Размышления о партийности, литературе и общем деле
В болоте, тут и там, раздаются возгласы леваков:
“Когда будет та самая партия? Сколько ещё нужно ждать? Сколько можно ругаться, давайте объединимся!”
С этими вопросами страждущие осаждают цитадели властителей дум “коммунистической” направленности. И те, как могут, отвечают. Например, широко известный в узких кругах дорогой товарищ Реми Майснер распространяет следующее мнение об организации долгожданного общего дела (отрывок взят из майснеровского донатного марафона):
Нет, что ты можешь сделать-то? Как строить партию в таком случае? Объединяться потихонечку, это самое, в том в том числе через такие кружки. Ну вот - про какое-то общее дело же Ленин в “Что делать” писал [...] общее дело, оно со временем тоже вы(течет) из тех же кружков. Какие-то из них завянут - кто-то пришёл просто послушать, так, ради интереса, а кто-то дальше пойдёт. Люди разные и те, которые дальше пойдут, попытаются что-то организовать уже совместно. Да хоть какой-то канал на ютубе [...] или статью там теоретическую. Это тоже полезно [...] Ну тебя вынесет жизнь рано или поздно - оно там (?) в любом случае - контакты будут. Впереди паровоза только не надо, блин, бежать, а то получится что-нибудь, как у Лёши (“Н” - прим. Ред.) или как у Вектора.
Итак, что мы узнали, послушав Майснера?
1) Ленин говорил, что нужно общее дело.
2) Общее дело вытекает из тех же кружков - когда люди попытаются организовать что-нибудь совместно (канал на ютубе или статью там, теоретическую).
3) Занимайся этим, обрастай связями и тебя вынесет жизнь, рано или поздно.
4) Только не надо впереди паровоза бежать, а то получится как у Лёши Н. или у Вектора (имеется ввиду Илья Ярский - прим. Ред.).
Такие разговоры благосклонно воспринимаются многими леваками. Им кажется, что дорогой товарищ Майснер говорит базовейшие для марксистов вещи. При этом, за ширмой абстрактных слов, благожелатели красного блогера не замечают стихийную гниль.
В начале отметим демагогический приём “апелляция к авторитетам” - он позволяет избежать критической оценки сказанного. Реми сообщает слушателям, что Ленин говорил об общем деле в “Что делать?”, но вот дальше, говоря об этом самом общем деле, аудитории внушаются мысли самого Майснера, а не Ленина.
Конечно же, как сторонник конкретности истины, Ленин в “Что делать?”, говорил о конкретной организации общего дела. Более того, Ленин критиковал подход, который ему приписывает Майснер - он никогда не считал жизнеспособным путь построения партии “наудачу”, дескать, вначале народ соберется в каких-нибудь кружках, кто надо, тот останется и начнёт создавать общее дело (партию).
Напротив. Кружкам (кстати - не просто кружкам, а сформировавшимся вокруг комитетов кружкам) искровцы предложили план конкретного общего дела - к постройке которого можно было приступить со всех сторон.
Данное дело должно было отвечать важным условиям - привлекать людей, учить сознательную часть пролетариата самоорганизации, готовить бойцов классовой борьбы, при этом занимаясь полезным - агитацией и пропагандой. В “Что делать?” критиковалась кустарщина, упование на волю случая.
Вообще - удивляет эта Майснеровская уверенность в том, что жизнь сама вынесет куда надо - для этого всего-то надо обрастать какими-то связями и заниматься каким-то делом. Нет, НЕ ДОСТАТОЧНО. Для того, чтобы вынесло [куда надо], нужно сначала найти товарищей, почитать нужные книжки, подумать над прочитанным, оглянуться по сторонам и сопоставить прочитанное с тем, что ты видишь, сделать корректировки, если это требуется. А потом - предложить единомышленникам план деятельного изменения реальности, расширяя поле своей деятельности по мере усложнения задач. Только так жизнь вынесет куда надо, а не туда, куда течёт.
Не можем пройти мимо высказывания "не надо бежать впереди паровоза, а то получится как в Векторе". Илья Ярский в Векторе собрал джек-пот всех гнусных левацких активностей, не имеющих никакого отношения к марксизму, он попытался насадить кружковщину и экономизм на каркас корпоративной структуры. Неужели Майснер не знает этого? Получается, Ярский начал общее дело преждевременно? Бежал впереди паровоза?
Общее дело не жизнеспособно, если оно по своей природе не будет содержать потенциал к изменению объективной реальности. Данный потенциал заключён в партийном принципе. Умение определять классовый интерес и вести свою деятельность, сверяясь с этим интересом, - вот, что отличает сознательного марксиста от плывущего по течению стихийника.
Здесь будет уместно привести пример, как менялись объективные условия борьбы большевиков в связи с царским Манифестом октября 1905 года, провозгласившим (в основном только на бумаге) некоторые гражданские права и свободы - неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний и союзов.
Появился соблазн только легальной борьбы с самодержавием, который привёл некоторых недальновидных социал-демократов к мыслям о прекращении нелегальной деятельности. После поражения революции, данные мысли нашли воплощение в правом течении “ликвидаторства” в РСДРП.
Характерной реакцией на царский Манифест являются ленинские работы "О реорганизации партии" и "Партийная организация и партийная литература", изданные "Новой жизнью" в ноябре 1905 года. Эти размышления легли в основу партийной политики на годы и нашли своё отражение и в грядущей борьбе с правым ликвидаторством и с левым отзовизмом. Умелое сочетание легальной и нелегальной форм борьбы позволило состояться партии большевиков, как политической силе, пройти через годы реакции, повального провокаторства, провалов и неудач к Великому Октябрю (кстати, на Летописях выходила статья о провокаторе Малиновском, рекомендуем ознакомиться).
При существовании различия между нелегальной и легальной печатью вопрос о партийной и непартийной печати решался крайне просто и крайне фальшиво, уродливо. Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии. Вся легальная печать была не партийна, потому что партийность была под запретом, - но "тяготела" к той или другой партии. Неизбежны были уродливые союзы, ненормальные "сожительства", фальшивые прикрытия; с вынужденными недомолвками людей, желавших выразить партийные взгляды, смешивалось недомыслие или трусость мысли тех, кто не дорос до этих взглядов, кто не был, в сущности, человеком партии.
Проклятая пора эзоповских речей, литературного холопства, рабьего языка, идейного крепостничества! пролетариат положил конец этой гнусности, от которой задыхалось, все живое и свежее на Руси. Но пролетариат завоевал пока лишь половину свободы для России.
Революция еще не закончена. [...]
Как-никак, а половина революции заставляет всех нас приняться немедленно за новое налаживание дела. Литература может теперь, даже "легально", быть на 9/10 партийной. Литература должна стать партийной. В противовес буржуазным нравам, в противовес буржуазной предпринимательской, торгашеской печати, в противовес буржуазному литературному карьеризму и индивидуализму, "барскому анархизму" и погоне за наживой, — социалистический пролетариат должен выдвинуть принцип партийной литературы, развить этот принцип и провести его в жизнь в возможно более полной и цельной форме.
В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.
Ильич отмечает риск неконтролируемого, стихийного размытия различий между нелегальной и легальной печатью в новых условиях. Противодействовать такому развитию событий должен принцип партийности.
Литературное дело должно стать партийным не только для того, чтобы изжить в себе буржуазное - литературный карьеризм и индивидуализм, барство и погоню за наживой (пользуясь случаем - передаём привет жуковым, янтуриным, киященкам, комоловым и прочим дельцам). Преодолевая индивидуализм, литературное дело должно стать коллективным, стать частью общепролетарского дела.
Возможно ли добиться общепролетарского дела, ожидая, когда тебя сама жизнь вынесет куда надо? Вопрос, конечно, риторический.
Далее нам могут возразить - дескать, Ильич говорит о партийности литературы. А где сегодня та самая партия? Уж не выдаёте ли вы желаемое за действительное, выдёргивая цитаты из контекста?
“Будет партия - вот тогда и поговорим” (кстати, это тоже слова дорогого товарища Майснера).
Начнём с того, что оправдание любого своего действия тем, что партии нет - удел демагогов-манипуляторов или дурачков. Первым удобно, в укрытии дешёвой фразы, находить оправдание своих коллаб, например, с г-ном Жуковым. Вторые же слепо доверяют авторитету своего любимца с уютной кухни.
Отметим, что таким разговорам, рисующим знак равенства между партийностью и партией, присуще избыточное внимание к форме, а не к содержанию. Для среднестатистического левака важно, чтобы была партия (за политической близорукостью он её видит в рандомных болотных протопартиях), её устав, программа, ежегодные съезды и прочие атрибуты партийности. В погоне за формой, леваки выплёскивают саму суть партийности - марксизм. Марксизм есть учение о революционном, скачкообразном развитии классового общества в бесклассовое. Здесь - никак не обойтись без сознательности, т.е. овладения методом познания для постановки и достижения целей в интересах своего класса. Если ты называешь себя марксистом - научись определять интерес рабочего класса и действовать, руководствуясь таким интересом.
Каким образом, в какой форме партийность воплотится при нашей жизни - в виде уставов и программ или как-нибудь иначе - это практический вопрос, который уже решается здесь и сейчас.
Партийность начинается с каждого из нас, даже когда нет ещё самой формы организации классового авангарда. Ростки партийности проклевываются сквозь ткань политической реальности. Учись находить такие ростки, осознай партийность и начинай свой добровольный путь по компасу классового интереса. Читай книги великих людей и учись критически сопоставлять прочитанное с окружающей тебя действительностью. Не забывай, что на этом пути нет места человеческой корысти, обману, стихийности, идеализму и дурости. Учись размежовываться с теми, для кого марксизм является удобной лавочкой для самовозвеличивания, тунеядства и паразитирования. Не работай с дурачками и демагогами.
Для завершения сегодняшней “Серьёзной редакции”, можем предложить тебе прочитать слова великого человека, написанные более ста лет назад.
[...] Каждый волен писать и говорить все, что ему угодно, без малейших ограничений. Но каждый вольный союз (в том числе партия) волен также прогнать таких членов, которые пользуются фирмой партии для проповеди антипартийных взглядов. Свобода слова и печати должна быть полная. Но ведь и свобода союзов должна быть полная. Я обязан тебе предоставить, во имя свободы слова, полное право кричать, врать и писать что угодно. Но ты обязан мне, во имя свободы союзов, предоставить право заключать или расторгать союз с людьми, говорящими то-то и то-то.
Партия есть добровольный союз, который неминуемо бы распался, сначала идейно, а потом и материально, если бы он не очищал себя от членов, которые проповедуют антипартийные взгляды. Для определения же грани между партийным и антипартийным служит партийная программа, служат тактические резолюции партии и её устав, служит, наконец, весь опыт международной социал-демократии, международных добровольных союзов пролетариата, постоянно включавшего в свои партии отдельные элементы или течения, не совсем последовательные, не совсем чисто марксистские, не совсем правильные, но также постоянно предпринимавшего периодические "очищения" своей партии.
Так будет и у нас, господа сторонники буржуазной "свободы критики", внутри партии: теперь партия у нас сразу становится массовой, теперь мы переживаем крутой переход к открытой организации, теперь к нам войдут неминуемо многие непоследовательные (с марксистской точки зрения) люди, может быть, даже некоторые христиане, может быть, даже некоторые мистики. У нас крепкие желудки, мы твердокаменные марксисты. Мы переварим этих непоследовательных людей. Свобода мысли и свобода критики внутри партии никогда не заставят нас забыть о свободе группировки людей в вольные союзы, называемые партиями.
[...] господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность).
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания.
И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, - не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу. Это будет свободная литература, потому что не корысть и не карьера, а идея социализма и сочувствие трудящимся будут вербовать новые и новые силы в ее ряды.
Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих).
[...]
За работу же, товарищи! Перед нами трудная и новая, но великая и благодарная задача - организовать обширное, разностороннее, разнообразное литературное дело в тесной и неразрывной связи с социал-демократическим рабочим движением. Вся социал-демократическая литература должна стать партийной. Все газеты, журналы, издательства и т. д. должны приняться немедленно за реорганизационную работу, за подготовку такого положения, чтобы они входили целиком на тех или иных началах в те или иные партийные организации. Только тогда "социал-демократическая" литература станет таковой на самом деле, только тогда она сумеет выполнить свой долг, только тогда она сумеет и в рамках буржуазного общества вырваться из рабства у буржуазии и слиться с движением действительно передового и до конца революционного класса.