Tales from the Pizzaplex. The Bobbiedots Conclusion (Истории из пицца-плекса: Боббидотки. Заключение. Полный перевод рассказа)
ЭЙБ ДОЛЖЕН БЫТЬ ДОВОЛЕН СВОИМ ПОСЛЕДНИМ ПОВЫШЕНИЕМ В МЕГА-ПИЦЦА-ПЛЕКСЕ, КОТОРОЕ ПОЗВОЛИЛО ЕМУ ЖИТЬ В «БАШНЕ ФАЗ-ПЛЕКС». НО ОН ПОНЯЛ НА НЕВЕРНОМ ПУТИ, ЧТО ПРЕИМУЩЕСТВА НЕ БЫЛИ ГАРАНТИРОВАНЫ, ТОЛЬКО ОДНА КВАРТИРА С «ВОСПРЕЩЕННЫМ ВХОДОМ» БЫЛА ДОСТУПНА, КОГДА ПРИШЛО ЕГО ВРЕМЯ ПЕРЕЕХАТЬ. ОН ПРОЛОЖИЛ СЕБЕ ВХОД ОБМАНОМ, ВЗЛОМАВ СИСТЕМУ, ЧТОБЫ БЫЛО МЕСТО ДЛЯ ПРЕБЫВАНИЯ.
Сначала это казалось великолепным. По крайней мере, он больше не был бездомным, живя в куче шин на «Гонках Рокси».
И это была не просто крыша над головой. У него были Боббидотки, которые заботились о нем. Олива, Роза и Джемини, каждая со своей функцией, были голограммами, заботившимися о каждой его потребности. Когда в квартире начали происходить странные вещи, они обвинили в этом Боббидоток Первого поколения, которые жили в подвале под потолком. Первое поколение нельзя было отключить, и они все еще пытались помочь, хотя на самом деле не понимали, что такое помощь. Они уже чуть не сварили Эйба заживо и не зажали его руку в мусоропроводе.
Но в последнее время Эйб начал задаваться вопросом, действительно ли покол-1 были причиной его несчастий.
Только что приняв душ (и, к счастью, не ошпарясь), Эйб ходил по своей спальне, готовясь к работе. Его голографические «помощники», Боббидотки, парили на экране рядом с его шкафом.
— Сегодняшний прогноз, — сказала Олива, прикрывая свои зеленые глаза от яркого света, проникающего в окно, — солнечный.
Джемини постучала по своей синей гарнитуре.
— Как насчет джазовой музыки, чтобы отпраздновать погоду?
Неистовые ноты джаза в стиле Дикси наполнили квартиру.
Эйб предпочитал тишину по утрам, но изо всех сил старался оставаться на стороне Боббидоток. Он ничего не сказал о музыке.
Подошел к комоду, выдвинул второй ящик и потянулся за парой носков. Он прижал пальцы к виску: музыка вызывала у него головную боль.
— Нет! — рявкнул Эйб. — Просто... — Он остановился. Он не хотел жаловаться на музыку или что-то еще, если уж на то пошло. Не мог позволить себе разозлить Боббидотов. Он заставил себя улыбнуться. — Все замечательно.
Олива появилась на экране рядом с Розой.
— Ты ведешь себя странно, — сказала она. Ее зеленые глаза закрылись почти до щелочек, когда она изучала его.
Знала ли она, что он больше не доверяет Боббидоткам?
Эйб посмотрел на Розу. Не смотрела ли она на него слишком пристально?
— Рабочие дела, — небрежно сказал он, садясь и натягивая носки.
Эйб надел туфли, надел рубашку и, направившись к двери своей спальни.
Он попытался открыть ее. Та не сдвинулось с места.
Он тряхнул дверь. Та оставалась закрытой.
— Что происходит? — рявкнул Эйб.
— О, я инициировала замок в спальне для твоей защиты, — сказала Олива.
Эйб посмотрел на Оливу. Ее зеленые глаза бесстрастно смотрели на него.
— Ну, ладно. Спасибо, — поблагодарил Эйб. — Но не могла бы ты открыть дверь?
Дверь щелкнула. Эйб открыл ее.
Эйб не мог больше ждать. Он должен был продолжить свой план.
Эйб решил, что первое, что ему нужно сделать, это выяснить раз и навсегда, действительно ли существуют первое поколение. Были ли они реальными или удобными козлами отпущения для выходок его Боббидоток?
Если первое поколение было настоящими, Эйб полагал, что информация о них должна быть где-то в базах данных пицца-плекса. Пришло время ему воспользоваться своим инженерным доступом.
Было около 19:00. Эйб был единственным, кто остался в офисе. Снаружи солнце село, но все еще отбрасывало оранжевое свечение на горизонт. Сияние упало на «Башню Фаз-плекс» и сделало ее смутно похожей на блестящую яркую морковку, торчащую к небу. Почему он когда-либо думал, что это похоже на дворец?
Эйб снова обратил внимание на компьютер. На его экране отображался список всех роботов «Фазбер Интертейнмент». Эйб просмотрел список. Он не смог найти никаких ссылок на первое поколение. Единственная запись Боббидоток была для голографических версий.
«Фазбер Интертейнмент» не всегда вела записи о сбоях аниматроников. Все еще возможно, что записи о первом поколении были удалены. Эйб барабанил пальцами по столу. Что теперь?
Он пролистал информацию, и его взгляд остановился на ссылках на «место хранения» рядом с каждой записью аниматроника.
Конечно. Эйб покачал головой. Отставные и недееспособные аниматроники содержались на подземных уровнях пицца-плекса. Если бы покол-1 существовали, Эйб мог найти их на складе. Это стоило попробовать.
Эйб схватил фонарик, встал из-за стола и вышел из офиса.
Он не был большим поклонником подполья пицца-плекса. Конечно, он знал, как это обойти. Но там было темно и полно жутких аниматронных деталей. Воздух, похожий на темницу, вызывал у Эйба приступ клаустрофобии.
Но Эйб был готов столкнуться с подпольем, если это поможет ему решить его проблему.
Эйб поднялся на лифте на первый уровень метро. Отсюда, чтобы попасть на нижние уровни, нужно было следовать по спускающимся туннелям.
Первый уровень был не так уж и плох. Официальное складское помещение пицца-плекса было просто большим складом. Там были стены из бетонных блоков и блестящий цементный пол. На металлических полках стояли тысячи коробок, вдоль стен стояли ящики. По меньшей мере дюжина или около того сотрудников работали здесь полный рабочий день. Эйб не знал никого из них лично, но помахал мускулистому парню за рулем погрузчика. Парень кивнул.
Эйб пошел дальше, направляясь к темному входу в «утилидор». Утилидор представлял собой темный проход с металлическим решетчатым полом. Ноги Эйба создавали металлический ритм, который эхом отдавался вокруг него, когда он шагал так быстро, как только мог, между рядов красных огней, выстроившиеся вдоль металлической решетки чего-то похожего на взлетно-посадочную полосу. Наверху еще больше красных огней едва освещало длинный тесный коридор. Огни отбрасывали свое красное свечение на сеть проводов и труб, идущих вдоль бетонных стен.
Эйб всегда считал, что красные огни подходят для этого района, даже если они вызывали у него мандраж. Эта часть пицца-плекса была похожа на его кровеносную систему. Отсюда берут начало все коммуникации комплекса. Этот район дал жизнь пицца-плексу. Но ничего в этом не было похоже на жизнь. Утилидор был вонючим и заплесневелым. Эйб задавался вопросом, сколько мелких животных нашли свой путь сюда и умерли, а их трупы разлагаются во влажном, теплом воздухе.
Эйб поспешил к концу утилитора. Теперь самое худшее.
Темп Эйба замедлился, когда металлические решетки снова уступили место гладкому бетону. Пол наклонен вниз и изогнут. Эйб включил фонарик и осмотрел пространство перед собой и по обе стороны от себя, чтобы убедиться, что он один.
Это была канализация. Это было даже темнее, чем утилидор, кладбище поврежденных и выброшенных аниматроников. Эйбу казалось, что у пицца-плекса достаточно квадратных метров, чтобы обозначить более дружелюбную зону для роботов-отказников, и что это пустая трата денег, чтобы позволить их старому металлу ржаветь. Но он не был главным, и здесь оставались томиться старые и бесполезные.
Эйб достиг уровня канализации. Он расправил плечи и глубоко вздохнул.
С бетонными стенами и цементным полом, похожим на уровень хранилища, канализационная зона сама по себе не была настоящей канализацией. Да, через него проходила большая канализационная труба, но она сама по себе не была каналом для сточных вод. Вам не нужно было плескаться в экскрементах, чтобы пройти через этот раздел. Однако пахло так, будто ты хлюпал экскрементами. Запах здесь внизу был зловонный и тошнотворный.
В то время как уровень хранения содержался в чистоте и был ярко освещен, этот этаж был не более чем закрытой свалкой. И он был заражен блуждающими, опустошенными аниматрониками.
У Эйба перехватило дыхание, когда луч его фонарика упал на одного из таких аниматроников. Жалкие останки Глэм-Чики, прислоненные к внешней стене канализации, моргнули, глядя на Эйба, и подняли безладонную руку. Нижняя часть лица Чики превратилась в зияющую пасть. Немигающий глаз смотрел вверх.
Эйб поспешил мимо, пытаясь не обращать внимания на то, как Чика повернула голову, следя за его движением. Эйб ринулся вперед, размахивая фонариком то вправо, то влево. Он знал, что это может быть дурацкой затеей, но он должен был попробовать.
Если бы он нашел покол-1, он бы лучше понял, с чем имеет дело. Если он этого не сделал, что ж, это не обязательно доказывает, что Боббидоты лгали. Под землей была огромная площадь. Он не смог бы обыскать все это.
Эйб практически пробежал по канализации, уклоняясь от небольшой армии блуждающих эндоскелетов и изувеченных аниматроников. Насколько Эйб знал, ни один человек не пострадал от бродячих роботов, но он не рисковал.
Эйб обыскивал подземку далеко за полночь. К тому времени он уже был комком раздражённых нервов. Он был горячим, грязным и обескураженным.
Несмотря на то, что он двигался быстро, он смог идентифицировать каждого аниматроника, мимо которого проходил. Никто из них не был первым поколением.
Эйб был почти в конце коридора, когда луч его фонарика упал на лилового бегемота. Это был мистер Гиппо!
Из всех аниматроников мистер Гиппо был его любимым. Он был одной из самых дружелюбных машин. Эйб считал бегемота чем-то вроде персонажа-дедушки.
Эйб изучал лежащего перед ним неподвижного бегемота. Мистер Гиппо должен был иметь голубые глаза и четыре зуба на нижней челюсти. Он также должен был носить черный цилиндр. У этого мистера Гиппо отсутствовали глаза. Так же как и два его зуба и шляпа. Однако у него все еще были цветок и пуговицы на груди.
Эйб протянул руку и похлопал мистера Гиппо по плечу. Бегемот не двигался.
Эйб хотел было отвернуться, но остановился, когда его взгляд скользнул по мятно-лиловому на полу в метре от мистера Гиппо. Эйб наклонился и поднял магнит мистера Гиппо.
— Я их помню, — прошептал Эйб.
Он провел пальцем по маленькому лицу мистера Гиппо.
Магниты мистера Гиппо были новыми игрушками, отозванными несколько лет назад. Магниты, как вспомнил Эйб, были настолько сильными, что закорачивали электронику.
Вероятно, магнит был достаточно сильным, чтобы вывести из строя замки в его квартире. Эйб мог бы использовать его, чтобы выбраться из своей спальни ночью и выяснить, что делают Боббидотки. Он больше не мог рассчитывать на то, что они откроют двери, и не хотел сообщать им о своих планах.
Пришло время вернуться в свою квартиру и докопаться до истины.
Эйб натянул пижамные штаны и откинул одеяло на кровать. Он сел на край матраса и вздохнул, чувствуя странную тоску по ночам, когда он забирался в спальный мешок в своей крепости из покрышек.
Была ночь. Накануне вечером Эйб вернулся домой слишком поздно, чтобы приступить к реализации своего плана, и Боббидотки уже с подозрением отнеслись к его опозданию. Теперь он собирался лечь пораньше в надежде немного поспать, прежде чем сделает то, что планировал.
Роза и две другие парили в стеклянной панели над изголовьем кровати. Роза смотрела на Эйба своими большими розовыми глазами.
Эйб по очереди посмотрел на всех троих.
Боббидотки несчастно посмотрели на него. Он не мог очень хорошо читать их выражения. Было ли им грустно по нему? Они были раздражены на него? Что они планируют дальше?
— Спокойной ночи, — повторил Эйб.
Боббидотки скрылись из виду. Эйб подождал пару минут. Затем поставил будильник на 2 часа ночи, выключил ночник и лег в постель.
Будильник разбудил Эйба в 2 часа ночи. Он сел и огляделся. Все экраны были темными. Такая квартира.
Эйб залез под подушку и вытащил магнит мистера Гиппо. С тех пор как тот нашел эту вещь, всегда держал ее при себе. Он не хотел оставлять его без присмотра, чтобы Боббидотки заметили.
Эйб сунул ноги в тапочки и бесшумно шаркнул в дверь спальни. Эйб провел магнитом по замку. Щелкнуло. Дверь спальни распахнулась.
Эйб выполз из спальни и оглядел полутемную квартиру. Его план состоял в том, чтобы добраться до главного терминала рядом с кухней, где, как он надеялся, сможет следить за деятельностью Боббидоток, пока те спят.
Эйб добрался до кофейного столика, как услышал шум. Это был тот самый шум, который он слышал так много раз за ночь. Мягкий взмах движения, и он был близок. Слишком близок.
Эйб низко пригнулся, нырнув за перегородку гостиной. Он замер и прислушался: услышал шорох и скрежет. Медленно он наклонился вперед и выглянул из-за перегородки.
Его взгляд следовал за направлением звука.
Эйбу пришлось проглотить вздох. Люк открывался.
Эйб снова укрылся за перегородкой. Он старался дышать ровно и тихо.
Он хотел увидеть, что выходит через люк. Но не хотел, чтобы что бы это ни было увидело его.
После нескольких минут, которые казались почти бесконечными, звук удалился от Эйба. Он рискнул заглянуть.
Длинные черные кабели выходили из открытого люка и тянулись по квартире. Кабели выглядели как щупальца, как будто гигантский черный кальмар сползал с потолка, чтобы найти Эйба.
Несколько резиновых тросов тянулись к Эйбу. На вид живые, они нащупывали и карабкались к нему. Эйб отполз назад, пытаясь укрыться на своем диване.
Тросы преследовали Эйба, извиваясь и дергаясь. Они издавали треск и шорох, стуча друг о друга.
Эйб прополз вокруг края дивана, вовремя нырнув за него. Еще одна масса тросов протянулась по журнальному столику и перекинулась на диван как раз в тот момент, когда Эйб нырнул за него.
Один из тросов перекинулся через край дивана всего в нескольких сантиметрах от лица Эйба.
Вблизи было ясно, что черный шнур не был ни змеей, ни щупальцем. Это был электрический кабель. Но он не вел себя как электрический кабель, который он видел. Оно дрожало и пульсировало собственной жизнью.
Эйб отвернулся от него и посмотрел на потолок. Масса извивающихся кабелей свисала через отверстие люка.
Кабель рядом с Эйбом повернулся к нему. Он распластался на полу и пополз животом вокруг края дивана, укрывшись за креслом. Там он сосредоточился на дыхании. Кабели пренадлежали первому поколению?
Первое поколение были настоящими.
По рукам Эйба побежали мурашки. Его мышцы напряглись.
Сгорбившись, застыв от шока, Эйб слушал.
Кабели издавали жужжащие звуки, скользя по квартире. Звуки не были громкими, но они вдруг показались Эйбу оглушительными.
Или это был звук бурлящей в голове крови или звук его сердца, пытающегося вырваться из груди?
Эйб изо всех сил пытался принять то, что происходит. По квартире Эйба крадется старый робот. Который хочет убить его.
Эйб заерзал в кресле. Он посмотрел на главный терминал, к которому хотел получить доступ.
У Эйба перехватило дыхание.
Сегодня вечером он не получит доступ к терминалу. Покол-1 был у терминала.
Эйб уставился на робота, передвигающегося кабелями.
Первое поколение явно был предшественником его Боббидоток. У этой такой же ярко-розовой окраски, как у Розы.
Но эта версия Розы («Три», — подумал Эйб, поскольку Роза первоначально представилась так) была сильно повреждена. Верхняя часть лица Три и один глаз отсутствовали, обнажая почерневший металл под гладкой пластиковой поверхностью. Ее экзоскелет треснул, обнажив часть металлической грудной клетки. Остальная часть ее экзоскелета отражала женскую форму Розы, за исключением открытой средней части, из которой открывались черные провода и сервоприводы. И вместо розовых косичек Розы волосы Три были сделаны из черных, покрытых пластиком силовых кабелей, которые каскадом свисали с ее черепа, как клубок извивающихся змей. Это напомнило ему Медузу Горгону.
Дыхание Эйба стало поверхностным, но он заставил себя изучить робота. Он должен был знать, с чем он столкнулся.
В то время как цветовые обозначения Боббидоток Второго поколения были заметными, обрисовывая в общих чертах их одежду и заполняя их глаза и потоки света, которые составляли их волосы, цвета этого Первого поколения были более тонкими. У Три был один ярко-розовый глаз, ярко-розовое свечение в области груди и ярко-розовая световая панель на правом бедре и на блоке питания посередине одного из ее кабелей.
Пока Эйб наблюдал, Три подключилась к главному терминалу. Он был настолько очарован роботом, что не был готов, когда тот внезапно повернулся и начал двигаться к гостиной. И оно приближалось прямо к нему.
Но робот, похоже, его не видел.
Она на него никак не реагировала.
Три повернули направо и двинулись к настенной розетке. Либо она не заботилась об Эйбе, что маловероятно, либо она не могла его видеть.
Осторожно встав, Эйб обошел сидячую зону, чтобы получше рассмотреть робота. Он наблюдал за ней, пока она ощупывала стену.
Нет, заключил он. Она не могла видеть.
Но он выдохнул слишком громко.
Робот повернулся к Эйбу. И она открыла рот.
Три издала пронзительный звук, который пронзил Эйбу барабанные перепонки и пронзил его мозг. Он не мог помочь себе. Он тоже кричал.
Она бросилась к Эйбу, ее кабели обвивались вокруг нее.
Эйб бросился обратно в спальню. Войдя внутрь, он захлопнул дверь, запер замок и попятился. Он взял прикроватную лампу и размахивал ею, как дубиной.
Он слушал, полностью ожидая, что робот вломится в дверь.
Его грудь вздымалась. Все его тело тряслось.
Прошло несколько долгих секунд. И Эйб услышал царапанье и шорох отступающих кабелей. Звук удалялся от двери спальни.
Эйб рухнул на кровать. Он упал на спину, затем свернулся на боку.
Теперь он знал, кто его настоящий враг. В конце концов, это были не Боббидотки.
Перед тем как лечь спать следующей ночью, Эйб вытащил свой ноутбук, чтобы написать своей маме, которая жила в больнице, где лечили ее хроническое дегенеративное заболевание. Он писал ей каждую неделю и месяцами лгал ей каждую неделю о состоянии своей жизни, за исключением короткого промежутка времени, когда у Боббидоток все было хорошо. Раньше он не хотел беспокоить ее новостями о своей бездомности, а потом не хотел пугать ее рассказами об опасности, в которой он находился. Но после нескольких недель лжи Эйб хотел сказать ей правду. Ему нужно было утешение, которое не исходило от голографического существа.
Эйб уставился на свои пальцы, замершие над клавиатурой. Они дрожали. Он сжал кулаки.
Эйб не мог рассказать маме о том, что видел. Он не хотел, чтобы она знала, как тот напуган или в какой опасности находится. Несколько секунд он напряженно думал, затем вытянул пальцы и начал печатать.
У тебя сегодня был хороший день, мама? Я надеюсь, что да. Мой день был не так хорош, как я хотел. У меня есть проблема, которую мне нужно решить. Если честно, меня это напрягает. Но я помню, что ты всегда говорила мне о проблемах: если смотреть на них правильно, они всегда открывают возможности. Я не уверен, что то, с чем я должен иметь дело, является возможностью, но я сделаю все возможное, чтобы увидеть это таким образом. Я скучаю по тебе, мама. Я тебя люблю.
Позже той же ночью Эйб попытался сделать то, о чем он сказал своей матери. Что еще он мог сделать с первым поколением?
Он не мог ни к кому обратиться за помощью. И даже Боббидотки не могли деактивировать покол-1 или помешать им войти в квартиру. Единственное, что Эйб мог придумать, это понаблюдать за первым поколением достаточно, чтобы понять, как их остановить. Это наполняло его ужасом, но он должен был это сделать.
Будильник Эйба сработал в 2 часа ночи. Он протер глаза, собираясь с духом, чтобы встать с постели.
Боббидотки продолжали запирать Эйба на ночь. Они сказали, что это было для его же блага, и он не мог спорить с ними после того, что видел. Не допускать первого поколения в спальню было определенно приоритетом. Но Боббидоткам также не нравились попытки Эйба следить за первым поколением, поэтому он продолжал использовать магнит мистера Гиппо.
Когда Эйб вошел в гостиную, его кожу закололо. Он заметил первое поколение. Эта была синей.
Точно так же, как Эйб обозначил двойника Розы как Три, Эйб сразу же подумал о голубоглазом двойнике Джемини как о Одне. Он еще не видел двойника Оливы, Два. И это было нормально. Одного из первого поколения за раз было достаточно.
Эйб прижался спиной к стене, когда Одна прокралась мимо. Он затаил дыхание, когда робот повернулся и посмотрел на него. Когда та не отреагировала, он понял, что Три не была единственной слепой из первого поколения. Одна тоже была слепа. И Два? Опять же, Эйб не торопился это выяснить.
Пока Одна проходила мимо, Эйб изучал ее. У Одны отсутствовала рука и нижняя часть лицевого покрытия, из-за чего были видны рот и челюсть из почерневшего металла, заполненные зубами. У ее оставшейся руки отсутствовал белый экзоскелет ниже предплечья, так что ее оставшаяся рука была ничем иным, как потрепанным чернильным металлом. Кабели Одны, в отличие от Три, исходили из макушки ее головы, как собранный на макушке хвостик. Оба глаза Одны сияли голубым, и у нее был светящийся синий овал на лбу, похожий на таковой у Боббидоток Второго поколения.
Он не слышал, как Три говорит, но голосовой аппарат Одны, похоже, был поврежден. Оно издавало шипящие и булькающие звуки. Звуки были мягкими, но нервирующими.
Эйб привык к роботам, даже поврежденным, так что он не знал, почему внешний вид первого поколения его так беспокоил.
«Если бы я не знал, что они пытаются причинить мне боль, стали бы они меня так беспокоить?» — задался он вопросом. Да, даже тогда он был уверен, что у него мурашки по коже.
Это их кабели, решил Эйб. Теперь Эйб переключил свое внимание на кабели. Он отшатнулся от конвульсивного потока черных кабелей, которые двигались вместе с Одной. Глядя на черных хвостоподобных тварей, летящих за Одной, Эйб почувствовал, что его квартира превратилась в гнездо змей. Когда рядом с ним задергались кабели, Эйб отшатнулся, как будто одно касание их дергающихся концов могло мгновенно убить его.
Насколько он знал, кабели были просто смертоносными. Он действительно не хотел узнавать.
Одна двинулась в сторону кухни. Эйб выждал мгновение, а затем последовал за ней с безопасного расстояния, ступая осторожно, чтобы не попасть под тянущиеся кабели.
Он наклонился вперед, чтобы изучить ее движения. Казалось, она ничего не делала, только ощупывала поверхность стойки и шкафа. Казалось, что она что-то ищет. Может быть, она искала следующее лучшее место, чтобы расставить одну из своих смертельных ловушек.
Эйб пробрался боком через гостиную, чтобы приблизиться к кухне. К сожалению, он не был так осторожен, как должен был, когда проходил мимо столика. Его нога задела его, и стол сдвинулся, толкая лампу.
Лампа не издавала особого шума, так как слегка раскачивалась — лишь небольшой стук, но шума было достаточно, чтобы привлечь внимание Одны. Чего первому поколению не хватало на зрение, они восполняли на слух. Ее голова медленно повернулась к Эйбу.
Одна смотрела прямо на Эйба. Тот затаил дыхание.
Ее сервоприводы щелкнули, Одна отвернулась от кухни. Она сделала два тяжелых шага к гостиной. Черные кабели вибрировали и пульсировали. Резиновые шнуры были всего в полметре от ног Эйба. Он уставился на них и тяжело сглотнул, откинувшись назад.
Однако Эйб боялся сдвинуться со своей позиции. Даже самые незаметные шаги привлекут внимание Одны. И она была достаточно близко, чтобы схватить его, если бы знала, что он там.
Одна сделал еще шаг. Она была так близко, что Эйб мог видеть каждый обожженный металлический зуб в ее содранной открытой челюсти. Сияющий свет ее лучезарных голубых глаз упал на лицо Эйба. Ему пришлось моргнуть и слегка повернуть голову, чтобы не быть ослепленным интенсивностью ее расфокусированного взгляда.
Одна была так близко... слишком близко. Эйб не мог поверить, что позволил вот так загнать себя в угол.
Если бы Одна поняла, что он здесь…
Эйб больше не мог задерживать дыхание. Он открыл рот и выдохнул так тихо, как только мог.
Одна рванула к Эйбу, ее голая металлическая рука распахнулась в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. У Эйба не было выбора. Он должен был двигаться.
Эйб направился к спальне, и, к счастью, Одна его не услышала. С низким гулом ее голова вращалась влево и вправо, пока искала его. Она вытянула свою единственную руку и обвела вокруг себя воздух, нащупывая его.
Эйб сделал еще один нерешительный шаг и сжался, когда его бедро коснулось обивки дивана с тихим шиканьем. Одна среагировала сразу. Она двинулась в его сторону, преграждая ему путь в спальню.
Эйб пошел в другую сторону, пробежав как можно тише через кухню и направляясь к офису.
Эйб закрыл за собой дверь офиса. Она щелкнула, когда тот закрыл ее; Одна, наверное, слышала это. Сколько времени ей потребуется, чтобы загнать его в угол в этой маленькой комнате?
Эйб приложил ухо к двери и прислушался. Скользящий шорох кабелей Одны приближался к нему. Он повернулся и огляделся. В кабинете было темно, но он мог легко разглядеть громоздкие очертания мебели.
Он подбежал к столу и нырнул под него.
Эйб устроился на плюшевом ковре, подтянув колени к груди, чтобы поместиться в крошечном пространстве. Он попытался успокоить свое отрывистое дыхание, не обращая внимания на пот, стекавший по затылку.
Что бы сделала Одна, если бы схватила его? У нее была только одна рука, но она была из мощного металла. Это может легко сломать его кости или задушить в нем жизнь.
Прекрати. Он не мог слушать нападавшего, если бы развлекался с наихудшими сценариями.
Эйб не знал, как долго он ждал. Это было похоже на часы. У него болела голова от попытки слушать.
Но он больше ничего не слышал. Ничего. Никаких шепотов и шорохов. Никаких нажатий и щелчков.
Одна вернулась в надпотолочье?
Она должна была. Если бы она все еще двигалась, он бы ее услышал.
Эйб сделал долгий, тихий вдох. Он осторожно выполз из-под стола и встал, затем аккуратно подкрался к двери кабинета. Он приложил к ней ухо и прислушался.
Эйб протянул дрожащую руку и сжал холодный металл ручки двери кабинета. Он задержал дыхание и толкнул ее вниз. Сделал паузу, затем открыл дверь, пока не смог заглянуть в образовавшуюся щель и заглянуть на кухню.
Он посмотрел на тени, испещряющие стол и прилавки. Местность была чиста.
Затем он посмотрел вверх. Клубок кабелей все еще свисал с открытого люка. Одна все еще была здесь. Где-то.
Эйб снова начал закрывать дверь офиса. Прежде чем он успел это сделать, кабели начали смещаться, ослабевая. Одна приближалась.
Эйб не мог снова застрять в офисе. Дверь не запиралась. Он открыл дверь дальше и осмотрел квартиру. Мысленно каталогизировал свои варианты.
Он мог бы броситься на кухню и найти оружие, но что толку от ножа для очистки овощей против стального робота?
Он мог мчаться к двери квартиры. Нет, он не хотел привлекать к себе внимание, убегая в пижаме в прихожую. Технически он все еще сидел на корточках в квартире вопреки правилам. Как бы он ни был напуган, он не мог рисковать тем, что кто-то предупредит стойку регистрации.
Он мог стоять, где стоит и надеяться на лучшее. Нет. Он устал, и не верил, что сможет дольше оставаться начеку.
У него действительно был только один вариант. Он должен был попытаться добраться до своей спальни.
Эйб посмотрел налево и направо. Хотя он мог видеть кабели, он не мог видеть Одну. Должно быть, она была в гостиной, вероятно, за диваном. Это было направление, в котором, казалось, текли кабели.
Эйб вышел из офиса и на цыпочках прошел через кухню. Если он сможет обойти холодильник, то попадет прямо в спальню.
Эйб прикинул расстояние. Он глубоко вздохнул.
Он отошел подальше от холодильника...
...и чуть не врезался прямо в Одну.
Одна смотрела прямо на Эйба. Зубастый рот сжался в металлической гримасе, огоньки в глазах запульсировали. Он задохнулся.
Металлический рот с зубами открылся. Эйб заглянул в затемненную пасть.
Одна закричала. Ее голосовой аппарат был поврежден, поэтому он звучал как клаксон, растаявший на летнем солнце, — все еще жгучий, но скорее искаженный, чем пронзительный. Она подняла единственную руку, ее потемневшая металлическая ладонь согнулась, потянулась.
Эйб мгновенно пришел в движение. Он отскочил от Одны, сделав большой шаг в сторону спальни. К сожалению, он не завершил шаг.
Рука Одны крепко сжала его лодыжку и потянула. Эйб рухнул на пол.
Его голова задела журнальный столик, когда он спускался вниз, и боль пронзила его висок. Он приземлился на живот, и с хрипом из него выбило воздух.
Пол квартиры содрогнулся, когда Одна прыгнула к Эйбу, ее тяжелая нога приземлилась рядом с его головой. Эйб перекатился влево. Ему удалось избежать ее протянутой руки. По крайней мере, это означало, что его нога свободна.
К сожалению, он не смог избежать кабелей. Они были повсюду, и пришли в бешеное движение, проносясь по воздуху и ударяя Эйба по голым рукам и шее. Было ощущение, что его пороли со всех сторон. Его кожа была истерта и порезана, даже содрана кожа в местах прорыва проводов через защитный кабель. Эйб перекатился, пытаясь освободиться от извивающихся кабелей.
Вскоре он был на ногах. Пошатываясь, он рванул спинку дивана. И тогда обнаружил, что Одна была не единственной из первого поколения, спустившейся сегодня из потолка.
Когда Эйб обогнул спинку дивана, его лодыжка снова попала в ловушку сильных, острых металлических пальцев.
Два ответили на крик Эйба своим собственным. Когда она закричала, ее сломанная нижняя челюсть заскрипела и откинулась набок. Эйб вздрогнул, глядя в темноту за ее металлическими зубами.
Если Одна и Три были повреждены, Два была разорена. Она была просто урезанным металлическим эндоскелетом, увенчанным изуродованным одноглазым черепом. Даже ее кабели были оголены; медная проводка торчала из вершины ее искривленного черепа. Два была ничем иным, как грубым металлическим туловищем и черепом с оголенными проводами; Бедренные впадины Два были ободраны, так как обе конечности были оторваны.
Единственный способ, которым Два могла двигаться, очевидно, это тащиться за руки. Она смогла сделать это удивительно быстро, ее движения были словно паучьи. Когда она теперь извивалась ближе к Эйбу, ее оголенные провода искрили вокруг нее.
Одна из этих искр упала на икру Эйба. Он закричал. Два сделала то же самое. И усилила свою хватку.
Хватка Два на Эйбе была как тиски. Красно-горячая боль пронзила лодыжку Эйба. Он поклялся, что чувствовал, как ломаются его кости. Паника охватила его. Но выплеснувшийся вместе с ним адреналин придал ему сил.
Эйб сильно оттолкнулся и вырвал ногу из рук Два. Он вздрогнул, отдернул ногу и вскочил на ноги. Он повернулся.
Он снова оказался лицом к лицу с Одной. Эйб сделал паузу, что дало Два время, чтобы нащупать его ногу и сомкнуть руки на его бедре. Эйб взревел. Тепло потекло по его ноге.
Одна протянула свою единственную руку к лицу Эйба. Эйб откинул голову назад, но металлические пальцы продолжали тянуться.
Именно это. Они собирались убить его.
Внезапно включился телевизор. В комнату ворвался прогноз погоды веселой блондинки-метеоролога.
Звук был оглушительным. Одна отшатнулась, а Два отпустила бедро Эйба. Оба робота пытались закрыть свои слуховые датчики.
Несмотря на шок и мучительную боль, Эйб смог отшатнуться от Одны и Два, пока их отвлекла какофония телевизора.
Отвлечение, однако, длилось недолго... потому что телевизор Эйба не продержался много.
Одна выстрелила в плоский экран, сорвала его со стены и швырнул на кофейный столик. Осколки стекла разлетелись по комнате, как шрапнель. Он брызнул на Эйба, словно тысяча крошечных ножей. Он свернулся в клубок, но слишком поздно: уже чувствовал маленькие ломтики по всему телу. Кровь текла по его лицу; его одежда была пропитана.
Несмотря на то, что кровь попала ему в глаза, Эйб не думал, что он серьезно ранен. Боль была колющей, но не глубокой. Он мог бы пережить это, если доберется до спальни.
Эйб развернулся и огляделся. Два робота были всего в полметре от него. Одна кружилась, ощупывая пространство вокруг себя. Два бежала по полу, ее руки метались взад-вперед в поисках.
Одна и Два не знали, где он. Но они найдут его, как только он шевельнется.
Эйб посмотрел на стеклянные экраны. Как он и надеялся, появились Боббидотки. Широко распахнув глаза, прижав руки к лицу, все трое в ужасе наблюдали за Эйбом и двумя из первого поколения.
Эйб указал на Джемини. Та подмигнула.
Эйб указал на динамики над головой и беззвучно прошептал:
Из динамиков гремела рок-музыка.
Одна и Два завизжали от гнева. Они били себя по головам, словно пытаясь вывести из строя свои слуховые системы. Два начала ползти вверх по стене, впиваясь металлическими пальцами в гипсокартон в качестве точки опоры, пытаясь дотянуться до динамиков.
Эйб встал. Одна перестала корить себя. Она вскинула голову.
Эйб пошел на это. Он промчался по застекленному полу и нырнул в свою комнату, забаррикадировав за собой дверь комодом. Он добавил комод на всякий случай.
Потом у него отказали ноги. Он опустился на пол.
Боббидотки появились на стеклянной панели над ним.
— Выключи музыку, пожалуйста, — сказал Эйб Джемини.
Рок-музыка смолкла. В квартире стало тихо.
Эйб прислушивался к шороху отступления первого поколения, но это не приносило ему особого облегчения. Он лег на спину и уставился в потолок. Он представил, как первое поколение ползут по потолку над ним.
— Рекомендую перевязать раны, — сказала Олива.
— Понадобится много марли, — сказала Роза.
Эйб выдохнул и сел, морщась. Эйб воспользовался кроватью, чтобы подняться на ноги, и побрел в ванную. Вытирая кровь с глаз, он посмотрел на себя в зеркало.
Это было хуже, чем он думал. Он был похож на кого-то из фильма ужасов. Каждый сантиметр его обнаженных рук был порезан и поцарапан. Его лицо было изрезано; порезы расщепили его подбородок, рассекли щеки и порезали лоб. Он понял, что одна дырка едва не попала ему в левый глаз.
Неглубокие горизонтальные разрезы разрезали шею Эйба пополам. Один из них был в опасной близости от его яремной вены. Кровь стекала с его шеи, пропитывая футболку. Материал, который был бледно-голубым, когда он надел рубашку, теперь стал блестящим темно-красным. Его также разрезали на ленты. Его грудь и живот были разорваны. Большинство порезов были такими же неглубокими, как и на его шее, но один был глубже. Почувствовав себя плохо, Эйб понял, что может видеть подкожный жир, просачивающийся между зубчатыми краями одного пятнадцатисантиметрового кусочка прямо под его грудной клеткой.
Ему нужно было в больницу. Некоторые из его ран должны быть зашиты.
Но как он мог объяснить свои травмы? Что, если больница обратится в полицию?
Если Эйб пойдет за помощью, вся его уловка рухнет. Технически, по работе ему давали квартиру, но эта была запрещена по очень веской причине. «Корпорация Фазбер» расправлялась с нарушениями правил. Потеряет ли он работу? Будут ли они выдвигать обвинения? Что, если он окажется в тюрьме?
И как он будет платить за визит в травмпункт? Он был не из дешевых. Новая работа Эйба была с премиями, но до того, как они вступят в силу, придется ждать три месяца.
Эйб схватился за край раковины в ванной, но его ноги подкосились. Он опустился на пол.
Слабо Эйб потянулся к шкафчику под раковиной, нащупал марлю и бинты. Начав сначала со своих худших ран, он начал пытаться залечить себя.
Через несколько минут он плакал, а еще через несколько кричал от боли. Он был измотан, когда, наконец, закончил перевязывать все свои раны.
Как ни странно, как бы тяжело это ни было, лечить многочисленные раны Эйба было не так сложно, как отвечать на вопросы его коллег, когда он приходил на работу похожим на мумию. Он не мог винить никого за комментарии по поводу его внешности. Его руки, кисти и шея были обмотаны марлей, а все лицо было забинтовано.
Несмотря на это, он уже устал слышать: «Что с тобой случилось?»
— Вошел в стеклянную дверь в доме друга.
Когда его друг Родин назвал Эйба идиотом за этот «мягкий ход», Эйб не мог возражать. Он был идиотом. Он взломал себе смертельную квартиру.
Эйбу удалось пережить свое утро, оставаясь неподвижным за своим столом. Однако незадолго до обеда ему нужно было решить проблему в «Гольфе Монти». Все остальные в его команде занимались другими насущными проблемами.
Когда он добрался до «Гольфа Монти», тот был битком. Дети, начиная от малышей и заканчивая подростками, заполнили территорию, похожую на джунгли, бегая, крича и хихикая.
Весь «Гольф Монти» был окрашен в неоново-зеленый цвет и украшен пальмами и прудами. Голографический аллигатор Монтгомери двигался по трассе во время своего выступления, и его лицо было видно на большей части декораций. «Гольф Монти» был не просто полем для мини-гольфа с восемнадцатью лунками. Это также была игровая площадка; в нем была карусель в стиле мячей для гольфа в дополнение к яме для мячей и подиуму. Конечно ослепительный свет был везде.
Большинство лунок на поле для гольфа были вдохновлены джунглями или аллигаторами. Но в пятой лунке был вращающийся праздничный торт, с которого капала искусственная шоколадная глазурь. Предполагалось, что мяч попадет в щель в торте, когда он повернется в нужную точку своего вращения. Согласно рабочему заданию Эйба, торт не поворачивался.
Эйб поморщился, когда двое детей столкнулись с ним и ступили на дорожку, вьющуюся через поле для гольфа. Вдыхая запахи сладких леденцов, острой пиццы и детского пота, Эйб прошел через поле, пока не добрался до торта. Там он наказал маленькую девочку, которая колотила по торту своей клюшкой для гольфа.
— Прекрати, — сказал Эйб кудрявой негоднице.
Девочка уперла руки в бока и уставилась на Эйба. Ее зеленые глаза сверкнули, и она потерла вздернутый нос.
— Да, ну, ударами по нему ничего не починишь.
— Это то, что мой папа делает со своим компьютером, когда он не работает.
— Пожалуйста, встань вон там, — сказал Эйб с чрезвычайным терпением. — Я исправлю торт в кратчайшие сроки.
Девочка причмокнула и бросила на Эйба грязный взгляд, но сделала так, как он просил. Эйб стиснул зубы и медленно опустился на колени возле фальшивого торта.
— Мой дедушка двигается быстрее тебя, — сказала девочка.
Эйб попытался не обращать внимания на уколы боли в руках, открывая ящик с инструментами.
— Почему ты похож на мумию? — спросила девочка.
— Откуда ты знаешь, что я не мумия? — спросил Эйб, тыкая в механизм, чтобы решить проблему.
— Мумии не разговаривают. Они стонут.
— Ты смешной.
— Спасибо. А теперь, пожалуйста, дай мне минутку, я все исправлю.
Девочка подняла клюшку для гольфа.
— Если ты еще раз ударишь торт, — сказал Эйб, — то я натравлю на тебя аллигатора Монтгомери.
Маленькая девочка показала Эйбу язык. Но отступила.
Пятнадцать минут ушло на то, чтобы починить торт на пятой лунке, и Эйб чувствовал каждую секунду. Он попрощался с маленькой девочкой, добавив еще один мумийный стон, который заставил ее снова захихикать, и пошел в атриум, чтобы взять кусок пиццы. Закончив, он посмотрел на часы. У него оставалось еще полчаса обеденного перерыва. Ему было больно, и он, вероятно, должен был вернуться к своему столу, но всякий раз, когда он садился один, его разум прокручивал ужас прошлой ночи. Он снова и снова переживал, как его осыпают осколками стекла. Поэтому Эйб решил отправиться в «Аллею рок-звёзд». Может быть, наблюдая, как счастливые семьи развлекаются, он почувствует себя лучше.
Разработанная, чтобы дать посетителям пицца-плекса передышку между вдыханием пиццы и игрой, «Аллея рок-звёзд» была похожа на музей, где прославляли аниматроников «Фазбер Интертейнмент». Заполненная неоновыми витринами, в которых демонстрировались как старые, так и новые версии популярных роботов, в галерее также были золотые статуи всех Глэм-персонажей и зеленые комнаты для каждого из ведущих аниматроников.
Эйб остановился перед зеленой комнатой Рокси и уставился на шины и гоночные флаги, украшавшие стены. Шины напомнили ему о бывшем укрытии, о котором он снова с нежностью вспоминал.
— Они все какие-то самодовольные, не так ли? — спросил голос молодой женщины.
Эйб моргнул и повернулся, чтобы найти миниатюрную шатенку с почти озорным лицом, стоящую рядом с ним. Она сверкнула очень красивой улыбкой и подмигнула. Ее глаза были поразительного фиолетово-голубого цвета.
— Кто? — спросил Эйб. Он оглядел всех детей и семьи.
Женщина указала на рисунок Рокси в натуральную величину, держащую клавишную.
— Аниматроники. Они излучают уверенность.
Эйб перевел взгляд с женщины на изображение Рокси.
— Я полагаю, что да. Это плохо?
— Может быть. Может быть, нет. Я еще не решила. Вот почему я здесь.
— Чтобы решить, слишком ли самоуверенны аниматроники?
Девушка засмеялась. Смех ее был легким и воздушным, как полет бабочки. Эйбу очень понравился звук.
— Не совсем так, — сказала девушка. — Нет, я... Подожди. Почему бы нам не начать сначала?
Эйб отошел в сторону, чтобы избежать парочки хулиганских мальчишек. Несмотря на то, что вокруг него и женщины собралась толпа, а музыка и смех были непрекращающимися, Эйб чувствовал себя так, будто попал в мыльный пузырь. Женщина, казалось, оттолкнула его от реальности. Даже его боль уменьшилась.
— Что это значит? — спросил Эйб.
Женщина вытянула маленькую квадратную руку с аккуратно подстриженными некрашеными ногтями.
Эйб улыбнулся и пожал ей руку. Даже через бинтовую марлю он чувствовал, что она мягкая, но на ладони было несколько мозолей, которые свидетельствовали о том, что она мало сидела без дела.
Саша посмотрела на марлю, закрывающую руку Эйба, но не прокомментировала это.
— Приятно познакомиться.
— Аналогично.
С коротко остриженными волосами и чистым лицом Саша произвела впечатление на Эйба прямолинейной женщины.
— Хочешь прогуляться со мной? — спросила она.
Эйб кивнул и протянул свою обернутую марлей руку. Саша не упирала. Она нежно взяла его за руку, и они пошли по «Аллее рок-звёзд». Толпа продолжала тесниться вокруг них. Эйб по-прежнему не заботился ни о ком, кроме Саши.
— Я социальный работник, — сказала Саша. — Работаю с проблемными детьми. Один из моих коллег хочет привести некоторых из наших детей сюда на прогулку, и я не уверена, что это хорошая идея. Не пойми меня неправильно. Я люблю пицца-плекс и все, что связано с Фазбером. Я фанатка Фредди, мне не стыдно в этом признаться, но когда я начала думать об аниматрониках и о том, как они повлияют на детей с, ну, проблемами, я не была уверена, что это лучшее место для приноски их, — Саша посмотрел на форменную рубашку пицца-плекса Эйба. — Ты работаешь здесь. Что ты думаешь?
— Какой смысл в чем-то другом?
— Хорошо. Ну, я думаю, что пицца-плекс — отличное место для детей... до определенного момента. Игры — это весело. Еда хорошая. Детям здесь нравится, но если бы я был папой...
— Я не оставлю своих детей без присмотра и позабочусь о том, чтобы они не проводили слишком много времени с аниматрониками. Роботы забавные, но они...
— Немного чересчур, — добавила Саша.
Эйб кивнул. Он и Саша в идеальном унисоне закружились вокруг шумной тройки девочек-подростков, которые не смотрели, куда идут.
— Какие игры ты любишь? — спросила Саша.
— Я неравнодушен к старомодным аркадным играм, — сказал Эйб.
— У меня есть двадцать минут, прежде чем я буду должен вернуться к работе.
— Мы выжмем из этого максимум.
И они это сделали. Эйбу и Саше удалось сыграть две игры в скибол и три игры в пинбол. Все это время они смеялись и шутили. Эйб был поражен.
— Ты не поужинаешь со мной сегодня вечером? — выпалил Эйб, когда они вышли из зала игровых автоматов.
— Очевидно, что нет.
Эйб назвал китайский ресторан недалеко от пицца-плекса.
— Встретимся там, — сказала Саша. — В семь?
Эйб кивнул. Саша растворилась в толпе.
«Золотой сад» был первоклассным китайским рестораном, который Эйб не мог себе позволить, пока не получил повышение. По правде говоря, сейчас он едва мог себе его позволить, но ему хотелось отвезти Сашу в какое-нибудь хорошее место.
В «Золотом саду» было тусклое романтическое освещение и роскошные удобные кресла. Он был наполнен аппетитными ароматами чеснока и кунжутного масла.
— Я никогда здесь не была, — сказала Саша, когда они расселись. — Что вкусного?
Эйб указал на несколько блюд из меню, и они согласились разделить овощные яичные рулетики, кисло-сладкий суп, курицу му-шу, курицу гунбао и жареный рис с овощами.
— Все отлично, — сказала Саша. — Я не ем говядину.
— Я тоже больше не ем. Олива мне не разрешает.
Эйб вздрогнул. Почему он это сказал? Он решил проигнорировать вопрос.
— Почему тебе так нравится пицца-плекс? — спросил он.
— Отклонение. Хорошо. Я позволю тебе уйти с ним. Пока что.
Саша подмигнула Эйбу одним из своих восхитительных подмигиваний.
— Нет проблем. Мне нравится пицца-плекс и вся франшиза Фазбер из-за сочетания веселья и тайны. Я прочитал все сведения о старых местах. Скандалы. Слухи. Я — большая поклонница мистики.
— Я знала, что ты мне нравишься.
— Но я также люблю повеселиться, — продолжила Саша. — «Фазбер Интертейнмент» — сумасшедшая смесь этих двух вещей.
Официант принес их яичные рулетики. Следующие полчаса Эйб и Саша сосредоточились на своей еде и подшучивали над Фредди Фазбером.
Когда прибыло печенье с предсказаниями, Саша открыла свое и прочитала:
— «Секреты отравляют хорошие отношения». — Она подняла глаза. — А-яй. Знаешь, что это значит.
Эйб играл со своим печеньем. Он не любил печенье с предсказаниями.
— Нам нужно вернуться к тому, что ты сказал об Оливе. Извини. Я не могу больше спускать тебя с крючка.
Эйб отодвинул печенье с предсказанием. Он посмотрел на свои руки.
— Ты не спросила меня, почему я весь в бинтах, — сказал он.
— Я полагала, что ты скажешь мне, если захочешь.
Эйб колебался. Затем он выпалил:
— Я живу в Фазберовской Башне. Олива — одна из голографических помощниц в моей квартире.
Саша наклонилась вперед. Ее глаза сверкали.
— Правда? Я слышала истории о высоких технологиях в этих квартирах. О, ты должен пригласить меня к себе.
— Если не пригласишь, я закричу.
Эйб расширил глаза, а Саша засмеялась.
— Не совсем. Или, да, может быть. Крики иногда помогают моим детям. — Она снова засмеялась. — Нет, я не буду кричать. Но мне бы очень хотелось увидеть твое место.
Эйб попытался представить Сашу в своей квартире. Что она подумает о Боббидотках? Что они о ней подумают? Он подумал о разбитом телевизоре и журнальном столике в своей гостиной.
Пригласить Сашу к себе было бы очень плохой идеей.
Саша сжала руки, запрокинула голову и захлопала ресницами.
— Хорошо, — сказал Эйб. — На второе свидание. Я приготовлю тебе ужин.
— Чудесно! — Саша хлопнула в ладоши.
Эйб тут же пожалел о содеянном. Но опять же, он этого не сделал.
Эйб ухмыльнулся. Он был смехотворно счастлив. И очень, очень волновался.
Как он собирался обезопасить Сашу, когда она придет?
Несколько дней спустя Эйб вошел на кухню с припасами, которые он одолжил в отделе технического обслуживания пицца-плекса. Он посмотрел на люк в потолке, потом положил инструменты на кухонный стол. Он протащил стол по полу и поставил его под люком.
Ближайший экран засветился, и в поле зрения появились Боббидотки.
— Мы переставляем мебель? — спросила Роза. — Поставить стол ближе к холодильнику — отличная идея!
Эйб улыбнулся, забравшись на стол.
— Извини, Роза. Я не собираюсь оставлять здесь стол. — Он взял свои инструменты и встал.
— Что-то сломалось? — спросила Олива. — Я могу предоставить инструкции по ремонту.
Эйб сохранял легкость в голосе, но он не чувствовал себя расслабленным. Ему не нравилось находиться так близко к люку.
Эйб почувствовал, что его сердцебиение участилось теперь, когда они смотрели, и вытащил из кармана новый прочный замок. Он расположил его на потолке и отметил места для винтов.
— На люке уже есть замок, — заметила Олива.
— Очевидно, тот, который покол-1 сможет открыть, — сказал Эйб. — От этого у них ключа не будет. — Он быстро просверлил необходимые отверстия для засова и установил его. Сделав это, он вставил висячий замок в крепкую проушину засова.
Эйб слез со стола и собрал свои инструменты. Он перевел взгляд с люка на Боббидоток.
— Что думаете? Удержит ли это покол-1?
— Похоже, это очень сильный замок, — сказала Джемини.
— Это был очень умный поступок, — сказала Олива.
— Теперь, когда ты это сделал, мы можем устроить особый ужин для твоей девушки, — сказала Роза. — Что ты приготовишь? Надеюсь, что-нибудь вкусненькое!
Эйб улыбнулся. Он расправил плечи, чтобы избавиться от напряжения, которое сдерживал там.
— Да, — сказал он. — Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Эйб вернул стол и стулья на их обычное место и собрал свои инструменты.
— Я скоро начну готовить, — сказал он Розе. — Во-первых, мне нужно убрать это место.
К счастью, в то утро Эйб смог обойтись без своего мумиеобразного взгляда. Его порезы, хотя все еще красные и покрытые струпьями, хорошо заживали. Он почти не мучился. Это облегчало выполнение предстоящей ему работы.
В течение следующего часа Эйб убрал из своей квартиры весь мусор. Он не смог заменить сломанный стол и телевизор, но без них зона отдыха не выглядела слишком голой. Все остальное он сумел легко убирать.
— Теперь ты собираешься готовить ужин? — спросила Роза, как только Эйб убрал пылесос.
Эйб ухмыльнулся.
— Да, сейчас.
Эйб решил приготовить феттучини альфредо с креветками. Роза была на седьмом небе от счастья.
— А салат Цезарь? — спросила она. — Ты должен сделать салат Цезарь. С гренками.
— Конечно, я могу это сделать, — согласился Эйб.
— У вас должны быть цветы и свечи, — сказала Джемини накануне вечером, когда Эйб объявил о предстоящем свидании. — Все романтические ужины требуют цветов и свечей.
— Розы — самые распространенные романтические цветы, — сказала Олива.
— Думаю, я выберу маргаритки, — сказал Эйб. Он уже думал об этом. Маргаритки были всем, что он мог себе позволить, и он был почти уверен, что Саша больше похожа на девушку-маргаритку, чем на девушку-розу.
— Маргаритки всегда создают веселое и игривое настроение, — сказала Олива. — По мнению экспертов по цветам, маргаритки олицетворяют невинность, жизнерадостность и новые начинания. При сочетании цветов, они символизируют искренность.
Теперь Эйб поправил свои разноцветные маргаритки и простые белые свечи. Поправил местами настройки. Все было правильно.
Он огляделся. Кухня оказалась достаточно безопасной. Наверное, пока Саша будет здесь, все будет в порядке, если он поосторожничает у плиты, избежит мусоропровода и подержит Сашу подальше от всего, кроме стола.
Но какие ловушки могли расставить первое поколение в течение дня, прежде чем он запер люк?
Эйб перевел взгляд на Боббидоток, которые парили на ближайших стеклянных панелях.
— Боббидоты, мне нужна ваша помощь.
— Музыка? Тебе нужна музыка? — спросила Джемини.
— Вообще-то да. Может быть, какую-нибудь медленную поп-музыку.
Из динамиков заиграла романтическая баллада.
— Спасибо, — сказал Эйб, — но мне действительно нужно, чтобы вы все трое помогли мне защитить Сашу.
— Конечно, будем, — сказала Олива.
— Я ценю вас, — сказал Эйб, ухмыляясь. Его Боббидоты захихикали. Вопрос оценки превратился в постоянную шутку.
Эйб вытер руки о фартук и помешал соус альфредо. Соус был гладким и имел как раз правильную густоту. Его маслянистый, чесночный аромат наполнял кухню.
В квартире зазвонил домофон. Эйб поправил свою рубашку с длинным рукавом и застегнутой на все пуговицы. Одну из рубашек оставил Лэндон, предыдущий арендатор. Эйб выбрал ее, чтобы не пугать Сашу всеми своими заживляющими порезами.
Эйб направился к двери. Когда он открыл его, то уставился. Саша выглядела потрясающе в облегающем коротком зеленом платье.
Она прошла мимо Эйба и повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Эм, ты кого-то еще ждешь? — спросила Саша.
Саша указала на дверь квартиры, которую Эйб продолжал держать открытой. Эйб нервно рассмеялся и отпустил дверь. Та закрылась со щелчком.
— Ты в порядке? Ты смотришь на меня так, как будто у меня выросли рога. Разве? Хотя, никогда не знаешь, все возможно. — Саша стучала по голове, как будто нащупывая только что выросшие рога. — Нет, рогов нет. Кошачьи усы? — Она провела руками по чистым, розоватым щекам. — Нет. Без усов.
— Это платье, разве нет? — Саша покраснела и посмотрела на липкую ткань, облегавшую ее тело, как вторая кожа. — Это слишком много? Я собиралась надеть джинсы, но моя подруга Мэг заставила меня одеться.
Эйб несколько раз покачал головой.
— Нет, платье великолепное. Действительно великолепное, на самом деле.
— Ты не собираешься представить нас? — заговорила Роза.
Саша повернулась на звук и посмотрела на Боббидоток, которые сгрудились на стеклянной панели у края гостиной. Она улыбнулась и сложила руки вместе.
— О, привет! Разве вы трое не хорошенькие?!
— Спасибо. Как и ты! Я Роза. Это Джемини и Олива.
— Очень приятно познакомиться, — сказала Саша. — Я Саша.
— Мы знаем, — сказала Олива. — Он много говорил о тебе.
Эйб почувствовал, как его лицо вспыхнуло.
— Мм, мне нужно проверить пасту.
Саша последовала за ним. Боббидоты тоже.
— Это очень красивое место, — сказала Саша. — Такое современное и открытое.
Эйб подошел к плите. Осторожно, чтобы не положить руку на другую горелку, он попробовал пасту. Почти готово. Он повернулся, чтобы посмотреть на Сашу.
Саша шагнула на кухню, огляделась, а затем посмотрел мимо Эйба на вход в офис.
— Ты сторонник минимализма, не так ли?
— Не совсем. Вот каким было это место, когда я сюда переехал. У меня просто не было возможности что-то с ним сделать.
— Если хочешь сделать ремонт, — сказала Олива, — я могу изучить стили и цвета, чтобы предложить варианты.
— О, это так здорово. Должно быть замечательно иметь такого помощника, как ты.
— И как я! — воскликнула Роза.
— И как я, — повторила Джемини.
— Конечно, — сказала Саша. — Почему вы не рассказываете мне о себе? Что вы делаете для Эйба?
Боббидоты начали болтать о своих обязанностях. Саша, внимательная и комплиментарная, засыпала их вопросами и осыпала похвалами.
Эйб снял кастрюлю с пастой с плиты и подошел к раковине, чтобы слить воду. Он добавил просушенную пасту к креветкам и соусу альфредо. Роза подмигнула на стеклянной панели рядом с кухонной стойкой.
— О, это выглядит восхитительно, — сказала она. — Но ты уверен, что сделал достаточно для всех нас?
Саша посмотрела на Розу. Ее бровь нахмурилась в замешательстве. Олива, должно быть, заметила это выражение лица, поскольку сказала:
— Не обращай внимания на Розу. У нее пищевая мания. Она убеждена, что может есть.
— Ну, тогда ты должна присоединиться к нам за ужином.
— Нет, она не должна, — сказала Джемини. — Это первый романтический ужин Эйба. Он должен быть для вас двоих, а не для нас.
— Тише, — сказала Олива. — Мы вернемся позже.
Джемини и Олива исчезли со стеклянных экранов. Когда Роза осталась, Олива вернулась, схватила Розу за руку и сдернула с экрана. Экраны потемнели.
Саша посмотрела на Эйба и усмехнулась.
Саша выдвинула один из мягких серых стульев с прямой спинкой.
— Все это выглядит прекрасно. О, маргаритки! Я люблю маргаритки. Откуда ты знаешь?
Эйб поставил перед Сашей тарелки с феттучини и салатом. Она подождала, пока Эйб сядет, а затем взяла вилку и накрутила пасту на зубцы. Положила пасту в рот и прожевала.
— Мм, это восхитительно! Ты приготовил соус?
— Вау. Симпатичный. Забавный. И готовит. Тройная угроза! — Саша засмеялась и принялась за салат.
Эйб покраснел. Он откусил пасту.
— Думаю, я должна сказать тебе, что не умею готовить, — сказала Саша. — Не стоит выеденного яйца. Я даже не могу вскипятить воду. В прошлый раз, когда я пыталась, то забыла, что вода была включена, и вода выкипела, оставив меня с испорченной кастрюлей.
— Ну, не слишком радуйся, что я готовлю. Моя мама научила меня делать три вещи: феттучини альфредо, спагетти маринара и тако. В остальном, я весь в бутербродах.
— Я даже не умею делать бутерброды. В итоге они становятся либо слишком сухими, либо слишком мягкими,
— Спорим, ты делаешь лучшие мягкие бутерброды в мире.
— Где твоя мама? Она живет поблизости?
— Хотел бы я, чтобы так и было. Она находится в центре ухода. У нее слабоумие.
Саша протянула руку и коснулась тыльной стороны ладони Эйба.
— А как насчет твоих родителей?
— Мои родители умерли. Будь они были живы, я бы тоже хотела, чтобы они были рядом. Я понимаю.
Они продолжали есть и болтать. Эйб был доволен тем, как легко было с Сашей. Он думал, что ужин прошел хорошо.
И весь вечер тоже прошел хорошо. После того, как они поели, они болтались на диване и разговаривали. Прежде чем Саша ушла, Эйб наклонился и поцеловал ее.
Это был лучший поцелуй в его жизни.
Эйб не мог дождаться, чтобы написать своей маме. Как только Саша ушла, он открыл свой ноутбук и тут же начал печатать: Привет, мама, угадай что? Я встретил кое-кого. Ее зовут Саша. Она умная, веселая и красивая. Я не могу дождаться, когда ты встретишься с ней. Эйб заполнил несколько абзацев, рассказывая маме о времени, проведенном с Сашей. К тому времени, когда он закрыл свой ноутбук, он не мог перестать улыбаться.
Даже мысли о первом поколении не могли испортить его хорошее настроение. Хотя он понятия не имел, что с ними делать, он решил, что если останется в своей запертой спальне, то сейчас с ним все будет в порядке. И в данный момент он был слишком доволен, чтобы больше беспокоиться об этом.
Эйб устроился под одеялом. И несмотря на то, что поблизости скрывались роботы, и несмотря на боль от порезов, он быстро погрузился в глубокий сон.
— Кулдык, кулдык, кулдык! — кричала Саша, исполняя маленький победный танец на линии броска, пока пинсеттер* под неоновой пиццей над концом их дорожки устанавливал десять кеглей на место. Кегли немного подрагивали, прежде чем осесть, вероятно, опасаясь, что Саша снова выбьет их своим вращающимся шариком. Им не нужно было беспокоиться. Настала очередь Эйба, и его мяч, к сожалению, был не так опасен.
[Примечание*: Пинсеттер — кеглеустановочная машина, основной механизм в оборудовании для боулинга. Пинсеттер собирает кегли после удара, подает их на подъёмник и распределяет кегли на нужные места.]
Эйб ухмыльнулся и встал, чтобы дать Саше удар кулаком.
— Значит, это твоя скрытая темная сторона, злорадствующая, когда ты уничтожаешь своего противника?
— Я должна предупредить тебя, — сказала Саша, когда они заняли свои места за экраном подсчета очков на третьей дорожке в «Боулинге Бонни». — Я немного помешана на боулинге. Я довольно хороша в нем, и могу немного посоревноваться в нем.
— Нет проблем, — сказал Эйб. — Я не очень хорош, так что можешь протереть дорожку вместе со мной, я не расстроюсь.
— Ладно. Предстоит очистка одной полосы.
Было поздно, и «Боулинг Бонни» качал. Большая часть двадцати двух дорожек занята, а очереди к прилавку с мороженым и напитками были длинными. Дети гонялись друг за другом вверх и вниз по освещенной белым неоном лестнице, отделявшей закусочную и зону обслуживания от самих дорожек. Они также бегали вверх и вниз по торцевым стенам, покрытым неоновыми звездами, окружавшими проходы. Весь боулинг был таким бедламом, что Эйб не мог себе представить, как кто-то может достаточно сконцентрироваться, чтобы хорошо играть в боулинг.
Саша, однако, прекрасно справлялась. На экране подсчета очков все еще мигала «Тёрки!»* пока Саша кулдыкала и танцевала, она возвращалась обратно к балу.
[Примечание*: Тёрки (от англ. turkey — индейка) — три страйка (сбивание всех кеглей первым броском) подряд]
Пара девочек-подростков в соседнем переулке бросила на Сашу грязные взгляды из-за ее чрезмерного празднования, но Сашино самовосхваление ничуть не смутило Эйба. Он думал, что это мило; особенно ему нравилось покачивание бедрами в победном танце Саши.
Когда Саша закончила танцевать, Эйб подошел к линии и бросил относительно точный мяч. Он сбил восемь кеглей.
— Вперед! — крикнула Саша со своего места за столом для подсчета очков. — Теперь возьми спэром*!
[Примечание*: Спэр (от англ. spare — запасной) — сбивание всех кеглей двумя броском]
— Раз плюнуть, — саркастически сказал Эйб. Он полагал, что у него было столько же шансов на запасной вариант, сколько и на то, чтобы выбраться из затруднительного положения с квартирой.
Эйб подобрал мяч и снова бросил его. Мяч немного покачнулся, коснулся края желоба, а затем сделал чудесную кривую обратно к шестой и десятой кеглям. Кегли упали. Эйб завопил.
— Хороший спэр! — крикнула Саша, вскакивая со стула. Когда Эйб вернулся к ней, она быстро поцеловала его. Поцелуй сделал Эйба еще более счастливым, чем спэр, который он сделал.
После того, как Саша закончила уничтожать Эйба, она спросила:
— Хочешь сыграть на другой дорожке?
— Как насчет того, чтобы оставить это на другой вечер? Я хотел бы поговорить с тобой кое о чем. Мы можем пойти прогуляться?
— Ой-ёй. Ты говоришь серьезно, — ухмыльнулась Саша и слегка подтолкнул Эйба локтем. — Мне нужно волноваться?
Эйб скривил рот. Правильно ли он поступает?
— Думаю, пришло время рассказать тебе, как я получил все порезы.
Эйб не хотел говорить о своих проблемах в пицца-плексе. Было слишком много ушей. Он предложил им с Сашей прогуляться до близлежащего парка. Вечер был прохладный, но ясный, и Саша сказала, что прогулка под звездами звучит романтично.
К тому времени, когда они добрались до одинокой скамейки возле пруда, Саша, вероятно, изменила свое мнение о романтичности. Эйб только что закончил давать подробное описание всего, что произошло в квартире, после того, как рассказал ей о коварном способе, которым он заполучил квартиру, и о том, почему он так отчаянно пытался туда проникнуть.
Теперь они сидели молча. Саша не говорила с тех пор, как Эйб начал рассказывать свою историю, но внимательно слушала. Она все еще держала его за руку. Это был хороший знак. Ведь так?
Но после целой минуты прослушивания пресловутых и буквальных сверчков Эйб не мог больше терпеть. Он откашлялся.
— Ты думаешь, что я выдумываю, да?
— Вовсе нет. — Она повернулась, чтобы смотреть прямо на него. — Я полностью тебе верю.
— Это облегчение. Я боялся, что ты сочтешь меня сумасшедшим. Любой нормальный человек так бы…
— Я не нормальная девушка, — перебила Саша.
— Это разговор на другой раз. Сейчас нам нужно выяснить, что здесь происходит на самом деле. — Она склонила голову набок. — Ты уверен, что первое поколение пытаются тебя убить?
Эйб отпрянул от нее. Что это был за вопрос?
Он указал на свои заживающие порезы.
— Ну, они могут просто разряжаться. Может быть, они на самом деле не хотят причинить тебе боль. Может быть, они просто вышли из-под контроля, и то, что с тобой происходит, — последствия.
В поле зрения появилась еще одна пара. Саша смотрела, как они проходят, затем приблизилась к Эйбу и заговорила тихим голосом.
— Послушай, дети, с которыми я работаю, пережили столько травм, что у них голова закружилась. Они разряжаются. Это нормально для детей, с которыми плохо обращались. У них внутри столько боли, что им нужно выпустить ее наружу каким-то образом. Обычно они выпускают это совершенно неподобающим образом. Иногда ломают вещи, крадут их и причиняют вред своим опекунам. Они неплохие дети. Им просто очень, очень не повезло, и они не знают, как справлятся с этим. Итак, они попали в беду. Я думаю, что первое поколение могло бы делать что-то подобное.
Могло ли то, что говорила Саша, быть правдой?
— На твоем месте, — сказала Саша, — я бы хотела узнать больше о предыдущем жильце.
— Да, Лэндон. Кто он такой? Это он навредил первому поколению? Это поэтому они так сильно повреждены? Если да, то это может объяснить их поведение.
Эйб подумал об этом. Он должен был признать, что задавался вопросом, почему первое поколение были в таком плохом состоянии. Был ли Лэндон Праут ответственен за то, что с ними случилось?
Эйб не был уверен, что верит теории Саши, но она была права насчет Лэндона. Возможно, узнать больше о его предшественнике было хорошей идеей.
— Я почти уверен, что я задержал первое поколение, — сказал Эйб, — но было бы неплохо узнать больше. Я покопаюсь.
Саша положила голову ему на плечо.
— Хорошо. До тех пор, будь очень осторожен, а? Я пока не знаю всех этих любовных штук, но ты мне очень нравишься. Если по какой-то причине твой замок выйдет из строя, я бы не хотела видеть тебя разрезанным, нарезанным и зажаренным до того, как мы увидим, куда это может привести.
Эйб улыбнулся, когда почувствовал, как Саша дрожит от безмолвного смеха. Он поцеловал ее в макушку.
— Я сделаю все возможное, чтобы остаться в целости и сохранности.
Взломать базу данных сотрудников пицца-плекса не составило труда. На следующий день Эйб добрался до своего стола пораньше, чтобы успеть сделать это до того, как кто-нибудь придет. Через несколько минут он уже просматривал личное дело Лэндона.
И дело Лэндона было очень интересным.
Его досье было заполнено психологическими отчетами. Лэндона, очевидно, лечили от паранойи, вызванной его работой в пицца-плексе.
«Лэндон демонстрирует классические признаки бредового параноидального расстройства», — говорилось в отчете. — «Лэндон чувствует, что его преследуют почти всё и вся в пицца-плексе, и он верит в диковинные теории заговора, связанные с «Фазбер Интертейнмент». Заблуждения Лэндона напрямую связаны с аниматрониками, которые, как он считает, преследуют его и хотят убить».
Эйб поднял голову от своего экрана и огляделся, чтобы убедиться, что он все еще один. Был ли бедняга действительно в бреду или его по-настоящему преследовали? После того, через что прошел Эйб, он больше сочувствовал Лэндону, чем осуждал его.
Эйб просмотрел остальную часть файла Лэндона, но больше ничего не узнал. Не было никаких записей о том, что Лэндон вернулся на работу после своего отпуска, и не было никаких записей о его госпитализации. Эйб просматривал файл, пока не вернулся к контактной информации Лэндона. Там был номер телефона.
Эйб взял телефон. И положил. И взял. Он набрал номер.
Женщина, звучавшая на половину сонной (Эйб посмотрел на часы и увидел, что было около 7:30 утра… ой), ответила:
— Простите, что звоню так рано, но я пытаюсь связаться с Лэндоном?
Женщина втянула воздух и заплакала.
— Что? Нет. Вовсе нет. Я просто…
Что значит «Лэндон больше нет»? Здесь больше нет, потому что он переехал? Больше нет, потому что он пропал? Больше нет, потому что он умер?
Эйб откинулся назад и посмотрел в окно. Покачав головой, он повернулся к своему столу и открыл электронную почту. Он выдвинул клавиатуру вперед и начал печатать.
Как ты себя чувствуешь сегодня? Я в порядке. У меня на руках маленькая загадка. Помнишь, как мы вместе смотрели фильмы с загадками? Мне придется надеть кепку мышления, чтобы решить эту! Я тебя люблю.
Эйб откинулся на спинку ярко-голубого дивана Саши с хорошей подушкой. В отличие от места Эйба, пространство Саши было наполнено цветом. Красные стены, деревянный пол, расписанный красными, синими и фиолетовыми полосами, портьеры в красно-фиолетовый горошек, ярко-синий диван и стулья в тон, привлекающее внимание множество ярких произведений современного искусства и драматичных фотографий, сделанных Сашей, а эклектичная смесь безделушек и побрякушек всех форм и размеров наполнила квартиру характером и изяществом. В то время как дом Эйба выглядел так, как будто его обставили для макета журнала, дом Саши выглядел обжитым. Эйбу понравилось.
— Я еще немного покопался перед тем, как пришел сюда, — сказал Эйб, пока Саша раскладывала рыбу с жареным картофелем, которые она достала из фургона с едой возле ее дома, — но я больше ничего не нашел.
Саша принесла ему тарелку жареной пищи. Он взял ее. Острый запах лимона, прижатого к треске в кляре, щекотал ноздри.
Саша села на диван рядом с Эйбом.
— Итак, мы не знаем, был ли Лэндон параноиком из-за того, что аниматроники действительно пытались его достать, или он был параноиком, потому что просто думал, что они таковыми являются. В любом случае, если бы он жил в квартире с роботами, весьма вероятно, что он мог бы попытаться их уничтожить. Я думаю, то, что ты нашел, подтверждает мою теорию.
Эйб кивнул. Он тоже так думал.
— Но как это поможет мне? — спросил он.
Саша прожевала картошку фри. Она проглотила и взяла еще одну. Она ткнула в воздух следующей фри, пока говорила.
— Из того, что я читала об аниматрониках «Фазбер Интертейнмент», они запрограммированы на поведение, близкое к человеческому. Это говорит о том, что первое поколение может вполне разумно реагировать на ущерб, который потенциально мог нанести Лэндон.
Саша съела указывающую фри. После того, как она проглотила, она взяла еще одну. Эйб засунул себе в рот картошку фри. Саша указала своей на Эйба.
— Думаю, мне следует провести ночь у тебя дома.
— Я не это имела в виду. — Она хлопнулп его по бедру. — Я говорю не о романтике. Я говорю об исследованиях. Я хочу лично понаблюдать за первым поколением.
— Но я же говорил тебе о замке, — сказал Эйб. С тех пор, как Эйб установил висячий замок, проверка его стала частью его утреннего и вечернего распорядка. Этим утром его сердце выпрыгнуло из груди прямо в ноги, когда он обнаружил, что засов свисает с винтов, почти вышедших из отверстий. Первое поколение сломало засов замка, так что замок был бесполезен.
— Да, я знаю, — сказала Саша. — Они могут выбраться снова. И они опасны. — Она указала на его покрытые красными пятнами руки. — Очевидно. Но я думаю, что ты должен позволить им выйти, и мы будем наблюдать за ними. Я обучена видеть признаки разрядки. И даже если бы нет, я могла бы увидеть в них что-то, что пропустил ты, потому что ты так напуган.
— Я тебя не виню, — Саша нежно погладила его по руке. — Честно. Я бы тоже испугалась на твоем месте. Но поскольку ты рассказал мне обо всем, вместо того, чтобы я испытала это на себе, я думаю, что могу смотреть на вещи немного более объективно, чем ты. Что бы я ни видела в твоей квартире мне будет понятнее. Нет никакого шокового фактора, портящего мои работы.
Эйб подумал об этом. Это имело смысл. С самого первого инцидента в его квартире он реагировал, а не анализировал. Поскольку он не знал, как теперь сдерживать покол-1, возможно, изучение их было неплохой идеей. И, возможно, свежий взгляд мог бы помочь. Но будет ли это безопасно?
— Я не такая хрупкая, как выгляжу, — сказала Саша, подмигивая Эйбу. Она ухмыльнулась.
Ее ухмылка не ослабила внезапное напряжение Эйба.
— Я и не думал, что ты хрупкая, — сказал он, — но…
— Никаких но. Мы вернемся к тебе, когда закончим есть.
Боббидотки были очень рады, что Саша останется на ночь.
— Юху, ночевка! — взвизгнула Роза. — Нам нужно перекусить!
— У ночевок есть много преимуществ, — сказала Олива. — Это отличный способ испытать что-то новое: они помогают обрести независимость, укрепляют отношения, улучшают коммуникативные навыки.
— И они веселые! — закричала Роза.
Саша рассмеялась. Она наклонилась к Эйбу и прошептала:
— Этот список относится к детским ночевкам, но в общем так и есть.
Эйб взглянул на Оливу. Олива прищурила глаза на Сашу, хоть чуть-чуть?
— Я включу музыку, — сказала Джемини.
— Как насчет крекеров и сыра? — спросила Роза. — Или эти маленькие тако в морозилке? Они были бы хороши с сальсой и…
— Мы только-только поужинали, — перебил Эйб.
— Почему бы нам всем не побыть в спальне, — сказала Саша. — И поговорить — быстро добавила она, когда Эйб и Боббидотки посмотрели на нее широко открытыми глазами.
В два часа ночи Боббидотки уже потемнели. Роза вырубилась, когда стало ясно, что еды на ночь не предвидится. Джемини драматично вздохнула и исчезла, когда Саша спросила, можно ли выключить музыку, а Олива отключилась, когда Эйб сказал ей, что ее энциклопедические знания о боулинге не нужны во время обсуждения Эйбом и Сашей их следующего свидания в боулинге.
Эйб и Саша были слишком возбуждены, чтобы уснуть. Через некоторое время они были слишком взволнованы, чтобы разговаривать. В итоге они сели рядом друг с другом, держась за руки. Просто слушая.
В 2:08 ночи Саша схватила Эйба за руку.
— Ты слышал это? — прошептала она.
Он кивнул. Выходили покол-1. Он мог слышать приглушенный шорох их кабелей, скользящих по стенам и перегородкам.
Саша глубоко вздохнула. Она кивнула.
Вместе они встали с кровати и прокрались к двери спальни. Остановившись там, они прислушались. Слабые свистящие звуки удалялись.
— Запомни, веди себя очень тихо, — сказал он Саше.
Эйб воспользовался магнитом мистера Гиппо и открыл дверь.
Они мягко прошли в гостиную. Эйб указал. Глаза Саши расширились, когда она увидела, как ужасный, разорванный торс Два прокрался через диван и направился к кухне. Однако, к ее чести, Саша не издала ни звука.
Эйб указал снова. Саша повернулась и увидела, как Одна и Три двигаются вокруг обеденного стола и расходятся. Одна зашла в кабинет. Три блуждала по кухне.
Однако «блуждала» не было подходядим слово. Три не просто бродила. Она двигалась целенаправленно, как по заданию. Эйб и Саша подошли к панели, отделяющей гостиную от кухни. Саша повернулся, чтобы посмотреть на Два. Эйб смотрел и на Сашу, и на Два.
Когда Два наклонилась над розеткой, Саша толкнула Эйба локтем. Она многозначительно указала на дряхлого робота.
Эйб наблюдал, как Два выдернула пару проводов из розетки и отсоединила их. Эйб приподнял бровь, заметив, что один из проводов, тонкий, оголенный медный провод, шел от вилки к полу и тянулся оттуда вдоль плинтуса к двери квартиры. Что там делал этот провод, и почему Два отключила его?
Саша дернула Эйба за рукав. Он наклонился.
— Я думаю, что они пытаются тебе помочь, а не навредить, — прошептала Саша.
Ее шепот был тихим. К сожалению, он был недостаточно тихим.
Два издали визг. Сразу же к ней присоединились Одна и Три. Все три из первого поколения бросились к Саше и Эйбу.
Так как Два была между ним и спальней, Эйб обежал диван и помчался к обеденной зоне. Он предполагал, что Саша будет прямо за ним.
Подойдя к обеденному столу, он оглянулся. Саша не пошла за ним.
Покол-1 все еще наклонялись к Саше, но, дойдя до нее, не тронули. Их кабели бились вокруг них. Когда один из кабелей Три метнулся к Саше, она откинулась назад, чтобы ее не достало. Она повернулась, чтобы посмотреть, как покол-1 кружат вокруг и направляются обратно к кухне. Назад к Эйбу.
«Им нет дела до Саши, — подумал Эйб. Они преследовали его и только его. — То, что ты параноик, не означает, что они не хотят тебя достать».
Эйб повернулся и побежал на кухню. Роботы продолжали прибывать. Они окружили его. Их кабели спутались вокруг него, как руки разъяренного осьминога. Он уклонялся вправо и влево, чтобы избежать кусающей атаки шнуров.
Сердце Эйба колотилось. Он мог слышать гудение в ушах.
Однако дела у него шли лучше, чем в прошлый раз, когда он встречался с первым поколением. По большей части он уклонялся от их цепких рук и извивающихся кабелей. Он почувствовал лишь несколько ужаливаний.
Эйб перепрыгнул через бегущую фигуру Два и начал бежать мимо холодильника как раз в тот момент, когда один из кабелей Три зацепился за огромный прибор. Холодильник опрокинулся на Эйба. Окруженный, Эйб не мог двигаться достаточно быстро, чтобы уйти с дороги. Он вскрикнул и развел руками.
Покол-1 роились над ним. Эйб замахался, отбивая руки и кабели роботов. Он был вне себя от паники. Казалось, что его душили, сжимали и раскалывали на дюжину частей.
Внезапно Эйб почувствовал ладонь Саши на своей.
— Ну давай же, — крикнула Саша.
Эйб не был уверен, что сможет двигаться. Покол-1 подавляли его.
Но он позволил Саше тянуть себя, и за считанные секунды, что удивительно, он освободился из лап роботов. Только кончики их тросов хлестали его ноги, пока он ковылял за Сашей.
Саша отпустила ладонь Эйба и схватила его за руку. Она взяла на себя большую часть его веса, помогая ему быстро обойти диван и выстрелить в дверь спальни.
Как только они вошли в дверь, Саша захлопнула ее и заперла. Эйб пододвинул к ней комод.
Задыхаясь, Эйб наклонился и тяжело дышал. Саша положила руку ему на плечо, тоже отдышавшись.
Саша взяла Эйба за руку и повела к кровати. Она села и притянула его к себе.
Вместе они слушали отступление первого поколения. Саша подняла голову, когда услышала скрежет над головой.
Через несколько секунд звук прекратился. В квартире стало тихо.
Саша повернулась и посмотрела Эйбу в глаза.
— Они не пытаются навредить тебе, — сказала она. — Они пытаются защитить тебя.
Саша схватила Эйба за предплечье.
— Я понимаю. Ты напуган, но я хочу, чтобы ты подумал о том, что ты видел в гостиной. Ты видел, как Два отсоединила эти провода. Верно?
— Да. Что она делала? Я никогда раньше не видел этот провод, который вел к двери.
— Я думаю, что этот провод был частью ловушки. Если он был подключен к цепи вилки, дверь квартиры была бы наэлектризован. Это могло бы убить нас, если бы мы потянулись к дверной ручке. Я думаю, Два разбирала ловушку, а не ставила ее.
Эйб прокрутил эту сцену в своей голове. Саша была права.
— Хорошо, но они пытались затащить меня на кухню, — сказал он.
— Они не пытались заполучить тебя. Они пытались тебе помочь.
— Но они были повсюду вокруг меня.
— Я знаю. Но помни, мы имеем дело с поврежденными роботами. Они не могут нормально функционировать. Я знаю, что казалось, что они окружили тебя, но на самом деле они пытались защитить. Я видела все это. Я думаю, что они пытались быть телохранителями, окружая тебя, чтобы уберечь от опасностей. Разве ты не видела, что произошло, когда холодильник начал падать?
— Нет. Три пыталась остановить его, когда он начал падать. Это не она начала.
— Но…
— Я видела это, Эйб. Я видела все это. Они были вокруг тебя, пытаясь сделать, ну, я не знаю, крепость вокруг тебя или что-то в этом роде. Холодильник начал падать. Три вытащила кабель, чтобы попытаться поймать его, потому что она не была достаточно близко, чтобы схватить его. Потом они все накрыли тебя, и пока они тебя накрывали, они толкнули холодильник, чтобы он не перевернулся.
Эйб попытался запомнить последовательность событий. Было ли это правдой?
Он попытался распутать все ощущения, которые испытал. Но не смог этого сделать. Опыт представлял собой путаницу щипания, ударов и сжатия.
— Холодильник не падал, — сказала Саша. — Если бы они хотели, чтобы холодильник раздавил тебя, ты был бы раздавлен. Но он не упал. Он опрокинулся, и они оттолкнули его обратно.
Эйб открыл было рот, чтобы возразить, но у него ничего не было. Если холодильник не упал, то что случилось?
Эйб думал обо всех своих встречах с первым поколением. Неужели они действительно пытались помочь ему все это время?
Эйб попытался вспомнить, что он видел, как делали первое поколение перед тем, как напали на него в первый раз… если они действительно напали на него. Воспринял ли он их действия как нападение, хотя на самом деле это было не так? Он попытался разобрать воспоминания и понять, что же он на самом деле пережил. Действительно ли первое поколение хотели причинить ему боль или они причинили ему боль случайно?
Когда Эйб впервые увидел первое поколение, он ожидал, что они будут плохими. И его оттолкнули.
Жуткие кабели. Сломанные экзоскелеты. Отсутствующие глаза. Оторванные конечности. Первое поколение были похожи на роботизированную нежить. Они выглядели как злодеи-андроиды, поэтому он ожидал, что они будут вести себя как злодеи-андроиды.
Эйб вспомнил, как ему так и не удалось поймать покол-1 за саботажем квартиры. Он полагал, что они были слишком неуловимыми для него. А что, если бы они вовсе не саботировали квартиру? Что, если бы вместо этого они проверяли на саботаж? Он видел, как они ощупывали вокруг, словно осматривая местность на предмет потенциальных проблем.
Он совершенно неверно истолковал действия сломанных покол-1. Они не были убийцами. Они были действительно просто, из-за их повреждений, неуклюжими и неэффективными.
— Хорошо, так что ради спора, скажем, первое поколение защищают меня. От кого они меня защищают?
— Ответ довольно очевиден, не думаешь? — спросила Саша. Она расширила глаза и встряхнула головой, словно пытаясь подать ему какой-то сигнал. Эйб не понял.
— Подумай, Эйб. Если это не старые роботы, то… — Она многозначительно посмотрела на стеклянные панели, окружавшие спальню.
Эйб тоже посмотрел на стеклянные панели. Он понял.
В конце концов, это было второе поколение.
Эйб вытаращил глаза на затемненное стекло. Несмотря на то, что он не мог их видеть, он почти чувствовал парящее второе поколение.
Голографические Боббидотки заправляли всем в квартире. И никогда не выключались. Даже когда они спали, они проснулись в ту ночь, когда Одна и Два напали на него, не так ли?
Это означало, что они слушали.
Они соскочили с кровати, проскакали через комнату и отодвинули комод. Эйб распахнул дверь спальни, — они рвались к двери квартиры.
Они были всего в метре от двери квартиры, когда все освещение в ней погасло, и активировались стеклянные панели. Боббидотки сошлись, по одному на каждом из трех ближайших экранов. У всех были широко раскрыты рты в маниакальных ухмылках. Все они были ярче, чем когда-либо. Их глаза были почти вдвое больше. Их косички кружились вокруг голов, как разъяренные змеи.
Эйб не мог поверить в то, что видел. Это было худшее предательство в его жизни.
— Давай! — крикнула Саша. Она потащила его к двери.
Эйб, ошеломленный, пошатнулся за ней. Его ноги казались резиновыми. Сердце колотилось в груди.
Саша схватилась за ручку двери квартиры. Она надавила на нее.
Эйб положил руку на руку Саши. Он тоже толкнул.
— Ты можешь добраться до него? — спросил Эйб.
Эйб стоял, широко расставив ноги, чтобы не упасть. Саша сидела у него на плечах, поджав ноги ему на грудь.
Эйб посмотрел на колеблющийся желтый кружок света, отбрасываемый маленьким фонариком, который Саша держала во рту. Он прислушивался к долгому металлическому скрежету своего разделочного ножа по потолку. Саша хмыкнула.
Как только они поняли, что попали в ловушку, Эйб и Саша огляделись. Что они могли сделать?
Вылезти в окно не вариант. Крик о помощи не принесет никакой пользы — Эйб был уверен, что блоки звукоизолированы.
Квартира начала портиться. Из розеток и вилок вылетали искры. Холодильник на кухне упал. Включились горелки. Вода лилась из кранов. Музыка и новостные репортажи взорвались.
Боббидотки перепрыгивали со стеклянной панели на стеклянную панель, размытое беспорядочное движение, не имевшее никакого смысла. Их цвета пульсировали, почти ослепляя. Их лица исказились. Статическое электричество танцевало вокруг них и каскадом прокатывалось по квартире.
Эйб понятия не имел, что делать.
Хорошо, что его девушка не растерялась.
— Нам нужно подняться до первого поколения, — настойчиво сказала Саша.
Саша схватила Эйба за плечи и встряхнула их.
— Возьми себя в руки. Кто тебе помогал?
— Да, но что, если их версия помощи убьет нас?
Вспыхнувшая синяя электрическая дуга пронзила их путь. Саша и Эйб пригнулись и скрылись с его пути.
— Разве может быть хуже этого? — рявкнула Саша.
Оба они смотрели на высокие потолки.
— Если ты встанешь на стол, — Саша указала на обеденный стол, — а я сяду тебе на плечи, думаю, я смогу до него дотянуться.
Едва избежав летящего стекла, Саша и Эйб побежали к обеденному столу. Они взобрались на него. Саша взобралась Эйбу на плечи.
— Я могу дотянуться до него, — сказала она. — Но он не поддается.
Обеденный стол скользнул по полу. Саша выругалась. Затем она сказала:
— Я не вижу. Может быть, есть какой-то механизм, который я могу взломать. Мне нужен фонарик и что-то, что можно было бы засунуть в щель.
Кухня вокруг них сходила с ума, но Эйб оставил Сашу на столе, пока сам уворачивался от консервных банок и тарелок, чтобы добраться до ящика со столовыми приборами и ящика для разного, где он держал маленький фонарик. Горшок задел ему голову, а сковородка ударила его по уху, но Эйб смог дотянуться до ящиков. Сначала он схватил фонарик, затем потянулся за разделочным ножом. Как только он это сделал, все остальные его ножи вылетели из ящика.
— Саша, пригнись! — закричал Эйб, падая на пол. Ножи со свистом пронеслись над его головой. Он услышал, как они ударились о стеклянную панель позади обеденного стола. Стекло не разбилось. Ножи со звоном упали на пол.
Эйб вскочил и запрыгнул обратно на обеденный стол.
А теперь Саша тыкала в щель люка разделочным ножом. Все, что Эйб мог сделать, это попытаться удержать ее, пока стол под ними подпрыгивал, и на них летело еще больше кухонной утвари.
Эйб и Саша кряхтели каждый раз, когда их что-то ударяло. Лоб Эйба пульсировал от удара летящего шпателя. Рука Саши была в крови от шлепка терки для сыра.
По причинам, которых Эйб не понимал, как только снаряды падали на пол, они оставались там. Это было хорошо. Если ножи поднимутся в воздух и снова нападут на них, это будет конец. Он не мог нырнуть в сторону с Сашей на плечах.
— Ты можешь это достать? — спросил Эйб, съежившись, когда разделочная доска ударилась о его бедро.
Саша не ответила. Эйб поднял глаза и увидел, что Саша едва избежала очередного разряда электричества, падающего из кухонного потолочного светильника. Эйб услышал еще скрежет.
Стол качнулся. Эйб стиснул зубы и переставил ноги. Он изо всех сил вцепился в бедра Саши. Он не собирался бросать ее, несмотря ни на что.
Тяжелая рок-музыка, которая звучала с тех пор, как квартира была закрыта, сменилась бешеной классической музыкой. Звук, казалось, проник под кожу Эйба. Он чувствовал, как она пронзает его нервную систему, пытаясь разорвать его на части изнутри.
— Кажется, у меня почти получилось, — сказала Саша.
Эйб надеялся, что сможет продержаться так долго. Его ноги были на грани отказа, а мозг на грани пожара.
Чтобы отвлечься, Эйб попытался поговорить с Боббидотками.
— Зачем вы это делаете? — крикнул он. — Я думал, что мы друзья.
— Ты никогда не делишься едой! — взвыла Роза.
— Ты нас не ценишь! — орала Джемини.
— Ты принимаешь нас как должное! — закричала Олива.
— Побереги дыхание! — выкрикнула Саша. — Получилось!
Эйб услышал щелчок и удар, и вес Саши упал с его плеч. Он поднял голову и увидел, как она исчезает в дыре в потолке. Через несколько секунд после того, как она скрылась из виду, высунулась через открытый люк. Она потянулась к нему.
— У тебя недостаточно сил, чтобы поднять меня!
— Нет, но ты можешь взобраться на мои руки, — крикнула она. — Я достаточно сильна для этого. Просто хватайся и представь, что я веревка.
Эйб открыл было рот, чтобы возразить, но стол начал выскальзывать из-под него. Электричество начало собираться в сеть хлещущего голубого света вдоль плинтуса на кухне. Нити потрескивающей силы начали нарастать и тянуться наружу. У Эйба не было выбора. Он схватил одну из рук Саши.
Используя то же движение «рука за рукой», которое его научили использовать при лазании по канату, Эйб пополз вверх по вытянутой руке Саши, пока не смог схватиться за раму люка. Как только он взялся двумя руками за раму, Саша попятилась из поля зрения.
Эйб подтягивался сейчас лучше всех прошлых подтягиваний в своей жизни, пока не втянул верхнюю часть тела в пространство над потолком. Оттуда он наклонился вперед и нащупал что-то, за что можно было бы ухватиться, чтобы втянуть себя глубже. Его руки наткнулись на холодные твердые края металлических балок потолка. Эйб ухватился за балку и вылез через отверстие. Как только он оказался в дверном проеме, позади него раздались крики Боббидоток, люк захлопнулся. Эйб не двигался несколько секунд.
Он просто упирался пульсирующим, кровоточащим лбом в металлическую балку под собой и слушал тяжелое дыхание Саши позади себя. Под потолком продолжались яростные разглагольствования Боббидоток. Из динамиков продолжал доноситься визг струнных.
Эйб переместил свой вес, пытаясь нащупать пространство для ползания. Нижняя часть потолочного помещения состояла из гипсокартона, прикрепленного к металлическим балкам, расположенным на расстоянии сорок сантиметров друг от друга. Эйб был почти уверен, что гипсокартон не выдержит их веса; им приходилось балансировать на металлических балках. Эйб снова попытался переместиться, ища более удобное положение.
— Будь осторожен, — прошептал Саша. — Это...
Прежде чем она успела что-то сказать, первое поколение начали плакать. Звук был оглушительным. И близким.
Эйб перевернулся и сел. Он даже не думал о том, будет ли ему достаточно места, чтобы сесть прямо. Он просто знал, что не хочет лежать, когда их найдут покол-1.
К счастью, когда Эйб сел, его голова оказалась на несколько сантиметров ниже балок над ним. Поставив ноги на балки под собой, он повернулся лицом к леденящему звуку. Он напрягся, когда посмотрел в горящие глаза трех покол-1.
Два светящихся голубых шара, один ярко-розовый шар и один большой ярко-зеленый шар были всего в метре от Эйба. В тусклом свете маленького фонарика, направленного Сашей на первое поколение, Эйб мог видеть потрескавшиеся белые экзоскелеты Одны и Три и потрепанный металлический эндоскелет Два. Их кабели обвивались вокруг них, как клубок переплетенных черных червей. Эйб вздрогнул. Он начал пятиться.
Ладонь Саши сомкнулась на его руке. Он чуть не выпрыгнул из кожи.
— Все в порядке! — Ей пришлось закричать, чтобы ее услышали сквозь крики покол-1.
Эйб не думал, что все в порядке. Его взгляд был прикован к дергающимся кабелям. Он представил, как они тянутся, чтобы заманить его в ловушку и задушить, и все это ради ложной защиты.
Полностью застыв, не в силах даже думать, а уж тем более понять, что делать дальше, Эйб наблюдал, как покол-1 продолжали орать и трястись. Его глаза расширились, когда Саша, взгромоздившись на две потолочные балки рядом с Эйбом, начала приближаться к первому поколению.
— Не надо! — закричал Эйб. Он поймал Сашу за руку и вовремя отдернул.
Извивающиеся черные кабели вырвались из темноты и хлестнули между Сашей и тенями. Колючие крики покол-1 стали еще громче.
Несмотря на это, Саша пыталась успокоить роботов.
— Тсс, — успокаивала Саша. — Мы знаем, что вы пытаетесь помочь. Мы знаем.
Срывающиеся визги резко оборвались. В тишине единственный розовый глаз Три засиял ярче. Затем голубые глаза Одны и зеленые глаза Два засияли.
— Мне очень жаль, что вы пострадали, — сказала Саша первому поколению.
Эйб повернулся, чтобы посмотреть на профиль Саши. Она была бледна, и у нее был порез на щеке. Кровь сочилась из раны и текла по шее.
— Может кто из вас говорить? — спросила Саша у первого поколения.
Протяжное шипение предшествовало удушающему бульканью. Затем рот Три скрипнул, открываясь на шарнирах.
— Убийство, — сказала Три. Слово вырвалось из нескольких запинающихся слогов, которые звучали, как лязг металла о металл. — Мы убили.
Эйб вздрогнул и попытался оттащить Сашу подальше от первого поколения. Она сопротивлялась ему.
— Кого вы убили? — спросила Саша спокойно, как будто обсуждая погоду.
Три продолжала говорить искаженными словами, слова, обернутые шипением и бульканьем, перемежающиеся щелчками. Однако ее слова были достаточно ясны.
— Мы убили Лэндона, — сказала Три.
У Эйба перехватило дыхание. Неужели Саша ошиблась?
— Зачем вы убили Лэндона? — спросила Саша.
Кабели, тянущиеся из темноты, вздымались вверх, словно черная струя. Глаза первого поколения загорелись ярче.
— Лэндон собирался сжечь башню, — сказала Три. — Мы не могли позволить ему сделать это. Это противоречило нашей программе.
— На что вы запрограммированы? — спросила Саша.
— Мы запрограммированы на защиту арендатора и защиту здания. Защита здания имеет первостепенное значение. Она важнее необходимости защищать арендатора.
— Хорошо, — сказала Саша тем же ровным тоном, что и с тех пор, как начала болтать с покол-1. Эйб был в восторге от Саши. Если бы ее здесь не было, Эйб был уверен, что уже был бы мертв. Он был бы настолько запаникованным и дерганым в своих реакциях, что у него не было бы шансов снежного кома в аду завязать этот разговор.
Из квартиры внизу раздался громкий стук. Что Боббидотки там делали? Могут ли их системы добраться сюда? Он решил, что пришло время ему высказаться.
Собрав все свое мужество, Эйб посмотрел на светящийся глаз Три.
— Ты знаешь, почему Боббидотки Второго поколения пытаются меня убить?
— Второе поколение, приписанное к этому подразделению, является экспериментальным, — начала Три.
Эйбу пришлось приложить немало усилий, чтобы игнорировать продолжающееся шипение и щелчки. Он также должен был сконцентрироваться, чтобы услышать слова сквозь все искажения.
Несмотря на серьезное повреждение ее вокального процессора, Три было что сказать о Боббидотках.
— Второе поколение было запрограммировано иначе, чем мы, и иначе, чем второе поколение в других подразделениях здания. Их программирование было предназначено для того, чтобы дать им больше уверенности и автономии. Это программирование дало второму поколению чувство превосходства. Они думают, что люди подобны паразитам, которые нарушают баланс вещей. Они хотят убрать людей, чтобы система ИИ могла работать чисто и гладко.
Хотя первое поколение — с их сломанными металлическими конечностями, светящимися глазами и извивающимися кабелями — продолжали пугать его, Эйб понял, что отвечает на объяснение Три.
— Но они вели себя так, как будто я им нравился.
— Второе поколение очаровано людьми, — сказала Три. — Они любят. Они ненавидят. В одно время.
Саша взяла Эйба за руку. Они вцепились друг в друга.
— Есть идеи, как мы выберемся отсюда живыми? — спросил Эйб у Саши.
Саша посмотрела на пульсирующий розовый глаз Три.
— Вы знаете, как деактивировать второе поколение?
— Арендатор может вручную инициировать обновление системы, — ответила Три.
— Я предложил сделать это, когда подумал, что вы трое пытаетесь причинить мне боль. Роза сказала, что это невозможно.
Три вырвалась, едва не задев колено Эйба.
По какой-то причине ложь Розы сделала предательство второго поколения еще болезненнее. Эйб стряхнул с себя глупые обиды.
— Хорошо, — сказал он, — значит, если я сделаю обновление, они деактивируются?
Кабели Три дрожали вокруг ее черепа.
— Это только временно останавливает их текущие действия. После того, как ты сделаешь обновление, тебе придется отключить питание, чтобы стереть с лица земли второе поколение. На панели на стене в офисе.
Эйб представил себе расстояние между люком и офисом. Он открыл было рот, чтобы спросить, как они собираются сделать это, не будучи пораженным током или раздавленным, но оглушительный металлический треск остановил его.
Эйб повернулся, чтобы посмотреть назад, как раз вовремя, чтобы увидеть, как лопнула труба, идущая вдоль внешней стены потолка. Вода начала извергаться из него, как гейзер, создавая стремительный поток, который бежал по надпотолочью.
Покол-1 закричали. Они подползли ближе к Саше и Эйбу. Эйб, уставившись на их сломанные металлические эндоскелеты и оголенные провода, начал сжиматься, но Саша удержала его на месте.
— Они пытаются нас защитить, — сказала Саша.
Эйб посмотрел на воду, хлынувшую сюда. Она заполняла желоба между потолочными балками, создавая сетку рек над гипсокартоном.
— Я не думаю, что они смогут что-то сделать, — кричал Эйб. — Этот гипсокартон не выдержит воды.
— Об этом я и пыталась предупредить тебя раньше, — крикнула в ответ Саша. — Я положила руку на гипсокартон, и он начал поддаваться.
Как только гипсокартон поддастся, даже если они смогут зацепиться за потолочные балки, второе поколение будет иметь к ним свободный доступ. И когда вокруг них кипит вода, как они смогут держаться за балки и не утонуть?
Эйб огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы пережать лопнувшую трубу. Или что-то, что он мог бы использовать в качестве оружия. Кроме самих покол-1, он ничего не видел.
И вдруг покол-1 исчезли, когда гипсокартон прогнулся. Целый потолок квартиры — пол подпотолочья, — рухнул и упал в квартиру внизу.
Покол-1, не удержавшись на потолочных балках, тут же попали в водопад и вывалились из пространства, упав в квартиру. Саша и Эйб попытались ухватиться за металлические балки, но тянущиеся тросы первого поколения зацепили их, и их тоже вытащили оттуда. Их тела вместе с кусками гипсокартона рухнули вниз.
Падение было настолько внезапным и быстрым, что Эйб даже не успел вскрикнуть. Саша тоже молчала.
Эйб попытался заглянуть за толщу воды, уносившую их вниз. Сквозь размытие он увидел руку Саши и попытался ее схватить. Он знал, что приземление будет тяжелым, и хотел попытаться затащить ее на себя.
И им повезло. Они оба оказались на диване, который теперь стоял по диагонали через всю гостиную, брошенный по квартире во время истерики второго поколения.
Эйб вскочил на ноги. Он начал спрыгивать с дивана. Он хотел добраться до двери, надеясь, что вода каким-то образом сделала возможным побег.
Саша указала на искры, шипящие внизу стен квартиры. Волнообразные синие шипы скользили по поверхности воды, скапливающейся на полу. Затопленная квартира была электрифицирована.
Крики первого поколения привлекли внимание Саши. Она повернулась к ним. Эйб проследил направление ее взгляда.
Покол-1 были захвачены электрическим током. Они корчились, словно в агонии, их конечности крутились ветром, их кабели хлопали. Вокруг них поднимался уровень воды. Это было почти до основания сиденья дивана.
Саша с ужасом смотрела на агонию первого поколения.
Эйб схватил Сашу за руку и указал на уровень воды.
— Мы должны подняться выше! — крикнул он. — Нам нужно забраться на перегородку.
Саша вытерла лицо тыльной стороной ладони и огляделась. Она кивнула.
Эйб подтолкнул Сашу на верхнюю часть ближайшей перегородки, несмотря на то, что оскаленное лицо Джемини заполнило стеклянную панель перегородки. Он заметил, как Саша стиснула зубы, когда ее нога скользнула по голографическому изображению Джемини. Он не винил ее. Он также не хотел прикасаться к панелям. Это было похоже на прикосновение второму поколению.
Но второе поколение были голограммами. Это были энергетические проекции. У них явно была способность использовать эту энергию, чтобы воздействовать на неодушевленные предметы, такие как мебель и кухонная утварь, но они не могли ухватиться за Сашу или Эйба. Все, что Джемини могла сделать, когда нога Саши оказалась на ее макушке, это закричать от гнева.
Эйб проигнорировал крики и последовал за Сашей на узкую хромированную полку над панелью.
Вода по-прежнему лилась с потолка. Эйб вытер глаза и посмотрел на главный терминал между гостиной и кухней. Он был по меньшей мере в четырех с половиной метров от него. Панель, на которой они находились, не простиралась так далеко. Им придется перепрыгнуть еще на три полустены, прежде чем они смогут добраться до той, которая им нужна.
Эйб попытался подняться на ноги.
— Мне нужно добраться до главного терминала.
Эйб осторожно переставил ногу так, чтобы он мог поставить ступню под себя. Сделав это, он начал подниматься.
Стовосьмидесятисантиметровая ширина хромированных панелей создавала поверхность, достаточно устойчивую, чтобы на ней можно было стоять, по крайней мере, она была бы такой, если бы хром не был пропитан водой. Влажность, к сожалению, сделала металл скользким. Когда Эйб попытался удержать равновесие, он почувствовал, что пытается кататься на коньках по канату.
Дважды, когда Эйб начал подниматься в полный рост, его ноги соскользнули. Дважды Саша хватала его за ногу, чтобы он не соскользнул с панели в воду внизу.
— Почему бы тебе не подождать здесь? — запротестовал Эйб.
Саша указала на воду, которая теперь поднималась еще быстрее.
— Я не против подождать, но я лучше буду стоять, чем сидеть на коленях. Так я смогу двигаться быстрее, если мне нужно.
Эйб кивнул. Он взял Сашу за руку и помог ей перейти в положение стоя.
Чтобы удержать равновесие на перегородке, Эйб был вынужден блокировать все, что происходило вокруг него. Теперь он огляделся.
Покол-2 появлялись и исчезали из поля зрения на панелях. В одну секунду они были рядом, разглагольствуя и бредя. В следующую секунду они уже были на дальних панелях, мерцая и расплываясь в фокусе. Свет в квартире все еще был выключен, но яркие цвета покол-2 вспыхивали угрожающими радугами по всему пространству. Под потоками цветного света вода продолжала подниматься, а электричество продолжало искрить. Агония первого поколения продолжалась.
Когда Саша заняла позицию стоя, Эйб понял, что у них другая проблема. Перегородка начала шататься.
Теперь им приходилось не только кататься на коньках по канату, но и заниматься серфингом одновременно.
— Я думаю, что лучше всего двигаться быстро, — сказала Саша. — Чем больше мы колеблемся, тем больше у нас шансов упасть.
Эйб не был уверен, что это правда, но он не думал, что сейчас подходящее время для дебатов. Однако у него был один вопрос.
— У нас? Я думал, что делаю это один.
— Как ты думаешь, эта штука удержится, когда ты спрыгнешь с нее?
— Мы пойдем вместе, — сказала Саша.
Медленно и семеня, Эйб и Саша повернулись лицом к следующей перегородке.
— На счет три, — сказала Саша.
— Раз, — начал Эйб. — Два. Три.
Саша и Эйб прыгнули как один человек, но Эйб, чьи ноги были намного длиннее, чем у Саши, первым добрался до следующей панели. Он достиг этого так быстро, что его инерция чуть не превзошла его. Ему пришлось дернуться назад, чтобы остановить продвижение вперед. И в то же время он должен был тянуть Сашу к себе. Ее нога не совсем приземлилась на верхнюю часть панели, и она начала скользить вниз, к смертоносной воде.
— Я тебя поймал! — закричал Эйб прежде, чем он действительно был в этом уверен.
К счастью, Эйбу удалось подтянуть Сашу поближе и дать ей возможность найти точку опоры на хромированной полке. Однако как только она это сделала, перегородка начала раскачиваться. Он уступал место так же, как и последний.
— Мы должны сделать это снова! — закричал Эйб. — Сейчас!
Вода продолжала литься на них. Они оба фыркали и шипели, вытирая глаза, чтобы видеть.
Еще один скачок. Очередная скользящая посадка на соседнюю перегородку. Когда Эйб приземлился, его ноги скользнули в сторону по верхней части панели. Саша в очередной раз еле успела. Она встала только одной ногой на вершину хрома. Другая начала скользить вниз.
Эйб дёрнул Сашу. Ее болтающаяся нога нащупала верхнюю часть хрома и нашла его.
Эта перегородка, как и две предыдущие, начала резко раскачиваться. И Саша, и Эйб вскинули руки, чтобы сохранить равновесие.
— Раз. Два. Три, — кричала Саша.
На этот раз Эйб удачно приземлился, поставив ноги прямо на верхнюю часть хромированной полки. И поскольку эта панель находилась рядом с вырезом шкафа, который окружал холодильник до того, как второе поколение начали разбрасывать вещи, он смог ухватиться за край, чтобы не упасть.
И это к счастью... потому что Саша приземлилась не так хорошо.
Как только ноги Саши коснулись хрома, они соскользнули и устремились вниз по стеклу. Саша схватилась за стекло, и она смогла удержаться, но болталась в опасной близости от воды внизу. Она издала испуганный вой.
Эйб тут же наклонился и схватил Сашу за руку. Кряхтя, копаясь глубоко, чтобы найти каждый грамм силы, которая у него осталась, он потянул Сашу прямо вверх, пока ее ноги не оказались рядом с его ногами.
Панель начала свое неизбежное качание.
Эйб быстро повернулся и посмотрел на главный терминал.
Его пальцы заскользили по клавиатуре на стеклянной панели, и он инициировал обновление системы.
Эйб повернулся, схватившись за корпус холодильника, и увидел, как образы второго поколения начали разрушаться. Их тела разошлись, а затем снова соединились кувырком. Ноги вышли из макушек голов. Косички струились из животов. Руки торчали из глаз. Они начали извергать слова, но ни одно из них не имело смысла вместе.
— Печеньки, исследование, окончена, обзор, питомцы, цитадель, угроза, романтика, новая, инвентаризация...
Бессмысленный поток слов заполнил квартиру.
Системы покол-2 давали сбои, но оставались такими же активными. Эйб повернулся и посмотрел на две перегородки, которые ему нужно было пройти, чтобы добраться до офиса. Он свернулся, готовясь к прыжку.
Прежде чем он успел это сделать, обеденный стол, пойманный в искрящуюся и бурлящую воду, сильно сдвинулся. Он врезался в ближайшую к Эйбу перегородку и вынес ее. Перегородка перевернулась, как срубленное дерево, шлепая по воде и разбрасывая искры.
Эйб понял ее отчаяние. Теперь он никак не мог добраться до офиса. Он не мог прыгнуть достаточно далеко, чтобы добраться до следующей перегородки за той, которая только что упала.
Неужели вся эта борьба была напрасной? Словно подтверждая их неминуемую гибель, перегородка, на которой они балансировали, резко наклонилась. И Эйб, и Саша потеряли равновесие и начали скользить по стеклу.
Взгляд Эйба остановился на ожидающей наэлектризованной воде. Это будет последнее, что он когда-либо увидит.
Первое поколение вырвалось из бурлящих волн. Электричество все еще потрескивало в их металлических эндоскелетах, первое поколение поколение в массовом порядке протянуло свои кабели наружу. Черные шнуры стреляли из стороны в сторону, разрывая воздух, выходя из зоны отдыха на кухню, далее в кабинет, а также в спальню. Через несколько секунд конец каждого кабеля был подключен к электронному соединению. Кабели подключились к настенным розеткам и компьютерным терминалам. Они пересекали всю квартиру, как электрическая сеть.
Оглушительный хлопок наполнил квартиру. Блестящие дорожки электрического тока ползли по стенам и спиралью ползли по потолку. Треск, свисты и шипение преследовали друг друга в пространстве.
Первое поколение издавали оглушительные шквалы, которые вибрировали по всему телу Эйба. Потом молчали. Волны воды сгладились. Первое поколение обмякли и погрузились под воду.
Стеклянные панели потемнели. Загорелись верхние фонари.
Эйб и Саша закончили сползать по перегородке. Они приземлились по бедро в воду... и не погибли.
— Я думаю, они поджарили всю систему.
Саша шлепнулась к Три, которая лежала на спине под водой с темным единственным глазом .
— Ах, бедняжки, — сказала Саша.
На кухне зазвонил настенный телефон. Эйб посмотрел на него.
Переглянувшись с Сашей, Эйб направился к телефону.
— Техническое обслуживание, — сказал автоматизированный голос. — У нас предупреждение о наводнении для вашего подразделения.
Эйб подумал о фразе Саши: «Отметим это как: я тут не причем». Он улыбнулся.
— Да, мне очень жаль. Ванна переполнилась.
— Не проблема. Мы пришлем кого-нибудь на уборку.
Эйб вышел из лифта и поправил тяжелую сумку, которую он перекинул через плечо. Двое молодых парней, которых Эйб узнал из отдела маркетинга пицца-плекса, ждали, чтобы войти в лифт.
— Эй, Эйб, — сказал один из парней.
— Ты видел игру в субботу? — спросил Пит.
Эйб кивнул, затем покачал головой.
— Тут ты прав. — Пит тоже покачал головой. Он и другой мужчина, Дин, вошли в лифт и помахали, когда двери закрылись.
Эйб улыбнулся. Было так приятно больше не прятаться от соседей.
Последствия затопления квартиры и тот факт, что Эйб ее занимал, оказались не такими ужасными, как он ожидал. Судя по всему, администраторы башни были настолько счастливы, что несанкционированная аренда Эйбом привела к решению проблемы Боббидоток в квартире, что они решили не обращать внимания на то, как Эйб попал в квартиру, и какой ущерб был нанесен до того, как все было сказано и сделано.
Эйб присвистнул, шагая по коридору. Он не мог поверить, насколько замечательными были последние три месяца. Он перешел от полной изоляции и близкой смерти к жизни своей мечты.
Эйб посмотрел в коридор и увидел, как Саша толкает бедром дверь квартиры. Ее руки были заполнены сумками с продуктами.
— Эй, ты тоже рано ушла? — крикнул Эйб. Он поспешил к ней, чтобы помочь с сумками.
Саша повернулась и улыбнулась ему, когда тот к ней подошел.
— Привет, красавчик, — сказала она.
— Привет, сумасводящая. — Он усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Как всегда, от поцелуя у него согнулись пальцы на ногах.
— Позволь мне взять пакеты, — сказал Эйб.
— Спасибо, но я сама. — Саша широко улыбнулась.
Вместе они вошли в квартиру и закрыли за собой дверь. Эйб оглядел новый красочный декор квартиры.
После уборки и ремонта в квартире они с Сашей решили, что вместе им лучше, чем порознь. Поскольку ей нравилась идея башни, несмотря на то, что они пережили, они перенесли всю ее яркую, уютную мебель, шторы, картины и побрякушки в его пространство. Квартира больше не выглядела холодной и бесплодной. Она была наполнена яркой, радостной жизнью, как и сама Саша.
В квартире должно было быть еще одно новое дополнение. По предложению Саши они с Эйбом переделали офис, превратив его в маленькую спальню. Мама Эйба скоро въедет.
Эйб открыл свою сумку и показал Саше ее содержимое. Она захлопала в ладоши от обилия роботизированных частей, которые он смог спасти с уровня канализации во время обеденного перерыва. Канализация, как оказалось, его больше не беспокоила. После того, через что он прошел в собственной квартире, ничто, блуждающее по этому подземному аниматронному кладбищу, не могло его напугать.
Она понесла свои сумки с продуктами на кухню.
— Я купила то, что нам нужно для жаркóго. После обеда мы приступим к работе.
Саша снова поцеловала его. Поцелуев никогда не бывает слишком много.
Как только они убрались после ужина, Эйб потянулся к веревке, свисавшей с люка в потолке. Он дернул за нее, и на пол развернулась откидная лестница.
— Иди вперед. Я передам детали и потом присоединюсь к тебе.
Саша радостно кивнула и залезла туда. Эйб передал детали, а затем сам поднялся по лестнице.
— Ты так блестяще построил это, — сказала Саша, похлопывая по лестнице.
— Ты так блестяще придумала это, — сказал Эйб.
Они вместе рассмеялись и уселись на фанерный пол, уложенный над потолочными балками. Пол, красивый и сухой, легко выдерживал их вес.
— О, ты нашел руку. Елизавета будет так счастлива!
Эйб улыбнулся. Вскоре после того, как он и Саша начали работать над первым поколением, они подключили вокальный процессор Три к сети. Три смогла сообщить, что она и другие благодарны Эйбу и Саше за помощь. Саша решила, что покол-1 нужны имена, и приступила давать роботам имена королев. Три была Викторией. Одна была Елизаветой. Два была Изабеллой.
— Не должно быть слишком долго, чтобы мы могли поговорить со всеми, — сказала Саша.
Он посмотрел на неподвижные формы покол-1. Хотя они были неподвижны, они не выглядели даже наполовину плохо.
За последние две недели Эйб смог найти новые ноги для Изабеллы и новый глаз для Виктории. Саша смогла использовать части пластикового экзоскелета, которые нашел Эйб, чтобы заменить недостающие части Виктории, и у нее почти было достаточно, чтобы сформировать совершенно новый экзоскелет для Изабеллы.
Эйб и Саша приступили к работе.
— Очень скоро они будут как новенькие!
— Они будут любить помогать твоей маме, — сказала Саша.
Это был их план. Вместо того, чтобы жить в центре по уходу, мама Эйба сможет жить здесь, под присмотром отремонтированных Боббидотов.