Tales from the Pizzaplex. Help Wanted (Истории из пицца-плекса: Требуется помощь. Полный перевод рассказа)
ПОЧЕМУ В МУЖСКОЙ КОМНАТЕ ВСЕГДА ТАКОЙ КОШМАР? СТИВ ОБРЫЗГАЛ ТУАЛЕТ И СТЕНЫ ДЕЗИНФИЦИРУЮЩИМ СРЕДСТВОМ. ЭТО БЫЛО СТРАННО. В ЖЕНСКОЙ КОМНАТЕ НИКОГДА НЕ ТРЕБУЕТСЯ НИЧЕГО, КРОМЕ ОБЫЧНОЙ ШВАБРЫ, ВЫТЯГИВАНИЯ И ПОПОЛНЕНИЯ МЫЛА И ТУАЛЕТНОЙ БУМАГИ. НО, УХОДЯ ЗА МУЖСКОЙ КОМНАТОЙ, ОН ВСЕГДА ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО С ТАКИМ МОЖЕТ УБРАТЬ ОБЕЗЬЯНИЦУ В ЗООПАРКЕ.
Стив никогда не думал, что будет мыть туалеты на заправке за минимальную зарплату. Обладая навыками цифрового искусства и дизайна, он всегда предполагал, что будет работать в одной из многих технологических компаний в своем быстро развивающемся городе, предпочтительно разрабатывая видеоигры. У него был миллиард идей, многие из которых были лучше, чем игры, которые уже были на рынке, если он сам так говорил.
И все же он был здесь, со щеткой для унитаза в одной руке и бутылкой чистящего средства в другой.
В течение последних нескольких лет он подавал заявки на любую должность в технологической компании, на которую он имел удаленную квалификацию. Но конкуренция была жесткой. Он противостоял всем этим ребятам с дорогими дипломами Лиги плюща, которые уже прошли стажировку или работали в самых престижных компаниях страны. Стив окончил местный государственный колледж, оплачивая свое обучение долгими часами работы на дерьмовой работе. И как только он получил свою степень, его никогда не нанимали ни на что, кроме более дерьмовой работы. Он направился ко второй кабинке в мужском туалете. В данном случае термин «дерьмовая работа» был буквальным.
Крошечная однокомнатная квартира Стива располагалась этажом выше забегаловки под названием «Рыбная лодка капитана Эрни». Жирный запах поднимался вверх, так что ковер, мебель и постель в квартире всегда пахли жареной рыбой. Даже одежда Стива, висящая в шкафу, впитала запах. Иногда бродячие кошки преследовали его на улице, вдыхая его рыбный аромат.
Как только Стив вернулся домой с работы, душ был абсолютно необходим. Иногда ему казалось, что он должен побрызгать на себя дезинфицирующим средством, которым чистил туалеты на заправочной станции. К тому времени, как он принял душ и переоделся в чистую, удобную, хотя и слегка пахнущую рыбой одежду, он был готов что-нибудь съесть и приступить к своей настоящей работе. Он поставил замороженный буррито в микроволновку, взял газировку из холодильника и сел за компьютер.
Проект «Бурундук Чип в старом квартале», над которым он работал, представлял собой семейную игру-квест с участием мультяшных бурундуков. Он был примерно на полпути к дизайну и надеялся, что компания заинтересуется им. Но если бы это было не так, может быть, он попытался бы вытащить это сам. Он устал чистить туалеты и ждать, пока что-нибудь случится.
Что напомнило ему. Он должен написать Аманде до того, как она отправится спать.
Недавно усталость Стива от ожидания чего-то побудила его присоединиться к приложению для знакомств. Он всегда мечтал жениться на умной, доброй, красивой женщине. Они будут жить в уютном доме и иметь двух очаровательных детей, мальчика и девочку. Но одно дело мечты, другое дело реальность.
Как ни странно, не так много привлекательных женщин чистили туалеты и мыли полы в мини-маркете на заправочной станции. Время от времени в магазин заходила интересная женщина, чтобы заплатить за бензин или взять галлон молока, но со шваброй в руке было трудно вести себя учтиво.
Какое-то время он тоже не думал, что встретится с кем-нибудь через приложение. Но затем он увидел профиль Аманды и отправил ей осторожное сообщение, в котором было только «привет». Она ответила «привет» почти сразу. После этого они перешли к реальному разговору. Ну, настолько близко к реальному разговору, насколько это может быть текстовое сообщение.
Стива привлекла фотография профиля Аманды не только потому, что она была традиционно красивой, но и потому, что она, казалось, излучала доброту. У нее были каштановые волосы до плеч и обворожительная улыбка. Она была воспитателем дошкольного учреждения, и Стив считал ее хорошей учительницей из-за ее доброты, терпения и чувства юмора. Самое странное в их отношениях было что, несмотря на то, что они болтали больше месяца, они пошли только на два настоящих свидания. Стив работал на заправке с 15:00 до 22:00, а Аманда работала в детском саду с 7:30 до 15:30. Они не смогли бы найти больше несовместимых графиков, даже если бы попытались.
Стив схватил свой телефон и написал ей.
Сегодня утром ребенка вырвало прямо на мои туфли, но, по крайней мере, после этого мой день должен был стать лучше, хехе
Стив усмехнулся. Он предположил, что им обоим приходилось иметь дело с большей, чем их справедливая доля грубости на работе. Он напечатал:
Весело, если дела пойдут под откос, это будет очень плохо. Я дам тебе немного отдохнуть. Доброй ночи.
Она ответила спокойной ночи с сонным смайликом.
Стив улыбнулся, отложил телефон и вернулся к работе над игрой, пока не устал настолько, что не мог больше бодрствовать.
Как только Стив открыл дверь мини-маркета, его менеджер, лишенный чувства юмора мужчина средних лет с неудачным именем Гилберт Херлбатт, оторвал взгляд от своего телефона и сказал:
— Задний левый кулер. Иди протри его.
— Нет проблем, — сказал Стив, что он всегда говорил мистеру Херлбатту. Это был путь наименьшего сопротивления.
Он подошел к уборной и поставил ведро для швабры под кран в раковине. Убило бы мистера Херлбатта поздороваться до того, как он начал бы гавкать приказы? Стив налил немного чистящего раствора в ведро для наполнения и не в первый раз подумал о странности имени мистера Херлбатта. Родители мистера Херлбатта, предположительно мистер Херлбатт-старший и миссис Херлбатт, знали, что у них будет ребенок, который будет обременен их нелепой фамилией. Так почему бы не дать ребенку нормальное имя, например Мэттью или Дэвид, вместо того, чтобы обременять его таким же громоздким именем? Конечно, при этом мистер Херлбатт мог выбрать имя Гил или Берт, но вместо этого имя ГИЛБЕРТ было вышито прямо над нагрудным карманом его форменной рубашки.
Блуждающие мысли Стива привели к тому, что ведро для швабры переполнилось. Он наклонил его и вылил немного лишней воды, затем отнес ведро и швабру в заднюю часть магазина, чтобы убрать липкое месиво.
Руки Стива мыли, но его мысли были заняты игрой и тем, над чем он будет работать, как только вернется домой с этой бессмысленной работы.
— Я сказал, не могли бы вы уделить мне минутку?
Стив был так занят, что даже не заметил, что рядом с ним стоял мужчина, пытаясь привлечь его внимание. Упомянутый мужчина не был похож на тех покупателей, которых они обычно встречали в магазине, измученных, недорого одетых людей, приходящих с работы или направляющихся на работу в ночную смену. Хотя Стив не особо разбирался в одежде, он мог сказать, что темный костюм этого человека был дорогим. Оно было безупречным, без складок и, казалось, было идеально подогнано под контуры его тела.
— Извините. Могу я вам помочь? — сказал Стив.
— Я думаю, что, возможно, вы можете, — сказал мужчина. У него были сильные, точеные черты лица, а прическа выглядела так же дорого, как и его костюм. — То есть, если вы Стив Снодграсс.
— Да, — сказал Стив, указывая на свой бейджик с именем и тут же почувствовав себя идиотом.
— Вы не могли бы выйти со мной на минутку? — спросил мужчина.
Эта ситуация становилась все более и более странной. Стив думал, что мужчине просто нужна помощь в поиске товара в магазине, но теперь оказалось, что этот парень хотел что-то лично от него. Стив нервничал. Парень был полицейским? Серийный убийца?
— Я ничего не знаю об этом, сэр, — сказал Стив. — Я только что начал свою смену, так что у меня еще нет перерыва. Я не хочу иметь неприятности с моим боссом.
— Ну, если вы выйдете со мной на улицу, то можете оказаться работающим на другого босса и за гораздо большие деньги — Он улыбнулся. Его зубы были идеальными.
К этому моменту Стив все больше смущался. Был ли этот человек в мафии?
— Возможно, это поможет, — сказал мужчина, протягивая Стиву визитную карточку.
Стив посмотрел на карту и прочитал:
Потребовалось несколько секунд, чтобы имя Фазбер прозвенело в колокол. Но затем Стив вспомнил о детских пиццериях, которые когда-то пользовались бешеной популярностью, но потерпели крах после целого ряда уголовных обвинений. Ходили разговоры об убийствах, хотя Стив не помнил, сколько именно. Были и более странные вещи... рассказы о паранормальных явлениях и прочая чепуха. Стив все еще был озадачен, но он должен был признать, что ему тоже было любопытно.
— Может быть, я мог бы выйти на улицу всего на одну минуту, — сказал он.
— Очень хорошо, мистер Снодграсс, — сказал мистер Эдвардс, выходя вслед за Стивом через заднюю дверь.
Они стояли сзади возле мусорного контейнера. В воздухе висели пары мусора.
— Вы знакомы с «Фазбер Интертейнмент»? — спросил мистер Эдвардс.
— Вроде того, — сказал Стив. — Я имею в виду, я ходил в пиццерию пару раз в детстве. Вечеринки по случаю дня рождения и тому подобное. И еще, я немного разбираюсь в... скандалах.
— К сожалению, это то, что делают многие люди, которые знают о «Фазбер Интертейнмент», — сказал мистер Эдвардс. — За последние несколько лет было несколько человек, полных решимости опорочить репутацию нашей компании, распространяя ужасные слухи. И, конечно же, общественность питается такой грязью. — Он поправил свой и без того прямой галстук. — И поэтому, в результате, «Фазбер Интертейнмент» нуждается в некотором ребрендинге.
— Хорошо, но я все еще не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.
Мистер Эдвардс оглядел Стива с ног до головы.
— Начинающий, я думаю, можно сказать. — Как этот человек узнал, что он делает игры?
— Вы недооцениваете себя, мистер Снодграсс. Вы опубликовали в сети две игры, и они были весьма хороши.
— Спасибо, — сказал Стив, хотя он все еще не был уверен, как этот парень узнал о его играх. Ему было интересно, что еще Брок Эдвардс знал о нем.
— Итак, вот где вы вступаете, — сказал мистер Эдвардс. — Чтобы высмеять наших недоброжелателей, «Фазбер Интертейнмент» хочет выпустить серию видеоигр, основанных на лжи, которая была распространена о компании. Игры ужасов.
— Вы имеете в виду игры ужасов, основанные на том, что, по словам людей, происходило в старых пиццериях? — спросил Стив. Идея казалась в лучшем случае неприятной, в худшем — жестокой.
— Да, — сказал мистер Эдвардс. — Они должны быть пугающими, но в то же время они должны высмеивать нелепость всех этих клеветнических слухов и обвинений. — Он изобразил расчетливую улыбку. — Мы бы хотели, чтобы вы разработали для нас серию из четырех игр, мистер Снодграсс. Я думаю, вы найдете компенсацию гораздо более щедрой, чем то, за что вам сейчас платят... э-э, за уборку.
Предложение о работе в разработке игр. Это было то, о чем Стив мечтал всю свою жизнь. Так почему же это казалось таким странным и неправильным?
— Конечно, мы хотели бы, чтобы вы начали прямо сейчас. Мы бы отправили вас в отдаленное место, где у вас было бы все, что вам нужно для работы над игрой, а также все, что вам нужно для комфортной жизни: просторный кондоминиум, личный повар, персонал для выполнения ваших поручений и стирки. Домашний спортзал… если вы решите его использовать, — он пренебрежительно посмотрел на свободное от спортзала телосложение Стива. — Мы можем дать вам время до пятницы, чтобы свести концы с концами. Это невероятная возможность, мистер Снодграсс. Что вы скажете?
— Игры ужасов, да? — сказал Стив, запинаясь. Если бы это были игры ужасов, основанные на привидениях, гоблинах или других чисто вымышленных существах, у него не было бы с ними проблем. Но ужастики, основанные на том, что он считал настоящими убийствами, вызывали у него тошноту. «Фазбер Интертейнмент» заявили, что убийства не были настоящими, но они бы так сказали, не так ли?
— Правильно, — сказал мистер Эдвардс. — Они должны базироваться на Вселенной «Фазбер Интертейнмент», но в этих пределах у вас будет много творческой свободы.
— Но я не мог бы работать над ними здесь? — Было что-то тревожное во всей этой ситуации, чего он не мог точно указать.
— Нет, компания говорила об этом очень конкретно. Они не хотят никаких утечек.
Еще одним камнем преткновения был отъезд из города на длительный период времени. Было достаточно тяжело видеть Аманду, учитывая их разные графики работы. Они еще не сблизились настолько, чтобы завязать отношения на расстоянии. Он начал думать, что она ему действительно нравится. Если он рискнул с «Фазбер Интертейнмент», компанией с в лучшем случае рискованной репутацией, стоил ли он риска потерять свой шанс с Амандой?
— Я действительно ценю это предложение, мистер Эдвардс, но я просто не чувствую себя хорошо, соглашаясь на эту работу. Мир и так достаточно пугающий, чтобы не прибавлять ему еще большего ужаса. Я действительно хочу сосредоточиться на создании игр для всей семьи.
— У него были и свои личные причины, чтобы сказать «нет», но это, вероятно, было самым важным. Разве в современном мире у детей уже достаточно того, чего нужно бояться?
Мистер Эдвардс смеялся дольше, чем было удобно.
— Вы хотите сказать мне, что собираетесь отказаться от этой возможности, вернуться в тот магазин и взять эту швабру?
— Да, собираюсь, — сказал Стив. —Но спасибо за ваше предложение.
Он не собирался возвращаться внутрь, подвергаться крикам мистера Херлбатта и мыть полы и туалеты. Но каким-то образом он все еще чувствовал себя странно довольным своим решением.
Все еще в пижаме, Стив прошлепал босиком по кухне, чтобы заварить кофе. Немного еды и немного кофеина, и он будет готов устроиться и поработать над «Бурундуком Чипом в старом квартале» в течение нескольких часов, пока не придет время отправиться в заправку под названием «Больше Газа!». Он положил немного хлеба в тостер и взял пару яиц из холодильника.
Подумав, что это может быть Аманда, он поднял его. Кто-то написал ему в приложении для знакомств. Странно. Это определенно была не Аманда, потому что она просто отправила бы ему обычное сообщение. Любопытство взяло над ним верх. Он открыл приложение и увидел сообщение от Виктории.
Кто, черт возьми, такая Виктория?
Он открыл сообщение и прочитал: Привет. Хочешь как-нибудь поболтать?
Он кликнул на ее фотографию, чтобы увеличить ее. Увидев её, он ахнул. Если бы кто-то попросил его описать, каков был бы его физический идеал женщины, его описание точно соответствовало бы фотографии, на которую он смотрел. У Виктории были длинные волнистые черные волосы с красивым блеском, переливающимся на свету. У нее были большие карие глаза, как у лани, и загорелый цвет лица. Ее скулы были высокими, а губы полными. На ней было достаточно косметики, чтобы подчеркнуть ее естественную красоту.
Конечно, напомнил он себе, люди в Интернете известны своей нечестностью. Это могла быть случайная фотография, которую кто-то гораздо менее физически привлекательный нашел, чтобы выдать за свою. Или это может быть фотография реальной женщины двадцатилетней давности.
Но что, если это не так — что, если это видение красоты было реальным и по какой-то причине решило, что он ей интересен?
Подожди, сказал он себе. Что с Амандой?
Аманда была хорошим, заботливым человеком, и между ними, казалось, была настоящая связь. Но опять же, они были на такой ранней стадии своих отношений, что он даже не был уверен, что это можно назвать отношениями. И они не сказали, что они эксклюзивны. Насколько он знал, Аманда могла встречаться с полдюжиной других парней.
Он нажал «ответить» на сообщение Виктории и напечатал одно слово: Конечно.
Как только он нажал «отправить», Стив почувствовал запах гари. Это было похоже на то, что на несколько минут он полностью потерял представление о том, где находится и что делает. Дом. Кухня. Завтрак, напомнил он себе. Он посмотрел на стойку и увидел, что из тостера идет черный дым. После того, как он выбросил подгоревший тост, открыл окно, чтобы выпустить дым вон и налил себе чашку кофе, Стив сел за компьютер, чтобы поработать над своей игрой. Таинственное сообщение от Виктории, кем бы она ни была, оставило его слишком взволнованным, чтобы чувствовать желание есть что-нибудь.
Виктория: Привет. Это я. Я рада, что ты сказал, что хочешь поболтать. Сейчас хорошее время?
Конечно, напечатал Стив. В любое время хорошо. Как только слова появились на экране, Стив сделал рукалицо. Так много для того, чтобы не казаться слишком нетерпеливым.
Виктория: Я никогда раньше не пользовалась приложением для знакомств. Я действительно больше человек лицом к лицу. Хотел бы ты встретиться как-нибудь в ближайшее время. Может в эти выходные?
Виктория: Можешь приехать ко мне домой, если хочешь. Это за городом. Тут действительно тихо. У нас будет достаточно уединения, чтобы поговорить и узнать друг друга.
Стив: Ты уверена, что хочешь, чтобы я пришел к тебе домой на нашу первую встречу? Разве мы не должны сначала встретиться в общественном месте на случай, если я подонок или что-то в этом роде?
Виктория: Хехе, я доверяю тебе. Как насчет субботы в полдень? Я приготовлю нам обед.
Как только они закончили болтать, Стив вспомнил, что у него с Амандой есть планы на субботу. Хотя она была понимающим человеком. Она не против перепланировки. Он написал ей: Прости, но что-то случилось, не могу в субботу. Почти сразу же она ответила: Разочарована, но в порядке с грустным смайликом.
Стив чувствовал себя виноватым, но сказал себе, что загладит свою вину перед ней.
Мэтт, все еще одетый в униформу компьютерного магазина, которым он управлял, макал пончик в кофе.
— Но я думал, что с Амандой дела идут хорошо, — сказал он.
— Они и идут. — Стив позвонил Мэтту и спросил, может ли он встретиться с ним в круглосуточном магазине пончиков после работы. Его жизнь внезапно стала слишком насыщенной, и Мэтт, его лучший друг с первого курса колледжа, был единственным человеком, с которым, как ему казалось, он мог поговорить об этом. Мэтт был неизменно честен и без колебаний говорил Стиву, когда совершал ужасную ошибку. (У Мэтта также, казалось, была раздражающая привычка всегда быть правым.) — Но это сообщение, — сказал Стив, — оно пришло из ниоткуда, и эта женщина... — Внезапно он потерял дар речи.
— Эта женщина сказала, что пришлет головорезов, чтобы выбить из тебя все дерьмо, если ты не пойдешь с ней на свидание?
— Эта женщина сказала, что если ты не пойдешь с ней на свидание, она сделает все твои самые темные секреты достоянием общественности?
— Нет, — сказал Стив, все еще смеясь. — Но, честно говоря, моя жизнь до сих пор была слишком скучной, чтобы накопить много темных секретов. — Он сделал глубокий вдох и попытался найти слова, чтобы объяснить себя. — Эта женщина… — Он поднял телефон. — Вот, давай покажу тебе. — Он открыл приложение для знакомств, нашел фотографию Виктории и показал ее Мэтту.
Челюсть Мэтта отвисла, как и его пончик.
— Вау, — сказал он. — Я понимаю. Я полностью понимаю.
Стив протянул ему еще один пончик. Он был рад, что Мэтт понял.
Хотя он и начал сомневаться в своем навигаторе, Стив свернул с узкой извилистой проселочной дороги на другую узкую извилистую проселочную дорогу. Здесь было красиво, с холмистой местностью и деревьями, а иногда и пастбищами, полными коров, но Стив не мог представить себе жизнь где-то в таком отдалении. Он также не мог себе представить, что такая красивая и гламурная женщина, как Виктория, захочет жить в сельской местности. Наверняка такая милая и очаровательная женщина захотела бы жить там, где ее можно было бы видеть и быть увиденной.
— Поверните налево на Браши-Пайн-роуд, — приказал навигатор. — Ваш пункт назначения будет слева от вас.
Пункт назначения представлял собой длинную посыпанную гравием подъездную дорожку, ведущую в густо заросший лесом район. Стив вел машину с сомнением, но навигатор никогда раньше не вел его неправильно.
Наконец дорога закончилась у дома. Это был маленький и скромный, аккуратный белый домик с зелеными ставнями и зеленой входной дверью. Он больше походил на дом чьей-то бабушки, чем на привлекательную, молодую, одинокую женщину. Он припарковался, схватил букет цветов из продуктового магазина, который он выбрал для нее, и подошел, чтобы постучать в дверь.
Никто не ответил. Стив вздохнул. Был ли это какой-то трюк?
Он попробовал открыть дверь и с удивлением обнаружил, что она не заперта.
— Эй? Есть кто дома? — позвал он. Когда ответа не последовало, он вошел внутрь. Обычно он не вошел бы в чей-то дом без разрешения, но он рассудил, что его пригласили, и этого было достаточно.
Стив был удивлен, обнаружив, что стоит в пустой комнате. Белые стены были пусты, на окнах не было занавесок, и в поле зрения не было ни единого предмета мебели. Он задавался вопросом, не сделал ли он какую-то ошибку. Она встречалась с ним как агент по недвижимости, пытающийся продать ему дом, а не как свидание?
Дом, может быть, и был пуст, но не молчал. Раздался мягкий, но устойчивый механический жужжащий звук, а затем, так внезапно, что Стив подпрыгнул, громкий, пронзительный звон, от которого повредились уши и мозг. Что происходит в этом странном месте? Внезапно он почувствовал, что не может стоять на ногах, и прислонился к стене, чтобы восстановить равновесие.
— Стив! — Ужасный звон прекратился и сменился бархатным голосом. — Мне так жаль. Должно быть, я не слышала, как открылась дверь. — Ее вид не разочаровал. Она была такой же, как на картинке в Интернете, только лучше, потому что стояла прямо перед ним. На ней было облегающее зеленое платье, которое дополняло зеленые блики ее карих глаз. Ее фигура была в хорошей форме и подтянутой, как будто регулярно занималась спортом, но в нужных местах была пышной.
— Привет, — сказал он, жалея, что не придумал какую-нибудь умную вступительную фразу. Поскольку он этого не сделал, вместо этого он сунул ей букет.
Она получила цветы и улыбнулась своими прекрасными губами и прямыми белыми зубами.
— Как красиво… и продуманно! Спасибо. — Она оглядела комнату, словно пытаясь представить ее с его точки зрения. — Я знаю, что еще не много сделала с этим местом, но с правильными штрихами, я думаю, оно будет действительно уютным. И я подумала, что на обед мы могли бы устроить своего рода пикник на полу. Мы можем постелить одеяло, и у меня есть хлеб, сыр, фрукты и хороший шоколад.
— Звучит неплохо. — Прежде чем Стив успел сказать что-нибудь еще, раздался еще один ужасный, пронзительный электронный крик. Он посмотрел вверх в направлении звука и увидел, как мигает красная лампочка дымовой сигнализации. Это было странно. Он не мог ни видеть, ни чувствовать запах дыма. Он потянулся, чтобы попытаться отключить её, но потерял равновесие, когда комната начала вращаться все быстрее и быстрее, как неуправляемая карусель.
Стив открыл глаза. Он лежал на диване, но где? Планировка маленькой комнаты была знакома, но когда он видел ее раньше, она была пуста. Теперь здесь стояли шоколадно-коричневый диван, на котором он лежал, и такое же кресло. Там был кофейный столик, заваленный журналами мод и технических журналов, а также большой шкаф с телевизором с плоским экраном и несколькими различными видами игровых консолей. Стены, которые раньше были пустыми, теперь были увешаны фотографиями Виктории. Виктория путешествует по горам, ее блестящие волосы, развевающиеся на ветру, прекрасны. Виктория, загорелая, подтянутая и великолепная в изумрудно-зеленом раздельном купальнике, бездельничает на пляже. Виктория ест рожок мороженого на скамейке в парке и выглядит очаровательно с мазком мороженого на идеальном носу.
Сама Виктория вошла в комнату босиком, в джинсах и черной облегающей футболке. Разве она раньше не была в платье? Впрочем, и комната раньше была пуста. Стив был безнадежно сбит с толку и дезориентирован.
— Привет, малыш, — сказала Виктория. — У тебя было сильное головокружение, и ты потерял сознание на диване. Я принесла тебе стакан воды. Почему бы тебе не попробовать сесть и немного попить?
У Стива никогда раньше не было приступов головокружения, но теперь что он думал об этом, он слишком нервничал из-за свидания, чтобы позавтракать этим утром. Он медленно сел.
— Знаешь, я думаю, может, мне нужно что-нибудь съесть. — Он взял стакан с водой и с удивлением обнаружил, что выпивает его в несколько глотков. — Разве мы не собираемся устроить пикник на полу?
Теперь Виктория выглядела сбитой с толку.
— Пикник на полу? Ты имеешь в виду, как на нашем первом свидании?
— Наше первое свидание? Но разве это не так? — Стив оглядел меблированную комнату. — Извини. Я действительно сбит с толку.
Виктория села рядом с ним и взяла его за руку. Сбитый с толку или нет, Стив любил, когда она была рядом с ним. Прикосалась к нему.
— Бывает, милый. Бывает, — сказала она, сжимая его руку. — Иногда ты что-то забываешь. У тебя потеря памяти в результате автомобильной аварии, в которую ты попал несколько лет назад.
— Я не помню автомобильной аварии, — сказал Стив. Он был очень осторожным водителем.
— Точно. — Виктория сжала его колено. — Ты получил сильный удар по голове. Травму головного мозга. Большую часть времени ты в порядке, но иногда твоя память просто временно стирается. А потом ты как будто перезагружаешься, и у тебя снова все хорошо.
Эта новость расстроила его. Он задавался вопросом, сколько раз Виктории приходилось рассказывать ему об этом.
— Но я всегда перезагружаюсь, чтобы снова вспомнить?
Стив кивнул. Объяснение было странным, но оно имело смысл. Его чувство времени было нарушено. Это все объясняло.
— Итак, мы с тобой… мы вместе?
— Мы очень, очень вместе. Подожди. — Она встала с дивана, схватила со стены одну из картин в рамке и протянула ему.
Фото сделано на улице под аркой из цветов. Виктория стояла, улыбаясь, в кружевном белом платье и фате, держа букет цветов, такой же, как те, что украшали арку. Стив стоял рядом с ней в смокинге, но главное, что на нем было, это невероятно широкая улыбка.
«Неудивительно», — подумал Стив. День его свадьбы, должно быть, был самым счастливым днем в его жизни. Жаль, что он ничего не помнил об этом.
— Ты такая красивая, — сказал он.
— Это было красивое платье, — сказала Виктория.
— Не только на картинке, — сказал Стив. — Всегда. Ты всегда такая красивая.
— Ой, ты слишком мил со мной, — сказала Виктория.
Она наклонилась вперед и прижалась губами к его. Это было замечательно. Это было похоже на их первый поцелуй.
— Папа! Просыпайся! Время блинчиков!
Стив открыл глаза. У кровати стояли двое детей. На них были пижамы с какими-то мультяшными персонажами, они прыгали вверх-вниз и кричали:
— Блины! Блинчики! — На вид девочке было около четырех, а мальчику около двух. У обоих были густые черные волосы и большие карие глаза с зелеными крапинками. Они были красивыми детьми. Девочка и мальчик, которых он всегда хотел. Но он не помнил ни беременностей, ни рождений, ни младенчества, ни детства до этого момента. Он даже не знал имен детей. Были ли они его?
— Блины, да? — спросил он, садясь на кровати и тщетно пытаясь сориентироваться. Он заметил, что стены были увешаны фотографиями детей, от младенчества до наших дней. Стив даже был с ними на некоторых фотографиях.
— Сегодня суббота, а в субботу мама всегда печет блины, — сказала девочка, как будто поучая его.
— Хорошо, звучит неплохо, — сказал Стив, вставая. — Веди путь.
Маленькая девочка взяла его за одну руку, а мальчик за другую. Это было сладкое, незнакомое чувство, эти крошечные ручки, сжимающие его.
Виктория была на кухне и выглядела прекрасно даже в розовом халате, без макияжа и с неуложенными волосами. Она стояла над сковородкой, мастерски переворачивая блинчики.
— Все приветствуют Блинную Королеву, — сказал Стив, целуя ее в щеку.
— Блинная Девица больше подходит, — сказала она, смеясь. — Я всегда забываю, какой это долгий процесс, пока не начну его делать.
— Ну, мы ценим это, не так ли, дети? — сказал Стив. Он предположил, что будет называть их просто «дети», пока не поймет, как их зовут.
— Спасибо, мамочка! — сказали дети, обняв ее.
— Пожалуйста, — сказала она. — Теперь Эбигейл и Эйвери, если вы займёте свои места за столом, я приготовлю ваши блины через минуту. — Она повернулась к Стиву. — И дорогой, кофе готов, если ты хочешь принести нам немного.
— Конечно, — сказал Стив, хотя в голове он повторял Эбигейл и Эйвери, Эбигейл и Эйвери. Он не знал, где кофейные чашки, и сначала открыл не тот шкаф, но со второй попытки сделал это правильно. Он налил каждому по чашке.
— Просто плесни молока в мою, помнишь?
— Конечно — и достал молоко из холодильника.
Это был счастливый завтрак. Блины сами по себе были потрясающими, а бекон был хрустящим, как он любил. Но лучше всего было сидеть за столом всей семьей, дети разговаривали и смеялись, он и Виктория обменивались улыбками наедине. Это было то, чего он всегда хотел. Имеет ли значение, что он не помнил, как он его получил? Может быть, это не так. Люди всегда говорили, что нужно жить настоящим моментом, и именно это делал Стив. Вы не могли бы зацикливаться на своем прошлом, если бы не могли его вспомнить.
— Итак, ты все еще планируешь сегодня починить протекающий кран в ванной? — спросила Виктория.
Стив не помнил, что это был план, но он узнал о сантехнике от своего отца, так что он был счастлив подчиниться.
— Я обязательно попробую — сказал он.
Через несколько минут, когда Стив вернулся в гостиную после того, как починил кран, Виктория сидела на диване в гостиной с расстроенным видом.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
Помимо проблем с памятью, Стив все еще знал, что это конкретное предложение никогда не означало хороших новостей.
— Хорошо, — сказал он, садясь рядом с ней.
Она взяла конверт с кофейного столика.
— Это пришло сегодня по почте. — Она протянула ему письмо.
Он вынул письмо и прочитал слова «Уведомление о лишении права выкупа».
— Подожди, что? На наш дом конфисковали права выкупа?
— Очевидно, — сказала Виктория. — Некоторое время мы были под водой в финансовом плане. Я действительно хотела остаться дома с детьми, пока они не пойдут в детский сад, но если мне придется, я думаю, я вернусь к работе.
— Давай не торопиться, — сказал Стив. Он знал, что будет чувствовать себя идиотом, говоря то, что собирался сказать дальше, но он должен был задать вопрос. — У меня… есть работа?
— Конечно, — сказала Виктория. — Ты работаешь на заправке «Побольше Газа!».
— Ах, — сказал он. Он предположил, что не забыл, как чистить туалеты.
— Но даже с учетом того, что ты работаешь сверхурочно, зарплата там не соответствует прожиточному минимуму, особенно с учетом того, что появились дети, — сказала Виктория.
— Ну, тогда мне просто нужно найти более высокооплачиваемую работу.
Виктория храбро улыбнулась ему.
— Было бы замечательно, если бы ты смог.
— А вот и щекотливый монстр! — Стив вытянул руки и пошевелил пальцами. Эбигейл и Эйвери пробежали по гостиной, хихикая.
— Преследуй меня, папа! Преследуй меня! — закричал Эйвери. Он не мог справиться с небольшой вспышкой счастья, которое он чувствовал каждый раз, когда кто-то из детей называл его папой.
Он услышал это раньше, чем увидел. Так было и с их длинной гравийной дорогой. Если кто-то приближался, вы всегда слышали звук колес по гравию за несколько секунд до того, как увидели машину. Он увидел, глядя в окно, что в данном случае машина была блестящей, черной и дорогой на вид.
Если только он не забыл (что весьма вероятно, учитывая его проблемы с памятью), они никого не ждали. Он задавался вопросом, может ли это быть кто-то, кто хотел бы поговорить с ним о лишении права выкупа, кто мог бы хотеть, чтобы он подписал какие-то документы, подтверждающие потерю дома его семьи. Стив приготовился к худшему.
— Детки, — сказал он, — вы должны пойти умыться. Скоро ужин. Ваша мама готовит спагетти и фрикадельки.
— Паскети и хикаделеки! — пропела Эбигейл, взяв брата за руку.
— Мне нравятся фрикадельки, — сказал Эйвери.
Они поспешили вымыть руки, оставив Стива наедине со своей судьбой.
Стив вышел на крыльцо. Черная машина остановилась. Через мгновение оттуда вышел мужчина.
Это было странно. Стив так много забыл, и все же он все еще помнил этого человека. Уложенные волосы. Идеальный костюм. Стив даже точно помнил, что было написано на его причудливой визитной карточке: Брок Эдвардс, Привлечение талантов, «Фазбер Интертейнмент».
Мужчина улыбнулся, подойдя. Его зубы были ослепительны.
— Мистер Снодграсс, — сказал он, — мы уже встречались раньше.
— Брок Эдвардс. «Фазбер Интертейнмент», — сказал Стив, протягивая руку для рукопожатия.
— У вас хорошая память, — сказал мистер Эдвардс, взяв протянутую руку Стива.
— Для некоторых вещей, — сказал Стив. — Не хотите ли посидеть на крыльце? Мы могли бы пройти внутрь, но у меня есть четырехлетний и двухлетний ребенок, так что я не могу гарантировать тишину.
— Крыльцо прекрасное, — сказал мистер Эдвардс.
Как только они устроились в двух креслах-качалках на крыльце, Стив спросил:
— Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? Чай со льдом? Лимонад?
— Нет, спасибо, — сказал мистер Эдвардс. — Стив, поскольку у тебя такая хорошая память, я уверен, что ты помнишь предложение, которое я сделал тебе во время нашей последней встречи.
Как ни странно, Стив помнил каждую деталь. Игры ужасов по мотивам «мифов», окружающих «Фазбер Интертейнмент». Теперь, перед угрозой лишения права выкупа, идея игр не казалась такой уж сомнительной.
— Ну, мы здесь, в «Фазбер Интертейнмент», хотим, чтобы вы знали, что предложение остается в силе.
— Могу ли я остаться здесь со своей семьей, чтобы работать над ними? — Он вспомнил, что в прошлый раз предложение подразумевало переезд в неизвестный район.
— Да, — сказал мистер Эдвардс. — Мы хотим, чтобы вы работали там, где и как вам удобнее
Лицо Стива расплылось в ухмылке. Их дом был спасен. Он не колебался.
Той ночью в постели Виктория положила голову ему на плечо.
— Не могу поверить, что ты спас нас, — сказала она.
— «Фазбер Интертейнмент» спасли нас, — сказал Стив, хотя должен был признать, что ее слова заставили его почувствовать себя лучше.
— Ну, но если бы у тебя не было таланта и навыков, которые нужны «Фазбер Интертейнмент», то мы бы не были спасены. Поэтому ты спас нас. — Она поцеловала его в щеку. — Ты мой герой.
— Ой, брехня, — сказал Стив. Но он должен был признать, что был доволен собой.
Они прижались друг к другу, и Стив погрузился в глубокий сон.
Он шел из гостиной. Топающий, рокочущий звук. Грабитель? Их дом был так далеко за городом, что Стив был потрясен тем, что кто-то мог найти его, чтобы ограбить. Он встал с кровати и сунул телефон в карман халата, приготовившись звонить в полицию.
Но подождите. Когда он в последний раз пользовался телефоном? Все, что он помнил, это то, что в последний раз, когда он пытался, это вообще не сработало.
Ему придется взять дело в свои руки. Он был напуган, но он должен был защитить свою семью. Он схватил софтбольную биту, которая была в шкафу и прошел в гостиную, словно уверенный в себе, а не в ужасе.
Эбигейл стояла перед кофейным столиком и неоднократно натыкалась на него. Ее глаза были пусты и смотрели, по-видимому, в никуда.
— Милая, ты в порядке? — спросил Стив, стараясь не казаться паникующим.
Она повернулась к нему лицом и улыбнулась.
— Дорогая, сейчас полночь. Тебе нужно вернуться в постель.
— Хорошо, папочка. — Она прошаркала по коридору и исчезла в своей комнате.
Дверь в комнату Эйвери была слегка приоткрыта, что было естественным состоянием всех внутренних дверей в доме. По какой-то причине ни одна из них не закрывалась полностью, не говоря уже о блокировке.
Чтобы убедиться, что с сыном все в порядке, Стив заглянул в его комнату. Эйвери спал в целости и сохранности, растянувшись, свесив одну ногу с края кровати, как всегда.
Стив почувствовал облегчение, что злоумышленника не было, но он также был обеспокоен и сбит с толку. Он прислонил софтбольную биту к стене и забрался обратно в постель.
В своем беспокойном состоянии голос жены заставил его чуть не подпрыгнуть. Он сделал глубокий вдох, попытался успокоиться.
— Разве ты не слышала шума в гостиной?
— Нет, я ничего не слышала, — сказала Виктория. — А ты знаешь, какой у меня чуткий сон. Если бы был шум, я бы точно услышала его. Может быть, тебе приснилось.
— Нет, это было на самом деле. Когда я вошел в гостиную, там стояла Эбигейл. Она выглядела пустой и странной и натыкалась на мебель.
Виктория терпеливо улыбнулась ему.
— Милый, ты помнишь, что дети иногда ходят во сне? Они от тебя переняли. Тебе сняться дикие вещи, говоришь глупости и бродишь по всему дому. Я даже поймала тебя однажды ночью, когда ты бродил по двору. С тобой это лунатизм с ночными страхами. К счастью, дети, кажется, только что получили часть лунатизма.
— Нет, — сказал Стив. — Я ничего из этого не помню. — Было так обидно, что он не может собрать воедино свое недавнее прошлое, даже не помнит основных фактов о себе и своих детях.
— Ну, теперь ты знаешь, так что не о чем беспокоиться. — Виктория улыбнулась и похлопала по пустому месту рядом с собой. — Возвращайся в постель.
Стив не мог заснуть. У него всегда было одно и то же ощущение, что кто-то или что-то внутри дома хочет причинить ему и его семье вред. И Виктория всегда утешала его, напоминая о его истории лунатизма и ночных страхах. Часто Стив поражался тому, какая замечательная жена она всегда была такой доброй, терпеливой и заботливой. Он полагал, что быть женатым на ком-то вроде него, который все время был в таком беспорядке, нелегко.
Беспорядок или нет, но он действительно полностью погрузился в создание первой игры для «Фазбер Интертейнмент». Поскольку компания согласилась позволить Стиву работать дома, он превратил крошечный чердак дома в свой офис. Он называл свой ежедневный подъем по лестнице «поездкой на работу». Было приятно слышать, как Виктория и дети разговаривают и играют под ним, когда он работал, и знать, что в обеденный перерыв, что ему нужно было сделать, это спуститься по лестнице, чтобы присоединиться к ним.
Его по-прежнему преследовали ночные видения и страхи, но днем он направлял все эти чувства в игру, которую создавал. Все эти чувства опасности оказались перед ним на экране. Если «Фазбер Интертейнмент» хотели страшную игру, то страшная игра была именно тем, что они их ждет.
Когда Стив спустился по лестнице на ланч, Эбигейл сказала:
— Сюрприз, папа! У нас пикник!
Голос по радио, который Виктория продолжала слушать весь день, сказал:
— В ближайшие сутки ожидаются сильные дожди с грозой. Укройтесь, если возможно, ребята. Молния опасна!
— Это не похоже на погоду для пикника, — сказал Стив.
Виктория, которая несла кувшин с лимонадом, рассмеялась.
— Я думала, мы устроим пикник в доме. Как наше первое свидание.
Пикник был хорош. Виктория расстелила на полу одеяло, и они ели бутерброды с куриным салатом и виноградом и пили лимонад. После того, как они поели, Эбигейл сказала:
— Папа, давай поиграем в прятки!
— Прятки! Ищи! — закричал Эйвери.
Стив знал, что если он поиграет с ними некоторое время, то может утомить их, чтобы они вздремнули и дали своей маме передышку.
— Конечно, — сказал он. — Я могу сыграть несколько раундов, прежде чем мне придется вернуться к работе.
Дети прыгали вверх и вниз в безумном восторге. Стив почувствовал, как его сердце наполняется любовью. Они были такими очаровательными, замечательными детьми. Ему хотелось вспомнить каждую минуту, проведенную с ними.
Стив закрыл глаза и начал очень медленно считать вслух.
Когда он достиг двадцати, он открыл глаза и начал поиски. Эбигейл была достаточно взрослой, чтобы хорошо прятаться, но Эйвери всегда можно было найти на виду. Прямо сейчас он стоял за торшером. Стив, как всегда, огляделся, словно не мог видеть своего сына, затем, наконец, подошел ближе к лампе.
— Где Эйвери? Где Эйвери? — громко и театрально спросил Стив. Он окликнул Викторию: — Милая, ты не видела Эйвери?
— Нет, дорогой. Я понятия не имею, где он может быть! — ответила она. Виктория хорошо знала свою часть игры.
— Конечно, я хотел бы найти его, — сказал Стив.
Стив продолжал использовать уловку, что не может найти Эйвери, пока хихиканье Эйвери не становилось все более и более неконтролируемым. Наконец он вскочил и сказал:
Стив положил руку на грудь и отпрыгнул назад, как будто испуганный.
— Вот ты где! Ты меня поймал! Ты так хорошо прячешься!
— Я тебя поймал! — сказал Эйвери, все еще охваченный весельем.
— Теперь мне просто нужно найти твою сестру, — сказал Стив.
Он бродил по дому и нигде ее не видел. Он почувствовал укол тревоги. Он знал, что она рядом, в безопасности и просто играет, но что-то в ее невидимости вызвало первобытный родительский страх. Он думал о родителях, чьи дети действительно пропали без вести, которые тратят месяцы или годы, пытаясь найти их. Он подумал о сообщениях о пропавших без вести и о детских лицах на пакетах с молоком. Ему вдруг очень захотелось найти Эбигейл, увидеть ее красивое личико.
Шкаф в спальне. Она пряталась там раньше. Он пошел в спальню, но помедлил, прежде чем открыть дверь шкафа. Что-то внутри него не хотело открывать ее, может быть, потому, что это заставляло его думать о своих ночных страхах, о звуках в доме, которые он исследовал с чувством страха. Не желая знать, что их вызвало, но нуждаясь в знании.
— БУУ! — Дверь шкафа распахнулась, и Эбигейл выпрыгнула наружу.
Стив по-настоящему вскрикнул и отпрыгнул назад. Его сердце колотилось в груди.
— Вау, ты действительно меня поймала, — сказал он, когда достаточно оправился, чтобы говорить.
— Глупенький папа, это была всего лишь я, — сказала Эбигейл. — Ты думал, что это призрак?
— Да, вроде как думал, — сказал Стив. — Ты права. Папа очень, очень глупый.
Даже при дневном свете, даже когда он играл со своими детьми, страх закрадывался. Он боялся шума, резких движений... даже выпрыгнувшей на него собственной девочки.
Он вошел внутрь, поднялся по лестнице и вернулся к игре. Стиву было легко создать пугающие прыжки, потому что он сам только что стал жертвой одного из них. Он знал чувство испуга, крик шока, учащенное сердцебиение, а затем тот прилив облегчения, когда ты понимаешь, что это всего лишь игра и ты действительно в безопасности.
Что ж, он знал все эти вещи, кроме облегчения В последнее время он никогда не чувствовал себя в безопасности.
Стив сидел перед телевизором и смотрел ночное ток-шоу, но толком его не смотрел.
Виктория стояла в дверях в халате и пижаме.
— Конечно, — сказал Стив, поднимая пульт, чтобы выключить телевизор. — Хотя я подумала, что сначала сделаю себе немного теплого молока. Знаешь, чтобы попытаться расслабиться.
— Тебе определенно нужно расслабиться, — сказала Виктория. — Выпей молока, а потом, может быть, я сделаю тебе массаж плеч.
— Было бы неплохо, — рассеянно сказал Стив.
Откладывание отхода ко сну вошло у него в привычку. Это имело смысл, действительно. Чем меньше времени он спал, тем меньше кошмаров ему снилось.
Он выпил свое теплое молоко и позволил Виктории помять его плечи. Обе эти вещи казались расслабляющими в то время, когда он их делал, но как только его голова коснулась подушки, его тело стало похожим на один большой комок напряжения. Это было еще хуже. Это был ужас.
Он лежал с широко открытыми глазами, борясь со сном. Потом он услышал это. Жужжание. Урчание.
И это не был кошмар, потому что он знал, что никогда не засыпал.
Что бы ни было за ним, оно было внутри стен, суетилось, царапало и искало выход. Он почувствовал внезапную потребность бежать из спальни, но когда он остановился в дверях, он услышал шорох и грохот из гостиной, так что они тоже были там. Он попятился и попытался закрыть дверь спальни, но это было бесполезно. Не было никакой возможности запереться внутри и не пустить злоумышленников. Никто не был в безопасности. Стив и его семья были легкой добычей, все они.
Громкий удар раздался из стены спальни слева от Стива. Он повернулся, чтобы посмотреть на него. Поверхность стены начала пульсировать и пульсировать, образуя на поверхности большой пузырь, который напомнил Стиву о том, как сыр пузырится на пицце.
Затем с влажным шлепком пузырь лопнул, как прыщ, и по комнате разлетелось маслянистое черное вещество.
Стиву нужно было выбраться оттуда. Ему нужно было вытащить оттуда Викторию. Как она могла спать через это? Он подбежал к ее стороне кровати и потряс ее за плечо.
— Что такое? С детьми все в порядке?
Виктория села, протирая глаза.
Не находя слов, Стив указал на стену, в которой теперь была зияющая дыра, из которой сочилась черная слизь.
— Что? — спросила Виктория. — Почему ты хочешь, чтобы я посмотрела на стену?
— Разве ты не видишь это? — сказал Стив. Черная слизь капала из дыры на пол.
— Дорогой, тебе снится кошмар. Ложись обратно.
— Мне не снится кошмар, потому что я не сплю! — кричал Стив. Он никогда не повышал голос на жену или детей, но был в бешенстве.
— Я знаю, что это так, потому что ты ходишь и говоришь, — сказала Виктория, — но если ты ляжешь и закроешь глаза, все пройдет.
Отчаянно пытаясь избежать своего ужаса, Стив позволил себе быть собой. Его уговорили лечь обратно. Он закрыл глаза, чувствуя, как устал, как его тело жаждало отдыха. Но шум в стенах не прекращался. Сегодня ночью ему не уснуть.
***
— Это диджей Дэн, музыкант, — сказал голос по радио. — Сейчас идет сильный снегопад! Нет времени выходить на улицу и покупать молоко и хлеб. Просто оставайтесь дома и берегите себя!
Эбигейл выглянула в окно и объявила:
К утру, двор и окрестный лес были покрыты тяжелым покрывалом снега. Трава и деревья выглядели так, словно были покрыты толстым слоем белой глазури.
Сначала было весело. Они играли в настольные игры, готовили попкорн и пили горячий шоколад. Все это казалось очень уютным.
Беда в том, что снег не прекращался. Он продолжал падать, мокрый и тяжелый, и температура резко упала, так что было слишком холодно, чтобы кто-то мог долго оставаться на улице. Под снегом дороги были сплошным слоем льда. В результате они оказались в ловушке в доме, а это было последнее место, где Стив хотел быть.
Потому что они были там. Они всегда были там, хотя он слышал их только ночью. Иногда (хотя он никогда не говорил об этом Виктории, потому что знал, как бредово это звучало) ему казалось, что они вызвали снег, потому что он привел Стива в дом, именно туда, куда они хотели.
Звон тоже становился все хуже. Высокий звук всегда был в его голове, днем и ночью. Так же, как дом, он не мог избежать его.
Был пятый день пурги, и снегопад все еще был сильным. Стив, Виктория и дети сидели за обеденным столом и ели макароны с сыром и консервированной зеленой фасолью, которую Виктория пыталась оживить солью, маслом и укропом.
— Я знаю, что это блюдо не соответствует моим обычным кулинарным стандартам, — сказала Виктория. — Но мне приходится рыться в кладовой в поисках еды, так как мы не можем выбраться в продуктовый магазин.
— Я могу есть макароны с сыром каждый день, — сказала Эбигейл. Из двух детей она была более разборчивой в еде.
— Я уверена, что ты можешь, — сказала Виктория. — Но держу пари, что твой папа предпочел бы стейк и немного салата.
— На самом деле, я как бы пристрастился к макаронам с сыром, — сказал Стив. Это была еда для утешения, а он определенно нуждался в утешении... больше, чем могла дать простая еда. — Скажите, когда вы в последний раз проверяли погоду?
— Сегодня утром, — сказала Виктория. — Если не считать взгляда в окно.
— Как раз то, что нам было нужно, — сказал диджей своим фальшиво-бодрым голосом. Кто-то включал радио? — Больше снега!
Национальная метеорологическая служба обещает, что завтра выпадет как минимум еще три дюйма, а температура поднимется до пятнадцати градусов¹. Это будет по уши, люди! Это диджей Дэн, музыкант, говорю: оставайтесь дома и берегите себя.
(Примечание¹: В Соединенных Штатах Америки и Великобритании вместо метрической системы и шкалы температуры Цельсия используются шкала температуры Фаренгейта и дюймы с футами.
Один фут равен тридцати сантиметрам, а один дюйм двум с половиной сантиметрам.
0° по Цельсию равен 32° по Фаренгейту.
И таким образом, три дюйма равны семи с половиной сантиметрам, а 15 °F равны -9,5 °C.)
Виктория встала и выключила радио.
— Знаешь, я всю жизнь живу в этом районе, и никогда не видел такого снега как этот. — сказал Стив. Когда он учился в школе, они проводили целые зимы без единого снежного дня.
— Я знаю. Как будто мы на Северном полюсе, — сказала Виктория.
— Тогда где Санта? — спросила Эбигейл.
— Отличный вопрос! Если мы застряли в доме, значит, мы заслужили подарки. Рождество в феврале!
Невинный вопрос Эбигейл заставил Стива плакать. Где на самом деле был Санта? Санта был символом надежды, а Стив потерял всякую надежду. Преследуемый. Терзаемый². Запертый. Казалось, они думали, что в доме они в безопасности, но Стив знал лучше.
(Примечание²: В оригинале было использовано слово «Hunted», что переводится как охотятся. По причине того, что в русском нет этого слова в качестве прилагательно, чтобы не портить текстовую целостность перевода слово было заменено.)
— Я думаю, что поработаю еще пару часов.
— Ты уверен? — сказала Виктория. — Ты работал весь день, и я пообещала детям, что мы вместе посмотрим фильм.
— Ребята, идите и начните фильм. Я приду чуть позже.
Стив знал, что он слишком рассеян, слишком запутался, чтобы сосредоточиться на фильме. Прямо сейчас единственное, на чем он, казалось, был в состоянии сосредоточиться, была работа. Он уже закончил первую игру, так что один готов. Как только он представит все четыре игры, он получит большую выплату от «Фазбер Интертейнмент». Их финансовые заботы закончатся, и они смогут переехать в другое место. В безопасное место, где они могли бы быть счастливы вместе.
Пища для кошмаров³. Он слышал, что эта фраза используется для описания множества страшных образов, особенно жутких клоунов и кукол. Но Стив использовал свои кошмары как пищу для своих игр. Странные звуки и образы, постоянное ощущение того, что за тобой наблюдают и следят — все это он вложил в игру. И каким-то образом, когда он работал, он мог почти убедить себя, что имеет власть над силами, которые пугали его по ночам. Почти, но не совсем. Он знал, что выходит из-под контроля, и иногда боялся, что заблудился так далеко, что уже никогда не найдет дорогу назад.
(Примечание³: Нечто страшное, картинка или видео, что-л. другое, вызывающее кошмары)
Стив попал во вторую игру и потерял счет времени. Однажды он спустился по лестнице, в доме было тихо. Виктория и дети все были в кроватях. Стив решил, что горячий душ может его успокоить — он сможет немного поспать. Он изо всех сил пытался вспомнить, когда в последний раз высыпался по-настоящему.
Стив посмотрел на себя в зеркало в ванной. Он выглядел ужасно. Лицо у него было сероватое и щетинистое. Его глаза были налиты кровью с темными мешками под ними. Но больше всего его пугали не признаки истощения, а дикость в его глазах, как будто он был пойманным в ловушку животным.
Кому он шутил? Он был пойманным животным.
Снимая рубашку, он почувствовал небольшую боль в правом предплечье. Он посмотрел на нее и увидел небольшой неглубокий порез, вроде пореза, который можно получить после бритья. Но это не имело смысла, поскольку он не брил предплечья. Осмотрев себя дальше, он обнаружил несколько небольших порезов и ссадин на обеих руках, груди и животе. Он ломал голову, пытаясь понять, откуда могли появиться эти травмы. Не то чтобы у него была опасная работа; было довольно сложно навредить себе, сидя весь день перед компьютером. Дети умоляли его поиграть после обеда в щекочущего монстра, и он согласился, но это не было похоже на то, что дети несли или носили что-то острое или опасное.
Конечно, в глубине души он знал, что дети не были источником его травм. Источник его ран был тот же, что и источник пронзительного звона в его голове днем и ночью. Но каким бы раздражающим ни был звон, порезы и царапины были еще хуже. Они имели в виду, что не просто что-то хотело причинить ему боль. Что-то причиняло ему боль.
Стив вошел в парящий душ. Горячая вода обожгла его порезы и ссадины. Если у его ран и была обратная сторона, так это то, что они были вещественным доказательством того, что у него были не просто ночные страхи, как продолжала настаивать Виктория. Объекты его террора были реальными.
Спать было нельзя, поэтому после душа Стив сидел на диване в гостиной, не смотря телевизор, не читая, просто сидел и ждал, когда злоумышленники объявят о своем присутствии. Некоторое время ничего не было, потом он увидел отблеск света, который загорелся, когда кто-то открыл дверцу холодильника на кухне. Хлопнула дверца кухонного шкафа. Он встал и побежал на кухню, готовый встретиться лицом к лицу с кем-то или чем-то, кто производил шум.
Эйвери стоял возле кухонной раковины. Почему вид собственного сына в темной кухне тревожил его?
— Почему ты не в постели, приятель? — спросил Стив. Он услышал нервную дрожь в собственном голосе.
— Привет, папа. Я хочу пить, — сказал Эйвери.
— Вот, я принесу тебе стакан воды, но потом ты должен вернуться в постель.
Рука Стива дрожала, когда он держал стакан под краном. Эйвери взял стакан и отхлебнул из него один раз, затем поставил его и поковылял обратно в свою комнату.
Возможно, у Стива был какой-то психический срыв. Однако шумы, которые он слышал на кухне, не могли быть изданы двухлетним ребенком, не так ли? Возможно, ни один из звуков, которые он слышал, не был реальным. Но порезы и царапины были настоящими, не так ли?
Он вернулся в гостиную и сел на диван. Снаружи от снега все стихло, а внутри все, кроме него, казалось, крепко спали. Все было бы спокойно, если бы он не был так напуган.
Затем звуки начали карабкаться и нестись внутри стен гостиной.
— Прекрати, прекрати, — умолял он, раскачиваясь взад и вперед в какой-то первобытной попытке утешить себя.
Стены вокруг него пульсировали.
В ближайшей к нему стене появилась дыра, будто ее пробил кулак. Но то, что Стив увидел выходящим из дыры, не было кулаком.
Она была маленькой, но выпуклой и с прожилками, его большие миндалевидные глаза с кошачьими зрачками. Он выпрыгнул из дыры в стене и раздвинул пасть, обнажив полный рот острых на вид зубов. Его острый язык высовывался, как у змеи, когда он нюхал воздух.
Стива парализовало от страха. Единственной его частью, которая чувствовала, что движется, было его сердце, стучащее в груди.
Язык существа рванул дальше — казалось, невероятно далеко — и пронзил кожу предплечья Стива, как игла для подкожных инъекций.
Боль была интенсивной. Отравила ли его эта штука? Он посмотрел на свою руку и увидел маленькую красную колотую рану, вокруг которой уже образовался синяк.
Держась за раненую руку, он выбежал из гостиной по коридору. Стены в коридоре тоже запульсировали, и появилась еще одна дыра. Из дыры высунулась зеленая змееподобная голова с металлически-зеленой чешуей. Он открыл рот и изрыгнул большое сплетение змей. Змеи приземлились на пол, вырвались из своего узла и скользнули вокруг ног Стива.
Он поднял ноги из кучи змей и побежал в спальню. Поскольку дверь не закрывалась и не закрывалась должным образом, он прислонил к ней стул.
Стив задыхался. Трудно было подобрать слова.
— Они выходят из стен. Какие-то монстры или инопланетяне или что-то в этом роде. И змеи! Зал полон змей. Он знал, как безумно это звучало, но он также знал, что видел.
— Сядь, — сказала Виктория. — Сделай глубокий вдох.
Дыхание Стива было быстрым и неглубоким. Он сел на кровать и попытался замедлить ход событий.
— Хочешь, я выгляну в коридор? — спросила Виктория.
— Нет! — закричал Стив громче, чем собирался. — Змеи! Змеи заберутся внутрь. Я думаю, что с закрытой дверью у нас все в порядке. Я не думаю, что они смогут проникнуть под нее.
Его жена посмотрела на него со смесью страха и жалости.
— Я думаю, что стресс от разработки этих игр доходит до тебя, дорогой. Это и финансовое давление, и тот факт, что мы так долго не могли выйти из дома. Но я обещаю тебе, дорогой, змеи в коридоре не могут быть. Сейчас зима. Змеи впадают в спячку.
— Те, что в нашем коридоре нет! — сказал Стив. — Они бодрствуют! Слушай, я понимаю, что ты не считаешь все это реальным. — Он начал расстегивать верхнюю часть пижамы. — Но посмотри на это! Ты не можешь сказать мне, что это ненастоящее. — Он протянул свои исцарапанные, порезанные и проколотые руки.
— О, мой бедный дорогой! — сказала Виктория, в ее глазах блестели непролитые слезы. — Одну секунду. Я сейчас вернусь. — Она исчезла в ванной и вернулась с тюбиком мази с антибиотиком. Она села рядом с ним на кровать и начала наносить лекарство на его порезы и царапины. — Как только растает снег, мы окажем тебе помощь.
Он знал, что она не имеет в виду обычную медицинскую помощь. Она имела в виду психиатрическую помощь.
Она не поверила ему. Она была единственным человеком, на чье доверие он рассчитывал, а она ему не поверила. Стив уронил голову на руки. Он жил одинокой жизнью до Виктории и детей, но каким-то образом он никогда не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас.
— Ложись, — сказала Виктория, нежно толкая его обратно на кровать. — Тебе нужно отдохнуть.
Стив лег, но не отдыхал. Хотя сейчас в доме было тихо, высокий звон в голове был оглушающим.
Утром Стив, все еще звеня в голове, с большим трепетом открыл дверь спальни, ожидая увидеть пол, извивающийся змеями. Но пол выглядел совершенно нормально, а в стене не было дыры в том месте, где Стив помнил змееподобное существо, высунувшее голову.
Возможно, Виктория была права. Возможно, ему действительно нужна была помощь.
Из кухни доносился запах кофе и бекона, и Стив с удивлением обнаружил, что ароматы приятны, несмотря на его испорченное эмоциональное состояние. Кроме того, ему нужно было есть, чтобы поддерживать силы. Он должен был работать, чтобы закончить игры. Если он закончит игры, у них будут деньги, чтобы уйти, если метель когда-нибудь прекратится.
Виктория стояла у плиты в купальном халате, одновременно жаря яичницу и готовя сковороду с шипящим беконом. Дети уже сидели за столом со стаканами апельсинового сока. Они всегда были в таком хорошем настроении по утрам. Виктория улыбнулась ему, как будто все было нормально.
— Принеси нам кофе, почему бы и нет? — сказала она.
Радио было включено, как всегда в эти дни, так что они могли следить за погодой. После того, как сбивающая с толку счастливо звучащая поп-песня закончилась, диджей сказал:
— С вами диджей Дэн, музыкант, и у меня есть хорошие новости и плохие новости, ребята. Хорошая новость заключается в том, что вероятность осадков сегодня составляет всего тридцать процентов, но плохая новость в том, что температура не поднимется выше тридцати градусов⁴. Снега может и не быть больше, но снег, который у нас есть, никуда не денется. Так что оставайтесь внутри и берегите себя, а я продолжу крутить мелодии, чтобы вы были счастливы. А теперь, по специальному запросу, вот последний хит от Сейлора Трифта…
(Примечание⁴: формула обращения Фаренгейта в Цельсий следующая — ( °F−32)×5÷9= °C. Из чего следует, что температура в 30 °F равна -1,1111111... °C)
Рука Стива дрожала, когда он поднимал кофейник и разливал кофе по чашкам. Он добавил молока в кофе Виктории, как она любила, и сел с детьми. Он пытался вести себя нормально, но знал, что терпит неудачу.
— Что случилось, папа? — спросила Эбигейл.
Вот оно. Он не мог вести себя достаточно нормально, чтобы обмануть четырехлетнего ребенка.
— Ничего, дорогая, — сказал он. — Я просто устал. Я плохо спал прошлой ночью.
— Почему? — спросил Эйвери. Он входил в стадию «почемучки».
«Потому что в стенах монстры», — подумал Стив, но он ни за что не собирался говорить это двухлетнему ребенку. Вместо этого он сказал:
— Я не знаю, приятель. Иногда я просто не могу уснуть.
Он механически ел бекон, яйца и тосты, точно так же, как заправлял машину бензином. Ему нужно было топливо, чтобы продолжать идти, делать то, что он должен был делать, то есть заканчивать игры. Как только он проглотил последний кусок еды, он допил остатки кофе и встал, чтобы подняться по лестнице на работу.
Когда он впервые начал работать над играми, поднимаясь по лестнице на чердак, ему казалось, что он входит в темноту. Ужасающий мир, который он создавал на экране, сидя на чердаке без окон, резко контрастировал со счастьем и светом, излучаемыми его женой и детьми в остальной части дома.
Но теперь тьма разливалась во всем.
Единственный раз, когда пронзительный звон в его голове прекратился, это когда он работал над игрой. А может, и не прекращалось, но игра была единственным, что отвлекало его от звука.
Часы уходили, пока Стив работал. Он был на игре номер три.
Когда Виктория крикнула ему, что пора обедать, он был настолько поглощен, что подпрыгнул и задохнулся, как будто его испугало чудовище, а не его жена.
— Не голоден! — отозвался он. — Буду работать до обеда!
— Хорошо, — ответила Виктория. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится!
Он не ответил, потому что уже вернулся в игру.
Виктория снова приготовила на ужин спагетти с чесночным хлебом. Эбигейл и Эйвери, чьи рты и подбородки были темно-оранжевыми от соуса, хлебали длинную лапшу и хихикали. Виктория всегда была доброй и поддерживающей, и ее готовка всегда была восхитительной, даже теперь, когда она ограничивалась их продуктами из кладовой, потому что они так долго лежали в снегу. Дети тоже были великолепны. Они были очаровательными и веселыми и никогда не дрались, как Стив со своими братьями и сестрами, когда он был ребенком. Стив знал, что у него могла бы быть идеальная жизнь с ними, если бы они могли просто сбежать из этого места, из этого заснеженного дома ужасов, который, вполне возможно, сводил его с ума.
Но у него есть сила, чтобы вытащить их, напомнил он себе. Он наполовину закончил с игрой.
— Сегодня ты молчишь, — сказала Виктория.
— Извини. — Стив накрутил спагетти на вилку. — Мне просто трудно вырваться из игры.
— Все идет хорошо? — спросила она, протягивая салфетку к оранжевому лицу Эйвери.
Стив кивнул. Каким бы нестабильным и напуганным он ни был в своей обычной жизни, его работа над играми почему-то была очень, очень хорошей.
— Можем ли мы сыграть их, когда они будут готовы? — спросила Эбигейл.
— Ты сможешь играть в них, когда немного подрастешь, — сказал Стив. — Сейчас они слишком страшны для тебя. Иногда мне кажется, что они слишком страшны и для меня!
Эбигейл и Эйвери захихикали. Для них мысль о том, что взрослый напуган, была настолько невообразимой, что даже забавной.
После того, как дети выкупались и легли спать, Виктория и Стив обнялись на диване под тихо играющее радио. Даже при уменьшении громкости Стив услышал знакомый голос диджея Дэна, говорящего:
— Еще больше снега сегодня вечером, ребята. Похоже, у нас будет белый День святого Валентина. День Святого Патрика тоже!
Поскольку он все время торчал дома, даты, как правило, совпадали. Стив забыл, что на следующий день был День святого Валентина.
— Мне так жаль, что я не смогу ничего подарить тебе на День святого Валентина, — сказал Стив, поглаживая блестящие волосы Виктории.
— Не нужно извиняться. Нельзя ходить за открытками, когда не можешь выйти из дома. Завтра дети будут делать открытки из плотной бумаги. Может, ты и мне сделаешь. Просто будь аккуратнее с блестками, чем они. Убирать такие вещи — кошмар.
— Ты заслуживаешь больше, чем открытку, — сказал Стив, захваченный, как это часто бывало, исключительной красотой Виктории. Редко кто был одинаково красив снаружи и внутри, но она была такой. — Ты заслуживаешь красные розы, конфеты и красивое украшение…
— Тсс, — сказала Виктория, нежно прижимая указательный палец к его губам, — ты единственный подарок на День святого Валентина, который мне нужен.
— Я понятия не имею, как мне так повезло, — сказал Стив.
Радио играло песню, которую Стив уже слышал дважды в тот день. Это всегда было проблемой с радио «ТОП-40»: они крутили одни и те же песни снова и снова. И, честно говоря, его немного тошнило от диждея Дэна, слишком.
Разве на этой станции не было других диджеев? Диджей Дэн, казалось, работал круглые сутки и днем и ночью.
Стив встал и подошел к окну, где на подоконнике стояло радио.
— Эй, если ты не возражаешь, я поменяю станцию.
— О, не делай этого, — сказала Виктория. На первый взгляд ее тон звучал небрежно, но внутри было напряжение.
— Почему бы и нет? — сказал Стив. Он уже возился с ручкой. — Я в настроении послушать классический рок, и я уверен, что любая станция, которую мы слушаем, будет иметь обновленную информацию о погоде. — Но он не мог найти другую станцию. Когда он отвернулся от обычной поп-станции, не было даже статики. Только тишина. — Хм, это странно.
— Это то, что я пыталась тебе сказать, — сказала Виктория. — Здесь, в деревне, трудно поймать сигнал. По какой-то причине эта поп-станция — единственная, которую мы можем надежно поймать.
— Мы действительно находимся в глуши, не так ли? — сказал Стив, сдаваясь и возвращаясь к поп-станции. — Никакой сотовой связи, одна радиостанция.
— Да, — сказала Виктория, — но мне это нравится. Это умиротворение.
В последнее время Стив чувствовал себя совсем не умиротворенно.
— Но разве ты никогда не чувствуешь себя в ловушке? Особенно сейчас, когда мы так долго были в снегу.
— Ну, я бы солгала, если бы сказал, что не хотел бы иметь возможность пойти в магазин и, может быть, где-нибудь перекусить пиццей. Но в целом, я думаю, что быть заваленным снегом с тобой и детьми — это уютно,
Стив не мог поверить, что ему так повезло. Почему такая женщина, как Виктория, вообще уделяет ему время?
— Ну, нет никого, с кем бы я хотел оказаться в снегу, кроме тебя.
Они поцеловались, и Виктория сказала:
— Думаю, я пойду спать. А как насчет тебя?
Желудок Стива сжался от напряжения при мысли о том, чтобы лежать без сна в постели и слушать звуки, ожидая, не вырвется ли что-нибудь из стен... ожидая, не хотят ли монстры просто напугать его или причинить ему долговременный, может быть, смертельный вред.
— Я скоро подойду, — сказал он.
— Ну, не ложись спать всю ночь, — сказала Виктория, вставая с дивана. — Лишение сна вредно для здоровья — физического или психического.
— Я знаю, — сказал Стив. Его трясло, он был измучен и большую часть времени пребывал в смертельной панике. Ему не нужно было говорить, что его физическое и психическое здоровье страдает. — Поверь мне, я знаю. Обещаю, я постараюсь сегодня немного поспать.
Как только Виктория ушла, он как будто потерял страховочную сеть и погрузился во тьму. По стенам раздался скрежет, как будто внутри них было что-то с острыми когтями. Звон в голове стал таким громким, что заглушил музыку по радио. Он не мог сидеть здесь и быть один. Было так, намного хуже, когда он был один. Единственное время, когда он мог вынести одиночество, было время, когда он работал над игрой. Теперь он был на последней игре; он просто должен был это увидеть. Он должен лечь спать. Даже если он знал, что не сможет заснуть, по крайней мере, рядом с ним будет Виктория.
Когда он шел по коридору, стены пульсировали, а потолок прогибался так, что он выглядел как изнаночная сторона гамака. Нижняя часть потолка треснула, затем раскрылась шире, и из дыры появился паук размером с баскетбольный мяч, который свисал прямо над ним на усике паутины. Он был черный и волосатый, клыкастый и многоглазый. Рядом с его клыками были клешни, которыми он угрожающе терся.
Стив стоял неподвижно, боясь пошевелиться или даже вздохнуть. Как паук мог быть таким большим? Было ли оно ядовитым? Если да, то, вероятно, в нем было достаточно яда, чтобы убить стадо слонов.
А затем брюшко огромного паука распоролось. Из отверстия вывалились сотни, а то и тысячи маленьких пауков, словно леденец, падающий с пиньяты. Стив был весь в пауках. Они были в его волосах, на лице, на ладонях и руках. Они заползали ему в уши, нос и рот. Он кричал и бил их обеими руками, хлопал себя по всему телу, снова и снова, в надежде раздавить их.
Стив не хотел говорить, потому что не хотел, чтобы пауки снова заползли ему в рот, но ему удалось сказать сквозь стиснутые зубы:
Виктория выглядела растерянной и немного встревоженной. Она взяла Стива за руку.
— Нет! Не трогай меня! Они и тебя достанут.
Виктория отдернула руки в жесте капитуляции.
— Хорошо. Но пойдем со мной. Мне нужно увидеть тебя при свете.
Все еще шлепая себя по всему телу, Стив последовал за ней в спальню.
Она посмотрела на него сверху вниз.
— Дорогой, я не знаю, как сказать тебе это, потому что я знаю, что это реально для тебя. Но я не вижу никаких пауков.
— Но как не можешь? Они все зде… — Стив посмотрел на свои ладони, на свои руки, на свою рубашку. Пауки исчезли. Он сел на край кровати. — Они были здесь. Они были здесь. — Звенящий звук в его голове становился все громче и громче, как скорая помощь, сообщающая о наличии чрезвычайной ситуации. — Это место… оно сводит меня с ума, — сказал он чуть ли не в слезах. Он встал. — Я должен выбраться отсюда. Мне нужно выбраться отсюда ненадолго, даже если это будет просто прогулка по снегу.
— Нет, — сказала Виктория. — Там слишком холодно, и снег слишком глубокий. Это небезопасно.
Но Стив уже был на полпути по коридору. Звон в голове становился невыносимо громким, как детектор дыма, призванный разбудить всех в горящем доме.
Детектор дыма. Это было именно то, на что оно звучало.
Стив посмотрел на детектор дыма, установленный на потолке в гостиной. Что-то внутри него говорило: «Если ты отключишь пожарную сигнализацию, звук прекратится». Пока звон в его голове продолжался, он схватил кочергу из камина и ударил ею по пожарной сигнализации, пока не уронил ее на пол. Он продолжал бить его кочергой, затем несколько раз прыгал на нем вверх-вниз, пока тот не разлетелся на куски.
Сначала была тишина, тишина и облегчение.
Но затем Стив осознал, что, хотя в его голове наконец-то наступила тишина, он все еще был окружен шумом. Был шум вездесущего диджея Дэна по радио, болтающего о нескончаемой метели, но был и другой звук. Однако это отличалось от того, что он привык слышать в доме. Это было не царапанье или беготня, а множество механических звуков — вращение колес, скрежет шестерен. Это звучало так, как будто он находился в производственном цеху небольшой фабрики.
Отличались не только звуки. Дом тоже выглядел иначе. Мебель была та же самая, но на полу были странные следы от ступней. Люки на петлях были в стенах и потолке как раз в тех местах, где существа выпрыгнули на него. Это было похоже на пребывание в доме с привидениями в парке развлечений с включенным светом.
Он снова услышал жужжание, но что бы оно ни производило, оно двигалось к нему из коридора. Он огляделся в поисках укрытия и, наконец, нырнул в шкаф для одежды. Он попытался закрыть дверь шкафа, но, как и любая другая дверь в этом адском доме, она не закрывалась до конца. Он нырнул за вешалки с пальто и куртками, его сердце колотилось.
— Дорогой, где ты? — позвал голос Виктории. — Ты не ходил гулять по снегу, не так ли? — Ее голос доносился из гостиной, но он не мог слышать ее шагов, только моторный жужжащий звук.
Стив выглянул из-под пальто. В гостиной стоял робот. Он был весь стальной, с видимыми проводами и цепями. Единственной его частью, отдаленно напоминавшей человеческое существо, было лицо, пластиковая маска с женскими чертами.
— Стив? — Голос Виктории доносился изнутри робота. — Стив? Я знаю, что ты все еще должен быть здесь, потому что твои зимние ботинки стоят у двери. Где ты, милый?
Первой мыслью Стива, увидев робота, было «Что ты сделало с Викторией, и почему у тебя ее голос?». Но реальность не заставила себя долго ждать. Робот ничего не сделал Виктории; роботом была Виктория. Или, по крайней мере, так он называл Викторию последние несколько недель или месяцев, сколько бы он ни был здесь в ловушке.
Стиву казалось, что его тошнит, но он не мог позволить себе вырвать. Если его вырвет, он издаст звук, который разрушит его укрытие. Он подумал об играх в прятки, в которые он играл с детьми, полных веселья и смеха, столь непохожих на прятки, которыми он занимался сейчас.
Стоп. Дети. Дети в опасности из-за этого ужасного существа, которое они считали своей матерью. Я должен спасти их.
— Мама, где папа? — позвал голос Эбигейл.
— Папа! Папа! — закричал Эйвери. Стив снова выглянул из-под пальто. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть, как будто температура в комнате только что упала на сорок градусов⁵.
(Примечание⁵: По шкале Фаренгейта комнатная температура равна 68° (20 °C), от этого значения отнять 40 градусов, что будет равно -2 °C)
«Дети» тоже были роботами. Меньшие, но тоже с лицами из пластиковых масок, с большими роботизированными глазами и открытыми механическими частями. Они рывками двигались по комнате, заглядывая за занавески и под столы, зовя.
Когда Стив не ответил, роботы перестали использовать свои «человеческие» голоса и начали искать более агрессивно, используя только звуковую дорожку жужжащих машин и поп-радиостанцию на заднем плане. Трое роботов поднимали мебель так, будто она была не тяжелее груды палок. Они открыли и заглянули внутрь люков, хотя места были слишком малы, чтобы он мог в них спрятаться. Это был только вопрос времени, когда один из них заглянет в шкаф для верхней одежды. Что они будут делать, когда найдут его?
Поп-песня по радио закончилась, и диджей Дэн сказал:
— Оставайтесь дома и берегите себя — ну, все, кроме тебя, Стив!
Стив покачал головой, словно пытаясь проснуться. Это было невозможно. Ничего из этого не могло произойти.
— Стив, приятель, тебе нужно выйти, — сказал знакомый голос из радиоприемника. — Твоя семья ищет тебя. Время игр закончилось, Стив. Виктория, Эбигейл, Эйвери... они все беспокоятся о тебе. Ты же не хочешь беспокоить свою прекрасную жену и детей, не так ли?
Сквозь пальто он смотрел, как трио аниматроников уходит на кухню. Он знал, что не может оставаться в шкафу вечно. Если он доберется до спальни, то сможет получить ключи от машины. Он не знал, насколько хорошо сможет вести машину по такому глубокому снегу, но это был его единственный шанс, так что он, по крайней мере, должен был попытаться. Он выскользнул из гардероба и побежал по коридору к спальне, но тут снова услышал жужжание машин и понял, что они в гостиной. Он бросился в ванную, шагнул в ванну и задернул перед собой занавеску для душа. Он запыхался от напряжения и ужаса.
— Стив? Стив, дорогой? — Это был голос Виктории из коридора.
Затем он услышал звук ее металлических ног по плитке в ванной. Шаги становились все ближе и ближе.
Одним резким движением его робот-«жена» сорвала занавеску с колец, удерживающих ее на месте. Стив был разоблачен, сидячая утка. Он посмотрел на пустое пластиковое лицо, которое смотрело на него, а затем с большей силой, чем он знал, он положил обе руки на холодные механические плечи робота и толкнул его так сильно, как только мог.
Сила вывела робота из равновесия, заставив его упасть назад. Стив выпрыгнул из ванны, пробежал мимо робота, который уже пытался выпрямиться, и добрался до спальни, закрыв за собой дверь.
Вот только дверь на самом деле не закрывалась, и в гостиной он мог слышать когда-то сладко звучащие, а теперь ужасающие голоса его детей, кричащих:
Стив прислонился к двери всем своим весом. Он схватил деревянный стул из туалетного столика и подогнул его спинку под дверную ручку, надеясь, что дверь будет труднее открыть. Но дверь была единственным выходом из комнаты. Как долго он мог продержаться?
Трое роботов толкались по другую сторону двери. Он пока сдерживал их, но знал, что устанет. Они не устанут.
— Стив? Слушай, Стив. — Стив повернул голову в сторону взрослого мужского голоса и увидел радио, которое раньше стояло в гостиной, а теперь стоит на тумбочке рядом с кроватью. Не передвинула ли Виктория его туда, ожидая, что Стив окажется в спальне? — Стив, это твой приятель, диджей Дэн, музыкант, — продолжил голос из радио. — Я здесь, чтобы помочь тебе, Стив. Ты больше не сможешь держать эту дверь, приятель. Твои руки уже устали, не так ли?
Стив чувствовал, как мышцы его рук дрожат и ослабевают. Он не был проводящим-часы-в-спортзале парнем; он сидел часами за компьютером. Он знал, что его сила не сравнится со сталью роботов. Тем не менее, он пытался держаться.
— Стив? — продолжил голос по радио. — Помнишь ли ты, как ты жил один в своей унылой квартирке, работая за минимальную заработную плату и безуспешно пытаясь запустить игру? Помнишь, когда ужин был приготовленным в микроволновке буррито, который ты ел в одиночестве, и как иногда ты был так одинок, что шел в винный погреб и покупал что-нибудь случайное, просто чтобы поболтать с кассиром?
— Я помню, — сказал Стив. Откуда парень с радио так много знал о нем? И почему парень по радио разговаривал с ним лично? Было ли все это реальным, или он только что наконец достиг своего предела?
— А теперь подумай о том, как ты был счастлив с тех пор, как пришел сюда, — сказал диждей Дэн своим успокаивающим голосом. — Ни у кого никогда не было более милой и красивой жены, чем Виктория. И твоих очаровательных детей! Ты всегда хотел быть отцом, и это здорово, не так ли?
— Но это не реально, — сказал Стив. Он всем телом прижался к двери, но роботы стояли на месте, толкаясь с другой стороны.
— Конечно, приятель. Все, что ты чувствовал к своей жене и детям, было настолько реальным, насколько это возможно. Ты просто должен позволить себе быть счастливым.
— Но ночные ужасы... вещи в этом доме.
— Они были ненастоящими. Они были просто для того, чтобы вдохновлять тебя, пока ты работал над игрой. Скажи слово, и они исчезнут. Отпусти дверь, Стив, и я обещаю, что по ту сторону ничего не выйдет. Тебе нужно перестать бороться с этим и позволить себе быть счастливым.
В глазах Стива были слезы. Он должен был признать, что моменты радости, которые он испытал с Викторией и детьми, были больше, чем любое другое счастье, которое он когда-либо знал. Но моменты ужаса, которые он испытал в этом доме, тоже были непревзойденным. Здесь все было гораздо напряженнее, чем все, что было раньше. Ему казалось, что все самые важные моменты его жизни произошли здесь, а ведь он пробыл в этом доме всего несколько недель.
— И как мне позволить себе быть счастливым? — спросил он. Его голос звучал тихо, слабо.
— Это так же просто, как нажать кнопку, — сказал голос диджея Дэна. — Если ты отпустишь дверь и подойдешь к радиоприемнику, ты увидишь красную кнопку сбоку. Если ты нажмешь эту кнопку, у тебя будет все, о чем ты когда-либо мечтал. Идеальная женщина, которую ты всегда хотел, идеальных детей, которых ты всегда хотел, и знаешь что? Тебе больше не нужно мыть швабры или чистить туалеты, приятель, потому что ты станешь одним из самых успешных разработчиков видеоигр в мире! Это большое счастье для нажатия одной маленькой кнопки.
Стив обнаружил, что держит дверь с меньшей силой.
— Но это не реально, — сказал он, хотя и чувствовал, что его сопротивление ослабевает.
— Реальность – это то, что мы делаем, Стив, — сказал диджей Дэн. — Создай свою собственную реальность и сделай ее красивой. Все, что тебе нужно сделать, это нажать на кнопку.
Стив вспомнил свои дни вытирания швабры, разочарования и одиночества. Он отпустил дверь, повернулся к ней спиной и посмотрел на радио.
— Ты можешь это сделать, Стив, — убеждал его голос диджея Дэна. — Ты можешь жить в блаженстве. Разве это не красивое слово? Блаженство.
Стив подошел ближе к радио. Он услышал скрип, когда дверь спальни открылась позади него.
Там была красная кнопка. Все, что ему нужно было сделать, это нажать, и фантазия станет реальностью. Это была такая красивая фантазия. И какие блага когда-либо оказывала ему действительность? Рука Стива дрожала, когда он потянулся к радио.
Высокий звон заполнил голову Стива, заполнил комнату и, казалось, заполнил весь мир. Стив зажал уши руками, но это не помогло приглушить ужасную какофонию. Он упал на колени, когда комната начала вращаться.
А потом так же внезапно все стихло. Стив использовал прикроватную тумбочку, чтобы не упасть, когда поднялся на ноги. Он оглядел спальню. Все выглядело нормально.
Виктория стояла в дверях. Ее иссиня-черные волосы были ореолом вокруг прекрасного лица. На ней было то же зеленое платье, что и при их первой встрече. Его любимое платье. Он мог бы сказать, что она была так же красива как в тот день, когда они встретились, но это было бы ложью. Она была еще красивее.
— Виктория. — Он благоговейным шепотом произнес ее имя.
— Милый, — сказала она, глядя на него с любовью в своих карих глазах с зелеными крапинками. Она открыла ему объятия.
На этот раз Стив не колебался.
Он пошел к ней. Он обвил ее руками и прижался губами к ее губам.
Блаженство. Это было идеальное слово для того, что он чувствовал. Его блаженство было так велико, что он почти не ощущал непрерывных покалываний в районе своего сердца.