Tales from the Pizzaplex — B7-2 (БИ-7-2): отрывок.
Голоса были далеко, но приближались. Они как скрежешащая статика, которая маровала ясность идеальной мелодии. Пока не раздались голоса, Билли плавал в нежной дымке без ощущений блаженства. Теперь голоса прорезали это блаженство, захлестывая Билли в мешанину хипежа и муки.
Билли вскинул руку, желая отразить вторгающиеся неприятные чувства. Его поднятая рука, однако, причиняла еще большую боль — острый, режущий укус. Билли ахнул и открыл глаза.
Точечные огни ослепляли. Билли снова закрыл глаза. Блаженство было сказочным и действительно ушло.
Чувства Билли наполнились информацией. Даже сквозь закрытые веки он мог видеть копья яркого света. Слышать громкую болтовню и несколько криков в сочетании с настойчивым и скрипучим гудком, топотом шагов и случайным металлическим лязгом. Он учуял резкий запах хлорки и дезинфицирующего средства, едкий запах мочи и тошнотворный запах пережаренных овощей, вероятно, брокколи и капусты. Билли почувствовал, как что-то укололо тыльную сторону его правой руки, но это была наименьшая из причин боли. Казалось, что почти каждое окончание нерва в его теле стреляло шквалом пульсаций, болей и судорог. Все болело. И вкус во рту… Билли попытался шевельнуть языком, чтобы стереть такую сильную горечь, и ему пришлось проглотить затычку. Но потом тот вспомнил, что у него осталось очень мало языка. Только самый голый кусочек ткани мог шевелиться у него во рту, значит он никак не мог стереть едкий привкус.
Билли снова открыл глаза. Отвернув голову от света, он несколько раз моргнул и огляделся. Тот точно был в больнице. Но почему?
Нахмурившись, Билли порылся в своих искареженных воспоминаниях. Он увидел: себя смотрящим в зеркало на свое неестественно квадратное лицо и изуродованное тело; пол своего дома и вспомнил, как лежал на нем и плакал; свой район, вспомнив, как шатался по нему, идя; свалку, старый фургон и почувствовал, что забирается в него сзади.
«Уплотнитель», — подумал Билли. Последнее, что он помнил, было ощущение сжатия, системной боли, затмевавшей всю его грусть и сожаление.
Воспоминание подействовало как катализатор, поэтому теперь его разум воспроизвел воспоминание о том, как он слушал грохот большой машины, надвигавшейся на автомобиль, в котором он спрятался. Этот звук по какой-то причине вернул его к его личности. Билли мгновенно все это осознал: он одновременно объединил личность мальчика, чья игра превратилась в многолетнее заблуждение, а еще человека, осознавшего свои ужасные ошибки и столкнувшегося с раскаянием и ненавистью к себе.
Этот уплотнитель был выходом Билли из всего, его капитуляция. Так как же...?
— Глядите, кто к нам присоединился! — закричал задорный голос.
Билли повернул голову к открытой двери. Компактная женщина с короткими каштановыми светлыми кудрями и овальным лицом, усыпанным веснушками, суетливо подошла к краю кровати Билли. На женщине была ярко-синяя хлопчатобумажная форма. Возможна, она медсестра. Взглянув на пищащие мониторы, та положила теплые, гладкие пальцы на тыльную сторону правой руки Билли. Он их чувствовал.
Почему тот чувствовал пальцы медсестры?
Как только Билли прокрутил в уме картинки, напомнившие ему последнее, что он помнил перед тем, как оказаться в этой комнате, мозг наполнил его осознанием своей жизни. Мгновенно Билли понял, что у него протезы конечностей — он знал, что они есть. Хотя конечности часто казались ему реальными, он не мог ими ничего чувствовать. Билли поднял голову, чтобы получше рассмотреть свою правую руку. Он невольно застонал, когда внезапное головокружение и ножевая боль дали понять, что его голова протестовала против внезапного движения.
— Осторожно, — сказала медсестра. — Ты через многое прошел и долгое время был без сознания. Почувствуешь дискомфорт и дезориентацию.
Билли огляделся, надеясь увидеть компьютер, через который он общался после того, как ему удалили язык. Компьютера не было. Он должен попытаться поговорить. Билли открыл рот. Но слова, которые тот хотел сказать, не выходили наружу.
— Вот, — сказала медсестра. — У тебя во рту должно быть очень сухо.
Медсестра потянулась к тумбочке, которую Билли не заметил, когда огляделся.
Теперь Билли сосредоточился на серой металлической подставке и увидел, что на ней стоит горчично-желтый пластиковый кувшин и пара маленьких бумажных стаканчиков. В одной из чашек была вода и маленькая губка на палочке. Медсестра передвинула губку, вытащила из кармана соломинку и положила соломинку в чашку. Она поднесла соломинку ко рту Билли.
— Медленно, — предупредила она.
Билли осторожно поднял голову. На этот раз комната не кружилась так сильно, и боль не была такой сильной. Он использовал свои губы, чтобы сосать воду через соломинку. При этом он взглянул на белую бирку с именем, приколотую к униформе медсестры: ее звали Глория.
Когда Глория вытащила соломинку из рук Билли и поставила чашку обратно на тумбочку, тот сказал: «Спасибо, Глория».
По крайней мере, пытался сказать. То, что вышло, на самом деле было больше похоже на «аиб-о, Ория». И «б» была выключена. Она не была четкой и ясной — звучала так, словно что-то застряло в горле Билли.
— Неплохо! — радостно сказала Глория. — Без полного языка будут проблемы с многим букв. Но не волнуйся — мы настроим тебя к логопеду. Это поможет.
Билли кивнул, но это его не заботило. У него было так много вопросов, на которые он хотел получить ответы прямо сейчас.
— Как? — спросил он. На самом деле тот хотел спросить: «Как я выжил, когда меня раздавило в машине?», но оно было чересчур многословным.
— Я позову доктора Эрреру, — сказала Глория. — Она отвечала за твои операции и следила за твоим выздоровлением, она все объяснит. Должна тебе понравится, очень милая.
Глория наклонилась и проверила линию, идущей к тыльной стороне правой руки Билли.
— Хорошо выглядишь, — сказала Глория. — Но если линия начнет тебя беспокоить или нужно что-то еще, просто нажми здесь. — Она указала на кнопку на маленьком пульте дистанционного управления, свисающем с толстого белого шнура над перилами с правой стороны кровати Билли. Тот вытянул пальцы, чтобы убедиться, что сможет дотянуться до кнопки. Он был в восторге от того, что его пальцы все еще были там.
Глория обошла кровать и поправила его одеяло. Затем похлопала его по левой ноге.
Билли удивленно расширил глаза. Он и это чувствовал. Как это было возможно?
— Просто держись крепче, — сказала Глория. — Доктор Эррера будет здесь через мгновение.
«Мгновение» длилось около получаса. Билли смог отметить время, потому что видел большие черные часы с цифрами на стене над постом медсестры за пределами своей комнаты. В 1:42 (после полудни, очевидно, ведь солнце уже зашло), Глория вышла из комнаты. В 2:14 вошла доктор Эррера.
Даже в мешковатом белом лабораторном халате поверх той же синей хлопчатобумажной формы, что и у Глории, доктор Эррера больше походила на голливудскую звезду, чем на врача: темнокожая и черноволосая, высокая, стройная женщина лет тридцати с небольшим. Большие, глубоко посаженные карие глаза с густыми ресницами; скульптурные скулы; крепкая челюсть; полный рот ровных белых зубов. Явно искусная в макияже, доктор Эррера идеально подчеркнула все ее красивые от природы черты. Билли подумал, что ее дымчатые тени и красная помада делают ее похожей готовой к фотосессии. Он никогда не встречал такой потрясающей женщины, как доктор Эррера. Женщин, как она, то видел только на картинках или по телеку.
— Билли, — сказала с улыбкой доктор Эррера, подойдя к его кровати, — чудесно видеть, что ты проснулся и в бодрствовании.
Глубокий, ровный голос доктора Эрреры был таким же теплым, как и ее глаза. Билли, однако, напрягся, когда та подошла к кровати, вытащила из кармана стетоскоп и приложила к ушам. Когда та наклонилась над ним и одернула горловину нежно-голубого тонкого хлопкового больничного халата, который был на нем, он затаил дыхание. Билли внезапно осознал, что халат закрывал его только спереди. Он чувствовал себя незащищенным и уязвимым и вздрогнул, когда доктор Эррера приложила твердый холодный конец стетоскопа к его обнаженной груди. Несмотря на то, что доктор Эррера казалась милой, ее белый халат, стетоскоп и титул — доктор, — немедленно вызвали воспоминания о Доке, седом старике, превратившем Билли в чудовище, которым он, как обнаружил, прошел часы до того, как он добрался до свалки. Билли знал, что Док сделал только то, о чем его просил Билли, [...]