Tales from the Pizzaplex. Pressure (Истории из Пиццаплекса. Давление. Полный перевод рассказа)
ЛУКА ВЗДРОГНУЛ, И, ЗАИКАЯСЬ ШАГНУЛ ВПЕРЕД. ОН ВЫБРОСИЛ РУКУ, ЧТОБЫ ОПЕРЕТЬСЯ О БЛИЖАЙШУЮ СТЕНУ, СКРЕСТИЛ ЗУБЫ И ПОВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ ВЗГЛЯДИТЬ НА СВОЕГО ДРУГА. — ПРЕКРАТИ ЭТО, НОЛАН!
Нолан рассмеялся и прыгнул на Луку, скрутив того в игривый захват головы и потащив его на пол, устланный красной ковровой дорожкой. Лука легко скинул Нолана и вскочил на ноги.
— Что с тобой сегодня, чувак? — спросил Лука у мускулистого лохматого блондина, который пытался хулиганить с Лукой, как будто они были маленькими детьми, а не старшеклассниками. — Ты пил слишком много кофе сегодня утром?
— Ничего подобного. — Нолан ухмыльнулся Луке и протянул руку. Лука покачал головой и взял её. Он поднял Нолана. Нолан ухмыльнулся еще шире и заключил Луку в полуобъятия.
Лука поддался объятиям, но хотел оттолкнуть большого болвана. Он не был уверен, что слово «друг» до сих пор применимо к Нолану. Да, он, Нолан и Эшер долгое время тусовались вместе, но в последнее время Лука не понимал, почему он проводит время со своими двумя так называемыми приятелями.
Ну, на самом деле Эшер не был проблемой. Ей был Нолан.
С тех пор, как Нолан начал встречаться с Мэдди, он вел себя так, будто они королевская пара. Что было не так сложно, когда Мэдди, давняя подруга Луки, в этом году была коронована как королева выпускного вечера. Теперь Лука все больше чувствовал, что он и Эшер были подданными короля и королевы. И ему не нравилось это чувство.
— Должна ли я ревновать? — спросила Мэдди, собственнически обнимая Нолана за талию. Она подмигнула Луке и пошевелила бровями. Он вздохнул и отвернулся, когда Нолан наклонился и поцеловал свою темноволосую и соблазнительно хорошенькую девушку. Лука пытался игнорировать давление в груди.
Ревность Мэдди была притворной; А у Луки нет. Лука был влюблен в Мэдди задолго до того, как Нолан забрал её. И Нолан знал, что чувствует Лука.
— Кто успел, тот и съел, — сказал Нолан, когда Лука предположил, что приглашать на свидание девушку, от которой сходит с ума твой друг, не особенно круто.
— Ну вы че, ребята, — сказал Эшер. — Хорош бездельничать. Посмотрите на все эти костюмы. Давайте выберем сценарий, чтобы мы могли решить, кем мы хотим быть.
Лука отвел взгляд от все еще целовавшейся парочки. Он повернулся к Эшеру, который стоял, обхватив себя руками. Тот постукивал ногой в драматическом нетерпении.
Лука подавил улыбку. Эшер, шести футов двух дюймов ростом (сто восемьдесят восемь сантиметров) и жилистый, попал в театр в начале последнего года обучения. С густыми каштановыми волосами и глубокими карими глазами Эшер был достаточно хорош собой, чтобы играть главную роль, и он сразу же получил избранные роли, когда прошел прослушивание. Он так увлекся театром, что объявил, что не хочет идти в юридическую школу и идти по стопам своего отца-адвоката. Раньше это было его целью, пока Лука знал того. Когда они были маленькими, Эшер всегда хотел играть в «зал суда». Мэдди, конечно же, всегда была судьей. Эшер был адвокатом защиты, — потому что таким был его отец, — в то время Лука играл адвоката противоположной стороны. Они спорили о случаях халатности (Эшер, возможно, не знал, что означает это слово, но ему это нравилось, потому что его отец все время использовал его). Лука до сих пор помнил некоторые судебные процессы: дело о пролитом виноградном соке, дело о перевернутой повозке (в результате чего ободралось колено) и дело об украденном игрушечном поезде. Лука всегда проигрывал эти дела; Мэдди думала, что Эшер должен победить, потому что именно Эшер хотел стать адвокатом, а Лука просто подыгрывал, чтобы быть милым.
Но Эшер больше не хотел быть юристом. — Я собираюсь стать актером, — заявил Эшер за неделю до этого.
Нолан посмеялся над амбициями Эшера. — Ты и все остальные, кто получает роль в школьном спектакле, — поддразнил Нолан.
Лука не смеялся над великой целью Эшера. Собственные амбиции Луки тоже были довольно высокими. Он уже получил спортивную стипендию в хорошем университете. Он планировал четыре года играть в мяч и изучать физкультуру, собирался хорошо учиться в колледже, а затем получить степень магистра спортивных наук. Затем он собирался пробиться на должность футбольного тренера в университете. В конце концов, хотел тренировать в НФЛ¹. Лука был хорошим ресивером; он был быстрым и ловким. Однако не был ни большим, ни сильным, а пять футов десять дюймов ростом (сто семьдесят восемь сантиметров) и долговязым. Он знал, что иногда парни его размера добиваются успеха в профи, но Лука не был достаточно агрессивен или уверен в себе, чтобы быть одним из них. Однако он считал, что у него достаточно ума, чтобы тренировать на таком уровне.
(Примечание¹: Национальная футбольная лига — профессиональная лига американского футбола в США. В настоящее время в НФЛ играет 32 команды. Лига была создана в 1920 году под названием «Американская профессиональная футбольная ассоциация» и получила своё нынешнее название в 1922 году.)
Поскольку он считал, что за каждой мечтой должна стоять поддержка, Лука хотел поддержать новое стремление Эшера. — Давай, Эш, — сказал он своему другу.
Единственная проблема с новой страстью Эшера заключалась в том, что его театральность начала кровоточить на всю оставшуюся жизнь. Лука заметил, что жесты и выражения лица Эшера становились все более и более преувеличенными. Теперь, например, Эшер закатил глаза, глядя на не обращающих внимания, все еще целующихся Нолана и Мэдди, а затем посмотрел в потолок, словно ища божественного вмешательства, чтобы разлучить двух влюбленных. Он громко вздохнул и пошел прочь.
Лука остался на месте, но игнорировал пару. Он обратил внимание на несколько рядов звериных костюмов и простых костюмов. Он должен был признать, что был впечатлен всеми вариантами выбора.
Когда Нолан толкнул Луку, они вошли в Гардероб Костюмов, их первую остановку в месте проведения Ролевых Игр Мега-пицца-плекса Фредди Фазбера, «Аудитория Ролевых Игроков Городских Легенд». Огромная комната, которая выглядела как мега-шкаф одержимого, безумно богатого человека, была заполнена подвесными стержнями, полками и закутками. Все это было набито звериными костюмами и головами, одеждой, обувью и прочими принадлежностями. Все было аккуратно организовано и помечено цветом.
По словам Эшера, который читал об игре до того, как они пришли играть в нее, цветовые коды были связаны с различными сценариями ролевых игр, предлагаемыми в аудитории. Как только вы выбрали, какую историю хотите разыграть, вы соответственно подбирали и костюмы.
Когда Лука огляделся, несколько детей и подростков пронеслись сквозь ряды костюмов. Они взволнованно болтали, изучая свой выбор. Лука заметил, как несколько его одноклассников проверяли костюм Золотого Фредди, и он улыбнулся группе маленьких девочек, споривших о том, кто наденет костюм Чики. Чика, желтая цыпочка с мультяшным кексом, оказалась любимым персонажем Фредди всех трех девочек.
За девочками в зеркале во всю стену отражались костюмы и возбужденные будущие ролевые игроки. Лука мельком увидел в зеркале себя и своих друзей; он съежился. Не в первый раз он заметил контраст между ними. Лука чувствовал себя самым маленьким из всех парней, которых он знал. Он мог быть футболистом, но у него не было мускулов, которые были у его друзей. Он мог быть футболистом, но у него не было мускулов, которые были у его друзей. Он также был позади них в отделе растительности на лице. Нолан, Эшер и большинство парней из команды какое-то время брились. У Луки на подбородке едва хватало пуха, чтобы раз в неделю или около того махать на него бритвой. Вдобавок ко всему, благодаря постоянно взлохмаченным каштановым волосам Луки — у него был вихр, из-за которого аккуратная прическа была невозможна — он думал, что больше похож на тринадцатилетнего подростка, чем на первокурсника колледжа. И как только футбольный сезон закончился, он больше не использовал волосы от шлема в качестве оправдания.
Лука снова переключил свое внимание на костюмы. Он посмотрел на форму охранника. Несмотря на то, что охранники в играх «Фазбер Интертейнмент» не очень хорошо себя чувствовали, Лука хотел быть охранником. Ему нравилась идея быть героем.
Лука и его друзья говорили о том, чтобы попробовать Аудиторию ролевых игр с тех пор, как открылся Пиццаплекс.
Будка виртуальной реальности в Пиццаплексе была великолепной, но быть на реальной съемочной площадке звучало куда веселее. Лука был поклонником фильмов ужасов и думал, что сняться в страшной истории было бы здорово. Группа его друзей, особенно их восходящая звезда Эшер, согласилась.
Между уроками и футбольной тренировкой, сегодняшнюю авантюру было трудно запланировать, поэтому Лука так же, как и Эшер, стремился начать, даже если ему пришлось смириться с Шоу Нолана и Мэдди.
«Аудитория Ролевых Игроков Городских Легенд» была создана для воссоздания многих слухов и историй о привидениях, которые на протяжении многих лет ассоциировались с брендом «Фазбер Интертейнмент». Лука думал, что аудитория была отличным маркетинговым ходом. Он был почти уверен, что в этих историях было больше фактов, чем мифов или слухов. Он читал об исчезнувших детях, и у него не было проблем с представлением их трупов, спрятанных на месте старой локации «У Фредди», их призраки, нашедшие способ вселиться в аниматроников, предположительно все еще находящихся в заброшенном ресторане. Если «Фазбер Интертейнмент» не может развеять слухи, почему бы не воспользоваться ими и не заработать немного денег на верующих? Таких верующих как он, нужно признать.
Эшер помахал, чтобы привлечь внимание Луки. Он указал на доску историй на стене возле входа в гардероб. —Посмотри на это, — сказал Эшер. — Он называется «Зеленоухий убийца». Это о трех подростках, которые врываются в Дом с Привидениями Ужасы Фазбера, и их преследует Спрингтрап; они должны попытаться сбежать, прежде чем тот убьет их. Звучит круто.
Мэдди и Нолан, наконец, вышли на воздух. Мэдди неторопливо подошла к Эшеру.
Доска историй выглядела как табло со списком доступных ролевых игр. Рядом с названием каждой игры стоял грифельный квадрат. Пустой квадрат означал, что игра открыта для игроков. Когда вы выбираете игру, вы ставите инициалы на квадрате, чтобы указать, что игра была взята.
— Я думал, что мы собираемся разыграть настоящее преследование, — сказал Лука.
— Ты хотел разыграть преследование, — сказала Мэдди. — Это потому, что ты одержим кровожадной аниматроникой. — Она перебросила свои длинные волнистые черные волосы через одно обнаженное плечо. — А кровожадные аниматроники просто глупость.
Лука заставил себя игнорировать то, как внимание Мэдди — хорошее или плохое — заставляло его ощущать. Она занята, сказал он себе в тысячный раз. Твоим другом. Преодолей уже это.
— Это не глупость. Как вы думаете, откуда у «Фазбер Интертейнмент» идеи для всех своих игр? Вы думаете, что они просто взяли понятие опасных аниматроников с ясного голубого неба? Вы думаете, это совпадение, что почти все их игровые сценарии связаны с охранниками или нарушителями, пытающимися избежать смерти? Посмотрите на это. — Лука указал на доску. — Большинство историй связаны с попытками пережить ночь в офисе службы безопасности, или попыткой остаться в живых, патрулируя старый ресторан, или попыткой заставить музыкальную шкатулку работать, чтобы призрак не добрался до тебя. — Лука почувствовал, что начинает нервничать. Ему надоело отстаивать свои интересы. — На самом деле это гениально. «Фазбер Интертейнмент» пытается приукрасить все эти истории. И почему? Потому что в них есть правда. Они продолжают придумывать игры, в которых вы ползете через вентиляционные отверстия, хлопаете дверями и прячетесь в костюмах, потому что они знают, что их аниматроники вышли из-под контроля и убивают людей. Это все правда.
Нолан уставился на Луку, подняв брови. — Чел, ты говоришь как Грейсон с алгебры. Если ты скажешь слово «заговоры» или вытащишь из кармана шапочку из фольги, меня может стошнить.
Лука закатил глаза. Грейсон был гиком, который слишком много говорил в классе и всегда говорил о злых корпоративных заговорах и внеземном контроле разума. — Я не теоретик конспирологий. Я просто говорю, что создание игр, чтобы высмеять плохую репутацию, — отличный способ преуменьшить «ложь» — процитировал Лука в воздухе, — рассказов о компании.
— Много шума из нифига, — сказал Эшер.
— Да, ну, как угодно, — сказала Мэдди. — Я хочу быть девицей в беде. Давайте поиграем в «Зеленоухого убийцу». Я буду одним из подростков. — Она подошла и написала мелом свои инициалы рядом с игрой на доске меню. — Код костюма — темно-зеленый, — она обвила рукой руку Нолана. — Давай, жеребец, пойдем выбирать наши костюмы.
Нолан усмехнулся прозвищу, которое Мэдди недавно начала использовать для него. Он изображал дерзкую чванливость, пока пара шла вдоль ряда костюмов. Эшер и Лука обменялись взглядами «собираюсь заткнуться» и послушно последовали за Мэдди и Ноланом. Но Лука не был этому рад.
Лука знал Эшера и Мэдди большую часть своей жизни. Они жили в одном районе. Они играли вместе в детстве и тусовались вместе в начальной и средней школе. В то время Лука думал о Мэдди только как о друге. Всегда неряшливая, с взлохмаченными волосами и торчащими зубами, Мэдди была сорванцом и просто приятельницей, не более того. Однако, когда они перешли в среднюю школу, Мэдди, сильная и спортивная, решила попробовать себя в роли чирлидера. Тогда она не была такой красивой, как другие девушки, но ее гимнастические способности позволили ей занять место в отряде. Вскоре после этого ей поставили брекеты, и молочные зубы превратились в идеальную улыбку. Она пригладила волосы и начала пользоваться косметикой, и образ сорванца исчез, сменившись великолепным подростком. Вскоре Мэдди стала главной чирлидершей, а в этом году она стала королевой выпускного и президентом класса. И Лука был влюблен. Он просто никогда не удосужился сказать Мэдди.
Нолан перешел в их школу к концу второго года обучения и присоединился к футбольной команде юниорского университета. Эшер был квотербеком команды, а Лука — звездным ресивером. Нолан был в обороне; обычно он был корнербеком. Однажды после того, как он столкнулся с Лукой на тренировке, он сослался на фильм ужасов, который Луке нравился. После тренировки они встретились с Эшером и начали говорить о кино; это было началом того, что он стал частью группы.
Недавно Лука понял, что, хотя у него и Эшера по-прежнему общие интересы, кроме кино и футбола — борьба, бейсбол, теннис, гольф, рыбалка и кемпинг, — ужастики и футбол были единственным, что было общего у Нолана с каждым из них. Нолан, симпатичный парень, который никогда не относился к жизни серьезно, всегда был дерзким, но, казалось, с каждым днем он становился все более высокомерным. Лука устал от этого. А потом была вся эта штука «ты украл мою родственную душу». Лука был убежден, что Мэдди была любовью всей его жизни. Он просто был слишком туп, чтобы понять это до того, как она превратилась в королеву красоты.
— Вот они, — сказала наконец Мэдди. Она махнула рукой в сторону ряда костюмов помеченных зелеными пластиковыми дисками.
Эшер бросился вперед и схватил пару штанов цвета хаки и рубашку с короткими рукавами на пуговицах с пластиковой подставкой для ручек в кармане. — Я буду душнилой, — объявил он. — Мне придется много работать, чтобы воплотить эту роль, но я могу это сделать.
Мэдди достала короткое хлопковое платье с цветочным принтом. Ткань платья была желто-розовой; его подол был вычурным. — О, это идеальное рваное платье для девиц. — Она подняла его перед собой. Платье было слишком девчачьим, чтобы удовлетворить вкус Луки; однако он был уверен, что Мэдди будет в нем хорошо смотреться. Но Мэдди хорошо смотрелась бы даже в бумажном пакете.
Нолан протянул руку и схватил пару выцветших джинсов и черную футболку. — Я буду крутым челом, — сказал он.
Лука оторвал взгляд от Мэдди. Он поднял бровь, глядя на одежду, которую держал Нолан. — Чем они отличаются от того, что ты обычно носишь? — Он многозначительно посмотрел на джинсы Нолана и темно-серую футболку.
Нолан посмотрел вниз. С притворным негодованием он сказал: — Эти джинсы не такие уж линялые. — Он ухмыльнулся Луке. — Кроме того, если во всем этом замешана фальшивая кровь, я не хочу испортить свои любимые шмотки.
Лука покачал головой. Он просмотрел ряд костюмов, затем повернулся к другой стороне ряда и потянулся за костюмом охранника.
— Ты не можешь взять это, — сказала Мэдди. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо. Ее пальцы были теплыми на его коже. Он быстро отдернул руку назад.
Мэдди указала на красный диск. — Это не по сценарию «Зеленоухого убийцы».
— Да, — сказал Эшер. — Кроме того, нам нужен убийца. Ведь мы все подростки, — он указал на одежду, которую он и остальные выбрали, — ты должен быть Спрингтрапом.
— Убийца? — Лука покачал головой. — Ни за что. Я не собираюсь быть убийцей.
Друзья Луки выстроились в очередь и посмотрели на него. — У тебя нет выбора, чувак, — сказал Нолан.
— Да, — согласился Эшер. — Сценарий называется «Зеленоухий убийца». Должен быть зеленоухий убийца. Это Спрингтрап. Это единственный оставшийся выбор. Значит, это ты.
Лука сильнее покачал головой. — Это не я, и если это единственный выбор, мы будем играть в другую игру.
— Кто сказал? — спросил Нолан. — Ты здесь не главный.
— А ты? — Лука ответил Нолану. Нолан выпятил свою и без того массивную грудь. Он сократил расстояние между ним и Лукой. Мэдди втиснулась между ними.
— Перестаньте, вы двое. Только попробуйте подраться из-за ролевой игры. — Она бросила на них обоих уничтожающий взгляд. — Кроме того, все знают, что главная здесь я.
Лука действительно не мог с этим спорить. Но он мог с этим работать. Он отступил.
Вперив свои серые глаза (девушка однажды назвала их «платиновой магией», он не пригласил ее на второе свидание) в темно-зеленые глаза Мэдди, он сказал: — Давай сыграем в другую игру, Мэд.
Мэдди скривила уголок рта. Затем она улыбнулась ему. Она повернулась к Эшеру. — Хочешь сжалиться над ним и сыграть во что-нибудь еще?
Эшер покачал головой. Бросив взгляд на Луку, он сказал: — Извини, Лука. Мы уже официально выбрали ее. И кроме того, — он повернулся и посмотрел на табло, — остальные игры уже заняты.
Лука проследил за взглядом Эшера. Эшер был прав. За те несколько минут, что он и его друзья смотрели на костюмы, пустые квадраты рядом со всеми другими играми были заполнены.
Лука повернулся к Нолану. — Ты будешь Спрингтрапом.
Нолан поднял бровь. — Почему я? Разве я похож на убийцу?
Эшер сделал вид, что разглядывает Нолана с ног до головы. — На самом деле, с этой безумной прической, да, тебе это подходит.
— У тебя убийственная внешность, — сказала Мэдди Нолану. Она сжала его выдающийся бицепс.
Луке пришлось отвести взгляд и сжать губы. Он не доверял себе говорить.
Нолан наклонился к ряду костюмов. Он сорвал с вешалки выглядящий как крыса желто-зеленый кроличий костюм. Выставив его перед собой, он сморщил нос. — Вау, эта хрень реалистична. Она не только выглядит отвратительно, но и воняет. — Он сунул ее Луке.
Лука попятился. — Я не одену эту штуку.
— Если мы собираемся играть в игру, то да, — сказал Эшер.
Лука посмотрел на Эшера. — Почему бы тебе не быть Спрингтрапом?
Эшер изобразил «я такой же милый, как кролик». — Я слишком хорошо выгляжу, чтобы застрять в костюме кролика.
Эшер усмехнулся, а затем пожал плечами. — Серьезно, я первым выбрал свой костюм. Ты мог бы выбрать, но не сделал этого.
Лука подумал, что голос Эшера похож на пятилетнего, но он этого не сказал. Он снова посмотрел на Нолана. — Какое у тебя оправдание? Ты больной чувак, ты обычно болеешь за убийц в фильмах ужасов. Почему бы не сыграть одного из них?
Нолан усмехнулся. — Я не хочу убивать свою девушку.
Лука фыркнул. — Это ролевая игра.
— Ты думаешь, что даже ролевая игра — преследование моей девушки — принесет мне сегодня больше поцелуев? — спросил Нолан, подмигивая Мэдди.
Мэдди столкнулась плечами с Ноланом. Она ответила на его подмигивание. Затем она нахмурила брови и обняла себя. — Мне было бы странно целоваться с парнем, который убил меня… даже если бы это было притворством.
— И ты думаешь, я хочу тебя убить? — спросил Лука.
— Ты сделал это, когда я украла твой велосипед во втором классе и врезалась в беседку с розами мистера Вайнберга. — Мэдди усмехнулась. — Помните, как он был зол?
На секунду Лука забыл о костюме Спрингтрапа и улыбнулся при воспоминании о Мэдди, которая использовала его украденный велосипед, чтобы попытаться катапультироваться над большим бетонным фонтаном-херувимом их соседа. Она подрезала херувиму крыло и бросилась в беседку. При ударе она погнула колеса велосипеда Луки... и испортила ценные плетистые розы мистера Вайнберга.
Лука скрестил руки на груди. — Я помню, как я был зол.
— Именно в этом моя точка зрения, — сказала Мэдди. — Используй это чувство. — Она схватила костюм и протянула его Луке. — Надень чертов костюм.
Лука вздрогнул, глядя на спутанный зеленоватый мех костюма. Костюм действительно был мерзостью. Лука знал, что это должен быть костюм кролика, но он не был представителем какого-либо кролика, которого хотелось бы взять и потискать. Как и все персонажи-животные «Фазбер Интертейнмент», этот кролик был карикатурой на обычного кролика, вроде кролика, созданного в лаборатории злого ученого. С оторванными ушами и участками желто-зеленого меха внутренняя структура костюма была обнажена в нескольких местах. Он выглядел старым и ржавым... или это и есть ржавчина? Красноватые пятна могли быть чем-то другим.
В конце концов, костюм Спрингтрапа носил убийца. По крайней мере, такова была история.
— Ты боишься, что у тебя будут вши? — нараспев произнес Нолан.
Лука не стал отвечать. Вши не были проблемой.
Нет, ему не нравилась идея забраться внутрь этого вонючего, гнилого вида костюма. Мысль о том, чтобы прижать его металлическую подкладку к своей коже, вызывала у него мурашки — он почти чувствовал, что регрессирует с семнадцати лет до семи. Однако не поэтому ему не нравилась идея надеть костюм. Его проблема со Спрингтрапом заключалась не в костюме; его проблема заключалась в том, кто такой Спрингтрап.
Согласно лору Фазбера, Спрингтрап был альтер-эго — злой персоной — Уильяма Афтона, человека, похитившего и убившего маленьких детей в пиццерии Фредди Фазбера. Настоящий Афтон, по-видимому, застрял в кроличьем костюме и в конце концов умер — как бы — внутри него. Согласно самым кошмарным слухам, связанным с Фредди, труп Афтона каким-то образом вернулся к жизни, как они это называли. «Фазбер Интертейнмент» пренебрежительно отнеслись к этой «басне»: и при этом он превратился в Спрингтрапа. Вот почему они сделали персонажа частью игры.
Глядя теперь на костюм, Лука был совершенно уверен, что басни были не совсем баснями. Он без труда представил себе этот костюм, оживляемый настоящим убийцей.
Мэдди потеряла терпение и сунула костюм Спрингтрапа Луке в грудь. — Бери, — приказала она. Она подошла к концу ряда костюмов, где неоновая вывеска РАЗДЕВАЛКА светилась красным над маленькой арочной остроконечной дверью. — Иди надень его.
Не понимая зачем, Лука схватил костюм, когда Мэдди отпустила его. Но почти сразу бросил.
Мех костюма покрылся коркой. Вдобавок, он был липким, как будто был покрыт какой-то невидимой слизью.
Луке удалось удержать костюм, но это не значит, что он собирался его надеть. Он посмотрел на своих друзей. — Почему бы нам всем не поиграть в подростков и просто притвориться, что Спрингтрап преследует нас?
— О, дайте мне передохнуть. — Эшер глубоко вздохнул. — Какой в этом смысл? — Он шагнул вперед и ткнул Луку в грудь. — Я думал, ты хочешь это сделать. Ты был так же увлечен этим, как и мы, когда мы впервые заговорили об этом. Что с тобой произошло?
Лука нахмурился, глядя на Эшера. — Ничего со мной не произошло, я просто не хочу притворяться жутким убийцей. Вот и все. Я хотел быть охранником. — Лука внутренне сжался. Он надеялся, что друзья не услышали нытье в его голосе. Теперь он начинал говорить как семилетний ребенок.
— Что? Притворяться убийцей страшно? — спросил Нолан. Он сделал ударение на слове «страшно» таким тоном, который ясно дал понять, что он считает Луку трусом.
— Да, — сказал Эшер. — Это слишком близко и лично для тебя?
Лука скривился. — Я даже не знаю, что это значит. Я просто не хочу быть убийцей, ясно? Вы, ребята, ведете себя как придурки.
— Они не придурки, — прорычала Мэдди. — Ты! Ты ведешь себя как ребенок. Тебе нужно перебороть себя.
Эшер встал рядом с Мэдди. — Она права, Лука. Ты ведешь себя по-детски. Это просто ролевая игра. А это — он указал на костюм… — это всего лишь грязный искусственный мех и старый металл. Это не причинит тебе вреда. И никто не притворяется убийцей. Это просто роли.
Лука переводил взгляд то на Эшера, то на Мэдди, то на Нолана. Теперь они стояли почти плечом к плечу, как фаланга солдат, приказывавших ему встать в шеренгу и выполнять приказы.
Почему они не могли понять, как сильно он не хотел этого делать? Почему они не поняли, насколько неправильно было притворяться маньяком-убийцей?
Что ж, в этом была проблема. Они считали, что это просто притворство. Они не думали о том, что произошло на самом деле. Они не думали о бедных, перепуганных жертвах.
Вскоре после того, как Лука и его родители переехали в их район, примерно за год до того, как туда переехали семьи Эшера и Мэдди, на улице пропал четырехлетний мальчик по имени Кенни. Родители Луки и Кенни были профессорами соседнего колледжа, и все они были друзьями, поэтому Лука играл с Кенни. Кенни был как маленький щенок, повсюду следовавший за Лукой. Лука не возражал. Он был единственным ребенком, и ему нравилось играть роль старшего брата Кенни. Он научил Кенни всему: как построить замок из кубиков, как сгонять машины с перил на крыльце, как ловить лягушек в ручье, протекающем за их домами. Когда Кенни исчез, Лука не понял, о чем говорили его родители и родители Кенни, когда говорили, что его похитили. Он не мог понять, почему Кенни не мог просто вернуться и поиграть. Когда тело Кенни нашли в том же ручье, в котором играли Лука и Кенни, родители Луки пытались объяснить ему, почему плохие люди иногда причиняют вред хорошим маленьким детям. В течение нескольких месяцев после смерти Кенни Лука страдал от повторяющегося кошмара: каждую ночь он слышал крик и плач Кенни и пытался добраться до Кенни, чтобы спасти его; каждую ночь он приходил слишком поздно и смотрел, как умирает Кенни. Ему до сих пор иногда снился этот ужасный сон.
Лука никогда не говорил о Кенни. Его друзья не знали. Смягчились бы они, если бы он сказал им сейчас?
Нолан внезапно толкнул Луку обратно к полке позади него. — Ты знаешь, кто ты такой, Лука? — прорычал Нолан. — Ты ссыкло.
Нолан сделал вид, что снова толкает Луку. Лука попятился, но встретился взглядом со своим другом. — Не толкай меня. — Лука произнес эти слова ровно и тихо, но, видимо, Нолан понял смысл. Он отступил.
Эшер заговорил. — Ну вот, видишь? Просто сделай это, и у тебя получится отличный Спрингтрап.
Лука покачал головой. — Я не собираюсь быть Спрингтрапом, — сказал он. — Отказываюсь. Нам нужно сделать что-то еще.
Все трое друзей Луки бросили на него уничтожающий взгляд. Мэдди положила руки на бедра. — Ты ведешь себя глупо, Лука. И ты ведешь себя эгоистично. Да ладно. Мы все согласились сделать это. Надень костюм. Пожалуйста. Ради меня?
Лука глубоко вдохнул и выдохнул. Какой смысл было пытаться объясниться с друзьями? Они не собирались понимать его. И если бы он рассказал им о Кенни... ну, они, вероятно, просто высмеяли бы его за то, что ему снятся кошмары, за его заботу. Лука посмотрел на костюм, который все еще держал. Он взглянул на дверь, ведущую из аудитории для ролевых игр. За дверью яркий свет, веселая музыка и смех в остальной части Пиццаплекса достигли комнаты. Он почти чувствовал, как они зовут его, побуждая не сдаваться.
Он мог просто уйти. Разве он не мог? Ага, а в школе пойдут слухи, что у звездного ресивера команды случилась истерика из-за какой-то дурацкой игры? Они были только в середине года. Высмеивание, которую он получил бы, была бы не к месту.
Лука посмотрел на Мэдди. Она подарила ему свою самую сладкую улыбку.
Лука вздохнул. — Хорошо. Я надену костюм.
Мэдди всплеснула руками. — Ну, это было утомительно. Можно было подумать, что мы просили тебя убить Папу Римского или что-то в этом роде.
Эшер покачал головой, глядя на Луку. — Много драмы?
Нолан строго посмотрел на Луку. Затем он указал на раздевалку. — Иди, надень его, пока ты снова не струсил.
В раздевалке Лука вошел в кабинку, волоча за собой костюм кролика, как тушу. Он задернул за собой маленькую красную занавеску, закрывавшую вход в кабину.
Костюм кролика висел на деревянной вешалке, которую Лука зацепил за короткий латунный стержень, торчащий из желтой стены. Он тут же вытер руки о джинсы, словно мог стереть вонь всего, что символизировал костюм. Лука уставился на ветхий костюм кролика. Он действительно собирался это сделать?
Лука мог слышать, как Нолан и Эшер перешёптывались в соседней паре кабин, когда они надевали свои костюмы. — Да, верно, — пробормотал Лука. — Костюмы. — Все, что им нужно было сделать, это надеть разную уличную одежду.
— Мы слышим, как ты там ворчишь, — крикнул Нолан. — Тебе лучше надеть этот костюм. Если нет, я приду и сделаю это сам.
— Ты и твоя армия? — парировал Лука.
Ага, плюнь, придурки, подумал Лука. Они не были теми, кто должен был надеть злой костюм.
Лука снова посмотрел на костюм. Громко выдохнув, он потянулся к нему.
Ношение костюма Спрингтрапа по сравнению с другими костюмами имело одно преимущество. В то время как Эшеру, Нолану и Мэдди приходилось снимать одежду и складывать ее в шкафчик, прежде чем они оделись для игры, Лука мог надеть костюм поверх одежды, даже поверх обуви. Большой и мешковатый костюм выглядел так, будто в нем мог бы сидеть парень даже крупнее Эшера.
Отвратительный костюм кролика состоял из двух частей. Одной частью была большая голова с выпученными глазами, зубастым ртом и сломанными ушами. Другая часть была остальной частью тела кролика; эта часть костюма была чем-то вроде отвратительного костюма для сумасшедших взрослых. Комбинезон имел потайные застежки спереди, так что надеть его было нетрудно. Все, что нужно было сделать Луке, это зайти в него.
Как только Лука сунул свои обутые в теннисные туфли ноги внутрь огромных кроличьих лап и начал натягивать костюм вверх, он обнаружил, что он предназначен для расширения и сжатия. И мех, и металлический скелет под мехом растянулись, чтобы приспособиться к его росту, когда он поднял его на ноги. Когда он дотянул костюм до талии, ему нужно было лишь немного согнуться, чтобы втиснуть одно, а затем и другое плечо в туловище кролика.
С нежеланием и страхом в животе Лука застегнул костюм. Он посмотрел на себя в зеркало.
Ниже шеи Лука больше не был Лукой. Он — гниющий кролик, похожий на беглеца из апокалиптической помойки.
От шеи до головы Лука все еще выглядел как Лука... в некотором роде. На самом деле, он был не совсем в себе. Его кожа рядом с гнилостным зеленым мехом казалась болезненной, а лоб блестел от пота. Его глаза выглядели напряженными, под ними появились темные круги. Или это был просто тусклый свет в раздевалке?
За спиной Луки распахнулась занавеска. Он обернулся.
Эшер и Нолан проигнорировали его протесты. Они столпились рядом с Лукой и уставились на него. — Прекрасно! — сказал Нолан. — Надень голову. Я хочу увидеть всю энчиладу.
Эшер провел рукой по разорванной кроличьей шерсти . Он быстро отпрянул. — Фу.
Эшер робко улыбнулся Луке. — Я имею в виду, да. Ты выглядишь великолепно.
— Просто надень голову, — повторил Нолан.
Лука почувствовал себя автоматом, когда поднял голову и натянул ее на свою. Когда он вдохнул, его чуть не вырвало. — Пахнет дохлой рыбой.
Его голос звучал смешно из-под кроличьей головы, немного приглушенный и кашеобразный. Его зрение тоже было не совсем правильным. Он мог видеть, но взгляд сквозь молочно-белые глаза кроличьей головы придавал всему пленочный вид, как будто все было закутано в марлю.
Луке это не понравилось. Ему это совсем не понравилось.
Лука начал тянуться и снимать голову. Он передумал. Он не мог этого сделать.
Прежде чем Лука ухватился за голову кролика, Нолан поднял руки и сильнее потянул голову на место. Он потянулся за голову и что-то щелкнул. — Вот, — сказал он. — Все готово.
Лука нахмурился и своими скелетоподобными кроличьими руками попытался оторвать голову кролика. Голова не двигалась с места. — Сзади есть спусковой механизм, — сказал Эшер, вытягивая шею, чтобы осмотреть костюм. — Но оставь это в покое. Ты прекрасно выглядишь.
— Да, — согласился Нолан. — Давайте сделаем это.
Лука повернулся, чтобы снова посмотреть на себя в зеркало. Он не мог помочь себе. Он должен был увидеть весь эффект.
Как только он это увидел, он пожалел об этом. Он превратился из того, кого он всегда считал вполне приемлемым, в совершенно отталкивающего.
Теперь, когда у Луки была кроличья голова, он мог видеть, насколько это мерзко. Рот кролика с обнаженными желтоватыми зубами был мрачной пастью запустения. Провод торчал из челюсти кролика, а одна из дыр в мехе на голове кролика обнажала еще несколько торчащих проводов. Еще больше проводов вытянулось из-под темных глазниц кролика.
Лука поднял руки и снова попытался оторвать кролику голову. Он переключил свое внимание на лапы кролика. Не столько лапы, сколько большие мохнатые руки, покрывающие собственные руки Луки на которых меха кот наплакал. Несколько пальцев были обнажены металлом. Костяшки Луки под этим металлом чувствовали себя зажатыми и натертыми.
— Прекрати! — сказал Эшер. — Ты не выберешься из этого.
Нолан и Эшер схватили Луку, также известного как Спрингтрап, за руки и вытащили из раздевалки. Лука не сопротивлялся. Я мог бы также покончить с этим, подумал он. Он согласился на это. Он выглядел бы еще большим неудачником, если бы отступил сейчас.
За пределами раздевалки неоновая вывеска указывала на коридор с множеством дверей. Над каждой дверью была еще одна неоновая вывеска. Знаками обозначены площадки для каждой игры.
Лука, Эшер и Нолан остановились в конце коридора, чтобы дождаться Мэдди. Эшер и Нолан начали болтать о том, как они собираются выиграть игру. Лука проигнорировал их. Его внимание привлекли маленькие девочки, за которыми он наблюдал раньше.
Маленькие девочки теперь играли за игровой дверью в нескольких футах от них. Одна из девушек хихикала, поправляя голову в костюме Чики. Другая девушка истерически хохотала, потому что ее голова Фредди продолжала отваливаться. Третья девушка, одетая как Фокси — персонаж-лиса с повязкой на глазу и металлическим крючком — металась туда-сюда, размахивая пластиковым крючком. Она не обращала внимания на своих друзей.
Она также не обращала внимания на сотрудника «Фазбер Интертейнмент», который прислонился к задней стене Гардероба Костюмов. Сотрудник, долговязый парень лет тридцати с очень короткой стрижкой и большими ушами, наблюдал за маленькими девочками.
Тот факт, что сотрудник, на бейджике которого было написано ЭРЛ, наблюдал за маленькими девочками, сам по себе не был плохим. В конце концов, Лука тоже наблюдал за маленькими девочками.
Разница между наблюдениями Луки и пристальным взглядом Эрла заключалась в том, что внимание Луки к девочкам было доброжелательным; он думал, что выходки девочек были милыми. Судя по выражению длинного, узкого лица Эрла, Эрл не видел милого. Его бледно-голубые глаза лишь слегка прищурились, а рот растянулся в непристойной ухмылке; интерес Эрла к девчонкам вовсе не был безобидным. Эрл смотрел на девочек, как на лакомые кусочки. Его внимание было настолько, ну, противным, что Лука сделал шаг вперед, намереваясь противостоять парню.
Прежде чем Лука успел сделать второй шаг, два маленьких мальчика вбежали в Гардероб Костюмов. Крича от возбуждения, их ноги стучали по полу. Эрл переключил свое внимание на мальчиков. Но выражение его лица не изменилось.
Лука колебался, задаваясь вопросом, было ли противостояние Эрлу правильным шагом. Конечно, он мог бы легко справиться с этим парнем, но тот притворялся бы глупцом, а Лука выглядел бы агрессором. Лука начал сканировать Гардероб Костюмов, пытаясь найти другого сотрудника — возможно, он мог бы сообщить об увиденном.
Других сотрудников он не нашел. Но он заметил Мэдди.
— Ребята, вы готовы? — крикнула Мэдди, направляясь к Луке и его друзьям.
Лука повернулся к Мэдди. Как и предполагалось, Мэдди выглядела потрясающе в цветочном платье. На секунду Лука забыл об Эрле. Когда он вспомнил, он повернулся к тому месту, где следил Эрл.
Лука сделал полный круг в поисках худощавого парня в красной рубашке сотрудника Фазбера. Он нигде не увидел Эрла.
— Ты идешь? — Мэдди потянула за рукав кроличьего костюма Луки.
Лука в последний раз посмотрел на тревожащего сотрудника. Он колебался. Должен ли он попытаться найти менеджера?
Мэдди снова потянула. — Ты не выберешься из этого. Идём!
Лука позволил Мэдди утащить себя по коридору туда, где Эшер и Нолан уже открывали дверь на съемочную площадку «Зеленоухого убийцы».
Эшер ухмыльнулся. — Давайте сделаем это!
Он и Нолан исчезли за дверью. Мэдди перетащила Луку через порог позади их.
Каждая обозначенная область в аудитории для ролевых игр представляла собой сцену, предназначенную для конкретной игры. Промежуточная площадка «Зеленогоухого убийцы» была точной копией оригинальной пиццерии «У Фредди Фазбера», которая также включала элементы Дома с привидениями Ужасов Фазбера. Судя по тому, что Лука читал о «Аудитории Ролевых Игроков Городских Легенд» до того, как они сюда попали, все промежуточные площадки представляли собой гибриды нескольких мест. Каждая зона представляла собой объединенное пространство, наполненное темами из старых историй.
Лука никогда не был ни в оригинальном «У Фредди», ни в доме с привидениями Фазбера, но он играл в игры. У него было представление о том, как должна выглядеть пиццерия, и эта игровая площадка была как нельзя кстати. Он был поражен ее достоверностью.
Вход на арену для ролевых игр представлял собой полуразрушенную кирпичную арку. Поскольку Пиццаплекс был относительно новым, арке, на которую смотрел Лука, не могло быть и года, но она выглядела как давно забытый вход в место, о котором лучше не вспоминать.
Мэдди схватила Нолана за руку и потащила через арку. — Посмотри на это, — сказала она. — Это полная чушь!
Лука и Эшер следовали за Мэдди и Ноланом. Их ноги топали и шаркали по черно-белому линолеуму на полу.
Лука не мог видеть всего места с того места, где они стояли, но он полагал, что там будет обеденная зона со сценой, закулисье, аркада, Пиратская бухта, кухни, офис, задний коридор, складские помещения, комнаты для вечеринок, и через все это проходит сеть больших вентиляционных каналов. Все эти комнаты, — по крайней мере, в играх, в которые он играл, — были спроектированы так, чтобы выглядеть старыми и жуткими. Они были тускло освещены, украшены тревожным декором Фазбера и населены подделками оригинальных аниматроников.
Настоящий дом с привидениями и игры, основанные на этом доме, были полны скримеров. Лука предполагал, что они также будут в этом спектакле. Хотя в игре, в которую они играли, Спрингтрап, — то есть, Лука — был настоящим скримером.
— Итак, как это работает? — спросила Мэдди.
Эшер повернулся кругом. Он заметил табличку рядом с аркой и подошел, чтобы прочитать ее. Лука не пошел за ним. Он все еще пытался убедить себя, что на самом деле он в отвратительном костюме кролика и готовится преследовать своих друзей по воображаемому дому с привидениями. Почему это казалось такой хорошей идеей, когда они это планировали?
— Хорошо, — сказал Эшер, — согласно приведенным здесь инструкциям, мы, — он показал на себя, Мэдди и Нолана, — должны пройти по этому коридору, — указал он. — Там внизу есть небольшая комнатка, похожая на закулисье игры. Как только мы закроем дверь, дверь в основном станет тем, через что мы собираемся пройти, чтобы «ворваться» в дом с привидениями. Несмотря на то, что мы вламываемся после наступления темноты, достопримечательности места каким-то образом активируются, так что это будет похоже на дом с привидениями с преследователем. Спрингтрап — преследователь. — Эшер указал на Луку и показал Луке большой палец вверх.
— Что он должен делать? — Мэдди указала на Луку.
Эшер взглянул на инструкции. Затем он посмотрел на Луку. — Ты должен идти в безопасную комнату. Это маленькая комната в конце заднего зала. Ты должен войти, закрыть дверь, а затем подождать, пока дверь снова откроется. Тогда ты придешь и погонишься за нами. Судя по всему, там где-то там — ненастоящий, конечно, — нож. Ты должен притвориться, что пытаешься нас заколоть или схватить, или что-то в этом роде.
Когда Лука не ответил, Эшер сказал: — Понял?
Лука кивнул. Когда он это сделал, что-то грубое потерлось о его шею сзади. Он потянулся, чтобы попытаться поправить голову кролика. Трение прекратилось, но кожа на его шее казалась поцарапанной.
Эшер прочитал вслух еще несколько инструкций. Это было что-то о том, как долго длится игра и как тебя выйти из игры. Лука слушал только вполуха. Его отвлекла царапина на шее.
Эшер еще несколько секунд изучал инструкции к игре. Он повернулся к Нолану и Мэдди. — Здесь есть кое-что о том, как мы можем справиться со Спрингтрапом.
Лука повернулся к инструкциям. С тем же успехом он мог знать стратегию защиты. Эшер закрыл ему обзор. — Не-а. Нечестно. Тебе больше ничего не нужно знать.
— Ну, ребята, у нас таймер, — сказала Мэдди. — Давайте сделаем это. Пошли. — Она схватила Нолана за руку и жестом пригласила Эшера пойти с ними. Эшер отклонил Луку от инструкций к игре. Лука пожал плечами. Какое ему дело до всего? Он просто хотел покончить с этим.
Эшер поднял кулак и протянул его Луке. — Хорошая игра, правда? — сказал Эшер, точно так же, как и до того, как они вышли на поле в своих играх.
Лука поднял кулак и ударил Эшера. — Хорошая игра.
Что-то ткнуло Луку под правое запястье. Он разжал руку и отложил ее в сторону. Он смотрел, как Эшер бежит за Мэдди и Ноланом.
Лука огляделся и пожал плечами. Он знал, что найдет задний коридор позади обеденной зоны, поэтому направился в этом направлении. Когда он сделал свой первый шаг, отдаленный хлоп разнесся по площадке, и свет погас. Тени растянулись перед Лукой, тот глубоко вздохнул и сделал несколько шагов. Он вздрогнул.
Костюм Спрингтрапа был совсем не удобным. Хотя он расширялся, чтобы соответствовать ему, теперь казалось, что костюм сжимается вокруг его тела. Металлический каркас утыкался в него во множестве мест. Ему казалось, что он носит сломанную клетку.
Лука пытался не обращать внимания на неприятное ощущение металла, протыкающего его сквозь рубашку и джинсы. Он прошел по выложенному черно-белой плиткой полу и направился в короткий коридор.
Несмотря на то, что дом с привидениями был темным и мрачным, Лука мог видеть достаточно хорошо. Он был поражен тем, насколько леденящим душу выглядело это место.
Декорации, как и ветхая арка, были относительно новыми. Однако ему казалось, что Лука находится внутри здания, разрушенного временем. Ничто в этом месте не казалось фальшивым.
Стены, мимо которых Лука продвигался дальше вглубь декораций, выглядели грязными и заплесневелыми, а паутина тянулась по темным углам и вяло свисала с едва мерцающих настенных светильников. Пестрые стены были «украшены» старыми постерами Фредди и сгнившими деталями от персонажей Фазбер. Детали — аниматронные головы, конечности, руки и ноги, а также провода и шестерни — были запутаны в сетке или свисали с грязных веревок; время от времени их прижимали к стене нелепо блестящими ножами. Лука лениво подумал, были ли ножи такими же фальшивыми, как и тот, который он должен был использовать.
Лука не задерживался ни у одной из стен. Он шел так быстро, как только мог в громоздком и тесном костюме, и наконец добрался до обеденной зоны.
Обеденная зона выглядела так, будто ее забросили посреди дня рождения. На красно-белых полосатых скатертях рядом с ярко-желтыми салфетками лежали недоеденные пиццы и недопитые газированные напитки. На столах и стульях были разбросаны праздничные шляпы Фредди Фазбера. Стулья были кривые.
Заинтересовавшись, Лука протянул руку, чтобы дотронуться до пиццы, проходя мимо столика. Несмотря на то, что он не мог полностью ощутить ее через разложившиеся кроличьи лапы костюма, он мог сказать, что она была сделана из резины. Умно.
В конце коридора за спиной Луки раздался треск и удары, предупредившие его, что его друзья начинают взлом. Он ускорил шаг, чтобы добраться до безопасной комнаты до того, как они доберутся до него.
В дальнем конце обеденной зоны вдоль всей комнаты шла сцена. Ее шторы были частично отодвинуты, достаточно далеко, чтобы открыть статуи, по крайней мере, — Лука решил, что это статуи — оригинальных аниматроников «У Фредди». Фредди, медведь в цилиндре; Чика, цыпочка в фартуке, держащая тарелку с зубастым кексом; и Бонни, фиолетовый кролик, играющий на гитаре, сгрудился возле центра сцены. Они не двигались, но то, как их взгляд был направлен на Луку, создавало впечатление, что они могут начать выступать, или того хуже — в любую секунду.
Лука отвернулся от сцены. Он заметил задний коридор, но ему вдруг не захотелось идти туда, куда ему было приказано. Часть причины, по которой он хотел приехать, заключалась в том, чтобы исследовать, верно? Вопреки своим друзьям и правилам, он направился в противоположном направлении, к аркадному залу.
В отличие от аркады в Пиццаплексе, которая была наполнена таким количеством ярких огней и издавала столько звуков, звуков и металлической музыки, что шум был подавляющим, эта аркада была темной и тихой. Все игры выглядели сломанными, и они были покрыты изрядным слоем пыли.
За грязной аркадой фиолетово-золотой занавес Пиратской бухты был закрыт, но подол бархатной ткани трепетал. Лука уставился на это движение, но пожал плечами. Не похоже, чтобы Фокси действительно был там.
Пронзительное хихиканье Мэдди эхом разнеслось по декорациям, и Лука услышал низкий рокот голоса Нолана. Эшер что-то сказал Нолану в ответ, и Мэдди снова рассмеялась. Лука мог слышать шаги своих друзей в главном зале. Они приближались довольно быстро. Луке пришлось двигаться.
Лука направился к заднему коридору и вбежал в чернильный туннель. Но как только он вышел из столовой, Лука заколебался. Он не мог помочь себе.
Это был печально известный коридор, по которому убийца вел детей на смерть. Ну, вообще-то, это был не коридор. Это была репродукция, очевидно. Но Лука мог бы поклясться, что это была настоящая вещь. Мало того, что это было похоже на узкий, грязный коридор городской легенды позора, казалось, что это может легко быть каналом в очень плохое место.
Позади Луки шаги его друзей достигли обеденной зоны. Он начал шагать по коридору.
Потом его шаги замедлились. Он остановился и прислушался.
По коридору пронеслись свистящие вздохи. Они несли с собой звуки рыданий и детские мольбы.
Лука нахмурился и покачал головой. Это всего лишь звуковая дорожка, напомнил он себе. Это был фальшивый дом с привидениями.
Стул заскреб по полу вдалеке. Его друзья подошли к столовой.
Пока он бежал, что-то внутри кроличьего костюма врезалось Луке в предплечье. Он затаил дыхание.
— Что это было? — спросила Мэдди.
Она не была на самом деле близко, но она была ближе, чем Лука должен был позволить ей подойти. Он должен был быть в безопасной комнате давным-давно. Однако вопрос Мэдди, — хотя она и не знала, — был хорошим. Что это за рана, которую только что почувствовал Лука?
У него не было времени долго обдумывать вопрос, потому что следующей фразой Мэдди было: — О, посмотрите на аниматроников!
Лука услышал, как кожаные туфли Мэдди застучали по голому полу. Ее шаги достигли основания сцены. — Это так здорово!
Лука слушал, как Мэдди рысью поднималась по лестнице к сцене как раз в тот момент, когда он достиг дверного проема в последнюю комнату в конце зала. Хотя он мог легко слышать своих друзей с того места, где находился, он знал, что они не слышат его. Они не могли и видеть его. В зале было так же темно, как в любом подземном проходе.
Когда Лука нырнул в маленькую комнату, он услышал крик Нолана: — Будь осторожна, детка. Это место полно сюрпризов.
Как только дверь встала на место, она щелкнула. Лука потянулся, чтобы попытаться открыть ее. Ручка не поворачивалась. Дверь была заперта.
Хотя застрять в запертой комнате было не идеально, Лука не слишком беспокоился об этом. Он полагал, что игра откроет дверь спустя время. Он повернулся, чтобы посмотреть на свое окружение.
Но Лука ничего не видел. В комнате было кромешно-черно.
Лука пошарил в поисках выключателя… и быстро понял, что «чувствовать» что-либо было непросто. Внутри костюма его руки почти ничего не чувствовали. Единственное, что он мог сделать, это вести лапой вверх и вниз по стене, надеясь, что в конце концов он наткнется на что-нибудь.
После нескольких секунд нащупывания Лука все еще был в полной темноте. Или нет... не полной. Едва заметное свечение охватило дверной косяк. Этого было немного, но достаточно, чтобы ослабить напряжение, охватившее плечи Луки, пока он нащупывал способ включить свет.
Лука попытался разглядеть, что находится в комнате. Все, что он мог различить это какие-то квадратные фигуры, которые могли быть коробками. Он старался не задаваться вопросом, что было позади них.
Когда его глаза привыкли к недостатку света, Лука заметил что-то на полу. Он наклонился, чтобы посмотреть, что это было.
Ах, это был резиновый нож. Или, по крайней мере, он надеялся, что это резина. Он выглядел вполне реально.
Лука подобрал нож. Он сомкнул свой кроличий кулак вокруг рукояти ножа и коснулся кончика кроличьим пальцем. Он был небольшим. Хорошим. Резиновым.
Лука выпрямился. Когда он это сделал, костюм немного сильнее обхватил его вокруг талии. Что-то абразивное царапало его копчик. Следует ли это делать? Могло ли быть так... нет, он не позволял себе так думать. Он уже слишком завелся. Это была просто игра.
Дверь издала тихий жужжащий звук. Затем с всасывающим хрипом дверь открылась. Облегченно выдохнув, Лука схватил свой фальшивый нож и поспешил из комнаты.
Лука быстро направился по коридору. Он был готов притвориться — убить своих друзей, чтобы закончить игру и избавиться от костюма кролика.
Оказавшись в нескольких футах от маленькой комнаты, Лука замедлил шаг. Он мог слышать голос Мэдди в столовой. Она говорила об аниматрониках.
Лука прошел по коридору. Пока он шел, что-то ткнулось в его лодыжку. Он повернул лодыжку, регулируя положение ступни в костюме. Боже, он не мог дождаться того момента, когда он выберется из этой штуки.
Лука подкрался к двери, ведущей в столовую. Он заглянул за порог.
Его друзья стояли возле сцены. Они все еще смотрели на аниматронные статуи.
Лука решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы вжиться в свою роль. Он поднял свой резиновый нож и приготовился броситься в столовую.
Но тут внезапно зажегся на сцене зажегся свет. Еще больше света залило столовую. Загремела рок-музыка восьмидесятых. Калейдоскоп на потолке начал вращаться, разбрасывая повсюду фракталы разноцветного света.
Хотя свет и музыка сами по себе не были страшными, внезапный контраст между тусклым и тихим и ярким и громким дезориентировал. Мэдди нырнула в объятия Нолана, а Эшер отшатнулся к столу. В резком свете света было трудно сказать, но казалось, что Нолан побледнел. Хорошо. Поделом ему. Поделом им всем.
Эшер исцелился первым. — Вау, — выдохнул он.
Мэдди оглядела комнату, и ее первоначальное выражение страха сменилось ликованием. — Вау! Это так здорово! — Она отошла от Нолана и начала танцевать. Нолан и Эшер смеялись и смотрели на нее.
Почти так же быстро, как зажглись свет и музыка, они погасли. Тусклое освещение тоже погасло. Теперь во всей комнате было темно. Когда тьма спустилась, по комнате разнесся маниакальный смех. Со сцены донесся звук глухих шагов.
Мэдди издала тихий вскрик. Эшер задохнулся.
Шаги остановились. Вдалеке хлопнула дверь.
Сердце Луки колотилось, и он сделал долгий, тихий вдох. В нескольких футах от него громко дышали его друзья. Маленькая серия сюрпризов дома с привидениями коснулась их всех.
Лука должен сделать свой ход сейчас.
Луке потребовалась секунда, чтобы напомнить себе о планировке обеденной зоны, а затем он вошел в комнату. Он держался близко к сцене, надеясь не столкнуться со столами и стульями, и бросился вперед, стремясь туда, где мог услышать нервное хихиканье Мэдди.
Скрипнул стул. Нолан заклялся.
Тусклое освещение вернулось. Мэдди взглянула вокруг и увидела Луку с поднятым ножом. Она закричала.
Лука вздрогнул от звука визга Мэдди. Он потянулся к ней. Она снова закричала.
Лука на самом деле не собирался пугать Мэдди, когда протягивал ей руку. Ее первый крик полностью вывел его из образа — не то чтобы он когда-либо действительно был в персонаже с самого начала. Он потянулся, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Однако когда она закричала во второй раз, он понял, что она кричала из-за него.
— Мэдди, — сказал он. Она повернулась и убежала со сцены, направляясь в сторону Пиратской бухты. Лука невольно бросился за ней. Когда он это сделал, пурпурно-золотая занавеска распахнулась. Фокси шагнул вперед и ударил Мэдди своим крюком.
Мэдди отклонилась в сторону в последнюю минуту. Она закричала еще громче.
Фокси удивил Луку не меньше, чем Мэдди. Лука отпрянул, когда лисий крюк коснулся воздуха во второй раз. Когда Лука дернулся, что-то сжалось вокруг его бедра.
Мэдди взвизгнула и побежала к противоположной стороне столовой. Эшер и Нолан присоединились к ней, и все трое исчезли в длинном коридоре.
Лука взглянул на Фокси и понял, что Фокси не так реален, как кажется. Лис не был аниматроником; это была статуя, управляемая относительно простой системой веревок и шкивов, почти как трехмерная раскладывающаяся книга. Очевидно, он был разработан, чтобы пройти заданную серию движений для скримерв.
Должно быть, они решили, что Лука был Спрингтрапом, но он им не был. Он положил руку на ногу и застонал. Что бы ни схватило его за бедро, не отпускало. Ему казалось, что на ногу наткнулся металлический капкан. Это также повредило его кожу. Он чувствовал, как тепло стекает по его колену, и эта влага не была потом. Он истекал кровью. Он был в этом уверен.
Где-то по коридору, куда вбежали Мэдди, Нолан и Эшер, хлопнула дверь. Громкий металлический визг разнесся по комнате. Мэдди и ребята рванули обратно в столовую, но, заметив Луку, ковыляющего между рядами столов, бросились обратно в вестибюль. Огни на мгновение вспыхнули ярче, а затем снова полностью потемнели. Звуки бормочущих голосов внезапно, казалось, исходили от каждой стены.
Лука пробрался через столовую, направляясь в передний коридор. Когда он добрался туда, морщась от пульсирующей боли в ноге, коридор был пуст. Куда пропали его друзья?
Они, вероятно, прятались в одной из комнат, выходивших вдоль вестибюля. Лука пошел по коридору.
Лука брел мимо стен, увешанных постерами Фредди, которые здесь чередовались с пожелтевшими и скручивающимися детскими рисунками. Они затрещали, когда он прошел мимо них.
Лука толкнул дверь в кладовку. Она была набита коробками. Он вошел и огляделся. Его друзей здесь не было. Проверив уборную и туалет, оба из которых были пусты, Лука продолжил свой путь по коридору. Когда он добрался до двери, ведущей в комнату запчастей и обслуживания, он услышал шепот. Его друзья прятались за дверью.
Лука потянулся, намереваясь толкнуть дверь; прежде чем он успел, дверь распахнулась. Нолан выбежал наружу, ревя во всю мощь своих легких и размахивая аниматронной ногой. Лука едва успел вовремя отступить, чтобы не получить удар металлической ногой по лицу.
— Эй! — Нападение удивило его. Он должен был быть убийцей, не так ли?
Лука не задумываясь среагировал и схватился за конец металлической ножки. Он вырвал его из рук Нолана, и Нолан отшатнулся. Лука бросил металлическую ногу и бросился на Нолана.
Нолан отвернулся от Луки. Как только он это сделал, Мэдди и Эшер ворвались в коридор. Трое взялись за руки и оторвались от Луки, направляясь к концу зала.
— Вам не спрятаться от меня, — крикнул он. Опять же, он был не в образе. Он имел в виду это буквально. Если его друзья спрятались, то какой смысл в игре? К чему они возились со всеми этими переодеваниями и шарадами, если он собирался топтаться вокруг, а они собирались забиться в какой-нибудь темный угол?
Лука зашагал по коридору вслед за своими друзьями. Когда он это сделал, костюм кролика сместился, и что-то ткнуло его в ребра. Лука ахнул и схватил себя за бок.
Впереди Мэдди, Нолан и Эшер нырнули в дверь с правой стороны коридора. Лука ускорил шаг. Он остановился, однако, когда статические разряды хлынули из динамика над головой. Раздался жужжащий звук, а затем за звенящим звуком детского смеха последовал еще один детский голос, кричащий: — Привет?
Лука хмуро посмотрел на динамики, которые издали пару звуков статики, а затем замолчали.
Я знаю это. В одной из игр виртуальной реальности охранник использовал аудиосистему для воспроизведения голосов персонажей, чтобы отвлечь Спрингтрапа. То, что Лука только что услышал, было одной из реплик Мальчика с шариками. Луке никогда не нравился задорный мальчишка-аниматроник с табличкой |«ШАРИКИ». Он не мог поверить, что позволил себе отреагировать на запись голоса персонажа.
Лука шагнул в дверной проем, которым пользовались его друзья, но их уже давно не было. Лука огляделся. Он стоял в копии старого офиса службы безопасности «У Фредди». В маленькой обшарпанной комнате стоял поцарапанный деревянный стол, комод и помятый металлический шкаф для документов. Неуклюжие мониторы, пыльные клавиатуры и беспорядочные стопки бумаги покрывали поверхности мебели. Кривой старый черный металлический вентилятор лениво вращался на полке. Он скрипел на ходу, и создаваемый им ветерок шуршал бумагами.
В офисе не было окон, через которые друзья Луки могли бы сбежать. Единственный другой выход был через вентиляцию.
Лука наклонился и заглянул под комод. Ага. Вентиляционная крышка, качающаяся на одном оставшемся винте, свободно свисала с отверстия воздуховода.
Он не должен был этого делать.
Когда Лука согнул колени, он услышал, как внутри костюма что-то щелкнуло. Что-то похожее на металлические зубы впилось ему в бедро.
Лука издал вопль боли. Он прижал руку к этому месту и снова почувствовал, как что-то мокрое и теплое стекает по его ноге.
Этого было достаточно. Этот костюм был опасен. Лука хотел выйти из игры.
Лука встал и зашагал — точнее, прихрамывая — из офиса. Он продолжил идти по коридору до его конца, где над чем-то, похожим на пожарную дверь, светилась ярко-красная табличка «ВЫХОД». Он схватился за ручку и толкнул вниз. Она не двигалось.
Конечно. Дверь была фальшивой.
Он сделал это снова. Он постоянно забывал, что находится внутри игры, а не в реальном здании.
В игре, он смутно помнил, что Эшер читал, была только одна точка входа/выхода: это была дверь за обвалившейся кирпичной аркой. И эта дверь была заперта, как только игра началась. Настоящая дверь могла открыться только в том случае, если время игры истекло или если все четыре участника толкнули дверь вместе. Лука попытался вспомнить, что читал Эшер, когда Лука поцарапал свою шею. Верно. Концентрирующая игра была заблокирована, чтобы преследуемые участники не могли обмануть и покинуть площадку. Все четыре участника должны были согласиться остановить игру, если они хотели выйти до истечения времени.
Итак, Лука должен был найти своих друзей и сказать им, что хочет уйти.
Лука склонил голову набок и прислушался. Мэдди была заядлая болтушка; он полагал, что сможет услышать, как она где-то болтает.
В течение нескольких секунд Лука слышал только тишину, но затем он услышал хихиканье Мэдди. Он пошевелился, чтобы понять, откуда исходит звук.
Учитывая, насколько приглушенным был звук, он решил, что его друзья все еще находятся в системе вентиляции. Он думал о том, чтобы войти за ними через открытый воздуховод под комодом, но у них была сильная фора. Нет, ему лучше попытаться предсказать, где они выйдут из воздуховодов.
Он вышел из офиса и пошел по коридору. Пока он шел, он думал о том, куда ему идти дальше.
Если бы он прятался от сталкера, какую часть фальшивого здания он бы выбрал? Он не хотел бы выходить в маленькое закрытое пространство. Ему нужно пространство для маневра. Он догадался, что его друзья направятся к сцене или к столовой. Или, может быть, они окажутся в комнате для вечеринок.
Лука вернулся в столовую. Он полагал, что оттуда сможет услышать своих друзей и понять, куда они направляются. Тогда он сможет быть готов поймать их, когда они покинут вентиляцию.
Лука попытался ускориться, чтобы быть уверенным, что займет позицию до того, как его друзья выберутся из воздуховода, но быстрое движение спровоцировало еще одну атаку костюма. Что-то пронзило его живот, и он согнулся пополам, схватившись за живот.
— Вот и все, — сказал Лука. Ему не нужно было выходить из игры, чтобы снять костюм. Все, что ему нужно было сделать, это снять его.
Лука потянулся вверх и назад, чтобы попытаться отсоединить голову кролика от шеи костюма. Эшер сказал, что там был механизм.
Но Лука не мог найти ничего, что можно было бы активировать своими неуклюжими кроличьими лапками. Он нажимал. Он тыкал. Ничего.
Лука уперся руками в голову кролика и дернул ее изо всех сил. Она как будто была приварена на место.
Ладно, возможно, ему придется оставить голову. Но, возможно, он смог бы открыть костюм и сорвать его со своего тела. Ему нужно было убрать металл с кожи.
Лука попытался расстегнуть скрытые застежки спереди костюма. Однако, как только он начал возиться с первой застежкой, Лука услышал щелчок. Сразу после щелчка ему нанесли ножевые ранения в грудь, солнечное сплетение и низ живота.
Где-то в вентиляции закричала Мэдди. Его крик, должно быть, напугал ее.
Звук, казалось, исходил из комнаты для вечеринок рядом с аркадой.
Лука попытался успокоиться. Он задыхался, как будто только что пробежал по коридору. Ему нужно было держать себя в руках, чтобы добраться до комнаты для вечеринок до того, как его друзья выберутся из вентиляции. Он должен был рассказать им, что происходит... потому что Лука был почти уверен, что знает, что происходит. И если он был прав, он попал в беду. Большую, большую беду.
Лука снова начал идти, хотя ходьба, вероятно, не точно описывала то, как он двигался. Он больше шатался, чем шел. Боль пульсировала в его бедре, ребрах, боку и большей части туловища. Он не думал, что травмы были серьезными, но они очень быстро ухудшились бы, если бы он не выбрался из этого костюма.
Друзья Луки, возможно, не поверили мифологии «У Фредди», но Лука верил. Частью этой мифологии было то, что эти старые костюмы могли быть смертельными.
Была причина, по которой Спрингтрап расшифровывается как пружинная ловушка.
Первоначальный костюм кролика, который предположительно использовал Афтон, был костюмом с пружинным фиксатором. Костюмы с пружинными фиксаторами были многоцелевыми костюмами. Они могли функционировать как аниматроники или как костюмы, в зависимости от того, какой режим был выбран. В режиме костюма металл в костюме действовал точно так же, как воротничок или корсет; это было своего рода подкладкой для костюма. В аниматронном режиме металл сцеплялся, то есть пружинил внутрь, создавая структуру для аниматронного персонажа.
Костюмы были сняты с производства вскоре после их создания, потому что запорные механизмы часто выходили из строя. Они могут сработать при движении человека, находящегося в костюме. А если бы они сработали полностью, металлические зажимы выскочили бы и пронзили человека. Смертельно.
На Луке был один из оригинальных костюмов с пружинным фиксатором. Он подозревал это с тех пор, как костюм впервые ткнул его. Он пытался убедить себя, что ошибался. Он просто ощупывал рваные края плохо сшитого костюма, как он сказал себе. Конечно, «Фазбер Интертейнмент» не положила бы настоящий костюм с пружинными фиксаторами в Гардероб Костюмов. По крайней мере, в это он пытался поверить. Но он знал. В глубине души он всегда знал.
И теперь он не мог больше обманывать себя. Ему пришлось столкнуться с тем фактом, что если он не будет осторожен и если он не избавится от этого костюма в ближайшее время, он может сделать больше, чем разыгрывать историю Уильяма Афтона.
Дыхание Луки превратилось в стаккато, когда он полностью осознал свое затруднительное положение. Он знал, что паника не поможет, но паника была сильнее его способности рассуждать.
Он не хотел быть Спрингтрапом. Он знал конец своих концов, он знал, что значит этот костюм лучше, чем любые друзья. Зрение Луки потемнело, когда его разум помчался.
— Возьми себя в руки, — приказал он себе. — У тебя нет на это времени. — Лука заставил себя замедлить дыхание. Ему нужно было двигаться быстро и осторожно, чтобы перехватить своих друзей.
В костюме Лука не мог расправить плечи, да он и боялся этого сделать. Но он попытался сделать это мысленно, отодвинув беспокойство на задний план. Он осторожно подошел к стене и, опираясь на нее, двинулся к комнате для вечеринок. Он двигался как можно осторожнее, боясь больше активировать костюм.
Делая один шаг за другим, Лука понял, что его страх на самом деле не был настоящей причиной его учащенного дыхания. Боль тоже не была причиной. Что действительно заставляло его сердце биться быстрее, так это его гнев.
Почему он позволил своим друзьям уговорить его на это?
У двойных дверей в комнату для вечеринок Лука остановился и прислушался. С другой стороны двери послышался приглушенный скрежет и стук.
Лука медленно толкнул дверь и заглянул в комнату.
Он был окутан лужами тьмы. Единственное освещение комнаты исходило от слабого света, проникающего из столовой. Лука подождал, пока его глаза привыкнут к темноте, и попытался игнорировать гудящую боль в ноге и туловище.
Комната для вечеринок была похожа на столовую тем, что в ней стояли столы, покрытые скатертями в красную полоску. Эти столы, однако, были длинными банкетными столами, а не меньшими четырех- или шестиместными. Так же, как и столовая, эта комната выглядела так, будто ее забросили посреди вечеринки. На столах та же недоеденная еда и напитки, скомканные салфетки и разбросанные праздничные колпаки. Обломки вечеринки здесь, однако, распространились за столы. Выцветшие, сморщенные ленты валялись на полу, как солома. Сдутые воздушные шары шлепались на концах нитей, свисавших с потолка. У края одного из столов были свалены запыленные завернутые подарки. Некоторые открытые подарки лежали на пустых стульях или были разбросаны по полу среди лент, но это были причудливо-угрожающие версии мини-аниматроников, обезглавленных кукол и сломанных портативных игр, вывалившихся из зияющих коробок.
Ходя вслепую, как только мог, Лука бесшумно вошел в комнату и начал обходить один из трех выдвинутых столов. Его остановил шаркающий звук, доносившийся из дальнего конца комнаты.
Когда звук прекратился, Лука сделал еще несколько шагов. Стук и шепот превратили его в статую.
Если Лука собирался заставить своих друзей понять кризис, — а это был кризис, — он полагал, что ему нужно подождать, пока они не окажутся прямо перед ним. Они не поймут его, если он крикнет. Костюм заглушал его голос, и из-за этого и его боли он знал, что должен быть рядом, чтобы они могли понять.
Звонкий звук и металлический звон сменились шепотом. Теперь шепот был громче. Он мог слышать разговор.
— Ну, ударь его, — сказала Мэдди.
— Подвинься, — сказал Нолан. — Это мужская работа.
Лука решил, что его друзья настолько увлечены разговором, что не заметят никаких звуков, которые он может издать, поэтому он снова начал двигаться, обогнув край столов, чтобы приблизиться к задней стене комнаты. Там он мог видеть, что на стене была большая решетчатая крышка вентиляционного отверстия. Из-за него доносился шепот.
Хихиканье Мэдди, шорох и резкий вдох привели к громкому хлопку. Вентиляционная крышка вибрировала, но не оторвалась от стены.
— Ты не должен быть больше чем мужчина, — сказал Эшер, не утруждая себя шепотом.
— Тссс, — отругала Мэдди. — Веди себя нормально. И, кроме того, Лука может быть там.
— Ты имеешь в виду Спрингтрап, — поправил Эшер.
— Не могли бы вы двое замолчать и подвинуться? — спросил Нолан. — Здесь мне нужно место для маневра.
— Почему бы нам не попробовать еще одну вентиляционную крышку? — спросила Мэдди.
— Мы уже попробовали две, — сказал Нолан. — Я устал здесь ползать.
— Извини, детка, — сказал Нолан.
Больше шуршания. Небольшой вздох.
— Хорошо. Вот, — сказал Нолан.
Лука прижался к стене рядом с вентиляционной крышкой. Он прижался спиной к стене и стал ждать.
Он услышал ворчание Нолана, а затем крышка вентиляционного отверстия отлетела от стены. Она пролетела несколько футов вглубь комнаты и с грохотом упал на пол. Ноги Нолана торчали из вентиляционного отверстия.
— Мой герой, — прошептала Мэдди.
— Почему ты шепчешь? — спросил Эшер. — Если Спрингтрап где-то там, значит, он этого не слышал.
Нолан выскользнул в комнату. Лука подумывал схватить Нолана, как только он выйдет, но Нолан меньше всего обращал внимание на то, что говорил Лука. Эшер и Мэдди были бы более разумны. Нолан был также самым сильным из трех. Он, не колеблясь, сцепился бы с Лукой и толкнул бы того; грубое обращение с друзьями было забавой для Нолана. Мало того, что Лука был ослаблен болью, он боялся, что сражение с Ноланом вызовет срабатывание системы блокировки костюма.
Лука затаил дыхание. Если он останется неподвижным, спрятавшись в тени стены, Нолан может не заметить его, пока остальные не выйдут из воздуховода.
Нолан наклонился и засунул руку внутрь воздуховода. Он издал раздраженный звук и отдёрнул руку. — Не ты, идиот. Сначала дамы.
Из вентиляционного отверстия послышался шорох. Нолан снова протянул руку.
— Ой, — сказала Мэдди. — Не смотри, Эшер. Это платье очень короткое.
— Глаза закрыты, — сказал Эшер.
— Лучше бы чтобы это было правдой, — сказал Нолан.
Нолан вытащил Мэдди из вентиляционного отверстия. Она тут же обвила его руками и подарила долгий поцелуй.
— Небольшая помощь здесь? — сказал Эшер изнутри вентиляции.
Нолан и Мэдди проигнорировали его. Эшер заворчал и начал вылезать из вентиляционного отверстия без посторонней помощи.
Лука ненавидел смотреть, как Нолан целует Мэдди, но этот поцелуй пошел на пользу Луке. Глаза Нолана были закрыты, а Мэдди стояла спиной к Луке. Они были всего в паре футов от него.
Лука протянул руку и схватил Мэдди за руку.
Мэдди тут же разорвала поцелуй. Она закричала и попыталась вырваться из хватки Луки. Лука держался. Он начал наклоняться к ней, желая, чтобы она выслушала то, что ему нужно было сказать ей… но когда он это сделал, что-то внутри кроличьей головы щелкнуло.
Внезапно металл схватил череп Луки и его лицо, пронзив скальп и кожу вокруг глаз, носа и рта. Вся его голова была заключена в нечто похожее на зазубренные тиски. Казалось, крючковатые зубцы теперь прибили кроличью голову к Луке.
Боль была обжигающей. Словно дюжина огненно-красных кочерг пытались вонзиться ему в лицо и в череп. Он закричал.
Несмотря на то, что Мэдди все еще визжала, ей удалось высвободить руку, когда Лука согнулся от этой новой агонии. Нолан оттащил ее от Луки. Эшер, уже вылезший из вентиляционного отверстия и вставший на ноги, схватил другую руку Мэдди. Все трое повернулись, чтобы убежать от Луки.
— Подождите! — попытался крикнуть Лука.
Но слово не выходило правильно. Не могло.
Две жгучие металлические застежки, которые прикреплялись к лицу Луки, свернулись у него во рту. Третий ткнул его в губы. Он едва мог шевелить губами и языком. «Подождите» получилось как «а-аиъэ». Неразборчивый звук, который ему удалось издать, закончился бульканьем, потому что кровь наполнила его рот.
Лука закашлялся и сглотнул кровь. Он замолчал и снова попытался заговорить. Все, что он мог сделать, это издать еще один искаженный звук, похожий на призрачный стон.
Нолан, Мэдди и Эшер теперь были далеко от Луки, они с грохотом обогнули столы и направились к двери комнаты для вечеринок. Хотя они бежали, все трое смеялись. Смех Мэдди был легким и воздушным. Голос Нолана был глубоким и хриплым. Эшер посмеивался и повернулся, чтобы посмотреть на Луку, когда тот вышел из комнаты вслед за Мэдди и Ноланом.
— Как вжиться в персонажа! — крикнул Эшер, когда все трое ворвались в столовую, едва не споткнув другого от своего восторга.
— Стоп! — пытался кричать Лука.
Слово прозвучало как хриплое «оъъььъ».
Друзья Луки рассмеялись еще громче. Он слышал, как их шаги шлепают по полу столовой. Он шатался по комнате для вечеринок, сталкиваясь со стульями и продираясь сквозь ленточки, которые, казалось, чирикали от удовольствия, когда он проходил мимо. Все и всё смеются. Все, кроме Луки.
Лука, спотыкаясь, вышел из комнаты для вечеринок как раз в тот момент, когда его друзья добрались до противоположного конца столовой. Они упали друг на друга в своем веселье, наблюдая за ним.
Лука побежал к ним, но литые удары вокруг его головы, казалось, мешали его координации. Он споткнулся о стул и врезался в стол. Тарелки и фальшивая пицца покатились со скатерти на пол.
В то же время костюм заполнила быстрая череда щелкающих звуков. Руки и ноги Луки были пронзены десятками острых выступов, пронзивших его кожу с такой глубиной, что он чувствовал, будто они проходят сквозь него насквозь. Он завыл.
Вой Луки остановил его друзей. Они повернулись, чтобы посмотреть на него; все трое были с открытыми ртами.
Как ресивер, которого регулярно ловили, Лука был знаком с болью... но не с такой болью. Казалось, что каждое нервное окончание в его теле посылало в его мозг сообщение об агонии.
Лука познакомился со многими развратными способами причинения вреда человеческому телу в фильмах, которые он видел. Он спокойно наблюдал за всеми пытками. Это никогда не беспокоило его; это не было реальностью.
Но это было. Лука без труда поверил, что то, что он чувствовал, было похоже на то, как если бы с него содрали кожу заживо в средневековой камере пыток. Или, может быть, это было еще хуже.
Лука сделал неуверенный шаг к своим друзьям. Он потянулся к ним и снова попытался заговорить. — Помогите мне!
Слова вышли как «амаицэ ъэ». Он попытался откашляться и издал флегматичный сдавленный звук.
Мэдди громко сказала: — Это отвратительно! — Она схватила Нолана за руку и потянула его к вращающейся двери в задней части столовой. Эшер последовал за парой, но в открытом дверном проеме остановился, чтобы посмотреть на Луку. Он ухмыльнулся.
— Эшер! — позвал Лука.
Имя Эшера превратилось в «Эьэъ». И даже эта урезанная версия имени Эшера исчезла в стоне. Боль в голове Луки становилась все более мучительной.
Эшер помахал Луке и исчез за вращающейся дверью.
Лука оттолкнулся от стола, на который наткнулся. Он оттолкнул стул ногой.
Глядя на стул, Лука хотел только опуститься на него. На самом деле, ему хотелось упасть на пол и просто завыть. Нет, на самом деле он хотел выбраться отсюда. А для этого ему нужно было связаться со своими друзьями. Он должен был попытаться заставить их понять, что с ним происходит.
Лука сделал шаг, застонав от усилий. Затем он сделал паузу.
Может быть, ему стоит просто оставаться там, где он был. В конце концов, его друзьям придется вернуться сюда, чтобы выйти из игры. Может быть, они найдут его и вытащат с собой, думая, что он все еще играет свою роль.
Была только одна маленькая проблемка с этой идеей. Подобные шипам куски металла, охватившие голову Луки, как грязный, полный заусенцев шлем, оставили множество небольших колотых ран. Лука чувствовал отверстия в скальпе и коже лица. Он чувствовал по одному в каждом ухе. И теперь, после последней атаки костюма, все тело Луки превратилось в сито. Вниз по обеим рукам и обеим ногам, казалось, безжалостные отвертки просверливали его кожу, лицо и мышцы. Его пронзили.
Каждая рана на теле Луки кровоточила. Он чувствовал, как слишком густая, теплая жидкость текла по его лицу и стекала по шее. Кровь обильно текла по его рукам и ногам. Сколько он уже потерял? Сколько он сейчас теряет? Он почувствовал легкое головокружение и одурманенность.
Лука не был уверен, сколько еще продлится игра. Что, если он отключится до того, как все закончится?
Нет, он не должен ждать там, где он был. Он должен был найти своих друзей.
Собравшись с силами, Луке удалось пройти через столовую и добраться до распашной двери. Дойдя до двери, он скорее провалился в нее, чем открыл. Во всяком случае, он не пытался молчать об этом. Скрытность больше не входила в его репертуар. Распашные двери вели на огромную кухню ресторана. Прилавки из нержавеющей стали были завалены коробками из-под пиццы. Ряд печей для пиццы, темных и холодных, стояли открытые и пустые. Лука ввалился в комнату и встряхнулся вокруг стойки, надеясь найти своих друзей, притаившихся за ней. Там никого не было.
Осматривая кухню, Лука понял, что его зрение было еще более затуманено, чем когда он впервые надел костюм. Кровь запеклась у него в глазах. Ему казалось, что он смотрит сквозь ужасную красную завесу. Он не мог протереть глаза, чтобы очистить их, потому что его абсурдные облезлые кроличьи лапы не могли проникнуть сквозь молочно-белые глаза головы костюма.
Лука несколько раз моргнул, пытаясь прочистить глаза. При третьем моргании он заметил еще одну качающуюся дверь. Он качнулся в этом направлении.
В очередной раз провалившись в дверь, Лука очутился в заднем коридоре. Посмотрев в сторону столовой, он увидел своих друзей по другую сторону дверного проема, отделяющего зал от столовой. Они остановились, и Эшер возился с чем-то на стене.
Лука открыл рот, чтобы крикнуть, но прежде чем он издал звук, динамики снова зашипели помехами. Затем из динамиков раздался жуткий голос: «Здесь недостаточно места для нас обоих*».
(*Реплика Кошмарного Мальчика с шариками из Полностью Настраиваемой Ночи [Ultimate Custom Night]. Оригинальная фраза: There just isn't room in here for both of us.)
Хихиканье Мэдди заглушило звук статики, прежде чем динамики снова замолчали. — Это слишком причудливо, — сказала она.
— Как вы думаете, где он? — спросила Мэдди.
Эшер отошел от стены. Он посмотрел в коридор... и увидел Луку.
Лука бежал так быстро, как только мог. Всего около двадцати футов (шести метров) отделяли его от Эшера. Быстрое пересечение этого расстояния не должно было стать проблемой; Лука был известен своей скоростью и ловкостью на футбольном поле.
Однако на футбольном поле Луке не мешал костюм кролика, который пытался его убить. Теперь он не мог набрать необходимую скорость. Вместо этого он раскачивался и катился по коридору, как будто пытался пересечь палубу корабля, вздымаемого тропическим штормом.
Когда Лука двинулся, он протянул руку и крикнул: — Эш!
Из его рта вырвался только кошмарно тихий звук «э».
Несмотря на это, Эшер не повернулся и не побежал. Вместо этого он смотрел на Луку широко открытыми глазами и счастливой улыбкой. — Невероятно, чувак! Ты попал в точку!
— Да брось ты, придурок, — крикнул Нолан Эшеру. — Мы должны пытаться уйти от него, а не восхищаться его движениями.
Эшер рассмеялся. — Извини. Просто он отлично справляется со своей работой.
Лука прыгнул к Эшеру, пытаясь запрыгнуть на своего друга. Если ему нужно было сразиться с невежественным парнем, чтобы привлечь его внимание, Лука был согласен с этим.
В этот момент Лука не беспокоился о том, что его движения спровоцируют срабатывание костюма. Костюм уже сработал. Ущерб был нанесен. Единственной надеждой Луки было получить помощь до того, как ущерб станет непоправимым.
Эшер убежал от Луки, и в последнюю минуту Лука упал в дверной косяк. Он схватился за него, чтобы остаться в вертикальном положении, когда его друзья выбежали на сцену.
— Он надрал задницу какому-то серьезному сталкеру, тебе не кажется? — сказал Эшер, пока они бежали.
Мэдди. — Абсолютно! Он как настоящий монстр.
— Заткнитесь, вы двое, — рявкнул Нолан. — Погнали!
Мэдди фыркнула. — Не говори мне заткнуться!
Эшер рассмеялся. — Чувак, у тебя неприятности. — Звук его слов удалялся от Луки, когда Эшер бежал.
— Заткнись, Эшер, — сказал Нолан. Его голос донесся до Луки с еще большего расстояния.
Друзья Луки находились все дальше. Но он все еще мог их слышать.
— Эй! — сказал Эшер. — Он сказал мне заткнуться, Мэдди.
— О, это ему разрешено, — сказала Мэдди и рассмеялась.
Эшер собирался возразить Мэдди, но Лука их не слышал. Его друзья вышли за пределы его бессвязного слуха. Их разговор превратился в гул.
Лука прислонился к стене. Его друзья думали, что он был в образе, настолько, что чем хуже становилось для него, тем лучше они думали, что он играет роль. Как он собирался убедить их, что ни во что не играет? Как он мог дать им понять, что он смертельно серьезен?
Все это должно было быть забавой. Как все пошло не так?
Лука оттолкнулся от стены. Он точно знал, как все пошло не так.
Лука сделал паузу, глядя на консоль, с которой возился Эшер. Это было похоже на панель управления, которая управляла светом и звуком. Лука с тоской смотрел на панель. Если бы только он мог использовать его для общения со своими друзьями. Но какая польза от этого? Он не мог говорить. Лучшее, что он мог сделать, это булькать через громкоговоритель. Они бы подумали, что все это было частью акта. Кроме того, его кроличьи лапы не могли справиться с управлением.
Лука старательно поднялся по короткой лестнице на сцену. Он остановился и прислушался.
Голос Мэдди, высокий и энергичный, просачивался сквозь занавески в глубине сцены. Лука протопал мимо аниматронных скульптур и протискивался сквозь складки тяжелой ткани позади них.
За занавесками Лука оказался за кулисами, заставленными коробками и окруженными вешалками с несколькими костюмами персонажей «У Фредди». Костюмы были похожи на те, что были в Гардеробе Костюмов, но они были покрыты пылью и пахли плесенью.
Лука пронесся мимо них и направился к открытой двери. За этим дверным проемом быстро послышались шаги, прежде чем хихиканье Мэдди исчезло вдали. Когда Лука ускорил шаг, его разум, — возможно, ищущий передышки от боли, — вернул его в воспоминания. Его детство раскинулось в голове, как колода игральных карт. Он видел фрагменты своей жизни на мгновение, прежде чем увидеть следующий и следующий.
Каскад его воспоминаний остановился во время похода, который он и его родители предприняли незадолго до начала последнего года обучения Луки. Поход так отчетливо возник в его мыслях, что активизировал его чувства. Он мог слышать потрескивание огня и запах древесного дыма. Он увидел поляну в густом лесу высоких елей. Он чувствовал мох под тем местом, где сидел. Он чувствовал липкую сладость зефира, который только что поджарил до совершенства.
— Это о групповом мышлении, сынок, — сказал отец Луки в фильме внутренней памяти Луки.
Они говорили о том, почему один из друзей Луки, Рэми, недавно был арестован за кражу машины. Лука знал его очень давно, и он всегда был честным парнем. Лука спросил своего отца, почему Рэми связался с группой парней, которые думали, что угонять машины для импровизированных драг-гонок было хорошей идеей.
— Есть что-то в динамике группы, что может преобладать над ясным мышлением, — сказал отец Луки, переходя к теме. — Внутренний компас человека может сильно сбиться, когда он или она является частью группы, которая настроена идти в направлении, которое в любое другое время казалось бы совершенно неправильным. Люди в таких ситуациях предпринимают действия, которые обычно не предпринимают; они прислушиваются к идеям других, а не к своим собственным. Группы склонны приглушать наш внутренний голос, тот, который говорит нам, что верно для нас.
Что верно для нас. Четыре слова отозвались эхом в голове Луки, когда его фильм воспоминаний потемнел. Боль вернулась, и Лука задохнулся. Его дыхание снова стало быстрым и тяжелым. Он едва мог сделать шаг, не застонав.
Лука прошел через дверь и оказался в огромной кладовой. Комната была битком набита коробками. Это были сценические декорации или складское помещение было настоящим? Это имело значение?
Лука остановился, чтобы послушать. Его друзья были в комнате?
В течение нескольких секунд единственное, что Лука мог слышать, это звук собственного прерывистого дыхания. Он заставил себя замереть и задержать дыхание. Когда он это сделал, он услышал... ничего. Он выдохнул.
Его друзей здесь не было. Они не могли быть такими тихими.
Лука повернулся, чтобы вернуться по своим следам, но его ноги подкосились. Он рухнул на пол.
Вдалеке Лука услышал что-то похожее на отдаленное жужжание разъяренной пчелы. Он поднял голову и напряг слух. За жужжанием последовал глухой удар, а потом Лука услышал что-то похожее на трель смеха.
Его друзья были так далеко. Не было никакой возможности добраться до них. Он был слишком слаб.
Лука уронил голову на пол. И закрыл глаза.
Эшер позволил двери в игру «Зеленоухий убийца» захлопнуться за ним. Он пошел по коридору позади своих друзей, наблюдая, как Мэдди танцует вокруг Нолана. Ее глаза сияли, а улыбка была широкой. — Это было здорово! Не так ли? Можете поверить, каким потрясающим был Лука?
— Неплохо, — согласился Нолан.
Эшер хлопнул Нолана по спине. — Неплохо? Он был звездой. Все, что нам нужно было делать, это бегать по темному фальшивому ресторану. Лука сделал все остальное. Ты просто злишься, что он был звездой, а ты был немного игроком. Прямо как на поле.
Нолан повернулся и погрозил Эшеру кулаком. — Заткнись, Эш. Ты не смешной.
Эшер проигнорировал угрозу Нолана. Он закатил глаза и подождал, пока высокомерный громила не повернется.
— Да, вроде как, — сказал Эшер, когда Нолан обнял Мэдди.
Мэдди рассмеялась и взглянула на Эшера через плечо. — Да, ты такой.
Эшер усмехнулся. Затем он остановился и оглянулся на дверь в игру. — Должны ли мы пойти туда и забрать его? Он, вероятно, прячется в той кладовой, не подозревая, что игра окончена.
— В конце концов, он это поймет, — сказал Нолан. — Я голоден. Давай переоденемся, а потом пойдем за пиццей. Если Лука не выйдет оттуда до того, как мы оденемся — а он такой умный, как ты думаешь, — он решит, что мы пошли туда, и найдет нас.
При слове «пицца» Эшера перестало волновать отсутствие Луки. Эшер любил пиццу и уже изголодался.
Глаза Луки распахнулись. Он смотрел на мягкую серость, словно его сознание плавало в эфире, в тенях. Его разум был кашеобразным, и он чувствовал себя бестелесным, где-то между бодрствованием и сном. Где он был? Он начал садиться.
Лука резко и пугающе вернулся в свое тело. Жгучая пульсация вспыхнула от его головы до кончиков пальцев ног. Он упал обратно. Он попытался открыть рот, чтобы закричать. Его рот не открывался.
Лука вспомнил свое положение. Он застрял в костюме с пружинными фиксаторами, и он его убивал.
Как долго Лука пролежал здесь? Где были его друзья? Они все еще играли в игру? Не спрятались ли они где-нибудь, ожидая, что он придет и выследит их?
Где бы они ни были, вероятно, они больше не вернутся в эту комнату. Луке нужно передвигаться.
Застонав, Лука попытался оттолкнуться от пола. Но он не мог этого сделать. Казалось, что его мышцы превратились в мясной фарш. В некотором смысле, он предположил, что так оно и есть. Лука прикинул, что похожие на шипы механизмы костюма глубоко вонзились в его мускулы, возможно, почти разорвав их.
Лука стиснул зубы и приказал себе подняться над болью и продолжать, несмотря ни на что. Он знал, как это сделать. Он постоянно делал это на футбольном поле.
Лука призывал к той же решимости сейчас. Он приказал своим нервным окончаниям заткнуться и прижался руками к коленям. Его текущая ситуация была собственной второй и восьмой в воротах. Если он сдастся сейчас, то проиграет, а не просто проиграет в эту дурацкую игру. Он понимал, насколько ужасным было его положение. Если он не вернется ко входу в эти декорации, он потеряет свою жизнь.
Луке удалось встать на одно колено. Оттуда, задыхаясь от взрывов страдания во всем теле, он, шатаясь, поднялся на ноги.
Как только он встал, Лука более полно осознал серьезность своего положения. Под теннисными туфлями его ноги были залиты кровью. Он даже слышал, как хлюпают его носки, когда он двигал ногами.
Лука попытался посмотреть вниз, чтобы увидеть внешнюю часть своего костюма. Он был пропитан кровью?
Вероятно, это было благословением, что кроличья голова не позволяла ему согнуть шею достаточно далеко, чтобы увидеть свои ноги. Он поднял руку, но освещение было слишком тусклым, чтобы он мог отличить кровь от уже испачканного и потемневшего грязно-зеленого меха костюма.
Луке не нужно было видеть костюм снаружи, чтобы понять, что он потерял слишком много крови. Кому он врал? Это не было новостью. Он знал, что начинает истекать кровью, когда костюм сомкнулся на нем в столовой. Он просто пытался избежать принятия правды.
В ту минуту, когда Лука увидел ужасный костюм Спрингтрапа, он понял, что надевать его было неправильно. Ничто в идее надеть костюм и притвориться убийцей не казалось ему приемлемым. Лука даже не хотел притворяться плохим парнем. Он был Лукой, хорошим парнем, который любил поступать правильно.
Сегодня он поступил неправильно. И он платит за это.
Не давая себе больше времени остановиться и обдумать свои страдания, Лука начал двигаться. Он прошел через кладовую и направился к закулисной зоне.
Лука снова прошел мимо рядов старых костюмов. Когда он проходил мимо, пара из них качнулась на висячем стержне. Шаги Луки замедлились. Он задел костюмы? Почему они двигались?
Лука нахмурился. Почему у него возникло внезапное ощущение, что он здесь не один? И почему он думал, что тот, кто был здесь с ним, не был одним из его друзей?
Оставаясь неподвижным, насколько позволяли его дрожащие ноги, Лука напряженно слушал.
К сожалению, тяжелое дыхание Луки не удалось успокоить. Все, что он мог слышать, это его собственные затрудненные вдохи и выдохи. Но подождите. Там! Всего на мгновение. Услышал ли он намек на движение, всего лишь секунду или две звука трения ткани о ткань?
Прежде чем Лука успел ответить на этот вопрос, вдалеке хлопнула дверь. За хлопком последовал звук маленьких галопирующих ног. В столовой перед сценой болтали детские голоса.
Раздвинув занавес в глубине сцены, Лука встал позади застывшего Фредди, стоящего у микрофона. Глядя мимо неподвижной гитары Бонни, Лука посмотрел на столовую.
Раздвинув занавес в глубине сцены, Лука встал позади застывшего Фредди, стоящего у микрофона. Глядя мимо неподвижной гитары Бонни, Лука посмотрел на столовую.
У входа в столовую столпились трое маленьких детей. Их глаза широко раскрыты, лица напряжены от беспокойства и волнения, дети таращились на то, что лежало перед ними.
Как можно быстрее, подавив всхлип, Лука нырнул за передний занавес сцены. Он никоим образом не хотел, чтобы эти маленькие дети видели его. Мало того, что он был одет в ужасный костюм, его неспособность нормально ходить или вообще говорить могла напугать детей, а может быть, даже оставить шрамы на всю жизнь. Последнее, что им нужно было увидеть, это дергающуюся, истекающую кровью версию уже ужасающего Спрингтрапа.
Лука решил, что подождет, пока дети уйдут куда-нибудь, чтобы спрятаться, прежде чем он направится к выходу из игры и будет стучать по нему, пока кто-нибудь не придет, чтобы его выпустить. Или пока он не умрет. Кто бы ни пришел первым.
Детям на вид было лет семь или восемь, подумал Лука. Две были девочки; один был мальчик. Все трое детей были в костюмах, похожих на те, что Мэдди, Эшер и Нолан надели для игры.
Лука был едва в сознании; он это знал. Он двигался больше на автопилоте, чем сознательно. Какая-то примитивная часть его разума пыталась его спасти. Он был почти уверен, что этот приводимый в действие адреналином механизм борьбы или бегства был единственным, что давало его ногам силу, чтобы удерживать его и продвигать вперед.
Но когда Лука увидел детей, его разум сумел вернуться в онлайн. Они не могли быть здесь, если его игра все еще продолжалась. Игра, должно быть, закончилась для его группы. Это означало, что Мэдди, Эшер и Нолан ушли.
Почему они оставили его здесь?
Он попытался ответить на этот вопрос, но это было за пределами его нынешних возможностей. Кроме того, это не имело значения. Важно было то, что Лука должен был найти выход из игры.
— Это жуткое место, — сказала одна из маленьких девочек. У нее было милое круглое лицо и длинные светлые волосы. Она была в цветочном платье.
— Ну, Валери, — сказал мальчик. Он носил костюм, похожий на костюм Нолана. — Это должно быть жутко.
Другая девчушка, у которой были черные волосы, напоминавшие Луке волосы Мэдди, ударила мальчика. — Не будь злым!
Несмотря на свое тяжелое положение, если бы Лука мог шевелить губами, он бы улыбнулся. Эта девочка была как маленький клон Мэдди.
— Итак, куда нам идти? — спросила Валери. — Если мы будем стоять здесь, он нас найдет.
Мальчик указал на главный зал. — Пойдем туда.
Когда дети выбежали из столовой, Лука начал выходить из-за занавески. Он остановился, когда услышал шорох позади себя.
Боль от его быстрого вращения наполнила глаза Луки слезами. Он чувствовал, как их соленый вкус обжигает бороздки на его лице, когда они стекают по его щекам. Он даже не мог вытереть слезы. Все, что он мог сделать, это стиснуть зубы и игнорировать дополнительный слой мучений.
Из-за кулис раздался стук и небольшой удар. Там кто-то был сзади.
Лука пытался как можно быстрее добраться до заднего занавеса сцены. Однако он был настолько неустойчив, что двигался зигзагами вместо того, чтобы идти по прямой. Потребовалось несколько секунд, чтобы добраться до конца сцены. Тут Лука заколебался. Зачем он тратил время на проверку звуков? Вероятно, это был просто еще один ребенок в костюме Спрингтрапа. Лука должен был придерживаться своего первоначального плана. Ему нужно добраться до выхода из игры.
Голова Луки повернулась к выходу, но он не сделал ни шагу. Что-то удерживало его на месте. Было ли это каким-то спутанным сознанием, вызванным потерей крови? Или это было что-то другое, что-то настоящее? Может быть, это был инстинкт. Что-то помимо его собственной боли заставляло Луку нервничать.
Что ж, что бы это ни было, он должен был найти это.
Лука протянул руку и осторожно отодвинул край занавески за кулисами. Он уткнулся кроличьей головой в толстую ткань и оглядел пространство, заполненное коробками и костюмами.
Лука увидел то, что бессознательно воспринимал. То, что привлекло его сюда, было...
Эрл стоял спиной к Луке, и безошибочно узнаваемая стриженая голова Эрла была почти спрятана внутри дешевого костюма на Хэллоуин, похожего на голову кролика из Спрингтрапа. Остальная часть Эрла уже была покрыта таким же дешевым костюмом кролика, похожим на хеллоуинский костюм. И голова, и тело костюма Эрла были созданы так, чтобы выглядеть как тот, что был на Луке. Однако костюм Эрла, очевидно, был всего лишь костюмом. Это был не настоящий костюм с пружинными фиксаторами, вроде того, что убивает Луку.
Но дешевый костюм или нет, Эрл был Спрингтрапом. Он переодевался убийцей.
Эрл натянул на голову костюм Спрингтрапа. Он начал оборачиваться.
Лука отдернул голову за занавеску.
Если бы Лука не умирал... а он знал, что умирает — мысль о выходе из игры была чем-то, что он просто говорил себе, поэтому он не ложился и не сдавался... он бы бросился за кулисы и взялся за извращенца в костюме кролика. Но сможет ли он мчаться достаточно быстро, чтобы добраться до парня до того, как тот побежит?
Собравшись с силами, Лука отдернул занавеску. Он заняженный.
Лука бросился вперед... и чуть не упал на колени от напряжения. Он остановился и схватился за вешалку с костюмами. Он огляделся. Куда делась эта хрень?
Эрл никак не мог пройти мимо Луки, так что Эрл, должно быть, пошел в кладовку. Лука глубоко вздохнул и пошел в этом направлении.
Каждый шаг был борьбой, каждое движение пыткой, Лука искал Эрла в кладовой. Проверив пару стопок коробок, Лука убедился, что Эрла в комнате нет. Лука производил столько шума — он не мог сдержать свои стоны и затрудненное дыхание, что Эрл мог легко ускользнуть, когда услышал приближение Луки. Но куда делся Эрл?
Пока Лука колебался в дверях, пытаясь сосредоточиться, чтобы понять, что делать дальше, по сцене раздались шаги.
— Эми, посмотри! Это так круто!
Лука узнал этот голос. Это был мальчик у входа в столовую.
— Тссс, Адам, — прошептала маленькая девочка. Это был клон Мэдди. Итак, ее звали Эми. — Ты хочешь, чтобы он нашел нас?
— Откуда мы вообще знаем, что он здесь? — спросила Валери. — Мы его еще не видели.
Лука прошел так тихо, как только мог, мимо костюмов, чтобы приблизиться к сцене для лучшего слышания детей. К сожалению, он двигался так неуклюже, что не мог быть тихим. Он потерял равновесие, и его нога тяжело опустилась на пол. Он замер от звука бам.
— Что будем делать? — спросила Валери.
— Мы собираемся расстаться и все удерем в разные стороны, — сказала Эми.
— Я не хочу быть одна! — громко запротестовала Валери.
— Шшш! — Эми громко вздохнула. — Хорошо. Иди с Адамом. Спрячься в одной из комнат рядом с главным залом. Я пойду на кухню. Он не сможет заполучить нас всех сразу, если мы не будем вместе. Если он не сможет забрать нас всех, мы победим.
— Просто иди! — скомандовала Эми.
— Давай, — прошептал Адам.
Прошло несколько секунд. Затем Валери прошептала: — Не попадайся, Эми.
Лука услышал торопливые шаги. Он услышал, как Эми глубоко вздохнула.
Лука двинулся так быстро, как только мог, на сцену. Он добрался туда как раз в тот момент, когда Эми толкнула распашные двери на кухню.
И как только двери перестали качаться, Эрл поднялся перед сценой. Он присел возле дальних ступеней сцены.
Лука ахнул, когда Эрл побежал к вращающимся дверям. Как Эрл попал из кладовой в столовую, не пройдя мимо Луки?
Моргая, пытаясь прояснить зрение, Лука поковылял вниз по ступенькам. Как только он спустился по ним, он увидел, как Эрл добрался до столовой незамеченным. Вентиляционная крышка у основания сцены была открыта. Он использовал воздуховод.
Лука бросился к распахивающимся дверям. Он потерял сознание на секунду и потерял время? Эрл уже ушел на кухню?
Металлический скрежет привлек внимание Луки. Он посмотрел в сторону звука.
Эрл полз в другое вентиляционное отверстие рядом с вращающейся дверью. Лука догадался, что Эрл собирается использовать воздуховод, чтобы подкрасться к Эми и схватить ее. Тогда он, вероятно, собирался затащить девушку обратно в воздуховоды. Никто бы их не нашел.
Луке пришлось остановить его. Тошнота и почти потерявший сознание от боли, Лука почувствовал, как комната закружилась, когда он попытался бежать к качающейся двери. Он попытался удержать равновесие, но ноги подкосились под ним. Он пошел вниз.
К счастью, Лука скорее рухнул на пол, чем упал. Он не издал ни звука, растянувшись рядом с вентиляционным отверстием, в которое исчез Эрл.
На секунду Лука замер. Это был конец. Он не думал, что сможет снова двигаться.
Эми закричала из-за вращающихся дверей. За криком последовал топот шагов. За топотом последовали более тяжелые шаги. Что-то рухнуло на пол. Хлопнула дверь. Звук шагов стал стихать. Эми снова закричала, но крик тут же был заглушен.
Лука был почти уверен, что Эми выбежала из кухни в коридор. Эрл быстро догнал ее. Вероятно, он затащил ее в одну из кладовых.
Лука приподнялся на локтях. Он ни за что не позволит этому постороннему навредить Эми. Ни за что.
Лука заревел в агонии, заставляя себя встать на ноги. Однако звук, как и всякий издаваемый им звук, был приглушенным и искаженным. Он был уверен, что Эрл не услышал его.
Глубоко вздохнув, отказываясь издать хоть какой-то звук или даже подумать о новой струе крови, хлынувшей из его бедра, Лука пошатнулся в коридоре.
Что-то ударило в дверь кладовой рядом с распашной дверью на кухню. Эми взвизгнула.
Лука бросился вперед, заставляя себя оставаться в вертикальном положении. Его ноги были такими же резиновыми, как фальшивый нож, которым он пользовался ранее. Его колени подогнулись дважды. Оба раза он взял себя в руки и снова выпрямил их.
Он мог это сделать. Он сможет добраться до Эми до того, как Эрл причинит ей вред.
Крики Эми превратились в вопли. Несколько ударов сотрясли дверь служебной кладовки. Было очевидно, что Эми изо всех сил пыталась вырваться из хватки Эрла.
— Отпусти меня! — закричала Эми.
Лука призвал свою волю и сделал еще один шаг. Призвав истощающиеся резервы, которые у него остались, Лука двинулся вперед так быстро, как только мог.
Он дошел до двери. Намеренно игнорируя шипы, вонзающиеся в его суставы и запястья, когда он двигался, Лука схватился за ручку двери и распахнул ее. Он залез в кладовку для техобслуживания. Первое, что увидел Лука, когда чуть не упал, была Эми. Извиваясь, как разъяренный кальмар, Эми влезла в тесное пространство, набитое мётлами, швабрами, и махала6 руками и ногами в смутной решимости. Ее глаза были закрыты то ли от ужаса, то ли от сосредоточенности, то ли от того и другого, Эми билась и боролась со всем, что у нее было.
Что бы она ни делала, Эрл цеплялся за нее… пока не повернулся и не поднял свою кроличью голову. Затем бледные глаза Эрла, глядящие сквозь отверстия в голове костюма кролика, сфокусировались на Луке… и моргнули в замешательстве.
Неразберихи было достаточно, чтобы отвлечь Эрла. Ему хватило Эми, чтобы она смогла ослабить его хватку, наклонилась вперед и сильно укусила Эрла за предплечье. У Эми, должно быть, был мощный набор зубов, потому что ее укус прошел сквозь мех костюма Спрингтрапа Эрла. Эрл взвизгнул и уронил ее. Эми упала на задницу в нескольких футах от Эрла.
Эми вскрикнула, когда упала на пол, но тут же вскочила на ноги. Ее глаза остекленели, как будто она даже не могла осмыслить свое окружение. Она выскочила из чулана и помчалась в столовую.
Вот и все, подумал Лука. Беги, Эми!
Эрл взревел от досады и гнева и помчался за Эми. Однако Лука не собирался выпускать Эрла из кладовки.
Лука рванул вперед, намереваясь схватить мужчину. Однако вместо того, чтобы схватиться с Эрлом, Лука врезался в него. Но это тоже сработало. Неуравновешенный прыжок Луки привел к тому, что они с Эрлом упали на пол.
Хотя Эрл пытался сбросить Луку, Лука не дал Эрлу шанса. Вместо этого Лука согнулся вокруг Эрла и захватил его в хватку Нельсона. Эрл пытался освободиться, но даже несмотря на то, что Лука умирал, его слабеющая сила и тяжелый металл костюма были больше, чем то, что могло выдержать худощавое тело Эрла.
Лука прижал Эрла. Поэтому он использовал свое преимущество.
Лука обхватил шею Эрла изуродованными кроличьими лапами и сжал так сильно, как только мог.
Эрл попытался вырваться из мертвой хватки Луки, но руки Луки были зажаты. Как будто его руки слились с металлом костюма. Они зацепились за шею Эрла и неумолимо затягивались, пока дыхательные пути Эрла не были навсегда заблокированы.
Тело Эрла билось об пол и пинало метлы и швабры, казалось, целую жизнь. В течение этой жизни воспоминания Луки прокручивались в его голове для последнего обзора. Прослеживая сцены из своего прошлого, надежды Луки на будущее развернулись в его внутреннем видении. Эти надежды не оправдались. Он не собирался добиваться того, в чем был так уверен.
Как только Эрл перестал двигаться, Лука позволил себе сдаться неизбежному. Его тело — все, кроме рук, которые, казалось, срослись с шеей Эрла — обмякло. Последней мыслью Луки перед тем, как мысли вышли за его пределы, было то, что его внутренний компас снова работал. Его последний поступок не был чьей-то идеей. Это было его собственное.