Tales from the Pizzaplex. Nexie (Истории из пицца-плекса — Некси. Полный перевод рассказа)
— ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ ЭТОЙ БЕЗУМНОЙ ШТУКИ? — СПРОСИЛ ДЕДУШКА АСТРИД. ЕГО БОЛЬШИЕ, ТЁПЛЫЕ РУКИ ЛЕГЛИ НА ПЛЕЧИ АСТРИД, И ОН СКЛОНИЛСЯ НАД НЕЙ. — НИЧЕГО КРОМЕ БЕДСТВ, ЖИВЫЕ ИГРУШКИ. ОН ПОКАЧАЛ ГОЛОВОЙ, И ЕГО БОРОДА ПОЩЕКОТАЛА АСТРИД ЛОБ.
Прижавшись к краю освещенной неоновым светом арки, ведущей в «Бутик Баддитроников» в пицца-плексе, Астрид не сводила глаз с многочисленных рядов частей кукол и плюшевых животных, выстроившихся вдоль стен магазина игрушек «сделай-как-хочешь». По меньшей мере дюжина детей, в некоторых из которых Астрид узнала одноклассников из своей школы, метались из одной части хаотичного и пестрого магазина в другую. Все возбужденно болтали. Некоторые дети показывали на разные детали и описывали, что они собираются сделать, а некоторые хвастались своими готовыми игрушками. Из динамиков магазина звучала быстрая поп-песня, и несколько детей танцевали со своими новыми Баддитрониками.
[* Buddy — (с англ.) приятель.]
Взгляд Астрид метался с одного Баддитроника на другого. Все игрушки выглядели такими привлекательными. Хотя они могли говорить и двигаться, потому что у них были аниматронные эндоскелеты и процессоры под их плюшевой внешностью, они безвольно и мило висели, когда бездействовали. Они были похожи на мягких плюшевых мишек или тряпичных кукол, когда их держали на руках владельцы. Астрид так хотелось иметь своего собственного дружелюбного Баддитроника, которого можно было бы обнять.
Астрид отвернулась от готовых игрушек и вернулась к остальной части магазина. Перед полками, набитыми деталями, была установлена длинная машина в стиле сборочной ленты. После того, как вы выбрали функции, которые хотели для своей игрушки, клерк помещал детали в машину и программировал ее. На большом экране компьютера над машиной отображалось изображение, как игрушка будет выглядеть после того, как будет сделана, и, если она будет одобрена, машина заработает. Её металлические «руки» подхватывали различные детали и устанавливали их на место, пока строящаяся игрушка двигалась по конвейеру. Несколько сотрудников пицца-плекса обслуживали машину.
Прямо сейчас одна из девочек из школы Астрид, Джина — красивая девушка (и она это знала) с длинными блестящими черными волосами — громко отдавала приказы кудрявому клерку. Джина указала на дисплей сборочной машины.
— Я хочу, чтобы его глаза были ярко-зелеными! — скомандовала Джина. Как обычно для нее, она стояла, уперев руки в бока. Одна нога торчала и постукивала по полу. Джина всегда хотела того, чего хотела, в ту же секунду, как этого хотела.
Астрид наблюдала, как клерк нажал несколько клавиш на панели управления машиной и заменил некоторые детали. На экране появилось изображение Баддитроника Весельчака Фокси, которого хотела Джина. Теперь, когда у Фокси появились более ярко-зеленые глаза, Джина обратила внимание на рот и взвизгнула:
Клерк снова принялся настраивать машину.
Астрид услышала, как дедушка вздохнул.
— Дети твоего возраста никогда не узнают, насколько хорошо то, что они уже имеют, — мягко сказал он. — Всегда хочется чего-то еще.
Астрид почувствовала, как ее плечи напряглись. В течение последних нескольких недель Астрид уговаривала дедушку — фарфара, шведское название дедушки, — чтобы тот дал ей больше работы по дому, чтобы она могла заработать дополнительные деньги. Когда он спросил ее, на что ей нужны деньги, та пожала плечами и сказала:
Несмотря на свое недоверие к «современным штуковинам», Фарфар поддерживал ее интерес к компьютерам и программированию. Тем не менее, она знала, как он относится к аниматроникам в пицца-плексе, и не могла заставить себя сказать ему, что хочет купить Баддитроника.
С тех пор, как она пошла в четвертый класс, Астрид наблюдала, как ее одноклассники хвастаются своими аниматронными приятелями. Живые игрушки были очень, очень хороши — они были почти как твой собственный лучший друг, которого ты мог взять с собой куда угодно. Да, это были игрушки, но они были размером с маленького ребенка — от семидесяти пяти до девяноста сантиметров. Они могли передвигаться и ходить (немного неуклюже). Также могли говорить с вами, и не просто повторяли одни и те же глупые фразы снова и снова. Они были запрограммированы реагировать на то, что вы им говорите, по крайней мере, базовым образом.
Поскольку у Астрид не было ни лучшего друга, — ни вообще друга, по правде, — она действительно отчаянно хотела Баддитроника. Беда была в том, что Баддитроник стоил тысячу долларов. Это было очень много. И в отличие от её одноклассников, происходивших из богатых семей, дававших им все, что те хотели, у Астрид не было богатой семьи. Ни друзей, ни богатой семьи. Астрид не подходила.
Астрид всегда отличалась от других детей, но раньше у нее была по крайней мере пара друзей. Она познакомилась с Брук и Джоли в первом классе, когда они с отцом переехали сюда, чтобы жить с Фарфаром, и несмотря на то, что они были «нормальными» маленькими девочками, любившими играть в дом, и их родители покупали им самые последние игрушки и одежду, они приняли Астрид. Астрид не понимала, почему играть в дом было весело, потому что все, что Брук и Джоли притворялись, Астрид на самом деле делала, чтобы помочь отцу и фарфару. И все ее игрушки и одежда были ручной работы. Брук и Джоли думали, что это забавно, но они никогда не смеялись над Астрид из-за этого.
Однако после второго класса Брук уехала, а Астрид бросила государственную школу и отдалилась от Джоли, когда они не ходили на занятия вместе. Теперь она была «стипендиатом» в дорогой частной школе (она выиграла бесплатное обучение, когда заняла первое место на соревнованиях по математике и программированию). Учителя были хорошими, но дети определенно думали, что она чудаковатая. Астрид пыталась подружиться, но она просто не знала, как казаться «нормальной». Астрид была намного умнее, чем другие дети в ее классе, и не думала, как они, не действовала, как они, и не одевалась, как они. Как она могла? Застряв со старомодным именем, она была воспитана старомодным отцом и старомодным дедушкой.
Папа и Фарфар были плотниками и зарабатывали деньги, делая вручную мебель в шведском стиле. Почти все остальное они тоже делали вручную. Выращивали свои собственные фрукты и овощи, бобы и зерновые, растили собственных коров для молока и сыра. Они строили свои собственные машины и чинили их, когда те ломались. Они даже шили себе одежду и для Астрид — одежду, которая совсем не была похожа на ту, что носили ее одноклассники.
— Ремесло — наше наследство. Жизнь ремесленника — хорошая жизнь, — часто говорил отец Астрид. Это могло бы быть правдой, но она хотела бы, чтобы он не был ремесленником, которому приходилось ездить повсюду, чтобы продать свою работу. Он уезжал чаще, чем был дома, и Астрид жила с фарфаром большую часть времени. Астрид любила фарфара, но тот верил в «старые обычаи» и не любил современное общество. Она понятия не имела, как заставить его понять, как сильно та хотела быть частью того самого общества, которого он опасался.
Мама Астрид, которая могла бы спасти Астрид от того, чтобы быть «странной девочкой в странной одежде», не было рядом. Она ушла, когда Астрид была совсем маленькой и переехала всю страну, чтобы стать моделью, что отец Астрид не «одобрял» и не «позволял» ей делать. Астрид почти не помнила свою маму, но у нее была единственная фотография. Блондинка, голубоглазая, с почти кукольным лицом. Мама Астрид была красивой.
Отец Астрид сказал, что та похожа на свою маму. И она догадалась, что да, за исключением того, что у нее широкий лоб отца и большие уши.
— Давай, детка, — сказал фарфар ей.
Астрид моргнула и поняла, что позволила своим мыслям блуждать. Она повернулась и улыбнулась своему фарфару.
Фарфар Астрид, одетый в сшитую вручную серую фланелевую рубашку и мешковатый комбинезон, выглядел таким же беззаботным, как и всегда. Астрид считала, что у ее фарфара одно из самых добрых — и лучших — лиц в мире. На круглом и изрезанном глубокими линиями улыбки лице ее дедушки преобладали нежно-голубые глаза, большой нос, слегка изогнутый влево, и широкий рот, обычно вздернутый в дружелюбной улыбке. Астрид не думала, что ее фарфар похож на фарфара. Если бы не его вьющиеся седые волосы и окладистая (но аккуратно подстриженная) седая борода, он мог бы сойти за гораздо моложе своих лет.
Ее фарфар улыбнулся в ответ и взъерошил короткие волосы.
— Эти автоматы скибола ждут нас, — сказал он.
Астрид почувствовала прилив любви и признательности к своему миловидному фарфару. Несмотря на то, что ему не нравился пицца-плекс, он приводил ее сюда, когда находил для этого время. Астрид была благодарна ему за то, что он любит играть в скибол. Именно так она уговорила его прийти в большой развлекательный комплекс в первый раз.
— Переносит меня в то время, когда я был мальчиком, когда в город пришел карнавал, — всегда говорил ее фарфар, когда они играли.
Он любил повторять, что скибол был единственной «настоящей» игрой в игровых автоматах пицца-плекса. Но после того, как они играли в скибол, он всегда позволял Астрид выбрать другую игру.
— Мы можем купить пиццу после того, как поиграем, Фарфар?
Ее фарфар сморщил такой же широкий лоб, который он передал своему сыну и внучке. Он поджал толстые губы и сделал вид, что напряженно думает, затем подмигнул Астрид.
— С зеленым перцем? — спросил он.
— С чем же ещё? — ответила Астрид. Она хихикнула.
Ее фарфар сжал ее руку, и они вышли из «Бутика Баддитроников». Однако пока они шли, Астрид оглянулась через плечо. Так или иначе, решила она, у нее будет собственный друг Баддитроник.
Несмотря на то, что он чувствовал, как краснеет его шея, когда Астрид проходила мимо его стола, Реми вытянул ноги и ссутулился. Он отодвинул в сторону своего Баддитроника Диджея Музыканта, как будто ему стало не по себе от скуки. И вообще, Реми наскучил Баддитроник. Как и остальные его одноклассники, Реми думал, что Баддитроники были довольно крутыми, когда те только появились, но теперь они немного утомляли. С ними можно было так много сделать, и после нескольких недель возни со своим Баддитроником, Реми больше не мог его использовать. Но все по-прежнему приносили в школу своих Баддитроников, и Реми тоже.
Никто не знал, что Астрид нравится Реми. И никто не собирался знать, однако. Реми был одним из самых популярных детей в классе. Его отец был самым богатым человеком в округе, может быть, даже в штате. Его семья, как мать часто напоминала Реми, имела «обязательства» и «имидж». Реми должен был соответствовать обоим. Любить классного «чудика» не было способом сделать это.
Реми смотрел, как Астрид стоит у доски в передней части обшитого деревянными панелями класса. Это был день устного доклада. Каждый из них должен был написать рассказ о достижении цели и прочитать этот рассказ вслух перед классом. Реми уже читал свою историю о том, как он заставил свою лошадь перепрыгнуть упавшее бревно через одну из троп в поместье его семьи. Это вызвало много смеха, что и было его настоящей целью.
В сотый раз Реми спросил себя, почему он единственный, кто видит, что Астрид классная.
Сегодня, например, Астрид была одета в желтое хлопчатобумажное платье до щиколотки с большим воротником, похожим на вязаные крючком вещи, которые его бабушка надевала на подлокотники мягких кресел. Обвисшая, похожая на берет оранжевая вязаная шапка взгромоздилась на макушку ее волос и прикрывала ярко-голубой глаз.
Хотя Реми иногда пытался представить Астрид в обычной одежде, которую носили другие девочки из его класса, он думал, что Астрид могла бы быть не такой привлекательной, если бы одевалась «обычно». В странной одежде или нет, Астрид, по мнению Реми, была самой красивой девушкой в школе. Она была похожа на принцессу из сказки, и Реми втайне хотел быть ее принцем.
Хотя у нее были длинные руки и ноги, у нее было маленькое туловище... оно было почти кукольным. По какой-то причине ее маленький торс делал Астрид какой-то слабой на вид. Реми подумал, что ей нужен принц, который бы о ней заботился. Однако она так себя не вела. Астрид не была похожа на некоторых плакс в классе.
Даже если бы Астрид не была такой красивой, как он думал, она все равно понравилась бы Реми. Он не был уверен, почему. Может, дело в том, как двигалась Астрид. Если у нее были бородавки и она носила бумажный пакет, и тем не менее его бы тянуло к ней.
В отличие от других девочек, которых знал Реми, Астрид никогда не вела себя так, будто устраивала шоу, чтобы привлечь внимание. Она никогда не казалась застенчивой. Она не фальшиво улыбалась и не позировала. Реми не сомневался, что Астрид была именно такой, какой казалась, — умной девушкой, которая была счастлива сама по себе. Как ни странно, это была еще одна причина, по которой другие дети не любили Астрид. Ей было так комфортно с собой, что она все время поднимала руку и говорила в классе. У той всегда были правильные ответы. Другие дети говорили, что она всезнайка. Реми совсем не видел ее такой. Он просто видел ее блестящей и уверенной в себе. Видел ее как совершенно единственную в своем роде.
Убедившись, что его взгляд лениво направлен на одно из высоких застекленных окон, выходивших на зеленую лужайку перед школой, Реми внимательно слушал каждое слово в рассказе Астрид. Ему пришлось постараться, чтобы его лицо оставалось непроницаемым, потому что история Астрид была умной и забавной. Речь шла о девушке, которая пыталась заработать достаточно денег, чтобы купить дорогое ожерелье. Используя экономические понятия, — которые, вероятно, никто, кроме Реми и, возможно, еще одного человека в классе, Джонни, лучшего друга Реми, который был таким же умным, как Астрид, и почти таким же богатым, как Реми, — Астрид описала план заработка, сочетающий тяжелую работу с умными психологическими манипуляциями.
В середине рассказа Астрид нарушитель спокойствия в классе, Хьюго, намеренно громко захрапел. Все засмеялись, а Уоррен, классный хулиган, выстрелил в Астрид плевком.
Реми рискнул взглянуть на Астрид, когда плевок приземлился ей на воротник. Он прикрыл рот рукой, чтобы скрыть ухмылку, когда она небрежно отшвырнула плевок с такой силой, что тот полетел к левому уху Камиллы.
Камилла, одна из популярных девушек, которая была слишком самодовольна (ее лучшей подругой была Джина, которая, должно быть, была самой заносчивой девушкой на планете), завизжала и посмотрела на Астрид. Слова Астрид ничуть не дрогнули. Она просто продолжала читать свой рассказ.
— Однако я не уверена, что поступила правильно, — прочитала Астрид. — Мой фарфар говорит, что когда мы в чем-то отчаянно нуждаемся, это, вероятно, то, чего нам не следует иметь.
— Что такое фарфар? — позвал друг Реми Бретт из другого конца классной комнаты.
Астрид оторвалась от напечатанного рассказа. Ее пристальный взгляд нашел Бретта.
— Фарфар по-шведски означает «дедушка», — объяснила она.
— Жаль, что ты не уфарфаришь отсюда, — прошептала Камилла достаточно громко чтобы услышал весь класс.
— Камилла! — рявкнула мисс Холлстрем. Она посмотрела на остальную часть класса.
Камилла пожала плечами. Смех перешел в приглушенные смешки.
Астрид закончила свой рассказ, и стройная, как палочка, мисс Холлстрем встала.
— Молодец, Астрид, — сказала мисс Холлстрем. Она улыбнулась Астрид своей кривозубой улыбкой.
Класс разразился шумным гулом. Чувствуя себя придурком мирового уровня, Реми присоединился к ним. Изображение превзошло то, что было правильным. Он научился этому от своего отца. Но даже когда освистывал, Реми искоса смотрел на Астрид. С высоко поднятой головой Астрид вернулась на свое место в конце комнаты, в то время как мисс Холлстрем стучала по столу и кричала, чтобы все «успокоились».
Когда сумерки опустились на дедушкин двухэтажный фермерский дом, Астрид села на лоскутное одеяло, покрывавшее ее двуспальную кровать. Ее сбережения были разбросаны по красно-желтым хлопковым квадратам. Она пересчитала их три раза. И даже близко не хватило. Астрид вздохнула и посмотрела в открытое окно.
Ветви массивного дуба были утяжелены новыми листьями. Они трепетали на сильном ветру, проникавшем в комнату Астрид и заставившем края ее бирюзовых занавесок танцевать. Ветерок принес сладкий аромат сирени, которая далеко росла вдоль границ сада.
Астрид оглядела свою уютную комнату с бледно-желтыми стенами, покрытыми ткаными вручную гобеленами, обрамленными вышитыми крестиком и вышитыми цветами, красивыми акварельными и пастельными изображениями деревьев и озер. (Все на ее стенах было сделано для нее кем-то из членов ее большой семьи, никто из которых не жил поблизости, но все они позаботились о том, чтобы вспомнить ее день рождения и Рождество). Она позволила своему взгляду задержаться на своих полках, битком набитых резными животными из дерева и камней. Ее тети, дяди и двоюродные братья и сестры сделали дюжину, и она любила их всех.
Не в первый раз Астрид подумала о том, как ей повезло жить в таком красивом месте. После того, как мама Астрид уехала, но до того, как Астрид и ее отец переехали жить к Фарфару, они жили в трехкомнатной квартире в бетонном комплексе прямо на окраине промышленной части города. Она ненавидела это. Было так шумно и многолюдно, так серо и грязно. Так холодно. Ей больше нравилась зелень, окружавшая дом ее фарфара, и ей нравилось, что в такую ночь она могла слышать только щебетание птиц в кустах под ее окном и время от времени мычание, доносившееся с пастбища за домом.
Но как бы ей ни нравился ее дом, Астрид не была полностью счастлива. Она была слишком расстроена, чтобы быть счастливой.
В течение последнего месяца, с тех пор, как она увидела Джину, заказывающую своего Баддитроника, Астрид работала каждую свободную минуту, чтобы заработать деньги, необходимые ей для себя. Но работа по дому, которую она могла выполнять, не приносила больших доходов, и у нее не было достаточно часов в день, чтобы заработать столько денег.
С приближением дня рождения Астрид сказала Фарфару и папе, что ей нужны деньги, а не подарки, но по тому, как они обменялись взглядами, она могла сказать, что они уже кое-что для нее сделали.
— Но все, что вы мне подарите, будет великолепным, — быстро добавила Астрид.
Даже несмотря на то, что у Астрид были родственники, которые заботились о ней (издалека), и у нее был ее отец и ее фарфар, она была в одиночестве большинство времени. Она была в порядке со своей собственной компанией, потому что у нее было много дел. У нее были дела по ферме, и она часами сидела за компьютером. Однако иногда Астрид очень не хватало друзей. Если бы у нее были друзья, она могла бы пригласить их на день рождения и вместо подарков попросить денег. В школе она слышала, как Камилла говорила Джине, что та собирается сделать это, чтобы купить пару замшевых сапог, которые ей отказали родители.
Если бы Астрид пригласила кого-нибудь на празднование дня рождения, они бы не пришли, не говоря уже о деньгах. Но это не означало, что Астрид не могла воспользоваться этой идеей.
Хотя у Астрид не было друзей и у нее никогда не было вечеринок по случаю дня рождения, тети и дяди Астрид всегда присылали ей подарки. Она подумала, что если будет осторожна в вопросе, то сможет заставить их прислать деньги вместо этого. Итак, за пару недель до своего дня рождения Астрид села и написала родным дружеские записки. В примечаниях она объяснила, что она узнала о деньгах и о том, как инвестировать их в школе, и было бы очень полезно иметь достаточно денег, чтобы инвестировать, чтобы она могла преуспеть в своем школьном проекте. Астрид чувствовала себя немного неловко из-за того, что солгала, но не так ужасно. Она действительно хотела инвестировать (в Баддитроника), и она делала школьный проект (приспособляясь, имея Баддитроника).
План Астрид мог бы сработать, будь у нее нормальная семья. По несчастью, большинство ее тетей и дядей были со стороны ее отца в семье — они были сыновьями и дочерьми ее Фарфара. И Фарфар воспитал своих сыновей и дочерей, чтобы те гордились изделиями ручной работы. Наличные не были предметом ручной работы. Так, Астрид получила обычные для своей коллекции вязаные свитера, резных животных и сшитые вручную платья. Как и было предсказано, отец Астрид и Фарфар подарили ей то, что они сделали для нее, — большой новый письменный стол для ее спальни. Дубовая древесина, которую они использовали, вероятно, стоила больше, чем сумма денег, которую ей все еще нужно было найти, и ей пришлось скрыть свое разочарование, когда она увидела массивный угловой стол, который, по общему признанию, идеально вписался в ее комнату между комодом и ее полками (подарки с предыдущих дней рождения). Она притворялась, что письменный стол — лучшая вещь в мире. Астрид никоим образом не собиралась ранить чувства фарфара.
Тем не менее, Астрид заработала немного денег. Несколько ее теть со стороны матери прислали их. Вероятно, из-за того, что тёти чувствовали себя виноватыми из-за того, что их сестра бросила Астрид, они прислали 100-долларовые купюры. Это привело к тому, что общая сумма Астрид составила всего на 120 долларов меньше, чем ей нужно.
Близко, но недостаточно. Вот почему Астрид расплакалась, когда задувала свечи на шоколадном торте, который испек Фарфар. (Ее отец был в дороге и не смог вернуться ко дню рождения).
Астрид и фарфар сидели вместе за маленьким кленовым столиком, стоявшим точно в центре бордово-кремового плетеного ковра. Ковра, сделанного женой Фарфара (Фармор Астрид, которая скончалась за пару лет до рождения Астрид). Ценные маятниковые настенные часы Фарфара, висевшие на зеленой стене, покрытой семейными фотографиями, отсчитывали секунды.
— Какого рогатого здесь происходит? — спросил Фарфар, когда Астрид провела рукой по ее мокрому лицу.
Фарфар Астрид побледнел, как будто сделал что-то ужасно неправильное.
— Из-за торта? — спросил он. — Ты больше не любишь шоколадный?
— Торт отличный, — сказала Астрид. Но ее голос дрожал.
— Правда, — сказала Астрид. — Дело не в торте.
— Дело в столе, — сказал фарфар. — Тебе он не нравится.
— Нет! — воскликнула Астрид. — Я имею в виду, да, мне нравится стол.
Астрид покачала головой. Как она могла объяснить, чего она хотела и почему она этого хотела?
Фарфар дернул себя за бороду, как он это делал, когда пытался решить проблему. Он отодвинул торт и наклонился к Астрид.
— Скажи мне, детка, сколько денег ты накопила на ту модную танцевальную куклу, которую хочешь?
Фарфар улыбнулся, затем протянул руку и похлопал ее по руке. Он не ответил на ее вопрос.
— Мне не хватает 120 долларов на нее, — ответила Астрид.
— Хм, ну, так уж случилось, что у меня припрятано 120 долларов на черный день. — Фарфар Астрид выглянул в окно. — Или на светлый день, как это бывает.
Астрид улыбнулась, затем нахмурилась.
— Я могу не понимать всех компьютерных штучек, которые тебе так нравятся, но я понимаю идею любить то, что тебе нравится. Когда я был в твоем возрасте, все, что я хотел делать, это строить мебель, а мой папа считал все, что не связано с сельским хозяйством, пустой тратой времени. Мне пришлось бороться с ним зубами и когтями, чтобы сделать то, что я хотел, пообещал, что никогда не поступлю так со своими собственными детьми. Твой отец, тети и дяди должны выбирать, что им нравится. И ты тоже можешь выбирать. Если ты хочешь компьютеризированную куклу, это то, что тебе нужно.
Фарфар Астрид встал.
— Пошли в пицца-плекс и купим тебе Баддитрона.
— Баддитроника, — автоматически поправила Астрид.
— Да, это. — Фарфар протянул руку.
— Что за проклятие? — сказал Фарфар внучке, когда он и Астрид присоединились к толпе, заполнившей главный проход, окружавший внутреннюю часть пицца-плекса.
Астрид ахнула, когда сотрудник комплекса в красной рубашке прорвался мимо нее и чуть не сбил с ног. Фарфар поймал ее и обнял за плечи.
Как обычно, пицца-плекс был наполнен кучей звуков, которые звучали так, будто они воюют друг с другом. Рок-музыка со сцены столкнулась с жестяной музыкой, звуками и гудками игр. Свист американских горок перекрывал рев машин «Гонок Рокси», а детский визг конкурировал со смехом взрослых. Сегодня вечером, однако, было что-то более интенсивное во всем звуке. Или это был новый звук? Астрид показалось, что она смогла различить сквозь остальной шум пронзительный визг. Это было похоже на звук обратной связи, который иногда исходил из микрофона.
— Происходит что-то странное, — сказала Астрид.
— Похоже на то. — Фарфар подвел ее к краю выложенного черно-белой плиткой вестибюля. — Давай останемся здесь, подальше от дороги. — Он нахмурился, глядя на дикость вокруг них. — Теперь, куда идти к твоим этим куклам-бадди?
Астрид указала на замок, возвышавшийся под большим витражным потолком посреди крыши пицца-плекса. Это был не настоящий замок, а театр. Но выглядело это так, как всегда выглядели замки в сказках.
Фарфар держал ее за руку, когда они начали пробираться сквозь густую толпу. Пока они шли, все неоновые огни на входах в магазины, различных аттракционах и игровых зонах начали мигать. На мгновение освещенные ветви большого толстого Древа Сочинителя возле театра полностью потемнели. Так же как и корни дерева — змеевидные светодиодные фонари, извивающиеся от дерева, казалось бы, достигают каждой части пицца-плекса. Как только они погасли, свет снова зажегся. Но затем замерцали другие огни. Когда Астрид и ее фарфар прошли мимо главной столовой, верхний свет погас, а затем снова зажегся.
Мимо Астрид пронесся еще один сотрудник пицца-плекса. На этот раз она прижалась к своему фарфару и избежала удара.
Теперь они приближались к «Бутику Баддитроников». Им просто нужно было пройти еще пару магазинов.
Здесь народу было еще больше. Астрид вытянула шею, чтобы видеть сквозь людей.
Фарфар заставлял ее двигаться, и через несколько секунд они оказались перед «Бутиком Баддитроников». Астрид совсем забыла о мальчике в стеклянном куполе. Она отпустила руку своего фарфара и бросилась в бутик.
Клерк, высокий шатен с очень близко посаженными глазами, вышел перед ней и поднял руку.
— Извините, но вы не можете войти. Мы, м-м, думаю, что мы закрываемся.
— Нет! — завопила Астрид. Она не могла с собой поделать. Астрид была так взволнована, так близка к тому, чтобы получить своего Баддитроника.
— Думаете, что закрываетесь? — спросил фарфар Астрид. Он встал перед шатеном. — Если вы не уверены, то как насчет того, чтобы вы оставались открытыми достаточно долго, пока моя внучка не найдет своего баббидота.
Астрид покраснела, но не стала поправлять фарфара.
Другой клерк, кудрявый мужчина, прохаживался вокруг сборочного станка Баддитроников. Она и мужчина-клерк обменялись взглядами.
— Я думаю, нам нужно закрыть его, — сказала женщина. Она потянулась к черной металлической решетке-гармошке, отодвинутой по обе стороны от входа.
— Уверена? — спросил клерк. —Возможно…
— Я провожу диагностику, но думаю, что так будет лучше.
Она начала выдвигать металлическую решетку.
Фарфар Астрид сделал шаг и уперся рукой в решетку. Твердо упершись, не давая рыжеволосой клерке закрыть решетку.
— Почему вы не можете просто впустить нас перед закрытием? — спросил фарфар. — Просто создать одного приятеля, а? Потом можете закрыться и пойти домой, если хотите.
Женщина покачала головой, но тянуть решетку не пыталась.
— Дело не в том, что мы пытаемся уйти пораньше, сэр, — сказала она. — Просто мы не уверены, что происходит с освещением и прочим. Все... дергается. Вероятно, нам лучше закрыться. Вы можете вернуться завтра.
Астрид покачала головой. У нее было очень сильное чувство, что если они уйдут, то ее фарфар передумает. По тому, как он щурился на полки с запчастями, она могла сказать, что он сомневается в том, чтобы помочь ей получить ее Баддитроника.
— Пожалуйста, дедуля, — прошептала Астрид.
Как он услышал ее сквозь грохот, наполнявший пицца-плекс, Астрид не знала. Но он, видимо, услышал. А может, просто знал, чего та хочет. Он посмотрел на бирку с именем рыжей.
— Карен, — сказал он. — Могу я называть вас Карен?
Фарфар дал Карен одну из его самых ярких улыбок, когда указал на Астрид.
— Сегодня день рождения моей внучки. Ей только что исполнилось девять лет.
Карен бросила взгляд на Астрид.
— С днем рождения, — поздравила она.
— Спасибо. — Астрид попыталась выглядеть и дружелюбно, и жалко одновременно.
— И то, что моя внучка хочет на свой день рождения, больше всего на свете, — продолжил фарфар, — это одна из тех бадди-штук, которые у вас здесь есть. Я не так уж и силен в аниматронных вещичках, но моя внучка хорошая девочка, и она заслуживает того, чтобы иметь то, что хочет. Вы же не хотите испортить день рождения хорошей девочки, не так ли?
Карен посмотрела на мужчину-клерка. На его бейджике было написано, что его зовут Винс. Фарфар также посмотрел на Винса.
— А ты, Винс? — спросил фарфар. — Ты хочешь испортить день рождения этой маленькой девочки?
Фарфар погладил Астрид по голове, как будто она была малышкой.
Астрид сцепила руки. Она широко открыла глаза, умоляя.
Карен и Винс обменялись еще одним взглядом, когда погасли лампы наверху. Карен пожала плечами.
— Тебе лучше поторопиться, — сказала она Астрид.
Карен жестом пригласила Астрид и ее фарфара войти в бутик. Затем Карен закрыла за ними решетку.
— Давай, выбирай, что тебе нужно, — сказала Карен. — Посмотрим, примет ли программа.
Астрид сразу же бросилась вокруг сборочной машины и побежала вдоль полок с деталями. Она знала, чего хотела. У нее было прекрасное представление об этом, поэтому она быстро выбрала роли. Она начала с длинных светлых косичек.
— Я хочу их три, — сказала Астрид, — и я хочу, чтобы они были сплетены вместе, чтобы получилась коса.
Карен следовала за Астрид с электронным планшетом. Она ввела её инструкции.
Астрид указала на круглые голубые глаза.
Она указала на вздернутый нос.
Она указала на розовые пухлые губы, не слишком отличавшиеся от ее собственных.
— Эти губы. С ровными белыми зубами. Не такие большие зубы, как те, — показала она. Астрид нахмурилась и осмотрела зубы. — Больше похоже на эти. — Она указала на более мелкие зубы.
Затем она поспешила вниз по ряду и заметила полные розовые щеки. Астрид указала на них.
Астрид переходила от одного набора черт к другому, пока не выбрала все элементы, которые создадут лицо, очень похожее на лицо ее матери. Затем она поспешила в отдел одежды бутика. Она указала на простое голубое платье с небольшой оборкой по подолу и темно-синим бантом на талии. Спереди, ниже линии талии, у платья были большие накладные карманы того же темно-синего цвета, что и бант.
— Это платье, пожалуйста, — попросила Астрид.
Она заметила соломенную шляпу с широкими полями и синим бантом, который подходил к платью.
— Понятно, — сказала Карен, вписывая. — А как же тело? — Карен указала на туловище, руки и ноги куклы.
Астрид подумала, что отдельные части выглядят немного жутковато, поэтому она просто посмотрела на Карен.
— Я хочу, чтобы кукла была высокой и стройной. Какие угодно детали будут для этого хороши.
Карен кивнула и напечатала еще немного.
Астрид посмотрела на своего фарфара. Он показал ей большой палец.
— Да, это всё, — ответила она.
Верхний свет снова погас. Астрид подняла глаза и прикусила внутреннюю часть губы. «Пожалуйста, останься», — тихо попросила она у электричества.
Свет снова зажегся на полную катушку. Карен подошла к сборочному станку Баддитроников и быстро ввела инструкции Астрид.
— Хорошо, — сказала Карен, указывая на экран машины. — Это то, что ты представляла в разуме?
Астрид посмотрела на экран. Она захлопала в ладоши.
— Это прекрасно! — воскликнула она. Изображение на экране выглядело как кукольная версия матери Астрид. Это действительно было прекрасно.
— Она красивая, — сказала Астрид. — Я назову ее Лекси.
— Хорошее имя, — сказала Карен и улыбнулась. — Хорошо, тогда. Давай построим Лекси.
Карен нажала несколько клавиш на панели управления машины.
Астрид услышала гудящий звук внутри машины. Что-то лязгнуло, а затем руки устройства начали тянуться за деталями с полок.
Астрид, загипнотизированная изображением на экране машины, не обращала особого внимания на то, что делала сама машина, пока строила её Баддитроника. Ни Карен, ни Винс, ни Фарфар. Карен и Винс прижались друг к другу, тихо разговаривая. Через закрытую металлическую решетку выглядывал фарфар Астрид. Он наблюдал за суматохой возле стеклянного купола.
Астрид не сводила глаз с изображения на экране, пока гул конвейерной ленты не стал громче, и она не услышала лязг и бам. Её Баддитроник завершен?
Астрид подбежала к концу конвейерной ленты и добралась до него как раз в тот момент, когда Карен подняла Баддитроника Астрид.
— Ой, — Карен громко выдохнула и посмотрела на Астрид. — Мне очень жаль.
Карен скривила губы и повернула Баддитроника так, чтобы Астрид могла видеть куклу спереди.
— Система, должно быть, дала сбой хуже, чем мы думали, — сказала Карен. Она бросила аниматроника на металлическую платформу в конце конвейера.
Кукла приземлилась на спину, ее руки и ноги были в воздухе. Взгляд был устремлен в потолок.
Астрид уставилась на своего Баддитроника. Она почувствовала, как фарфар позади нее шагнул вперед.
— Что, черт возьми, это такое? — спросил Фарфар.
Астрид сжала губы. Она несколько раз моргнула. «Я не буду плакать», — сказала она себе.
Её прекрасный Баддитроник. Она неделями думала о том, как будет выглядеть ее аниматронный приятель. Каждый раз, когда Астрид смотрела на фотографию своей матери, она представляла, что видит эти черты на своем собственном Баддитронике. Это будет похоже на то, как если бы мама снова была с ней. Только на этот раз её мать захочет быть с ней, потому что Баддитроники были созданы, дабы быть верными своим владельцам.
Но это... это было совсем не похоже на маму.
Фарфар указал на Баддитроника.
— Конечно, нет, сэр, — сказала Карен. — Что я сделаю, так это...
Остальных слов Карен Астрид не слышала. Это звучало так, будто в голове Астрид бушевала буря. Её уши наполнились свистом.
Сердце Астрид тоже колотилось; она почувствовала легкую тошноту.
Но она не могла отвести взгляд от своего Баддитроника.
Все части, которые она выбрала, были там, поняла она, изучая светловолосую куклу. Но они были там действительно ужасными способами.
Голубые глаза, например, были расположены неправильно. Один был намного выше другого, а нижнее глазное яблоко торчало, как будто вот-вот выскочит из лица куклы.
Пухлые щеки были на месте, но они располагались низко на лице, поэтому больше походили на подбородок. Надутый рот и вздернутый нос были там, но слишком близко друг к другу. Нос практически упирался в верхнюю губу рта. И рот, казалось, не хотел закрываться должным образом. Это создавало впечатление, что кукла оскалила зубы, как будто была готова зарычать в любой момент. Лицо в целом выглядело так, будто его создал доктор Франкенштейн.
А затем были волосы. Машина дала кукле косы, которые хотела Астрид, но косы росли у основания черепа куклы, а не наверху. Они торчали вверх, а затем сплетались вместе и разлетались наружу, как большой белокурый паучок. Косы были такими дикими, что казались почти живыми.
Пропорции куклы тоже были неверными. Голова была слишком мала для ее почти девяностосантиметрового тела, а красивые длинные руки и ноги были расположены странно. Руки выступали по бокам куклы, а не из обычных плеч, а ноги, казалось, начинались на талии куклы, прямо рядом с тем местом, где начинались руки. Шея куклы была слишком длинной, а грудь слишком сжатой. Из-за слишком маленькой головы и странного тела, кукольная одежда плохо сидела. Шляпка низко сидела на лбу куклы, а платье было скомкано и помято; оно было растянуто почти до разрывов в плечах.
На Баддитроника было действительно тяжело смотреть. Это было более чем уродливо. Действительно, эта штука была скорее монстром, чем куклой.
Фарфар Астрид взял ее за руку.
— Давай, детка. Это не то, чего ты хотела. Пойдем отсюда.
Он осторожно потянул, пытаясь отвлечь Астрид от ужасной твари перед ней.
— Астрид, дорогая? — мягко спросил ее фарфар.
Краем глаза Астрид наблюдала, как фарфар повернулась лицом к Карен.
— Она травмирована, — сказал он. — Я хочу поговорить с вашим руководителем.
Астрид покачала головой.
— Нет, Фарфар. Всё в порядке.
Астрид сделала шаг вперед. Она коснулась руки куклы с короткими пальцами.
— Тебе действительно не обязательно брать эту куклу, — сказала Карен. — Вы можете вернуться, когда мы починим систему, и мы сделаем ее вам хорошую.
«Хорошую», — подумала Астрид. Что делает что-то хорошим или плохим? То, как это выглядит?
Мама Астрид была очень красивой, но бросила дочь. Она хорошая?
Этот Баддитроник должен был быть мамой Астрид. Если Астрид откажется, разве она не откажет своей маме? Разве она не сделает именно то, что сделала ее мама? Уйдëт, потому что все было не так, как она хотела?
За пару лет до этого Астрид услышала, как ее отец разговаривал с Фарфаром. Они говорили о ней, и ее отец употребил слово «несчастный случай». Была ли Астрид несчастным случаем? А если бы была? Конечно, она была другой. И она не подходила. Но она не заслуживала отказа. Как и эта кукла.
— Все в порядке, — сказала Астрид. — Я возьму её.
Астрид почувствовала руку Фарфара на плече. Она посмотрела на выражение его нахмуренных бровей. По причинам, которых она не понимала, Астрид почувствовала, как слезы наполняют глаза. Когда они вырвались и начали стекать по щеке, фарфар протянул руку и смахнул каплю своим мозолистым большим пальцем. Несколько секунд он изучал лицо Астрид, затем повернулся к Карен.
Указав на куклу, фарфар спросил:
— Это безопасно? Проблемы только с еë внешним видом или ее функции тоже будут беспорядочными?
Карен посмотрела на куклу. Она слегка скривила верхнюю губу, и Астрид поняла, что кукла вызывает у Карен отвращение. Карен сморщила нос, глубоко вздохнула и склонилась над куклой. Она потянулась за шею куклы. Астрид услышала щелчок, и кукла села.
Веки куклы опустились и снова поднялись. Затем голубые глаза куклы засияли почти до блеска. Кукла огляделась, и ее взгляд остановился на Астрид.
— Привет, — сказала кукла. — Меня зовут Некси. А как тебя зовут?
Вдобавок ко всем физическим проблемам, машина еще и испортила имя куклы. Но это не имело значения. Как только кукла заговорила, сомнения Астрид по поводу куклы полностью исчезли. Она почувствовала мгновенную связь с Некси, как будто они были друзьями навсегда.
— Привет, — ответила Астрид. — Меня зовут Астрид.
Что-то внутри слишком маленькой головы Некси загудело, когда глаза Некси на несколько секунд расфокусировались. Затем Некси раскрыла свой крошечный рот в том, что, вероятно, должно было быть улыбкой, но больше походило на гримасу.
— Астрид, — повторила Некси ровным механическим голосом, совсем не похожим на голос девушки. — Имя Астрид происходит от шведского имени Ástríðr. Оно означает «божественно прекрасная», потому что сочетает в себе скандинавские слова «бог» и «прекрасный». Имя Астрид было скандинавским королевским именем с десятого века.
— Ну, да, — сказал фарфар Астрид, приподняв свои непослушные брови на куклу. — Оно право.
— Она, — сказала Астрид. — Некси — это она.
Не имело значения, что Некси не звучала как девочка, она была девочкой.
— Я не знала, что куклы запрограммированы на такие факты.
Карен нахмурилась, глядя на Некси, затем открыла и закрыла рот. Она пожала плечами.
— Программы Баддитроников регулярно обновляются.
— Что еще оно… она… делает? — спросил Фарфар.
Некси тут же встала и начала двигаться по конвейерной ленте.
Ее походка была неуклюжей, больше похожей на качание, чем на шаг, но она делала большие шаги и быстро преодолела большое расстояние. Затем она повернулась и вернулась. Когда она остановилась, она протянула свои странно расположенные руки.
Астрид тут же взяла свою новую куклу. Когда Некси обняла Астрид за плечи, Астрид улыбнулась.
— Что ж, думаю, мы все-таки возьмем ее, — сказал фарфар.
Пять минут спустя Астрид, ее фарфар и Некси шли по вестибюлю, направляясь к выходу из пицца-плекса. Вместо того, чтобы чувствовать себя неловко из-за своего Баддитроника со странным видом, Астрид поняла, что гордится тем, что у нее есть такой уникальный новый друг. Ее совсем не беспокоило, когда люди оборачивались, чтобы посмотреть, как она и Некси проходят мимо.
Пока они двигались сквозь переполненную толпу в пицца-плексе, Астрид заметила, что из-за стеклянного купола доносились аплодисменты. Когда она повернулась, чтобы посмотреть в ту сторону, Некси тоже повернулась. Астрид нравилось это подражательное движение. Это заставило ее полюбить Некси еще больше.
На следующий день, когда Астрид шла в школу, она чувствовала, что ее ноги не касаются земли. Казалось, она плывет на волнистом облаке. Она не помнила, чтобы когда-нибудь так волновалась перед школой. И все потому, что она шла не одна. С ней была Некси.
Поскольку день был необычайно прохладным и моросящим, Астрид надела дождевик. Она держала Некси под вощеным серым полотном, пока не добралась до своего шкафчика. Сняв пальто, она поставила Некси на бежевый ламинат. Некси тут же встала и начала осматриваться. Когда она повернулась, кукольные косы развевались вокруг нее. Накануне вечером Астрид сняла шляпу Некси. Она была слишком большой, чтобы оставаться на ней, потому что вокруг головы Некси торчали странные косы.
— Фу, гадость! — закричал мальчик. — Что это такое?!
Сначала Астрид игнорировала его. Обычно она не обращала внимания на то, что происходило вокруг нее в школе. Другие дети никогда не разговаривали с ней.
Астрид подхватила Некси и повернулась лицом к тому, кто причинил боль ее кукле. Она поймала себя на том, что смотрит в маленькие темные глаза Уоррена, на днях плюнувшего в нее. Его квадратное лицо напряглось, он держал своего собственного Баддитроника, аллигатора Монтгомери, и указывал на Некси.
— Посмотрите на эту дерьмищную куклу! — крикнул Уоррен. Его высокий голос отразился от серых металлических шкафчиков и разнесся по всему коридору.
Пара десятков детей, у большинства из которых были собственные Баддитроники, повернулись и уставились на Астрид и Некси. Астрид начала поворачивать Некси спиной к другим детям, но Уоррен протянул руку и схватил Некси за руку. Он вырвал Некси из рук Астрид.
Уоррен поднял Некси и усмехнулся ей.
— Это самая уродливая вещь, которую я когда-либо видел, — сказал Уоррен. — Даже уродливее, чем ты, Астрид.
Уоррен произнес имя Астрид, как всегда, растягивая его и заставляя звучать как-то противно.
— Верни ее, пожалуйста, — сказала Астрид. Она встала на цыпочки и потянулась к Некси.
Уоррен поднял Некси над головой. Он был выше и крупнее Астрид (и всех остальных детей в их школе) и насмешливо держал Некси над головой.
— Посмотрите на это лицо, — усмехнулся он, а затем ткнул в выпученный глаз Некси. — Это как что-то из космоса.
— Тебе ли говорить, — сказала Астрид. — Как будто твое лицо стало лучше.
Астрид тут же сжала губы. Обычно она так с людьми не разговаривала.
Астрид снова попыталась вернуть своего Баддитроника. Но Уоррен отступил и держал Некси вне досягаемости.
Остальные дети в коридоре столпились вокруг Уоррена. Все уставились на Некси. Как и их Баддитроники. Астрид заметила Камиллу и Джину, которые указывали на Некси и смеялись. Их Баддитроники — Весельчак Фокси Джины и Цирковая Бэби Камиллы —тоже смеялись. Позади девочек стоял зеленоглазый светловолосый Реми, которого Астрид считала самым симпатичным мальчиком в классе, вместе со своим тощим рыжеволосым лучшим другом Джонни. Реми хмурился, а когда взглянул на Астрид, тут же отвернулся, словно не мог смотреть на нее.
Уоррен сильно встряхнул Некси. Ее неуместные руки и ноги болтались, а косы спутались.
— О, серьезно! Это слишком жутко!
— Эта штука очень похожа на Астрид, — ликовала Камилла. Затем она рассмеялась своим колдовским смехом. Все остальные присоединились.
Астрид больше не могла. Она должна защитить своего нового друга.
— Перестань! — Астрид закричала. Она бросилась на Уоррена и ударила его ногой по голени.
— Эй! — крикнул Уоррен. Его лицо покраснело. Он бросил Некси и направился к Астрид.
— Что тут происходит? — прогремел низкий голос.
Уоррен замер, но пристально посмотрел на Астрид. Не обращая внимания на Уоррена, Астрид наклонилась и подняла Некси.
Остальные дети в коридоре разбежались, когда мистер Маллинз, директор школы, прошел по коридору. Огромный мужчина с широкими плечами и ногами, похожими на туловище, мистер Маллинз был не так страшен, как выглядел… если только не злился. И по его прищуренным глазам и раскрасневшемуся лицу Астрид поняла, что мистер Маллинз зол.
Мистер Маллинз добрался до Астрид и Уоррена как раз в тот момент, когда Уоррен начал разворачиваться и уходить. Мистер Маллинз, на его широкой челюсти напряглись мускулы, схватил Уоррена за оранжевую футболку сзади.
— Не так быстро, мистер Прайс, — сказал мистер Маллинз. — Вы, — он повернулся и указал на Астрид, — и вы, мисс Эриксен, присоединитесь ко мне в моем кабинете, чтобы немного поговорить.
— Но ничего, — сказал мистер Маллинз. — Я видел, как вы пнули мистера Прайса. Очень непохоже на вас, мисс Эриксен. Мне нужно объяснение.
Мистер Маллинз отпустил воротник Уоррена и легонько толкнул его, заставляя двигаться по коридору.
— Я признаю, что мистер Прайс может быть очень трудным, мисс Эриксен, — продолжал он, — но в этой школе действует политика нетерпимости к любому насилию.
— Но… — Астрид попыталась снова.
— Мы разберемся с этим в моем кабинете, — сказал мистер Маллинз.
Астрид включила маленькую прикроватную лампу. Свет лампочки окрасил деревянные ножки штатива в золотой цвет. Фарфар Астрид сделал лампу (конечно), и несколько секунд она смотрела на нее, позволяя ее знакомству успокоить себя.
Это был очень долгий день. И это был очень плохой день.
Несмотря на то, что Астрид объяснила мистеру Маллинзу, почему она пнула Уоррена, мистер Маллинз позвонил Фарфару (ее отца все еще не было в городе), и Астрид получила штраф в своем послужном списке. Уоррен был отстранен от занятий в школе на день за травлю. Астрид не считала это справедливым. Она знала, что выходной из школы не был для Уоррена наказанием.
Остаток дня Астрид была вынуждена безропотно выслушивать злые комментарии одноклассников о Некси. И ей пришлось мириться со хихиканьями и указующими пальцами.
Когда она вернулась домой, фарфар предположил, что, возможно, Астрид следует вернуть Некси.
Вместо того, чтобы настроить Астрид против Баддитроника, все жестокое внимание, которое получила Некси, заставило Астрид чувствовать себя еще более преданной кукле. Некси нужен был кто-то, кто любил бы ее и принимал такой, какая она есть. Астрид должна была стать этим кем-то.
Астрид присела на край кровати. Она повернулась, чтобы посмотреть на Некси, сидевшую на подушке.
— Мне очень жаль, что с тобой так плохо обошлись, — сказала Астрид.
— Ты ни в чем не виновата, — сказала Некси. — Они не любили меня, потому что я уродливая.
— Ты не уродливая! — вскрикнула Астрид.
— Да, я уродливая, — сказала Некси. — Большой мальчик сказал, что ты тоже уродливая. Мы можем быть уродливыми вместе.
— Я не уродливая, — сказала Астрид. — Уоррен говорит это только для того, чтобы заставить меня плакать.
Астрид могла не ладить с другими детьми в школе, но это не значило, что с ней что-то не так. Она знала это. Ее фарфар позаботился о том, чтобы та поняла это.
— Людям не нравятся вещи, которые отличаются от того, к чему они привыкли, — объяснил фарфар, когда ребенок в школе впервые посмеялся над одеждой Астрид. — И когда им что-то не нравится, они могут быть жестокими по этому поводу. Но это не имеет к тебе никакого отношения. Это связано с ними. Если ты заглянешь в свое сердце, ты всегда узнаешь правду о том, кто ты есть.
Астрид заглянула. И она знала. Она знала, что она Астрид. Просто Астрид. Она была довольна собой. Она хотела, чтобы Некси тоже была довольна собой.
Астрид откинулась на спинку кровати. Она поджала ноги под себя и повернулась лицом к Некси.
— То, что ты выглядишь по-другому, не означает, что ты уродливая, — сказала Астрид Некси. Произнося эти слова, Астрид почувствовала, как у нее в животе скрутило, потому что она немного приврала. Астрид вспомнила, как подумала, что Некси уродливая, когда впервые увидела ее. Но Некси и не нужно было этого знать.
— Твое имя означает «прекрасная», — сказала Некси. — Каждый должен соответствовать своему имени.
Астрид не могла поверить, что Некси говорила такие вещи. Всего за один день, что Астрид была с Некси, та узнала, что Некси почти как настоящий человек, когда дело доходит до того, что она говорит. Она была намного более продвинутой, чем другие Баддитроники, которых видела Астрид. Те, что были у других детей в школе, могли сказать только несколько слов тут и там, и большинство слов были очень простыми.
Несмотря на то, что Астрид знала, что ее фарфар очень ее любит, ее фарфар все еще оставался фарфаром. Он был занятым человеком, работавшим на своей ферме или в своем бизнесе почти каждую минуту дня. Он проводил с ней время так часто, как только мог, но никогда не был другом или товарищем по играм. Некси может быть и тем, и другим.
Астрид подошла и села рядом с Некси.
— Хочешь, я почитаю тебе книгу? — спросила она.
Некси растянула губы в своей версии улыбки.
Астрид была в середине толстой книги фэнтези, поэтому она объяснила Некси сюжет рассказа и описала всех персонажей. Затем она натянула одеяло на себя и Некси и читала, пока ее глаза не опустились настолько, чтобы уснуть.
Астрид положила книгу на тумбочку и встала, чтобы надеть пижаму. Некси осталась на месте, но проследила взглядом за Астрид.
— Все бы любили меня, не будь я уродливой, — сказала Некси, когда Астрид убрала свое платье в корзину для грязного белья.
Астрид повернулась и посмотрела на Некси.
— В истории людям понравилась принцесса Сияние после того, как она изменила способ правления, — сказала Некси. — Когда мы меняем то, что людям не нравится, мы можем им нравиться.
Астрид нахмурилась и вернулась к кровати. Она села, затем протянула руку и взяла короткопалую руку Некси. Некси сплела эти пальцы вокруг пальцев Астрид. «Кожа» Некси, сделанная из тонкого, почти похожего на ткань, сверхгладкого пластика, была прохладной в руках Астрид.
— Это не совсем так, — сказала Астрид. — Когда мы любим себя, другие любят нас такими, какие мы есть.
— Но ты никому не нравишься, — сказала Некси.
Астрид отпустила руку Некси. Слова были похожи на пощечину.
— Не всем нравятся все остальные. Так устроен мир.
Некси, казалось, задумалась об этом. Затем она сказала:
— Но когда ты уродливый, тебе труднее понравиться.
Астрид открыла рот, чтобы опровергнуть слова Некси, но Некси продолжала говорить.
— Мои руки и ноги не в том месте, — сказала она. — Ты можешь помочь мне изменить то, что не так. Тебе просто нужны правильные детали. Не могла бы ты помочь мне исправить то, что не так?
Астрид начала мотать головой. Но взгляд Некси был пристальным, наполненным мольбой. Астрид не могла просто отклонить просьбу куклы.
— Возможно, я смогу починить твои руки и ноги, — сказала Астрид. Она уже думала об этом. Она помогла ей далеко с достаточным количеством проектов, и была уверена, что сможет понять, как переставить руки и ноги Некси, если у нее будут нужные части. И, возможно, она смогла бы их получить.
Поскольку Некси оказалась «шаткой», Карен продала Некси Астрид и фарфару за полцены. Фарфар Астрид позволил ей оставить себе 120 долларов, которые он собирался вложить в Баддитроника.
— Это часть твоего подарка на день рождения, — объяснил он.
Это означало, что у Астрид осталось почти 500 долларов. Она, вероятно, могла бы купить по крайней мере некоторые детали, которые ей были нужны, на эти деньги.
— Другие вещи нуждаются в исправлении, — сказала Некси.
— Например? — спросила Астрид.
— Туловище должно быть длиннее, — сказала Некси. — Никто не любит короткое туловище.
Астрид нахмурилась. Как она могла сделать Некси длинное туловище? Эта часть была бы слишком дорогой для покупки.
— Лицо тоже нужно исправить, — сказала Некси. — Глаза должны быть дальше друг от друга и больше. Нос и рот слишком маленькие. Щеки слишком круглые. И волосы грязные. Волосы должны быть гладкими и аккуратными.
Астрид не могла сдержаться. Она смеялась.
— Ладно, ладно, — сказала она. — Одно дело за раз. Давай посмотрим, смогу ли я получить то, что мне нужно, чтобы сначала пошевелить твоими руками и ногами.
Некси подняла голову. Ее голубые глаза внимательно изучали лицо Астрид.
Астрид наклонилась вперед и обняла свою куклу.
— Мы тебя починим, — сказала она.
— Вместе, — сказала Некси. — Мы связаны.
Астрид отстранилась от Некси и улыбнулась ей.
— Да, связаны, — согласилась Астрид.
Баддитроники по-прежнему были сверхпопулярны, но Реми перестал брать своего в школу. Когда его друзья спросили почему, тот ответил, что его родители заставили его остановиться, потому что тот трижды терял Баддитроника. То, что он столько раз терял его, было правдой, но его родители даже не знали об этом. Он просто устал носить его с собой.
Он хотел, чтобы все остальные тоже устали от Баддитроников. Особенно Астрид.
С тех пор, как Астрид появилась в школе со своей жуткой куклой, она подвергалась критике еще больше, чем обычно. То, что делала Астрид, было таким странным. Реми не мог решить, жалеть ли ему девушку, которая ему нравилась, или злиться на нее за то, что она такая тупая. Зачем кому-то, кто уже не подходил из-за одежды и поведения, хотеть начать приносить в школу причудливую куклу? Конечно, это был Баддитроник. Но это был Баддитроник, выглядевший так, будто принадлежит постядерному миру. Эта штука заставила Реми покрыться мурашками.
Он едва мог смотреть на это.
Но всякий раз, когда он хотел посмотреть на Астрид — что случалось часто — он всегда заканчивал тем, что видел и куклу.
Реми стоял у своего шкафчика, в метре от шкафчика Астрид. Он сделал вид, что возится с молнией на своем рюкзаке, наблюдая, как Астрид подошла к своему шкафчику и поставила куклу на пол рядом со своими ногами. Пока Астрид сосредоточилась на своей комбинации замков, Реми восхищался тем, как темно-зеленое платье Астрид делало ее бледную кожу почти светящейся. Он подумал о том, как бы ему хотелось подойти к ней и сказать, что тот впечатлен тем, как она решила сложную математическую задачу на доске этим утром. Он хотел сказать ей, что, по его мнению, это круто, что она вычислила математику, хотя Уоррен и парочка его друзей-идиотов продолжали плеваться в нее. Ещё Реми хотел сказать ей, что считает ее самой милой девочкой в мире, ведь, когда Джина намеренно поставила Астрид подножку, когда возвращалась к своей парте, то это Астрид извинилась, когда упала на Камиллу. Серьезно, Астрид была слишком мила для своего же блага. Он действительно хотел сказать ей это.
Когда Реми отверг эту идею, считая, что она наверняка разрушит его социальное положение, его взгляд опустился достаточно далеко, чтобы остановиться на кукле. Тут он понял, что кукла смотрит на него.
Сначала Реми подумал, что куклу просто поставили так, будто она смотрит на него. Но чем дольше он смотрел на куклу, особенно на выпученное глазное яблоко, ему приходилось соглашаться с тем, что кукла абсолютно и наверняка смотрела на него. Но кукла не просто смотрела на Реми, она смотрела на него с полной и абсолютной ненавистью.
Спина Реми врезалась в открытую металлическую дверцу шкафчика, когда он дернулся назад, невольно отпрянув от силы жуткого взгляда куклы. Потому что так оно и было. Блики. Реми не мог бы объяснить, почему он знал, что взгляд куклы был очень, очень недружелюбным, но он знал это. Несмотря на отвратительно сморщенные черты лица и выпученные глазные яблоки, кукольное лицо ухитрилось превратиться в нечто среднее между насмешкой и выражением «я думаю, ты скользче, чем слизняк».
Когда он понял, как сильно отреагировал на взгляд куклы, Реми сделал вид, что этого не было. Его рука слегка дрожала (но никто не видел), он застегнул рюкзак и захлопнул свой шкафчик. Когда металлический стук эхом разнесся по коридору, он перевел взгляд на куклу, намереваясь убедить себя, что он только что потерял рассудок на секунду и прочитал всякую ерунду в не имеющим смысла взгляде глупого Баддитроника.
Но когда Реми снова обратил внимание на куклу Астрид, то чуть не закричал. Ему удалось сдержать крик, но он не мог сдержать одышку.
Кукла, все еще глядя на него, подняла палец, — и этот палец был направлен прямо на Реми. Будто кукла выделяла его… или звала. Реми почувствовал взывание, или угрозу. Или сразу и то и другое.
Более того, он почувствовал страх. Испуг, на самом деле.
Баддитроник Астрид, который должен был быть довольно простой аниматронной куклой, не любил Реми… совсем. Как бы странно это ни звучало, Реми знал, что это правда.
Астрид закончила у своего шкафчика и наклонилась, чтобы поднять куклу. Подняв куклу, Астрид заметила Реми. Она подняла одну из идеально изогнутых бровей, явно недоумевая, почему он так на нее смотрит.
Реми быстро повернулся и зашагал прочь. При этом он небрежно вытер капли пота на очень влажном лбу.
Астрид толкнула дверь «Магазина деталей аниматроников» пицца-плекса. Маленький и тесный, совсем не освещенный, как и весь пицца-плекс, магазин пах машинным маслом и стружкой. Но это было увлекательное место. Оно было заполнено полками, нагруженными поршнями, шестернями, сервоприводами, проводами и металлическими частями почти всех форм и размеров. Астрид решила, что сможет найти здесь то, что ей нужно, чтобы починить Некси.
Но она должна была сделать это быстро. Астрид уговорила фарфара привести ее в пицца-плекс, чтобы та могла прийти в этот магазин, но не сказала ему, почему она хотела прийти. Он думал, что они пришли сюда, чтобы поиграть в боулинг и съесть пиццу. Пока он стоял в очереди, чтобы получить дорожку и арендовать обувь, Астрид сказала, что хочет пойти посмотреть кое-что в одном из магазинов.
— Я вернусь через пять минут, фарфар, — сказала она.
Она очень хотела, чтобы это было правдой.
— Могу я помочь тебе, милая? — спросил хриплый женский голос.
Астрид оглянулась на металлический прилавок, тянувшийся вдоль задней части магазина. Широкоплечая женщина с короткими седеющими черными волосами улыбнулась Астрид.
Астрид решила, что самый быстрый способ найти то, что ей нужно, это попросить об этом.
Она подбежала к прилавку и поставила Некси на блестящую серебристую поверхность.
Женщина — на ее бейджике было написано «РОБЕРТА» — посмотрела на Некси.
Астрид воспользовалась комментарием, чтобы объяснить, что ей нужно.
— Как видите, — сказала она, — мне нужно двигать руками и ногами моей куклы. Я посмотрела, как они прикреплены и где они должны быть, и думаю, что это то, что мне нужно, чтобы внести изменения.
Астрид вытащила разлинованный лист бумаги, на котором она написала список деталей.
Роберта, не сводя глаз с выпученного яблока Некси, взяла бумагу. Она посмотрела вниз и просканировала его.
— Это как раз то, что нужно, — сказала Роберта. — Я могу дать все это для тебя.
Астрид переступила с ноги на ногу и посмотрела на часы Фредди Фазбера в красной оправе над полкой за прилавком.
— Вы можете сделать это очень быстро, пожалуйста? — спросила она. — Извините, но я очень тороплюсь. Мой фарфар — мой дедушка — ждет меня.
Астрид ослепительно улыбнулась женщине.
— Если вы скажете мне, где искать, я смогу помочь.
— Ну, разве ты не славный ребенок? — восхитилась Роберта. Она улыбнулась Астрид и вышла из-за стойки. — Давай. Мы возьмем то, что тебе нужно, всего за половину встряхивания хвоста ягненка.
Астрид хихикнула. Она никогда раньше не слышала этого выражения, но знала, что хвост ягненка может очень быстро трястись. Счастливая и взволнованная, она последовала за Робертой по узкому проходу.
Астрид подождала, пока ее фарфар ляжет спать, прежде чем начать работать над Некси. Она знала, что, как только ремонт будет сделан, дедушка, очевидно, заметит изменения, но когда та закончит, он не заставит ее отменить их. Однако, если бы она сказала ему, что собирается делать, тот мог бы спросить ее, сколько стоят детали и ответив ему, что те стоят все деньги, которые у нее остались, он мог бы сказать, что это слишком дорого и может быть заставил бы вернуть их.
К счастью, фарфар Астрид спал очень крепким сном. Как только она услышала, как он храпит, то поняла, что сможет войти в его мастерскую и использовать его инструменты для работы с Некси.
— Пошли, Некси, — прошептала Астрид, подхватив купленный пакет деталей и выведя подругу из своей комнаты по длинному коридору с белыми стенами на втором этаже фермерского дома.
Фарфар Астрид всегда оставлял в коридоре горящее бра, и его свет отражался от полированных дубовых половиц зала. Туфли на кожаных подошвах Астрид мягко постукивали при ходьбе. Туфли Некси на резиновой подошве издали слабый скрипучий звук. Два звука смешались, как будто должны были идти вместе. Это заставило Астрид улыбнуться.
Как только они спустились по лестнице на первый этаж, Астрид сказала:
— Тебе понравится мастерская фарфара. Она пахнет опилками и соком и чуть-чуть корицей, потому что он любит сосать леденцы с корицей во время работы.
— Как пахнет корица? — спросила Некси. — Я не могу чувствовать запах вещей.
— Мне жаль. Я забыла, что ты не чувствуешь запахов. Мне не стоило это говорить.
— Все в порядке, — сказала Некси. — Ещё я не могу ощущать вкус. Но могу видеть вещи. Мне нравится видеть вещи.
Астрид сжала руку Некси.
— Ты действительно хороший друг, — сказала Астрид.
Они подошли к закрытому проходу, ведущему в мастерскую. Астрид торопливо провела Некси мимо рядов пальто и сапог, аккуратно висящих на медных крючках, и открыла дверь мастерской.
Астрид потянула за тонкую ниточку, и над головой вспыхнула голая лампочка. Яркий желтый свет заполнил комнату.
— Сюда, — сказала Астрид, направляясь к захламленному рабочему столу. — Дай мне секунду. Я хочу иметь возможность вернуть все, что у него есть, туда, где оно было.
Астрид посмотрела на все инструменты и куски дерева и запомнила их положение. Как только она убедилась, что может все исправить, она передвинула несколько вещей и разложила свои детали. Затем она быстро собрала необходимые инструменты.
Руки и ноги Некси были прикреплены к ее туловищу штепсельными разъемами. Все, что Астрид нужно было сделать, это снять конечности, отвинтить разъемы от их места возле талии Некси, а затем прикрутить их к плечам и бедрам, где они должны были быть. Итак, Астрид схватила пару отверток и пару плоскогубцев.
Закончив, она подняла Некси на рабочий стол.
— Хорошо, — сказала Астрид. — Давай тебя починим.
Некси ничего не сказала, когда Астрид начала свою работу. Астрид немного беспокоило полное отсутствие у Некси энтузиазма по поводу проекта, но она решила не обращать внимания на хамское отношение Некси. В конце концов, Некси была запрограммированной куклой. Нельзя было ожидать от нее таких эмоций, как энтузиазм и предвкушение, которые испытывала Астрид по поводу исправления рук и ног Некси.
Одна из вещей, которая беспокоила Астрид, когда она начинала проект, заключалась в том, что она собиралась врезаться в «кожу» Некси, чтобы двигать ее конечностями. Но когда она сняла платье Некси, Астрид обнаружила, что похожее на кожу покрытие Некси было действительно рыхлым и податливым. Астрид смогла сделать крошечные прорези в пластике, а затем удалить и переместить соединительные штекеры, прежде чем снова прикрепить конечности Некси. Когда она закончила, руки и ноги Некси вытянулись из ее плеч и бедер.
— Есть! — торжествующе сказала Астрид.
Некси с пустым выражением лица посмотрела на свои только что поставленные руки и ноги. Астрид подняла Некси и положила ее на деревянный пол. Некси начала ходить. Она двигалась более плавно, чем раньше, но продолжала дергаться при ходьбе — выглядела ужасно неловко.
— Спасибо за попытку помочь, — поблагодарила Некси, — но нужно совершенно новое тело. — Некси подняла голову. — Пропорции неправильные. Нам нужно найти правильный скелет, чтобы все стало так, как должно быть.
Астрид плюхнулась на деревянный табурет перед верстаком своего фарфара.
— Я не понимаю, — сказала Астрид. — Я думала, ты будешь этому рада.
— Злость никогда ничего не решает, — учил ее фарфар. Что бы ни делали дети в школе, Астрид не злилась на них. Она просто пыталась держаться подальше от них.
Но сейчас Астрид злилась. Не совсем злилась. Просто немного чуть-чуть. А может быть, она просто пострадала. Ей казалось, что Некси не ценит все деньги, которые Астрид потратила, и всю работу, которую она только что проделала.
Астрид провела рукой по волосам. Поднявшись, она взяла метлу. Она использовала ее и совок, чтобы подмести металлическую стружку, созданную ее проектом. Закончив уборку, она опорожнила совок и прислонила метлу к прилавку. Затем она положила все инструменты своего фарфара и детали проекта туда, где она их нашла.
— Я счастлива, что у меня есть друг, который хочет стать лучше, — сказала Некси, когда Астрид наконец повернулась к ней лицом. — Спасибо за улучшения. Но мы должны срезать кожу и надеть ее на новый скелет. Это единственный способ решить проблемы.
— Похоже, ты говоришь об обмене телами или о чем-то подобном, — сказала Астрид. — Как это вообще возможно?
Астрид попыталась представить, как ей удастся снять шелковую кожу Некси с эндоскелета Некси, чтобы надеть ее на другой. Она не представляла, как это сделать, не разрушив полностью материал.
— Вот так, — сказала Некси. Забравшись обратно на верстак, Некси полезла в один из больших накладных карманов на платье. Она вытащила пару игрушечных ножниц с тупыми кончиками.
— Где ты их взяла? — спросила Астрид.
— Нашла, — ответила Некси. — Вот как это будет работать.
Пока Астрид смотрела, ее брови хмурились все сильнее и сильнее, пока она смотрела, Некси очертила круг вокруг своего запястья. Как только пластик был разрезан, Некси отложила ножницы и другой рукой стянула кожу с руки, как если бы это была перчатка. Затем Некси подбежала к тому месту, где верхняя часть ручки метлы упиралась в верстак. Она провела пластиковой рукой по рукоятке.
— Видишь? — спросила Некси. — Кожу можно снять и надеть что-то новое. Это то, что мы должны сделать.
Пока Астрид смотрела, Некси сняла тканевый чехол с ручки метлы и снова надела его на свою металлическую руку. Астрид сжала губы, напряженно размышляя. Она действительно хотела сделать Некси счастливой, поэтому хотела делать то, что Некси хотела от нее. Но как она собиралась получить новый эндоскелет, которого хотела Некси?
На следующий день в школе все заметили изменившиеся руки и ноги Некси.
Астрид не могла не заметить взгляды на Некси во время утренних занятий.
День был теплым и солнечным, поэтому, когда подошло время обеда, Астрид уселась на скамейку в кирпичном школьном дворе вместе с Некси, чтобы съесть бутерброд с сыром, приготовленный ею утром. Она любила теплые дни, когда могла поесть на улице. Там было легче быть отдельно от других. Ей не приходилось есть в одиночестве за столиком в углу столовой. Почему-то сидеть на скамейке одной было легче.
Пока Астрид разворачивала бутерброд, Бретт прошел мимо.
— Эй, чувак, — крикнул он, проходя мимо, — отличная работа над руками и ногами.
Астрид не была уверена, говорил ли Бретт с ней, с Некси или с кем-то еще. Но у нее не было возможности ответить. Джина и Камилла ворвались в двойные двери из столовой и вышли во двор как раз в тот момент, когда Бретт говорил. На обеих девушках были новые платья, и они остановились попозировать, дабы все заметили, какие те хорошенькие.
Затем Джина и Камилла посмотрели на Некси, и Камилла сказала:
— Если бы. — Она закатила глаза и толкнула Джину локтем.
Джина рассмеялась.
— Ага. Этой штуке нужно гораздо больше, чем неподвижные руки и ноги.
— Да, — согласилась Камилла. — Может быть, ей нужен, например, спа-день. — Камилла хихикнула и посмотрела прямо на Астрид. — Или, по крайней мере, кто-то делает. Может быть, полное преображение.
— Больше похоже на подтяжку лица. Или на самом деле, это больше работа с кишечником. Знаешь, как тот дом, который отремонтировала моя мама.
Большие карие глаза Камиллы широко раскрылись.
— Все, что у нее осталось, — это балки и половицы, — сказала она.
Джина и Камилла бросились к Астрид. Джина намеренно наступила Астрид на ногу, проходя мимо.
— Ой, извини, — сказала Джина явно саркастическим тоном.
Джина и Камилла, хихикая, шли через двор. Астрид опустила голову и откусила бутерброд.
Некси придвинулась ближе к Астрид.
— Эти девушки нехорошие, — тихо сказала она своим монотонным голосом. — Но они не ошибаются. Преображение было бы неплохим.
Некси посмотрела на Астрид, продолжавшую есть.
— В моей базе данных есть фотографии красивых девушек, — продолжила Некси, — и я определила, что одни способы выглядеть, лучше, чем другие. Например, крупные элементы красивее мелких. Большие глаза и широкий рот — это хорошо. И щеки должны показывать структуру кости, а не быть пухлыми и круглыми.
Рука Астрид поднялась к собственной щеке. Она знала, что Некси говорила о собственном лице, но черты лица Астрид были полной антитезой тому, что описывала Некси. Астрид всегда нравилось собственная внешность. Однако теперь она начала задаваться вопросом. Что, если бы ее глаза и рот выглядели больше? Позволит ли это ей лучше подружиться с детьми в школе?
Как только она задала себе этот вопрос, Астрид фыркнула. Какая глупая идея! Как она получит другие черты? Она знала из телевизора, что косметика может помочь лицу выглядеть не так, как оно есть на самом деле, но Астрид была слишком молода, чтобы начать пользоваться косметикой. Нет. Она и так была в порядке.
Но Некси. Да, над Некси можно было бы поработать еще. Ее лицо нужно привести в порядок. Возможно, если бы Астрид смогла найти новый эндоскелет для Некси, черты лица Некси прижились бы на новом черепе и выглядели красивей.
Астрид кивнула сама себе. Ей действительно нужно было придумать, как сделать Некси новый эндоскелет.
Уложив книги и схватив рюкзак, Реми присоединился к потоку детей, направлявшихся к лестнице, ведущей на первый этаж школы. Он попал туда так же, как Астрид и ее жуткая кукла. И они были сразу за Камиллой и Джиной.
Реми прошел мимо девушек и начал спускаться по ступенькам. Как только он это сделал, краем глаза увидел, как кукла внезапно вылетела из рук Астрид и плюхнулась на пол прямо к ногам Камиллы.
Камилла, болтавшая с Джиной, не смотрела себе под ноги. Так что, конечно же, она споткнулась о распростертую куклу. Потеряв равновесие, Камилла рухнула на перила лестницы.
Кроме Реми, никто не был достаточно близко, чтобы остановить продвижение Камиллы, а Реми медленно соображал. Все еще пытаясь осмыслить то, что он только что увидел («Кукла действительно просто бросилась к ногам Камиллы, верно?» — спрашивал он себя же), Реми колебался достаточно долго, чтобы живот Камиллы ударился о перила, и она начала переворачиваться через перила головой вперед.
Мозг Реми, наконец, включился. Он сделал выпад влево и сумел схватить ноги Камиллы, когда они начали перепрыгивать через перила. Время, казалось, сжалось, когда Реми обеими руками вцепился в ноги Камиллы. Словно издалека он услышал крик Камиллы.
— Кто-нибудь, помогите мне! — крикнул Реми.
Внезапно там оказался Джонни и схватил Камиллу за талию. Вместе Реми и Джонни вытащили Камиллу обратно через перила.
Камилла продолжала кричать. И теперь Джина присоединилась к ней.
Указав на Астрид и обняв Камиллу защитной рукой, Джина завизжала на Астрид:
— Ты сделала это специально!
Астрид подняла свою куклу с пола, сжавшейся до дальней стороны лестницы. Лицо Астрид было совершенно белым. Ее глаза выглядели стеклянными. Она выглядела крайне виноватой и не протестовала, когда Джина начала кричать на нее.
— Ты бросила свою куклу к ногам Камиллы, чтобы споткнуть ее! — закричала Джина.
— Что тут происходит? — Голос мистера Маллинза перекрывал крики Камиллы и Джины.
— Она подставила Камилле подножку! — обвинила Джина, в очередной раз указав пальцем на Астрид. — Она бросила свою куклу на пол, чтобы Камилла споткнулась о нее!
Мистер Маллинз посмотрел на Камиллу.
Камилла перестала кричать. Она потерла бок и пожала плечами.
Мистер Маллинз провел рукой по редеющим волосам. Он посмотрел на Астрид.
— Ты бросила в нее свою куклу?
Астрид, лицо которой все еще было бледным и напряженным, покачала головой.
— Я не знаю, что произошло. Я не собиралась бросать ее, — сказала она. Она выглядела не очень убедительно. Ее глазные яблоки практически дрожали.
— Я видел Астрид прямо перед тем, как Камилла споткнулась, — сказал он. — Она не бросала куклу. Та просто упала.
Это было правдой, в основном. А остальную часть правды о том, что кукла Астрид бросилась, Реми не собирался говорить вслух.
— Хорошо, — сказал мистер Маллинз. — Ну, ни вреда, ни столкновения. Все вы, почистить ступени. Мисс Палмер, — он взял Камиллу за руку, — давайте отведем вас в лазарет, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
Реми смотрел, как мистер Маллинз уводит Камиллу. Затем он взглянул на куклу Астрид.
Кукла вздернула подбородок и уставилась на Реми. Оно подмигнуло.
Реми развернулся, не обращая внимания на мурашки, пробежавшие по его рукам.
Астрид шла домой из школы очень, очень медленно. То, что ее ноги вообще работали, было чудом.
Видела ли она то, что действительно думала, что видела? Неужели Некси действительно выпрыгнула из рук Астрид, чтобы сбить Камиллу с ног?
Астрид посмотрела на своего нового друга. Она хотела что-то сказать. Она хотела спросить, сделала ли Некси то, что, по мнению Астрид, та сделала.
Но опять же, Астрид не хотела спрашивать. Потому что она не хотела знать наверняка.
Но дело в том, что она знала. Но если она не спрашивала, то могла притвориться, что не спрашивала.
Если Некси и подставила Камилле подножку, то, очевидно, она сделала это для Астрид. Некси была хорошим другом. Она хотела защитить Астрид, а Камилла была груба с Астрид за обедом.
Некси была просто куклой и не понимала, как устроен мир. Она не знала, что нельзя реагировать на злые слова, пытаясь причинить кому-то физическую боль.
Некси просто защищала. Не очень хорошими способами. И Некси тоже была очень чувствительна к оскорблениям, даже к тем, что были адресованы Астрид. Это все потому, что Некси так неуверенно относилась к своей внешности, сказала себе Астрид. Было трудно быть тем, кто выделялся, тем, кто выглядел иначе и вел себя иначе.
«Нет, — заключила Астрид, — это не вина Некси». Кукла ничего не могла с собой поделать.
Астрид однажды услышала, как один из ее учителей назвал то, что делал Уоррен, «разрядкой». Астрид посмотрела, что это значит. Она узнала, что разрядка — это плохое поведение, которое является «защитным механизмом». Она тоже искала это: защитный механизм — это способ мышления, который использовался (без осознания человеком этого), чтобы избежать чего-то вроде беспокойства. Когда Астрид подумала об этом, она поняла, что в этом есть смысл. У Уоррена был действительно страшный отец — Астрид видела, как мужчина кричал на Уоррена на школьной парковке. Это означало, что Уоррен «разряжался», чтобы избежать плохих чувств, которые у него были к отцу… и, возможно, других вещей тоже.
Теперь Некси разряжалась. Некси беспокоилась о том, как она выглядит, и скрывала это своим плохим поведением.
Астрид отвечала за Некси. Она создала ее (вроде) и привела домой. Они были связаны. Астрид должна была помочь Некси, чтобы кукла больше не делала плохих вещей. Она поможет Некси получить новый эндоскелет, чтобы Некси могла чувствовать себя лучше. Тогда все наладится.
Была только одна проблема с планом Астрид помочь Некси. Она не знала, как дать Некси то, что ей нужно.
После того, как Астрид сделала свою работу по дому, она села за желтую кухонную стойку в яркой, чистой кухне своего дальнего дома и воспользовалась белым поворотным настенным телефоном, чтобы позвонить в магазин деталей. Пока Некси сидела на прилавке, прислонившись к зеленой керамической банке из-под печенья (сделанной тетей Астрид), в которой хранились домашние имбирные леденцы, приготовленные Астрид и фарфаром прошлой ночью, Астрид разговаривала с Робертой.
— О, конечно, я тебя помню, — сказала Роберта, когда Астрид напомнила той о своем визите. — Ты милая девочка. С чем я могу тебе помочь?
Астрид объяснила, что хочет получить новое тело и череп для Некси.
Роберта тут же издала кудахчущий звук и тяжело вздохнула Астрид на ухо.
— О, дорогая, мне очень жаль, но у тебя просто нет возможности заполучить готовый эндоскелет, — сказала Роберта. — «Фазбер Интертейнмент» держит всю энчиладу в секрете, разве ты не знала? Эндоскелеты доступны только для использования компанией.
— А в других магазинах? — спросила Астрид. — Не «Фазбер Интертейнмент».
— Ничего подобного, — сказала Роберта. — Да, конечно, есть какие-то дрянные предприятия с гораздо более ограниченным набором деталей, чем у нас, и несколько аниматронных скелетов, собранных на скорую руку, но они — хлам по сравнению с теми, что производятся на фабриках Фазбер. Единственный способ получить настоящего — получить его в «Фазбер Интертейнмент», а у тебя нет возможности сделать это.
— А как насчет того, чтобы построить? — спросила Астрид. — У вас есть детали для этого?
Вздох Роберты прозвучал, как порыв ветра в ухе Астрид.
— Если бы. К сожалению, единственное место, где есть все детали, необходимые для полного эндоскелета, — это ремонтная мастерская Фазбер под пицца-плексом, тоже держащаяся в секрете. Совершенно секретно и все такое.
Астрид поблагодарила Роберту, повесила трубку и вздохнула еще тяжелее, чем Роберта. Астрид потянулась за Некси, чтобы поднять крышку банки с печеньем и взять имбирный леденец. Она вгрызлась в него, выместив свое разочарование на бедной выпечке. Ароматы имбиря и корицы наполнили кухню.
— Мы получим новое тело сейчас? — спросила Некси.
Астрид вздохнула и покачала головой.
— Я не знаю, как это сделать, Некси. Роберта сказала, что единственный способ получить все нужные детали для создания полного эндоскелета — это ремонтная мастерская робототехники под пицца-плексом.
— Тогда мы пойдем туда, — сказала Некси, как будто это было проще всего на свете.
— Роберта сказала, что это место «совершенно секретно». — Астрид заключила слова в кавычки.
Некси склонила голову набок и уставилась на пальцы Астрид. Потом посмотрела на свои пальцы.
— Длинные пальцы лучше, чем короткие, — сказала Некси.
Астрид посмотрела на свои маленькие пальцы. Она пожала плечами и продолжила разговор.
— Я видела, как сотрудники заходили в зоны пицца-плекса, закрытые для публики. У них есть карточки, открывающие эти места, а у меня такой нет.
Астрид встала и помогла Некси слезть со стойки.
Вместе они вышли из кухни и направились по коридору к комнате Астрид.
— Может, нам просто отказаться от идеи получить тебе новое тело, — сказала Астрид.
— Ты можешь найти способ получить детали, — сказала Некси. — Ты умная.
Астрид нахмурилась и задумалась. Если бы она смогла попасть в ремонтную мастерскую, чтобы получить детали, возможно, Астрид смогла бы построить полностью новый эндоскелет. Может быть. Но так ли это было необходимо? Нет, если Некси сможет научиться любить себя такой, какая она есть.
— Тебе он действительно не нужен, — сказала Астрид. — Я думаю, что лучше быть собой, чем пытаться быть как все.
Даже произнося эти слова, Астрид чувствовала, что она была тем, что дедушка называл «двуличным». Разве она не получила Некси, потому что пыталась быть похожей на всех остальных детей, у которых были Баддитроники?
Ну, нет, не совсем, решила она, когда они с Некси вошли в ее комнату. Она купила Некси не просто так, чтобы подходить. Астрид завела Некси, чтобы у нее был приятель, с которым можно было пообщаться.
Некси рывками шла по разноцветному лоскутному ковру Астрид (который в прошлом году сделали для нее две ее тети). Некси заползла на кровать Астрид и села посередине.
Астрид изучала Некси и думала о том, что та сделала с Камиллой, потому что Астрид наконец признала, что это сделала Некси. Астрид подошла к кровати и взяла Некси за руку.
— Я видела, что ты сделала с Камиллой, — сказала Астрид.
— Некси, — сказала Астрид, — ты хочешь новое тело, чтобы отомстить злым детям в школе?
Некси несколько долгих секунд смотрела на Астрид. Она склонила голову набок и ответила:
— Хорошо. — Она отпустила руку Некси и встала.
— Важно быть лучшим, кем можно быть, — сказала Некси. — Это верно? Да?
Астрид снова села.
— Конечно, — ответила она.
— Астрид означает «божественно прекрасная», — сказала Некси.
— Я помню, — сказала Астрид. — Это было первое, что ты мне сказала.
— Важно быть красивой, — сказала Некси. — Должна быть красота.
Астрид посмотрела на странные сморщенные черты лица Некси, на шарообразные глазные яблоки Некси и паучьи косички. Когда Астрид впервые увидела Некси, она подумала, что Некси уродлива. Но сейчас она только что увидела свою подругу Некси. А для Астрид Некси была красивой.
— «Красота в глазах смотрящего», — сказала Астрид. Она ухмыльнулась и снова процитировала слова в эфир. — Это еще одна из тех вещей, которые кто-то сказал.
Некси моргнула.
— Что это значит? — спросила она.
— Фарфар объяснил мне это, — сказала Астрид. — Он сказал, что это означает, что разные вещи красивы для разных людей. Это значит, что я считаю тебя красивой такой, какая ты есть.
Некси пристально посмотрела на Астрид, как будто думая о том, что сказала Астрид.
— Я знаю, что считаю красивым.
Астрид не знала, что это значит. Но она весело спросила:
— Как насчет того, чтобы мы просто решили быть красивыми вместе? Ты сделаешь это для меня?
Некси растянула губы в своей версии улыбки.
— Все, что я хочу сделать, — это для тебя, — сказала она.
Астрид наклонилась и обняла Некси. Потом она встала. У нее было домашнее задание, поэтому она направилась к своему столу. Стук в дверь остановил ее.
— Эй, детка, ты в порядке? — позвал фарфар через дверь.
Астрид, с облегчением отметившая, что проблема Некси решена без необходимости строить или искать эндоскелет, рассмеялась.
Дверь Астрид открылась, и вошел ее фарфар. Его руки были за спиной.
— У меня для тебя сюрприз, — сказал он.
Астрид попыталась увидеть, что он скрывает.
— Что это такое? — спросила она.
— Эй, не подглядывай, — сказал фарфар. — Закрой глаза.
Астрид закрыла глаза. Она услышала, как фарфар подошел к кровати. Кровать заскрипела, а потом она почувствовала на своих плечах руки фарфара. Он повернул ее лицом к своей кровати.
— Открой глаза! — сказал Фарфар Астрид.
Астрид открыла глаза. И ее желудок сжался.
Но она быстро изобразила улыбку и расширила глаза так, как надеялась, что выглядела довольной.
Астрид не врала. Сюрприз, новая кукла Баддитроник, теперь сидевшая на кровати рядом с Некси, была прекрасна. Это была кукла, изначально спроектированная Астрид, в точности.
— Но Фарфар, — сказала она, — не стоило!
— Не волнуйся. Мне не пришлось тратить на это руку и ногу. Мне удалось заключить сделку с дамой из этого магазина. Ей было так плохо из-за того, что случилось, — он указал на Некси, — что она была счастлива сделать тебе эту новую куклу, Лекси, как ты и хотела, практически даром.
Взгляд Астрид переместился с Некси на то, чем Некси должна была стать… новый Баддитроник, Лекси.
— Ты лучший, фарфар, — сказала Астрид со всем энтузиазмом, на какой только была способна, и обняла его.
— Я рад, что тебе нравится, детка, — сказал фарфар, возвращая ей объятия.
Когда Астрид прижала ее к себе, она вдохнула свежий аромат домашнего мыла, которым он мылся в конце каждого из своих долгих дней. Прижав голову к его груди, она почувствовала тук-тук-тук его сердца. И она чувствовала его любовь.
Лишь бы этой любви было достаточно.
Фарфар Астрид отпустил ее и взъерошил ей волосы.
— Я пойду готовить ужин, — сказал он. — Рад, что тебе нравится твой сюрприз.
Астрид смотрела, как он далеко выходит из своей комнаты. Она улыбнулась ему, когда тот помахал ей рукой, и закрыла дверь.
Астрид повернулась к кровати. Ее рот открылся, и она задохнулась.
Астрид наблюдала, как Некси схватила нового Баддитроника за плечи и вонзила свои огромные зубы в лоб куклы. Некси запрокинула голову и, зажав пластиковую кожу Лекси в зубах, оторвала лицо куклы от ее металлического черепа.
Когда его кожа слезла, новый Баддитроник корчился. Его руки размахивали.
Астрид хотела броситься на помощь новой кукле, но не получалось пошевелиться. Она не могла поверить в то, что видела.
Голубые глазные яблоки нового Баддитроника прокатились по кровати и бесшумно упали на пол. Маленькие белые зубы куклы вылетели из ее теперь голого металлического лица. Они посыпались на одеяло Астрид, когда Некси схватила куклу за косы и разорвала их на маленькие кусочки, похожие на пучки меха. Светлая шерсть, подхваченная воздушными потоками комнаты, облетела кровать Астрид и рассыпалась по зубам.
— Некси! — причитала Астрид, наблюдая, как Некси, используя обе руки и зубы, сдирала остатки кожи с эндоскелета Баддитроника. Некси, казалось, не слышала Астрид. Она так быстро сдирала с куклы шкуру, будто превратилась в стайку пираний.
Даже когда Некси изо всех сил пыталась отработать яростную атаку на новом Баддитронике, Астрид смотрела на теперь голый эндоскелет куклы и думала, — «Теперь у нас есть новый эндоскелет». Но Некси не закончилась. Некси схватила металлический скелет за плечи, стиснула зубы и сжала руки. Хотя новая кукла продолжала извиваться, Некси сжимала эндоскелет куклы и ее процессор. За считанные секунды кукольный металл превратился в выпуклый кусок металлолома. Некси крякнула и еще сильнее сжала металл. Затем она бросила на пол то, что осталось от нового Баддитроника. Он приземлился с глухим стуком, затем покатился по ковру Астрид и остановился рядом с ее столом.
Астрид так сильно трясло, что ей пришлось схватиться за стул, чтобы не упасть. Она смотрела, как Некси небрежно стряхивает остатки куклы с кровати. Некси откинулась на подушку Астрид и спокойно сложила руки.
— Некси, — выдохнула Астрид. — Что ты сделала?
Некси посмотрела на Астрид. Ее глаза невинно расширились.
Астрид глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она была слишком напугана, чтобы ответить на нападение Некси на куклу. Итак, Астрид подошла и подобрала металлолом, который несколько мгновений назад был вполне пригодным для использования эндоскелетом. Она подняла его.
— Это могло быть твое новое тело, — сказала она.
— Нет, не это. Оно неправильное.
— Эй, коротышка! — На следующее утро Уоррен позвал Астрид, когда она вошла в свой класс. — Это платье такое же уродливое, как и ты.
Остальные дети, вошедшие в класс, захихикали. Астрид блокировала их, когда они с Некси прошли в конец комнаты и сели. Она положила книгу и блокнот на стол из темного дерева и, не поднимая головы, смотрела прямо перед собой.
— Убери от меня свои глазки-бусинки, — сказал Уоррен. — И скажи своей причудливой кукле тоже перестать смотреть на меня. — Уоррен поднял пальцы и сделал крест-накрест.
Астрид видела этот жест в кино. Его использовали для защиты от зла.
Мисс Холлстрем вошла в комнату.
— Успокойтесь, все, — крикнула она.
Астрид вздернула подбородок еще выше и сосредоточилась на своем учителе. Пока она пыталась сосредоточиться на уроке грамматики мисс Холлстрем, голос Уоррена эхом отозвался в ее голове. Глаза-бусинки. Глаза-бусинки. Глаза-бусинки. Действительно ли у Астрид были глаза-бусинки? Она никогда раньше так не думала о собственных глазах. Она никогда особо не задумывалась ни о одной из своих черт.
Но со всеми разговорами Некси о том, как быть красивой, о том, что некоторые способы выглядеть, лучше, чем другие, Астрид начала задумываться о своей внешности. Может быть, ее одежда и ее ум были не единственной причиной, по которой у нее не было друзей. Может быть, она не подходила из-за того, как выглядела. Эта мысль занимала Астрид весь день, настолько, что она почти не слышала, что говорила мисс Холлстрем.
Когда прозвенел звонок на конец дня, Астрид и Некси последними вышли из класса, потому что Астрид все еще была занята своими мыслями. Направляясь к двери, мисс Холлстрем позвала:
— Я спросила, в порядке ли ты, — сказала мисс Холлстрем. — Ты весь день молчишь. Ты ни разу не подняла руку.
— Я в порядке. По крайней мере, я так думаю. Спасибо.
Астрид полуулыбнулась мисс Холлстрем и вышла из комнаты.
Разочарованный Реми вышел из школы. Его мама водила его на прием к стоматологу, что было отстойно.
На самом деле, весь день был отстойным. В основном из-за Астрид. Что-то с ней было не так, что-то очень не то.
Астрид весь день не поднимала руки в классе. Она казалась рассеянной, даже застенчивой. Реми, наблюдая за ней краем глаза, как всегда, видел, как она возилась со складками на своем длинном лилово-желтом платье (то, которое Уоррен назвал уродливым, что было бы, если бы другая девушка носила его, но на Астрид все выглядело хорошо). Еще он заметил, как Астрид смотрит на других девочек в классе так, как никогда раньше. Что с ней происходило?
Реми ждал маму возле высокого металлического флагштока перед школой. Прислонившись к невысокой кирпичной стене на краю широкого тротуара рядом со школьной кольцевой дорогой, он наблюдал за толпой детей и искал Астрид. Поскольку она была маленькой, потребовалось несколько минут, чтобы найти ее, и он заметил ее только потому, что услышал пение Уоррена: «Астрид-бедастрид».
Реми хотел ударить парня. Тот был таким придурком.
На самом деле желая помочь Астрид, но зная, что не должен, Реми оттолкнулся от кирпичной стены и проскользнул сквозь массу своих одноклассников, которые шутили, кричали друг другу или мчались к желтым автобусам, изрыгавшим дизельные пары на краю тротуара. Все еще не зная, что он собирается делать, цель Реми состояла в том, чтобы просто приблизиться к тому месту, где Астрид со своей куклой проталкивалась сквозь толпу детей. Уоррен следил за Астрид. Придурок собирал гравий и бросал его в куклу Астрид… и в Астрид тоже.
Собравшись позади Астрид, Уоррен начал слегка толкать ее плечом. Он намеренно толкал ее, поэтому она продолжала терять равновесие.
Сделав несколько заикающихся шагов, она попыталась ускориться, чтобы уйти от Уоррена, но он оставался с ней, толкая ее снова и снова.
Уоррен и Астрид шли рядом с бордюром на краю подъездной дорожки к школе. Машины подъезжали к обочине — родители забирали детей. Реми боялся, что Уоррен собирается столкнуть Астрид на подъездной дорожке перед машиной.
Реми должен был что-то сделать, понял он. Он ускорил шаг, чтобы приблизиться.
Встал бы Реми против Уоррена и заступился бы за Астрид или нет, ему так и не удалось узнать. Потому что через несколько секунд после того, как он направился к Астрид, Уоррен рванулся к Астрид еще сильнее, и кукла Астрид вылетела из рук Астрид. Кукла упала на бордюр, а затем упала на подъездную дорожку. Как только это произошло, подъехала другая машина, и кукла исчезла за передним правым колесом машины.
Как только Астрид потеряла свою куклу, она резко остановилась. Она начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Уоррен врезался в Астрид, сбив ее с парочки других детей. Астрид сразу же исчезла в куче пятерых детей, но Реми услышал, как Астрид кричит:
Желая помочь Астрид, Реми подбежал к краю подъездной дорожки, чтобы схватить куклу. Однако, когда он добрался до места, где видел ее, куклы там не было.
Несколько детей кричали Астрид, чтобы она убиралась с дороги. Она все еще звала свою куклу. А на краю кучки детей смеялся Уоррен. Реми слышал, как он насмехается над Астрид:
— Уронила свою куколку, недотепа?
Уоррен начал осматривать тротуар. Реми был уверен, что если Уоррен заметит куклу Астрид, он сделает с ней что-нибудь жестокое.
Толпа вокруг Астрид начала расходиться. Остались только Астрид, крутившаяся в бешеном кругу в поисках своей куклы, и Уоррен, продолжавший донимать Астрид. Непрерывный поток детей, направляющихся к автобусам, хлынул вокруг Астрид и Уоррена. В суматохе никто не обратил внимания на расстроенную девочку и решительного хулигана.
Реми отвернулся от Астрид, Уоррена и других детей. Он еще раз попытался найти куклу Астрид.
Она должна быть рядом, подумал Реми. Баддитроники могли ползать, да, но обычно далеко не ползали, а кукла Астрид всегда держалась рядом с ней.
Идя против потока детей, выходящих из школы, Астрид продолжала звать свою куклу. Уоррен остался с ней, корчил ей рожи и несколько раз тыкал ее в плечо, говоря:
— Вау, вау. Большой уродливый ребенок потерял своего маленького уродливого ребенка.
Именно тогда Реми заметил куклу. Она спряталась под одной из машин у обочины.
Увидев положение куклы, Реми покрылся мурашками. Было что-то подлое в том, как кукла села на корточки, как кошка, готовая наброситься на ничего не подозревающую мышь.
Но нет, это безумие, сказал себе Реми. Кукла, должно быть, просто случайно приземлилась в этом положении.
Реми направился к кукле. Несмотря на то, как сильно это его смущало, он хотел сохранить куклу… для Астрид. Если бы машина, под которой она находилась, начала двигаться, кукла могла быть раздавлена шинами автомобиля.
К этому моменту Реми заметил, подбегая к бордюру, что Уоррен стоит прямо у края бордюра, спиной к стоящим на холостом ходу машинам. Уоррен не обращал внимания на куклу. Он собирался насмехаться над Астрид, а Астрид в полной панике все еще спотыкалась в поисках своей куклы.
Все остальные дети либо разговаривали, либо смотрели прямо перед собой. Поэтому только Реми увидел, что произошло дальше.
Это произошло так быстро, что Реми еще долго обдумывал увиденное после того, как все закончилось — и обработав это, он знал, что никогда не расскажет об этом никому. Он ни за что не сказал бы вслух, что видел, как кукла Астрид прыгнула на Уоррена, прицепилась к штанине и зубами вцепилась в мясистую часть голени.
Но именно это увидел Реми. В одну секунду кукла оказалась комом под машиной. В следующую секунду кукла была в полной атаке. Раскинутые руки, растрепанные волосы, кукла выглядела как инопланетный инсектоид в ужасающем режиме атаки. Оскалив огромные зубы, кукла присосалась к ноге Уоррена всеми четырьмя конечностями. Затем укусила ногу и дернул головой так, что одним движением оторвала огромную полосу джинсов и еще больший кусок плоти Уоррена.
Крик Уоррена прорезал болтовню детей и грохот автобусов и машин. Крик остановил всех за пределами школы. Двери машины распахнулись, и родители выскочили посмотреть, что произошло. Все взгляды обратились к Уоррену, который упал на тротуар, схватившись за ногу и завыв во всю глотку.
Как бы Реми не любил Уоррена, он не винил парня за его реакцию. Реми был достаточно близко, чтобы увидеть, как зубы куклы глубоко впились в ногу Уоррена. Реми увидел шокирующую белизну кости, и кровь хлестала по всему тротуару.
Быстро отвернувшись, взгляд Реми остановился на Астрид, которая наконец-то нашла свою куклу. С бледным лицом и слезами на щеках Астрид держала свою куклу в медвежьих объятиях. Ноги куклы безвольно свисали с живота Астрид. Лицо куклы было прижато к плечу Астрид.
К Уоррену подошла пара родителей и учителей. Реми услышал несколько криков: «Что случилось?»
Директор Маллинз пробежала сквозь разбросанных перед школой детей. Он протиснулся к Уоррену, и когда он увидел рану, директор немедленно огляделся.
Реми ни за что не собирался добровольно делиться тем, что знал. Он остался на месте, действуя… как он надеялся… так же невежественно, как и все остальные.
— Похоже на укус, — сказал мистер Маллинз, присаживаясь на корточки рядом с Уорреном и наблюдая, как другой учитель давит на рану. Мистер Маллинз встал. — Здесь есть бездомная собака? — Мистер Маллинз окинул взглядом подъезд к школе.
Реми тоже огляделся, как будто мог услужливо разглядеть несуществующую собаку. Он увидел машину своей мамы и вздохнул с облегчением.
Прежде чем пойти к машине своей мамы, Реми снова взглянул на Астрид.
Все еще бледная, Астрид выпучила глаза, когда отвернулась от Уоррена и остальных и начала неуверенно идти по тротуару.
«Астрид видела, что сделала ее кукла?» — недоумевал Реми.
Он решил, что никогда не узнает, потому что не собирался спрашивать ее. На самом деле, он собирался сделать все возможное, чтобы забыть обо всем этом. Он точно не собирался позволять себе вспоминать, как кукла улыбнулась ему, когда подняла лицо с плеча Астрид и оглянулась на Реми, когда Астрид ушла.
Мигающие огни зала игровых автоматов пицца-плекса, шумная толпа и хаотичный шум окружили Астрид и Некси. Взявшись за руки, они смотрели, как фарфар Астрид катит мяч вверх по склону скибола. Мяч пересек прыжок и устремился к пятидесятиконечному кольцу.
— Молодец, фарфар! — Астрид пропела то, что, как она надеялась, прозвучало как искренняя похвала.
Фарфар повернулся и ухмыльнулся. Когда его взгляд остановился на Некси, он нахмурился, но быстро сменил хмурый вид на другую ухмылку.
Астрид явно не смогла рассказать ему, что случилось с Лекси. Она спрятала останки куклы, и когда ее фарфар спросил, почему она настаивает на том, чтобы брать с собой Некси повсюду, Астрид сказала:
— Я не хочу обижать ее чувства. Лекси понимает.
Фарфар похлопал Астрид по плечу.
— Я выиграл их все, детка, — сказал он. — Ты уверена, что хочешь быть здесь?
Когда фарфар Астрид узнал, что случилось в школе, он хотел, чтобы она легла спать, чтобы отдохнуть, но вместо этого та умоляла отвезти ее в пицца-плекс.
— Мне нужно что-то сделать, чтобы забыть то, что я видела, фарфар, — сказала она.
Это не было ложью. Но у нее была и другая причина, по которой она захотела пойти в пицца-плекс. Поэтому теперь пришло время заняться этим.
— Это действительно помогает мне, — сказала она.
Брови фарфара нахмурились, но затем он спросил:
— Конечно, — сказала она. — Но сначала мне нужно в туалет.
— Ладно, детка, — сказал фарфар. — Я пойду попрактикуюсь, пока тебя нет.
Астрид заставила себя рассмеяться.
— Как будто бы тебе нужна практика, — сказала она, слегка помахав фарфару и повернувшись, чтобы уйти от автоматов со скиболом.
Астрид и Некси направились к уборным. Сделав несколько шагов, она оглянулась и замерла. Она подождала, пока ее фарфар не вернет внимание к скиболу. Затем она быстро затащила Некси за ряд автоматов для игры в пинбол.
— Что ты делаешь? — спросила Некси. — Туалеты в другую сторону.
Астрид наклонилась и прошептала Некси:
— Я украду ключ-карту, чтобы мы могли попасть в мастерскую по ремонту аниматроников.
— Это хорошо, — сказала Некси. — Это то, что нужно.
Да, то что нужно, теперь Астрид знала. Другого способа убедиться, что Некси никому не причинит вреда, не было.
Когда Астрид увидела, как Некси уничтожает нового Баддитроника, Астрид изо всех сил пыталась смириться с силой Некси. Астрид очень обеспокоило осознание того, что Некси достаточно сильна, чтобы полностью разрушить металлический эндоскелет.
В тот момент Астрид уже знала, что Некси, конечно, может быть разрушительной.
В конце концов, Некси подставила Камилле подножку. Однако Астрид утешала себя мыслью, что Некси всего лишь аниматронная кукла с ограниченными способностями.
Но потом Астрид увидела, на что способна Некси. А сегодня она смотрела, как ее кукла вонзает зубы в ногу Уоррена. Астрид очень не хотелось признаваться в этом самой себе, и она, конечно, не собиралась говорить об этом вслух, но она начала немного бояться Некси.
«Не думай об этом», — сказала себе Астрид.
Ей нужно было сосредоточиться.
Но как она могла не думать о том, что случилось с Уорреном? Снова и снова ее разум прокручивал для нее эту сцену, нравилось ей это или нет. Уоррен насмехается над ней. Некси исчезает, и Астрид отчаянно пытается ее найти. Затем Астрид видит Некси у бордюра и как Некси прыгает к Уоррену, садясь ему на ногу. Астрид не хотела, чтобы это было правдой, но так оно и было.
Некси все еще разряжалась. Астрид должна была дать Некси то, что ей нужно, чтобы она больше не капризничала. При этом Астрид нужно было сделать это быстро.
Астрид искала сотрудника комплекса, проталкивая всех счастливых людей, заполнивших зал игровых автоматов. Ей просто нужен был один, но это должен был быть правильный сотрудник.
Во время всех своих визитов в пицца-плекс Астрид заметила, что большинство служащих носят карточки на шнурках, которые висят у них на шее.
Некоторые, однако, прикрепляли карточки-ключи к поясным петлям. Астрид хотела найти одного из таких.
— А что насчет того? — спросила Некси, словно читая мысли Астрид. Некси вздернула подбородок и указала им на парня в красной рубашке с вьющимися светлыми волосами. Ключ-карта свисала с его поясной петли.
Астрид потащила за собой Некси и последовала за светловолосым сотрудником.
«Пожалуйста», — про себя подумала Астрид. Ей нужно было торопиться. Если ей понадобится больше времени, фарфар отправится на ее поиски.
Астрид оттолкнула женщину с сильными цветочными духами. Дети женщины, две маленькие девочки, похожие на близнецов, лет пяти, столкнулись с Астрид. Один из них положил липкую ладонь на обнаженную руку Астрид. Она быстро стерла то, что пахло карамелью. Но она не собиралась жаловаться, потому что девочки начали ссориться. Они начали толкать друг друга, громко крича.
— Фрэн! Фэрн! Прекратите! — отругала женщина, когда светловолосый сотрудник повернулся к темноволосым девушкам.
Астрид металась вокруг маленьких девочек. Сотрудник заметил Некси и поднял брови. Одна из маленьких девочек укусила другую. Белокурый сотрудник сделал шаг в сторону матери девочек.
Двигаясь быстро, Астрид проскользнула в замешательство и вытащила ключ-карту светловолосого сотрудника из его поясной петли. Астрид быстро сунула ее в карман платья и поторопилась с Некси назад, чтобы встретиться с фарфаром.
Когда Астрид вернулась к нему, ее фарфар как раз заканчивал одиночную игру.
— Готова попробовать еще раз, детка? — спросил он, заметив ее.
Астрид, почувствовав румянец на щеках, сказала:
— Вообще-то, я думаю, что сейчас я хотела бы пойти домой.
Ее фарфар протянул руку и приложил прохладную руку к ее горячему лбу.
— Да, — сказал он. — Я думаю, что это хорошая идея. Возможно, это отвлекло тебя, но я думаю, что после того, что произошло, это было уже слишком.
— Не могу поверить, что делаю это, — прошептала Астрид три часа спустя, когда они с Некси проскользнули через красную металлическую дверь в конце одного из задних коридоров пицца-плекса.
Астрид и Некси вошли в темный коридор с бетонным полом, и Астрид уже не в первый раз задумалась, правильно ли она поступает. У нее были серьезные сомнения по этому поводу.
На самом деле Астрид сомневалась во всем, в том числе и в самой себе.
Поскольку она увлеклась стремлением Некси улучшить себя, Астрид начала рассматривать свое лицо в зеркале и изучать, как ее платья сидят на ее маленьком теле. Была ли Астрид такой «неправильной», как предполагали мнения Некси о красоте? Астрид начала так думать.
Сочетание драйвовой потребности получить Некси новое тело, которое она хотела, и растущей неуверенности Астрид было тем, что побудило Астрид сделать то, о чем она никогда не думала, что она сделает… украсть что-нибудь.
Астрид почувствовала, как ключ-карта прожигает ей ладонь. Ей было так плохо из-за того, что она сделала.
Но тогда, решила Астрид, если она не может быть человеком, который может вписаться в школу, почему бы не стать полностью изгоем, которым все ее считали?
Люди, которые воровали вещи и взламывали места, были вне общества.
Может быть, именно здесь место Астрид.
Астрид услышала шарканье тяжелых шагов в коридоре. Охранник!
Астрид и Некси резко повернули налево и прошли через несколько темных коридоров. Пока она шла, она то и дело поглядывала вверх, ища камеры видеонаблюдения. Она изо всех сил старалась их избегать и думала, что пока с ней все в порядке.
После того, как Астрид и ее фарфар вернулись домой из пицца-плекса ранее этим вечером, Астрид перешла ко второму шагу своего плана из трех частей, чтобы получить Некси в ее новом теле. Первой частью было получение ключа-карты, и все прошло даже лучше, чем Астрид надеялась.
Вторая часть была немного сложнее.
После того, как фарфар лег спать, как всегда, незадолго до девяти, Астрид воспользовалась кухонным телефоном, чтобы позвонить в магазин деталей. Роберта ответила. Сразу же Астрид рассказала запутанную историю о выполнении школьного проекта и необходимости поговорить с кем-то, кто работал в ремонтной мастерской, и спросить дорогу к ней в надежде, что она сможет поймать кого-нибудь, входящего или выходящего. Роберта даже не колебалась.
— Конечно, малышка, — сказала она и дала Астрид необходимую информацию. Астрид не могла поверить, что это было так просто.
После этого последовала третья часть плана Астрид. Ей просто нужно было вернуться в пицца-плекс в 23:00, до того, как он закроется. Астрид знала, что как только они с Некси вернутся в пицца-плекс, они смогут спрятаться, пока все остальные не уйдут. Затем они могли пробраться в мастерскую по ремонту аниматроников.
Поездка на велосипеде от фермы до пицца-плекса была долгой, но они успели как раз вовремя. Все шло нормально.
Астрид вздрогнула, когда они с Некси свернули за другой угол. Здесь было темно, сыро, холодно и дурно пахло, как в затхлом старом подвале. К тому же было громко.
В коридорах было не так шумно, как в пицца-плексе наверху.
Здесь не было ни музыки, ни смеха. Астрид слышала грохот моторов и стук труб. Она также слышала сильный металлический скрежет. Она не была уверена, что вызвало скрежет — вот что делало его таким страшным. Звуки, которые они с Некси издавали… тук-тук их шагов… тоже были пугающими. Астрид пыталась вести себя тихо, чтобы их не поймали, но каждый тихий шорох эхом отдавался в бетонных и металлических проходах, и ходить бесшумно было практически невозможно.
«Успокойся», — приказала себе Астрид.
С тех пор, как они с Некси выскользнули из дома, чтобы на велосипедах добраться до пицца-плекса, Астрид была нервной и напряженной. Все, что она делала, создавало ощущение, будто ее протыкали булавками. Ей не нравилось лгать или красться, поэтому она никогда этого не делала. Пока ей не пришлось.
Астрид и Некси дошли до конца коридора. Это выглядело как тупик, но Астрид знала, что это не так. Она свернула за угол, и вот оно, как и описывала Роберта. Это была дверь на лестницу, которая, по словам Роберты, вела в ремонтную мастерскую.
Металлическая дверь лестницы была выкрашена в серый цвет, на ней были царапины и вмятины. Рядом с дверью была прорезь для ключ-карты.
Астрид вытащила украденную твердую пластиковую карту. Она затаила дыхание, а затем сунула карту. Дверь щелкнула. Астрид схватила металлическую ручку и открыла дверь.
Астрид сделала паузу и несколько секунд прислушивалась. Она хотела убедиться, что они одни.
Астрид ничего не слышала. Вокруг никого не было.
— Хорошо, — прошептала Астрид Некси. — Пойдем.
Она схватила Некси за руку. Вместе они спустились по длинной бетонной лестнице.
Внизу лестницы они обнаружили еще одну серую металлическую дверь. У этой не было прорези для ключ-карты.
— Ремонтный отдел открыт только днем, — пояснила Роберта. — Итак, если ты хочешь поймать кого-то, чтобы уговорить позволить тебе взглянуть, придется торчать между девятью и пятью. — Техники соблюдают часы работы банкиров. — Роберта фыркнула. — Ленивые, заносчивые придурки.
Астрид была рада, что люди, работающие здесь, были ленивыми и заносчивыми придурками. Это означало, что сейчас их здесь нет.
Астрид глубоко вздохнула и толкнула серую дверь. Та заскрипела, и у Астрид перехватило дыхание. Но когда она посмотрела за дверь, все, что она увидела, была темнота.
Астрид пошарила по стене рядом с дверью. Ее пальцы нашли переключатель. Она перевернула его.
Серия верхних люминесцентных ламп вспыхнула с несколькими щелчками и жужжанием. Астрид моргнула от внезапного яркого света.
— Именно то, что нам нужно, — сказала Некси.
Так и было. Астрид улыбнулась, хотя ноги у нее подкосились, а сердце стучало так громко, что она почти ничего не слышала.
Ремонтная мастерская представляла собой длинную прямоугольную комнату, заставленную рабочими столами из нержавеющей стали. Несмотря на флуоресцентные лампы, в комнате было много теней. Наполовину в этих тенях и наполовину вне этих теней на столах лежало несколько эндоскелетов на разных стадиях строительства и ремонта. Над столами на черных металлических полках ряд за рядом стояли детали.
— Посмотри на этого, — сказала Некси, указывая на эндоскелет в дальнем конце левого бокового столика. — Все, что ему нужно, это несколько суставов и череп. Ты можешь добавить их.
Голос Некси эхом разнесся по комнате с шлакоблочными стенами. Она казалась такой счастливой и взволнованной.
Астрид посмотрела вниз и улыбнулась подруге.
— Да, я могу это сделать, — сказала Астрид.
Астрид повела Некси к выбранному эндоскелету. На ходу Астрид взяла несколько инструментов с верстаков, мимо которых проходила. Она также просмотрела полки и заметила суставы и череп, которые ей понадобятся, чтобы закончить эндоскелет. Она держала все на руках. Когда они подошли к частично завершенному эндоскелету, Астрид как можно тише положила свои инструменты и детали на стол. Несколько лязгов металлических частей, соприкасающихся с нержавеющей сталью, заставили ее напрячься. Она сразу принялась за работу.
Менее чем через два часа Астрид закончила. Она отступила от готового эндоскелета.
— Что думаешь? — спросила Астрид у Некси.
— Он хорош, — сказала она. Затем она полезла в один из больших накладных карманов платья. Она вытащила маленькие металлические ножницы, которыми показывала Астрид, как прорезать ее шелковую «кожу».
Из-за инцидента с укусом Реми пропустил несколько дней в школе. Его мать держала его дома, потому что он был травмирован и нуждался в эмоциональной поддержке. Все время, пока Реми находился с мамой, он думал об Астрид. Она была той, кто, вероятно, нуждалась в эмоциональной поддержке. Астрид, помимо того, что была такой хорошенькой и такой умной, была очень милой девочкой. Должно быть, она чувствовала себя ужасно из-за того, что сделала ее кукла.
Когда Реми устроился за своим столом, он поднял глаза и увидел омерзительную куклу с огромным глазным яблоком, смятым лицом и инопланетными косами, пролетающую через дверной проем классной комнаты, словно летящую по воздуху. Конечно, кукла не плавала. Хотя Реми не мог видеть Астрид за куклой, он знал, что она там. Кто еще мог нести эту штуку в класс?
Реми недоумевал, как такая замечательная девушка, как Астрид, могла оказаться с куклой, совершенно и совершенно неправильной. Когда он впервые увидел куклу, Реми задался вопросом, купила ли ее Астрид с намерением починить. Но кроме изменения положения ее рук и ног, Астрид ничего с ней не сделала. Сегодня она выглядела точно так же, как тогда, когда споткнула Камиллу и впилась зубами в ногу Уоррена.
Джонни хлопнул Реми по плечу, и Реми повернулся и посмотрел на своего друга.
— Слышал, что Уоррену пришлось сделать прививку от бешенства на случай, если тот, кто его укусил, оказался бешеным? — спросил Джонни.
Реми проигнорировал дрожь, пробежавшую по его спине.
— Лучше парня быть не может, — пошутил он.
Джонни говорил так же тихо, как и Реми, когда пошутил в ответ:
— Может быть, его укусил зомби. Но если он вернется, то не сильно изменится.
Реми открыл было рот, чтобы ответить, но крик остановил его. Когда он начал поворачиваться, чтобы посмотреть, что происходит, к первому присоединился еще один крик.
Реми полностью развернулся. Его взгляд остановился на кукле Астрид, а затем…
У Реми перехватило дыхание. Его сердце начало колотиться. Он превратился в камень.
Сидя за обычным столом, ужасающая версия Астрид держала свою куклу и смотрела в сторону класса, как будто все было так, как должно было быть. Но это не так.
Открыв рот, со сжавшимся в горле желудком, Реми уставился на ужас, когда-то бывший особенной красивой девушкой. Он вытаращил глаза на то, что выглядело как лоскутная версия Астрид.
Это было невозможно. Это не могло быть правдой.
Кусочки кожи Астрид были грубо разрезаны и удлинены, чтобы покрыть тело, которое было намного выше и шире ее собственного тела. Она была почти прозрачной, потому что так туго облегала длинные руки и пальцы, что кожа была сшита рваными петлевидными черными стежками.
Лицо Астрид, казавшееся единым целым, было отрезано от ее шеи, и теперь было расширено, чтобы скрыть большой череп. Светлые волосы, которые всегда были очаровательно взлохмачены у Астрид, были приглажены на макушке; она была сплющена и была жесткой, как будто удерживалась на месте каким-то гелем.
Маленькое лицо Астрид на большом черепе привело к растяжению, которое расширило глаза и расставило их дальше друг от друга. Это сгладило щеки и вытянуло рот. Лицо было похоже на растянутую до предела замазку. Вся кожа Астрид была бледно-белой, а запекшаяся кровь покрывала швы, соединяющие куски.
Не обращая внимания на суматоху вокруг себя, Реми не мог оторвать взгляда от существа, когда-то бывшее девушкой, которую он тайно любил. Он моргнул, наполовину надеясь, что у него галлюцинации. Но это не так. То, что он видел, хотя почти невозможно было воспринять, было реальным.
Пока коллажная версия Астрид тихо сидела на своем месте, кукла Астрид довольно улыбалась. Ее взгляд переходил с одного кричащего ребенка на другого. Она даже повернулась и посмотрел на Реми. Он встретился взглядом с куклой и заставил себя не кричать и не бежать.
Поскольку Реми был единственным в классе, кто не кричал и не убегал из комнаты, он был единственным, кто видел открытый рот Астрид. Он также был единственным, кто слышал бормочущие слова, исходившие от нее.