Война за свои интересы.

Сейчас ты отстаиваешь интересы славян против кавказцев. Надо понимать, что им важнее своя правда. И они имеют такое же право биться насмерть за нее. Ты хочешь спокойные улицы, они хотят Коран и танцы около торговых центров.

Через минуту ты бьешься за свои мужские права, которые стремительно угнетаются. Против тебя женщины, те самые, славянские, с кем минуту назад ты бился против кавказцев. И у женщин свои интересы, зачастую противоположные твоим.

Ты хочешь секса, немеркантильных связей и любви, они хотят богатого мужа, отмены теста на установление отцовства и повышенных алиментов.

Через две минуты ты бьешься за интересы своей социальной группы. Средний класс тебе ближе чем беднота или олигархия и ты готов перегрызть горло за то, чтобы интересы соклассников не ущемлялись. Тебе хочется закона на роскошь, а олигархи хотят вообще отменить все законы связанные с финансовыми преступлениями.

Через три минуты началась битва: атеисты против верующих. Тебе кажется, что Церковь слишком часто стала мелькать в законодательных актах, Церкви кажется, что слишком редко.

Бьемся.

Через четыре минуты ты сражаешься за интересы своей возрастной группы. Тебе же хочется чтобы было больше баров и велосипедных дорожек, а не реформацию пенсионной реформы, верно? Так вот, допусти, что пенсионерам хочется ровно противоположного.

И вот так каждую минуту. Ряды твоих союзников и врагов перекраиваются при каждой битве, будто кто-то перетасовывает эту колоду человеческих амбиций. Линии интересов разграничивают лист общества на сотни мелких квадратиков.

И тогда ты понимаешь, что в маленьком квадратике есть место лишь для одного человека. Это одноместные капсулы.

На этой войне ты в итоге против всех. Война уже началась.

А ты почему не бьешься?