Tales from the Pizzaplex. GGY (Истории из пицца-плекса — Г-Г-И. Полный перевод рассказа)
ШКВАЛ ГРОЗЫ БАРАБАНИЛ В СТАРЫЕ, ЗАМЕТНЕННЫЕ ОКНА ШКОЛЫ, ТАК ЖЕ, КАК МИССИС СОТО ШКРЯБАЛА НА ДОСКЕ: «ХУДОЖЕСТВО РАСШИРЯЕТ ГРАНИЦЫ РЕАЛЬНОСТИ». ТОНИ МЕТАЛ ВЗГЛЯД С ТОЧНЫХ ПЕЧАТНЫХ БУКВ МИССИС СОТО НА ПУХЛЫЕ КАПЛИ ДОЖДЯ, КОТОРЫЕ СЕЙЧАС БИЛИСЬ В ОКНО, БЛИЖАЙШЕЕ ОТ СТОЛА ТОНИ В ЗАДНЕМ РЯДУ ЗАПЫЛЕННОГО КЛАССА С ВЫСОКИМ ПОТОЛКОМ.
Тони моргнул. Больше не интересуясь ничем из того, что делала миссис Сото, он сосредоточил все свое внимание на шторме.
Всего на мгновение Тони мог поклясться, что видел, как что-то движется под ливнем. Продолговатая фигура размером с человека, казалось, скользнула сквозь потоки воды как раз в тот момент, когда стихли раскаты грома.
Но это, конечно, было невозможн о, потому что класс креативного письма миссис Сото находился на третьем этаже 120-летнего здания школы из известняка. Единственное, что Тони мог разглядеть под дождем, на высоте четырнадцати метров над землей, было что-то падающее или летящее.
Тони захотелось встать и пойти посмотреть в окно, не упало ли что-нибудь на землю. Но если он встанет со своего места, то получит один из грязных взглядов миссис Сото. Он ненавидел их. Позволить голосу миссис Сото слиться с гудящим ритмом дождя. Тони смирился с тем, что просто задается вопросом о том, что он видел. И это было нормально. Тони любил маленькие загадки жизни. Поиски ответа на вопрос, почему что-то произошло, увлекло его.
Тони продолжал смотреть на дождь, размышляя о том, что он мог увидеть. Очевидно, это был не человек. Если бы человек провалился под дождь, Тони услышал бы шлепок даже сквозь шум бури. И наверняка кто-нибудь закричал бы. А может и нет. Иногда плохие вещи происходили прямо у людей под носом. Опасность таилась повсюду, даже в местах, которые считаются безопасными. Этому его научили многие расследования Тони.
Снова грянул гром. На этот раз все здание содрогнулось. Две секунды спустя Тони увидел пронзительные белые щупальца света, спускающиеся вниз перед холмами за территорией школы.
«Это было близко», — подумал он.
Вслед за молнией сквозь дождь пронзила ветка дерева. Она выстрелила вниз, а затем исчезла из поля зрения. Должно быть, это было то, что он видел. Тони понял. У некоторых деревьев на территории школы была бледно-серая кора. Он не был уверен, что это были за деревья.
Внезапный шквал возник из ниоткуда. В одну минуту тридцатиметровые деревья, охранявшие школьную территорию, словно бесстрастная вереница суровых директоров, все еще были вялыми и расслабленными ветвями. В следующую минуту ветки деревьев начали раскачиваться под порывами ветра, которые пришли без предупреждения.
«Жизнь такая», — подумал Тони. Это он тоже узнал из своих расследований. Одна секунда, все хорошо. Следующая секунда может преподнести самые худшие сюрпризы.
Что-то ткнуло Тони в плечо. Он задохнулся, когда повернулся вправо.
— Витаешь в облаках? — спросил лучший друг Тони, наклоняясь над пространством между своим столом и столом Тони. Он протянул ему стопку бледно-голубых бумаг.
Тони небрежно ухмыльнулся, как будто чуть не выпрыгнул из кожи. Он взял одну из бумажек. Он понял, что это листы с заданиями: миссис Сото раскрасила свои раздаточные материалы. Синий предназначался для написания домашнего задания.
Тони перегнулся через проход и передал оставшиеся листы с заданиями Зои, хорошенькой блондинке, сидевшей за столом рядом с ним. Зои даже не посмотрела на него, когда взяла стопку. Она была одной из самых популярных девочек в седьмом классе, на несколько ступеней выше Тони и его друзей по социальной лестнице.
Тони взглянул вниз и прочитал задание. Он вздохнул. Еще одна художественная история.
Готовясь к своей цели когда-нибудь стать репортером-расследователем (ему было всего двенадцать, но он верил в планирование заранее), Тони стремился отточить свои писательские навыки в классе миссис Сото… свои навыки написания документальной литературы.
В программе занятий было сказано, что речь пойдет обо всех аспектах хорошего сочинения, но пока миссис Сото сосредоточилась только на художественной литературе.
Снаружи дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Луч солнечного света пробился сквозь мокрое окно, отбрасывая призмы преломленного света на стол Тони. Он ткнул пальцем в розово-желтые полосы, которые играли на покрытом шрамами и темными пятнами дубе. «Видишь», — подумал он. Реальность оказалась намного интереснее вымысла*.
[Примечание*: «Fiction» переводится как «вымысел» и также как «художественная литература».]
Теперь, когда дождь прекратился, Тони слышал, как шуршат листы с заданиями, когда все в классе читают, что они должны были сделать. Несколько детей начали бормотать друг другу. Тони услышал, как его друзья шепчутся рядом с ним.
Класс креативного письма, на удивление, не отличался особой креативностью. Хотя почти все другие классные комнаты в здании были украшены плакатами или таблицами — что бы ни имело отношение к изучаемому в классе предмету, — этот был до странности голым. На желтоватых оштукатуренных стенах не было ничего, кроме школьной доски в передней части комнаты, белой доски на внутренней стене и полки с романами в задней части. Пятнадцати столов, которые были аккуратно выстроены в ряд посреди комнаты, было недостаточно, чтобы заполнить огромное пространство, поэтому звук, как правило, отражался между рядом окон и другими пустыми стенами. Даже тихие звуки казались усиленными.
— Хорошо, тише, пожалуйста, — крикнула миссис Сото.
Тони поднял взгляд от синей бумаги, которую держал в руках. Взгляд миссис Сото встретился с его. Он улыбнулся ей. Она не улыбнулась в ответ.
Хотя она была одной из самых младших учительниц в школе, миссис Сото не была одной из самых дружелюбных. Высокая и худая миссис Сото была одета исключительно в темно-коричневое с коричневым оттенком, а ее каштановые волосы были собраны в прическу длиной до подбородка. Нижний край ее волос был настолько прямым, что казался острым, как будто он мог порезать ей челюсть, если бы она двигалась неправильно. Миссис Сото была хорошим учителем: Тони многому у нее научился, хотя она и не задавала достаточно документальной литературы. Однако он часто задавался вопросом, почему она так несчастна. Он хотел бы написать об этом рассказ.
— Цель этой истории, — сказала миссис Сото, когда шорох и шуршание бумаги стихли, — состоит в том, чтобы сосредоточиться на загадке, а также обернуть ее сюжетными линиями, которые, кажется, не имеют ничего общего с сюжетом, но на самом деле важны для него. Вы будете работать в командах по три человека. Можете выбрать, с кем вы будете работать. Если кому-то нужна помощь в партнерстве, дайте мне знать. Есть вопросы? — Она посмотрела на класс.
— Что, если мы сможем найти документальную загадку, подходящую под это описание? — спросил он.
— Вы можете позволить реальности разжечь ваше воображение, — сказала она, — но я хочу, чтобы вы смотрели дальше реального мира.
Как только миссис Сото закончила говорить, прозвенел звонок. Была пятница, и это был последний урок дня. Половина детей в классе вскочила со своих мест до того, как настойчивый звон колокольчика закончился. Тони не двигался. Он нахмурился, глядя на лист с заданиями, его мозг уже начал играть с идеями для истории. Он собирался быть тем, кто возьмет на себя инициативу: всегда им был.
— Как обычно, трое amigos, о великий и удивительный Великий Американский Писатель? — спросил лучший друг Тони, отвлекая внимание Тони от его мыслей.
Тони посмотрел на своих друзей.
— Мы уже выбрали наши numb de plumbs. — Кудрявый черноволосый ребенок, с которым Тони дружил с тех пор, как их мамы, соседи через дорогу, свели их вместе для игры, когда им было четыре года, сверкнул своей фирменной кривой ухмылкой. — Я буду Сапогом, — сказал он.
Тони покачал головой. Когда в начале учебного года его друзья выучили термин nom de plume, что означало псевдоним, они превратили его в «numb de plumb». С тех пор они настаивали на выборе разных псевдонимов каждый раз, когда получали новое писательское задание. Во время выполнения задания они требовали, чтобы они называли друг друга сумасшедшими именами, которые они выбирали.
Тони встал и сунул лист с заданиями в рюкзак.
— Как Кот в сапогах. Умный кот. Это я.
— Хорошо. Понял, Сапог, — сказал Тони.
— Он будет доктором Кроликом, — сказал «Сапог», указывая на последнего из «трех amigos».
Тони посмотрел на «доктора Кролика» и поднял бровь.
— Вы можете звать меня Кролом для краткости — сказал «Крол» и пожал плечами. — Имя только что пришло мне в голову. — Он усмехнулся, проводя рукой по своим непослушным каштановым волосам. За неделю до этого он признался, что постриг их сам; это так и выглядело.
«Крол» был относительно новым другом. Заметив незнакомого ребенка, который выглядел немного потерянным в начале учебного года пару месяцев назад, Тони представился просто из дружелюбия. Он и «новый парень» нашли общий язык, и Тони пригласил его поработать с ним и Сапогом, когда они получили свое первое творческое писательское задание.
Крол направил пистолет из пальцев на Тони.
Сапог схватил свой рюкзак и направился к двери класса.
— Не говори мне, — сказал Сапог, оглядываясь через плечо. — Репортер, да?
Тони кивнул. Он не удосужился объяснить, что Ида Тарбелл была известной сборщицей мусора в конце девятнадцатого века по начало двадцатого века. Ни Сапога, ни Крола это не волновало. Их интерес к истории отсутствовал даже в большей степени, чем их интерес к текущим событиям.
Когда Тони последовал за Сапогом и Кролом из класса, и они втроем начали проталкиваться сквозь толпу детей, заполнивших коридор, он уже не в первый раз задался вопросом, как долго они с Сапогом и Кролом будут друзьями. В течение лета. Тони начал чувствовать себя немного нетерпеливым по отношению к своему лучшему другу, Сапогу. Казалось, что Тони начал взрослеть, но его давний друг был доволен тем, что остался маленьким мальчиком.
Добавление нового друга немного помогло, потому что немного встряхнуло ситуацию. Крол был чем-то средним между Сапогом и Тони; он любил резать и дурачиться, но были и моменты, когда он говорил интересные, даже глубокие, вещи. Тони не раз ловил Крола с жестким выражением лица, как будто он обдумывал что-то напряженное. У Тони возникло ощущение, что у Крола есть прослойки, которых, вероятно, никогда не будет у Сапога. У Тони было ужасное чувство, что он перерос Сапога и вскоре может просто захотеть потусоваться с Кролом. Это было бы крайне неловко.
Тони понял, что отстает от своих друзей, и поспешил наверстать упущенное.
— Эй, вы, ребята, хотите собраться вместе и начать мозговой штурм идей для нашей истории? — крикнул он.
Сапог и Крол повернулись и посмотрели на Тони. Сапог закатил глаза, а Крол покачал головой.
— История может подождать, — сказал Сапог. — Мы как раз говорили о посещении игровых автоматов в пицца-плексе.
Тони разочарованно скривил губы.
— Лучшие творческие идеи не могут быть вытеснены наружу, — сказал Крол. — Они должны прорасти на плодородной почве отвлечения внимания.
«Вот и пример», — подумал Тони. Крол определенно мог быть глубоким.
Они дошли до конца коридора и начали сворачивать по боковому коридору, ведущему к их шкафчикам. Сапог обошёл пару восьмиклассников, один из которых намеренно толкнул Крола, проходя мимо. Глаза Крола сузились, когда он пристально посмотрел на придурка. Конечно, парень — популярный парень, перед которым раболепствовали девушки — даже не заметил.
Тони и его друзья, как правило, были невидимы для большинства детей в их школе. Тони вел себя так, будто ему было все равно... но он лгал сам себе.
Тони, которому нравилось докапываться до сути жизненных тайн, часами пытался понять, что делает ребенка популярным, а что нет. Он пришел к некоторым очевидным выводам. Быть ботаником, например, не было путем к популярности. Ни смешного вида, ни странных привычек. Слишком много говорить в классе было верным способом не быть популярным. Неправильно одеваться. Но было и что-то неосязаемое. Должно было быть, потому что Тони и его друзья не были ботаниками. У них не было странных привычек. Они не слишком много разговаривали в классе и одевались как все. Они также выглядели неплохо… или, по крайней мере, Тони так не считал.
Тони, Сапог и Крол были темноволосыми (цвет волос Тони был где-то между угольно-черным Сапога и шоколадно-каштановым Крола), и у всех были довольно правильные черты лица. Сапог был, вероятно, самым красивым из «трех amigos». Самый высокий мальчик в их классе, Сапог был жилистым, с глубокими зелеными глазами, нормальным носом и ртом, который обычно искривлялся в ухмылке и квадратная челюсть.
В отличие от Сапога, Крол был одним из самых маленьких мальчиков в классе. Он также был худым, и поскольку его кожа была бледнее, чем смуглая кожа Сапога, Крол мог казаться немного слабым и хрупким. У него были очень большие карие глаза, и иногда из-за них он выглядел как широкоглазый маленький ребенок. Но в остальном его черты были прекрасны. Тони слышал, как пара девушек говорила, что Крол милый.
Рост Тони был где-то между ростом Сапога и невысоким Кролом. Тони считал, что он средний для своего возраста. Может быть, он всегда был бы средним. У Тони были темно-синие глаза, которые могли быть немного слишком маленькими и слишком близко посаженными, но они не выглядели странно. В его носу не было ничего странного, а рот, хотя и немного маленький, не выглядел глупо. Может быть, его щеки были немного более пухлыми, чем хотелось бы (а если бы они были менее пухлыми, его тетя Мелва, возможно, не щипала бы их каждый раз, когда видела его), но он не думал, что какая-то из его черт была причиной социальной изоляции.
Тони дернуло в сторону. Он моргнул и понял, что Сапог тащит его к их шкафчикам.
— Тарбелл, — машинально сказал Тони. — Не Тинкербелл.
— Ты говоришь, — сказал Сапог. — Будешь ангелочком в облаках, если не перестанешь стоять посреди зала с таким видом, будто твой мозг взял отпуск.
— Извини, — сказал Тони. — Я просто думал.
— Это твоя проблема, — сказал Крол, когда они подошли к своим шкафчикам. Он начал крутить цифры на своем замке. — Ты слишком много думаешь. Это вредно для твоего здоровья.
— Он прав, — согласился Сапог с громким хлопком распахнув дверцу своего шкафчика. Дверь отскочила и чуть не ударила его по лицу. Он как будто не заметил.
Тони подошел к своему шкафчику, взломал комбо-замок и открыл помятую металлическую дверь. Расстегивая свой рюкзак, Тони обменял несколько тетрадей на те, что ему нужно было взять домой на выходные.
— Погнали, погнали, — сказал Сапог, подпрыгивая на каблуках, как он всегда делал, когда был нетерпелив... что было почти всегда. — «Фазкада» ждет!
— Я все еще думаю, что мы должны начать мозговой штурм, — сказал Тони.
— История будет готова через две недели. У нас полно времени.
— Мы сможем написать историю через несколько часов, — сказал Крол. — Зачем сейчас делать то, что можно отложить на потом?
— Кроме того, Тинкербелл*, — сказал Сапог, ударив Тони по плечу, — мы знаем, что ты начнешь без нас. Как всегда.
[Примечание*: Tinkerbell — оригинальное имя Динь-Динь из мультфильма «Феи»]
Тони вздохнул и захлопнул свой шкафчик. Часть его возмущалась, что его друзья просто предположили, что он сделает большую часть работы над их историей, но часть его испытала облегчение. Он всегда был в восторге от нового писательского проекта. Он планировал работать над ним каждый день и получать от этого удовольствие.
Мега-пицца-плекс Фредди Фазбера полностью соответствовал своему названию: он был мега. Несмотря на то, что Тони не был так увлечен этим местом, как его друзья, он должен был признать, что пицца-плекс был огромен. И каждый квадратный сантиметр развлекательного комплекса был наполнен ослепительными и веселыми зрелищами, звуками и эмоциями.
Тони и его приятели испробовали все места в массивном комплексе с куполом. Они катались на высокотехнологичных американских горках пару десятков раз, исследовали альпинистские трубы, сыграли бесчисленное количество раундов на поле «Гольфа Монти», провели множество игр в «Боулинге Бонни» и часто участвовали в гонках на «Гонках Рокси». Они также видели так много аниматронных сценических представлений, что Тони мог петь песни группы слово в слово.
Лучшая часть пицца-плекса, по крайней мере, по мнению Тони, была самой большой из многочисленных игровых залов купола: «Фазкада», трехэтажный игровой зал, соединенный винтовыми лестницами. Объявленная как «диско-зал игровых автоматов», «Фазкада» была домом для Диджея Музыканта, аниматроника диск-жокея, который крутил мелодии для игроков в зале и для странных людей, которые использовали караоке-комнаты на третьем этаже «Фазкады» (Тони думал, что любой, кто хотел встать и петь перед другими людьми, был бы совершенно безумным).
Освещенная таким же количеством ярких неоновых огней и ЖК-дисплеев, что и в пицца-плексе, «Фазкада» имела сногсшибательные фиолетовые стены и плюшевый светло-фиолетовый ковер, украшенный звездами, завитками и изображениями Фредди Фазбера, аниматроника-медведя, который был стержнем империи Фазбер. Этот фиолетовый фон был заполнен блестящими хромированными и раскрашенными металлическими игровыми автоматами практически всех мыслимых цветов. «Фазкада» была такой радужной, что Тони всегда казалось, что он покидает реальный мир и попадает в какую-то калейдоскопическую параллельную вселенную, вступая в «Фазкаду».
Это были не просто достопримечательности, которые переносили в другое царство огромного игрового зала; это были также мелодии. На фоне пульсирующих басовых битов мелодий от Диджей Музыкант, игровой зал был извержением шума. Это походило на слуховую мультивселенную — слои и слои звуков были упакованы вместе в «Фазкаде». Иногда, потому что ему нравилось пытаться описывать вещи в своей голове (чтобы помочь ему стать лучшим писателем), Тони пытался выделить каждый звук, который он слышал в игровом зале, но он никогда не чувствовал, что может их разобрать. Гудения автоматов, звоны, свисты, дини, жужжания, хлопки, трели, гонги и крики игроков, смех, болтовня и возгласы сливались друг с другом и превращались в один сжатый гул, от которого у Тони иногда болела голова.
Как сегодня. Вероятно, из-за того, что он предпочел бы обдумывать идеи для их сюжетного задания, а не играть в игры, Тони находил грохот игровых автоматов, шквал света и движения скорее раздражающими, чем веселыми.
После игр в Bon-Bon Funball («Веселый мяч Бон-Бона»), Chica's Feeding Frenzy («Голодное безумие Чики») и Гольфа Монти (автоматная версия настоящего поля для мини-гольфа) Тони наскучили эти игры. Оставив Крола и Сапога стрелять баскетбольными мячами в жарком соревновании у игрового автомата Puppet's Basketball (Баскетбол Марионетки), Тони начал бесцельно бродить по игровому залу.
На самом деле блуждания Тони не были бесцельными. Дело в том, что у него была цель прогуляться вверх и вниз по каждому проходу «Фазкады» и понаблюдать за игроками в различных играх. Тони искал идею для своей истории. По прошлому опыту Тони знал, что он может найти то, что искал, если привлечет внимание людей.
Хотя игры в «Фазкаде» были творческими, все они были посвящены персонажам Фазбер и в них было весело играть, Тони думал, что наблюдать за людьми, которые играли в игры, было интереснее. Все, от самых маленьких детей до самых старших пожилых людей (обычно бабушки или дедушки, которые привели своих внуков в пицца-плекс), имели тенденцию терять себя, когда они играли в автоматные игры. Захваченные манипулированием элементами управления игровыми автоматами, взгляды были устремлены на экраны, умственное внимание было полностью захвачено желанием набрать очки, люди перестали заботиться о «реальной жизни» во время игры. Дети перестали вести себя застенчиво, не беспокоясь о том, что другие думают о них, когда они играли, а взрослые заметно расслабились, потому что им пришлось отложить в сторону свои повседневные проблемы.
Тони было всего двенадцать, но он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что жизнь может быть трудной и тяжелой вещью. Может быть, другие двенадцатилетние еще не столкнулись лицом к лицу с тем, какой ужасной может быть жизнь, но Тони столкнулся.
За последние два года отец Тони прошел путь от успешного, хорошо оплачиваемого бухгалтера большой корпорации до осужденного преступника. Обвиняемый в хищении сотен тысяч долларов у компании, в которой он работал, отец Тони отрицал обвинения. Однако присяжные ему не поверили. Группа из двенадцати человек решила, что доводы обвинения более убедительны, чем заявления отца Тони о невиновности. Отца Тони приговорили к двадцати годам заключения и штрафу, который он никак не мог заплатить.
Тони провел первые одиннадцать с половиной лет своей жизни в красивом большом доме с еще большим задним двором в одном из лучших районов города. Теперь он и его мама жили в маленьком старом доме на-ненамного-большем-чем-дом неряшливом дворе недалеко от города с его бабушкой (мамой мамы). Вместо того, чтобы смотреть в окно и видеть зеленые лужайки и причудливые машины, Тони теперь смотрел из окна на участок пожелтевшей травы своей бабушки и захудалый трейлерный парк через дорогу. Вместо того, чтобы просыпаться от прысь-прысь-прысь автоматических поливочных систем или смеха играющих детей, Тони просыпался от тутун-тутун тутун-тутун раннего утреннего поезда, который мчался по рельсам всего в нескольких десятках метров от дома.
Конечно, могло быть и хуже. Если бы его бабушка не забрала его и его мать, кто знает, где они могли бы оказаться? Его мама не работала с тех пор, как родился Тони, и устроилась помощником по административным вопросам после того, как его отец попал в тюрьму. Она зарабатывала достаточно, чтобы они могли свести концы с концами. Единственная причина, по которой Тони теперь мог позволить себе так часто ходить в пицца-плекс, заключалась в том, что он проводил большую часть дня и большую часть вечера, работая во дворе, крася и мелкий ремонт для пенсионеров в трейлерном парке и некоторых других, которые жили в старых домах, разбросанных вдоль дороги к северу и югу от дома его бабушки.
Такие дети, как Сапог и Крол, выходцы из благополучных семей, еще не понимали, какие заботы и трудности приходится нести большинству людей. Детям, таким как друзья Тони (и большинству его одноклассников), жизнь давалась легко, но Тони знал, что многие дети и большинство взрослых были разбиты жизнью.
Еще до ареста отца Тони, он был очарован тем, что он слышал в новостях и видел в газетах, которые его отец читал от корки до корки каждый день. Тони начал притворяться репортером, когда учился во втором классе. Когда в третьем классе родители подарили ему на день рождения цифровую камеру, он начал бродить по всему району и фотографировать. Фотографии привели к рассказам о событиях в районе. Кропотливо печатая истории двумя пальцами (это было до того, как он научился печатать по-настоящему), Тони использовал домашний офисный принтер своего отца, чтобы делать копии, которые он «доставлял» на крыльцо всем на их улице. «Вороны Удирают С Любимой Куклой Соседки», «Солнечные Батареи Портят Вид Соседям», «Бродячая Собака Хомячит Призовые Помидоры» — лишь несколько примеров его ранних работ.
Когда у Тони началась одержимость журналистскими расследованиями, его родители поддержали его. Однако они стали менее восторженными, когда Тони написал рассказ под названием «Как Мистер Маркхэм Получает Так Много Каналов Без Кабеля?». После того, как Тони распространил эту историю по округе, несколько официальных мужчин в костюмах посетили дом Маркхэма. На следующий день кто-то порезал шины отца Тони.
После того, как это произошло, родители Тони сказали ему, что он больше не может раздавать свои истории.
— Может быть, тебе стоит писать художественную литературу, милый, — предложила его мама. — Так безопаснее.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Тони.
Отец Тони подсел к Тони и объяснил:
— Писать о реальных событиях может быть сложно, сынок. Трудно получить все факты, и если ты не понимаешь их правильно… или даже если ты… ты можешь создавать проблемы для людей. Журналистские расследования важны для нашего общества, но они могут быть... — отец Тони нахмурился, — ...опасными.
Тони тогда этого не понял. Он понял это сейчас, но ему было все равно.
Теперь, больше чем когда-либо, после того, что случилось с отцом Тони, Тони хотел найти ответы. Он хотел добраться до сути вещей.
Тони пытался сделать это с ситуацией своего отца, но после того, как он попал в тюрьму, отец Тони сказал тому, что он должен пообещать не расследовать, кто на самом деле присвоил деньги.
— Брось это, — сказал отец Тони. — Обещай мне, что бросишь это.
У Тони не было выбора. Он должен был пообещать.
И до сих пор он сдержал свое обещание.
Но невозможность выяснить, что же на самом деле случилось с деньгами, которые, как все говорили, украл его отец, заставила Тони еще больше усердно разгадывать другие тайны, когда он сталкивался с ними. Он ненавидел вопросы без ответов.
И говоря о вопросах без ответов.
Пока его мысли блуждали, Тони добрался до ряда автоматов для игры в пинбол. Две симпатичные девочки-подростки, вероятно, по крайней мере на два или три года старше Тони, рвались в него на двух автоматах, стоящих бок о бок. Судя по их обмену оскорблениями и постоянным ругательствам, Тони понял, что они пытались превзойти результаты друг друга.
— О, даже так, — закричала более высокая из двух девушек, чьи черные волосы были заплетены в длинную косу, когда плавник ее подруги загорелся, а количество очков увеличилось в четыре раза.
Другая девушка, миниатюрная рыжеволосая, рассмеялась колокольчиком.
— Догони меня, если сможешь, — пропела она.
Взгляд Тони переместился на табло автоматов, и когда это произошло, что-то шевельнулось в глубине его мозга. Он нахмурился и изучил списки рекордов автоматов.
— GGY, — сказал он вслух, прочитав инициалы рядом с самой высокой оценкой. GGY, кто бы это ни был, превзошел других рекордсменов на миллионы очков. Оно сделало это на обоих автоматах, в которые играли девочки.
Тони снова обратил внимание на соревнование по пинболу среди девочек. На их лицах застыла яростная сосредоточенность, обе девушки были мастерами игры. Тони нравилось думать, что он неплохо играет в пинбол, но эти девушки были просто невероятными. Они были как королевы пинбола! У них обоих был исключительный контроль мяча, и они оба, очевидно, были знакомы с чувствительностью своих игровых автоматов к наклону. Обе девушки часто толкали свои автоматы, и это сходило с рук.
Девушка с длинной косой стояла по стойке смирно прямо перед своим автоматом. Ее рот скривился в гримасе; у нее были огромные зубы, и казалось, что она скрипела ими, когда ее безымянный и средний пальцы так быстро порхали над элементами управления, что почти расплывались.
Рыжая, у которой на автомате было на несколько тысяч очков больше, чем у черноволосой девушки, стояла в более расслабленной позе. Она выглядела так, будто небрежно опиралась на автомат, пока ее пальцы похлопывали по элементам управления. Хотя ее зубы не были оскалены, как у подруги, челюсти рыжей были сжаты, а вены на шее были достаточно вздуты, чтобы Тони действительно мог видеть учащенный пульс.
В то время как серебряные мячи звенели и отскакивали от бамперов и перелетали от ласта к ласту, пока девушки выполняли безупречные пасы кончиком и рикошетом, игровые огни мерцали, отбрасывая красно-оранжевые свечения, которые освещали лица девочек. Загипнотизированный, Тони продолжал наблюдать за девушками, но его внимание колебалось между их потрясающими навыками игры в пинбол и количеством очков на табло позади автоматов.
Системы подсчета очков на автоматах для игры в пинбол в «Фазкаде» сильно различались. Один и тот же бросок в одной игре мог принести вам 100 очков, так что результат в 1 000 000 очков был впечатляющим. В других играх можно было набрать 100 000 очков одним выстрелом. Высокие баллы в этих играх могли достигать миллиарда. Две машины, на которых играли девочки, имели одинаковые системы подсчета очков, иначе девочки не смогли бы соревноваться один на один на разных машинах. На этих машинах большинство высоких результатов составляли низкие миллионы. Эти девочки уже преодолели отметку в 5 000 000, и их результаты были выше, чем у всех остальных в списке лучших — у всех, кроме GGY.
GGY занимал первые три места по количеству очков на обоих этих автоматах, и его очки превышали 50 000 000, что на миллионы больше, чем у других игроков.
Тони повернулся и посмотрел на проход, по которому только что спустился. Где он раньше видел инициалы GGY?
Оставив девушек наедине с их соревнованием, Тони пошел по своим следам, не сводя глаз с списков лучших в каждой игре. Он быстро нашел GGY на другом автомате для игры в пинбол, недалеко от того места, где играли девочки.
Продолжая, Тони просмотрел списки лучших игроков на всех игровых автоматах, проводя систематический обзор этого уровня «Фазкады». GGY сыграло здесь не так уж много игр, но в те, которые играло, оно доминировало. Всякий раз, когда GGY попадало в список лучших игроков, его результаты превосходили всех остальных.
Кто был этот автоматный феномен? И как оно получило такие высокие оценки? Было ли оно настолько хорошо... и если да, то как оно это сделало... или оно как-то жульничало?
Тони усмехнулся, чувствуя легкое волнение. Это были те вопросы, которые вызывали бурю его творческих соков. Это была настоящая загадка, которую Тони намеревался разгадать. И это может быть основой их истории. Неважно, что это был не вымысел. Все, что Тони нужно было сделать, это изменить несколько деталей того, что он обнаружил, и его расследование могло бы стать основой их истории.
Первое, что нужно было сделать Тони, это найти GGY, а чтобы найти GGY, ему нужно было узнать, кто оно такое. Конечно, если GGY добилось таких потрясающих результатов на нескольких машинах, кто-то видел игру GGY.
Повернувшись, Тони начал возвращаться к королевам пинбола. Ясно, что они играли, по крайней мере, на двух автоматах, которыми сейчас много пользуются. Был хороший шанс, что они видели игру GGY.
Пара шумных мальчишек наклонилась к Тони, когда он свернул за угол, и он покачал головой, когда мальчишки отскочили от ближайшего игрового автомата, пытаясь избежать Тони. Оба мальчика были в серых рубашках и бейсболках. «Они выглядят как маленькие человеческие шарики для игры в пинбол», — подумал Тони, ухмыляясь.
Мальчишки крикнули друг другу поторапливаться, и рванули прочь. Тони продолжил, отключившись от остального шума вокруг себя, размышляя о таинственном GGY и его рекордах.
Дойдя до королев пинбола, Тони подумал, можно ли поговорить с ними, пока они играют. Некоторые игроки в автоматные игры без проблем общались во время игры. Другие были хардкорными, и набрасывались, если вы попытались прервать их в середине игры.
Подойдя к девушкам, Тони решил, что может попробовать поговорить с ними. Худшее, что они могли сделать, это бросить на него грязный взгляд или обозвать. Он прошел через худшее, чем это. То, что он сын осужденного растратчика, дало Тони довольно толстую кожу. Дело его отца привлекло большое внимание средств массовой информации; на лужайке перед домом некоторое время отдыхала пресса. Тони быстро понял, что забота о том, что думает кто-то другой, — верный способ постоянно быть несчастным.
Королевы пинбола все еще были в деле. Рыжая больше не лидировала, и теперь, когда преимущество было у черноволосой, ее гримаса сменилась дерзкой ухмылкой.
Тони решил, что рыжеволосая выглядит более доступной, и подошел к ней бочком. Убедившись, что он не подходит слишком близко (ни один геймер не любит, когда над ним зависают), он подождал, пока она взглянет в его сторону. Затем он небрежно поднял руку и сказал:
— У тебя сумасшедшие навыки. — Дабы убедиться, что черноволосая девушка не чувствует себя обделенной, он добавил: — У вас обеих. Вы невероятны.
Черноволосая девушка не узнала Тони, но он заметил, что ее ухмылка превратилась в улыбку. Рыжеволосая поджала губы, манипулируя ластами, чтобы изобразить идеальную ловлю, плавно замедляя скорость мяча, чтобы подготовиться к следующему удару. И ее следующий выстрел был сумасшедшим. В гипнотической серии ракетных ударов мяч рыжей пронесся сквозь автомат для игры в пинбол, и ее общее количество очков резко возросло. Ее счет превзошел тотал черноволосой девушки, а затем рыжая загорелась.
Всю следующую минуту Тони стоял молча, пока рыжая доминировала над своим автоматом и соревновалась с подругой. Когда девушка замедлила ход событий с живым уловом, ничуть не хуже, чем с броском, она посмотрела на Тони.
— Ты сталкер? — спросила она. — Выглядишь немного молодо для сталкера.
Тони улыбнулся. Это было не лучшее начало разговора, но, по крайней мере, она не сказала ему уйти.
— Не сталкер, — сказал он. — Я пытаюсь выяснить, кто такое GGY, и я подумал, что, поскольку ты и твоя подруга явно много играете, вы могли его видеть.
— GGY? — сказала черноволосая девушка. Она подбросила свой мяч как раз в нужное время, и он срикошетил, что принесло ей общее количество очков почти сравнявшись с очками ее подруги.
Тони указал на список лучших игроков.
— Очки GGY намного выше, чем у кого-либо еще, — сказал он. — Вы две лучше всех на этих автоматах набираете очки, не считая GGY. Но результаты GGY — это что-то вроде другой реальности.
— Я никогда не смотрю на список лучших. Мне все равно. Все, что я хочу сделать, это победить ее. — Она указала подбородком на свою подругу.
— В твоих мечтах, — сказала черноволосая девушка.
— Мы что, в бреду? — отмахнулась рыжеволосая.
Тони рассмеялся. Рыжая бросила на него еще один взгляд.
— Ты довольно милый, — сказала она. — Сколько тебе лет?
— Я в седьмом классе. Мне двенадцать.
— Слишком маленький. Мы десятиклассницы.
Тони не знал, что на это ответить. Он предпочел проигнорировать.
— Значит, вы не знаете, кто такой GGY? — спросил он.
— Понятия не имею. Ты должен спросить Акселя.
— Кто такой Аксель? — спросил Тони.
Черноволосая девушка расхохоталась.
— Эй-би-си, ABC, — сказала она.
Озадаченный введением в алфавит, Тони смутился:
Рыжая указала головой на список лучших игроков.
— Аксель Брэндон Кэмпбелл. Он, наверное, там, наверху.
Тони посмотрел на список лучших игроков. Конечно же. ABC был на пару строк ниже инициалов двух девушек, KXT и CRF. Он лениво поинтересовался, что означают их инициалы, но не стал спрашивать.
Рыжая сосредоточилась на своей игре на несколько секунд, а затем сказала:
— Аксель в нашем классе, и он всегда болтает о том, что он в списках лучших в куче игр здесь. Он тот, кто сказал нам, что мы в списке на этих автоматах. Он, вероятно, знает, кто такой GGY.
— Как выглядит Аксель? — спросил Тони.
— Невысокий, — сказал рыжая, — примерно с тебя ростом, но старше на четыре года. Очень длинное лицо, маленький рот. Большие уши.
— Носит дурацкую шляпу, — сказала черноволосая девушка.
— Ага, — согласилась ее подруга.
— Что за шляпа? — спросил Тони.
— Шляпа, в которой рыбачат, по крайней мере, мой папа.
— Панамка, — сказала черноволосая девушка.
— Именно, — сказал рыжий. — Уродливая зеленая.
— Теперь иди, — сказала черноволосая девушка. — Ты портишь мой ритм.
— Будто у тебя он есть, — бросила она подруге.
Черноволосая девочка зарычала, и они продолжили играть. Тони улыбнулся.
Ни одна из девушек не признала его.
Тони повернулся и вытянул шею, чтобы просмотреть игроков в поле зрения. Он не заметил никаких уродливых зеленых панам.
Направляясь по проходу, Тони поворачивал голову вправо и влево. Ему было чем заняться сейчас. Насколько сложно было бы найти постоянного игрока в уродливой зеленой шляпе?
— Вот ты где! — крикнул Сапог.
Тони повернулся. Сапог и Крол шли к нему.
— Храплю, — сказал он, легонько ударив Тони в бицепс. — Тебе действительно нужно занятие получше.
Тони снова пожал плечами. Он не хотел рассказывать Сапогу или Кролу о своем новом расследовании. Они просто ругали его за любопытство и говорили, что его идея глупа. Всегда думали, что его расследования в реальной жизни были неубедительны.
— Мы голодны, — сказал Крол. — Пицца?
— Конечно. — Он подумал, что может вернуться позже и поискать Акселя. В любом случае, он не хотел, чтобы его друзья были рядом, пока он проводит расследование.
Тони пришлось сконцентрироваться, чтобы сдержать ухмылку, когда он и его друзья вышли из «Фазкады». Ему не терпелось погрузиться в тайну GGY. У него было очень сильное чувство по этому поводу, как будто это была только вершина айсберга, которая вот-вот снесет ему башку. Он не знал, почему он так думал, но он научился доверять своим инстинктам. Что-то здесь было, что-то, что он собирался разгадать. И это должно быть эпично.
Тони не возвращался в Мега-пицца-плекс до полудня воскресенья. С вечера пятницы до воскресенья он либо был с Сапогом и Кролом, либо подрабатывал случайными заработками у своей бабушки или ее соседей.
Отец Сапога настаивал на том, что воскресенья — это семейное время, поэтому Тони и его друзья никогда не собирались вместе по воскресеньям. Тони обычно проводил воскресные дни со своей мамой — они играли в настольные игры или вместе гуляли. Однако сегодня его мама чувствовала себя нехорошо и хотела вздремнуть. Тони было жаль, что она плохо себя чувствовала, но для него это было хорошо. Это дало ему время вернуться в пицца-плекс, пока он знал, что его друзей там не было. Тони не знал, что Крол делал по воскресеньям. Тони никогда не спрашивал, а Крол никогда не говорил.
Воскресные дни были занятными в «Фазкаде», и когда Тони приехал, все игры были заняты. Это было прекрасно. Он не хотел играть ни в какие игры; он был на задании. Большая толпа собиралась в зал игровых автоматов по воскресеньям, потому что именно в это время аниматроники часто прогуливались по залу, шутили и исполняли импровизированные трюки, что повышало шансы найти Акселя или кого-то еще, кто мог видеть игру GGY.
Тони втиснулся в толпу игроков. Отступив в сторону, когда Аллигатор Монтгомери внезапно появился и исполнил брейк-данс посреди прохода, он подумал о том, чтобы просто выбрать кого-нибудь наугад и спросить о GGY. Это, все же, было, скорее всего, пустой тратой времени. Звучало так, будто Аксель был более уверенным. Итак, Тони решил пройтись по залу в поисках уродливой зеленой панамки... и длинного лица, маленького рта и больших ушей.
Впервые Тони задумался, а не шутили ли с ним девушки. Их описание Акселя было немного странным. Если парень действительно подходил под это описание, он выглядел довольно забавно.
Тони потребовалось всего десять минут, чтобы найти Акселя, который выглядел точно так, как описывали королевы пинбола. Парень выглядел действительно уникально.
Аксель Брэндон Кэмпбелл опирался на элементы управления игровым автоматом на The Bunbarians («Крольваров»). Его «уродливая зеленая» (военно-зеленая) панама была взгромождена поверх густых каштановых волос, которые ниспадали на длинную шею, красную и бугристую от злых прыщей.
Спрятавшись позади Акселя, Тони смотрел на игровой экран. Аксель отлично справлялся с управлением «героями» игры, маленьким топориком бросая Бон-Бонов. Бон-Боны мастерски вели свои армейские танки по темному пестрому пейзажу, который выглядел так, будто был сделан из шоколада.
Подняв взгляд от игры, Тони проверил список звездных игроков. ABC занимал третье место. Два других набора инициалов, незнакомых Тони, были впереди Акселя. GGY явно не играл в эту игру.
Предполагая, что Аксель, вероятно, был одним из тех напористых игроков, которые разозлятся, если его прервут, Тони подождал, пока тот проиграет игру, в которую он играл, прежде чем встать рядом со странным подростком. Затем, прежде чем Аксель успел положить еще один жетон в автомат, Тони произнес:
— Это было впечатляюще. Ты действительно хорош в этой игре.
Аксель мотнул головой в сторону Тони так быстро, что панамка чуть не слетела. Аксель покрепче натянул ее на голову. Он сердито посмотрел на Тони. Тот пытался выглядеть дружелюбно. Он указал на список звездных игроков.
— Я видел твои инициалы и в других играх. Какая твоя любимая?
— В чем твое дело? — спросил Аксель .
— Конечно есть, — сказал Аксель. — Ты бы не разговаривал со мной, не будь у тебя ко мне дела.
Поскольку это было правдой, Тони пожал плечами и решил просто начать.
— Хорошо, — сказал он. — Я пытаюсь выяснить, кто такой GGY, человек, чьи результаты намного выше, чем у кого-либо в нескольких играх «Фазкады», и мне сказали, что ты можешь знать.
— Кто тебе сказал? — спросил Аксель.
— Я не знаю их имен, но их инициалы — KXT и CRF. Две девушки, одна рыжая, а другая с длинной черной косой.
— Кензи и Кристал, — сказал Аксель. — Парочка заносчивых снобов.
Тони решил попытаться расположить к себе Акселя.
— Да, есть такое чувство. Но они правы? Ты знаешь, кто такой GGY?
Пара маленьких девочек начала смотреть на «Крольваров».
— Я еще не закончил играть, — прорычал на них Аксель. Маленькие девочки высунули ему языки и убежали.
Аксель прислонился спиной к игровой консоли, как будто она принадлежала ему. Он скрестил руки и покачал головой.
— Неа, я не знаю, кто такой GGY. — Он потер острый подбородок и сузил глаза. — Но очки этого парня слишком высоки. Слишком.
— Я так и думал, — сказал Тони.
— Я поспрашивал, и никто не видел, как он играет, — сказал Аксель. — Такие очки, ты думаешь, что он хотел бы быть в центре внимания, понимаешь?
Тони кивнул, хотя он не думал, что каждый игрок хочет, чтобы его заметили, как Аксель.
— Можно было подумать, что кто-то видел, как оно играет, — согласился Тони.
— Это должен быть он, — сказал Аксель.
Тони не согласился. Но он оставил свое мнение при себе.
— Парень как призрак, — сказал Аксель.
По-видимому, покончив с этой темой, Аксель отвернулся от Тони и вставил жетон в «Крольваров». Он начал манипулировать игровым джойстиком.
— Что ж, спасибо, — сказал Тони.
Аксель хмыкнул и продолжил играть.
Тони повернулся и оглядел шумный зал игровых автоматов. Хотя несколько групп детей бродили по проходам, некоторые шутили, а некоторые спорили о том, в какую игру играть дальше, почти все остальные в «Фазкаде» играли в игры. Никто не выглядел особенно доступным. Не то чтобы неприступные люди могли остановить Тони. Он просто не был уверен, сколько получит от общения со случайными людьми. Если Аксель, частый игрок, внимательно следивший за списками звездных игроков, не знал, кто такой GGY, каковы были шансы, что об этом может знает кто-то другой?
Но Тони должен был что-то сделать. Он ни за что не собирался просто так сдаваться.
Тони резко развернулся, намереваясь пройти через игровой зал, пока не почувствовал желание поговорить с кем-нибудь. И он наткнулся прямо на одного из сотрудников пицца-плекса. Отскакивая от солидной груди коренастого длинноволосого смотрителя «Фазкады», Тони крутил руками, сохраняя равновесие. Его усилия не увенчались успехом, и он начал опрокидываться назад, когда смотритель протянул руку и схватил Тони за зеленую вельветовую рубашку.
— Эй там, чувак, — сказал смотритель непринужденным, протяжным ленивым тоном человека, откинутого назад в гамаке. — Извини за это.
Смотритель рывком поставил Тони в вертикальное положение, затем схватил за руки, чтобы удержать его. Руки парня были сильными, и Тони почувствовал себя маленьким ребенком, когда парень похлопал того по плечу.
— В порядке? — спросил смотритель.
— Извините. Это была моя вина. Я не смотрел, куда иду.
Смотритель — бейджик говорил, что звать того Финбарр — засмеялся.
— Эй, вежливый ребенок. Это хорошая смена темпа, — он снова похлопал Тони по плечу.
Тони указал на имя, напечатанное черным цветом на желтой пластиковой карточке, приколотой к лацкану красной рубашки сотрудника пицца-плекса.
— Финбарр, — сказал Тони. — Разве это не ирландское имя?
— Эй, как насчет этого, — сказал Финбарр. — Вежливо и не всё я-я-я. — Финбарр склонил голову набок. — Ага. Означает светловолосый. — Финбарр указал на свои грязно-светлые волосы. Моя мама сказала, что я был белобрысым, когда родился. Моя мама стопроцентная ирландка из графства Корк... Познакомилась с отцом, когда он путешествовал по миру. По словам мамы, Финбарр был святым покровителем Корка.
— Да, и в ирландском фольклоре он был королем фей.
Финбарр поднял непослушную темную бровь, которая не подходила к его светлым волосам.
— Я написал рассказ о том, как фольклор создал многие обычаи нашего общества, — сказал Тони.
Троица маленьких шатенок с тысячами веснушек среди них бежало по проходу. Финбарр взял Тони за локоть и оттолкнул его в сторону, возле автомата с жетонами.
— Ты довольно интересный маленький чувак, — сказал Финбарр. — Я видел, как ты бродил и пялился на людей. Я следил за тобой. Подумал, что с тобой случилось что-то странное или что-то в этом роде.
Тони ухмыльнулся. Финбарр рассмеялся.
В метре от него девочка с косичками, которую Тони узнал со школы — ее звали Амелия, и она ему совсем не нравилась — начала пинать игровой автомат «Фруктовый лабиринт».
— Ты не просто так это сделал! — закричала она на автомат.
Игра издала бодрый смешок, как будто знала, что только что взяла над ней верх. Затем она запищала, и из динамиков игры зазвучала музыка «Ты проиграл». Тони.
— 'звиняюсь — сказал Финбарр Тони.
Он отошел от Тони и подошел к маленькой девочке.
— Привет, принцесска, — сказал Финбарр клубнично-белокурой девочке, одетой во все черное («Волосы и одежда совершенно не сочетаются», — подумал Тони.) — Ты его сломаешь, твои мама и папа должны будут его купить, и они не будут тобой довольны.
Девушка посмотрела на Финбарра и зарычала на него.
— Я не принцесска, дебил, и ты врешь.
— Будь по-твоему. — Он полез в карман и вытащил рацию. Когда Финбарр поднес рацию ко рту, она толкнула ключ-карту, висевшую на ремешке у него на толстой шее. — Констебля на второй этаж, проход седьмой, — сказал он в своем мягком протяжном слове.
Маленькая девочка снова пинала автомат. Финбарр вытащил кольцо для ключей, тяжелое с парой десятков ключей.Он разблокировал блок управления игрой и выключил автомат.
— Ты не можешь этого сделать! — закричала девочка.
Девушка увидела его и завизжала:
Тони пожал плечами. Он не переставал улыбаться.
Финбарр повернулся и подмигнул Тони одним из своих зеленых глаз с тяжелыми веками. Улыбка Тони стала шире.
Девочка повернулась лицом к Финбарру, и Тони был почти уверен, что она также собирается пнуть и Финбарра. Прежде чем она успела это сделать, из-за угла появился высокий охранник пицца-плекса средних лет. Он посмотрел на Финбарра. Тот кивнул на девочку.
— Идём, мисс, — сказал охранник. — Пошлите.
Амелия начала спорить, но потом театрально вздохнула и скрестила руки на груди. Бросив на Финбарра и Тони недобрые взгляды, она зашагала вперед охранника, который повернулся и закатил глаза на Финбарра.
— Жить мечтой, — пробормотал охранник.
Финбарр покачал головой, и его волнистые волосы упали ему на лоб. Он откинул волосы назад. Тони мог сказать, что Финбарр делал это тысячи раз.
— Хорошо, на чем остановились? — спросил Финбарр, снова подойдя к Тони.
«Хороший вопрос», — подумал Тони. Почему он до сих пор стоит здесь?
Потому что Финбарр был тем парнем, с которым ему нужно было поговорить, понял Тони. Его интуиция часто подсказывала ему такие «удары».
— Причина, по которой я блуждаю по округе, — сказал Тони, — заключается в том, что я пытаюсь выяснить, кто такой GGY. GGY — это…
— Лучший результат по крайней мере на дюжине автоматов в этом месте, — закончил Финбарр.
— Да. Точно. Я заметил, что его оценки...
— Намного выше, чем должно быть, — снова взялся за дело Финбарр.
— Я заметил это пару дней назад. Я пишу историю, и подумал выяснить, кто он такой, и как он это сделал, было бы хорошей темой.
Финбарр кивнул и указал на грудь Тони.
Тони начал называть свое настоящее имя, но ему пришлось привыкнуть к использованию Тарбелла за пару недель.
Финбарр втянул подбородок внутрь и поднял одну бровь.
— Просто Тарбелл, — пожал плечами Тони. — Мы с друзьями используем псевдонимы, когда работаем над историей, и я выбрал Тарбелл. Мое настоящее имя начинается с буквы Т, и я почти использовал его.
— Понятно. Хорошее имя. Ида Тарбелл…
— Была важной сборщицей мусора на рубеже прошлого века.
Настала очередь Тони заканчивать предложение.
— Хорошо, Тарбелл. Мне нужно присматривать за этим зоопарком. Идем со мной.
Финбарр жестом своим подбородком велел Тони следовать за ним, и вместе они начали шагать через «Фазкаду». Пока они шли, Финбарр указал на несколько автоматов, в основном автоматы для игры в пинбол, но также и на несколько других игр.
— Я очень хорошо осведомлен о GGY, — сказал Финбарр. — Не уверен, что кто-то из других обслуживающего персонала игровых автоматов. Большинство из них просто набирает номер, знаешь ли. Потратят свои часы и вернутся к своей жизни. Я же, я думаю, если я собираюсь что-то сделать, я мог бы хорошо делать это, а не просто выполнять движения. Понимаешь?
Тони подумал, что такая добросовестность не сочетается с расслабленной манерой поведения Финбарра, но высказывание «судить книги по обложкам» было правдой во многих смыслах. Поскольку Тони тоже любил быть добросовестным, он кивнул.
— У меня есть приятель, один из здешних технарей, — продолжил Финбарр. — Я попросил его провести диагностику автоматов, на которых GGY получил такие высокие баллы. Я был уверен, что чувак или чувачка взломал(а) автоматы. Но парень говорит, что автоматы такие, какими они должны быть. Он не смог найти никаких следов взлома.
— ...GGY получает такие высокие баллы? — закончил Финбарр.
— И почему никто… — снова начал Тони.
— ...не видел, как оно это делает? Хороший вопрос. Это загадка. GGY пролетает незаметно.
Тони взглянул на Финбарра. Тот покачал головой.
— Извини, заканчивать предложения людей...
— ...плохая привычка, — вмешался Тони.
— Итак, вы думаете, что GGY каким-то образом проникает сюда и играет в нерабочее время?
— Одна из таких, — он взял ключ-карту и швырнул ее перед своей мускулистой грудью, — дает доступ только к служебным помещениям, но если сотрудник теряет карточку, она немедленно деактивируется. Её можно использовать раз или два, если что, и эта карта не позволяет войти и выйти из здания. Это делают только пропуски безопасности. И они еще более тщательно охраняются. Иногда мои коллеги по работе небрежно относятся к этим вещам, — он снова поиграл со своей ключ-картой — но тот, кто украдет ее, не сможет пользоваться ею долго.
Финбарр нахмурился и посмотрел через плечо Тони.
— Извини, — сказал он. —Есть еще одна проблема, о которой нужно позаботиться.
Финбарр еще раз похлопал Тони, проходя мимо него.
— Увидимся, — отозвался он и начал торопиться прочь. — Дай мне знать, если разгадаешь тайну.
Тони смотрел, как Финбарр ввязывается в драку, которая развивалась между парой игроков в скибол. Затем Тони вздохнул и повернулся, дабы уйти.
Финбарр был милым, но не слишком полезным. Все, что Тони узнал, это то, что GGY не взламывало игровые автоматы… может быть. То, что технический специалист не смог найти доказательства взлома, не означает, что взлома не было. Некоторые хакеры были настолько хороши.
Тони действительно хотел поговорить с большим количеством людей, но не мог. Не сегодня. Если Тони не вернется домой в ближайшее время, бабушка придет и затащит домой. Пропустить воскресный ужин его бабушки было большим нет-нет. Тони начал выходить из зала игровых автоматов.
Тони почти достиг выхода на второй этаж «Фазкады», когда его отвлек мучительный визг. Он повернулся и увидел тощую девушку с растрепанными волосами, трясущую кулаком у одного из автоматов для игры в пинбол. Девушка была, может быть, на год или два старше Тони. Круглоплечий мальчик, на пару-тройку сантиметров ниже девочки, но, вероятно, того же возраста, смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Это была моя лучшая игра в жизни! — хныкала девочка. — Я только что выкинула PDB из воды. — Она указала на список звездных игроков автомата. — Видишь? Но я все еще далеко от GGY. Как она это делает?
— Откуда ты знаешь, что GGY это она, Дана? — спросил он.
Дана повернулась и закатила глаза на мальчика.
— Серьезно, Уэс? Как ты думаешь, мальчик может быть таким хорошим? — Она заставила слово «мальчик» звучать так, будто на самом деле имела в виду «мерзкий, скользкий слизняк».
— Извини, — сказал Тони. — Я не мог не услышать, как ты говоришь о GGY. Ты знаешь, кто такой GGY?
Дана повернулась и бросила на Тони всю силу своего узкоглазого взгляда.
— Что тебе до этого? — спросила она.
Тони пытался выглядеть безобидным.
— Я заметил, что высокие баллы GGY — это все, и мне было любопытно. — Он указал на новые инициалы второго места в списке автомата для игры в пинбол.
— Это отличный результат, который ты только что получила, — сказал он. — Похоже, что баллы GGY должны быть невероятными.
Лицо Даны немного расслабилось.
— Да, это то, что я постоянно говорю. — Она подтолкнула Уэса. — Разве я не говорю это постоянно?
— Ай, — запротестовал он, потирая место, куда она попала.
— Что ты знаешь о GGY? — спросила она.
Когда Дана выглядела так, как будто она теряет к нему интерес, он добавил:
— Но я только что узнал от одного из обслуживающего персонала, что они проводили диагностику машин, на которых GGY отмечен как высший балл, и машины не были взломаны.
— Ну, это интересно. Меня это интересовало. Буквально вчера мы с подругой болтали об этом в Интернете. Она думала, что GGY занимается хакерством. Дана покачала головой. — Похоже, нет. — Она постучала ногой и хмуро посмотрела на список звездных игроков автомата для игры в пинбол. — Это странно. Можно подумать, что кто-то настолько хороший может быть на форумах или что-то в этом роде. — Она пожала плечами и, вытащив из кармана пару жетонов, повернулась к машине.
Тони был отвергнут. Он отвернулся от Даны и Уэса и пошел к выходу из «Фазкады».
Однако всего через пару шагов внимание Тони привлекла вспышка светящегося белого света. Он посмотрел налево, и его ноги дрогнули. За ним наблюдал... один из аниматроников.
Тони посмотрел в сияющие белые глаза большого оранжевого аниматронного медведя с красными бронированными наплечниками и в черном цилиндре — Глэм-Фредди. Думая, что Фредди просто вел себя дружелюбно, как аниматроники во время их воскресной прогулки, Тони поднял руку и помахал медведю. Фредди, однако, не ответил на этот жест. Он просто продолжал пристально смотреть на Тони, словно оценивая того.
Внезапно похолодев по причинам, которых он совершенно не понимал, Тони отвел взгляд от Фредди и поспешил дальше. Сделав еще несколько шагов, Тони оглянулся через плечо. Глэм-Фредди все еще наблюдал за ним. Мурашки побежали по голым рукам Тони, когда он практически выбежал из «Фазкады».
К тому времени, когда Тони вернулся домой в тот воскресный день, он уже преодолел странное волнение, которое у него было из-за Глэм-Фредди. Он не понимал, почему аниматроник добрался до него. Он никогда раньше не находил роботов пугающими. Но с другой стороны, никто из них никогда прежде не смотрел прямо на него. Может быть, это было так. Может быть, Тони только что разозлился, потому что не привык смотреть роботу в глаза.
Без разницы. Тони не волновала эта странная встреча. Он был слишком поглощен тайной GGY.
Всю следующую неделю, каждый вечер после того, как он сделал домашнее задание, Тони пытался узнать больше о GGY. Однако он не добился никакого прогресса, пока не подумал о том, что Дана сказала о форумах. Когда он вспомнил ее комментарий, Тони понял, что, возможно, если бы он посетил кучу сайтов, он смог бы найти GGY таким образом.
В течение следующих трех ночей Тони нырнул в кроличью нору форумов лучших любителей игровых автоматов. Создав имя пользователя Digger1 и пароль для более чем дюжины сайтов, Тони задавал один и тот же вопрос на каждом форуме, который посещал: «Кто-нибудь знает всех рекордсменов в пицца-плексе?». Он полагал, что такой вопрос скроет его реальный интерес к GGY. По какой-то причине у Тони возникло ощущение, что ему не следует слишком открыто говорить о том, что ему нужно на этих форумах.
Когда Тони не получил полезных ответов на свой вопрос, он вернулся к простому тусованию на форумах. Но часы, которые он провел в сети, ничего ему не принесли… до вечера четверга. Именно тогда Morrigan99 столкнулся с ним.
Сидя со скрещенными ногами на провисшей односпальной кровати (старая кровать Тони была двуспальной с матрасом из пены с эффектом памяти, по которому он очень скучал), Тони сгорбился над своим ноутбуком, как и в течение нескольких часов в предыдущие три вечера. Было почти 10 часов вечера.
В комнате Тони, как и во всем доме сегодня вечером, пахло сосисками и капустой, которые его бабушка приготовила на ужин. Даже открытое окно, через которое Тони мог слышать тихий стук дождя по металлической крыше старого дома, не избавляло от зловония.
Тони был обескуражен отсутствием прогресса в его расследовании. Он уже собирался выйти из форума, на котором находился в данный момент, когда увидел, что получил личное сообщение.
Morrigan99: Почему ты спрашиваешь о людях?
Легкая дрожь предвкушения пощекотала затылок Тони, когда его пальцы зависли над клавиатурой. Он рассуждал. Должен ли он быть застенчивым или прямолинейным?
Что-то подсказало Тони быть честным. Он постучал по клавишам.
Тони прождал целую минуту, прежде чем на его экране появилось сообщение от Morrigan99.
Morrigan99: Напишу тебе завтра вечером на другом форуме, где я сижу. В то же время.
Тони снова ждал. На этот раз Morrigan99 не ответил.
Тони нахмурился и попытался вспомнить, на каком из других форумов он был, когда заметил имя пользователя Morrigan99. Он был почти уверен, что знает, какой именно, но не был уверен. Ну, он бы попробовал их все, если бы пришлось.
Тони закрыл ноутбук и откинулся на подушки. Что знал Morrigan99?
Может ничего. Но он сохранит «свидание» и узнает.
Тем временем, однако, у Тони был другой план. Он решился на это, пока давился бабушкиными сосисками и капустой. Вспоминая свой разговор с Финбарром во время еды, Тони начал задаваться вопросом, может ли в пицца-плексе быть какие-то записи о GGY, какие-то записи, о которых Финбарр не знал. Как Тони может их найти?
Легко, подумал он, запивая остатки сосиски большим глотком молока. Ему просто нужно было зайти в один из киосков для сотрудников. Эти киоски, некоторые из которых были расположены в разных местах вокруг пицца-плекса, были похожи на мини-рабочие места для сотрудников. Накануне днем Тони прошел мимо одного из них и увидел, как сотрудник вышел из киоска, не выйдя из компьютера. Если бы Тони смог попасть в киоск сразу после того, как что-то подобное произошло, он мог бы порыться в записях пицца-плекса.
Теперь, когда Тони поставил свой ноутбук на небольшой стол из клена, спрятанный в углу его комнаты размером почти со шкаф, он обдумывал свои следующие шаги, готовясь ко сну. Мысли о том, что ему нужно сделать, наполнили его желудок взволнованной ложью, но он все равно собирался это сделать.
Хотя у Финбарра было мало информации о GGY, его обсуждение того, как работают ключи-карты пицца-плека и пропуски безопасности, натолкнуло Тони на мысль. Теперь ему нужно найти одного из тех нерадивых сотрудников, о которых говорил Финбарр, и заполучить ключ-карту. Он был почти уверен, что сможет сделать это легко.
В начале учебного года Тони и его друзья написали рассказ о банде карманников. Идея пришла в голову Тони после того, как он прочитал в газете статью о воровстве на городской площади. Он хотел сделать разоблачение на эту тему, расследуя все тонкости того, как работают карманные кражи. Он не смог этого сделать, потому что миссис Сото настаивала на вымысле, но Тони провел все исследования. Он был почти уверен, что сможет украсть ключ-карту сотрудника пицца-плекса. Он сделает это завтра днем. Это будет вечер пятницы, и Сапог и Крол определенно захотят пойти в пицца-плекс. Их никогда не волновало, когда Тони уходил. У него должно быть достаточно времени, чтобы поднять карточку, залезть в киоск с включенным экраном компьютера и порыться в записях пицца-плекса.
Тони скользнул в свою кровать. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Он мог это сделать. Завтра.
Тони понял, что ключом к хорошему карманному воровству является отвлечение внимания. В сочетании с состраданием отвлечение было почти надежным способом получить все, что вы хотите, с «мишени». По крайней мере, так читал Тони.
Оставив Сапога и Крола в «Фазкаде», сражающихся на автомате скибола, Тони вышел в главный вестибюль пицца-плекса и начал осматривать киоски для сотрудников. Первые два, которые он проверил, были пусты, но он мог видеть экран входа в систему на мониторах компьютеров. Итак, он двинулся дальше. В третьем киоске, в который он заглянул, был активный экран.
А там… всего в метре от него сотрудница пицца-плекса давала указания большой семье. Сотрудница, темноволосая молодая женщина с короткой стрижкой, покраснела, когда пыталась поговорить с отцом, а трое кричащих детей дергали его за штанины. Когда семья, наконец, ушла, женщина провела рукой по волосам и выдохнула. Тони знал, что тайминг был идеальным.
Быстро шагнув вперед, как будто собираясь пройти мимо сотрудницы, Тони намеренно врезался ботинком в черно-белую плитку пола вестибюля. Он намеренно споткнулся и упал.
Сотрудница сразу бросился вперед и склонилась над Тони.
— Боже мой, — сказала женщина, на бейджике которой было написано «КЭТИ». — Ты в порядке?
Сострадание. Проверено.
Тони усердно растирал колено и сморщил лицо, словно от боли.
— Гм, я думаю да, — сказал он.
— Позволь мне помочь тебе подняться.
Тони взял руку, и когда Кэти подняла его с пола, другой рукой он сорвал с ее шнурка ключ-карту. Он удостоверился, что вздрогнул и застонал, когда сделал движение.
Кэти, у которой были очень добрые карие глаза, заставившие Тони стыдиться того, что он делает, была настолько сосредоточена на очевидной боли Тони, что не заметила, как ее ключ-карта исчезла в его кармане. Тони скрыл свой триумф и продолжил искусную игру.
— Где болит? — спросила Кэти. — Коленка?
Тони, теперь желая уйти от Кэти как можно быстрее, держал свое лицо искаженным, как будто ему было больно, пока он поднимался на ноги. Он отряхнулся и сделал вид, что проверяет колено.
— Кажется, все в порядке, — сказал он. — Там просто на секунду стало больно. Так мне и надо. Я был неуклюжим.
— Ты уверен, что в порядке? — спросила Кэти.
Взгляд Тони, заправленный чувством вины, хотел перейти к пустому шнурку Кэти.
— Мне просто нужно идти, — быстро сказал он. — Правда. Я в порядке. Спасибо за помощь.
Как Тони собирался сбежать от Кэти? У него может не быть много времени. Она могла заметить пропажу шнурка в любую минуту.
— Мисс? — позвал пожилой мужчина. — Не могли бы вы мне помочь?
— Я в порядке, — снова сказал Тони. — Пойду. Спасибо.
Кэти нахмурилась. Затем она кивнула и направилась к старику.
Тони не терял времени даром. Воспользовавшись суетой толпы и аплодисментами, сопровождавшими выступление аниматронной рок-группы, глэм-аниматроники заиграли песню с импровизированной сцены, установленной в вестибюле. Тони бросился к задней части киоска. Используя ключ-карту Кэти, он вошел внутрь.
Киоск для сотрудников был маленьким и квадратным, как крошечная будка. Три бледно-желтые стороны киоска были наполовину стенами, увенчанными окнами. Четвертая сторона была сплошной, и ее закрывала пробковая доска объявлений, забитая уведомлениями сотрудников. Перед доской объявлений стоял большой монитор с плоским экраном над небольшой полкой с клавиатурой. Шнуры шли от плоского экрана вниз под полку, на пол. Тони предположил, что это провода, соединяющие плоский экран с главными компьютерами пицца-плекса.
Поскольку в киосках были смотровые окна, Тони знал, что должен оставаться вне поля зрения. Он уже все обдумал, надеясь, что у клавиатуры длинный шнур или, еще лучше, она беспроводная.
Тони схватил клавиатуру. Есть! Беспроводная.
Тони присел на корточки ниже уровня окон и начал быстро стучать по клавишам клавиатуры, роясь в записях пицца-плекса. Следуя плану, который он придумал прошлой ночью, Тони быстро просмотрел базы данных в поисках GGY. Он не знал, какая база данных может содержать запись GGY, поэтому ему пришлось попробовать несколько из них.
Ему снова повезло. Он нашел GGY в пятой базе данных, которую пробовал.
У Тони перехватило дыхание, когда он заметил GGY в списке выданных пропусков «Игровой Пропуск Пицца-плекса» (Pizzaplex Play Pass). Нажав на соответствующий игровой пропуск, Тони нахмурился.
Тони не был хакером, но неплохо разбирался в компьютере. Из-за этого он смог легко определить, что игровой пропуск, выданный GGY, был изменен. Хотя игровой пропуск должен был быть разработан, чтобы просто предоставить частым игрокам доступ ко всем играм без необходимости использования жетонов, этот был изменен в большей степени на пропуск безопасности, чем на игровой пропуск.
Пропуска «Игровые Пропуска Пицца-плекса» были относительно простыми белыми картами со штрих-кодом. Карта, выданная GGY, согласно компьютеру, имела не только обычный штрих-код. На нем также был полупрозрачный логотип компании Фазбер, который был у пропусков безопасности, и магнитная полоса. Тони был уверен, что с этой картой GGY сможет попасть в любую зону, предназначенную только для сотрудников.
Тони взглянул на экран. Он хотел, чтобы у него был лучший угол обзора.
Рядом со взломанным игровым пропуском был список из трех имен. Похоже, что GGY использовал пропуск, чтобы ввести других людей в пицца-плекс после закрытия. Тони напрягся, чтобы увидеть имена. Может быть, они могли бы привести его к GGY. Вытянув шею, Тони увидел на экране имя Мэри, но не смог разглядеть ее фамилию. Он смог разобрать только первые три буквы следующих двух имен: Рэй-что-то-там и Три-что-то-там. Тони начал подниматься немного выше, чтобы видеть больше.
Тони испугал скрип снаружи двери киоска. Он взглянул направо и увидел спину сотрудника пицца-плекса — прямо за смотровым окном! Тони быстро вышел из базы данных игровых пропусков и вернул клавиатуру на место на маленькой полке под монитором компьютера. Не сводя глаз с краснорубашечной спины прямо за окном, Тони крабьей походкой подошел к двери киоска и осторожно открыл ее. Облегченно выдохнув, потому что никто не смотрел в его сторону, Тони быстро встал, бросив ключ-карту Кэти за собой, закрыл дверь и нырнул в ближайшую толпу. Тони начал возвращаться в «Фазкаду». По дороге он думал о том, что только что обнаружил.
Очевидно, думал Тони, GGY было не просто потрясающим игроком. Оно также было опытным хакером. Очень опытный хакер.
Но зачем GGY доступ к закулисным областям пицца-плекса? Чем оно занималось?
Тони обдумывал эти вопросы, пока шел. Из-за этого он обращал очень мало внимания на свое окружение... пока снова не уловил краем глаза мерцание белого.
Вспомнив, что произошло, когда он в последний раз видел сияющий белый кусочек, Тони едва повернул голову и использовал боковое зрение, чтобы проверить, что привлекло его внимание. И, как он и ожидал, он заметил Глэм-Фредди. Аниматроник ходил по Тони в метре или около того позади его правого плеча. Похоже, что Глэм-Фредди следил за Тони. Но почему?
Сердце Тони замерло. Что, если Глэм-Фредди увидел, как Тони входит или выходит из киоска? Он мог бы. Сцена, на которой играла группа, находилась совсем рядом с киоском. Играла ли группа, когда вышел Тони? Он не мог вспомнить. Ведь был слишком сосредоточен на том, чтобы убраться из киоска.
Может быть, это было просто совпадение, что Глэм-Фредди шел в том же направлении, что и Тони, всего в метре от него. Тони рискнул еще раз взглянуть на аниматроника. Он снова быстро посмотрел вперед.
Неа. Не случайно. Фредди явно сосредоточился на Тони.
Были ли аниматроники запрограммированы не только на развлечения, но и на безопасность? Станет ли Фредди доносить на Тони кому-нибудь... или противостоять самому Тони?
Тони ускорил шаг. Он практически пробежал сквозь толпу, пока не достиг «Фазкады». Затем он сбил ближайший проход и нырнул за стрелялку. Его сердце билось еще громче, чем шумные игры вокруг него. Тони подождал несколько секунд. Когда ничего не произошло, он высунул голову из-за игры и огляделся.
Глэм-Фредди нигде не было видно. Несмотря на это, Тони ждал еще целую минуту. Наконец, с потными ладонями и учащенным пульсом в ушах, Тони отправился на поиски своих друзей.
Тони обдумывал то, что он обнаружил весь оставшийся день и вечер. К 22:00, однако, когда пришло время связаться с Morrigan99, Тони так и не приблизился к выяснению того, что задумал GGY. Может быть, у Morrigan99 были ответы.
Войдя на форум, он надеялся, что был прав, Тони проверил личные сообщения: и конечно же, он получил одно от Morrigan99.
Тони нахмурился и напечатал свой ответ.
Morrigan99: Не будь глупым. Про Г-Г-И.
Тони пошевелил пальцами. Что он должен сделать? Отказаться сказать? Или быть правдивым? Всё таки решил идти за правдой. Он напечатал.
Digger1: GGY взломал «Игровой Пропуск Пицца-плекса». Оно может пойти куда угодно в пицца-плекс. Я хочу знать, почему оно это делает.
Morrigan99: Неплохо для маленького ребенка.
У Тони перехватило дыхание. Его пальцы дрожали над клавиатурой ноутбука. Откуда Morrigan99 узнал, что он ребенок?
Morrigan99: Я знаю, кто ты. Ты играешь с огнем.
Morrigan99: Встретимся через полчаса. Под трибунами с южной стороны старшей школы.
Тони начал печатать ответ, но Morrigan99 вышла из форума. Он уставился на свой экран. Затем тоже вышел из системы и закрыл ноутбук.
Повернув голову, Тони выглянул в открытое окно. Сегодня снова шел дождь, чуть сильнее, чем накануне. Это было время года, когда дожди шли чаще, чем не шли.
Тони вдохнул знакомый запах петрикора* в воздухе и увидел, как ветерок треплет подол его уродливых коричневых занавесок. Ему очень не хотелось выходить на улицу в темноте и под дождем.
[Примечание*: «Петрикором» называют запах асфальта от дождя. (Тоже обожаю его)]
Очевидно, Тони нашел мечту каждого следователя, «источник», и он не собирался быть трусом и не воспользоваться ситуацией. Ему нужно было встретиться с Morrigan99. Если бы он этого не сделал, у него не было бы желания быть репортером-расследователем. Журналисты не были трусами.
Через тонкую стену, которая отделяла крошечную комнату Тони от гораздо большей комнаты его бабушки, Тони мог ясно слышать гудящий голос ведущего местного ночного выпуска новостей. У его бабушки был плохой слух, и она слишком громко включила телевизор.
Но это было хорошо для Тони сегодня вечером. Его мама уже спала. Она всегда рано ложилась спать. Тони сможет улизнуть без проблем.
Старшая школа, раскинувшаяся на окраине города, находилась всего в паре-тройке километров от дома бабушки Тони. Он мог так легко ездить на велосипеде. Даже в проливной дождь.
Тони оглядел свою комнату. Что он должен взять? Взгляд Тони скользнул по его скудным вещам.
«Не стой здесь», — увещевал он себя.
Тони заставил себя действовать. Дотянувшись до ящика тумбочки, он вытащил свой маленький фонарик и сунул его в карман джинсов.
Затем Тони подошел к своему шкафу и вытащил свою алюминиевую бейсбольную биту. Честно говоря, он не думал, что рандеву возле школьной трибуны может быть опасным, но он не был уверен. Зачем рисковать? Он собирался «вооружиться». Тони потянулся и снял свой дождевик с крючка за дверью шкафа.
Тони огляделся. Что-нибудь еще?
«Только твое мужество», — пробормотал он про себя.
Тони накинул дождевик на голову и подошел к покоробившейся дубовой двери спальни. Он подождал, пока не услышал отрывок музыки из рекламы по бабушкиному телевизору. Затем он быстро на цыпочках вышел в коридор и прокрался к лестнице. Все еще в чулках, Тони беззвучно спускался по длинному, узкому пролету изношенных деревянных ступеней. Пропустив предпоследнюю, потому что она громко пищала, Тони запрыгнул на темно-синий плетеный ковер в прихожей. Он схватил свои туфли из-под поцарапанной скамьи расшатанной вешалки своей бабушки и натянул их. Затем вышел в едва освещенную луной ночь.
— Почему я не могу собирать марки в качестве хобби? — спросил себя Тони, когда дождь полил капюшон его дождевика.
По крайней мере, это был теплый дождь. Тони напомнил себе, что не может расплавиться, когда доставал свой велосипед из сарая за домом. Затем, спрятав бейсбольную биту под мышкой, он поехал по подъездной дорожке к дороге, ведущей в город.
К тому времени, как Тони добрался до края спортивной площадки в старшей школе, тот был не только промокшим, но и совершенно напуганным. Он действительно хотел развернуться и поехать домой так быстро, как только мог. Но этого не сделал.
Тони слез с велосипеда и прислонил его к затемненному фонарному столбу. Дыхание стало прерывистым, он схватил бейсбольную биту и оглядел окресности.
Тони и его друзья были на нескольких футбольных матчах старшей школы. Всего через пару лет они будут ходить в эту школу. Им нравилось притворяться, что они уже ходят.
По игровым вечерам футбольное поле и трибуны освещались массивными лучами прожекторов. Между огнями и толпой этот уголок школьной территории всегда казался живым и захватывающим.
Район не чувствовал себя таким сейчас. Сегодня вечером сотни метров искусственного газона, едва освещенного несколькими слабыми сигнальными огнями по краям, выглядели как огромный бассейн, наполненный мутной водой… или, может быть, зыбучим песком. Тони казалось, что если он выйдет на это поле, оно засосет его туда, вытащит из этой реальности в другую.
— Возьми себя в руки, — сказал он себе.
Тони сделал поворот на 360 градусов, пристально вглядываясь, насколько мог видеть. Он прислушался еще больше.
Дождь стучал и ритмично постукивал по дождевику Тони, и поначалу он ничего не слышал, кроме непрекращающегося стука воды Но тут позади Тони что-то лязгнуло возле трибун. Он повернулся на звук и попытался разглядеть темные тени, спрятанные под непрекращающимся дождем. Едва мог видеть возвышающиеся очертания алюминиевых трибун. Он прищурился, ища место, где, как он думал, возник шум.
— Иди сюда, — позвал девчачий голос.
«Идиот», — подумал Тони. Морриган была ирландской богиней... или тремя из них, в зависимости от того, какой миф вы читаете. Конечно, Morrigan99 девушка.
— Давай, — позвала девушка. — Я не укушу тебя. И если я попытаюсь, ты можешь ударить меня битой.
Тони позволил бите висеть небрежно, — но также наготове, — когда рысью направился к трибунам. Дождь задувал под капюшон дождевика; он смахнул его с глаз. Тони моргнул, чтобы прояснить зрение.
Гладкий голос звучал так, как будто у его владельца был избыток мироощущения. Что-то в голосе было знакомо, но, вероятно, только потому, что Тони знал так много девушек с таким мироощущением.
Тони замедлился и сделал еще пару неуверенных шагов вперед. Через несколько секунд он оказался под одной из скамеек трибуны, слушая, как дождь стучит по металлу над ним.
Даже за шумом дождя он услышал шорох. Затем мрак слева от него сдвинулся.
К Тони подошла фигура в черном дождевике. Фигура подняла обе руки. Тони крепче сжал бейсбольную биту.
Капюшон парки откинулся назад. Тони поймал себя на том, что смотрит в темные глаза девушки с длинной черной косой.
Это была девушка из зала игровых автоматов!
— Это ты! — сказал Тони. Он почувствовал себя идиотом, как только слова сорвались с губ. Он попытался восстановиться. — Кристал, да?
— Ты говорил с Акселем, —сказала Кристал. — Ты так и не назвал нам своего имени.
— Тони, — выпалил Тони прежде, чем вспомнил, что должен был использовать свой numb de plumb.
— Хорошо, Тони, — сказала Кристал.
Дождь стекал с капюшона парки Кристал по ее красивому лицу. Она не вытерла его.
— Как ты узнала, что это я был на форуме? — спросил Тони.
— Ты не такой скрытный, как думаешь — буквально единственный, кто спрашивает о GGY.
— Почему ты встретилась со мной? — Тони понял, что он все еще мертвой хваткой держит свою бейсбольную биту. Он расслабил руки и позволил бите повиснуть на боку.
Кристал взглянула на биту и ухмыльнулась. Затем выражение ее лица стало серьезным.
— Я хотела встретиться с тобой, потому что думаю, что ты можешь сунуть свой нос во что-то, что навлечет на тебя неприятности, — сказала Кристал.
— Все, что я пытаюсь выяснить, это кто такой GGY, — сказал Тони.
— Точно, — сказала Кристал. — И я не думаю, что это отличная идея.
— Включи мозги, малыш. Ты сам сказал в лс, что GGY взломал игровые пропуска. Думаешь, это просто ради забавы?
Тони нахмурился.
Он остановился: не был уверен, что он подумал.
Кристал подошла ближе, так близко, что Тони почувствовал запах ее дыхания. Недавно она съела что-то шоколадное.
— Я собираюсь тебе кое-что сказать, — сказала Кристал, — и если я узнаю, что ты рассказал кому-то еще, эта бейсбольная бита тебя не защитит.
Тони невольно снова сжал биту.
— Хорошо, — сказал он, вздрогнув, когда его голос надломился посреди слова.
Кристал наклонилась ближе и посмотрела Тони в глаза. Видимо удовлетворенная она кивнула.
— Мое хобби, — сказала она, — которым я занимаюсь ради веселья, — это хакинг, то есть ковыряться и смотреть, что можно увидеть.
— Не как GGY, — отрезала Кристал. — Я оглядываюсь. У GGY другая цель.
— В том-то и дело. Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что он делает странные вещи. И когда я вижу что-то странное, я думаю о непредсказуемом, а непредсказуемое может быть опасным.
— Что за странные вещи? — спросил Тони.
Кристал оглянулась через плечо. Когда она изучала черноту вокруг них, казалось, что по позвоночнику Тони ползут пауки. Он проигнорировал инстинкт сдвинуть ноги и оглянуться через плечо.
— Одна из вещей, в которую я углубилась, — сказала Кристал, вернув взгляд на Тони, — это код аниматроников пицца-плекса. Мне было любопытно, как было выбрано их поведение. Просто для развлечения. Но когда смотрела на код, я заметила несколько странных строк, которые не казались оригинальными для программирования. Новые строки кода создали дополнительные разговоры и поведение в Глэм-Фредди, Чике, Монти и Рокси, — то, чего не было в законном коде. В эти строки кода встроены, по-видимому, случайные буквы G и Y, джишки и уайки.
Тони почувствовал ту небольшую хватку в животе, которая всегда случалась, когда казалось, что он что-то нащупал.
— Разве программисты иногда не оставляют что-то вроде следов хлебных крошек, типа подписи? — спросил он.
— Они именно так и поступают. По крайней мере, я так поступаю. И эта подпись оставлена хакером, а не одним из первых программистов. Я в этом уверена.
—Я не верю в совпадения, — сказала Кристал.
— Я тоже, — сказал Тони.
Кристал протянула руку и схватила Тони за руку. Ему пришлось подавить вздох.
— По какой-то причине GGY хочет контролировать аниматроников очень специфическими способами, — сказала Кристал. — Я не знаю, почему, и не знаю, для чего предназначен этот код. — Она пожала плечами. — Я не особо задумывалась об этом, когда нашла, и мне было все равно, пока ты не начал спрашивать о GGY. Именно тогда я связала то, что нашла в коде, с GGY в списках лучших игроков. И, — она пожала плечами — я не знаю. Я просто чувствовала, что должна сказать тебе.
— Дважды, когда я ковырялся в пицца-плексе, — выпалил Тони, — я заметил, что Глэм-Фредди наблюдает за мной.
Кристал прикусила губу.
— Тебе нужно быть осторожным, — сказала она.
— Меня это не касается. Повторяю, мне все равно. Итак, я собираюсь забыть обо всем этом. Но, — она закатила глаза и драматично вздохнула, — у меня есть младший брат. И я бы чувствовала себя дурой, если бы не сказала тебе то, что знаю, и не предупредила бы тебя, чтобы ты был осторожен. — Она подняла капюшон. — Теперь я это сделала.
Не сказав больше ничего, Кристал отступила назад и исчезла во мраке. Тони схватил бейсбольную биту и повернулся, чтобы броситься к своему велику.
Выходные Тони были заполнены случайными заработками для соседей его бабушки. В воскресенье его мама и бабушка решили, поскольку небо впервые за пару недель было полностью голубым, что это хороший день для пикника. После пикника они думали, что делают для Тони что-то хорошее, водя его в пицца-плекс играть в аркадные игры.
Сильно расстроенный предупреждением Кристал, Тони был напряжен все время, пока он, его мама и бабушка находились в пицца-плексе. Хотя Тони даже не взглянул на списки звёздных игроков, он не мог выкинуть GGY из головы.
Когда Тони заметил, что Глэм-Фредди наблюдает за ним с другой стороны зала игровых автоматов, он притворился, что плохо себя чувствует, и попросил маму и бабушку отвезти его домой. Мысленно он называл себя слабаком, но полагал, что даже журналисты-расследователи имеют право время от времени на тактическое отступление.
В тот вечер, когда его бабушка и мама легли спать, Тони начал свой рассказ. Однако он мало что сделал. Измученный и напряженный, успел написать всего одну страницу, прежде чем стал слишком уставшим, чтобы продолжать печатать. Ему придется подождать до следующего вечера, чтобы вернуться к этому.
Несмотря на свои «numb de plumbs», друзья Тони не проявили никакого интереса к своему заданию по сюжету, даже когда он рассказал им о том, что нашел.
— Просто напиши то, что ты считаешь лучшим, — сказал Сапог после школы в понедельник, — тогда мы внесем свои пять копеек.
Так всегда и происходило. Тони проделывает работу, а его друзья добавляют несколько лакомых кусочков, и все они получили одинаковые оценки. Тони любил писать, так что он не возражал... слишком много.
Пальцы Тони порхали над клавиатурой в понедельник вечером, во вторник вечером и в среду вечером. Он едва мог печатать достаточно быстро, чтобы успевать за своими идеями.
«У GGY был план, — писал Тони, — и это был план, которым оно не собиралось ни с кем делиться. Работая за кулисами, подобно призраку, пробираясь в темный лабиринт закрытых зон пицца-плекса, GGY оставил только тончайший след позади. Оно намеренно оставило след, дразня любого, кто осмелился следовать его замысловатым намерениям? Или оно было настолько самонадеянным в своих явно превосходящих хакерских способностях, что его небрежность оставляла случайный слабый след?»
Тони сплел то, что он считал отличной историей, вокруг тайны высоких результатов GGY в аркадных играх и изменений GGY в аниматрониках.
«После того, как GGY скорректировал код аниматроников, — писал Тони, — оно стало их новым лидером. Возможно, «Фазбер Интертейнмент» думали, что аниматроники находятся под их контролем, но это было не так. Глэм-звезды пицца-плекса — Фредди, Чика, Рокси и Монти — большую часть времени продолжали вести себя как обычно, но на самом деле, под видом своих обычных обязанностей, они становились миньонами GGY».
Было около 10 часов утра в среду, когда Тони написал последние строчки рассказа:
«Итак, простое любопытство по поводу того, как одному человеку удалось превзойти миллионы других игроков в игровых автоматах пицца-плекса, оказалось гораздо большим. GGY проник в пицца-плекс настолько основательно, что комплекс стал его игровой площадкой. Что GGY и его послушные аниматроники делают там сейчас, украдкой перемещаясь в тени и избегая охранников и камер, знает только GGY.»
Тони, чеканя пальцами, напечатал «Конец».
Сохранив свой документ, Тони закрыл ноутбук, не успев начать разбирать свою работу. Он никогда не был полностью удовлетворен своими словами, и он понял, что может бесконечно возиться с ними, если не заставит себя остановиться и закончить историю.
Тони откинулся назад и вытянул руки над головой, согнул пальцы и хрустнул костяшками пальцев. Затем встал, чтобы подготовиться ко сну. Он был изнеможден.
Когда Тони писал, его концентрация отключала мир. Его мама часто говорила ему, что инопланетяне могли проникнуть в окно и устроить вечеринку в его комнате, пока Тони пишет, а тот этого и не заметит. Возможно, это было немного преувеличением, но не так уж и далеко.
Теперь, когда Тони вышел из своей «зоны писанья», он, как обычно, услышал тарахтение бабушкиного телевизор. Тони напевал под знакомый звон картофельных чипсов.
Когда реклама закончилась, ведущий новостей заговорил. Тони мог слышать низкий голос мужчины, который произносил:
— Семья Мэри Шнайдер, школьного консультанта, исчезнувшего почти пять месяцев назад, снова обратилась к правоохранительным органам и общественности.
Тони нахмурился. Воспоминание пыталось выбраться из густой каши мыслей в его мозгу. Что это было?
Хриплый и высокий женский голос заменил голос ведущего в телевизоре бабушки Тони.
— Наша Мэри так бы и не взлетела, — сказала женщина. — С ней что-то случилось. Пожалуйста, если вы что-нибудь знаете, ответьте. — Звук икоты сменил слова, и голос ведущего новостей взял верх.
— Полиция говорит, что в настоящее время у них нет зацепок, — сказал он, — и они приветствуют любую информацию, которая может помочь им найти пропавшую женщину.
«Бедная мисс Шнайдер», — подумал Тони. Все в школе знали Мэри Шнайдер. Хотя Тони никогда не встречался с ней, он видел ее в коридорах. Мисс Шнайдер, красивая женщина в круглых очках в проволочной оправе, всегда улыбалась. Тони думал, что она выглядела как милая леди.
Тони покачал головой и зевнул. Он все еще чувствовал, что ему нужно что-то вспомнить, но он слишком устал, чтобы понять это.
«Может быть, я подумаю об этом утром», — подумал Тони, направляясь в ванную чистить зубы.
Когда Тони и его друзья встретились у своих шкафчиков перед началом занятий на следующее утро, тот дал Сапогу и Кролу по экземпляру своего рассказа. Сапог посмотрел на титульный лист.
— «Таинственный Г-Г-И: Сапог, мистер Кролик и Тарбелл, — прочитал Сапог и ухмыльнулся. — Одно только название и numb de plumbs должны дать нам пятерку.
Сапог не совсем ошибся. Хотя у миссис Сото не самое лучшее чувство юмора, ей, похоже, нравился тот факт, что Тони и его друзья всегда использовали интересные псевдонимы. Она также часто говорила, что хорошее название — важная часть хорошей истории.
Последний рассказ, который они передали, о детях, которые ворвались в школу после наступления темноты, чтобы найти спрятанную кражу от ограбления банка, которая, по слухам, была упрятана в подвале, называлась «Кража в саже».
Миссис Сото любила рифмы. Тони стало интересно, что бы она подумала, если бы знала, что незакрепленное окно в подвале, дающее персонажам истории доступ в школу, в какой-то степени основано на фактах. Тони и его друзья нашли едва заметную трещину в фундаменте школы, и когда они исследовали ее, они обнаружили, что могут вывернуть часть известняка, чтобы протиснуться рядом с окном подвала. Они взломали только один раз, просто для развлечения. Насколько им было известно, никто другой не знал о скрытом доступе. И там не было настоящей кражи... или сажи, если уж на то пошло.
Тони посмотрел на Крола, чтобы узнать, что он думает о названии, но выражение лица того было непроницаемым. Крол засунул эту историю в свой рюкзак.
— Я посмотрю на это позже, — сказал он.
Пока Тони и его друзья пробирались среди других детей в переполненном школьном коридоре, Сапог начал читать историю. Дважды Тони приходилось хватать Сапога за руку и тянуть его в сторону, чтобы он не столкнулся с другими детьми.
— Что ты думаешь? — спросил Тони Сапога.
— Пока не знаю, — сказал Сапог. Он поднял голову и пролистал машинописные страницы. — Я предполагаю, что это набирает обороты по ходу дела.
Тони нахмурился. Он думал, что история началась в хорошем темпе. На первой же странице возникло множество вопросов. Тони хотелось сказать, что Сапог не должен критиковать то, над чем он не работал, но тот держал рот на замке.
Перед тем, как они вошли в класс истории на втором этаже школы, Тони сказал своим друзьям:
— Сегодня днем мне нужно подстричь газоны, а вечером покрасить новую мужскую пещеру мистера Браунинга. Можем ли мы встретиться пораньше, чтобы поработать над любыми изменениями, которые, по вашему мнению, нам нужны?
Задания миссис Сото всегда нужно было сдавать к утреннему звонку в тот день, когда они должны были быть сданы, то есть на следующий день. Если бы Крол и Сапог захотели перемен, Тони пришлось бы карабкаться.
— Извините. Не могу. Я завтра опоздаю.
— Крол и я поработаем над этим сегодня вечером, — сказал Сапог. — Всё будет хорошо.
Тони стиснул зубы. Он решил, что немного устал от этого писательского «партнерства». Возможно, ему придется поговорить об этом с миссис Сото перед следующим заданием.
Тони почти закончил красить подвал Браунингов, также известный как мужская пещера мистера Браунинга, который Тони считал очень угнетающим бежевым, когда он внезапно вспомнил, что беспокоило его прошлой ночью. Малярный валик Тони застыл на полпути.
Он судорожно чихнул. Его носовые пазухи были забиты парами краски и пылью из-под салфеток, которыми он расстелил стопки старых книг и спортивных реликвий мистера Браунинга.
Тони отступил от стены у лестницы, ведущей на главный этаж дома Браунингов. Он наблюдал, как капля начала стекать к плинтусу. Его взгляд опустился на пол, и это вызвало воспоминание о том, как он сидел на корточках на полу в киоске пицца-плекса.
Тони шагнул вперед и провел валиком по капле, думая о имени, которое он видел на компьютере в киоске пицца-плекса. Одним из людей, которого GGY взломанным игровым пропуском впустил в пицца-плекс в нерабочее время, была некая Мэри.
Почему Тони не сообразил это прошлой ночью, когда услышал новость?
Лишь наполовину обращая внимание на то, что он сейчас делает, Тони обмакнул валик в краску. Он шлепнул краской по стене и размазал ее как попало.
Могла ли Мэри, которую GGY впустил в пицца-плекс, быть Мэри Шнайдер, пропавшим консультантом?
Тони покачал головой. Мэри было очень распространенным именем. GGY мог впустить подругу по имени Мэри. Предполагать, что Мэри была пропавшим конаультантои, было безумием.
— Это скачок, — пробормотал Тони.
Если подозрения Тони были верны, GGY что-то замышлял в пицца-плексе, Кристал сказала, что она тоже так думала. Ей было все равно, что делает GGY, но Тони нет. Что, если GGY как-то связан с пропавшим консультантом?
— Это совершенно новая история, — сказал себе Тони.
Он ухмыльнулся, это может быть что-то действительно большое.
Теперь, торопясь закончить свою работу, чтобы сосредоточиться на своей реализации, Тони начал водить краской по стене так быстро, как только мог. Он был рад, что ему осталось покрыть лишь несколько квадратных дециметров голой стены.
Что, если Тони был прав? Что, если Мэри Шнайдер была одной из тех, кого GGY взломанным игровым пропуском впустил в пицца-плекс после закрытия? Зачем GGY хотело, чтобы Мэри Шнайдер пришла в пицца-плекс? Тони закончил стену. Он отступил назад и поискал еще капель. Ничего не увидев, он быстро закрыл банку с краской и помчался мыть валик в раковине на другой стороне подвала (мистеру Браунингу пришлось делить свои владения с прачечной жены). Тони только что сделал первый слой мужской пещеры, так что ему не нужно было прямо сейчас стирать тряпки.
Менее чем через пять минут Тони вернулся на первый этаж дома, прощаясь с Браунингами.
— Я вернусь завтра вечером, чтобы нанести второй слой, — крикнул он, пролетая через переполненную гостиную Браунингов.
Мистер и миссис Браунинг, коренастые и добродушные, лет шестидесяти, сидели в своих креслах, поставленных бок о бок. Их огромный телевизор с плоским экраном транслировал репортажи о баскетбольном матче колледжа. Мистер Браунинг внимательно смотрел на экран. Миссис Браунинг с раздраженной морщинкой между бровями вязала что-то большое и ярко-розовое.
Глядя на выражение ее лица, Тони не мог не вспомнить, что сказала миссис Браунинг, когда наняла Тони красить подвал.
— Мистеру Браунингу нужна мужская пещера, — сказала она, — чтобы мне не пришлось его убивать.
Она произнесла эти слова с игривой улыбкой, но когда она объяснила, как «дошла до этого» со спортивными играми в своей гостиной каждую ночь, у Тони возникло ощущение, что мужская пещера может спасти жизнь мистера Браунинга.
Тони был на полпути к входной двери Браунингов, когда миссис Браунинг крикнула:
В приглушенном желтом свете фонаря Браунингов Тони трусцой побежал к своему велосипеду. Дождь вернулся, но сегодня он шел тихо. Это был не более чем туман, который на самом деле приятно ощущался на лице Тони. В подвале Браунингов было душно и жарко. Тони с благодарностью вдохнул прохладный мускусный ночной воздух, вытаскивая из кармана маленький фонарик. Вероятно, он не понадобится, чтобы добраться домой на велосипеде, но ему нравилось иметь его под рукой.
Тони сел на свой велосипед. А мозг продолжал бурлить.
«Думай», — мысленно приказал Тони. Он должен был соединить это логически.
Тони сел на велосипед и поехал по подъездной дорожке Браунингов.
— Хорошо, — сказал он себе, начав крутить педали, — я думаю, что GGY — ребенок. Если он ребенок, то, вероятно, ходит в мою школу. Если он ходит в мою школу, вероятно, знает Мэри Шнайдер.
«Ну и что?» — подумал Тони. Знание Мэри Шнайдер ничего не значило. Большинство детей в школе либо знали ее, либо знали о ней.
Но что, если бы GGY знал Мэри Шнайдер и у него были с ней проблемы?
Голос миссис Браунинг заиграл в голове Тони: «…чтобы мне не пришлось его убивать».
Тони резко затормозил на гравийной обочине всего в четверти мили* от дома своей бабушки. Он оседлал велосипед и тяжело задумался.
[Примечание*: Около четырехсот метров.]
Он должен был узнать больше о Мэри Шнайдер.
Тони посмотрел на дорогу. Он мог видеть внешние огни дома своей бабушки сквозь моросящую тьму и еще видеть свет в окне спальни своей бабушки.
Было поздно. Она будет смотреть свой телевизор. Мама Тони спит. Они никогда не проверяли его перед сном. Тони оглянулся через плечо на город. Сжав губы, он принял решение.
Тони повернул свой велосипед и поехал вразнос от своего дома.
Только когда он прижал свой велосипед к задней стене школы, Тони начал беспокоиться, что, возможно, кто-то обнаружил скрытый путь в здание. Прошло несколько недель с тех пор, как он и его друзья нашли и использовали его. Если бы садовник увидел трещину и починил ее, Тони не смог бы сделать то, что хотел.
Но беспокойство Тони было излишним. Когда он пробежал мимо кустов, окаймлявших заднюю часть школы, и пошел босиком (в попытке сохранять тишину, которая полностью провалилась) по гравию возле фундамента школы, то с облегчением увидел, что трещина все еще на месте. Известняк еще можно было перемещать.
Всего за несколько минут Тони отодвинул зернистые каменные блоки и протиснулся в едва достаточно широкую дыру между ними. Камень, когда Тони передвинул его, слабо пах тухлыми яйцами. Из уроков естествознания Тони знал, что это происходит потому, что камни при трении друг о друга выделяют сероводород.
— Как будто это важно прямо сейчас, — тихо пробормотал Тони, опускаясь на гладкий цементный пол школьного подвала.
Стоя неподвижно под мерцающим светом маловаттной лампы безопасности, Тони слушал. Через дыру он мог слышать слабый стук дождя. В подвале что-то капало еще громче, чем капли дождя. За каплей низкий гул прерывался тихим ритмичным тиканьем.
Нормальные звуки, сказал себе Тони.
В последний раз, когда Тони пробирался в школу, с ним были его друзья. Он обнаружил, что в одиночестве немного страшнее. Тони пришлось подавить свое обычное активное воображение, когда он пробирался мимо неуклюжей громады школьной печи и нескольких штабелей пыльных коробок и ящиков.
Поднимаясь по крутой каменной лестнице, ведущей из подвала на главный этаж школы, Тони сказал себе, что то, что он собирается сделать, будет проще простого… и оно того стоит. По дороге на велосипеде в школу Тони решил, что лучше всего получить доступ к школьным записям через компьютер миссис Хокинс. У миссис Хокинс, похожей на бабушку библиотекаршу с каламбурным чувством юмора и, казалось бы, бесконечной энергией, был кабинет — не сильно больше, чем беседка — рядом с задней частью школьной библиотеки. Это было не то место, которое можно запереть, поэтому к ее компьютеру можно было легко получить доступ.
Тони работал с миссис Хокинс над многими проектами. Он был одним из ее «любимчиков», по крайней мере, так она говорила, потому что он был таким любопытным и нетерпеливым. Она часто приглашала его присоединиться к ней в своем кабинете, чтобы помочь ему в исследованиях. Из-за этого Тони знал пароль миссис Хокинс (она, как правило, довольно очевидно вводила его).
Хотя школа была древней, Тони знал, что в ней есть некоторая внутренняя безопасность. Эта безопасность, однако, была редкой, и Тони, поскольку его любопытство заставляло узнавать всевозможные мелкие детали, знал, где были камеры. Он мог легко избежать их.
Тони потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться из школьного подвала в кабинет миссис Хокинс. Убедившись, что держит голову ниже кассы, прежде чем войти в ее кабинет, он пригибался, пока не понял, что вышел за пределы диапазона видеонаблюдения библиотеки. Затем Тони сел в белое кожаное кресло миссис Хокинс.
Тони подвинул стул к антикварному столу миссис Хокинс. Дерево стола было очень темным; в неосвещенном кабинет он казался почти черным.
Тони вытащил фонарик и посветил им на клавиатуру миссис Хокинс. Он быстро набрал ее пароль, shellyandpetey — конечно, она использовала имена своих двух внуков.
Как только Тони залез на жесткий диск миссис Хокинс, начал искать записи о школьном персонале. Он хотел узнать все, что мог, о Мэри Шнайдер.
Тони быстро нашел кадровые записи. Они были организованы по позициям. Он щелкнул «Консультанты».
В папке «Консультанты» Тони нашел список консультантов, а затем отдельные документы для каждого консультанта, текущего и бывших. Дело Мэри Шнайдер сразу бросилось ему в глаза. Но прежде чем он успел нажать на нее, его взгляд остановился на списке консультантов. Его рука замерла на мышке.
Тони наклонился к экрану компьютера.
Список консультантов был длинным, но у каждого имени была дата, указывающая на срок пребывания консультанта в школе. Только четыре из имен были датированы в течение последних двух лет. Тони решил, что это были единственные, которые имели значение; пицца-плекс даже не существовал до этого.
Первое имя в списке дат, о которых идет речь, было Мэри Шнайдер. После нее пришли Рэйлинн Лоуренс и Трина Уэлч. Потом Джорджия Лоу. Она была текущим консультантом.
Рядом с каждым именем две даты отмечали время работы консультантов в школе. Мэри Шнайдер проработала там дольше всех. Она появилась за три года до исчезновения.
Тони прочитал другие даты. Он поднял бровь, изучая их.
Рэйлинн Лоуренс заменила Мэри Шнайдер, и проработала всего месяц. Следующим консультантом была Трина Уэлч, и она продержалась всего семь недель. Несколько недель в школе не было консультанта. Джорджия Лоу начала всего за месяц до этого.
Почему Тони не заметил, что школа так быстро сменила консультантов? Он пожал плечами. У него не было причин это замечать, потому что никогда и не встречался с ними.
Тони потер висок. Какое-то воспоминание снова подтолкнуло его. Что это было?
Тони кликнул по файлу Мэри Шнайдер. Там было немного, только резюме, несколько отчетов о производительности и итоговая страница. Тони быстро просмотрел все. Хотя на итоговой странице в графе «Причина ухода» было отмечено, что Мэри Шнайдер «пропала без вести — расследуется исчезновение», больше ничего в деле не представляло интереса.
Тони отступил назад и щелкнул по файлу Рэйлинн Лоуренс, который был таким же скудным. Тони щелкнул сводную страницу.
«Причина ухода» Рэйлинн была идентична «Причине ухода» Мэри. Она тоже пропала!
Почему Тони этого не знал? Это было в новостях, и он пропустил!
— Это не совпадение, — прошептал Тони.
Тони быстро открыл файл Трины Уэлч. Его сердцебиение набирало скорость. Он почувствовал, как по затылку стекает струйка пота. Смахнув ее, Тони открыл сводную страницу Трины.
Тони вернулся к списку имен. Три из четырех перечисленных женщин пропали без вести!
Почему это не было упомянуто в выпуске новостей о Мэри Шнайдер, который Тони слышал прошлой ночью? Он постучал пальцами по столу миссис Хокинс. Может быть, школа пыталась держать это в секрете. Если бы они были, он бы точно понял.
Тони уставился на женские имена. Что случилось с...?
Тони моргнул, когда воспоминание, которое мучило его, наконец прояснилось. Внезапно разум Тони представил ему мысленный снимок того, что он видел на компьютере киоска пицца-плекса. Его мысленный стоп-кадр показал ему первые три буквы двух других людей, которых GGY игровым пропуском впустил в пицца-плекс в нерабочее время.
Этими буквами были Рэй и Три. Рэйлинн и Трина.
Тони вдруг почувствовал, что его кожа пытается сползти с тела. Его дыхание было прерывистым.
— Тысячу раз не совпадение, — прошептал себе Тони.
Где-то в старом школьном здании что-то стрекотало. Может мышь? Или что-то другое.
Снаружи усиливался ветер. Тони мог слышать его давящий вздох в оконные стекла позади него.
Желая уйти из школы, Тони быстро изучил остальные школьные записи. Надеялся найти список студентов, которые встречались с консультантами. Он подумал, что может заметить в списке студента с инициалами GGY.
Но если такой список и существовал, то его не было в файлах, к которым мог получить доступ Тони. Еще через десять минут он сдался.
Тони вернулся к списку имен консультантов. Его разум прокручивал то, что он знал — и чего не знал — со скоростью сто километров в час.
GGY должен иметь какое-то отношение к исчезновениям консультантов, заключил Тони после небольшого размышления. Это имело смысл.
Но зачем GGY что-то делать с тремя женщинами?
Консультанты, должно быть, встречались с GGY, и, возможно, один за другим, они уловили, что GGY делал в пицца-плексе... а может быть, и в других местах тоже. Кто знал, на что способен GGY? Ясно, что оно было великолепным. Великолепие можно использовать во благо... и во зло.
Тони задал себе один из своих любимых вопросов: что, если?
Что, если бы консультанты узнали, чем занимается GGY? А что, если бы оно знало, что те напали на его след? А что, если бы оно каким-то образом заманило их в пицца-плекс, чтобы покончить с ними?
Тони фыркнул. Звучало лучше, когда он прокручивал это в голове. Но опять же, если миссис Браунинг могла даже игриво предложить убить своего мужа уже как сорок лет, потому что его просмотр спортивных передач раздражал ее, не мог ли умный ребенок, который делал что-то незаконное, убить, чтобы скрыть то, что он делал?
Это было дико, конечно. Но это было вполне возможно. Тони слышал в новостях куда более диковинные вещи.
Тони покачал головой. Ему не хватало многих фактов. Он не мог заполнить пробелы тем, что знал на данный момент. Ему пришлось бы копать дальше... потому что, если бы он этого не сделал, кто бы еще понял, что делает GGY? Если бы кто-то раскопал больше о хищении, за которое был осужден отец Тони, возможно, тот не был бы в тюрьме. Тони не считал возможным докопаться до фактов. Это должно было быть необходимостью.
Тони должен был узнать правду о том, что делает GGY. GGY больше не был просто ребенком, набиравшем высокие баллы и ради забавы взламывавшем пицца-плекс.
«Нет», — подумал Тони. Происходило нечто гораздо более злонамеренное и, вероятно, опасное.
Глубоко в чреве старого здания что-то лязгнуло. Тони вскочил так быстро, что стул миссис Хокинс отлетел назад.
Этого было достаточно. Тони нужно было выбраться оттуда.
На следующее утро Сапог встретил Тони на широком крыльце школы. Сегодня светило солнце. Его тепло смешалось с влагой от вчерашнего ночного дождя, и от бледного камня лестницы поднялся пар.
«Ты не поверишь, что я узнал», — сказал Тони, как только увидел своего друга.
Тони схватил Сапога за руку и оттащил его от болтающих детей, которые хлынули в школу. В метре зашипели автобусные тормоза и заурчали двигатели автомобилей. Несколько детей кричали своим друзьям. Взрывы смеха прерывали все волнения.
— Прошлой ночью я... — начал Тони.
— Мы добавили кое-что в историю, — прервал Сапог.
Тони закрыл рот и хмуро посмотрел на пачку бумаг, протянутую ему Сапогом.
— Давай, прочитай, — сказал Сапог. Он взглянул на часы. — У тебя пятнадцать минут, прежде чем нам нужно будет его сдать.
Тони быстро начал просматривать начало истории. Он нашел первое изменение внизу первой страницы.
— GGY был самым любимым учеником волшебника? — Тони взвизгнул, когда прочитал строку, которая заменила описание Тони о высоких результатов GGY в аркадных играх.
— Круто, да? — сказал Сапог. — Это придумал Крол. Продолжай. Становится лучше.
После прочтения второй страницы рассказа, в котором описывался корпоративный заговор, каким-то образом достигший другой планеты, где обитал волшебник, у Тони закружилась голова. Когда он увидел, как его описание контроля GGY над аниматрониками превратилось в аниматронного суперзлодея, который вступил в битву с монстром с щупальцами, Тони был почти уверен, что его уши испускают пар, похожий на то, что циркулировало по поверхности ступени, на которой он стоял.
Голова Тони была наполнена ревом, который заглушал все остальные шумы вокруг него. Слова на странице, которые становились все более и более возмутительными, чем больше он читал, начали расплываться.
Тони написал потрясающую историю, основанную на реальных событиях, и его друзья убрали из нее весь реализм. Они превратили историю из чего-то правдоподобного и, следовательно, жутко жуткого во что-то совершенно причудливое и, следовательно, ничуть не тревожащее.
Отчаявшись исправить то, что сделали его друзья, Тони вытащил ручку и начал строчить на первой странице. Он знал, что они будут помечены за рукописные изменения, но, по крайней мере, он мог бы довести историю до…
— Чувак! — сказал Сапог. — Что ты делаешь? Посмотри на время.
Тони взглянул на часы. Колокол вот-вот должен был зазвенеть. Они должны были сдать рассказ сейчас, иначе они получат двойку.
Бросив взгляд на своего друга, Тони взбежал по ступенькам и вошел в школу. У него была всего лишь минута, чтобы добраться до третьего этажа и передать историю. Он полагал, что им повезет, если они получат за нее тройку, но тройка лучше, чем двойка.
— Не за что, — крикнул Сапог вслед Тони.
«Нет, не Сапог, — подумал Тони. — Эллис».
Идиотский друг Тони не заслуживал когда-нибудь еще раз иметь «numb de plumb». С этого момента Сапог будет Эллисом, как бы это его не заботило.
Тони варился из-за своей хреновой истории на протяжении всего первого урока. Когда прозвенел звонок, он даже не взглянул на Эллиса, встал и вышел из кабинета. Однако он знал, что Эллис следует за ним.
Тони вышел в коридор, как вдруг услышал свое имя из школьного громкоговорителя.
— Тони Беккер, — затрещал женский голос, — пожалуйста, немедленно явитесь в кабинет мистера Адкинса.
Тони посмотрел на динамики и нахмурился.
— Чувак, — сказал Эллис. — Что ты сделал?
Тони покачал головой. Повернувшись спиной к своему другу и игнорируя любопытные взгляды других одноклассников, Тони поспешил через забитый людьми коридор к лестнице. Там он спустился на главный уровень и направился прямо к административным кабинетам со стеклянными стенами.
Стулья вдоль стены кабинета были пусты, и только секретарша мистера Адкинса, миниатюрная и угрюмая мисс Логан, стояла за деревянной стойкой, которая отделяла грязную зону ожидания от тесного пространства, заполненного картотечными шкафами, партами и столы, заставленные компьютерами, факсом и копировальным аппаратом. Мисс Логан заметила Тони и указала своим выдающимся подбородком на закрытую дверь кабинета мистера Адкинса.
Тони не удосужился поприветствовать мисс Логан, что обычно он делал. Он был слишком занят, пытаясь понять, почему его вызвали в кабинет директора.
Тони толкнул дверь мистера Адкинса и вошел в большую квадратную комнату, уставленную тяжелыми темными полками, забитыми книгами и фотографиями. Он посмотрел через массивную блестящую парту из вишневого дерева на огромного мужчину, который руководил их школой. С темными волосами, оливковой кожей и резкими чертами лица мистер Эдкинс немного походил на мафиози... или, по крайней мере, так думал Тони.
— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросил Тони.
У мистера Адкинса, чей пиджак был брошен на спинку стула, воротничок расстегнут, галстук ослаб, а рукава закатаны. Подняв руку размером почти с людоеда, он указал на один из двух деревянных стульев с прямыми спинками перед своим столом.
— До меня дошло, — сказал мистер Адкинс, как только Тони сел, — что прошлой ночью вы пробрались в кабинет миссис Хокинс.
Этот вопрос он задал себе, но сказал вслух.
— Как я узнал? — спросил мистер Адкинс.
Мистер Адкинс облизал толстые губы. Его взгляд метнулся к книгам на полке справа от него. Он наклонился вперед и покосился на Тони.
— Вас засняли на камеру, — сказал мистер Адкинс.
«Он лжет», — подумал Тони. Тони знал, где камеры и держался подальше от них. Но он не мог этого сказать, очевидно. Все, что тот мог сделать, это повесить голову и пробормотать:
Но если Тони не попал в кадр, как его увидели? Был ли кто-то еще в школе?
У Тони было очень странное ощущение, что прошлой ночью он был не один в школе. Эта мысль заставила его желудок сжаться.
Когда Тони посмотрел на прищуренное выражение лица мистера Адкинса, странное чувство сменилось уверенностью. За Тони наблюдали. И наблюдатель сдал его. Но кто это был?
— Что, надо же, вы думали, что делаете? — спросил мистер Адкинс. Его резиновые черты напряглись, когда он пронзил Тони язвительным взглядом.
Это не тот вопрос, на который Тони собирался отвечать. Итак, он снова пробормотал.
— Это был просто глупый риск, — солгал он.
Мистер Адкинс вздохнул. Он наклонился вперед и пролистал открытый файл на своем столе. Тони читал вверх ногами. Это был его файл.
— У вас чистый послужной список, — сказал мистер Адкинс. — Хорошие оценки.
Он откинулся назад и заложил мускулистые руки за голову. Пятна пота темнели на светло-голубой ткани его рубашки под мышками.
— Вот что я вам скажу, — сказал мистер Адкинс. — После школы вернетесь в библиотеку для отработки. Вы можете объяснить миссис Хокинс, почему нарушили ее личное пространство, а также можете выполнять любые задания, которые она сочтет подходящими. You understand?
Тони кивнул. Когда мистер Адкинс отмахнулся от него, Тони смиренно вышел из кабинета и пошел к своему шкафчику, чтобы взять учебники для следующего урока.
Миссис Хокинс на удивление спокойно отнеслась к тому, как Тони «нарушил ее личное пространство». На самом деле, она вела себя как заговорщица, когда Тони докладывал ей после школы.
— Уверена, ты проводил какое-то исследование, — сказала она, подмигивая Тони. — Верно?
— Верно, — сказал Тони. Он почувствовал облегчение, что смог сказать правду. — Но извините. Было нехорошо вот так залезать в ваш компьютер.
— Пустяки, — сказала миссис Хокинс. — Если это худшее, что есть в тебе, то миру ничего не угрожает. — Она подтолкнула его своим острым локтем. — Знаешь, что они говорят, а?
Тони усмехнулся, потому что обычно за этим вопросом следовал каламбур.
— Нет, — сказал он покорно. — Что?
— Что вы велите, то и получите. — Миссис Хокинс сморщила свое дружелюбное круглое лицо и фыркнула. — О, это хорошая, не так ли?
Миссис Хокинс указала на четыре высокие стопки книг, прислоненные друг к другу в конце длинной дубовой библиотечной стойки.
— Почему бы тебе не заняться перестановкой этих книг?
Он подошел к книгам и взял несколько из них.
Направляясь к полкам возле двери в коридор, Тони начал просматривать ряды в поисках того места, где должна быть первая книга. Прежде, чем найдя это место, он услышал, как его зовут. Подняв голову, сердито посмотрел на другого преступника, который испортил его историю.
Разрушитель истории ухмыльнулся Тони.
— Сапог сказал, что ты недоволен изменениям, которые мы внесли в твою историю, — сказал он. — Извини, что так много сделали для этого. Мы могли увлечься. Но мы просто пытались сделать рассказ более веселым.
Тони хотел выплеснуть весь праведный гнев, который носил в себе весь день, но это ничего бы не дало. Он усвоил урок. Он больше не будет снова сотрудничать со своими друзьями в истории, а найдет кого-нибудь еще в классе, с кем будет работать.
— Спасибо, Грег, — сказал Тони с преувеличенной вежливостью. Как и Эллиса, Тони перестал называть Грега по прозвищу «Крол». С этого момента это будет Грег.
Когда Грег не отошел, Тони поднял руку и сказал:
Грег помахал в ответ. Он улыбнулся. Затем склонил голову набок и несколько секунд изучал Тони.
По какой-то причине пристальное внимание Грега заставило Тони поежиться. Прежде чем Тони смог понять, почему тот вдруг почувствовал себя странно, Грег начал уходить.
Грег остановился и сделал шаг назад к Тони.
— Послушай, — сказал Грег, — как насчет того, чтобы встретиться со мной в пицца-плексе, когда выберешься отсюда. Примерно через час? Я хочу, чтобы ты познакомился с некоторыми людьми. Мы немного повеселимся, и ты забудешь всю эту историю и отработку.
Тони не очень хотелось возвращаться в пицца-плекс. Он не мог сейчас находиться в этом месте, не думая о GGY и модифицированных аниматрониках.
— Давай, — настаивал Грег. — Скажи «да». Мы тебя развеселим.