10. Гриша
Гриша - гончар. Он производит керамику в городе Старый Оскол. Он работает подмастерьем у своего учителя Юрия Юрьевича, не выговаривающего букву «р», в старом деревянном двухэтажном резном домишке цвета раздавленного авокадо. Юрий Юрьевич является не просто мастером для Гриши, а человеком, подарившим ему третью жизнь, после мамы и Сирийского мудреца Крикши.
Отец Гриши работал больше 35 лет в РЖД, но так и не дослужился до серьезного повышения. Квартира-офис его отца находилась на железнодорожных путях в 400 метрах от перрона Казанского вокзала. Чтобы туда добраться, нужно было спрыгнуть с платформы и пройти вдоль путей. Когда отец перевёз Гришу в Москву, ему было 12, и он до 17 лет слушал прибывающие и отъезжающие электрички на Голутвин, которые гнусавым голосом объявляла женщина, которую по необъяснимым причинам взяли работать диктором.
В 17 лет Гриша поступил в МГУ на мехмат и с огромный удовольствием переехал в местную общагу. После 17 месяцев «тишины» и непрекращающейся зубрёжки Гриша влюбился по интернету в девочку Риту и переехал к ней в Красноярск.
Рита была бегуньей с препятствиями в школе Олимпийского резерва. Он ходил на её соревнования и кричал с трибун «Вперед, Марго!» или просто нараспев «Марго, Марго, Марго!», тем самым придавая соревнованиям международный статус. Через 4 месяца совместной жизни препятствием в жизни Риты уже стал сам Гриша, и она убежала от него, оставив его в глубоком резерве.
Грише нравился Красноярск и его красоты. Он нашёл себе здесь работу на байдарочной станции и сплавлял людей по порогам. В нерабочие дни он часто уходил один в поход и жил дикарем близ Енисея. Он завёл себе здесь друга - пса Бричку - и стал изучать углублённо сирийских мистиков.
Когда Грише стукнуло 30, умер его отец, и он поехал с ним проститься. На панихиде он и познакомился с Юрием Юрьевичем, который и предложил ему поработать у него в Старом Осколе. Как-то раз туда приехали студенты 2 курса Глазуновки. Один парень с боксерской провинциальной рожей зашёл к ним в гончарную мастерскую и нарисовал его портрет. Спустя годы он сделал свою первую выставку, и эта работа стала на ней главной. Он так и продолжил писать людей, трудящихся руками, и даже назвал так свою выставку - «Руками». Про него ещё потом среди художников шутили «Не вышел рожей, зато пробился руками» или иногда ласково называли «Муруками».