Tales from the Pizzaplex. Lally's Game (Истории из пицца-плекса — Игра Лэлли. Полный перевод рассказа)
«ЭТО СЛИШКОМ ХОРОШО, ЧТОБЫ БЫТЬ ПРАВДОЙ», — ПОДУМАЛА СЕЛЕНА, УХМЫЛЯЯСЬ, ПОТЯГИВАЯ РУКУ КЕЙДА. ПОВЕРНУВ СВОЙ ВНЕДОРОЖНИК НА ДЛИННУЮ ИЗВИЛИСТУЮ ДОРОГУ, ВЕДУЩУЮ К ИХ НОВОМУ ДОМУ, КЕЙД ВЗГЛЯНУЛ НА СЕЛЕНУ И УЛЫБНУЛСЯ ЕЙ В ОТВЕТ. ЗАТЕМ СНОВА ПОСМОТРЕЛ НА ДОРОГУ.
Теплый ветерок скользнул в открытое пассажирское окно и задул несколько прядей длинных каштановых волос Селены на глаза. Она рассмеялась и отмахнулась от них.
Девушка повернулась, чтобы посмотреть на красивый профиль своего жениха. Кейд не заметил ее взгляда. Его глаза были устремлены на дорогу впереди.
«Как мне так повезло?» — спрашивала себя Селена.
Все друзья Селены сошлись во мнении, что Кейд — потрясающая добыча. У него было все.
Начиная с того, что Кейд был воплощением клише — высокий, темноволосый и красивый. С волнистыми черными волосами и глубоко посаженными зелеными глазами под густыми черными бровями у Кейда было лицо, которое автор любовных романов назвал бы «точеным». Селена подумала, что Кейд похож на суровую кинозвезду. У него был выдающийся нос, полный рот с прямыми белыми зубами и квадратный подбородок героя боевиков. У него даже была очаровательная ямочка на подбородке, а рот мило искривлялся, когда он улыбался. У него были такие усы, которые росли со скоростью света; несмотря на то, что Кейд брился каждое утро, его «пятичасовая тень» появлялась к 10 утра. Это добавляло вида, аля «я мог бы побить тебя, если бы захотел».
Однако, к счастью, Кейд не избивал людей. У него не было ума или личности героя боевиков. Он не был «мужицким мужиком». Селене не нравились такие мужчины — те самые, которые хотели, чтобы вы чувствовали их мускулы и чтобы они заталдычивали вас историями об их спортивном мастерстве. Кейд был намного хитрее. Да, он был в хорошей форме и занимался несколькими видами спорта, и да, у него были очень красивые мышцы, большое спасибо. Но в нём было нечто большее, чем его внешность.
Кейд был умен и целеустремлен — он закончил их колледж лучше всех и имеет отличную высокооплачиваемую работу в области компьютерных наук в одной из ведущих компаний. А еще он был романтичен, внимателен и весел.
Как будто всего этого было недостаточно, Кейд был чист и опрятен и умел готовить. Ах да, ещё любил свою маму. Мама Кейда была причиной того, что они с Селеной переехали в его родной город. Да, его новая компания располагалась там, но он обратился в нее только после того, как предложил Селене переехать, потому что его мама «поднабрала» в возрасте. Мама Кейда родила того, когда ей было далеко за сорок, так что в этом году ей исполнилось семьдесят. Кейд хотел быть рядом со своей мамой, чтобы помочь ей, если она в этом нуждается. Селена подумала, что это так мило.
Вдобавок ко всему, размышляла Селена, сжимая руку Кейда, теперь у Кейда была Селена, и она тоже была потрясающей добычей. Она усмехнулась, похвалив себя. Но, вообще-то, это было правдой. Селена была умна, мила и знала, что мужчины считают ее красивой. На самом деле, именно ее внешность заплатила за ее высшее образование. Она была высокой и стройной от природы и работала моделью с шестнадцати лет. Девушка действительно преуспела в модельном мире. Ее заработок с лихвой покрывал плату за обучение в колледже, проживание и питание. Сочетание бледной кожи, легких веснушек, больших карих глаз, высоких скул и чувственных губ (по словам ее агента) было, по причинам, которые она никогда до конца не понимала, очень востребованным.
Да, Селена и Кейд были идеальной парой. И они собирались пожениться через пару недель. Это было как в сказке, без всяких троллей и огров... по крайней мере пока.
Иногда посреди ночи Селена внезапно просыпалась. В груди было тесно, кожа холодная и липкая. Она решила, что это был мини-приступ тревоги, и они заставили ее чувствовать себя глупо. Девушка сходила с ума не потому, что что-то было не так, а потому, что все было в порядке. У всех друзей Селены в жизни была какая-то драма. Жизнь Селены шла своим чередом. Что они сказали о подвохе? В эти безумные моменты посреди ночи Селена знала, что ждет, когда этот подвох нагрянет.
Но сегодня не нагрянул.
Селена оторвала взгляд от Кейда и посмотрела в открытое окно рядом с ней. Она была в восторге от увиденного.
Селена с Кейдом учились в колледже большом мегаполисе, там где родилась и выросла Селена. Селена не ненавидела город, в котором прожила всю свою жизнь, но и не любила его. Она всегда тяготела к сельской местности, к природе и маленьким городам.
Родной город Кейда был не то чтобы маленьким городом, но все же маленьким. На самом деле это был небольшой небольшой городок, пока технологическая компания, на которую должен был работать Кейд, не обосновалась в этом районе. Огромный комплекс создал сотни новых рабочих мест и привлек в регион тысячи новых людей, как сказал Кейд Селене. Были построены новые подразделения. Торговые центры появились за пределами первоначального ядра города.
Однако Кейд и Селена не будут жить в новых районах. Они купили причудливый старый фермерский дом, стоявший на двух гектарах лугов и яблоневых садов на окраине города. Бледно-серый двухэтажный дом (и ещё чердак) с массивным отдельно стоящим гаражом и большим крыльцом перед домом требовал ремонта, но Кейд и Селена думали, что работа будет веселой. Когда они закончат, у них будет дом, идеально подходящий для них.
Селена была рада переехать в дом и начать ремонт, но для этого ей пришлось ждать две недели. Кейд был старомоден — они не будут жить вместе, пока не поженятся.
Кейд убрал руку с руля и указал на лобовое стекло.
— Здесь нас опередили грузчики… с трудом. — В его мягком, глубоком голосе сквозила нотка юмора. У Кейда был чудесный голос — он мог бы быть диджеем.
Селена посмотрела вперед. Ярко-синий фургон сворачивал на подъездную дорожку, изгибавшуюся мимо яблонь, окружавших ферму, которую они с Кейдом купили вместе.
— Я думала, им нужно сделать еще одну остановку. Должно быть, они поехали в обход, — сказала Селена.
— И им не нужно было останавливаться в трех деревенских магазинчиках, потому что они были «такими милыми» и могли иметь винтажную одежду, — поддразнил Кейд.
Селена рассмеялась. Кейд улыбнулся этому звуку. Он сказал, что ее смех звучал как смех мультяшной принцессы. Хотя голос Селены был низким и ровным, ее смех был высоким и музыкальным.
— Я всегда ожидаю, что маленькие ожившие птички и лесные существа прибегут, когда ты будешь смеяться, — сказал ей Кейд на их втором свидании. Возможно, это было тогда, когда она влюбилась в него.
Селена игриво хлопнула Кейда по руке.
— В этих магазинах я нашла две винтажные шляпы и потрясающий домотканый шарф. И мне нужно было это винтажное платье. Я напишу о магазинах в своем блоге — это будут бизнес-расходы.
— Это моя девочка, — сказал Кейд. — Всегда думай как предприниматель.
Селена улыбнулась. Это было еще одно замечательно качество Кейда. Он оценил её успех.
В колледже Селена специализировалась на бизнесе, а в прошлом году в рамках классного проекта начала онлайн-бизнес — блог и веб-сайт, посвященные тому, чтобы помочь женщинам стать собой. Она создавала информационные продукты — электронные книги и аудиопакеты, которые повышали самооценку женщин и помогали им выглядеть и чувствовать себя лучше. Ее посылки и блог стали настолько популярными так быстро, что Селена заработала от всего предприятия достаточно, чтобы соответствовать вкладу Кейда в первоначальный взнос за их новый дом (его доля досталась в наследство от его недавно умершей двоюродной бабушки). Селена планировала продолжить вести бизнес после того, как они поженятся — она была в восторге от того, что сможет работать дома. Она хотела быть идеальной деревенской невестой, счастливой домохозяйкой... которая ещё и строила онлайн-империю.
Кейд свернул на подъездную дорожку. Он нетерпеливо наклонился вперед, его глаза блестели. Селене нравилось видеть его таким счастливым.
На самом деле Кейд никогда не был несчастным, но склонялся к тихому и серьезному образу жизни. Он очень усердно занимался учебой; Селена предполагала, что он будет таким же в отношении своей работы. Он был очень взволнован своей новой работой. Он говорил об этом большую часть пути до сюда.
Кейд остановил внедорожник рядом с движущимся фургоном. Он выключил двигатель и повернулся, чтобы посмотреть на Селену.
— Готова? — спросил он ее.
— К чему? Переехать в наш дом или выйти замуж?
— Не могу дождаться. — Селена схватила его за руку и поцеловала пальцы.
У Кейда были лучшие руки — большие и квадратные, с едва заметными следами черных волос сзади. Селена переплела свои длинные тонкие пальцы с его толстыми костяшками пальцев. Она подняла их руки.
Отпустив Кейда, Селена ухмыльнулась и распахнула пассажирскую дверь.
Она вышла из внедорожника и вдохнула сладкий запах крошечных белых цветов яблони.
— Вау! — Селена раскинула руки и закружилась. — Я буду видеть эти цветы каждую весну!
Кейд вышел из внедорожника и усмехнулся энтузиазму Селены. Он помахал двум мускулистым парням, которые открывали заднюю часть фургона. Грузчики, Эд и Бэйли, первыми забрали вещи Кейда, затем они приехали в квартиру, которую Селена делила со своей соседкой по комнате Вэл, и добавили ее вещи в фургон.
— Я подумал, что мы проведем день здесь, наблюдая за переездом, а потом я отвезу тебя в дом моей мамы, — сказал Кейд.
— Звучит отлично. — Селена должна будет остаться с мамой Кейда до свадьбы.
Кейд обогнул внедорожник. Он подарил Селене быстрый поцелуй.
— Хочешь открыть дом? Я поговорю с грузчиками. — Кейд направился к двум большим мужчинам.
Селена усмехнулась и направилась к крыльцу, идущему вдоль фасада дома. Она любила это крыльцо. Ей не терпелось купить для него качели.
Селена стояла перед каменным камином в большой гостиной сразу за маленькой прихожей фермерского дома со сланцевым полом. Она держала в руках блокнот и проверила комод, который нес Эд, крупнейший из двух мускулистых грузчиков.
— Он идет во вторую спальню справа наверху лестницы, — сказала она ему.
— Понял, — ответил Эд и направился к лестнице.
Пару секунд спустя Бэйли вошел в дом с большим коричневым сундуком на плече. Селена хмуро посмотрела на грязный и поцарапанный старый сундук с состаренными кожаными ремнями и потускневшими помятыми латунными застежками, замком и окантовкой. Она сморщила нос от затхлого запаха сундука, который чувствовала даже с расстояния в несколько метров.
— Что это здесь делает? — спросила Селена.
— Не спрашивайте меня, — сказал Бэйли. — Я просто работаю здесь. — Он передвинул сундук.
Селена вздохнула и указала на пол. Бэйли поставил сундук в нескольких метрах от неё и поплелся обратно из дома. Селена подошла к сундуку и посмотрела на него. Нахмурившись, она сунула блокнот под мышку и наклонилась, чтобы поднять сундук. Бэйли нес его так, будто он не был таким уж тяжелым.
Кейд выскочил из двери сразу после того, как Бэйли скрылся из виду.
— Они почти закончили... — Кейд остановился, когда увидел Селену перед сундуком. Его лицо покраснело, а челюсть сжалась. — Что ты делаешь? — отрезал он.
Селена съежилась от резкости в его голосе. Его тон был резким и звучал почти как рычание. Кейд никогда раньше так не набрасывался на нее и никогда раньше не выглядел таким расстроенным. Она не знала, что ответить.
Селена решила начать со своего лучшего грязного образа. Она совершенствовала выражение лица с детства, регулярно использовав его на своем старшем брате. Тем не менее, ей всего пару раз приходилось так смотреть на Кейда — один раз, когда он не похвалил печенье с шоколадной крошкой, которое она испекла для него в годовщину их первого свидания, и еще один, когда он язвительно заметил, сколько у нее обуви. С тех пор он не давал ей повода сердито на него смотреть... до этого момента.
— Что ты имеешь в виду, что я делаю? — Селена бросилась ему в ответ. — Что ты делаешь? Я думала, мы договорились перенести только наши лучшие вещи. Мы можем позволить себе покупать новые вещи. Нам не нужен старый подержанный хлам, валяющийся без дела.
Кейд поспешил. Он взял Селену за локоть и начал отводить от сундука. Хотя ей не хотелось уходить, — потому что она хотела открыть его и посмотреть, что там такого важного, что Кейд забеспокоился, — она позволила ему отвести ее на другой конец комнаты.
Лицо Кейда вернулось к своим обычным безмятежным чертам. Он вздохнул.
— Извини. Я не хотел быть кратким с тобой. — Он подарил ей свою фирменную кривую ухмылку. — То, что мы согласились привезти, было нашими лучшими и памятными вещами. Я почти уверен, что многие из твоих коробок заполнены фотографиями и сувенирами из детства.
— Ага. Но это, — она указала на сундук, — когда я спросила тебя об этом в ту первую ночь, когда я пришла к тебе, ты сказал, что это просто старый сундук. Ты не сказал, что он полон памятных вещей. Итак, я подумала, что раз уж он такой гнилой, ты его не оставишь. Что там вообще?
Кейд обнял Селену за плечи. Он пожал плечами.
— О, просто старые вещи из моего детства. Сувениры. Как мы и договорились.
— А нельзя ли хранить свои сувениры в чем-нибудь более, не знаю, современном?
— Я думал, вам нравится антиквариат, мисс «Мне нужно это винтажное платье»?
Селена улыбнулась. Он был прав.
— Ладно, несовременно. Как насчет просто... красивее. Менее... противное. Эта штука выглядит так, будто ей место в доме с привидениями или где-нибудь около того.
Рука Кейда на мгновение сжалась вокруг Селены. Он расслабился так же быстро, как и сжался, так что она могла вообразить краткое ощущение напряжения в мышцах Кейда.
— Обещаю, я не буду настаивать на том, чтобы мы использовали сундук в качестве журнального столика, — сказал Кейд. Он посмотрел на Селену и подарил ей еще одну свою неотразимую ухмылку.
Селена довольно хорошо познакомилась с мамой Кейда за те пару лет, что они с Кейдом встречались. Дама была очень мила. С седеющими черными волосами, которые она носила под короткой стрижкой, она была намного ниже ста восьмидесяти девяти Кейда. Она и близко не была в такой хорошей форме, как ее сын. Мама Кейда («зови меня Дженис, дорогая») напомнила Селене ее собственную бабушку. Круглоплечая и с мягким животом Дженис выглядела так же мило, как и вела себя. У нее было сердцевидное лицо с глубоко посаженными зелеными глазами, как у Кейда, а ее морщинки — линии улыбки вокруг глаз и рта — каким-то образом добавляли, а не уменьшали ее приятное лицо. Неравнодушная к пастельным брюкам из полиэстера и цветочным блузам, Дженис выглядела типичной деревенской мамой, и было ясно, что ей комфортно с тем, кем она была. Селене понравилось это в Дженис, и Селена с нетерпением ждала возможности проводить больше времени со своей будущей свекровью. Она знала, что Дженис отлично готовит и еще лучше печет (они провели несколько отпусков в доме Дженис), и Селена была рада узнать все кулинарные фишки Дженис.
Селена решила, что она попросит Дженис начать с жареного цыпленка, который Дженис подала в первую ночь, когда Селена собиралась остаться с ней. Как Дженис удалось сделать курицу такой идеально влажной внутри и хрустящей снаружи? Селена просто должна была знать.
— О, это все ловкость рук, дорогая, — невозмутимо сказала Дженис. В отличие от низкого голоса ее сына, голос Дженис был девчачьим — она больше походила на девочку-подростка, чем на пенсионерку.
Селена моргнула.
— Она всегда так говорит, когда кто-то делает ей комплименты, — сказал Кейд, похлопывая маму по руке, покрытой старческими пятнами.
— Я просто шучу, дорогая. Я научу тебя. Речь идет о правильной температуре приготовления... и еще паре секретов, которые я передам.
Селена улыбнулась и откинулась назад, полностью набитая. Хорошо, что она больше не планировала работать моделью. Такое питание не принесло бы ей никакой пользы. Впрочем, ее это не слишком беспокоило. Она собиралась совершать длительные прогулки по всем великим проселочным дорогам возле их нового дома.
Селена оглядела уютную столовую Дженис. Дженис жила в просторном белом доме в стиле ранчо. По словам Кейда, дом раньше был связан с настоящим ранчо, принадлежавшим его прадеду и прабабушке, у которых было несколько сотен голов крупного рогатого скота. Однако к тому времени, когда родился Кейд, семья отказалась от разведения крупного рогатого скота. Его дедушка и бабушка продали большую часть земли, оставив для уединения всего несколько акров вокруг дома. Отец Кейда был адвокатом. Он умер от сердечного приступа, когда его сын был маленьким.
Поскольку Дженис любила керамические фигурки, салфетки и мягкую мебель, интерьер дома Дженис был намного более вычурным, чем Селена предпочитала. Но тоже было по-домашнему. Чувствовалось, что можно расслабиться и быть самим собой в этом доме.
Дженис встала и начала собирать грязную посуду со своего дубового стола на козлах. Селена начала помогать, но Дженис отмахнулась от нее.
Рука Кейда взметнулась вверх. Дженис рассмеялась.
— Я возьму кусочек, а потом пойду обратно в дом, — сказал Кейд. — Завтра встаю рано. Хочу пробежаться перед работой.
Дженис похлопала Кейда по руке.
— Это мой мальчик. Как огурчик. — Она ухмыльнулась. — И приступишь к новой работе. Она повернулась, чтобы посмотреть на Селену. — И до свадьбы руеой подать. Это все так захватывающе.
Это точно было. Селене хотелось громко рассмеяться от радости. Она широко улыбнулась Дженис.
— Большое спасибо за то, что позволили мне остаться здесь и помогли со свадьбой.
— Пустяки, дорогая, — сказала Дженис. — Мне это в радость.
Селена ожидала, что две недели, которые она провела с Дженис, будут вихрем подготовки к свадьбе, но оказалось, что у Дженис все было в порядке. У Селены было всего несколько деталей и у нее было больше времени для работы, чем она думала.
Поскольку Дженис была общительной бабочкой с, казалось бы, бесконечным количеством клубов и комитетов, она редко бывала дома днем. На самом деле она была так занята, что Селена задалась вопросом, зачем Дженис вообще нужна помощь Кейда. Но это не имело значения. Селена была счастлива быть здесь. Однако она с нетерпением ждала переезда в их новый дом.
Пока она была с Дженис, Селена жила в старой комнате Кейда, которую Дженис не меняла с тех пор, как Кейд съехал. Селене показалось милым, что покрывало Кейда с космической тематикой все еще лежало на двуспальной кровати, а его занавески с узором в виде созвездий все еще висели над окнами. Ее тронули книжные шкафы, набитые научно-фантастическими романами и старыми школьными учебниками по естествознанию, математике и компьютерному программированию. Ее также позабавила коллекция плюшевых игрушек и фигурок, которые сосуществовали на столешнице комода и письменном столе в углу комнаты. Ей было любопытно. Она заметила несколько фотоальбомов и альбомов для вырезок, сложенных стопкой на полу маленького шкафа, куда она вешала свою одежду. Кейд никогда не показывал ей фотографии своего детства — она надеялась, что альбомы покажут ей то, чего ей не хватало.
За четыре дня до свадьбы Селена поняла, что слишком беспокоится о предстоящей свадьбе, чтобы выполнить какую-либо работу. Дженис не было дома. Кейд был на работе. Селена закрыла свой ноутбук, который она зажала между несколькими игрушечными астронавтами и плюшевой лягушкой, и подошла к двери шкафа. Открыв дверь, она села, скрестив ноги, на пол перед стопкой альбомов.
Селена потянулась за первым альбомом. Смахнув пыль с обложки, Селена открыла книгу в кожаном переплете и улыбнулась фотографии щербатого мальчика, который смотрел на нее с первой страницы. Кейд был таким же милым, как ребенок, и красивым, как мужчина.
Селена начала листать фотографии.
Первые две страницы фотографий были вполне обычными снимками Кейда с мамой и папой перед праздничным тортом. Однако третья страница была немного странной.
Сначала Селена не знала, на что смотрит. На фото маленький Кейд был почти в темноте. Вокруг него яркое свечение чуть не выпрыгнуло из чернильного фона картины. Селена поняла, что Кейд, должно быть, был на темной арене. Перелистнув страницу, Селена увидела фотографию Фредди Фазбера, тезки пиццерии «У Фредди Фазбера». Селена слышала о пиццерии, но Кейд никогда о ней не упоминал. Странно.
Еще несколько фотографий показали, что темная арена находилась в пицца-плексе Фредди; на одном фото Кейд указывал на светящуюся красную вывеску «Пицца-плекс». Селена тоже слышала о пицца-плексе Фредди. Это был один из первых семейных развлекательных центров, построенных в штате — сочетание игровых автоматов и карнавала в помещении с играми, аттракционами и едой. В альбоме были фотографии Кейда перед почти каждой игрой и аттракционом в комплексе, но основная часть фотографий была сделана на темной арене. Судя по огромной вывеске позади арены, это место называлось «Игра Лэлли». Это было то, о чем Селена никогда не слышала. Место выглядело довольно жутко. По какой-то причине даже простое изучение фотографии заставило Селену вздрогнуть.
Бух сзади Селены напугал ее. Она бросила альбом и развернулась.
— Прости, дорогая, — сказала Дженис. — Я не хотела тебя пугать. Это мои стареющие ноги. Иногда у меня кружится голова, и я натыкаюсь прямо на стены. — Она рассмеялась.
В комнату вошла Дженис в темно-синем брючном костюме из полиэстера.
— Чего у тебя там, дорогая?
Селена подняла нащупанный альбом и поднялась на ноги.
— О, один из старых фотоальбомов Кейда, — сказала Дженис. — Как занятно. — Она подошла к двуспальной кровати и села; затем погладила матрас. — Покажи, что ты нашла.
Селена присоединилась к Дженис на кровати. Сидя и открывая альбом, Селена вдохнула цветочный аромат духов Дженис, пролистнув вперед несколько последних страниц, которые она просматривала.
Следующее фото в альбоме было еще одним снимком, на котором Кейд радостно указывает на вывеску «Игра Лэлли». Дженис постучала по табличке и улыбнулась.
— О Боже, у меня такие приятные воспоминания об этом месте.
— Ну да, но особенно Лэлли. — Дженис провела указательным пальцем по фотографии. — Это была любимая игра Кейда. Мы не могли вытащить его из этого места. Думаю, если бы он мог там жить, он бы жил. — Она усмехнулась.
Селена подняла бровь. Темная арена с ее светящимися неоново-зелеными, фиолетовыми и желтыми геометрическими узорами и пещерами с кавернами, выглядящими доисторически, не выглядела для нее особенно привлекательной. Было что-то… в этом не так, что-то, что заставляло ее нервничать по причинам, которые она не могла понять.
Дженис подтянулась ближе к Селене и перевернула страницу. Она посмотрела на следующую фотографию и рассмеялась.
Селена не смеялась. Ее неуверенное чувство усилилось, когда она посмотрела на фотографию Кейда с тем, что, на первый взгляд, казалось недружелюбной версией знаменитого дружелюбного призрака, но на второй взгляд явно было роботом.
— Это был Лэлли, — сказала Дженис, тыча пальцем в круглое белое лицо робота прямо над его бездушными черными глазами.
Селена потерла затылок. Было ощущение, что из ее волос выползают муравьи.
— Лэлли был там товарищем по играм для детей, у которых не было друга, с которым можно было поиграть, — сказала Дженис. — Лучшим друзьям Кейда игра не нравилась так сильно, как ему, поэтому он обычно был на арене один.
Дженис сидела прямо рядом с Селеной, но по какой-то причине ее голос звучал так, как будто он исходил издалека. Селена была настолько очарована Лэлли, что ей казалось, что ее вытащили из старой спальни Кейда и втянули в фотографию с маленьким тревожным роботом.
По фотографии было трудно сказать, потому что Селена не знала, какого роста был Кейд в то время, но Лэлли выглядел где-то между метром и метром двадцать ростом. В основном белые и гладкие (с пластиковой или резиновой внешней оболочкой?) у лысого робота были сочлененные руки и ноги, и на каждом изгибе его конечностей суставы были черными. Такая же чернота соединилась с его шеей и туловищем. Внешней оболочке робота было придано какое-то смутное человеческое определение: у него были маленькие уши и маленький нос, едва заметные следы приподнятых бровей над черными глазами без век и некоторая тонкая мускулатура в туловище и конечностях. Рот у него был чуть вздернутой кривой, с толстыми губами.
Селена вздрогнула, когда Дженис открыла следующую страницу альбома. Она даже забыла, что Дженис была здесь. Дженис не заметила легкого движения Селены. Она указала на следующую фотографию, на которой Лэлли и Кейд стояли вместе. Робот был расположен таким образом, что смотрел на Кейда с выражением лица, которое, по мнению Селены, было смутно враждебным. Нет, не враждебным... собственническим. Фотография была последней в альбоме. Дженис потерла его пальцами и вздохнула.
— Однажды кто-то украл Лэлли, — сказала она. — И на этом все закончилось.
— О, дорогая, уже пора? Я собиралась испечь пшеничные булочки. Хочешь научиться их делать? Кейд их любит.
Селена все еще смотрела на фотографию Кейда и Лэлли. Она посмотрела на Дженис.
— Кейд грустил? — спросила она.
— Когда Лэлли забрали... Кейд грустил?
Дженис взяла у Селены альбом и закрыла его.
Дженис подошла к шкафу и положила альбом на стопку. Затем она быстро соединила руки.
— Я собираюсь переодеться. Встретимся на кухне, дорогая.
Селена хотела спросить у Дженис, что та имеет в виду. Почему Кейд испугался? Но Дженис явно закончила разговор. Она выбежала из комнаты.
Селена потянулась за свитером. Ей вдруг стало холодно.
К тому времени, как Кейд появился пару часов спустя, в конце рабочего дня, озноб Селены прошел. Она была вся в поту, когда Кейд вошел на кухню и сказал:
— Эти булочки прекрасно пахнут!
Научившись идеально замешивать тесто, Селена отвлеклась от прежнего страха. Однако встреча с Кейдом вернула его.
Селена держала свои мысли при себе во время ужина из фасолевого супа, свежей зелени и домашних булочек. Однако к концу трапезы она была готова выступить против Кейда. Она была так отвлечена воспоминаниями о фотографиях в старом альбоме Кейда, что не могла смотреть на его лицо, не увидев при этом и лицо робота.
Словно почувствовав, что Селена хочет поговорить с Кейдом наедине, Дженис выгнала их обоих на веранду.
— Я помою посуду. Вам, двоим влюбленным пташкам, нужно побыть наедине.
Селена не стала спорить с Дженис. Вместо этого она взяла Кейда за руку и вывела его через заднюю дверь. Кейд рассмеялся, когда она потащила его к большому зеленому садовому дивану-качалке с подушками на краю большого, обшитого кедровыми досками пространства, которое окружало большую часть задней части дома Дженис.
— Мы собираемся целоваться? — спросил Кейд, прижимая к себе Селену, когда они сели.
Селена не сопротивлялась его объятиям, но через несколько секунд отстранилась. Она повернулась, чтобы сесть боком на кресло и смотреть прямо на Кейда.
— Ай-ай, — сказал Кейд. — На тебе выражение «давай поговорим о наших чувствах».
Несмотря на напряжение, которое она почувствовала с тех пор, как посмотрела альбом Кейда, Селена улыбнулась.
— Ты так хорошо меня знаешь, — сказала она.
— И я планирую провести остаток нашей жизни, чтобы лучше узнать тебя, — сказал он.
Увидели? Такой романтик. Селене очень повезло.
В голове Селены промелькнул образ маленького Кейда и Лэлли. Она глубоко вдохнула и выдохнула.
— Почему ты никогда не рассказывал мне о пицца-плексе Фредди? — спросила Селена.
Кейд нежно смотрел на нее, когда Селена начала говорить, но к концу ее вопроса он отвел от нее взгляд. Легкая улыбка на его лице исчезла на мгновение. Когда улыбка вернулась, это было не так просто.
— Я думал обо всем, о чем ты могла сказать, — усмехнулся Кейд, — но только не об этом. — Его смешок был лишь немного натянутым.
— Хорошо? Почему ты никогда не упомянул про Фредди? Сегодня днем я просмотрела один твой фотоальбом, и он был полон снимков, сделанных там. Твоя мама сказала, что тебе понравилось это место, особенно этот причудливый аттракцион под названием «Игра Лэлли».
В уголке глаза Кейда дернулся мускул. Он сжал губы.
— Ты вообще ничего не говорил о Лэлли, — подтолкнула Селена, — и ясно, что тебе он нравился, потому что он был на куче фотографий.
Кейд пожал плечами. Он сузил глаза.
— Ты рассказывала мне обо всем, что тебе нравилось в детстве?
Селена моргнула в ответ на защитный вопрос. Она скрестила руки.
— Возможно, я забыла кое-что по мелочи, но да, в основном я рассказала тебе о своих любимых вещах. И ты много рассказывал о своем детстве. Но ты ни разу не упомянул про Фредди или Лэлли. Твоя мама сказала, что твоей любимой игрой была игра Лэлли, и они с трудом вытаскивали тебя оттуда. Это очень большое дело для ребенка. Странно, что ты не упомянули об этом.
Кейд посмотрел через плечо Селены. Солнце только что скрылось за холмистой местностью к западу от ранчо. Небо было розовым. Прохладный ветерок начал шевелить листья рододендронов, росших по бокам веранды. Несколько ярко-фиолетовых цветков сорвались с ветвей кустов и затанцевали в воздухе.
— Кейд? — подсказала Селена. — Что происходит? Ты ведешь себя странно.
— У меня просто плохие воспоминания о том времени, ясно? Кто-то пострадал. Я не люблю об этом говорить.
Не дожидаясь ответа Селены, Кейд повернулся и направился обратно в дом. Проходя через дверь, он позвал Дженис... тепло, без тени той холодности, которая ожесточила слова, только что брошенных Селене.
День свадьбы Селены был именно таким, каким она надеялась. Почти.
Хотя мама Селены хотела устроить свадьбу так далеко, что ее нельзя было бы провести на планете Земля, Селена, Кейд и отец Селены (который все финансировал и был счастлив согласиться с тем, что чем меньше, тем лучше) убедил маму Селены, что традиционная свадьба будет более со вкусом. Брат Селены, Дэвид, который был так же красив, как и Селена, но считал джинсы и черную футболку «модой», предложил победный аргумент: «Если ты не согласишься с тем, чего Селена хочет», — сказал он их маме, — «она и Кейд всегда могут сбежать».
Вместо нелепого пышного платья, которое выбрала мама Селены — платья, в котором Селена была похожа на безе, — Селена выбрала гладкое винтажное шелковое платье с высоким воротом, длинными рукавами и полудлинной юбкой. Вместо фаты с шестиметровым шлейфом в волосах у нее была лишь небольшая веточка цветов, которые она уложила в такой же гладкий и простой французский локон. Кейд был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой и белым галстуком. В дополнение к этому уменьшенному гардеробу они решили использовать для своих цветов местные цветы яблони и белые маргаритки. Мама Селены выступала за большую свадебную вечеринку, но Селена и Кейд решили, что с ними будут стоять только их лучшие друзья. Счастливо улыбающаяся рыжеволосая Вэл в темно-синем коктейльном платье в форме буквы «А» была сведетельницей Селены. Один из приятелей Кейда по колледжу, долговязый и добродушный Грег, одетый в темно-синие брюки и белую рубашку, был швейцаром Кейда.
Хотя мама Селены выступала за высококлассное место для свадьбы и изысканный прием с обслуживанием, она снова уступила предпочтениям Селены, которая заключалась в том, чтобы выйти замуж на улице. Дженис предложила свой задний двор для проведения свадьбы и приема гостей. Она и ее армия соседских подруг также организовали неортодоксальный, но веселый и легкий прием.
Когда Селена стояла под усыпанной яблонями беседкой в пышном зеленом саду за домом Дженис, она смотрела на своего нового мужа после того, как священник, постоянно улыбающийся кудрявый мужчина, произнес: «Теперь я объявляю вас мужем и женой». Это был момент — тот, который Селена так долго представляла.
Селена посмотрела в прикрытые глаза Кейда и ожидала, что не почувствует ничего, кроме прилива любви и радости, которые она держала перед своим мысленным взором. К сожалению, реальность не оправдала ее ожиданий. Хотя Селена действительно чувствовала свою любовь к Кейду, когда он улыбался ей сверху вниз, и она действительно чувствовала себя счастливой быть его новой женой, она также чувствовала то, что никогда не думала, что почувствует в день своей свадьбы. Она чувствовала... подозрение.
Впервые за два года, что она была с Кейдом, Селена не доверяла ему полностью. Что-то в его странностях над сундуком и в его любви к неприятному маленькому роботу беспокоило Селену.
— Вы можете поцеловать свою невесту, — сказал священник Кейду.
Кейд наклонился и обнял Селену. Его объятия напомнили ей всю их совместную историю. Это напомнило ей о том, как сильно она любила его. Итак, поцеловав его, она спрятала свое туманное недоверие.
На свадьбе Селены и Кейда присутствовало более ста человек, и поскольку им было приказано «одевайтесь, чтобы повеселиться; не одевайтесь, чтобы произвести впечатление», все весело провели время. Еда была невероятной, а местная акустическая группа оказалась неожиданно талантливой и играла все, от блюграсса до рока и классики, что в тот или иной момент удавалось осчастливить всех. Танцы не входили в число талантов Кейда (у мужчины должны быть какие-то недостатки); ему удалось протасовать их медленную песню, и он стал глупым и дергался по танцполу, как человек, которого ударило током во время быстрых песен. Селена танцевала от души. У нее был взрыв.
В конце приема, прежде чем Селена и Кейд сели в свой внедорожник (теперь украшенный серпантином и жестяными банками и с табличкой «МОЛОДОЖЁНЫ» сзади), семья Селены подошла к ней, чтобы пожелать ей всего наилучшего. Статный седовласый папа Селены, счастливо-небрежно одетый в слаксы и бледно-голубую рубашку с открытым воротом, обнял ее первым. Прижав ее к себе, он прошептал:
— Я так горжусь тобой. Помни: будьте самой собой. Доверяй своим инстинктам. Всегда выбирай радость.
Селена отстранилась и улыбнулась влажным глазам отца. Она вытерла собственные слезы.
Следующей ее обнял брат. Он тоже шепнул ей на ухо совет: «Не облажайся».
Когда мама Селены, которая была непреклонна и надела на свадьбу дорогое дизайнерское креповое платье (Селена должна была признать, что оно шло ее прекрасной, высокой и царственной маме), последней обняла Селену и спросила:
Селена честно смогла ответить:
К тому времени Селена почти забыла о странном чувстве, которое она испытывала к Кейду. Она решила, что у нее просто предсвадебный мандраж.
Это решение укрепилось в течение следующих двух блаженных недель.
Кейд и Селена решили отложить свой медовый месяц. Во-первых, Кейд только что приступил к своей новой работе, а во-вторых, они хотели направить свое свободное время и деньги на ремонт фермерского дома. Соответственно, брачную ночь они провели в своем новом доме. На следующий день было воскресенье, и они провели день, уютно устроившись в своей новой кровати «королевского» размера с балдахином (их свадебный подарок друг другу), изучая журналы о дизайне и пазлы. Возможно, не у всех было представление об идеальном дне, но Селена чувствовала, что парит в облаках.
Однако на следующий день парящие облака рухнули на Землю.
Кейд ушел на работу до 7 утра в понедельник. Селена начала свой день более неторопливо. Хотя Кейд любил бегать по утрам, Селена не любила ранний подъем, да и бег ей, если уж на то пошло, тоже не нравился. После того, как Кейд ушел, она отправилась на долгую прогулку, а когда вернулась, заварила себе персиково-пряный травяной чай. Все еще в леггинсах и футболке, в которых она была на прогулке (Селена любила работать дома), она отнесла чай в свой «офис» примерно в 9:30.
Офис Селены представлял собой небольшую свободную комнату рядом с гостиной. Все, что там находилось, — это белый металлический складной столик, на котором стоял ее ноутбук и настольная лампа, ее мягкое серое рабочее кресло с высокой спинкой (единственный предмет офисной мебели, на который она потратила деньги) и стопки папок. У Селены были большие планы на эту комнату, которые она намеревалась реализовать в течение ближайшей недели. Но сначала ей нужно было немного поработать.
Все еще пребывая в послесвадебной эйфории, Селена улыбнулась, открывая свой ноутбук. Она щелкнула значок панели управления своего веб-сайта и начала читать последние комментарии читателей и отвечать на них.
В третьем комментарии читательница поблагодарила Селену за то, что та помогла сохранить «старый багаж» в прошлом. Эти слова полностью разрушили планы Селены по работе... потому что они немедленно заставили Селену думать о тайном прошлом Кейда и его неестественной реакции на ее любопытство по поводу его отвратительного сундука.
Селена ответила на комментарий читательницы, но не смогла сосредоточиться на следующем. Она застыла. Селена собиралась узнать, что было в сундуке.
Селена не знала, имеет ли сундук Кейда какое-либо отношение к тому, что произошло в пицца-плексе Фредди, но у него была одинаковая напряженная реакция на обе вещи. И она испытывала одно и то же тревожное чувство по поводу обоих испытуемых. Что-то, чего Селена не могла понять, подсказывало ей, что эти две вещи связаны.
После ссоры из-за сундука в гостиной в тот день, когда грузчики доставили их вещи, Кейд взял сундук и сказал: «Я положу его в самый темный угол чердака. Тебе больше никогда не придется видеть его снова».
Он ухмыльнулся и подмигнул Селене, и она улыбнулась в ответ. Однако их обмен блеска был фальшивым. Вспоминая этот момент сейчас, Селена вспомнила, какими натянутыми были ухмылка, подмигивание и улыбка.
— А что, если я захочу увидеть его снова? — сказала Селена вслух. Она закрыла ноутбук и встала.
Теннисные туфли Селены слегка поскрипывали по старому неровному паркетному полу, когда она вышла из своего офиса и побежала на второй этаж. Добравшись до этого этажа, она поспешила по длинному коридору к двери на чердак. Дойдя до двери, она глубоко вздохнула и распахнула ее.
В коридор поднялся клуб пыли, отчего Селена чихнула. За пылью последовал легкий затхлый запах.
В отличие от чердака в доме, где выросла Селена, где была одна из этих раздвижных лестниц, на чердак фермерского дома можно было подняться по обычной лестнице, хотя и немного уже, чем лестница, ведущая с первого этажа на второй. Деревянные подступенки лестницы были покороблены и изношены, но крепкими.
Селена схватилась за выкрашенные в белый цвет перила — краска была грязной от многолетнего использования и трескалась. Она направилась вверх по лестнице.
Хотя Селена с удовольствием исследовала чердак, когда они с Кейдом осмотрели дом перед его покупкой, она не возвращалась в помещение с покатой крышей с тех пор, как они перенесли свои вещи в дом. Они согласились разместить здесь свои предметы длительного хранения. Все остальное было внизу. У Селены не было причин приходить сюда... до настоящего времени.
Если быть честной с собой, Селене пришлось признать, что она ждала этой возможности, чтобы подойти сюда и заглянуть в сундук Кейда. Несмотря на то, что она была отвлечена свадьбой, она мысленно поставила выяснение внтуренностей в сундуке на первое место своего списка дел. Тайна этого раздражала ее.
Селена поднялась наверх по лестнице и потянулась к единственной обнаженной лампочке, освещавшей чердак. Она дернула за веревку. Яркий белый свет присоединился к желтому сиянию солнца, проникающего через чердачные окна по обеим сторонам большого пространства.
Поскольку у них еще не накопилось много вещей, требующих длительного хранения — всего несколько коробок с сувенирами и фотоальбомами, стопка багажа и несколько пластиковых корзин с праздничными украшениями (Селена любила праздники) — чердак был еще довольно обширен. Всего пара десятков коробок были сложены в южной части помещения.
Селена огляделась, увидев низкие поперечные балки, утепленную нижнюю часть крыши, состаренный серый деревянный пол и темные стекла оконных рам. Она и Кейд планировали закончить чердак и превратить его в большую комнату отдыха... и, может быть, однажды это станет игровой комнатой для их будущих детей. В этот проект вложено много труда. Но на данный момент, по крайней мере, чердак можно было использовать как кладовку.
Селена подошла к штабелям коробок. Кейд, должно быть, поставил сундук за ними.
За коробками Селена нашла еще больше коробок. Сундука не было.
Селена нахмурилась и повернулась по кругу. Учитывая, что на чердаке не было шкафов или потайных комнат, было очевидно, что сундук находился не там, куда Кейд сказал, что собирался его поставить.
Селена стиснула зубы. Она почувствовала, как ее плечи напряглись. Все ее подозрения, которые она успешно спрятала с того момента во время свадьбы, хлынули обратно. Ее муж что-то скрывал от нее.
Или он все-таки избавился от сундука?
Селена поставила бы большие деньги на то, что нет.
Раздраженно фыркая, Селена покинула чердак и побежала вниз по лестнице. Она закрыла дверь на чердак и встала к ней спиной. Она посмотрела вверх и вниз по коридору. Куда Кейд спрятал этот сундук?
Что ж, если оно было в этом доме, Селена собиралась его найти. Она закрыла дверь на чердак и на мгновение задумалась.
«Гараж», — решила она. Вот куда бы та положила сундук, будь она Кейдом.
Гараж больше принадлежал Кейду, чем Селене. Это был гараж на три машины, и он планировал превратить треть его площади в мастерскую. Два других стойла предназначались для их транспортных средств.
Хотя у Кейда было много инструментов, спортивного инвентаря и садовых принадлежностей, их было не так много, чтобы в них можно было закопать сундук. Потребовалось всего около пятнадцати минут ковыряния в гараже, чтобы определить, что сундука там нет.
Дом был невелик — всего около двухста квадратных метров, с тремя спальнями и полутора ванными комнатами. Всего в доме было пять шкафов плюс буфетная.
Селена начала в кладовой. Она была почти уверена, что сундука там не было, потому что она несколько раз входила и выходила из комнаты… но он мог быть погребен под коробками с кастрюлями и сковородками, которые она еще не открывала.
Селена подошла к гардеробному шкафу. Не повезло. Она попробовала и бельевой шкаф, и шкаф в их комнате (опять же, она не ожидала найти его там, и не нашла), и шкаф в комнате, которую собирались устроить для гостей. Сундука не было.
Последний шкаф находился в совершенно пустой комнате. Они еще не решили, какой будет эта комната, поэтому пока просто закрыли ее. Селена вообще не была в нем с того дня, как они сделали предложение о доме.
Дверь в пустую комнату скрипнула, когда Селена толкнула ее. Звук настолько напоминал саундтрек к фильму ужасов, что Селена не удивилась бы, увидев сундук прямо в двери, открывающийся, как разинутая пасть демона, готовая…
Селена вошла в комнату. Было пусто.
Стиснув зубы, Селена прошла через комнату и рывком открыла дверь шкафа. Она нахмурилась. Хотя штанга для вешалок шкафа была голая, а полка над ней была пуста, под штангой и полкой была груда коробок.
Этот шкаф должен был быть таким же пустым, как и комната. Почему в нем были коробки?
Селена потянулась за коробкой. Она подняла ее и практически швырнула через голову. Та была настолько легкой, что ее подъем был излишним. Она потрясла коробку. Было пусто.
Селена взяла следующую коробку и еще одну. Каждая коробка была пуста. Зачем Кейду забивать этот шкаф пустыми коробками? Они договорились разобрать коробки для переработки.
Была только одна причина складывать пустые коробки. Они использовались как импровизированный экран, чтобы… что-то скрывать.
В ушах Селены пульсировало тепло, она начала выбрасывать пустые коробки из шкафа. Восемь пустых коробок — она бросила их на деревянный пол пустой комнаты. Затем она посмотрела на груду одеял за ящиками. Что здесь делали одеяла? Они должны были быть в бельевом шкафу.
Была также только одна причина для стопки одеял. Они создавали хороший толстый плащ — эти тоже должны что-то скрывать.
Издав гневный рык, Селена отбросила одеяла. И вот оно.
Сундук присел перед ней. Две застежки и центральный замок напоминали сердитое лицо, смотрящее на нее снизу вверх. Сморщенное, угрюмое лицо.
Селена не теряла времени даром. Она упала на колени и расстегнула застежки с двумя громкими металлическими щелчками. Затем она попыталась открыть замок. Но он не открывался. Он был, ну, заперт.
Селена села на каблуки. Ключ может быть где угодно.
Селена посмотрела на замок. Могла ли она снять его?
Селена бросила на сундук грязный взгляд, затем встала и вышла из комнаты.
Она пробежала по коридору и сбежала по лестнице. Селена нырнула в свой офис. Сидя, она открыла ноутбук и вышла в интернет. Ее пальцы замерли над клавиатурой, готовясь напечатать «как взломать замок пароходного сундука», но потом она опустила руки. Селена закрыла ноутбук.
Черт с ним. Ей не хотелось возиться с обучением взламыванию замков.
Ей лучше сломать замок. Селена встала и вышла из офиса.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы вернуться в гараж и взять инструменты. Не зная, что ей нужно, Селена схватила молоток, лом и пару отверток. Получив их, она вернулась в дом, взбежала по лестнице и направилась в третью спальню. Она упала на пол перед сундуком.
Селене никогда раньше не приходилось открывать пароходный сундук, поэтому она не знала, что делает. Может быть, ей следовало найти видео о том, как открыть сундук, прежде чем просто предположить, что это будет легко. Она быстро обнаружила, что лом и молоток бесполезны. Стук и вырывание большим инструментом лишь произвели много шума и оставили еще несколько зазубренных разрывов на грязной коричневой ткани из утиной ткани, покрывавшей деревянные перекладины сундука.
Однако когда Селена отказалась от более крупных инструментов и взяла в руки отвертки, ей повезло больше. В конце концов она вытащила замок сундука, используя обе отвертки.
Когда замок выскользнул из сундука и с лязгом упал на пол, она уронила отвертки и немного покачала кулаком.
Нетерпеливо Селена положила руки на обе стороны крышки. Она начала его поднимать.
Снизу раздался глухой бух, известивший Селену, что входная дверь только что закрылась. Она услышала шаги, шаги Кейда.
Кейд — ее коварный, подлый муж — был дома. И дьявол, у него были проблемы.
Злость пересилила любопытство, и Селена отпустила крышку сундука. Она вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Затем бросилась вниз по лестнице, чтобы противостоять своему врущему мужу.
Кейд поднял глаза от стряхивания воды с волос, когда Селена достигла подножия лестницы.
— Боже, там действительно все идет верх дном, — сказал Кейд. — Думал, приду домой и пообедаю со своей прекрасной женой, а на полпути небо решило попытаться утопить меня.
Селена выглянула в окно. Должно быть, дождь пошел, когда она отпирала сундук. Она даже не заметила.
Селена снова посмотрела на Кейда. Она увидела, что его темно-зеленая рубашка-поло и брюки цвета хаки промокли.
Обычно Селена пошутила бы о том, чтобы раздеть его, но ей не хотелось шутить. Ей было все равно, насколько он промок.
— Почему ты не поставил сундук туда, куда собирался поставить?
Кейд вытер лицо и посмотрел на Селену.
— Сундук. Ты не оставил его на чердаке. Ты спрятал его за пустыми коробками и одеялами. Зачем ты это сделал?
Лицо Кейда стало таким каменным, что его действительно можно было вырезать.
Селена нахмурилась. Она не ответила на его вопрос.
Кейд бросился к Селене. Его промокшие мокасины издавали хлюпающие шлепки по деревянному полу.
— Ты открыла его? — повторил Кейд. На этот раз он выпалил слова так быстро, что они слились воедино.
— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Селена.
Селена поморщилась, когда пальцы Кейда сжались на ее руках. Она вырвалась из его «объятий» и отошла от него.
— Ты открыла его?! — повторил он. На этот раз слова были разделены: «Ты… открыла… его…?» Его тон был низким, почти угрожающим.
— Нет! — гавкнула Селена. — Я собиралась, но услышала, как ты возвращаешься домой и…
Кейд не стал ждать, пока она закончит. Он прошел мимо нее и побежал вверх по лестнице. Селена на мгновение уставилась на него. Затем она стряхнула с себя удивление и побежала за ним.
Кейд добрался до третьей спальни за секунды до того, как его догнала Селена. К тому времени он уже стоял на коленях перед сундуком. Глубоко вздохнув, он поднял крышку сундука.
Селена подошла к Кейду сзади и заглянула в сундук. Она выдохнула затаившееся дыхание.
Сундук был пуст. Полностью пуст.
— Нет, — выдохнул Кейд. Он поднял голову и огляделся. Он был мертвенно-бледным. Его взгляд метался по комнате. Его глаза увлажнились. На секунду Селене показалось, что он сейчас заплачет. Затем он вытер лицо рукой и снова посмотрел на пустой сундук.
Селена не знала, что та ожидала найти в сундуке, но, увидев, что тот пуст, испытала облегчение. Она до сих пор не знала, что случилось с Кейдом и сундуком, но, по крайней мере, в нем не было чего-то ужасного.
— Мне очень жаль, — сказала Селена.
Селена положила руку на плечо Кейда. Сквозь мокрую рубашку она чувствовала, как дрожит его плечо. Несмотря на то, что он промок, он не чувствовал холода, поэтому она предположила, что он дрожит, потому что был так зол на нее. В конце концов, она не только дала понять, что не доверяет ему, но и подорвала его доверие. Селена залезла в его личные вещи. Она была бы в ярости, если бы он сделал это с ней. Не то чтобы ей было что скрывать.
— Мне очень, очень жаль, — сказала она. — Я просто.... э, я не знаю. Меня просто бесило, почему ты так скрывал этот дурацкий сундук. Но мне очень жаль. Я должна была доверять тебе. Я не должна была...
Кейд встал. Он повернулся и обнял Селену.
— Все в порядке, — сказал он. — Все в порядке.
Селена не была уверена, что все в порядке. Прижавшись к его груди, покрытой мокрой рубашкой, она чувствовала его бешено бьющееся сердце и напряжение в мышцах его рук и плеч, когда она отвечала на его объятия. Она также почувствовала нечто, чего никогда раньше не чувствовала на Кейде — это был запах прогорклого пота. Она отступила назад и посмотрела ему в лицо. Его лоб был влажным. Он вытерся от дождя, так что дело было не в этом. Это был пот. Он был напуган. Вот что она чувствовала — запах страха.
Селена знала, что это не в порядке. Что бы там ни говорил Кейд. Однако до той ночи она не понимала, насколько это было не в порядке.
Кейд довольно быстро устроился после того, как закрыл сундук и засунул его обратно в шкаф. Он игнорировал разбросанные пустые коробки и одеяла. Он как будто их не видел. Скорее всего, не хотел объяснять, почему так долго прятал пустой сундук. Пустой сундук настолько успокоил Селену, что она не спросила Кейда, почему он спрятал его именно так. Вместо этого она бодро сказала:
— Я приготовлю нам бутерброды с тунцом.
Кейд переоделся. Спустившись по лестнице в другой паре брюк цвета хаки и темно-синей рубашке поло (гардероб Кейда был немного ограничен), он болтал о своей работе, пока они ели. Селена рассказала ему о своей утренней прогулке. Разговор звучал нормально, со всеми нужными кусочками юмора, но это было не совсем правильно. В их словах был подтекст, который они оба проигнорировали.
Кейд вернулся к работе после обеда. Селена заставила себя выбросить из головы всю эту историю с сундуком. Ей тоже нужно было поработать.
Ужин был немного более обычным, чем обед. Она попробовала новый рецепт пасты, и Кейд сказал, что ему понравилось. Он даже попросил вторую порцию.
К тому времени, как они легли спать, между ними остался лишь едва заметный след напряжения. Однако напряжение вернулось, когда Кейд чмокнул Селену в щеку и сказал ей, что он устал и ему нужно немедленно лечь спать. Обычно они обнимались, прежде чем устроиться поудобнее, прижимаясь друг к другу и сонно беседуя о своих планах на следующий день. Не этой ночью. Кейд залез под одеяло и закрыл глаза. Селена бодрствовала, но легла рядом с ним на кровать и выключила свет.
Они лежали рядом друг с другом — не касаясь, не разговаривая. Селена прислушивалась к ровному дыханию Кейда. Он притворялся, что спит, но это было не так. Когда он действительно спал, в его дыхании было исходящее шипение. Селена не слышала шипения.
Селена, практиковавшая медитацию и йогу, лучше симулировала сон. Она замедлила дыхание и расслабила все мышцы. Она знала, что выглядит спящей, но не спала на самом деле.
Селена не знала, сколько времени она сосредоточилась на своем дыхании, прежде чем услышала, как Кейд зашевелился. Она почувствовала, как приподнялись одеяла — холодный поток воздуха ударил по ее обнаженным рукам. Матрас сдвинулся. Кейд встал. Пол заскрипел. Он отходил от кровати.
Селена едва открыла глаза. Она медленно и тихо повернула голову.
Поскольку они еще не договорились о цветовой гамме спальни, два застекленных окна, выходивших на задний двор, были закрыты только тонкими занавесками, оставленными предыдущими владельцами. Занавески мало что делали, чтобы блокировать свет. Теперь они впускали сияние луны в три четверти в пленочных мерцаниях, разбрызгивающихся по комнате. Селена могла ясно видеть Кейда в этом свете.
Селена смотрела, как Кейд опустился на колени. Его голова исчезла ниже уровня матраса. Казалось, он заглядывает под кровать.
Кейд поднял голову. Селена закрыла глаза. Она слышала, как его шаги удалялись от кровати. И снова открыла глаза.
Кейд медленно двигался по комнате. Было похоже, что он что-то искал. Его голова моталась влево, вправо и обратно, когда он переходил из своей части комнаты в ее. С ее стороны он открыл дверь шкафа. Он заглянул в шкаф, отодвигая одежду, на несколько секунд, затем закрыл дверь.
Селена снова закрыла глаза, когда Кейд обернулся. Она сосредоточилась на своем легком дыхании, пока Кейд обогнул кровать и вернулся под одеяло. На этот раз дыхание Кейда вошло в его привычный шипящий ритм через несколько минут после того, как он лег. Селене потребовалось некоторое время, прежде чем она присоединилась к нему во сне.
И этот сон длился недолго.
Шаги Кейда разбудили Селену. Лежа на боку, она взглянула на часы. Прошел всего час с тех пор, как они впервые выключили свет. Кейд снова был на охоте. Внимательно слушая, она могла сказать, что он проделывал ту же процедуру поиска.
Селена размышляла, не включить ли свет и не спросить ли Кейда, что он делает. До того, как они переехали в этот дом, до того, как она узнала о его странной привязанности к сундуку и о его таинственном прошлом у Фредди, Селена встретила бы эту проблему лицом к лицу. Она бы, не колеблясь, спросила Кейда, что он делает. Теперь она знала, что даже если бы она это сделала, то ответ не получила. И она еще не собиралась сталкиваться с уклончивостью Кейда.
Кейд вернулся в постель и заснул. Как и Селена.
В ту ночь они повторили этот процесс еще три раза. Утром Кейд выглядел изможденным, когда встал, чтобы пойти на пробежку. Селена была настолько измучена, что снова заснула, пока Кейд не вернулся с пробежки. Та притворилась, что все еще спит, пока он принимал душ и собирался на работу. Она не вставала с постели, пока не услышала, как его внедорожник едет по подъездной дорожке.
Селена терпела ночную паранойю Кейда почти неделю, прежде чем ей, наконец, пришлось спросить его, что происходит. К тому времени ее тянуло от недосыпа. Она была сыта по горло.
На седьмую ночь, когда Селена проснулась и увидела, что Кейд заглядывает под кровать, она тяжело вздохнула и наклонилась, чтобы включить имбирную лампу на ночном столике.
Голова Кейда взлетела вверх. Волосы его растрепались, он моргнул от внезапного освещения. Он выглядел как маленький ребенок, застигнутый врасплох.
Селена приняла сидячее положение.
— Что именно ты делаешь? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он бессмысленно.
Селена натянула одеяло и скрестила на нем руки.
— Не притворяйся дураком. Если ты понимаешь, о чем я. Всю последнюю неделю ты прыгаешь в постель и вскакиваешь с нее, как черт из табакерки. Что происходит? Ты ведешь себя так, будто проверяешь домового.
Кейд протер глаза и скривился. Вздохнув, он поднялся и сел на край кровати.
Селена уставилась на его широкие плечи и на то, как его волосы завивались за уши. Она любила эти кудри.
Кейд повернулся, затем скользнул с ней под одеяло. Она легла на спину и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он тоже лег, лицом к ней.
Селена протянула руку и коснулась щеки Кейда. Та была жесткой и холодной. Она посмотрела на темные круги под его глазами; они были там с той ночи, когда он начал вести себя как параноик.
Кейд потянулся и взял ее руку. Он поцеловал ее костяшки пальцев.
— Я никогда не хотел тебе об этом рассказывать. Я просто хотел забыть это. Но сейчас…
— Кейд, что такое? Что происходит?
Кейд глубоко вздохнул. Он открыл рот, потом закрыл.
— Извини. Я должен стоять за это.
Желудок Селены сжался. Что он собирался ей сказать?
Она снова села, но завернулась в одеяло. Несмотря на то, что температура в комнате была умеренной, она чувствовала себя ледяной.
— Мама сказала тебе, что кто-то украл Лэлли, но это неправда, — сказал он.
Кейд взглянул на Селену. Та ничего не сказала. Она сосредоточилась на том, чтобы придать своему лицу выражение спокойной непредвзятости.
— Случилось то, — продолжал Кейд, — что они делали ремонт в пицца-плексе, и строительные леса рухнули прямо во время раунда «Игры Лэлли». Обрушение пробило дыру во внешней стене игры. — Кейд подошел к окну и выглянул в ночь. Луна уже была близка к полной. Ее серебристое сияние привлекло внимание Кейда.
— Аудитория была эвакуирована, а зал Лэлли закрыли, потому что Лэлли пропал без вести, — продолжил Кейд. — Предполагалось, что его украли.
— Но ты сказал, что этого не произошло, — сказала Селена.
Кейд взглянул на нее. Он покачал головой и снова повернулся к окну.
— В течение нескольких недель после того, как арена «Игры Лэлли» была закрыта, я продолжал видеть Лэлли. Я видел его повсюду.
«Он и его, — подумала Селена. — Не оно»
— Однажды я увидел его на своих полках, — сказал Кейд. — Однажды днем он сидел на моем столе за моими игрушечными космонавтами. Однажды я раздвинул пальто в шкафу и увидел Лэлли, стоящего в глубине шкафа и смотрящего на меня. Я видел его однажды в ванной, за занавеской в душе. Несколько раз я замечал его на заднем дворе. Он всегда прятался, как будто играл в вечную игру в прятки.
По рукам Селены побежали мурашки. Она потерла их.
— Всякий раз, когда я его замечал, он всегда застывал на месте, всегда улыбаясь своей полуулыбкой. — Кейд замолчал. Он потер руки, как будто у него тоже пошли мурашки.
Кейд повернулся. Выражение его лица сменилось.
— Хотел бы я. Нет. Лэлли последовал за мной домой.
У Селены перехватило дыхание. Ее сердце так сильно забилось в груди, что она была уверена, что Кейд его слышит.
— Лэлли возился со мной несколько недель, пока я наконец не остановил его. — Кейд одарил Селену слегка торжествующей улыбкой. — Ты знаешь мамину швейную комнату?
— Однажды, когда она была на одном из своих собраний, я вынес все из этой комнаты. Тогда это было не так уж и много. У нее на столе была только швейная машинка, манекен, на который она прикалывала свои выкройки, и несколько пластиковых контейнеров для хранения. Я опустошил комнату и затащил в нее сундук. Я подумал, что Лэлли не сможет сопротивляться тому, чтобы не спрятаться в сундуке.
Селена закусила губу и промолчала.
— Я ждал час, — сказал Кейд. — Затем я вбежал в комнату и запер сундук. Я поймал его.
— Ты заглянул в сундук, чтобы убедиться, что он там?
— Я не хотел рисковать его возвращением. Я просто запер его. Я знал, что он внутри.
Селена посмотрела на человека, которого до этого момента она считала одним из самых умных людей, которых она когда-либо встречала. Кейд был гением программирования и мог говорить практически на любую тему. Его ум был острым, а логика — безупречной. Обычно.
Единственное, что Селена могла сделать из того, что только что сказал Кейд, это то, что какая-то часть его психики застряла в детстве. Он был так травмирован уничтожением своей любимой игры, что создал вокруг нее сложную фантазию. Это должно было быть так.
Очевидно, Кейд ничего не «поймал». Он запер пустой сундук. Но в своих детских фантазиях он убедил себя, что его мучителя удалось сдержать. Его уверенность в том, что он запер Лэлли, избавила его от страха перед роботом. Вот почему у него прекратились галлюцинации о Лэлли. Он явно галлюцинировал. Другого объяснения не было.
Кейд вернулся к кровати. Он сел и повернулся к Селене.
Селена вздохнула. Затем она изложила свою теорию. Она закончила рассказом из собственного детства.
— Моя лучшая подруга Зои — ты помнишь, я говорила о ней — прошла через этап, когда мы были в первом классе. Она была уверена, что этот большой пурпурный монстр живет под ее кроватью. Я имею в виду, она была уверена в этом. Она говорила об этом все время. В конце концов, ее родители сделали что-то похожее на то, что сделали ты. Они сказали, что устроили ловушку для монстра, и они «поймали» — Селена поставила это слово в кавычки — монстра в большом ящике. После этого Зои поправилась. То же самое случилось с тобой. Когда ребенок убежден, что что-то попало в ловушку и больше не может причинить ему вреда, страх перед этим исчезает.
Кейд начал качать головой посреди рассказа Селены. Под конец он так сильно тряс головой, что волосы хлестали ему по глазам.
— Лэлли не является воображаемым фиолетовым монстром. Он настоящий. И он был в том сундуком. До того, как ты его разблокировала.
Селена не упустила из виду использование Кейдом настоящего времени. «Лэлли не является». Не «Лэлли не был».
Селена решила пока отложить в сторону эту тревожную деталь. Это было больше, чем она могла вынести.
Она перебралась через кровать и взяла Кейда за руку.
— Кейд, милый, в том сундуке ничего не было. Ты был маленьким мальчиком, травмированным маленьким мальчиком, и ты успокаивал себя, говоря себе, что Лэлли заперт в сундуке. Вот почему ты перестал его видеть. Это элементарная психология.
Кейд не ответил. На несколько секунд он застыл, уставившись в пол.
Наконец, Кейд неохотно сжал руку Селены.
— Нам нужно немного поспать. — Он забрался под одеяло. — Выключи свет, — сказал Кейд.
Селена открыла рот, чтобы возразить. Она знала, что Кейд отвергает ее объяснение. Но она устала и не хотела больше об этом думать. Она выключила свет и легла. Кейд подошел и обнял ее, ложась на нее.
Селена заставила себя сосредоточиться на знакомом тепле Кейда. И она заставила себя не обращать внимания на бешеный ритм его бьющегося сердца, которое она чувствовала у себя за спиной. Даже после того, как сердцебиение Кейда замедлилось и он погрузился в сон, Селена снова долго не спала.
Следующая пара недель прошла относительно спокойно. Несколько ночей Селена и Кейд проводили вечера с Дженис. Они помогали ей по хозяйству и ужинали с ней. Если они не с Дженис, Кейд работает допоздна. Он работал так поздно, что пропускал ужин; возвращался домой незадолго до десяти или около того. Они выпивают чашку чая или горячего шоколада, рассказывают о своем дне и ложатся спать.
И Селена, и Кейд спали беспокойно, но тем не менее спали. Если Кейд вставал ночью, Селена его не слышала. Однако темные круги под глазами не исчезли.
Селена была занята в течение дня как работой, так и ремонтом. В первую неделю после того, как Кейд рассказал ей о Лэлли, Селена бросилась обустраивать свой домашний офис. Она обновила деревянный пол и покрасила стены в темно-зеленый цвет. Повесив шторы в полоску серого и того же зеленого цвета, что и стены, она вышла и нашла идеальный ковер, письменный стол, комод и новый набор шкафов для документов. Она развесила на стенах свои любимые репродукции и заявила, что с офисом покончено.
Как только она закончила с офисом, Селена снесла полуванну. Было здорово размахивать кувалдой снова и снова. Удар тяжелой сталью по фарфоровой плитке был восхитительно катарсическим. На выходных после того, как она разрушила ванную, Селена и Кейд выложили плиткой пол и установили новый унитаз, туалетный столик и раковину. Оба дня работали от восхода до заката. Было ли что-то немного безумное в их темпе? Вероятно. Но ни один из них не упомянул об этом.
После того, как они закончили с полуванной, Селена превратилась в эксцентричную художницу. После того, как они согласовали бледно-серый цвет стен с белой отделкой, она покрасила весь основной этаж. Когда она закончила, она и Кейд отправились в марафон по магазинам мебели, купив старинный вишневый столовый гарнитур, темно-синий диван и двухместное кресло, темно-синий ковер с кремово-серым геометрическим узором, дубовый журнальный столик, два одинаковых столика и пару старинных латунных ламп для столиков. Селена нашла идеальные шторы из серо-коричневого и темно-синего твида для гостиной, а затем лихорадочно купила декоративные подушки и предметы искусства. Она потратила несколько часов на расстановку и перестановку мебели, в конце концов остановившись на конфигурации, в которой диван и двухместное кресло находились в центре комнаты. Она расположила их так, чтобы они примыкали к камину. Столовая и гостиная были готовы к концу месяца.
На кухню требовался профессионал, так что они еще не взялись за нее. Однако, когда большинство основных жилых помещений было завершено, Селена решила, что пришло время пригласить кого-нибудь.
Кейд завел несколько новых друзей на работе. В те несколько ночей, когда он не работал допоздна, его и Селену приглашали на несколько ужинов, чтобы он и Селена могли познакомиться с новыми коллегами Кейда и их супругами. Между этими людьми и друзьями, которых Селена заводила на прогулках и во время походов по магазинам, они развивали приятную социальную сеть.
— Давай пригласим Питерсонов, Тейлоров и Ли на ужин в эти выходные, — предложила Селена однажды вечером, когда они обнимались на диване и потягивали горячий шоколад. — Мы должны им всем обеды.
— Мы «должны» им? — сказал Кейд и ухмыльнулся Селене. — Я что-то пропустил? Мы подписали контракт «око за око», когда обедали у них дома?
Селена слегка шлепнула его по бедру.
— Я думаю о чем-то обычном. Достаточно теплом. Мы могли бы приготовить барбекю.
— Конечно, — сказал Кейд. Он поставил кружку и обнял Селену. — Это звучит весело.
В такие ночи Селена могла почти убедить себя, что все в порядке. Она могла почти забыть о сундуке и о Лэлли. Почти.
В ночь барбекю у них была прекрасная погода. Было тепло, и небо было усыпано сверкающими звездами, выглядевшими так, будто их повесили над головами, как праздничные украшения. После пиршества из гамбургеров, салата с макаронами, зеленого салата, чипсов и кукурузы в початках, а затем домашних пирожных (по рецепту Дженис. Кейд сказал, что на вкус они такие же, как у его мамы), четыре пары расположились вокруг газового очага, который Селена установила всего за несколько дней до встречи. Все они полулежали на плюшевых шезлонгах в темно-синюю и кремовую полоску, которые она купила накануне.
— Как насчет «Крокодила»? — спросила Селена.
Грэйс Питерсон, миниатюрная женщина с коротко остриженными светлыми волосами, вскочила со стула.
— Я хочу быть в команде Хью. — Она ткнула своего мужа Рона и заставила его поменяться с ней местами.
Рон, необычайно бледный парень с длинными каштановыми волосами, закатил глаза, добродушно поддавшись игре жены в музыкальные стулья. Он заметил вопросительный взгляд Селены.
— Хью — любитель кино и литературы, — объяснил он.
— Больше похоже на помешанного на пустяках, — сказала Тереза, жена Хью Тейлора. Высокая, широкоплечая, рыжеволосая, Тереза затмевала своего невысокого лысого мужа. Они были без ума друг от друга.
— Ну, тогда я тоже хочу быть в команде Хью.
Хью и Селена, а также их товарищ по команде, Ава Ли, спортивная брюнетка, посмотрели на нее снизу вверх. Когда Грэйс сделала универсальный жест «кино», Хью подмигнул Селене и Аве. Те ухмыльнулись.
— Четыре слова, — сказала Селена без необходимости.
— Первое слово, — сказала Ава.
Грэйс кивнула. Затем она покачала головой. Она снова подняла палец. Селена нахмурилась, сбитая с толку.
— Гребень? — спросил Хью. Он наклонился к Селене. — Подсказка — палец над.
— «На гребне волны»! — крикнула Селена.
Селена покраснела. Грейс покачала головой. Она начала поднимать и опускать руки, как будто летела.
— «Птицы», — выпалила Селена. Она покраснела сильнее, как только слова сорвались с ее губ. Затем она рассмеялась. — Игнорируйте меня. У меня проблемы с математикой.
Все остальные тоже рассмеялись.
Грэйс закусила нижнюю губу. Потом ее глаза загорелись. Она оскалила зубы и перевела взгляд в крайнее левое положение. Она выглядела ненормальной.
Селена снова закричала, не подумав.
— «Сияние». — Она была очень довольна собой, когда поняла, что Грэйс имитирует безумное выражение лица звездного актера в этом фильме.
Селена зажала рот рукой. Она покачала головой, потом опустила руку и тоже рассмеялась.
— Я действительно не умею считать, да?
Она посмотрела на Хью. Он улыбнулся ей. Затем спокойно сказал:
— «Пролетая над гнездом кукушки».
Грейс зааплодировала и бросилась давать Хью пять.
Селена покачала головой.
— Извини, что была таким дремучей.
— Это адреналин. У кого есть время считать слова? Я тоже почти сказала «Сияние». Ты просто опередила меня.
Селена почувствовала облегчение, что никто не заставляет ее чувствовать себя глупо из-за того, что она выпалила ответы из одного или трех слов на подсказку из четырех.
Рон встал и начал разыгрывать подсказку для своей команды.
Они сыграли три раунда в «Крокодила» — Хью был ходячей энциклопедией пустяков, поэтому он легко угадывал, что разыгрывали его товарищи по команде. После первого раунда Селена держала рот на замке, чтобы избежать дальнейшего смущения. Но ее команда уверенно обыграла команду Рона, в которую входили Тереза, Кейд и муж Авы, Маршалл.
— Я сдаюсь. Нам нужно сыграть во что-то еще. — Он взял свой пластиковый стакан и заглянул в него.
Рон взглянул на большую наполненную льдом миску с напитками в банках.
— У нас есть еще в холодильнике в гараже. Я пойду возьму немного.
— Ты уверена? — спросил Рон. — Я могу выпить что-нибудь еще. Не хочу быть надоедливым.
— Не беспокойтесь, — заверила его Селена.
— Почему бы тебе не взять свою гитару из машины, милый? Мы можем сыграть в «Назови эту мелодию».
Хью застонал. Ава подмигнула Селене.
— Музыка — это темная дыра во вселенной познаний Хью.
— Я довольно хороша в угадывании названий песен.
— Тогда поторопись, — сказала Ава. — Мы сохраним те же команды. Может, ты перебьншь Хью.
— Тороплюсь, — усмехнулась Селена.
«Какая веселая ночь», — подумала она, направляясь вокруг дома к гаражу. Она была очень рада, что предложила это.
У Селены не было много времени один на один с Кейдом в течение вечера, но она наблюдала за ним. Тот был непринужденным, легко смеялся и говорил. Он казался прежним. Какое облегчение.
Толкнув заднюю дверь в гараж, Селена включила свет. У них закончились лампочки нужной мощности, и им пришлось заменить слабенькие 60-ваттные лампочки в верхнем свете. Лампочки не давали достаточно света, чтобы осветить весь гараж. Большая часть пространства находилась в очагах тусклой тьмы.
Селена прошла мимо внедорожника и их нового маленького красного пикапа (они пригнали его домой на прошлой неделе). Она направилась к дополнительному холодильнику, спрятанному у стены.
По бокам холодильника стояло несколько стопок коробок, которые Кейд еще не успел распаковать. Его мастерская все еще ждала обустройки. Рядом с коробками лежали газонокосилка, машина для удаления сорняков, воздуходувка, триммер для кустов, шланги и несколько других мелочей для ухода за двором, с которыми Кейд пообещал вскоре «разобраться». Рядом с этим беспорядком на металлическом верстаке, который Кейд еще не установил, стоял магазинный пылесос.
Когда Селена подошла к холодильнику, ее взгляд скользнул по пылесосу. Она начала открывать дверцу холодильника. Ее рука замерла. Она снова перевела взгляд на магазинный пылесос.
Сердце Селены подскочило к горлу. Она задыхалась.
Рядом с пылесосом стоял маленький белый робот с черными глазами.
Это был Лэлли. Должен быть. Он выглядел точно так же, как робот на фотографиях.
Робот не двигался, но смотрел на Селену. Ей казалось, что оно наблюдает за ней.
На несколько секунд Селена замерла. Пока ее сердцебиение учащалось, а по рукам ползали невидимые клещи, она в шоке смотрела на Лэлли.
Пока Лэлли оставался неподвижным, Селена рывком открыла холодильник и схватила шесть банок крем-соды. Хлопнув дверцей холодильника, она снова посмотрела на пылесос. В течение нескольких секунд, которые ей понадобились, чтобы открыть и закрыть холодильник и снова посмотреть туда, она размышляла, хотела бы та, чтобы робот исчез или все еще был там. Что было бы хуже?
Селена повернулась и помчалась обратно через гараж. Хлопнув за собой дверью, она побежала по дому, замедляя шаг только тогда, когда оказалась в поле зрения гостей.
Вернувшись к газовому очагу, она протянула Хью банку содовой, а остальные высыпала в миску со льдом. Она небрежно подошла к Кейду.
Маршалл настраивал свою гитару. Все остальные болтали. Кейд разговаривал с Авой о какой-то проблеме с программированием, с которой они столкнулись в проекте, над которым они работали вместе.
Селена подошла к Кейду и положила руку ему на плечо. Она не могла не заметить, что ее рука дрожала.
— Извините, что прерываю, но мне нужно украсть его на минутку.
Кейд вопросительно поднял бровь.
— Мне нужно, чтобы ты пошел в гараж на минутку, милый, — сказала ему Селена.
— Все в порядке? — спросил Кейд.
— А, да. Только… — Она натянуто улыбнулась Аве. — Извини. Я верну его прямо сейчас.
— Без проблем. — улыбнулась Ава и повернулась к своему мужу.
— Что такое? — спросил Кейд, когда Селена схватила его за руку и потащила к гаражу. Она бежала. Тот споткнулся о корень дерева. Затем тоже начал бежать, уловив ее настойчивость.
Селена колебалась у двери гаража.
— Ты собираешься сказать мне, что случилось? — спросил Кейд.
Селена не ответила ему. Она глубоко вздохнула и открыла дверь.
Свет в гараже все еще горел. Селена намеренно оставила их включенными. Она не хотела выключать их до того, как выйдет из гаража, не с этой штукой там. Тот факт, что оно не двигалось, когда она уходила, очень мало уменьшил ее уровень паники.
Селена вошла в гараж и указала на пылесос.
— Смотри, — сказала она. После того, как она заговорила, она набралась смелости и сделала то же самое, о чем просила Кейда.
— На что смотреть? — спросил Кейд.
Селена моргнула, увидев пустое место на верстаке рядом с пылесосом. Робот исчез.
— Оно было там, — сказала она.
— Что было там? — спросил Кейд. — Неужели сюда забрался енот? Я прогнал одного на прошлой неделе.
Селена покачала головой. Она быстро осмотрела гараж.
Робота не было видно, но это ничего не значило. В гараже было слишком много мест, где можно было спрятаться.
Селена застонала. Теперь она стала такой же параноиком, как и Кейд.
— Я спрошу еще раз: что произошло?
Селена посмотрела на него. Она сглотнула.
— Я… Я видела… Я видела Лэлли, я имею в виду, я думаю, что это было Лэлли. Это был белый робот, точно такой же, как на картинке, и…
— Где ты его видела? — прервал Кейд.
— Рядом с магазинным пылесосом, — указала Селена.
Кейд прошел через гараж. Он оглядел верстак и ящики по обеим сторонам холодильника. Затем повернулся и начал обыскивать остальную часть гаража.
Селена стояла у двери, взволнованная по причинам, не имеющим под собой никакой логики. Бежать. Ее разум представлял собой клубок бессвязных мыслей. В ее ушах звенел забавный звук, похожий на белый шум. Что происходило?
Кейд вернулся к Селене. Между его бровями прошла складка.
— Я не выдумала его, — сказала Селена.
— Я и не говорил, что ты выдумала, — сказал Кейд.
Кейд взял ее за руку. Она не сопротивлялась, когда он вытащил ее из гаража и закрыл за собой дверь. Он тоже оставил свет включенным.
— У нас гости, — сказал Кейд. — Они будут задаваться вопросом, что мы делаем.
Селена кивнула. Он был прав. Сейчас было не время говорить о том, что она видела. И было не время думать об этом.
Они завернули за угол дома, и Селена наклеила на себя счастливую улыбку хозяйки.
— Небольшая проблема с грызунами, — солгал Кейд.
Селена заметила, как естественно звучала ложь. Но и об этом ей некогда было думать.
На следующий день после званого ужина Кейда уже не было, когда Селена проснулась. Она нашла записку на его подушке.
Записка, как она сразу поняла, содержала еще одну ложь: «Извини. Вызвали на работу. Люблю тебя.»
Кейда никогда не вызывали на работу по субботам. Тот просто избегал ее. Он не хотел говорить о том, что произошло.
Ну, она тоже. Она хотела забыть об этом.
Селена встала и выглянула наружу. День был ясным, но ей не хотелось гулять. Что ей хотелось делать?
Правда заключалась в том, что, как бы сильно она ни хотела забыть о случившемся, Селена была потрясена этим. Очень, очень потрясена.
Селена встала, накинула темно-синий махровый халат и пошла по коридору. Ей нужна была долгая горячая ванна.
Направляясь к ванной, Селена думала о главной спальне, которую они намеревались иметь. Они планировали снести стену и украсть немного места из гостевой спальни, чтобы создать ванную комнату для главной спальни. Они только что обсудили, за пару дней до встречи, заняться этим или кухней. Она думала, что ванная должна быть на первом месте.
Селена пошла в ванную. Она оставила дверь ванной открытой. Она всегда оставляла дверь ванной открытой, когда принимала ванну, даже когда Кейд был дома. Она не любила парить комнату.
Открыв кран на конце ванны на ножках под окном, Селена пустила воду, пока та не стала горячей. Она отрегулировала температуру, вставила сливную пробку и добавила в воду немного расслабляющей мышцы соли для ванн. Соли для ванн представляли собой комбинацию солей Эпсома и эфирных масел герани и можжевельника. Селена вдохнула ароматы масел и позволила им попытаться успокоить ее. Они с треском провалились, но она надеялась, что сама ванна поможет.
Поскольку фермерский дом располагался впереди их двух гектаров, а вокруг задней части дома росли яблони, Селена никогда не беспокоилась о том, чтобы натянуть штору на окно над ванной. Их собственность была уединенной и частной. Вокруг не было никого.
Селена подождала, пока ванна не наполнилась наполовину. Затем сбросила халат и начала стягивать ночнушку. Когда та была почти над ее головой, она замерла. Она дернула ночнушку вниз.
Кто-то наблюдал за ней. Она была в этом уверена.
Селена наклонилась к окну и осмотрела задний двор. Она прищурилась и посмотрела на деревья. Ее взгляд метался от одного к другому.
Она никого не видела.
Селена нахмурилась. Еще более потрясенная, чем раньше, она потянулась и потянула штору. Затем повернулась и закрыла дверь ванной.
Ванна Селены оказалась не такой расслабляющей, как она надеялась. На самом деле, это было почти мучительно. Несколько раз она пыталась откинуться назад и закрыть глаза, но была слишком настороже. Ей все время казалось, что она слышит звуки, доносящиеся из другой части дома. Один раз она была уверена, что услышала скрип на чердаке над головой. Дважды ей показалось, что она слышит шаги на лестнице.
Наконец, всего через пятнадцать минут, Селена сдалась. Она вылезла из ванны, осушила ее и быстро надела халат. Поспешив вернуться в спальню, она оделась в джинсы и футболку. Затем обошла весь дом, убедившись, что одна.
Селена проверила каждую комнату и каждый шкаф. Она даже заглянула в ужасный сундук, который теперь стоял в глубине шкафа в третьей спальне. Он был по-прежнему пуст.
После того, как она убедила себя, что она одна, Селена попыталась работать. Это не принесло пользы. Она не могла сосредоточиться. Она продолжала слышать звуки в доме. Один раз, когда включился компрессор холодильника, она чуть не вскочила со стула.
Работа не работалась. Она была комком нервов.
Селена покинула свой офис. Она схватила сумочку, вышла к пикапу и уехала из города. Она провела полдень за антиквариатом. Вернувшись домой со старинной юбкой, антикварным столиком и парой столетних оловянных подсвечников, она пыталась убедить себя, что все, что произошло прошлой ночью и этим утром, ей вообразилось.
Однако в течение следующих двух недель стало совершенно ясно, что Селена ничего не выдумала. За ней действительно следили. Либо так, либо она сходит с ума.
Что бы Селена ни делала дома, она чувствовала покалывание между лопатками. Она действительно чувствовала, как взгляд кого-то — или чего-то — вонзается в нее. И не только тогда, когда она была одна. Это происходило, когда Кейд был рядом, по вечерам и по выходным тоже.
После всего лишь недели неослабевающего ощущения постоянного наблюдения Селена, лежа без сна ночью, решила, что беглые обыски, которые она провела в доме… заглядывая в каждую комнату и шкаф… были недостаточно тщательными. Совет отца Селены в день свадьбы пробормотал и подтолкнул ее: «Доверяй своим инстинктам». Инстинкты подсказывали ей, что ей нужно заглянуть в каждый закоулок своего дома.
Когда на следующий день Кейд ушел на работу, Селена позаботилась о том, чтобы дом был плотно заперт, чтобы никто и ничто не могло войти, пока она будет искать. Затем прошлась по каждому крошечному пространству в доме. Она открыла каждый шкаф и каждый ящик. Заглянула под каждый предмет мебели. Смотрела за все и вся, за которыми было больше чем сантиметр пространства.
Однако посреди этого поиска, в своей спальне, Селена остановилась и села на пол. Она уронила голову на руки. Кому она врала? За ней не следила электроника. Это было не только совершенно нереально, но и не соответствовало фактам.
Селена встала с пола. Она спустилась в свой кабинет и закрыла за собой дверь. Она потянула тень. Села за свой стол и открыла ноутбук, после создав новый документ. Вверху она напечатала «Факты».
Затем она напечатала факты, какими она их знала:
1. Лэлли был реально существующим роботом.
2. Лэлли пропал из пицца-плекса Фредди.
3. Кейд видел Лэлли после того, как оно (не «он», Селена отказалась называть Лэлли «он») пропало без вести.
4. Кейд думал, что запер Лэлли в сундуке.
5. С этого момента Кейд держал сундук с собой взаперти.
6. Селена открыла сундук.
7. Когда Кейд открыл сундук, тот был пуст.
8. Селена увидела Лэлли в гараже.
Селена посещала курс символической логики в колледже. Это был факультатив, выбранный для забавы, но то, что она узнала, теперь пригодилось. Она провела свои факты через логическое уравнение и пришла к двум возможным выводам. Ни один из них не сделал ее счастливой.
Один логический вывод, основанный на фактах, заключался в том, что Лэлли было настоящим. И хотя это не так легко доказать, следствием этого вывода было то, что Лэлли наблюдало за Селеной. Этот вывод, однако, был настолько безумным (логичным или нет), что привел к другому возможному выводу: Селена сходит с ума.
Решив, что они помогут ей в мире бизнеса, Селена также прошла несколько курсов психологии в колледже. На одном из курсов изучали паранойю. Параноики, страдающие бредом, всегда были убеждены в логичности своих выводов. Проблема, однако, заключалась в том, что их выводы основывались на логических ошибках.
Селена вернулась к своему списку фактов. Была ли она действительно уверена, что это были факты? Или она просто цеплялась за логику, чтобы скрыть реальный факт — что она становится параноиком и сумасшедшей?
Селена удалила документ и закрыла ноутбук. Ее руки дрожали.
Она не могла оставаться в этом доме ни секунды.
Селена вышла из своего офиса. Не обращая внимания на немедленное осознание того, что за ней наблюдают, когда она вошла на кухню, она схватила сумочку и пошла к пикапу. Выехав из гаража, она поняла, куда ей нужно.
— Ну, здравствуй, дорогая, — сказала Дженис, когда открыла дверь и увидела Селену, стоящую на крыльце.
— Извините, что сперва не позвонила, но…
Дженис отмахнулась от слов Селены.
— Что я говорила тебе о звонке и о стуке в дверь? Мой дом — твой дом. Ты можешь приходить и уходить, когда захочешь.
Дженис дала Селене ключ от своего дома в день свадьбы Селены и Кейда, и она действительно сказала Селене относиться к дому Дженис как к своему собственному. Селена, однако, не могла заставить себя сделать это. Кроме того, она боялась, что в таком случае Дженис сочтет политику открытых дверей взаимной. Селена любила Дженис, но не хотела, чтобы ее свекровь заглянула к ней без предупреждения.
Дженис, на которой был оборчатый пастельно-розовый фартук поверх желтых штанов из полиэстера и желто-зеленая блузка с цветочным узором, провела Селену через гостиную в свою большую старомодную кухню. Кожаные балетки Дженис постукивали по желто-синему линолеуму.
На кухне Селена глубоко вдохнула. В комнате пахло маслом, корицей и сахаром. Аромат завораживал. Это почти заставило ее забыть, зачем она здесь.
Дженис указала на ингредиенты для выпечки и противни, разбросанные по ее желтой столешнице из пластмассы.
— Я как раз готовила партию булочек с корицей для женского клуба, — сказала Дженис. — Хочешь помочь?
— С удовольствием, — честно сказала Селена.
Возможно, приготовление булочек с корицей было лучшей идеей, чем разговор, который она хотела. Выпечка обычно расслабляла Селену. Она надеялась, что так и будет сегодня.
Селена вошла в кладовку и сняла простой синий фартук (без оборок) с обратной стороны двери кладовой. Дженис дала фартук Селене, чтобы та использовала его, когда они вместе готовили.
— Оборки просто не идут тебе, дорогая. Ты слишком красива, чтобы скрывать эти элегантные изгибы под воланами.
В течение следующего часа Селена и Дженис разложили тесто и посыпали его маслом, корицей и сахаром. Затем раскатали тесто и нарезали его на классические булочки с корицей. После того, как булочки оказались в духовке, Дженис поставила воду для чая.
— Персиковую пряность как обычно, дорогая?
— У вас есть ромашка? — спросила Селена.
— О боже, — сказала Дженис. — Тебе нужно снять стресс?
Дженис не спросила, зачем Селене понадобилось снять стресс. Селене нравилось это в Дженис — она никогда не любопытствовала.
Дженис заварила чай, и они с Селеной сели за круглый кухонный стол Дженис. Селена играла с бледно-сине-желтой клетчатой салфеткой, позволяя Дженис болтать несколько минут о своем бридж*-клубе, но затем Селена решила, что разговор, к которому она пришла, больше нельзя откладывать.
[Примечание*: Бридж — карточная интеллектуальная командная или парная игра. Спортивный бридж — единственная из карточных игр, признанная Международным олимпийским комитетом в качестве вида спорта. По своей сложности и популярности бридж стоит в одном ряду с такими интеллектуальными играми, как шахматы, го и другие.]
— Говоря об играх, — сказала Селена в том, что, как она знала, было жалким переходом, — что Кейду так понравилось в «Игре Лэлли»?
Дженис, похоже, не возражала против резкой смены темы.
— Знаешь, я не уверена. — Она сделала глоток чая. — Занятно, что ты спрашиваешь. Это то, о чем я действительно размышляла в то время. Сначала я подумал, что это цвета на арене. Ему никогда не нравилась моя более мягкая цветовая палитра.
Селена подумала о насыщенных бордовых, темно-зеленых и темно-синих тонах, которые Кейд любил носить со своими вездесущими брюками цвета хаки. Она кивнула.
— Но я решила, что это неправильно. Я думаю, что это было… — Дженис откинулась на спинку стула, — игра заставила его почувствовать себя особенным. Поскольку игра была только для двоих, а Лэлли был роботом, я думаю, Кейд чувствовал себя как избранный ребенок или что-то такое. Теперь лишь одним небесам известно, зачем ему понадобилось это чувство. Как единственный ребенок, он не получал ничего, кроме тонны внимания от меня и отца, пока тот, конечно, не скончался. Упокой его душу. — Она покачала головой. — Но, возможно, это было частью этого. Он был единственным ребенком — может быть, он хотел брата. Может быть, Лэлли был ему как брат. Я действительно не уверена. Я знаю, что Кейд не хотел ни с кем делить Лэлли.
— Что вы имеете в виду? — спросила Селена.
— О, я просто помню, как расстроился Кейд однажды, когда в игру пробрался другой маленький мальчик, мальчик, которого он знал со школы по имени Дэниел. Боже мой, Кейд был зол. Он был в ярости. Его маленькое личико было сморщенным и красным, когда он вернулся домой в тот день. «Эта игра только для двоих!» — повторял он мне снова и снова. Можно было подумать, что Дэниел совершил что-то непростительно вопиющее, вместо того чтобы совершить относительно безобидное действие, проникнув в «Игру Лэлли» с Кейдом. — Дженис вздохнула. — Дэниел был милым маленьким мальчиком — очаровательные веснушки на его носу. Я знала его мать. Это было так трагично, что он погиб в ужасном несчастном случае.
Селена так быстро поставила чашку с чаем, что та зазвенела в блюдце. Дженис не заметила.
— Каком несчастном случае? — спросила Селена.
Дженис встала и подошла к духовке. Она включила свет в духовке и наклонилась, чтобы заглянуть в стеклянное окошко в дверце духовки.
— О, они хорошо растут. Ты действительно наловчилась месить, дорогая.
Селена пыталась вернуть Дженис в нужное русло.
Дженис сделала вид, что не услышала вопроса. Возможно, она не сделала. Селена заметила, что Дженис имеет тенденцию вмешиваться в разговоры и уходить из них по своему желанию, как будто иногда у нее есть о чем подумать, а не о том, о чем говорят.
Селена попробовала задать другой вопрос.
— Почему Кейду так нравился Лэлли? Я думаю, Лэлли что-то вроде…
— Жутковыглядящего, — добавила Дженис.
— Я склонна согласиться, — сказала Дженис. — Но ведь маленькие мальчики — странные существа. Ещё Кейду нравились улитки и слизни, когда он был маленьким. Он всегда тыкал в них палками — не для того, чтобы причинить им боль, заметь. Просто хотел посмотреть, что они сделают. Кейд думал, что они очаровательны.
Селена улыбнулась при виде Кейда, тыкающего в слизняка. Затем ее разум сменил образ Кейда и слизняка на образ Лэлли. Девушка вздрогнула.
— Как именно работало Лэлли? — спросила Селена. — Оно было запрограммировано на то, чтобы бежать и прятаться, или подкрадываться к детям, или что?
Селена хотела понять, как робот может делать то, что делает в ее доме. Теперь она была почти на сотню процентов уверена, что Лэлли был ее преследователем.
— О нет, ничего подобного, дорогая, — сказала Дженис. — Лэлли не двигался. Детям приходилось таскать его и прятать самим. Мне показалось это как-то глупо. Конечно, если бы вы спрятали вещь, вы бы знали, где она. Но, наверное, все это было грандиозной игрой в притворство.
Селена моргнула, глядя на Дженис. Она открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но не смогла произнести ни слова. Что еще можно было спросить? Селена знала то, что ей нужно было знать.
Вытирая внезапно влажные глаза дрожащей рукой, Селена встала.
«Мне нужно вернуться домой и сделать кое-какую работу», — солгала она.
Если Дженис и показалось странным, что Селена практически выбежала из дома и прыгнула в пикап, то та скрыла свою реакцию. Она улыбнулась и помахала, когда Селена уезжала. Той удалось нервно помахать в ответ. Она не могла вызвать улыбку.
Ее руки так крепко вцепились в руль, что начали болеть, Селена жгла резину, разгоняясь от дома Дженис. Она проигнорировала объявленное ограничение скорости. Хотя ее глаза были устремлены на дорогу, на самом деле она ее не видела, пока ее взгляд не скользнул по приближающемуся внедорожнику. Очень знакомому внедорожнику.
Селена смотрела прямо перед собой, проезжая мимо своего мужа. Видел ли он ее? У Кейда часто становилось туннельное зрение, когда он водил машину. Возможно, он не заметил пикап. Ярко-красный пикап.
Селена посмотрела в зеркало заднего вида. Внедорожник свернул и направился к дому Дженис.
Возможно, Селена слишком остро отреагировала. Может быть, она только думала, что знает, что происходит. И опять же, возможно, она делала поспешные логические выводы, которые вовсе не были логическими.
Что-то похожее на статическое электричество пробежало по позвоночнику Селены. Была ли это беспочвенная тревога или вполне обоснованный страх?
Селена не знала. Все, что та знала, это то, что она хотела убраться прочь.
Она бежала от Лэлли… или от Кейда? Или она убегала от самой себя?
Это не имело значения. Она убегала.
Вернувшись в фермерский дом, Селена побежала по коридору к чердачной двери. Поколебавшись всего пару секунд, она распахнула дверь и взбежала по ступенькам. Наверху лестницы она быстро потянула за шнур, чтобы включить голую лампочку. Она осмотрелась. Чердак выглядел так же, как и в последние несколько раз, когда она его проверяла.
Промчавшись по открытому пространству, Селена схватила два чемодана, два самых больших. Она потащила их по чердаку. Их резиновые колеса шуршали по искривленным половицам.
Селена вытолкнула чемоданы с чердака на площадку у остановки лестницы. Затем она потащила их вниз по лестнице. Ж-ж-ж, бам, ж-ж-ж, бам, ж-ж-ж, бам их спуска по лестнице заставили ее содрогнуться.
У подножия лестницы Селена вытолкнула чемоданы в коридор. Она повернулась и закрыла за собой дверь. Она потащила их по коридору в спальню.
Селена не позволяла себе ничего чувствовать с тех пор, как покинула дом Дженис. Она не думала, что сможет функционировать, если позволит себе чувствовать.
Однако, когда Селена подняла чемоданы на кровать, ее эмоции требовали, чтобы она признала их. Она начала плакать.
— Перестань, — отругала себя Селена. Она вытерла глаза. Ей нужно было сосредоточиться.
Селена бросилась к комоду и начала стягивать с себя одежду. Она пыталась мыслить достаточно ясно, чтобы брать только то, что ей действительно нужно. Кроме упаковки вещей и ухода из дома, у нее не было четкого плана. Как она могла? Она не рассуждала. Она реагировала.
Селена закончила с комодом и направилась к шкафу. Она потянулась к дверной ручке, когда услышала бух внизу. Она замерла.
Затаив дыхание, Селена прислушалась.
Она только начала снова дышать, когда за бухом последовал шорох… и он был не далеко. Селена повернулась и уставилась на открытую дверь спальни. Почему она не закрыла ее?
Бросив работу по сбору вещей, Селена подошла к открытой двери. Она посмотрела в коридор. Было пусто.
С лестницы, ведущей вниз на первый этаж, донесся одиночный стук. Селена снова заглянула в спальню. Должна ли она игнорировать звуки и просто продолжать собирать вещи?
Нет. Ни за что. Если она была здесь не одна, то хотела знать об этом.
Селена на цыпочках подошла к лестнице. Она вытянула шею, чтобы осмотреть весь лестничный пролет. Было пусто. Селена огляделась.
Хорошо, она будет делать это систематически.
Начав с пустой спальни, Селена начала свои поиски. Сначала она открыла шкаф и проверила сундук. Там было пусто, конечно.
Селена перешла в спальню, которую они собирались превратить в свободную комнату. Теперь в нем была кровать, но она не была заправлена, и они не добавили никакой другой мебели. Селена опустилась на колени и заглянула под кровать. Ничего.
Селена спрятала в этот шкаф малоиспользуемую часть своего гардероба. У нее было слишком много одежды… она это знала. Но она любила одежду. В этом шкафу она хранила большинство своих винтажных находок.
Распахнув дверцу шкафа, она отодвинула длинные платья и юбки. За ними ничего не было. Единственное, что лежало на полу в шкафу, — это пара десятков пар обуви Селены — тех, что не помещались в шкафу в главной спальне. На полке над одеждой почти до потолка были сложены шляпные коробки со шляпами, которые она редко носила.
Селена вышла из гостевой комнаты. Она открыла бельевой шкаф. В нем тоже было только то, что должно было вместить: стопки полотенец, простыней, кипы туалетной бумаги и бумажных полотенец, заполнившие полки шкафа. Селена закрыла дверь шкафа.
Селена уже знала, что в ее спальне ничего нет. Она только что была там. Она также только что проверила чердак.
Селена медленно подошла к вершине лестницы. Она слушала. Два щелчка и грохот раздались со стороны кухни.
Селена взяла себя в руки. Она шагнула так легко, как только могла, на первую ступеньку.
Делая все возможное, чтобы избежать скрипучих пятен на лестнице, Селена прокралась в гостиную. Там она остановилась. Из столовой донесся слабый царапающий звук. Она направилась туда.
Им еще предстояло заполнить ящик, который шел с вишневым обеденным сервизом. Его верхние витрины были пусты. Селена поспешила к клетке и открыла ее нижние шкафы. Они тоже были пусты.
Столовая была отделена от кухни раздвижными дверями. Они были спрятаны так, что дверной проем был открыт. Селена прошла через него и осмотрела кухню. Было пустынно.
Селена подошла к кладовой. Она открыла дверь и посмотрела на полки, заполненные консервами и продуктами в коробках, принадлежностями для выпечки и мелкими кухонными принадлежностями. Она чувствовала, как ее слезы пытаются вернуться. Ей было так весело наводить порядок в кладовой. Но это было раньше…
Из гостиной донесся скрежет. Словно что-то тащили.
Селена схватила скалку с ближайшей полки в кладовке. Она побежала в гостиную, перекинув через плечо скалку.
Гостиная была пуста. Селена опустила скалку.
Она посмотрела вверх по лестнице, думая о заброшенном деле по упаковыванию. Она слишком остро отреагировала?
Селена подошла к дивану и села; положила скалку на сиденье рядом с собой. Она прислонилась к мягкой спинке дивана и взяла декоративную подушку в серо-коричневую и кремовую полоску. Затем обняла подушку.
Она просто была параноиком? Неужели она собиралась разрушить свой брак — свой новый брак — без веской причины?
Селена вспомнила совет своего брата в день свадьбы: «Не облажайся». Она что, облажалась?
Что-то зашуршало за диваном. Селена потянулась за скалкой, когда начала поворачиваться.
Прежде чем Селена успела схватиться за скалку или увидеть, что находится позади нее, ей рот зажала рука. Сердце Селены забилось быстрее. Она попыталась закричать, но рука заглушила звук.
Селена потянулась за скалкой. Тыльная сторона ее руки ударилась о нее, и та скатилась с дивана. Скалка со стуком ударился об ковер.
Селена вывернула шею, чтобы посмотреть вверх и назад. Кейд склонился над спинкой дивана. Он там прятался?
Неужели это он издавал все эти звуки?
Селена вытаращила глаза на своего мужа.
Кейд приложил палец к губам. Его взгляд, напряженный… почти ненормальный… метался по комнате.
Селена смотрела в лицо мужчине, которого любила больше двух лет. Это было лицо, которое, как ей казалось, она знала лучше, чем свое собственное. И мужчина был тем, кого она тоже хорошо знала. Она планировала провести с ним всю свою жизнь; он был как продолжение ее. Теперь она едва узнала его.
Да, у Кейда все еще были густые черные волосы и брови, зеленые глаза, скульптурные щеки, как обычно, затененные черными усами. У него все еще был широкий рот и ровные белые зубы. Но все эти черты теперь выглядели какими-то искаженными. Они выглядели так, будто были заражены чем-то темным и угрожающим.
Селена попыталась вырвать голову из рук Кейда. Он сильнее прижал ее к спинке дивана, повернув ее голову, чтобы она больше не могла его видеть. Она почувствовала давление его головы на свою.
— Если ты расстроишь Лэлли, — прошептал Кейд, — следующей в сундуке окажешься ты.
Селена почувствовала, как у ее желудка отвалилось дно. Она изо всех сил пыталась втянуть воздух через нос, частично прикрытый горячей твердой ладонью Кейда.
Дыхание Кейда было кислым. Такого дыхания у него еще не было. Она чувствовала его утреннее дыхание, его чесночное дыхание и запах арахисового масла, но именно это было едко, как будто он выдыхал яд, который скрывал внутри много-много лет.
— Обещай, что не будешь кричать, если я уберу руку, — прошептал Кейд. Его шепот был таким тихим, что Селена едва могла разобрать слова. Его теплое, отталкивающее дыхание ударило ей в ухо.
Селена несколько раз кивнула. Зачем кричать? Ее все равно никто, кроме Кейда, не услышит.
Селена снова кивнула. Кейд убрал руку ото рта Селены. Та повернулась и открыла рот. Кейд сделал еще один шикающий жест. Он наклонился еще ближе к ней.
— Не говори. Тебе действительно не хочется расстраивать Лэлли, — прошептал Кейд.
Селена использовала всю свою силу воли, чтобы сохранить выражение лица. Она не шевелилась и не издавала ни звука.
Кейд быстро обошел диван и сел рядом с Селеной. Та больше не смотрела на него. Она не могла. Она смотрела прямо перед собой. И продолжала молчать.
Однако в ее сознании Селена кричала во всю глотку. Она рвалась к двери. Она вплотную подошла к единственному логическому заключению, представленному фактами: ее муж был сумасшедшим.
Селена посмотрела в сторону входа. Успеет ли она добраться до входной двери до того, как ее поймает Кейд?
Она взглянула на Кейда. Тот склонил голову на нее. Потом тоже посмотрел на входную дверь; он покачал головой, медленно, один раз. И вернулся к осмотру комнаты.
Кейд сидел достаточно близко к Селене, чтобы она чувствовала тепло его мускулистого бедра. Она была так знакома с его твердым ощущением, но теперь давление на ее собственную ногу казалось чуждым, навязчивым.
— Ты убил Дэниела, разве нет? — прошептала Селена.
Она не знала, что собирается задать вопрос, пока тот не сорвался с ее губ. Она не позволяла себе сознательно думать о выводе, к которому пришла, когда Дженис рассказала ей о мальчике, который умер. Но ясно, что Селена знала. Зачем еще она мчалась домой собирать вещи? Почему еще она планировала бросить мужчину, которого любила?
Кейд повернулся и посмотрел на нее. Он покачал головой.
— Нет, — прошептал он и снова покачал головой. — Это был Лэлли. — Кейд повернулся и посмотрел сзади них. Он вытянул шею, чтобы посмотреть на лестницу. Тот покачал головой в третий раз. — Эта игра только для двоих.
По нервной системе Селены прокатилась волна ужаса. Ее горло сжалось, и она с трудом дышала. Однако каким-то образом ей удавалось сохранять спокойное выражение лица.
Селена опустила взгляд, ища скалку. Ее плечи поникли. Когда скалка ударилась о ковер, то закружилась — теперь она был под кофейным столиком. Селена никогда не сможет добраться до нее, пока Кейд не отреагирует.
Повернувшись к Кейду, Селена попыталась выглядеть любящей и заинтересованной.
— Знание того, что сделал Лэлли, должно быть, было для тебя ужасно, — прошептала она.
Кейд посмотрел на Селену так, словно понятия не имел, о чем она говорит. Она подавила отвращение и коснулась предплечья Кейда.
— Кейд, милый, если Лэлли здесь, нам нужно уйти. Почему бы нам не уйти?
Кейд нахмурился, повернулся и посмотрел на входную дверь. Он покачал головой.
Селена не думала, а просто действовала.
Спрыгнув с дивана, Селена бросилась к медной лампе на ближайшем столике. Она выдернула шнур из вилки в полу.
Кейд начал вставать и тянуться к Селене, но прежде, чем успел, она схватила лампу за горлышко, захрустев барабанным абажуром. Затем она взмахнула лампой, как бейсбольной битой. Она ударила основанием по голове Кейда.
Кейд отшатнулся и упал на кофейный столик. Он ударился виском о стол и, обмякнув, рухнул на пол.
Селена не стала ждать, двинется ли Кейд. Она уронила лампу.
Поскольку тело Кейда преградило Селене путь к входной двери, она направилась на кухню. Однако не успела та сделать и два шага, как краем глаза заметила пятно белого. Селена перевела взгляд на него. Когда она это сделала, Кейд застонал и заерзал.
Селена потеряла способность рассуждать. Она повернулась и поскакала вверх по лестнице.
Наверху лестницы Селена поняла, что была идиоткой. Она должна была попытаться добраться до задней двери. Однако сейчас находилась на втором этаже. Здесь у нее не было выхода из дома, если только она не хотела выпрыгнуть из окна второго этажа. Селена оглянулась вниз по лестнице. И снова услышала стон Кейда.
Нет, она не могла рисковать и спускаться туда снова. Она посмотрела в коридор. Где она могла спрятаться?
Из гостиной донесся шорох. Селена побежала по коридору.
Дойдя до двери гостевой спальни, Селена ворвалась в комнату. Она бросилась к шкафу, распахнула тот и нырнула в вуаль своей винтажной одежды. Она повернулась и закрыла дверь шкафа.
Возможно, это было не самое лучшее укрытие в мире, но знакомые вещи Селены успокаивали ее. Это утешение помогло ей обдумать следующий шаг. Сейчас она не знала, что делать дальше. Конечно, знала, что не может прятаться здесь вечно. Дом был не таким уж большим. Если Кейд будет искать ее, то в конце концов найдет. Хотя, возможно, до этого она придумает план.
Селена спряталась за винтажными платьями. Ее дыхание было таким громким в тесной темноте, что казалось, что та делит пространство со стаей запыхавшихся собак.
Селена несколько секунд глотала воздух. Ей пришлось замолчать. Она не могла бы слушать Кейда, если бы слышала только собственные вздымающиеся вздохи.
Селена сжалась в тугой комочек. Она смотрела в темноту, сжимавшуюся вокруг нее. Хотя струйка света проникала в шкаф из-под двери, этого было достаточно, чтобы придать одежде, защищавшей Селену, призрачное присутствие. Селена уставилась на тусклые парящие силуэты и попыталась восстановить дыхание.
Селена начала брать себя в руки, когда одежда вокруг нее зашуршала. И тут из темноты донесся шепот. Сообщение шепота было коротким, но наполненное смыслом.
Селена кричала громче, чем когда-либо в своей жизни.
Сознание Кейда поплыло во тьме. Его мысли были окутаны мраком.
Однако через это ментальное ничто до него дошел звук. Он услышал эхо пронзительных криков.
Затем завеса забвения заглушила и его слух. Он вообще ничего не осознавал.
Кейд поднял голову. Он застонал. Было такое ощущение, будто строительная бригада забивала ему гвозди в череп.
Приложив руку к голове, Кейд вздрогнул. Он почувствовал узел возле виска.
Пытаясь сесть, Кейд моргнул, чтобы сосредоточиться. Комната закружилась. Ему вдруг стало тошно. Он перестал двигаться и просто сидел спиной к дивану.
Кейд попытался найти связную мысль. Его разум казался вялым, мягким.
Кейд с трудом поднялся на ноги. Комната снова закружилась, но ему удалось удержаться на ногах.
Как долго он был в отключке? Он посмотрел на свои часы. Слишком долго.
Туман в его мозгу резко рассеялся.
Грудь Кейда сдавила. Он выскочил из гостиной.
Промчавшись через столовую, Кейд ворвался на кухню. Он бросился к кладовой и распахнул дверь. Было пусто.
Вылетев из кухни, Кейд поспешил по коридору к офису Селены. Он заглянул в комнату. Не увидев ее, он побежал в полуванну. Здесь тоже нет.
Кейд вернулся в гостиную. Он проверил гардероб. Он не нашел ничего, кроме пальто и сапог.
Кейд бросился к лестнице. Тот проходил две ступеньки за раз и через несколько секунд оказался в коридоре наверху. Он мчался по коридору, на ходу распахивая двери. Заглянул в ванную и свою спальню, проверил главный шкаф. Кейд бросился обратно в коридор. Затем направился к гостевой комнате.
Кейд повернулся и посмотрел на закрытую дверь третьей спальни. Дверь была просто дверью, но вдруг показалось, что она запульсировала в ритме, совпадающем с учащенным сердцебиением Кейда.
Кейд сделал шаг к двери. Он колебался и стабилизировался. Сделал еще шаг.
Наконец, он заставил себя снова нормально двигаться. Кейд подбежал к двери.
Рука Кейда соскользнула с ручки, когда тот попытался ее схватить. Его ладони вспотели. Он вытер их о брюки цвета хаки и снова взялся за ручку. Кейд повернул ее.
Он ворвался в пустую комнату. Не удосужившись оглядеться, Кейд помчался прямо к шкафу. Распахнув дверь, он отбросил в сторону одеяла, сложенные на сундуке.
Он упал перед ним на колени. Кейд схватился за крышку сундука.
Глубоко вздохнув, Кейд открыл сундук.
Кейд почувствовал, как его лицо исказилось от ужаса. Слезы наполнили его глаза. Он прижал ладонь ко рту, чтобы его не стошнило.
Кейд хотел отвести взгляд от ужасного содержимого сундука, но не мог. Пока он продолжал смотреть в сундук, его плечи содрогались. Грудь вздымалась.
Наконец, он не мог больше смотреть. Кейд упал и уронил голову на руки.
Однако Кейд вскинул голову, когда над сундуком донесся шепот. Он пришел с пустой полки над вешалкой в шкафу. Шепот содержал пять знакомых слов:
Прошипевшие слова долетели до Кейда, как брызги ядовитого тумана. Они поглотили его, а затем оставили его в тишине.
Кейд достиг вершины лестницы, ведущей на чердак в его новом доме. Он поставил стопку из трех коробок, которые таскал по лестнице. Он посмотрел через чердак на свою прекрасную невесту. Как ему могло так повезти? Он сорвал джекпот, снова.
Дебби была великолепна. Блондинка, голубоглазая, миниатюрная и столь же милая, сколь и сногсшибательная — Дебби была мечтой любого мужчины. А для Кейда она была реальностью.
— Эй, крошка, — сказала Дебби. — Это самое крутое, не так ли? У меня никогда раньше не было чердака.
Кейд улыбнулся. Ему нравился жизненный энтузиазм Дебби.
Над ними по чердачной крыше барабанил дождь. Мягкое постукивание успокаивало. Как и темное облачное небо, низко нависшее над домом, как серая шаль.
Кейд и Дебби переезжали в свой новый дом, большой старый викторианский дом на окраине города. Они получили дом за бесценок, потому что над ним нужно было много работать. Но Кейд не возражал; ему нравились требующие ремонта.
Кейд подошел к Дебби и обнял ее хрупкие плечи.
— Да, это самое крутое… как ты.
Дебби рассмеялась. Она запрокинула голову и поцеловала ямочку на подбородке Кейда. Выйдя из его объятий, она оглядела комнату.
— Мне не терпится закончить этот чердак, — сказала Дебби. — Из него получится невероятная художественная студия. — Она подошла к большому восьмиугольному окну в восточной части чердака. Дебби раскинула руки и закружилась. — Когда выходит солнце, это окно пропускает удивительный свет.
— Невероятная художественная студия для невероятного художника, — сказал Кейд.
Дебби рассмеялась. Она вернулась к Кейду.
— Ты — тот, кто невероятен. Главный программист крупнейшей технологической компании штата. Трудно победить это.
Кейд одарил Дебби взглядом «о, черт возьми», но не возражал. Его новая работа должна была стать отличной. Он до сих пор не мог поверить, что попал. Ему не терпелось начать.
Ему пришлось уехать от мамы, чтобы устроиться на работу, но она не расстроилась по этому поводу. Дженис заверила его, что с ней все будет в порядке.
— Как мило с твоей стороны вернуться, чтобы быть ближе ко мне, милый, — сказала она, — и мне нравилось, что ты рядом, но теперь… Теперь я думаю, что тебе нужно двигаться дальше. И я вполне способна позаботиться о себе.
Дебби отошла от Кейда и начала перекладывать коробки. Она поставила одну коробку на стопку из двух. Затем склонила голову и посмотрела за стопку.
— Эй, я никогда раньше не видела этот сундук, — сказала Дебби. — Что в этой старой штуке?
Кейд подошел к Дебби и обнял ее за тонкую талию.
— О, — сказал он, — это просто какой-то детский багаж.
Кейд подвел Дебби к чердачной двери.
— Я готов к перерыву, детка. А ты? Пойдем вниз и выпьем лимонада, который нам оставила новая соседка. Как ее звали? Что-то старомодное.
Дебби улыбнулась.
Кейд вывел Дебби с чердака и повернулся, чтобы выключить свет. Нерешительно, вполуха прислушиваясь к болтовне Дебби о тете, носившей старомодное имя Октавия, Кейд посмотрел на сундук. Потрепанный старый сундук, казалось, смотрел на Кейда, когда тот смотрел на него.
Кейд выключил свет и закрыл чердачную дверь.
Гром прогремел, небо потемнело еще больше. Чердак был окутан мрачными тенями.
В огромном пространстве не было видно ничего, кроме черноты… пока две маленькие точки света не выглянули из-за верхушки старого сундука.