигде так отчаянно не били и не травили неформалов как в постсоветской России. Травили не за убеждения, впрочем.

Травили не за безнравственность.

Зачастую районные пацаны вели намного более "неправедный" образ жизни, чем втаптываемые ими в землю панки, готы, позже эмо.

Били не за что-то, били потому что. Ибо стремишься быть не таким как все. Били за кривую попытку индивидуализма, злейшего антагониста коллективизма.

Впрочем, внутри неформальского общества травили не меньше. Травили за то что "недостаточно нифер", меры не зная.

Постсоветский, даже обряди его в золоченный костюм со стразами, будет лупить всех тех, кто в него не облечен.

Постсоветский - он злой, он в черной шапке, в сизо-мрачной куртке, в этих вот невзрачных кроссовках, ботинках, из под бровей выглядывающий непохожее. Он перманентно настороже, а вдруг кто-то начнет выглядывать его.

Для него индивидуализм - есть предательство. Никакого плюрализма вкусов. Есть простая дихотомия - либо ты наш, либо ты враг.

Что такое самопрезентация?

Это процесс самопознания. Определения своих интересов, взглядов, внутренних аксиом, мантр и песен души.

Самопрезентация - это все вышеперечисленное, которое может быть озвучено в присутствии других. Озвучено спокойно, с нерасширенными зрачками, без сжатых кулаков, без протеста и без вызова.

Я такой, а ты такой. Нормально всё, живем.

Самопрезентация таилась в той скошенной плоскости вазы, по образу и подобию которой, постсоветское общество выпестовалось на свет.

Постсоветский не понимает, что такое самопрезентация.

Попытка познать себя - наращивание вражеских сил.

Попытка рассказать об этом другим - вражеская диверсия.

Для постсоветского хобби, интересы, вкусы, образ жизни, наконец - это совершенно терра инкогнита. Для него как в игре, можно выбрать один из нескольких путей развития персонажа. Либо ты бравый летчик, либо "мутящий мутки" юркий бизнесмен, либо забавный ботаник в очках с огромными линзами. Никакого смешивания, выбирай дистилированное.

Как вы думаете, откуда эта звериная ненависть к тем же геям, мирно соседствующая с пониманием традиций тюремного опускания в петухи? Парадокс? Противоречие? Вовсе нет.

Опускают в петухи - коллективно, а геями становятся индивидуально, вот вам и старая песнь о главном.

Постсоветскому все равно кого ненавидеть - геев, американцев, бандеровцев, ватников-москалей.

Жителям крупных городов для того, чтобы в полной мере попробовать на вкус мою заметку, я советую выехать в Россию из своих мегаполисов- цитаделей.

Вы думаете, постсоветский человек - есть дьявол? Нет.

Дьяволом был советский.

Постсоветский же - человек несчастный, искореженный. Он в глубине души всё прекрасно понимает. И потому пьяная задушевность. Пьяный постсоветский готов обнять весь мир, готов величать каждого "братком" и "сестрицей".

Ибо прорвалось. Среди исконно своих постсоветский расслабляется. Позволяет себе больше. Он знает - тут не осудят. Пьяный постсоветский традиционно исповедывается, по негласному ритуалу на утро всё забудется.

И вновь - черная шапка, сизо-темная куртка, взгляд исподлобья...

Боязнь самопрезентации и самопознания - она как свистящий бич - всегда нагоняет в моменты появления мыслей.

Жизнь захотел изменить?

Хобби начало появляться?

Мыслишки завел?

Хлыщь по спине. Перед людьми то не стыдно?

Не позорь меня. Все не как у людей.

Касаемо перспектив, я убежден, что деформация после вазы выправится, ведь общность - есть материал эластичный.

Требуется лишь время, и если состояние постсоветского синдрома искусственно не культивировать, оно исчезнет само.

И вы, наверное, сами видите, как в крупных городах, там где цивилизация коснулась общества своими лучами, всё уже выправляется.

Но где-то, в чертогах тёмного бога Ваз, стоят еще десятки красивых по форме, и ужасных по содержанию фарфоровых изделий.

И кто знает, для кого стоят эти вазы.