Тales from the Pizzaplex: The Bobbiedots Conclusion. GGY, отрывок.
ШКВАЛ ГРОЗЫ БАРАБАНИЛ В СТАРЫЕ, ЗАМЕТНЕННЫЕ ОКНА ШКОЛЫ, ТАК ЖЕ, КАК МИССИС СОТО ШКРЯБАЛА НА ДОСКЕ: «ХУДОЖЕСТВО РАСШИРЯЕТ ГРАНИЦЫ РЕАЛЬНОСТИ». ТОНИ МЕТАЛ ВЗГЛЯД С ТОЧНЫХ ПЕЧАТНЫХ БУКВ МИССИС СОТО НА ПУХЛЫЕ КАПЛИ ДОЖДЯ, КОТОРЫЕ СЕЙЧАС БИЛИСЬ В ОКНО, БЛИЖАЙШЕЕ ОТ СТОЛА ТОНИ В ЗАДНЕМ РЯДУ ЗАПЫЛЕННОГО КЛАССА С ВЫСОКИМ ПОТОЛКОМ.
Тони моргнул. Больше не интересуясь ничем из того, что делала миссис Сото, он сосредоточил все свое внимание на шторме.
Всего на мгновение Тони мог поклясться, что видел, как что-то движется под ливнем. Продолговатая фигура размером с человека, казалось, скользнула сквозь потоки воды как раз в тот момент, когда стихли раскаты грома.
Но это, конечно, было невозможно, потому что класс креативного письма миссис Сото находился на третьем этаже 120-летнего здания школы из известняка. Единственное, что Тони мог разглядеть под дождем, на высоте сорока пяти футов (около четырнадцати метров) над землей, было что-то падающее или летящее.
Тони захотелось встать и пойти посмотреть в окно, не упало ли что-нибудь на землю. Но если он встанет со своего места, то получит один из грязных взглядов миссис Сото. Он ненавидел их.
Позволить голосу миссис Сото слиться с гудящим ритмом дождя. Тони смирился с тем, что просто задается вопросом о том, что он видел. И это было нормально. Тони любил маленькие загадки жизни. Поиски ответа на вопрос, почему что-то произошло, увлекло его.
Тони продолжал смотреть на дождь, размышляя о том, что он мог увидеть. Очевидно, это был не человек. Если бы человек провалился под дождь, Тони услышал бы шлепок даже сквозь шум бури. И наверняка кто-нибудь закричал бы. А может и нет. Иногда плохие вещи происходили прямо у людей под носом. Опасность таилась повсюду, даже в местах, которые считаются безопасными. Этому его научили многие расследования Тони.
Снова грянул гром. На этот раз все здание содрогнулось. Две секунды спустя Тони увидел пронзительные белые щупальца света, спускающиеся вниз перед холмами за территорией школы. Это было близко, подумал он.
Вслед за молнией сквозь дождь пронзила ветка дерева. Она выстрелила вниз, а затем исчезла из поля зрения. Должно быть, это было то, что он видел. Тони понял. У некоторых деревьев на территории школы была бледно-серая кора. Он не был уверен, что это были за деревья.
Внезапный шквал возник из ниоткуда. В одну минуту стофутовые (тридцатиметровые) деревья, охранявшие школьную территорию, словно бесстрастная вереница суровых директоров, все еще были вялыми и расслабленными ветвями. В следующую минуту ветки деревьев начали раскачиваться под порывами ветра, которые пришли без предупреждения.
Жизнь такая, подумал Тони. Это он тоже узнал из своих расследований. Одна секунда, все хорошо. Следующая секунда может преподнести самые худшие сюрпризы.
Что-то ткнуло Тони в плечо. Он задохнулся, когда повернулся вправо.
— Витаешь в облаках? — спросил лучший друг Тони, наклоняясь над пространством между своим столом и столом Тони. Он протянул Тони стопку бледно-голубых бумаг.
Тони небрежно ухмыльнулся, как будто чуть не выпрыгнул из кожи. Он взял одну из бумажек. Он понял, что это листы с заданиями: миссис Сото раскрасила свои раздаточные материалы. Синий предназначался для написания домашнего задания.
Тони перегнулся через проход и передал оставшиеся листы с заданиями Зои, хорошенькой блондинке, сидевшей за столом рядом с ним. Зои даже не посмотрела на него, когда взяла стопку. Она была одной из самых популярных девочек в седьмом классе, на несколько ступеней выше Тони и его друзей по социальной лестнице.
Тони взглянул вниз и прочитал задание. Он вздохнул. Еще одна художественная история.
Готовясь к своей цели когда-нибудь стать репортером-расследователем (ему было всего двенадцать, но он верил в планирование заранее), Тони стремился отточить свои писательские навыки в классе миссис Сото… свои навыки написания документальной литературы.
В программе занятий было сказано, что речь пойдет обо всех аспектах хорошего сочинения, но пока миссис Сото сосредоточилась только на художественной литературе.
Снаружи дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Луч солнечного света пробился сквозь мокрое окно, отбрасывая призмы преломленного света на стол Тони. Он ткнул пальцем в розово-желтые полосы, которые играли на покрытом шрамами и темными пятнами дубе. Видишь, подумал он. Реальность оказалась намного интереснее вымысла*.
[Примечание*: fiction переводится как вымысел и также как художественная литература]
Теперь, когда дождь прекратился, Тони слышал, как шуршат листы с заданиями, когда все в классе читают, что они должны были сделать. Несколько детей начали бормотать друг другу. Тони услышал, как его друзья шепчутся рядом с ним.
Класс креативного письма, на удивление, не отличался особой креативностью. Хотя почти все другие классные комнаты в здании были украшены плакатами или таблицами — что бы ни имело отношение к изучаемому в классе предмету, — этот был до странности голым. На желтоватых оштукатуренных стенах не было ничего, кроме школьной доски в передней части комнаты, белой доски на внутренней стене и полки с романами в задней части. Пятнадцати столов, которые были аккуратно выстроены в ряд посреди комнаты, было недостаточно, чтобы заполнить огромное пространство, поэтому звук, как правило, отражался между рядом окон и другими пустыми стенами. Даже тихие звуки казались усиленными.
— Хорошо, тише, пожалуйста, — крикнула миссис Сото.
Тони поднял взгляд от синей бумаги, которую держал в руках. Взгляд миссис Сото встретился с его. Он улыбнулся ей. Она не улыбнулась в ответ.
Хотя она была одной из самых младших учительниц в школе, миссис Сото не была одной из самых дружелюбных. Высокая и худая миссис Сото была одета исключительно в темно-коричневое с коричневым оттенком, а ее каштановые волосы были собраны в прическу длиной до подбородка. Нижний край ее волос был настолько прямым, что казался острым, как будто он мог порезать ей челюсть, если бы она двигалась неправильно. Миссис Сото была хорошим учителем: Тони многому у нее научился, хотя она и не задавала достаточно документальной литературы. Однако он часто задавался вопросом, почему она так несчастна. Он хотел бы написать об этом рассказ.
— Цель этой истории, — сказала миссис Сото, когда шорох и шуршание бумаги стихли, — состоит в том, чтобы сосредоточиться на загадке, а также обернуть ее сюжетными линиями, которые, кажется, не имеют ничего общего с сюжетом, но на самом деле важны для него. Вы будете работать в командах по три человека. Можете выбрать, с кем вы будете в команде. Если кому-то нужна помощь в партнерстве, дайте мне знать. Есть вопросы? — Она посмотрела на класс.
Тони поднял руку. — Что, если мы сможем найти документальную загадку, подходящую под это описание? — спросил он.
Миссис Сото покачала головой. — Вы можете позволить реальности разжечь ваше воображение, — сказала она, — но я хочу, чтобы вы смотрели дальше реального мира.
Как только миссис Сото закончила говорить, прозвенел звонок. Была пятница, и это был последний урок дня. Половина детей в классе вскочила со своих мест до того, как настойчивый звон колокольчика закончился. Тони не двигался. Он нахмурился, глядя на лист с заданиями, его мозг уже начал играть с идеями для истории. Он собирался быть тем, кто возьмет на себя инициативу: он всегда был им.
— Как обычно, трое amigos, о великий и удивительный Великий Американский Писатель? — спросил лучший друг Тони, отвлекая внимание Тони от его мыслей.
Тони посмотрел на своих друзей.
— Мы уже выбрали наши numb de plumbs. — Кудрявый черноволосый ребенок, с которым Тони дружил с тех пор, как их мамы, соседи через дорогу, свели их вместе для игры, когда им было четыре года, сверкнул своей фирменной кривой ухмылкой. — Я буду Сапог, — сказал он.
Тони покачал головой. Когда в начале учебного года его друзья выучили термин nom de plume, что означало псевдоним, они превратили его в «numb de plumb». С тех пор они настаивали на выборе разных псевдонимов каждый раз, когда получали новое писательское задание. Во время выполнения задания они требовали, чтобы они называли друг друга сумасшедшими именами, которые они выбирали.
Тони встал и сунул лист с заданиями в рюкзак. — Почему Сапог? — спросил он.
— Как Кот в сапогах. Умный кот. Это я
— Хорошо. Понял, Сапог, — сказал Тони.
— Он будет доктором Кроликом, — сказал «Сапог», указывая на последнего из «трех amigos».
Тони посмотрел на «доктора Кроликом» и поднял бровь. — Почему доктор Кролик?
— Вы можете звать меня Кролом для краткости — сказал «Крол». Он пожал плечами. — Имя только что пришло мне в голову. — Он усмехнулся, проводя рукой по своим непослушным каштановым волосам. За неделю до этого он признался, что постриг их сам; это так и выглядело.
«Крол» был относительно новым другом. Заметив незнакомого ребенка, который выглядел немного потерянным в начале учебного года пару месяцев назад, Тони представился просто из дружелюбия. Он и «новый парень» нашли общий язык, и Тони пригласил его поработать с ним и Сапогом, когда они получили свое первое творческое писательское задание.
Крол направил пистолет из пальцев на Тони. — А что ты?
Тони задумался на секунду. — Я буду Тарбеллом.
Сапог схватил свой рюкзак и направился к двери класса. — Не говорите мне, — сказал Сапог, оглядываясь через плечо. — Репортер, верно?
Тони кивнул. Он не удосужился объяснить, что Ида Тарбелл была известной сборщицей мусора в конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Ни Сапога, ни Крола это не волновало. Их интерес к истории отсутствовал даже в большей степени, чем их интерес к текущим событиям.
Когда Тони последовал за Сапогом и Кролом из класса, и они втроем начали проталкиваться сквозь толпу детей, заполнивших коридор, Тони уже не в первый раз задавался вопросом, как долго они с Сапогом и Кролом будут друзьями. В течение лета. Тони начал чувствовать себя немного нетерпеливым по отношению к своему лучшему другу, Сапогу. Казалось, что Тони начал взрослеть, но его давний друг был доволен тем, что остался маленьким мальчиком.
Добавление нового друга немного помогло, потому что немного встряхнуло ситуацию. Крол был чем-то средним между Сапогом и Тони; он любил резать и дурачиться, но были и моменты, когда он говорил интересные, даже глубокие, вещи. Тони не раз ловил Крола с жестким выражением лица, как будто он обдумывал что-то напряженное. У Тони возникло ощущение, что у Крола есть прослойки, которых, вероятно, никогда не будет у Сапога. У Тони было ужасное чувство, что он перерос Сапога и вскоре может просто захотеть потусоваться с Кролом. Это было бы крайне неловко.
Тони понял, что отстает от своих друзей, и поспешил наверстать упущенное. — Эй, вы, ребята, хотите собраться вместе и начать мозговой штурм идей для нашей истории? — крикнул он.
Сапог и Крол повернулись и посмотрели на Тони. Сапог закатил глаза, а Крол покачал головой.
— История может подождать, — сказал Сапог. — Мы как раз говорили о том, чтобы посетить игровые автоматы в Пиццаплексе.
Тони разочарованно скривил губы. — Но…
— Лучшие творческие идеи не могут быть вытеснены наружу, — сказал Крол. — Они должны прорасти на плодородной почве отвлечения внимания.
Вот пример, подумал Тони. Крол определенно мог быть глубоким.
Они дошли до конца коридора и начали сворачивать по боковому коридору, ведущему к их шкафчикам. Сапог обошёл пару восьмиклассников, один из которых намеренно толкнул Крол, проходя мимо. Глаза Крола сузились, когда он пристально посмотрел на придурка. Конечно, парень — популярный парень, перед которым раболепствовали девушки — даже не заметил.
Тони и его друзья, как правило, были невидимы для большинства детей в их школе. Тони вел себя так, будто ему было все равно... но он лгал себе.
Тони, которому нравилось докапываться до сути жизненных тайн, часами пытался понять, что делает ребенка популярным, а что нет. Он пришел к некоторым очевидным выводам. Быть ботаником, например, не было путем к популярности. Ни смешного вида, ни странных привычек. Слишком много говорить в классе было верным способом не быть популярным. Неправильно одеваться. Но было и что-то неосязаемое. Должно было быть, потому что Тони и его друзья не были ботаниками. У них не было странных привычек. Они не слишком много разговаривали в классе и одевались как все. Они также выглядели неплохо… или, по крайней мере, Тони так не считал.
Тони, Сапог и Крол были темноволосыми (цвет волос Тони был где-то между угольно-черным Сапога и шоколадно-каштановым Крола), и у всех были довольно правильные черты лица. Сапог был, вероятно, самым красивым из «трех amigos». Самый высокий мальчик в их классе, Сапог был жилистым, с глубокими зелеными глазами, нормальным носом и ртом, который обычно искривлялся в ухмылке и квадратная челюсть.
В отличие от Сапога, Крол был одним из самых маленьких мальчиков в классе. Он тоже был худым, и поскольку его кожа была бледнее, чем смуглая кожа Сапога, Крол мог казаться немного слабым и хрупким. У него были очень большие карие глаза, и иногда из-за них он выглядел как широкоглазый маленький ребенок. Но в остальном его черты были прекрасны. Тони слышал, как пара девушек говорила, что Крол милый.
Рост Тони был где-то между ростом Сапога и невысоким Кролом. Тони считал, что он средний для своего возраста. Может быть, он всегда был бы средним. У Тони были темно-синие глаза, которые могли быть немного слишком маленькими и слишком близко посаженными, но они не выглядели странно. В его носу не было ничего странного, а рот, хотя и немного маленький, не выглядел глупо. Может быть, его щеки были немного более пухлыми, чем хотелось бы (а если бы они были менее пухлыми, его тетя Мелва, возможно, не щипала бы их каждый раз, когда видела его), но он не думал, что какая-то из его черт была причиной социальной изоляции.
Тони дернуло в сторону. Он моргнул и понял, что Сапог тащит его к их шкафчикам.
— Тарбелл, — машинально сказал Тони. — Не Тинкербелл.
— Ты говоришь, — сказал Сапог. — Будешь ангелочком в облаках, если ты не перестанешь стоять посреди зала с таким видом, будто твой мозг взял отпуск.
— Извини, — сказал Тони. — Я просто думал.
— Это твоя проблема, — сказал Крол, когда они подошли к своим шкафчикам. Он начал крутить цифры на своем замке. — Ты слишком много думаешь. Это вредно для твоего здоровья.
— Он прав, — согласился Сапог с громким хлопком распахнув дверцу своего шкафчика. Дверь отскочила и чуть не ударила его по лицу. Он как будто не заметил.
Тони подошел к своему шкафчику, взломал комбо-замок и открыл помятую металлическую дверь. Расстегивая свой рюкзак, Тони обменял несколько тетрадей на то, что ему нужно было взять домой на выходные.
— Давай, давай, — сказал Сапог, подпрыгивая на каблуках, как он всегда делал, когда был нетерпелив... что было почти всегда. — Фазкада ждет!
— Я все еще думаю, что мы должны начать мозговой штурм, — сказал Тони.
Сапог фыркнул. — История будет готова через две недели. У нас полно времени.
— Мы сможем написать историю через несколько часов, — сказал Крол. — Зачем сейчас делать то, что можно отложить на потом?
— Кроме того, Тинкербелл*, — сказал Сапог, ударив Тони по плечу, — мы знаем, что ты начнешь без нас. Как всегда.
[Примечание*: Tinkerbell — оригинальное имя Динь-Динь из мультфильма «Феи»]
Тони вздохнул и захлопнул свой шкафчик. Часть его возмущалась, что его друзья просто предположили, что он сделает большую часть работы над их историей, но часть его испытала облегчение. Он всегда был в восторге от нового писательского проекта. Он планировал работать над этим каждый день и получать от этого удовольствие.
Мега-пицца-плекс Фредди Фазбера полностью соответствовал своему названию: он был мега. Несмотря на то, что Тони не был так увлечен этим местом, как его друзья, он должен был признать, что Пиццаплекс был огромен. И каждый квадратный дюйм развлекательного комплекса был наполнен ослепительными и веселыми зрелищами, звуками и эмоциями.
Тони и его приятели испробовали все места в массивном комплексе с куполом. Они катались на высокотехнологичных американских горках пару десятков раз, исследовали альпинистские трубы, сыграли бесчисленное количество раундов на поле Гольфа Монти, провели множество игр в Боулинге Бонни и часто участвовали в гонках на Гонках Рокси. Они также видели так много аниматронных сценических представлений, что Тони мог петь песни группы слово в слово.
Лучшая часть Пиццаплекса, по крайней мере, по мнению Тони, была самой большой из многочисленных аркад купола: Фазкада, трехэтажная аркада, соединенная винтовыми лестницами. Объявленная как «диско-аркада», Фазкада была домом для Диджея Музыканта, аниматроника диска-жокея, который крутил мелодии для игроков в аркаде и для странных людей, которые использовали караоке-комнаты на третьем этаже Фазкады (Тони думал, что любой, кто хотел встать и петь перед другими людьми, был бы совершенно безумным).
Освещенная таким же количеством ярких неоновых огней и ЖК-дисплеев, что и в Пиццаплексе, Фазкада имела сногсшибательные фиолетовые стены и плюшевый светло-фиолетовый ковер, украшенный звездами, завитками и изображениями Фредди Фазбера, аниматроника-медведя, который был стержнем империи Фазбер. Этот фиолетовый фон был заполнен блестящими хромированными и раскрашенными металлическими игровыми автоматами практически всех мыслимых цветов. Фазкада была таклй радужным, что Тони всегда казалось, что он покидает реальный мир и попадает в какую-то калейдоскопическую параллельную вселенную, когда он вступает в Фазкаду.
Это были не просто достопримечательности, которые переносили в другое царство огромной аркады; это были также мелодии. На фоне пульсирующих басовых битов мелодий, которые играл Диджей Музыкант, аркада была извержением шума. Это походило на слуховую мультивселенную — слои и слои звуков были упакованы вместе в Фазкаде. Иногда, потому что ему нравилось пытаться описывать вещи в своей голове (чтобы помочь ему стать лучшим писателем), Тони пытался выделить каждый звук, который он слышал в аркаде, но он никогда не чувствовал, что может их разобрать. Гудения автоматов, звоны, свисты, дини, жужжания, хлопки, трели, гонги и крики игроков, смех, болтовня и возгласы сливались друг с другом и превращались в один сжатый гул, от которого у Тони иногда болела голова.
Как сегодня. Вероятно, потому, что он предпочел бы обдумывать идеи для их сюжетного задания, а не играть в аркадные игры.