Все писавшие о приговорах журналисты, будут осуждены на срок от 3 до 7 лет
Сейчас где-то в колониях, тихо посмеиваясь, Масимов и Бишимбаев строчат заявления в уголовку на писавших об их судимостях журналистов и СМИ. Ведь эти осужденные испытали невыразимые душевные страдания и получили существенный вред от того, что их семьи узнали про их приговоры.
Алматинские следователи и прокуратура считают, что данные о судимостях, размещённые государством в открытом банке судебных актов Верховного Суда, относятся к личной тайне, семейной тайне и… персональным данным.
Именно так по их мнению применяется ч. 5 ст.147 УК РК. Такими шагами, полагаю, скоро МВД в зонах из журналистов будет спецотряды формировать. Ведь данную схему полицейские и прокуроры уже обкатали в деле на конкретном человеке. А именно на мне – члене Союза журналистов РК Олеге Гусеве, 1964 г.р.
Причём мы увидели в действии интересную технологию давления на следствие, когда неоднократно судимая женщина с телефоном и своими тиктоками буквально прогибает полицию и прокуратуру, заставляя их исполнять её желания. Потому что господа в форме, при погонах и с пистолетами очень боятся, что их будут полоскать в соцсетях. И силовикам, как выясняется, гораздо проще сфабриковать дело и посадить журналистов, чем объяснить «пострадавшей», что никакого состава преступления в статьях нет.
К слову, это прекрасный пример манипулирования силовыми структурами страны. На моей памяти это первое уголовное дело, где истериками в соцсетях заставили следствие и прокуратуру довести уголовное дело до суда. Отработали технологию, так сказать. И таким образом можно манипулировать работой правоохранителей, если начать массово жаловаться, как "пострадавшая" в моём уголовном деле.
Полтора года Управление полиции Алатауского района г. Алматы вело в отношении меня, а также моих коллег Ирины Московки и Александры Сенцовой досудебное производство по ч. 4 ст. 147 ч.4 УК РК – «Распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну» (от 3 до 6 лет).
Поводом для возбуждения уголовного дела послужило заявление Садвакасовой Елены Валерьевны о том, что мы, якобы, распространили в своих статьях её личную и семейную тайну, а также персональные данные, коими она (а не закон) считает свои судимости.
Краткая предыстория
Правительством РК принята Программа модернизации рынков: все так называемые открытые «барахолки» в строк до 31 декабря 2025 года должны соответствовать требованиям санитарной и пожарной безопасности, иметь парковку, и быть оснащёнными оборудованием для онлайн-платежей. Иными словами, стать цивильными торговыми домами.
В стране 460 таких рынков. Но только на одном из них – алматинском «Кенжехане» с 2022 года по поводу модернизации нагнеталась социальная напряжённость. Там прошли стихийные митинги, организатором которых выступала Садвакасова Е. В.
Я заинтересовался этим феноменом: по всей республике на 459 рынках процесс проходит спокойно, и только на одном «Кенжехане» имеются проблемы. А что это за герой-одиночка, который так рьяно протестует против госпрограммы модернизации рынков? Ведь, как говорил тов. Маяковский: "Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно". И кому же?
Исследуя эту тему, на сайте в газете «Время» увидел статью «Алматинский суд узаконил буллинг» от 31 июля 2023 года, где была размещена информация о судимостях Садвакасовой. Это была первая публикация с конкретной информацией.
Перепроверив эти данные в открытом банке судебных актов, я упомянул их в своей статье «Как олигархи вкупе с министерством торговли лишают простой народ базаров и рынков» от 3 августа 2023 года. А это была вторая публикация с конкретной информацией о её судимостях.
Садвакасова распространяла недостоверные сведения, что модернизация – это прихоть владельца рынка «Кенжехан», и проводит он её за счёт средств арендаторов торговых мест. Позднее недостоверность распространяемых ею сведений была подтверждена решением Алатауского районного суда от 27.11.2024 года (дело №7575-24-00-2/2529).
2 мая 2024 года меня незаконно и принудительно доставили из Темиртау в УП Алатауского района г. Алматы.
Там я узнал, что ещё 12 декабря 2023 года в отношении меня, а также моих коллег Ирины Московки и Александры Сенцовой возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 147 ч.4 УК РК «Распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну».
И после допросов хотели сразу водворить в ИВС, но по состоянию моего здоровья адвокат вызвал скорую (29 апреля я перенёс хирургическую операцию на ноге по поводу варикоза), и меня тут же отпустили.
Немного о законе
В своей работе, когда дело касается персональных (личных) данных, я руководствуюсь Законом РК «О персональных данных и их защите».
На основании статьи 6 указанного Закона, распространённые нами сведения о судимостях Садвакасовой (как и любого другого осужденного) не являются «персональными данными ограниченного доступа, доступ к которым ограничен законодательством РК».
Так как они взяты из ОТКРЫТОГО банка судебных актов на сайте Верховного Суда. Равно как они не являются ни личной, ни семейной тайной.
А статья 9 позволяет мне, как журналисту, осуществлять «сбор и обработку персональных данных без согласия субъекта».
Соответственно, в моих действиях, как в действиях моих коллег, нет не то, что факта, а даже события преступления.
А утверждения, что распространением сведений о судимостях Садвакасовой ей был нанесён значительный вред (начались ссоры с мужем, который, якобы, не знал о её судимостях) несостоятельны. Но об этом позже.
К слову, одну из судимостей она получила в 2016 году за то, что нанесла своему на тот момент гражданскому мужу Садвакасову Р. ножевое ранение, а заодно и своей подруге (дело № 1-453/2016). Ранения квалифицированы как тяжкий вред здоровью.
«Кенжеханская дева»
Накинув на себя одежды Жанны д’Арк, Садвакасова Е. нагнетала социальную напряжённость на рынке «Кенжехан»: собирала митинги, призывала перекрывать дороги, заявляла, что руководство рынка «подвергает людей беззаконию», «заставляет людей выкупать их же собственность», «вымогает, запугивает», «занимается мошенничеством, аферами, обманывает других в корыстных целях». Это цитаты из гражданского дела №7575-24-00-2/2529.
Отсюда арендатором навязывался вывод, что модернизация – это не государственная программа, а прихоть руководства рынка. С какой целью это делалось?
Садвакасова Е. взывает к правосудию (как лично она его понимает), однако сама не является законопослушной гражданкой: имеет несколько судимостей и 13 (!) исполнительных производств!
Эти открытые данные получены из доступных всем источников: уже указанном выше банке судебных актов на сайте Верховного Суда, и реестре должников и запретов в АИСОИП Минюста РК. Здесь даже ИИН не нужен: просто вбиваешь в форму ФИО.
Последнюю судимость (разглашение данных досудебного производства ст. 423 УК РК, один год ограничения свободы) Садвакасова получила уже во время следствия 28.10.2024 г., дело №7575-24-00-1/342). Она неоднократно записывала видео на фоне здания районного УП, где (законопослушно?) подробно рассказывала о ходе следствия. И, добиваясь своего понимания правосудия, жаловалась президенту «на бездействие полиции и прокуратуры».
Переквалификация
26 мая текущего года я по повестке явился в УП Алатауского района Алматы, где меня уже второй раз за год признали подозреваемым, но уже по новому делу, возбуждённому 19.05.2025 г., и по более тяжкой части 5 ст.147 УК РК (от 3 до 7 лет):
«5. Совершение действий, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, в масс-медиа, сетях телекоммуникаций или на онлайн-платформах, а равно в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности либо выполнением профессионального или общественного долга с целью воспрепятствования такой деятельности или из мести за неё».
Дело состряпали за одну неделю, и на двое суток поместили меня в СИЗО. Затем сразу же обратились в следственный суд с ходатайством о санкционировании применения меры пресечения в виде содержания под стражей сроком на один месяц. Ибо, по мнению следствия, я могу пуститься в бега.
Но следственный суд отказал в этом, отпустив меня под залог. Судья Орумбаев Р. Д., зачитывая постановление, заявил:
«Обоснованность подозрения Гусева О. И. в совершении преступления при указанных обстоятельствах вызывает сомнение».
Прокуратура опротестовала постановление следственного суда в городском суде Алматы. И на этот раз обосновав свою позицию тем, что я могу оказывать давление на свидетелей. Но в деле нет свидетелей! Что за странные движения?
У полиции и прокуратуры была главная цель – избавиться от давления Садвакасовой, ибо точку невозврата (полтора года вели следствие!) уже прошли, и просто закрыть дело за отсутствием состава преступления они не могли. Поэтому и ответ минцифры (об этом ниже) проигнорировали: затолкаем дело в суд, пусть теперь она про судью видео снимает!
О нарушениях в процессе следствия
Ну не может полтора года вестись следствие, когда невиновность фигурантов очевидна. Но и полиция, и районная прокуратура, упорно пытаются засадить меня за решётку, не имея на то никаких доказательств. Но основание одно: страх перед ежедневно выходящими видео от Садвокасовой.
(К слову, она сама в деле распространения информации о своих судимостях сделала в сотни раз больше, чем я: у моей статьи чуть более тысячи просмотров, у её видео в соцсетях в совокупности за полтора года - сотни тысяч).
Дело возбуждено не по месту «совершения преступления» в Караганде, а в Алатауском УП г. Алматы. Передавать дело в Караганду следователи категорически отказались. И «судить» меня собрались тоже здесь.
- 2 мая 2024 года меня принудительно доставили в Алматы; о том, что идёт следствие я узнал спустя 5 месяцев после возбуждения дела; ни звонков, ни повесток не было;
- Ночь незаконно продержали в КВЗ;
- Не предъявив никаких доказательств, признали подозреваемым;
- Ещё 3 мая 2024 года хотели незаконно задержать, но адвокат вызвал скорую;
- Выносили постановление о прекращении уголовного преследования и закрывали дело;
- Возбуждали новое дело, и объединяли со старым;
- Объявили подозреваемым по ч.5 ст. 147;
- На двое суток поместили в СИЗО и хотели закрыть на месяц, чтобы я не смог до суда рассказать правду об этом беспределе.
И всё это время я вынужден за свой счёт летать на следственные действия в Алматы. Шесть раз за год!
В деле масса, мягко говоря, странностей. Достаточно упомянуть только одну: в бумажной версии первого дела 2024 года мы с адвокатом выразили несогласие с признанием меня подозреваемым, поскольку нам так и не объяснили, где я «преступил» закон.
А в электронном варианте написано следующее: «Настоящее постановление мне объявлено и разъяснена сущность подозрения. Права подозреваемого, предусмотренные ст.64 УПК РК, мне разъяснены».
В новом деле, которое передали в суд, прокуратура не разъяснила мне права обвиняемого согласно статье 304.1 УПК РК.
Жалоб на следствие написано столько, что хватит на десяток уголовных дел.
Мне одному кажется, что здесь прослеживается чья-то заинтересованность в том, чтобы посадить журналистов? Ведь впереди ещё два дела в отношении Ирины Московки и Александры Сенцовой.
Кому выгодны уголовные дела против журналистов?
Согласитесь, довольная странная позиция и у Садвакасовой, и у следствия, которые забыли, что такое, простите за тавтологию, причинно-следственная связь.
Следствие и прокуратура упорно не слышат, что данные о судимостях – это открытые, неохраняемые законом данные. Посудите сами:
- Государство публично отправляет правосудие;
- Судья публично именем Республики Казахстан оглашает приговор;
- Верховный Суд размещает приговоры в публичном доступе.
А меня привлекают к уголовной ответственности за использование в статье этих открытых, не охраняемых законом данных. То есть за распространение распространённой государством информации.
И немного о «нанесении существенного вреда».
Почему Садвакасова и управление полиции Алатауского района во главе с районной же прокуратурой не привлекают по ч. 5 статьи 147 за нанесение существенного вреда:
- Судей, публично оглашавших приговоры Садвакасовой?
- Верховный Суд, разместивший приговоры в открытом банке судебных актов?
- И самое главное – почему не привлекают само государство Казахстан, именем которого публично отправлялось правосудие в отношении Садвакасовой?
Ведь если взять на вооружение логику следствия и прокуратуры, то и судьи, и Верховный Суд, и даже Республика Казахстан ПЕРВЫМИ нанесли Садвакасовой существенный вред, разгласив информацию о её судимости!
А вот осуждение журналистов по таким надуманным основаниям создаёт весьма опасный для свободы слова прецедент. Потому что тогда и насильники, и убийцы, и педофилы, и коррупционеры будут писать заявления на тех моих коллег, кто на основании судебных актов будет рассказывать об их преступлениях.
Такими шагами действительно скоро в зонах полиция из журналистов будет спецотряды формировать…
И я даже не о свободе слова и законности говорю. а об отсутствии здравого смыла.
Я – государственник, и мне не доставляет удовольствия видеть, когда госорганы выглядят бледно. Но здесь уже не о бледности разговор, а о деградации правоохранительной системы: следствие и прокуратура готовы посадить журналиста в тюрьму, лишь бы только про них тиктоки в соцсетях не показывали.
P. S. А вот и ответы госорганов подоспели.
Комитет по безопасности Минцифры
утверждает, что "информация о судимости является общедоступной. Наличие судебного делопроизводства доступно в открытой базе данных Верховного суда Республики Казахстан".
Комитет информации МКиИ РК
"Судебный кабинет Верховного Суда РК представляет собой официальный государственный интернет-портал, предназначенный для обеспечения открытости судебной информации. Согласно подпункту 1 пункта 5 статьи 16 Закона РК «О доступе к информации» на интернет-ресурсах судов Республики Казахстан должны размещаться судебные акты, за исключением не подлежащих размещению в открытом доступе. Следовательно, журналист имеет право собирать сведения из открытых источников, включая портал «Судебный кабинет», при условии соблюдения законодательства, регулирующего защиту персональных данных. Если информация о судимости была опубликована в судебных актах, находящихся в открытом доступе, и не отнесена к категории персональных данных, охраняемых в особом порядке (например, не была засекречена судом), использование такой информации в журналистских публикациях допустимо".
"Сведения о судимостях в данном случае имеют статус общедоступных персональных данных, взятых с государственных сервисов, для которых сбор и обработка персональных данных производятся без согласия субъекта".
Итак, с точки зрения Закона и профильных министерств, журналист Олег Гусев, разместивший в своей статье информацию о судимостях Садвакасовой Е. В. не совершал никакого преступления, а уж тем более тяжкого. Ибо информацию брал из открытых официальных государственных источников.
То есть журналист распространил информацию, ранее распространённую Республикой Казахстан.
Но по глубокому убеждению Управления полиции Алатауского района г. Алматы и одноимённой прокуратуры, он должен за это получить от 3 до 7 лет тюрьмы.
А ведь в уголовном деле подшит ответ Минцифры...
P. P. S. Между тем 18 июня в Алатауском райсуде состоятся предварительные слушания по данному делу.