Давай играть — «Раз-два-три-четыре-пять — я не иду искать»
Никки хотела поиграть со своим братом Джереми. Но Джереми хотел поиграть с друзьями.
— Твои друзья ещё не пришли, — всё твердила Никки. — Ну пожалуйста, давай сыграем хоть во что-нибудь, пока их нет?
— Хорошо. Одна игра. Ты прячься, а я буду тебя искать.
Он закрыл глаза и начал громко считать.
Никки убежала в кукурузное поле. Она бежала среди кустов, пока не добралась до самого края поля, и затаилась между двух огромных тюков сена, чуть ли не больше её самой. Она села на корточки, неподвижно, насколько могла, и стала ждать, когда же её найдут.
Никки прислушивалась в ожидании шагов брата или характерного свиста — одна высокая нота и одна низкая, — который означал, что он сдаётся. Но слышала только ветер в кукурузных стеблях.
«Это просто обман, — подумала она. — Он не придёт».
Она села прямо на землю. «Решил, что может просто не играть со мной и ему это сойдёт с рук? Ну я ему покажу. Никуда не уйду, пока он меня не найдёт». Она привалилась к стогу сена, устроилась поудобнее и уснула.
Когда Никки открыла глаза, солнце светило прямо сверху. Уже почти полдень. Должно быть, она проспала больше часа. Никки заморгала и потянулась, но потом замерла, услышав знакомый звук: свист брата. Одна высокая нота и одна низкая. Где-то поблизости.
Осторожно, чтобы он её не услышал, Никки выглянула из-за тюков с сеном. Свист послышался снова: высокая нота, потом низкая. Никки сжала губы, чтобы свистнуть в ответ — низкая нота, затем высокая, — чтобы дать Джереми подсказку. Но, прежде чем Никки успела дунуть, она заметила нечто странное: человека в красной клетчатой рубашке.
Он повернулся к Никки, и она тут же спряталась обратно за тюки. Затаив дыхание, она ждала, что он пойдёт к ней. Но он так и не увидел её и ушёл обратно в кукурузное поле.
Сердце Никки колотилось в груди. Незнакомец — всегда опасность, этому её учили с детства. Она надеялась, что Джереми скоро её найдёт — до того как вернётся этот странный человек. Она не решилась ни свистнуть в ответ, ни выйти: вдруг он всё ещё где-то рядом.
Она дождётся брата — он придёт и выручит её. Вот как она его увидит, сразу всё станет хорошо.
И ждала, пока снова не уснула.
Когда Никки открыла глаза, вокруг стояли сумерки. В кукурузе свистел ветер... а потом она услышала свист Джереми. Высокая нота, потом низкая. В груди зажёгся слабый огонёк надежды.
Никки выглянула из-за тюков с сеном, боясь снова увидеть незнакомца. Его там не оказалось — но и брата она тоже не увидела.
Сначала Никки вообще не разглядела никого. Но потом снова раздался свист, листья зашелестели, и из-за высоких кустов кукурузы вышел старик.
Он шёл медленно, горбясь и опираясь на палку. Палка, похоже, служила ему не только опорой — он нащупывал ею дорогу. Старик прошёл мимо огромных тюков с сеном, но не увидел Никки, которая пряталась между ними.
Он ушёл туда, куда очень хотелось убежать Никки — через кукурузное поле, к её дому, где её наверняка ждёт брат и горячий ужин. Но по полю перед домом ходили уже целых два незнакомца. Никки так и не решилась выбраться из своего укрытия.
«Джереми скоро придёт. Приведёт собак. Всё будет хорошо», — уверяла она себя.
Ей очень, очень хотелось в это верить. Она так сильно надеялась, что устала и снова уснула.
Когда Никки проснулась в третий раз, над головой сияла полная луна. Она услышала свист брата, едва не перепутав его с ветром. Но затем снова послышались две ноты — высокая и низкая, — и она поняла, что брат наконец-то пришёл.
Никки выбралась из-за тюков и подпрыгнула от неожиданности. Среди кукурузных стеблей блуждал светяшийся бледный призрак, яркий и неосизаемый, словно лунный свет, но такой же настоящий, как и ужас, наполнивший лёгкие Никки и не давший ей закричать. Призрак проплыл мимо, и снова послышался свист. Звук пробудил Никки к жизни.
Она бросилась бежать — так быстро, как никогда в жизни не бегала. Мимо призрака, через кукурузу, вверх по холму и обратно домой. Она даже не оглядывалась, чтобы проверить, не последовал ли призрак за ней. Она смотрела только вперёд, но глаза застилали слёзы. Она бежала, не разбирая дороги, пока не добралась до своего дома — и не увидела, что его больше нет.
Никки ахнула. Дом пропал. Вообще. На месте, где стоял её дом, остались лишь полуразвалившиеся стены.
Ей очень хотелось просто упасть на землю, чтобы её поглотили призрак и страх. Но этого она сделать не могла. Нужно найти Джереми.
Она добежала до соседского дома и начала колотить в дверь. Наконец ей ответили.
Дверь открыла очень удивлённая женщина в пижаме. Никки никогда раньше её не видела, но у неё не было времени спрашивать, кто она такая. Намного важнее был другой вопрос.
— Вы видели моего брата? — спросила Никки. — Джереми?
Женщина поражённо уставилась на неё, моргнула, потом засмеялась.
— Неплохая попытка, но я не верю в привидений.
Она попыталась закрыть дверь. Никки остановила её.
— В привидений? — переспросила она.
— Джереми с Кукурузных Полей, правильно? — спросила её женщина. — Мальчик, который потерял сестру? Сестра где-то прячется, а он ищет?
У Никки отвисла челюсть. Она совершенно потеряла дар речи.
— Печальная история, если, конечно, ты в неё веришь. Хотя начало — чистая правда. Сестра играла с братом в прятки, куда-то убежала, и мальчик её так и не нашёл. Подумал, что она уснула где-то в кукурузе. Но, сколько бы её ни искали, найти так и не смогли — ни тела, ни даже костей.
Никки уставилась на неё. Женщина продолжила:
— Несчастные родители решили, что её похитили. Они оба умерли от горя. Но вот её брат, Джереми, продолжал её искать. Каждый день он шёл в кукурузное поле и звал сестру, но, конечно же, она так ни разу и не ответила. Он умер четверть века назад. Говорят, его до сих пор там встречают — в полнолуние, когда початки уже поспели. Он свистит и свистит, но ответа нет.
Никки ущипнула себя, но это был не кошмарный сон. Она не спала.
— Как её звали? — спросила она, чтобы окончательно убедиться. — Сестру призрака. Ну, которая пропала?
Женщина склонила голову набок.
— Ох, боже мой. Не знаю. Если кто и знал, то все уже забыли. Сама она точно давным-давно умерла.
— Посмотри, какой красивый восход. — Она показала куда-то мимо Никки.
Никки повернулась и увидела оранжевое солнце. Полная луна исчезла. Её сердце наполнилось тоской.
— А теперь иди домой, — сказала женщина и закрыла дверь.
Никки медленно прошла к кукурузному полю, к кустам, возвышавшимся над головой, и погладила пальцами жёсткие листья. Она вышла с другой стороны поля, устроилась поудобнее между тюками с сеном и стала ждать.
(В переводе от официального переводчика «Ужасов Фазбера» — Алексея Валерьевича Захарова).
Nikki wanted to play with her brother, Jeremiah. But Jeremiah wanted to play with his friends.
“Your friends aren’t here yet,” Nikki said.
“Please, just one game before they come?”
Jeremiah gave in. “Okay. One game. You hide and I’ll seek.” He covered his eyes and counted out loud.
Nikki ran into the cornfield. She ran past rows and rows of corn, until she reached the edge of the field. She ducked between two round bales of hay that were almost taller than she was. She crouched and held as still as she could.
But Jeremiah did not find her.
Nikki listened for her brother’s footsteps, or for the two-note whistle—one high and one low—that would signal he’d given up and she’d won. She heard only the wind in the cornstalks.
It’s a trick, she thought. He’s not coming.
She sank to the ground. He thinks he can just not play and get away with it. Well, I’ll show him. I’m not moving until he finds me. She leaned against a hay bale, and settled in for a nap.
When Nikki opened her eyes, the sun beat down from straight overhead. It was close to high noon. She must have slept for at least an hour. Nikki blinked and stretched. She reached for the sky, and heard a sound that made her freeze. It was her brother’s whistle: one high note, one low. It sounded nearby.
Carefully, so he wouldn’t hear her, Nikki peeked around the hay bales. The whistle came again: one high note, one low. Nikki pursed her lips to whistle the response—one low note, one high—to give Jeremiah a clue. But before she could blow, she spotted something strange: a man in a red plaid shirt.
The man turned toward Nikki, and she dropped down fast to her hiding spot. She held her breath, and waited for the man’s approach. But he hadn’t seen her. He retreated into the rows of corn.
Nikki’s heart hammered her rib cage. Stranger Danger pulsed in her veins. She hoped Jeremiah would find her soon, before the unfamiliar man came back. She didn’t dare whistle their signal or leave her hiding spot, in case the man was still there.
She would wait for her brother to rescue her. Once she saw him, she was certain she’d feel safe.
When Nikki opened her eyes, it was dusk. The wind in the corn was the only sound . . . until she heard it: Jeremiah’s whistle. One high note, one low. Her chest filled with cautious hope.
Nikki peered around the hay bales, praying not to see the strange man. She didn’t. But she didn’t see her brother, either.
At first, Nikki saw no one. But the notes of the whistle sounded again, the leaves rustled, and an old man emerged from the rows of tall corn.
The man walked slowly, his back hunched over a cane. He seemed to be using the cane as much for sight as for balance. He felt his way past the large bales of hay, but did not see Nikki between them.
Nikki watched him retreat in the direction she longed to run—back through the cornfield, toward her house, where surely her brother and supper were waiting. But between here and there were likely two strangers. Nikki still didn’t dare leave her hiding place.
Jeremiah will come soon. He’ll bring the dogs. We’ll all be safe, she assured herself.
She tried and tried to believe it. She hoped so hard, she wore herself out.
When Nikki woke up the third time, a full moon shone above. She heard the call of her brother’s whistle, and almost mistook it for the wind. But the notes came again—one high, one low—and she knew it was finally him.
Nikki stepped out from between the hay bales, and jumped at what she saw. A pale, shimmering ghost wove in and out of the rows of corn. It was as bright and untouchable as moonlight, but as real as the terror that filled Nikki’s lungs and drowned out her scream. The ghost floated away, and the whistle floated behind it. The sound jolted Nikki back to life.
She ran. She ran faster and harder than she’d ever run before—around the ghost, through the corn, over the hill, and toward home. She didn’t look back to see if the ghost followed. She looked only forward, but her vision was blurred with tears. She saw nothing until she reached for the doorknob to her house, and saw it wasn’t there.
Nikki gasped. The house was gone. The entire thing. Only a crumbled foundation was left in the place where her home had once been.
She wanted to sink to the ground, let the ghost and fear consume her. But she couldn’t do that. She had to find Jeremiah.
She ran to the neighbor’s house and banged on the door until, finally, someone answered.
Nikki had never seen the surprised-looking woman who opened the door in pajamas, but there was no time to ask who she was. The real question was much more important.
“Have you seen my brother?” Nikki asked. “Jeremiah?”
The woman appeared stunned. She blinked, then laughed. “Nice try, but I don’t believe in ghosts.” She tried to shut the door.
Nikki stopped her. “Ghosts?” she repeated.
“Jeremiah of the Cornfields, right?” the woman said. “The boy who lost his sister? The one who hides while he seeks?”
Nikki’s mouth fell open. She found she couldn’t speak.
The woman shook her head. “Sad story, if you believe it. Though at least the first part’s true: The sister ran off to play hide-and-seek, and the boy couldn’t find her. Thought she must have fallen asleep in the corn. But the search parties never found her, either, nor sign of her body or bones.”
Nikki stared. The woman continued. “Their poor parents assumed she was kidnapped. The both of them died from grief. But the brother, Jeremiah, he never stopped looking. Every day of his life, he went out and searched. Called for the girl in the cornfields, but of course she never called back. He finally passed, a generation ago. Some say he’s still there when the corn is tall, on nights when the moon is full. Whistling, whistling. But she never whistles back.”
Nikki pinched herself, but she was fully awake. This wasn’t a nightmare. It was real.
“What was her name?” she asked, to make sure. “The ghost’s sister. The one who’s missing.”
The woman tilted her head to one side. “Well, gosh. I can’t say. I guess if anyone knew, they’ve forgotten. She’d be long gone by now, that’s for certain.”
The woman smiled. “Oh, look. A pretty sunrise.” She pointed behind Nikki.
Nikki turned and saw the orange sky. The full moon was gone. Her heart felt empty.
“Go on home now,” the woman said. She closed the door.
Nikki walked slowly to the cornfield. She moved through the corn grown high as her head, and skimmed its rough leaves with her fingers. She emerged on the side with the hay bales. She settled between them to wait.