О быстром выходе из болота
Почти отзвенело звонкое комариное лето. Чёрная гладь омутов получила огранку из ряски и редких палых листьев. Утром болота стали посещать клочковатые туманы. Густое разнотравье поникло и потемнело в каплях крупной росы. Август потихоньку прокрался на хутор “Большие дровосеки” и уже готовился обернуться золотом близкой осени. Прохладный тихий лес словно ожил, придвинулся и задышал мшистой прелью и остывающей смолой. По ночам на антраците глубокого небосвода зажигались созвездия далёких загадочных звёзд.
В августовские вечера обитатели хутора любили собираться, жечь костры и ждать угли, чтобы закопать в них молодую картошку. У одного такого костровища, в ожидании рассыпчатой дымящейся картохи, перед новичками выступал долгожитель хутора.
Прокашлявшись, старик начал свою речь.
Достал меня тут один зелёный квакун не с нашего хутора, вот решил забацать ответ всем таким ищущим как не включая мозги, поскорей, да попроще, получить ответ на вопрос “что делать?”. Надеюсь здесь таких у нас нет, но послушать, думаю, будет тоже полезно.
Много людей оказалось на топкой местности, или, говоря проще, в болоте. Почему и зачем они тут оказались – отдельный разговор. И хотя у каждого свои причины, но в основном, у всех они примерно одинаковые. Впрочем, сейчас не об этом.
Все эти люди хотели найти выход из болота. И вот они разбрелись по болоту, кто куда. Кто-то в болоте уже давно, а кто-то пришел в него вчера и для него тут всё как в первый раз. И всяк по-разному понимал, что такое сухая тропинка, а что есть зыбкий поросший травой проход. Как распознать твёрдую кочку, а как плавающую кучу тины. Каждый на свой лад считал, в каких сапогах лучше ходить по болоту. Ну, а кто-то и босиком продолжает шлёпать. Поныне существует множество мнений о происхождении тех или иных болотных пузырей и о том, откуда берутся нехорошие места и как в них засасывает.
Некоторые из людей сбились в группы с одинаковым пониманием болота и теперь сидят в своей уютной жиже или двигаются. Куда-то. Другие, желая полутать с утонувших снаряжение, зазывают дурачков пойти вот той, стопудово отличной, тропой. Третьи затягивают в свою топь, чтобы сидеть там по пояс, а то и по уши, нагревать её своими газами и вонять на всё болото. Множество одиночек бессистемно бродит, натыкаясь на одни и те же камыши и рогоз и выдавая перлы о том, что же это за камыши и с какой же стороны их лучше обходить. И ещё множество всяких и разных, со своим подходом. Все они в болоте впервые, но все на основе своего опыта дают разные интерпретации.
А ещё есть такие, которые начали смотреть на болото, на всех этих людей, копошащихся в нём, и, как им кажется, справедливо восклицать: я тоже хочу найти выход, хочу пройти всю эту жижу поперёк, а поэтому дайте мне карту, дайте мне маршрут, дайте хотя бы азимут, покажите мне, какое нужно снаряжение, и я пойду вместе с вами или даже пойду один! Обойдёмся без книг, луп, и нравоучений. Дайте мол, варианты куда идти, покажите, что делать- и мы сделаем.
Некоторые из тех, кто уже набил свои шишки, кто видел, как ошибаются в выборе тропинки и снаряжения, отвечают этим нетерпеливым, что известного пути нет, что через болото еще никто не прошёл, что все, пройдя немного по уже изведанному короткому пути, дальше разбредаются кто куда в поисках крепких кочек, сухих тропинок и неочевидных обходных путей вокруг опасных топей.
А потому надо учиться, чтобы не потонуть, оступившись, и тем более, чтобы пройти куда-то дальше короткой натоптанной дорожки, не задохнуться болотными газами, чтобы не засосало на ложном пути, указанном кем-то из тех, кто сам сидит по ноздри в жиже. Надо самому в своей голове уложить понимание - что и как в болоте устроено.
Многие пошли вглубь болота по направлению, о котором узнали из чьих-то советов, желая пройти побыстрее, да попроще, усмехаясь над теми, кто исследовал лягушек и сортировал мох. Такие либо скоро возвращались по уши в грязи, отплевываясь от комаров и припоминая поговорку «не зная броду не лезь в воду», либо, погрузившись в трясину, продолжали там сидеть, уверяя себя и окружающих, что вот они-то точно на верном пути, подогревая себе жижу и булькая.
Они никак не могли проверить чужих карт и чужих тропинок, поскольку не имели собственного понятия о том, как отличить тропинку от топкой дорожки, где удобное место для привала, а где - торфяная каша. Они это понятие не хотели нарабатывать. Ни наблюдениями за болотом, ни, тем более, проверкой пути перед собой. Они захотели влететь в тему с двух ног, взять сложность нахрапом, найти быстрый и простой выход. На чём и погорели.
Другие же, не желая ни тонуть в болоте, ни срастаться с жижей, но желая найти выход из всей этой ситуации, поняли, что в этом деле, как и любом другом неосвоенном, нужно крепко подумать, прежде чем выбирать направление и место для следующего шага. Такие как раз и взялись исследовать лягушек, сортировать мох, составлять карту топей и тропинок, мастерить снаряжение. Они решили не становиться очкариками по составлению самой детальной классификации одних только болотных камышей, ибо на таком понимании одной только растительности выход не найти. Они решили, что будет ошибкой идти только прямо, или не идти вовсе.
Они сообразили, что для поиска выхода из болота нужно понимание не отдельных явлений, а всего болота, наиболее общих его моментов и связей, от которых можно построить другие моменты и связи. И что всё это лучше соображать на основе наблюдений за этим болотом, тыкая палкой в разных его обитателей, тыкая палкой в дорогу перед собой, чтобы не потерять себя в трясине.
Договорив, старик помолчал немного, потом потыкал палкой угли и сказал: “Что уши развесили? Доставай картоху и соль, сейчас вечерять будем”.
Смеркалось...