Tales from the Pizzaplex. Tiger Rock (Истории из пицца-плекса — Тигр Рок. Полный перевод рассказа)
— ЭЙ! — ЗАПРОТЕСТОВАЛ КАЙ. — ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ МНЕ РУКУ ОТОРВАТЬ?
Проходя через величественный четырёхдверный стеклянный и блестящий хромированный вход Мега-пицца-плекса Фредди Фазбера, Кай вдохнул ароматы пряного соуса для пиццы и сладкой сахарной ваты, стряхивая с себя своего чрезмерно нетерпеливого, возбуждённого друга. Тодд, как обычно, думал, что Кай двигался достаточно быстро.
Эшер, последний из «Вневременного Трио», как называли себя Кай и два его лучших друга, рассмеялся, входя за Каем и Тоддом внутрь.
— Признай это, — сказал Эшер, — ты просто слишком медленный, Кай.
Кай тоже посмеялся. Это была старая шутка. Кай родился на острове Оаху и провел свои первые семь лет на острове со своей матерью, коренной гавайкой, и отцом-«ковбоем» (родившимся и выросшим на ранчо в Вайоминге). Между отношением его мамы к «гавайскому времени» и менталитетом его отца «что за спешка, приятель?», Кай был известен за «спокойствие». Тодд постоянно обвинял Кая в том, что тот настолько расслаблен, что всё время лежал почти горизонтально.
— Идем, парни! — призвал Тодд. Он размахивал руками и чуть не ударил хорошенькую девушку-подростка по лицу.
Она бросила на Тодда грязный взгляд. Тот, как обычно, не обращал на это внимания — слишком занят осмотром.
Кай не мог винить его. Пицца-плекс был по-настоящему крут, даже наверное единственным веселым местом в их маленьком городке.
Они были в восторге, когда тот был построен, но он уже не был чем-то новым для Кая, Тодда и Эшера. Те видели игровую площадку с черным освещением для маленьких детей — игрушки для лазанья, горки и строительные блоки из пенопласта, установленные вокруг ямы с блестящими шариками. Они смотрели на витражный купол, закрывавший центр колпак пицца-плекса, и были внутри замка — как двухэтажная ротонда театра, окруженная калейдоскопическими брызгами света, проникающими сквозь витражи. Они исследовали все игровые площадки, магазины и рестораны. Съели по крайней мере дюжину пицц в ослепительно освещенном неоновым светом главном зале с зеркальным потолком и купили больше, чем им полагается, одежды и сувениров в стиле Фредди. Ездили на тележках по путям, которые крест-накрест пересекали пешеходные дорожки, соединяющиеся со всеми различными частями пицца-плекса, и несколько раз катались на американских горках, которые проносились по всему пицца-плексу, его гусеницы переплетались с кажущимся бесконечным лабиринтом из разноцветных трубок для лазания. Они смотрели выступления аниматроников и знали наизусть все рок- и поп-песни, которые играли аниматроники, и всю тематическую музыку, доносившуюся из различных игровых зон. Они также знали звуки игр — з-з-зы и гудки, жужжание и врумы, мурлыканье и звон.
Сейчас, Кай и его друзья знали ослепительный хаос пицца-плекса так же хорошо, как дома друг друга. На самом деле, перед сном Кай часто закрывал глаза и терялся в бесконечно постоянном движении ярких огней пицца-плекса, веселой музыки и жизнерадостной толпы. Потустороннее, сверхвысокое великолепие Мега-пицца-плекса скрывало повседневные дела, которые иногда приводили его в уныние.
Но, несмотря на эту знакомость, Тодд всегда был с широко раскрытыми глазами, почти пораженный, когда они были здесь. Он вел себя так, как будто каждое их посещение волшебного веселого купола было впервые. Но это был Тодд. Он всегда о том, чтобы «быть в моменте».
— Вы должны ценить каждое мгновение, — любил повторять Тодд.
Тодд был первым, кто назвал их «Вневременным Трио»; название он выбрал, потому что они не подходили к остальным шестиклассникам.
— Время — концепция. Его не существует. Единственная реальная вещь — сейчас, — заявил он. Кай и Эшер на самом деле не понимали бесконечную болтовню Тодда об «иллюзорной природе времени», но они думали, что название было крутым.
— Иде-е-ем, — повторил Тодд как минимум в третий раз. Он снова попытался схватить Кая за руку. Тот же обошел своего друга и покачал головой. Он не в первый раз задавался вопросом, почему тот, кто живет настоящим, всегда так спешит.
— Древо Сочинителя никуда не денется, — сказал Кай.
Когда Кай следовал за Тоддом через шумную толпу пицца-плекса, он должен был признать, что тоже был взволнован, увидев дерево. Они не были в пицца-плексе пару недель, и за это время они подслушали, как несколько детей в школе говорили о дереве, на котором размещался Сочинитель, передовая программа, которая должна была кормить сюжетными линиями развлекательные программы аниматроников.
— Можете ли вы представить код, который использовался для программирования Сочинителя? — спросил Эшер после того, как они услышали об этом. Эшер зашел в Интернет, чтобы прочитать о новой функции пицца-плекса, и бесконечно говорил о ней, используя жаргон программистов, который не понимали ни Кай, ни Тодд.
Несмотря на то, что Кай, Тодд и Эшер были близкими друзьями, они не могли быть более разными. Кай, который знал, что его имя означает «море», относился к жизни в целом довольно спокойно. Да, иногда его что-то доставало, но большую часть времени он мог «плыть по течению», к чему его всегда поощряла мама. Такова была ее природа. Мама Кая была медсестрой скорой помощи, но каким-то образом она никогда не позволяла стрессу сказываться на ней. Она не выбивалась из колеи, сколько бы долгих часов ей ни приходилось работать или с чем ей приходилось сталкиваться.
— Ты должен плыть по волнам жизни, Кай, — часто говорила она ему. На Гавайях его мама буквально каталась на волнах. Она только начала учить Кая серфингу, когда его отец переехал на материк, чтобы управлять новой компанией разработчиков, и они переехали сюда, в город, за тысячу километров от ближайших волн. Кай скучал по океану, но теперь его устраивало то, где они жили. Ему нравилось, как в этом месте сменялись времена года, как осенью листья деревьев становились оранжевыми и желтыми, а зимой выпадал снег. Это был хороший компромисс для океанских волн.
Однако Кай не оставил остров позади себя. Он больше походил на свою черноволосую, кареглазую и темнокожую маму, чем на светловолосого голубоглазого отца (его сестра была противоположностью — она и Кай едва ли были родственниками), Кай также имел невысокую худощавую фигуру матери. Эта приземистая внешность в сочетании с гавайскими рубашками и мешковатыми хлопчатобумажными штанами, которые он предпочитал однотонным футболкам и джинсам своих одноклассников, выделяли его. Так же как и его склонность отключаться и мечтать. Из-за того, что мысли Кая так сильно блуждали, он не очень хорошо учился в школе. Его мало заботило то, чему его учили. Его больше интересовали природа, искусство и духовный мир.
В отличие от Кая, Тодд был высоким, худым и неистовым. С длинными, обычно спутанными волосами, почти такого же оранжевого цвета, как средняя морковка, и бледным лицом, почти коричневым от веснушек, Тодд выделялся в школе не меньше, а то и больше, чем Кай. У Тодда, однако, не было проблем с учебой. Тот был отличником, любил учиться. Когда он не тусовался с Каем и Эшером, Тодд всегда лежал на кровати и читал книгу, его нога все время дрожала. Его комната была так забита книгами, что едва хватало места для его мебели — или для Эшера и Кая, когда они навещали его.
А потом был Эшер. Если бы он не был абсолютным фанатом технологий, то мог бы вписаться в школу. С каштановыми волосами и глазами и ростом, который был средним для одиннадцатилетнего подростка, он выглядел вполне нормально. Кай даже слышал, как некоторые девушки говорили о том, какой милый Эшер.
— Жаль, что он такой странный, — сказала одна из девушек.
И да, Эшер был немного странным. Он был полностью одержим компьютерами, робототехникой и научной фантастикой, настолько, что он и его младший брат Алекс, который мог бы быть клоном Эшера чуть младше, часто разговаривали друг с другом в двоичном коде. Кай не раз слышал, как Алекс говорил Эшеру:
— 11010000 10110100 11010001 10000011 11010001 10000000 11010000 10110000 11010000 10111010.
Эшер сказал Каю, что это означает «дурак».
— Не будет ли быстрее просто сказать «дурак»? — спросил Кай.
— Конечно, — сказал Эшер. — Но у нас с Алексом возникают проблемы, когда мы обзываем друг друга.
Родители Эшера не знали двоичного кода.
Кай моргнул и понял, что, пока его мысли блуждали, они достигли центра пицца-плекса. Они стояли перед Древом Сочинителя.
И оно было обернуто в пластик, с веревочным барьером вокруг основания.
— Что случилось? — спросил Эшер вслух, обращаясь ни к кому конкретно.
Мужчина средних лет в красной рубашке и черных штанах, одетый в «униформу» пицца-плекса, оторвал взгляд от разметавшегося возле выпуклых волоконно-оптических «корней» дерева конфетти.
— Был какой-то сбой, — сказал мужчина. Он потер жесткую щетину на квадратном подбородке и покачал головой. — Ему всего три недели, и я слышал, что его собираются снести.
— Что? Уже? — Эшер нахмурился, глядя на дерево.
Кай проследил за взглядом Эшера. То, что он увидел, заставило его понервничать, и он не знал, почему. Может быть, это было потому, что прозрачный пластик, обернутый вокруг раздутого, пятнисто-желтого ствола дерева и его вытянутых радужных ветвей, делал дерево похожим на какого-то призрачного монстра в мантии. Кай легко мог представить, как гигантское дерево внезапно вырывается с корнем, чтобы пройти через пицца-плекс. В сознании Кая дерево протягивалось своими длинными скелетными ветвями, чтобы вырвать детей из..
— Кай! — Тодд снова дергал его за руку.
— ...выбрали баобаб, потому что у этих деревьев такие большие стволы, — говорил Эшер. — Я думаю, что это был отличный выбор, ведь деревья что-то типа легенды.
— Секвойя была бы лучше, — сказал Тодд.
— Ни за что, — сказал Эшер. — Секвойя была бы слишком высокой.
— Ну, это была бы не настоящая секвойя, — сказал Тодд. — Но у секвойи тоже большие стволы, и, по крайней мере, это американские деревья.
— Почему оно должно быть американским? — спросил Эшер. — Твои ботинки сделаны в Китае.
— Ну и что? Мои ботинки не дерево, — сказал Тодд.
Кай покачал головой. Он понял, что лучшее, что можно сделать, когда Тодд и Эшер ссорятся, — это просто позволить им ссориться. Тодд и Эшер дружили с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы разговаривать, и именно так они и вели себя друг с другом.
Эшер отвернулся от Тодда, положив конец спору. Он прижался к веревочному барьеру, натянутому вокруг основания дерева.
— Хотел бы я заглянуть туда, — сказал Эшер. — Интересно, что пошло не так с программой. Я думал, что основа алгоритма программы верна, а идея о том, чтобы одна программа генерировала все истории для аниматронных персонажей, была просто гениальной. Зачем платить кучке писателей, когда можно было просто создать одну программу для создания историй?
Тодд фыркнул.
— Ни за что. Компьютерная программа не может заменить писателя. Не может быть, чтобы программа была достаточно продвинутой, чтобы заменить человеческое воображение.
— Марк Твен сказал это давным-давно: «Новой идеи не существует». Людям может нравиться думать, что их воображение — это все, но на самом деле уже нет ничего оригинального. Это всего лишь пересказ старых историй немного по-другому. Вот почему компьютерная программа делает это так блестяще.
— Ну, должно быть, это был не тот блеск, — сказал Тодд, — если они закрыли его так быстро.
Тодд потянулся к манжету фланелевой рубашки Эшера с длинными рукавами в оранжево-синюю клетку. Фланелевая рубашка была еще одной вещью, которая отличала Эшера: он всегда носил яркие клетчатые фланелевые рубашки, круглый год — у него были даже летние фланелевые рубашки с отрезанными рукавами. Они были разными, но это был Эшер.
— Давай, Эш, — сказал Тодд. — Он закрыт. Давай займемся чем-нибудь другим.
Эшер драматично вздохнул. Он позволил Тодду утащить его от Древа Сочинителя.
— Я хочу проверить будку виртуальной реальности, — сказал Кай.
— Ты хочешь, — сказал Эшер. Но он подарил Каю одну из своих кривых улыбок.
— Я за это, — сказал Тодд. Он подпрыгивал на ступнях. — Погнали туда.
В пицца-плексе, оформленном как большая пицца, было легко ориентироваться. Вам просто нужно было запомнить порядок мест и то, где они приземлились на краях «пирога». Кай знал, что будка виртуальной реальности находится на дальней стороне Древа Сочинителя. Поскольку древо, большой театр и детская игровая площадка заполнили центр пицца-плекса, Каю и его друзьям пришлось обойти половину пиццы, чтобы добраться до будки виртуальной реальности.
— Хотите съесть пиццу по дороге? — спросил Тодд, отходя от Древа Сочинителя, жестом показывая Эшеру и Каю, чтобы они не отставали от него.
— Мы только что позавтракали, — сказал Эшер, бегая трусцой, чтобы догнать Тодда.
— Всегда найдется место для пиццы, — пропел Тодд, оглядываясь через плечо.
— Не в десять утра, — сказал Эшер. — И помедленнее. Будка никуда не денется.
— Тоже самое Кай сказал о Древе Сочинителя, — сказал Тодд. Но уменьшил скорость до быстрой ходьбы.
— Это дерево похоже на то, что ты видишь в странном сне, — сказал Кай. Взглянув направо, он посмотрел на фиолетовую ветку, протянувшуюся над ними, когда они проходили зону ролевых игр.
— Да, — согласился Тодд. — Или что-то вроде того, что можно увидеть в фэнтезийном фильме. Такие деревья росли бы в месте под названием «Мир радуги».
— Ага. И маленькие разноцветные существа, живущие на ветвях.
— Эй, да, — сказал Тодд, вникая в суть. — И они едят еду всех цветов радуги. Зеленую пиццу и желтое печенье.
— Бе, — сказал Эшер, сделав лицо. — Зеленая пицца?
— Ладно, может быть, не зеленая пицца. Это как мох, который растет на большом дереве у меня на заднем дворе. Гадость. Мне приснился сон прошлой ночью, что мох очень быстро растет по всей моей комнате. Он пытался вырасти на мне и съесть меня.
Тодд так резко остановился, что Эшер столкнулся с ним. Молодой маме, держащей за руки двух малышей, пришлось сделать заикающийся шаг, чтобы избежать столкновения Тодда и Эшера. Один из малышей уронил кружку-непроливайку и завопил. Достав пластиковый стаканчик, мама бросила на Тодда недовольный взгляд. Тот не заметил.
— Я читал тот сонник*, который рекомендовала твоя мама. Видимо, мой сон означает, что я чего-то боюсь, с чем не сталкиваюсь. Если я не справлюсь со своими страхами, они съедят меня заживо. — Тодд пожал плечами и закатил глаза. — Вроде, да. Мне не нужен сон, чтобы понять, что я боюсь почти всего.
[Примечание*: Сонник — книга с толкованиями снов.]
— Да, ну, для испуганного кота у тебя все в порядке, — сказал Эшер, игриво шлепнув Тодда по затылку.
Тодд ухмыльнулся и снова пошел, так же быстро, как и раньше. Эшер шел рядом с ним.
Кай заставил свои короткие ноги двигаться достаточно быстро, чтобы остаться со своими друзьями.
— Я работаю над осознанными сновидениями, — сказал Кай на ходу. — Знаете, осознавая, что ты спишь, когда ты спишь. Я играл с этим. И я приучил себя просыпаться, просто говоря себе во сне: «Разбуди себя». Мне просто нужно сказать это пару раз, и я могу выбраться из любого сна, вот так, — он щелкнул пальцами. — Ты можешь попробовать, Тодд, если тебе приснится страшный сон.
Тодд и Эшер обменялись взглядами. Они оба ухмыльнулись, и Тодд притормозил, чтобы ударить Кая по руке.
Кай пожал плечами. Он знал, что Эшер и Тодд не интересуются миром духов. Без разницы.
— Эй, смотрите! — показал Тодд. —Сегодня у будки дополненной реальности особенная вещь.
Кай посмотрел вверх, мимо голов детей и взрослых, разбросанных перед ними. Он увидел светодиодную маркизу, которая гласила: «ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ПОСМОТРЕТЬ НА ПИЦЦА-ПЛЕКС ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ! ЗАГЛЯНИТЕ В БУДУЩЕЕ!»
— Звучит весело, — сказал Кай. — Ребята, вы не возражаете, если я пойду первым?
Кай и его друзья подошли к очереди к будке дополненной реальности. Он был рад видеть, что она еще не занята. В очереди стояли только две девушки. Они стояли рядом со смотрителем по будке виртуальной реальности, длинноволосым парнем лет двадцати, который сидел на табурете, выглядя так, будто ему стало не по себе от скуки. Обе девочки, на вид лет тринадцати или четырнадцати, были темноволосыми. Когда они повернулись, чтобы посмотреть на Кая, Тодда и Эшера, Кай решил, что они должны быть сестрами. Несмотря на то, что они не были похожи друг на друга, у обеих были необычно большие зеленые глаза.
— Эй, — сказала самая высокая из двух девушек, улыбнувшись.
— Привет, — сказал Тодд. — Ты раньше была в виртуальной реальности?
«Для парня, который утверждал, что всего боится, — подумал Кай, — Тодд был поразительно общительным».
— Дважды, — сказала девушка. — Теперь с меня довольно. Сестра же хочет видеть будущее.
— Ему тоже, — сказал Тодд, указывая большим пальцем на Кая.
Тодд и девочки начали болтать о будущем и о том, каким оно может быть в целом. Кай отключился и посмотрел мимо них на будку виртуальной реальности.
Модуль дополненной реальности напомнил Каю витрину со стеклянным куполом, в которой хранился террариум его мамы с гавайскими растениями — «немного дома», как она это называла. У террариума его мамы было деревянное основание, но основание дополненной реальности было ярко-красным. И вместо того, чтобы окружать растения, стеклянный купол модуля дополненной реальности содержал один большой золотой стул, похожий на плюшевый позолоченный трон. Пользователь дополненной реальности сидел в кресле (сейчас в кресле сидел мальчик, которого Кай узнал на год раньше него в школе) и носил сетчатую повязку на голове, покрытую сплетенной массой сенсорных узлов. Повязка являлась тем, что делало дополненную реальность пицца-плекса такой потрясающей — она работала с собственными чувствами пользователя, так что сеанс дополненной реальности казался абсолютно реальным во всех отношениях.
Кай не мог дождаться, чтобы узнать, что тот увидит, воспользуясь повязкой виртуальной реальности, чтобы заглянуть в будущее Мега-пицца-плекса. Если Тодд и Эшер не возражают против ожидания, решил он, то тот пойдет на десятиминутный сеанс, чтобы по-настоящему погрузиться в него.
Глаза Кая расширились, когда он увидел еще более яркую и блестящую версию пицца-плекса, чем привык. Изящнее, ярче и шумнее, этот пицца-плекс был еще более высокотехнологичным, чем нынешний.
Он также был заполнен сотнями взрослых и детей, одетых в сногсшибательную одежду. Посетители будущего пицца-плекса были одеты в кричаще-горячие цвета, по крайней мере, в три раза ярче, чем все, что Кай видел раньше. Цвета были настолько наэлектризованы, что казались почти живыми.
Ткань, казалось, колыхалась в постоянном движении, но когда Кай изучил ее, тот понял, что это была оптическая иллюзия, вызванная приливами и отливами света в переплетении ткани. Эта, казалось бы, движущаяся одежда выглядела так, словно обвивала всех, кто проходил через пицца-плекс. Штаны, казалось, поднимались вверх и вниз вдоль ног, как постоянно поднимающиеся эскалаторы. Рубашки и блузки выглядели так, как будто вздымались и трепетали, вращаясь вокруг туловищ женщин и девушек и содрогаясь вверх и вниз по спинам и груди мужчин и мальчиков. Это был невероятный визуальный эффект. Кай недоумевал, откуда у них такая нить в ткани; это напомнило ему о его закладке, выглядевшей как дельфин, если повернуть ее в одну сторону, и как косатка, если повернуть в другую сторону. Эшер сказал, что закладка была сделана так называемой лентикулярной печатью. Это была технология создания трехмерных изображений, которые могли меняться в зависимости от угла обзора. Ткани в одежде этого будущего мира, должно быть, использовали что-то подобное. Одежда была невероятной!
Каю было трудно поверить, что за десять лет одежда так сильно изменится. Судя по тому, что он видел в фотоальбомах своих родителей, одежда, которую они носили, когда были в возрасте Кая, не сильно отличалась от того, что носил он сейчас.
Но что угодно. Это была виртуальная реальность. Кай просто согласился бы с этим.
Кай смотрел, как над головой проносятся американские горки в форме сверхскоростного пассажирского экспресса. Американские горки пронеслись по воздуху, как змея, мчащаяся за добычей. Движение было размытым, и это выглядело совершенно волшебно, потому что вагонетки не были на рельсах! Они буквально летали.
— Ух ты! — Кай вздохнул, откинув голову назад, чтобы увидеть серебристую, похожую на комету горку, скользящую над головой. Его волосы щекотали уши, когда американские горки взбудоражили воздух вокруг него. В его ушах отдавался пронзительный гул вагонеток.
Кто-то толкнул Кая, и он ухмыльнулся необычайной реалистичности опыта виртуальной реальности. Он отвлекся от американских горок и удивленно моргнул. Ведь смотрел в удивительно реалистичные глаза будущей версии Глэм-Фредди.
— Э-э, привет, — сказал Кай. Он вытаращил глаза на желтовато-коричневого медведя, стоящего перед ним.
«Это уже слишком», — подумал он.
В то время как аниматронные исполнители в современном пицца-плексе были сделаны из гладкого металла, все их костюмы и черты лица были нарисованы, этот аниматроник, хотя все еще металлический, больше походил на настоящего медведя или что-то вроде настоящего медведя. Глэм-Фредди по-прежнему имел широкое лицо, оттопыренные круглые уши, огромные глаза и массивную зубастую улыбку металлического Фредди, так что он не был похож ни на одного медведя, которого вы встретите в природе. Но его мех и его черты — рот, нос и глаза — были вылеплены из металла с такой детализацией, что выглядели как настоящий мех, настоящие глазные яблоки и прочее. Поверх настоящего металлического меха медведя Глэм-Фредди был одет в свой обычный костюм, но этот костюм не был нарисован. Вместо металлического черного цилиндра, приваренного к его металлической голове, шляпа Фредди оказалась сделанной из настоящего черного войлока. Еще он носил настоящую тканевую рубашку с голубой эмблемой в виде молнии, кожаные наплечники и леггинсы. Его запястья были украшены черными кожаными ремешками с настоящими металлическими шипами, а когти были выкрашены в синий цвет, чтобы соответствовать молнии.Как и одежда на посетителях Мега-пицца-плекса, рубашка Фредди, казалось, колыхалась на его груди и спине, а леггинсы, казалось, скользили вверх и вниз в постоянном движении.
Кай чуть не выпрыгнул из кожи, когда этот сногсшибательный Фредди протянул металлическую пушистую лапу.
— Я Фредди, — сказал будущий Фредди низким рокочущим голосом.
Кай поколебался, затем поднял свою пухлую руку с короткими пальцами.
— Кай. Это отличное имя, — сказал Фредди. Он отпустил руку Кая и положил металлическую лапу ему на плечо. — Как насчет того, чтобы я показал тебе окрестности? У нас есть на что посмотреть здесь, в Пицца-плексе!
В течение следующих головокружительных минут Кай позволил Фредди вести себя, положив лапу на плечо, по дорожке, окружавшей будущий театр пицца-плекса. Новый театр напоминал замок, как и старый, но он был сделан из хрусталя и мерцающего света. Крыша театра, как и в современном Мега-пицца-плексе, доходила до вершины куполообразной крыши пицца-плекса. Но эта куполообразная крыша отличалась от той, к которой он привык. Вместо того, чтобы быть сделанной из цветного стекла, эта было ясной. Крыша была настолько чистой, что Кай не был уверен, что она вообще есть. Когда Фредди заметил направленный вверх взгляд Кая, то сказал:
— Современное силовое поле защищает пицца-плекс, обеспечивая доступ к свежему воздуху и вид на красивое голубое небо.
— Круто, — сказал Кай, наблюдая, как ворона пролетает над головой и садится в воздухе. Птица, должно быть, отдыхала на силовом поле.
— Не ударит током, а? — сказал Кай, указывая на ворону.
Фредди рассмеялся глубоким, рычащим смехом.
Фредди продолжил. Он указал на все знакомые увеселительные заведения, каждое из которых явно было обновлено по-новому.
В столовой, например, больше не было квадратных столов. Все столы были разной формы, с закругленными краями, как амебы, и безногие парили в воздухе. Обслуживающий персонал зависал, скользя в нескольких сантиметрах над землей в массивных красных ботинках.
Машины на «Гонках Рокси» потеряли шины — теперь скользили по хрустальной дорожке, как Кай видел в фильмах, как аэроглиссеры пасутся на поверхности воды в болотах. Машины были полностью переделаны и модернизированы, они выглядели почти как куполообразные трубы.
Проходя мимо «Боулинга Бонни», Кай наблюдал, как шары, похожие на вращающиеся сверхновые звезды, летят по дорожкам так ярко, что ему приходилось щуриться. Он заглянул в зону лазер-тага и увидел, что дети держат в руках маленькие приспособления, похожие на мобильные телефоны, испускающие фосфоресцирующие потоки света.
Пока Глэм-Фредди и Кай пробирались через будущий пицца-плекс, парнишка наблюдал, как несколько аниматроников взаимодействуют с детьми. Хотя вывеска возле театра гласила расписание шоу, аниматроники, похоже, проводили больше времени в толпе, чем на сцене. Кай подслушал несколько обрывков разговоров между персонажами и детьми, когда они с Фредди осматривали пицца-плекс. Взаимодействие аниматроников было простым и немного неестественным, вроде того, как Фредди разговаривал с Каем без сокращений и говорил слишком плоско, чтобы быть нормальным, но было круто, что они болтали.
— Вот наши новейшие дополнения к веселью, — сказал Фредди. Он провел Кая мимо аттракциона «Африканское сафари», выглядевшего очень реалистично, пугающе. Еще мимо другого аттракциона: с бревенчатым желобом, в котором ракетоподобные приспособления летели сквозь бурлящие волны. Затем он продолжил свой путь к области с надписью «БАТУТ ТИГР РОКА».
— О, гляди, — сказал Фредди, когда они подошли к огромному пространству, заполненному десятками восторженных детей, прыгавших и кувыркавшихся. Они прыгали по слегка искривленному воздуху — так небо колышется над мощеной дорогой в жаркий день.
— Это Тигр Рок собственной персоной, — сказал Фредди. — Здравствуй, Тигр Рок. Приходи знакомиться с Каем. Он наш новый посетитель.
Кай поднял бровь, увидев огромную струящуюся белую мантию, покрытую блестящими блестками и хрустальными бусинами, которая была такой же движущейся, как и другая одежда, которую Кай видел в этом будущем пицца-плексе. Мантия закружилась, и то, что было в ней, повернулось лицом к Каю.
Кай, моргая от трепта, обнаружил, что смотрит вверх во взгляд металлического белого тигра. Тигр, чей белый мех был так же реалистично похож на шерсть Фредди, был одет в белые кожаные штаны-клеш, усыпанные золотыми безделушками. Безделушки выглядели так, как будто танцевали и крутились. На шее тигра висел золотой медальон.
— Эй, Кай, — сказал Тигр Рок. — Тигр Рок к вашим услугам.
— Ты будешь в хороших руках с Тигр Роком, — сказал Фредди. — Было приятно познакомиться с тобой, Кай.
— С тобой тоже, Фредди, — сказал Кай. — Спасибо за экскурсию.
Фредди снял свой цилиндр и склонил его к Каю, поднявшему руку, чтобы помахать на прощание. Затем он снова посмотрел на Тигр Рока.
Тигр Рок наклонился вперед и изучал Кая с гораздо большим интересом, чем Фредди. Фактически, с большим интересом, чем кто-либо когда-либо проявлял к Каю. Взгляд Тигр Рока был почти обжигающим, когда тот осматривал Кая с головы до ног. Наконец, Тигр Рок протянул руку и взял Кая за руку. Он поднял ее так быстро и тряхнул так энергично, что дергание и рывок даже повредили плечо Кая.
Тигр Рок несколько раз качал руку Кая вверх и вниз, гораздо дольше, чем обычно для рукопожатия. Кай наконец отдернул руку. Другой рукой он небрежно потер плечо.
Тигр Рок сверкнул широким ртом в сторону Кая.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Кай. Aloha ‘auinala…*
[Примечание*: (с гавайского) — Добрый день.]
Кай кивнул, удивленный знаниями аниматронного тигра.
— И тебе добрый! Ты знаешь гавайский?
— Впечатляет, — сказал Кай. — Даже мои друзья не знают ничего по-гавайски.
— Я люблю учиться, — сказал Тигр Рок. — Научусь всему, чему смогу. — Он наклонился и склонил голову. — Все дело в том, как обращаешь внимание и воспринимаешь то, что видишь и слышишь. Чувствуешь меня?
Кай усмехнулся. В отличие от Фредди и других аниматроников, которых Кай подслушал, Тигр Рок обладал некоторым чутьем. Мало того, что он был более плавным, говоря более естественно с сокращениями, он также говорил с небольшим количеством хабара, как диджей на радио. Каю нравился Тигр Рок.
— Как бы ты хотел чему-нибудь научиться? — спросил Кая Тигр Рок.
— Типа?
Тигр Рок наклонился и понизил голос до шепота «У меня есть секрет».
— Я могу показать, как тут все устроено, — сказал Тигр Рок, склонив голову набок и изучая Кая так, словно тот был самым очаровательным мальчиком в мире.
Каю вроде как нравилось внимание. Он сразу же изучил Тигр Рока.
У Тигр Рока была обычная широкая круглая морда тигра с круглыми ушами, торчащими из макушки. Однако форма головы и лица была тем местом, где его нормальность заканчивалась. В то время как у большинства белых тигров — по крайней мере, у тех, что были на фотографиях, виденных Каем, — были четкие черные полосы, окружающие темную морду, морда Тигр Рока была преимущественно белой. Несколько черных полос у Тигр Рока были слабыми и исходили из его морды, образуя ромбовидный узор, охватывающий его белый нос и рот. Вместо обычных брызг белых тигровых усов у Тигр Рока было всего несколько почти раскаленных усов. Кроме этого, вместо обычных белых зубов тигра у Тигр Рока зубы были почти прозрачными, казалось, пульсировавшими мягким светом. Однако самой яркой чертой Тигр Рока были его глаза. У белых тигров, которых Кай видел на картинках, были бледно-голубые глаза, но в глазах Тигр Рока не было ничего бледного. Его глаза светились, как самый ослепительный неон, и тоже были двух разных цветов. Один глаз был темно-изумрудно-зеленым, а другой ярко-голубым.
— Конечно, — сказал Кай, когда понял, что пялится. — Я хотел бы.
— Так точно! — восликнул Тигр Рок.
Тигр Рок обхватил огромной лапой левую руку Кая. Аниматронный тигр сжал своими металлическими лапами рукав желто-фиолетовой гавайской рубашки Кая. Давление было постоянным, но не дискомфортным.
Кай ухмыльнулся. Это был лучший сеанс виртуальной реальности, который у него когда-либо был.
Кай оказался в никогда раньше не виданной части пицца-плексе. Тигр Рок, все еще держа Кая за руку, вел того по блестящему коридору с белыми стенами, вдоль которых проходила футуристичная конвейерная лента. По ленте двигались всевозможные роботы — большие и маленькие, в форме человека или животного, квадратные, утилитарной формы.
— Это боты-помощники, — сказал Тигр Рок. Он убрал лапу с руки Кая и помахал треугольному роботу с инструментом, похожим на причудливую метлу. — Эй, Генри.
Робот с метлой поднял лопаткообразный придаток. Он издал забавный звук отрыжки три раза.
— Ты понял вот этого, э-э, его? — спросил Кай.
— Конечно. Я знаю все виды языков. Если он существует, — я могу его изучить.
Кай шел по коридору, оглядываясь по сторонам, от удивления открыв рот. Тигр Рок шагал рядом с ним. На повороте Тигр Рок снова схватил Кая за руку сильнее, чем раньше. Кай немного поморщился, но не скорчился.
— Здесь очень круто, — восхитился Кай. — Никогда не думал, что увижу происходящее за кулисами. Спасибо, что показал.
— Конечно, — сказал Тигр Рок. — Мне нравится ходить повсюду. Я могу быть везде.
— Довольно мило, — сказал Кай.
— Погляди на это, — сказал Тигр Рок. Свободной лапой он указал на блестящую серебристую круглую горку, обвивавшую металлическую платформу лифта, которая выглядела как движущаяся лестница, что-то вроде эскалатора, за исключением того, что ни одна из ступенек не была прикреплена ни одна к другой, ни к чему-либо еще. Они словно парили в воздухе. Каждая ступенька поднималась по диагонали на верхний этаж, которого Кай не мог видеть.
Горка сначала была пуста. Затем аниматронный кролик, похожий на футуристичного родственника Фазберского Бонни, скользнул вниз по горке.
Тигр Рок засмеялся своим басом, вибрирующим смехом.
— Вот как исполнители вроде меня и рабочие боты передвигаются за кулисами. Это так же хорошо, как и любой из аттракционов, ты так не думаешь?
— Так и есть. Как и супергорка для посетителей пицца-плекса. Она не твердая. Едешь по воздушному потоку. Попробуешь?
Тигр Рок повернулся, чтобы вывести их обратно к главному проходу пицца-плекса, и когда это сделал, Кай вырвал руку из хватки. Это была не вина роботизированного тигра — он, вероятно, не знал своей силы, — но сжатая хватка Тигр Рока причиняла боль.
Тигр Рок несколько раз взглянул на Кая, пока те шли по коридору. Тигр, казалось, был одержим руками Кая, как будто пытался понять, как они работают или что-то подобное. Кай хотел спросить об этом, но подумал, что вопрос будет странным. Он решил сделать вид, что пристальное внимание Тигр Рока не беспокоит, и не стал спрашивать об этом.
Тигр Рок держал свои длинные металлические руки по бокам, пока они снова не достигли основной части пицца-плекса. Однако, когда они вошли в толпу, Тигр Рок снова взял Кая за руку. И ай, ощущалось, словно рука Кая попала в тиски. Давление толстых металлических пальцев аниматроника-тигра было еще сильнее, чем раньше.
Теперь Тигр Рок слегка дергал руку Кая. Кай не был уверен, почему Тигр Рок решил, что ему это нужно. Кай не отставал от тигра; его не нужно было тащить за собой, как несговорчивого маленького ребенка.
Рука Кая действительно начала болеть. Но он по-прежнему ничего не говорил. «Плыви по течению», — сказал он себе.
В общем, Кай отлично провел время. Ему нравился весь блеск этого пицца-плексв будущего. Это было похоже на ослепительное световое шоу.
В то время как настоящий Мега-пицца-плекс был заполнен неоновыми и светодиодными огнями, свет будущего пицца-плекск был голографическим. Все яркие акцентные огни и светящиеся вывески ни к чему не были прикреплены. Подобно ступеням и батуту, они, казалось, ни на чем не висели, развеваясь в открытом пространстве, как сверкающие призраки. Это было круто.
Тигр Рок сильнее сжал руку Кая. Кай ахнул и попытался вырваться. Тигр Рок цеплялся еще крепче.
«Это начинает немного раздражать, — подумал Кай. — Не говоря уже о том, что это странно». Кай задавался вопросом, почему виртуальная реальность включает в себя аниматроника, который может повредить руку пользователя. Это не казалось правильным.
— Мы почти готовы к спуску, — сказал Тигр Рок. — Поставлю тебя в начало очереди.
Тигр Рок рванул руку Кая. Слезы выступили на его глазах, у Кая не было другого выбора, кроме как пойти вместе. Кай боялся, что если бы он попытался сопротивляться движению Тигр Рока вперед, его руку бы выдернули из плечевого сустава. Как бы то ни было, у него на бицепсе будет огромный синяк.
— Ну вот, — сказал Тигр Рок. Он подтолкнул Кая к еще одной воздушной лестнице, ведущей к вершине призматической конструкции. Призма испускала радужное преломление, похожее на поток воды, из самой верхней точки, и этот поток нес всадников горки, словно на невидимых левитирующих коврах, вниз по краю призмы, чтобы приземлиться у ее основания.
Тигр Рок сжал лапой руку Кая, и тот почувствовал, как что-то хлопнуло в его бицепсе. Хорошо, это было так.
— Отпусти меня! — крикнул Кай.
Другие дети, стоящие в очереди на горку, обернулись, чтобы посмотреть на Кая, и Тигр Рок отвлекся. Кай воспользовался моментом и вырвался на свободу.
Прежде чем Тигр Рок смог снова дотянуться до Кая, тот нырнул на вершину горки. У него возникла внезапная, непреодолимая потребность уйти от тигра. Он хотел покончить с Тигр Роком.
Парень в футболке с изображением слишком реалистичного быка в движении собирался начать скольжение, но Кай, отбросив все свои манеры, оттолкнул мальчишку с дороги.
— Эй! — запротестовал малыш. Не обращая внимания на ребенка, Кай бросился на горку.
— Этот мальчик, Кай! — крикнул Тигр Рок.
Кай оглянулся через плечо. Его сердце упало. Тигр Рок мчался вниз по горке вслед за Каем. Он был всего в метре от него.
Метр, однако, был метром. Кай полагал, что у него будет достаточно форы, чтобы уйти от жадного тигра.
Скользя, Кай чувствовал себя немного неловко из-за того, что пытался выпрыгнуть от Тигр Рока. У него не было ощущения, что Тигр Рок был злым или еще что-то такое. Роботизированный тигр, вероятно, даже не знал, что причиняет боль Каю. Но он причинял Каю боль, а тот не хотел, чтобы эта сильная металлическая лапа снова легла ему на руку. Он не думал, что сможет это принять.
Почти до самого низа горки Кай просканировал толпу у основания. Он заметил брешь и решил, что сможет прострелить ее. Вход в «Гольф Монти» был сразу за толпой. Если бы эта версия «Гольфа Монти» была похожа на современную, он решил, что сможет спрятаться где-нибудь среди препятствий в стиле джунглей на поле для мини-гольфа. Некоторые из них, как он помнил, были довольно существенными. На поле также был черный вход, который вел в коридор с туалетами и ярлыком в главную столовую. Оказавшись там, Кай мог затеряться в большой толпе.
Кай ударился о дно горки, на секунду пошатнулся, затем восстановил равновесие и метнулся сквозь группу детей у основания горки. Как и планировалось, он ринулся в «Гольф Монти» и устремился к полю.
Хотя этот будущий «Гольф Моньи» был похож на настоящий, его тема джунглей включала движущихся животных и рептилий. Явно аниматронные (потому что кто поместит настоящих анаконд и ягуаров с маленькими детьми?), существа в «Гольфе Монти» были препятствиями на поле. Они были, как и надеялся Кай, большими. Но они двигались. Это означало, что, чтобы спрятаться, Кай должен был успевать за движениями хищников.
Кай прыгал от хищника к хищнику, пока не заметил сотрудницу Pizzaplex, молодую брюнетку с хвостиком. Женщина убирала пятно на одной из зелени.
—Не могли бы вы помочь мне? — спросил —Кай, задыхаясь. — Один из аниматроников повредил мне руку, и…
Сотрудница с «конским хвостом» сверкнула Каю улыбкой, встала и поспешила прочь.
— Хорошо проведи сегодня время, — крикнула она, проходя мимо.
Кай нахмурился, но быстро нашел следующее препятствие. Спрятавшись за притаившимся ягуаром, он осмотрел поле для гольфа. Он сгорбился, когда заметил Тигр Рока, сканирующего местность.
Ягуар переместил ноги, и Кай знал, что он собирается прыгнуть в другое место. Кай приготовился, и когда ягуар двинулся, Кай тоже. Он бежал так быстро, как только мог, чтобы нырнуть за свернувшейся кольцом анаконды.
Возле гигантской змеи молодая пара начала партию гольфа. Кай чуть приподнял голову.
— Прошу прощения? — он прошептал. — Но не могли бы вы мне помочь? Может быть, позвонить кому-нибудь? Один из аниматроников…
Молодая пара в желтых кружащихся нарядах, ярких, как солнце, стучала по мячам светящимися странно изогнутыми клюшками. Затем они ушли от Кая.
Программа не позволяла Каю получить помощь. «Неудивительно», — подумал Кай. Виртуальная реальность была иллюзией в его собственном сознании. Он не собирался реагировать на его нужды.
Следующие пару минут Кай чувствовал себя как в лихорадочном сне. У него кружилась голова, на лбу выступили капельки пота. Хотя все вокруг казалось достаточно прочным, оно, казалось, колебалось в его глазах, расплывалось и разрушалось, а затем снова собиралось вместе.
«Мое время должно скоро закончиться, — подумал Кай, еще раз мельком увидев пристальный взгляд Тигр Рока, рыскающего по полю для гольфа. — Пожалуйста, таймер, сработай скорее».
Двигаясь, словно в головокружительной галлюцинации, Кай начал порхать из стороны в сторону, пригибаясь в одну секунду и ползая в следующую. Его движения казались бессвязными, как будто он не контролировал то, что делал. Мальчик чувствовал себя марионеткой на веревочке, которую переводят из одного положения в другое. Но он единственный за это отвечал. Его желание быть подальше от Тигр Рока. Кай всем заправлял, даже если казалось, что нет.
Не обращая внимания на странные ощущения своего тела, Кай продолжал бегать. При этом он не сводил глаз с Тигр Рока, слишком внимательно следившего за Каем.
Бицепс Кая пульсировал. Он был почти уверен, что Тигр Рок порвал его мышцу. Насколько хуже пострадает Кай, если аниматронный тигр снова к нему прикоснется?
Кай нырнул за черным крокодилом, который ползал по лужайке на девятой лунке. «Тигр Рок видел меня?» — задался вопросом Кай, пытаясь распластаться, скрываясь от ползучей металлической рептилии.
Кай рискнул чуть приподнять голову — и задохнулся.
Он смотрел прямо в несоответствующие глаза Тигр Рока. Тот был всего в полу метре.
— Мы играем в прятки? — спросил Тигр Рок. — Я знаю, как играть. Я научился давным-давно.
Кай вскрикнул, встал и побежал. Он поскакал к черному входу «Гольфа Монти» и выстрелил в задний коридор.
Оглянувшись через плечо, Кай не увидел Тигр Рока и бросился в мужской туалет. Столь же научно-фантастический, как и остальная часть этой будущей пиццерии, в туалете были подвешены краны в воздухе, текшие в стеклянный желоб. За желобом вместо кабинок стояли серебряные капсулы. В открытых капсулах не было дверей, которые Кай мог бы видеть, но, учитывая, что пара капсул были цельными, он решил, что двери должны открываться при входе в капсулу.
Кай пробежал мимо стеклянного желоба и прыгнул в одну из серебряных капсул. Как он и надеялся, отверстие капсулы закрылось, и его окружило блестящее серебро. Мальчик оказался в маленьком вольере, который можно было бы использовать как небольшой космический корабль, за исключением полированного серебряного унитаза.
Кай посмотрел на выложенный черно-белой плиткой пол (который был утешительно похож на пол современного пицца-плекса) и с облегчением заметил, что стены капсулы доходят до плитки. Замечательно. Тигр Рок не мог видеть ноги Кая.
Кай посмотрел вверх. Его грудь напряглась. Стены не доходили до потолка. Они изгибались внутрь, образуя выступ примерно в нескольких дециметрах от похожих на атласную ткань белых перекрещивающихся балок, пересекавшихся над головой. Кай уставился на брешь. Сможет ли он забраться туда и уйти, если придется?
Кай прижался спиной к стене за унитазом. Он пытался отдышаться как можно тише.
«Давай, звени уже!» — умолял он. Таймер будки виртуальной реальности должен был скоро сработать. Каю казалось, что он провел в Мега-пицца-плексе будущего не десять минут, а десять часов.
Кай закрыл глаза и представил, что находится в знакомом современном пицца-плексе. Он думал о своих друзьях. Он скоро увидит их снова. Все скоро закончится. Должно.
Стук сотряс стену капсулы. Что-то заскреблось в капсуле рядом с Каем.
Кай посмотрел вверх. А если Тигр Рок спустится через то отверстие? Если Кай останется на месте, то окажется в ловушке.
Кай посмотрел на стену капсулы перед собой. Как она открылась?
Кай шагнул вперед, и ничего не произошло. Он приложил руку к стене капсулы. Та открылась. Мальчик выдохнул с облегчением.
Кай на цыпочках пробежал через отверстие. По везению, на нем были нескрипящие туфли на пробковой подошве. Он побежал к выходу из уборной.
Оглянувшись через плечо, Кай увидел, что капсула рядом с ним закрыта. Он надеялся, что Тигр Рок все еще был там и пытался подкрасться к Каю.
Кай подошел к двери туалета и толкнул ее. Выйдя в коридор, он направился к главной столовой. Та была прямо за углом.
Кай ускорил шаг. Оглянувшись через плечо, он с облегчением увидел, что Тигр Рока не было позади него.
— Вот ты где! — сказал Тигр Рок, потянувшись к рукам Кая.
Кай взвизгнул, когда лапы тигра сомкнулись на его бицепсах. Раскаленная боль пронзила его плечи.
Он был в будке виртуальной реальности, сидя в золотом кресле.
Кай потянулся и нащупал сетчатую повязку. Он сорвал ее с головы Его рука болела, когда он двигал ею. Кай закатал рукав и изучил свой бицепс. Тот был в синяках.
Дрожа, Кай потер руку. Он встал и поспешно вышел из будки.
Кай огляделся и заметил Эшера и Тодда, сидевших, скрестив ноги, возле будки и обсуждавших, с чем лучше подавать болонскую колбасу: с майонезом или с горчицей. Помимо его друзей, смотритель жевал кутикулу и смотрел, как милая блондинка проходит мимо будки.
— Эй, вот ты где, — позвал Тодд. — Мы решили пропустить будку. Есть хотим.
Кай проигнорировал Тодда и похлопал длинноволосого парня по руке. Смотритель посмотрел на Кая и нахмурился.
— Мм, я думаю, что что-то не так с букой виртуальной реальности, — сказал Кай, протянув руку. — Один из аниматроников повредил мне руку. Видете?
Смотритель поднял лохматую черную бровь и скривил тонкую губу. Он явно не верил Каю.
Кай открыл было рот, чтобы сказать больше, но потом пожал плечами.
Какой смысл было пытаться убедить сотрудника, который явно не собирался верить словам Кая? Кай был просто рад покинуть будку.
Он отвернулся от смотрителя и подошел к своим друзьям.
— Чего? Так мы только что пришли, — запротестовал Тодд.
— Извините. Но я не чувствую себя хорошо. — Кай снова помассировал руку, но ничего не сказал об этом своим друзьям.
— Я не против уйти, — сказал Эшер. — Мы можем взять напрокат фильм или еще что-нибудь.
— Должны ли мы научную фантастику или боевик? — спросил Эшер.
— Шпионский фильм, — сказал Тодд, уступая своим друзьям. — Я только что прочитал книгу о шпионстве.
— Боевики интереснее детективов, — сказал Эшер.
— В какой вселенной? — спросил Тодд.
Их уже было не остановить. Кай отключился от спора. Для него любой фильм подойдет. Лишь бы тигров в нем не было.
Субботними вечерами, когда стояла ясная погода (весь год, включая зиму), семья Кая зависали у костра на заднем дворе. Их дом был окружен высокими вязами и кленами и примыкал к реке. На заднем дворе они были защищены от остального района и изолированы от звуков уличного движения. Всякий раз, когда они были заправлены сзади, казалось, что они в походе.
Кай и его семья сидели у потрескивающего костра, вдыхая его сладкий дым, слушая журчание реки и шелест ветвей деревьев. Они говорили о событиях прошлой недели, а также рассказывали сказки. Они смотрели на закат или на звезды, в зависимости от времени года.
Каю обычно нравилась традиция субботнего вечера. Но не сегодня. Он был слишком нервным, чтобы наслаждаться этим. На самом деле, он был так взвинчен, что сегодня вечером чуть не швырнул свою сестру в костер, когда та прыгнула на него. Тот не видел, как она приближалась, и ему казалось, что он вернулся в будку виртуальной реальности, когда вес ее маленьких ножек лег на его руку.
— Сказку! — взвизгнула Малия ему на ухо, прижимаясь к нему.
Кай с папой сидели у костра, молча наблюдая, как солнце начинает садиться за далекие холмы. Мама и Малия были внутри, чинили Эллиота, любимую игрушку Малии, грязного плюшевого слона (по крайней мере, это был не тигр). У Эллиота была «бо-бо» — дыра в одном из швов.
— Эллиот прямо как новый, — объявила мама, устраиваясь в зеленом адирондакском кресле рядом с папой.
— Мама зашила, — сказала Малия на ухо Каю. Ее дыхание было горячим и влажным, щекотало волосы на затылке.
Малия извивалась, устраиваясь поудобнее. Ее растрепанные светлые кудри, всегда развевавшиеся в разных направлениях вокруг ее лица, если не были собраны в хвостики или косу, облепляли лицо Кая. Некоторые пряди попали ему в рот. Кай выплюнул их и откинул голову назад, чтобы его не поглотили ее волосы с запахом манго.
Кай попытался успокоить свои взвинченные нервы. Он обнял младшую сестру и прижал к себе.
В отличие от других знакомых Каем детей, говоривших о том, как их бесят братья и сестры, Кай любил свою младшую сестру. Пятилетняя Малия была милой, веселой и любящей. А ещё требовательной.
— Сказку! — снова крикнула она Каю в ухо.
Каждую неделю Кай и его родители по очереди рассказывали Малии длинные запутанные сказки о приключениях слоненка Эллиота. На этой неделе настала очередь Кая. Он всю неделю обдумывал сказку, которую собирался рассказать, но после своего опыта в будке дополненной реальности у него не было настроения рассказывать ее. Его история была о льве, преследовавшем Эллиота. Это было слишком близко к собственному опыту Кая.
— Прости, Малли, но я, пожалуй, пойду спать. — Он посмотрел на развевающиеся кудри Малии. — Мама, не могла бы ты рассказать на этой неделе? Я расскажу на следующей.
Мама Кая на мгновение нахмурилась. Затем ее круглое лицо вернулось к своему обычному расслабленному выражению.
— Конечно, Keiki. У тебя что-то не так?
Мама Кая не была из нависавших или беспокоящихся мам. Но когда она использовала гавайское слово «малыш», Кай понял, что та обеспокоена.
— Я просто чувствую себя не в своей тарелке сегодня. — Кай пожал плечами.
Точно так же, как Кай не рассказал Тодду и Эшеру о том, что произошло в будке виртуальной реальности, он не упомянул об этом и своим родителям. Это было слишком странно, чтобы об этом говорить. Да и все уже было кончено.
Как один из «Вневременного трио», Кай не зацикливался на прошлом. Что сделано, то сделано. Он двигался дальше.
«Так почему я такой напряженный?» — думал он.
Кай проигнорировал собственный вопрос, передавая Малию папе. Малия, которой нравилось обнимать своими длинными тощими руками худые плечи папы, поддерживала Эллиота. Она сделала суровое лицо и сказала настолько низким голосом, на какой только была способна, словно она была слоном:
— В следующий раз я хочу рассказать свою сказку.
Кай погладил Эллиота по голове.
— Я обещаю, что она у тебя будет, — сказал он.
Кай встал. Он наклонился, чтобы поцеловать маму, и принял удар кулачками папы.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке, сынок? — спросил папа. И без того глубокие морщины между его бровями сузились. Как и мама, папа Кая не беспокоился, но у него было шестое чувство, когда дело доходило до реальной проблемы. Когда те появлялись, ему нравилось проявлять инициативу, решая проблему, а не беспокоясь о ней.
Кай знал, что работа его отца была напряженной, поэтому старался не увеличивать его нагрузку.
— Я в порядке, папа, — сказал он. — Просто устал.
Папа Кая потер свою широкую челюсть.
— Хорошо. Ты бы сказал нам, если бы что-то было не так, верно?
— Конечно, папа, — сказал Кай. Он надеялся, что его непринужденные родители не настолько обеспокоены, чтобы заметить, что он лжет.
Когда Кай вернулся в дом, то услышал, как его мама начала рассказывать об Эллиоте и бегемоте, встреченного у реки.
Кай закрыл за собой раздвижную стеклянную дверь и прошаркал по коридору в свою комнату. По дороге он просматривал семейные фотографии, расставленные вдоль зала. Его темп замедлился, когда он посмотрел на фотографии. Видя все изображения, на которых он, его родители и Малия смеются и прекрасно проводят время, помогло стереть испытанное в будке виртуальной реальности.
«Это настоящее, — напомнил он себе. — А Тигр Рок — нет».
Кай добрался до своей комнаты. Он вошел в нее и закрыл за собой дверь, прислонился к ней и глубоко вздохнул.
Было всего девять вечера. Слишком рано ложиться спать. Но ему не хотелось ничего делать.
Кай пересек свою опрятную комнату и плюхнулся на мягкое серое бамбуковое одеяло, аккуратно расстеленное на матрасе. Он посмотрел вверх и увидел, как изогнутые лопасти его расстроенного потолочного вентилятора коа лениво кружатся над головой. Вентилятор издавал мягкий свистящий звук, сливавшийся со звуком ветра в деревьях за его окном.
Комната Кая представляла собой большое квадратное помещение с сизалевым ковром на пробковом полу (такой же пол был во всем доме). Вся его простая мебель была сделана из переработанного дерева, в основном собранного со старых амбаров, снесенных для постройки новых. Ему нравилась его деревенская кровать на платформе, большой письменный стол и полки, а также высокий комод, стоявший между стенным шкафом и панорамным окном, выходившим на боковой двор дома. Он повесил кормушку для колибри на белой сосне за окном и провел много времени, наблюдая, как разноцветные маленькие птички со свистом прилетают за сахарной водой и снова уносятся прочь, исчезнув в кустах азалии у подножия деревьев.
Для Эшера и Тодда, чьи комнаты выглядели как комнаты обычных одиннадцатилетних мальчиков (набитые и грязные), Кай был немного странным из-за того, что заботился о внешнем виде своей комнаты. «Чел, твоя комната прямо как из журнала», — часто комментировал Тодд. Тодд был очарован почти голыми стенами (единственное, что висело на стенах у Кая, — это фотография его семьи в рамке, картина с изображением Уоианы, одного из потухших вулканов на Оаху и один из рисунков Малии, на котором изображен слон Эллиот, дающий Каю прокатиться). На полках Кая стояли упорядоченные ряды книг, его коллекция камней и пара резных фигурок по дереву — орел и дельфин. Кай сам сделал фигурки. Они были немного шаткими, но он был доволен ими, потому что все еще учился.
Тодд также был одержим тем, как пахла комната Кая. Всякий раз, когда тот приходил, он нюхал воздух, как гончая по следу. Ароматы были кокосовые и лаймовые. Мама Кая сама делала чистящие средства и выбрала аромат, напоминавшей ей о доме.
Понаблюдав, как вентилятор вращается несколько десятков раз, и насладившись знакомым ароматом кокоса в своей комнате, Кай вздохнул и встал. Он подошел к двустворчатому окну и посмотрел на кормушку для колибри. Иногда в сумерках появлялась его любимая колибри Ягодка (названная так из-за малиново-красных хвостовых перьев). Но не сегодня. Кормушка была пуста.
Окно Кая было приоткрыто. Он поднял ее до упора и высунулся, чтобы увидеть Ягодку среди азалий.
Солнце уже скрылось за холмами, но его сияние все еще оставалось.
Каю было достаточно света, чтобы разглядеть, хотя кусты уже прятались в тенях приближающейся ночи.
Но погодите. Что это было за движением сразу за азалиями?
Что-то светлое трепетало. Кай мог видеть движение сквозь крошечные листья кустов.
Он прищурился и еще больше высунулся из окна. По непонятным ему причинам он почувствовал покалывание у основания шеи, и его сердцебиение ускорилось.
«Наверное, это просто кошка или еще что-то», — подумал он.
Существо, чем бы оно ни было, снова шевельнулось. Кай затаил дыхание.
Это была сова. Большая белая сова. Сова сидела на земле чуть поодаль от дома Кая. Ее глаза были закрыты.
Покалывание на шее Кая поползло к его волосам. Было ощущение, что по его голове ползают муравьи.
Полоса оставшегося солнечного света протянулась сквозь кусты и упала на сову, и Кай ясно увидел, что сова не была обычной совой. Свет отражался от перьев совы.
Перья совы так не реагировали на свет. Так реагировал металл.
Кай смотрел на металлическую сову, вылепленную в виде аниматроников пицца-плекса будущего. Кай тяжело сглотнул и посмотрел на сову. Та не двигалась. Была ли это просто какая-то игрушка или еще что-то, или, может быть, новая садовая скульптура, купленная мамой?
Как только Кай отбросил эту мысль, голова совы слегка повернулась. Голова повернула лицо совы так, что теперь оно было полностью направлено на Кая.
Кай вскрикнул и рванул верхнюю часть тела обратно в свою комнату. При этом ударился головой о оконную раму. От удара стекло треснуло и быстро упало. Окно полностью соскользнуло вниз, зажав руку Кая между нижней частью окна и подоконником.
Поскольку Кай так быстро прыгнул назад через окно, его инерция поддерживала его, даже после того, как рука была защемлена. Его рука, неподвижно стоявшая у окна, не двигалась вместе с остальным телом, пытавшимся ввалиться в его комнату.
В плече Кая вспыхнула боль — ему казалось, что его руку вырывают из сустава. Слезы навернулись на его глаза, когда он переминался с ноги на ногу для восстановления равновесия. Он схватился за свой комод, поймав себя, чтобы не продолжать падать с того места, где его рука застряла в окне.
Стиснув зубы, Каю удалось выпрямиться, и он свободной рукой поднял окно с зажатой руки. Как только окно было поднято, он убрал руку и потер то место на предплечье, которое приняло на себя удар тяжелой оконной рамы. Затем он повернул руку, чтобы убедиться, что не сильно повредил плечо. Не повредил. Его плечо болело, но рука двигалась нормально.
Несколько секунд Кай вцепился в комод и пытался восстановить дыхание. Его сердце стучало так громко, что он мог слышать только его удары.
Когда сердце Кая начало успокаиваться, он вдохнул и сделал шаг назад к окну. Оставив окно закрытым, он прижался щекой к прохладному стеклу и посмотрел вниз.
Но Кай не почувствовал облегчения. Беспокойство, преследовавшее его весь день, теперь усилилось на ступеньку выше. Нет, сделало несколько надрезов.
Потому что сова, притаившаяся в кустах под комнатой Кая, определенно не была какой-то игрушкой или дворовой скульптурой. Когда та открыла глаза, Кай ясно увидел, что у совы был один изумрудно-зеленый глаз и один ярко-синий.
По воскресеньям после обеда Кай и его друзья обычно отправлялись на «квесты», когда была хорошая погода. Квесты придумал отец Кая.
«Как насчет того, чтобы спрятать что-нибудь где-нибудь в городе», — предложил отец Кая как-то днем, когда Кай, Эшер и Тодд слонялись без дела, скучая и жалуясь, что им нечего делать.
— Я дам вам подсказку, которая приведет вас к еще паре подсказок, — продолжил отец Кая, — и вы сможете следовать подсказкам, чтобы найти сокровище.
Тодд, чьи собственные родители были полнейшими трудоголиками, игнорировавшими своего единственного ребенка большую часть времени, подумал, что это было безумием. Эшер тоже в это ввязался. В тот день началась обычная рутина, которой они следовали сейчас.
Отец Кая был гением по подсказкам. Им приходилось ездить на велосипедах по всему городу, чтобы найти следующую подсказку, пока они не нашли «сокровище», которым могло быть что угодно, от печенья до билетов на концерт и компакт-диска. Однажды, когда подсказки были действительно трудными, они нашли три пятидесятидолларовых купюры в маленьком деревянном сундучке, спрятанном в уголке у основания башни с часами на городской площади.
Кай все еще нервничал на следующий день после того, как увидел сову. Он сразу лег в постель, но долго пролежал без сна, прежде чем, наконец, уснул беспокойным сном. Всю ночь сова преследовала его во сне настолько, что Кай использовал свой трюк «Проснись!» три раза. Его глаза чесались от недосыпа, когда он встретил Эшера и Тодда на крыльце своего дома, чтобы изучить первую подсказку дневного квеста.
Это был хороший день. Наконец-то пришла весна, и дни становились все теплее. Мягкое голубое небо над головой было покрыто тонкими белыми облаками. Обычно Кай был бы рад оказаться на улице в такой день, как сегодня. Но прямо сейчас открытое небо почему-то казалось угрожающим. Он чувствовал себя разоблаченным. Мальчик продолжал вращать головой, обшаривая окрестности в поисках чего-нибудь, что казалось неуместным.
Кай не видел ничего, чего не должно было быть. В основном одноэтажные дома, выстроившиеся вдоль его узкой улицы, выглядели так же, как и всегда в такой день, как сегодня, их окна сверкали, а темные крыши переливались на солнце. Кусты были густыми и здравыми. На подъездных дорожках стояло обычное множество седанов и внедорожников. Как обычно по выходным, несколько человек косили газоны. Несколько детей играли во дворах или бегали по тротуарам. В воздухе пахло свежей скошенной травой, а крики маленьких детей пробивались сквозь рев двигателей газонокосилок.
Кай заставил себя обратить внимание на друзей. Ему нужно было забыть о глупой сове и перестать искать то, чего не было.
Тодд, сжимавший крошечный клочок белой бумаги, на котором была их первая подсказка, нахмурился.
— Что значит «Эй, ты не хочешь стюкнуть это дело!»? — спросил он.
Кай понятия не имел, и его разум был слишком затуманен, чтобы попытаться понять это. Он покачал головой и подождал, пока Эшер что-нибудь придумает.
Эшер несколько секунд жевал полную нижнюю губу. Он пробормотал себе под нос. Потом щелкнул пальцами.
— Это дом старика Грабера, — сказал он.
— А? — спросил Тодд, развернул одну из карамельных конфет, которые часто таскал в карманах. Он сунул ее в рот и протянул еще пару завернутых. — Хотите? — спросил он с конфетой во рту.
— Старик Грабер не тюкает сено, — объяснил Эшер. — Ты знаешь, как он просто кладет его в кучи на своих полях?
Тодд кивнул. Затем покачал головой.
— Откуда тебе знать, что подсказка должна привести нас к дому старика Грабера. В это время года еще не набрано много сена. Подсказка может означать любую из дюжины ферм.
— Слишком случайно, — сказал Эшер. — Отец Кая не стал бы посылать нас на каждую ферму с несвязанным сеном. Старик Грабер известен своим несвязанным сеном.
— Я думаю, ты слишком много предпологаешь, — сказал Тодд. — А ты знаешь, что говорят о предположении.
— Ты предпологаешь, меня волнует, что ты думаешь, — сказал Эшер.
Кай был не в настроении для ссор Тодда и Эшера.
— Пошли, — сказал он. — Пойдем посмотрим, что мы найдем у старика Грабера. У него есть киоск у дороги, где его дочь раньше продавала цветы. Это было бы хорошим местом, чтобы спрятать еще одну подсказку.
Тодд жевал карамель с открытым ртом и думал об этом. Он пожал плечами и кивнул.
Эшер закатил глаза. Все трое мальчиков пошли за своими велосипедами, прислоненным к тонким перилам крыльца, идущему вдоль фасада дома семьи Кая. Все нажали на педали и понеслись по подъездной дорожке к улице.
Ферма старика Грабера находилась всего в паре миль от дома Кая. Это был прямой выстрел вниз по улице, а затем на одну из проселочных дорог, пересекавших фермы, окружавших город. Пока они ехали на велосипедах, Кай отставал еще больше, чем обычно.
Его мысли даже отдаленно не были заняты поисками. Его внимание было сосредоточено не на том, чтобы крутить педали велосипеда, и он мало обращал внимания на дома и дворы, мимо которых они проезжали. Он вернулся к мыслям о Тигр Роке... и сове.
Кай оставался погруженным в свои мысли, пока они не начали проезжать мимо последнего дома в конце улицы, прежде чем свернуть на дорогу, ведущую к дому Старика Грабера. Этот дом принадлежал миссис Нельсон, вдове, которая хотела, чтобы все знали, что она гордится своей густой зеленой лужайкой, своими «отмеченными наградами» цветочными клумбами и своим идеально белым частокольным забором.
Кай проезжал мимо того забора, когда заметил что-то, притаившееся возле одного из столбов. Он притормозил, опасаясь, что снова увидит металлическую сову.
Однако когда Кай сбросил скорость, он понял, что груда у основания заборной доски вовсе не сова. Это был кот.
Ноги Кая соскочили с педалей, которые крутанулись и ударили его по икрам. Он дернул руль, уставившись на кошку, и его велик вылетел за пределы дороги.
Только осознав, что теряет контроль над велосипедом, Кай не сводил глаз с кота. Он мог сказать, что тот был сделан из того же детализированного металла, который он видел на аниматрониках пицца-плекса будущего и на сове на его заднем дворе.
Когда Кай уставился на кота, тот повернула голову. Как и у совы — и Тигр Рока — у кота был один зеленый глаз и один голубой.
У Кая перехватило дыхание, и его левая рука потеряла хватку на руле, так что только правая рука Кая сжала ручку тормоза, когда он невольно схватился за нее. Переднее колесо Кая заблокировалось, и велосипед перевернулся, и Кая кубарем швырнуло в частокол.
Левая рука Кая попала между двумя досками забора, а его велосипед упал на руку. Голова Кая задела доски забора, а его колени задели бетон перед забором. Кай набил нос сильным удобрением, которое использовала миссис Нельсон.
Ошеломленный, Кай несколько секунд лежал неподвижно.
— Ого! — раздался голос Тодда. — Ты в порядке?
Кай закрыл глаза. Он сделал это отчасти из-за боли в голове, руке и коленях, но в основном из-за того, что знал, что приземлился рядом с кошкой, и не хотел ее видеть.
Кай услышал звук велосипедных колес, несущихся по бетону. Затем он услышал скрип тормозов Тодда. После этого послышался грохот велосипедов, ударившихся о землю.
Кай открыл глаза, когда его друзья подошли к нему. Тодд наклонился и схватил правую руку Кая. Он попытался поднять Кая с земли.
Острая боль пронзила руку Кая, и он вскрикнул. Боль усилилась, когда Тодд еще сильнее попытался поднять Кая с земли.
— Остановись! — крикнул Кай. — Прекрати! Больно!
— Извини, — сказал Тодд, задыхаясь. Он уронил правую руку Кая.
— Его рука застряла между досками забора, — сказал Эшер Тодду, отодвигая от себя велосипед Кая. — Тебе нужно осторожно освободить его руку.
Тодд упал на колени рядом с пойманной рукой Кая. Кай почувствовал, как вес велосипеда свалился с его тела, и, прежде чем Тодд успел «помочь», Кай повернулся, чтобы вытащить свою руку из-под досок.
Правое плечо Кая все еще болело после того, как его ранили прошлой ночью. Теперь левая рука Кая кричала так же громко, как и правая, когда застряла в окне.
— Ай, — снова крикнул Кай. Он осторожно покрутил рукой и потер плечо.
— Что случилось? — спросил Тодд. — Мы были впереди. Я не видел.
Кай не собирался описывать, что произошло на самом деле.
— Из-за кота, — неопределенно сказал он.
— Так и вижу. Коты представляют угрозу.
— Это не так, — сказал Эшер. — Коты прекрасны.
— Да как угодно, — сказал Тодд. — Все знают, что собаки лучше котов.
— Собаки — тупые подлизы, — сказал Эшер. — Коты независимы.
У Тодда было некоторое возвращение к этому, но Кай отключил его, когда осторожно поднялся на ноги. Его друзья продолжили свой спор о кошках и собаках, который Кай уже много раз слышал (у Тодда была такса, а в семье Эшера два кота). Кай проигнорировал их и наклонился, чтобы проверить свой велосипед. Казалось, все в порядке.
— Я собираюсь вернуться домой, — сказал Кай, прерывая разглагольствования Тодда.
— Да, это хорошая идея. У тебя там шишка на голове и колени в крови.
Эшер начал поворачивать свой велосипед, чтобы поехать с Каем. Кай покачал головой.
— Вам, ребята, не нужно возвращаться со мной, — сказал Кай. — Давайте, закончите квест.
Кай кивнул. Он чувствовал, как наворачиваются слезы, и не хотел, чтобы его друзья видели их. Он отвернулся от них.
— Я уверен. Идите и найдите приз.
Кай быстро вытер глаза. Он повернулся лицом к своим друзьям.
Эшер и Тодд обменялись взглядами, затем пожали плечами.
— Если ты так говоришь, — сказал Эшер.
Эшер и Тодд сели на велосипеды и поехали по улице. Кай смотрел, как они уезжают, а потом поехал домой на велосипеде. Пока он ехал, его рука продолжала пульсировать… и его разум продолжал воспроизводить образ одного зеленого глаза и одного голубого.
В понедельник, незадолго до полудня, Кай и его друзья вышли из класса английского языка и отправились обедать. Кай не очень-то был голоден, но был счастлив, что вышел из класса. Переполненная комната со слишком тесно сдвинутыми партами, казалось, давит на него в течение всего урока. Он пытался игнорировать это чувство, поэтому большую часть урока английского он провел, думая о Тигр Роке, металлической сове и коте. Теперь, когда урок закончился, он понял, что действительно не помнит ничего из того, что говорил учитель. Он полагал, что Тодд введет его в курс дела позже. Тодд привык говорить Каю, что он упустил, когда мысли Кая блуждали.
Теперь Кая и его друзей толкала толпа детей, пытающихся попасть в столовую, чтобы занять первое место в очереди. Кай все еще был погружен в свои мысли. Ему было интересно, есть ли какой-нибудь ритуал, который он мог бы найти, что-то, что избавило бы его от видений, которые у него были, потому что они должны были быть видениями... из его организма.
Хотя Кай был поглощен своей мысленной болтовней, он мог слышать, как Тодд и Эшер разговаривают, когда трое мальчиков приближались к вершине эскалатора, направляющегося на главный этаж старого кирпичного здания. И снова друзья спорили.
— Это не дурацкое задание, — сказал Эшер перед тем, как они ступили на эскалатор.
— Да, конечно, — сказал Тодд. — Написать рассказ о оживающей еде? Что может быть глупее этого?
— Я думаю, это умно, — сказал Эшер. — Это похоже на те рекламные ролики, где они дают конфетам личности и все такое. Я напишу о кукурузе. Я думаю, что у кукурузы может быть большое приключение.
— Как же «изернобретально», — сказал Тодд. Он фыркнул так громко, что несколько детей внизу на эскалаторе обернулись и посмотрели на него. Тот, как обычно, был невнимателен.
Кай ступил на эскалатор последним, поэтому он смотрел поверх голов своих друзей, пока они спускались вниз. Пытаясь не обращать внимания на их продолжающуюся ссору, он смотрел перед собой, ожидая увидеть огромное арочное окно с застекленными панелями, возвышающееся над передней стеной школы.
Когда Кай сосредоточился на передней стене здания, он увидел большое окно. Но он также видел и кое-что еще.
Под окном были установлены новые белые часы. Кай нахмурился и сосредоточился на них.
У белых часов была физиономия. Не просто циферблат, а настоящее лицо. У часов было два глаза, круглый черный нос и широкая зубастая улыбка. Они были сделаны из металла, а лицо было обведено черным. Глаза были созданы так, чтобы выглядеть закрытыми. Под пушистыми черными ресницами торчали механические веки.
«Когда они это поставили?» — возник вопрос у Кая.
Эскалатор подвозил Кая все ближе и ближе к часам, но поскольку он спускался вниз, ему приходилось запрокидывать голову, чтобы не отрывать от них взгляда. Что-то в часах мурашило его.
Почти у подножия эскалатора Кай вытянул шею, изучая часы. Зная, что Эшер и Тодд сходят с эскалатора, Кай приготовился следовать за ними.
К этому моменту Кай не должен был сходить с ума от вида одного зеленого и одного голубого глаза. Но он сошел, да так, что ноги у него подкосились, и он споткнулся.
Как только Кай споткнулся, зубья лестницы эскалатора вцепились в подол его мешковатых штанов. Левая штанина Кая резко дернулась. Его ногу отбросило назад так сильно, что он упал вперед. Приземлившись на живот, Кай ударился подбородком о металлическую решетку внизу эскалатора.
В течение трех долгих секунд эскалатор оттаскивал ногу Кая от него, как будто эскалатор и его нога были поперечным рычагом, и кто-то пытался разломить V поперечного рычага. У Кая загорелись пах и левый тазобедренный сустав. Ему казалось, что ему оторвали ногу. Он чувствовал, как эскалатор тянет, тянет и тянет. И тут тяга прекратилась.
Мышцы бедра и паха Кая все еще напрягались, но, по крайней мере, теперь напряжение было статичным, а не возрастающим. Кай услышал крик и почувствовал, как руки сомкнулись на его лодыжке.
— Принесите мне что-нибудь, чтобы разрезать ему штаны! — позвал мужской голос.
Кай моргнул и огляделся. Он увидел своего высокого, дородного учителя истории, мистера Харриса, присевшего на корточках рядом с ним. Мистер Харрис согнулся. Кай крупным планом рассмотрел кудрявые каштановые волосы мистера Харриса. Помимо мистера Харриса, на Кая смотрели несколько детей.
— Везет тебе, растяпа, — крикнул мальчик. Это был Рон, один из тех больших детей, любивших подшучивать над вьющимися волосами Кая.
— Достаточно, — рявкнул мистер Харрис.
Рон заткнулся, но Кай мог слышать бормотание детей.
— Как можно застрять на лестнице? — сказала одна девушка.
Кай почувствовал, как давление на его ногу ослабло.
— Вот, — сказал мистер Харрис.
«Секунду, — подумал Кай. — Лестница?»
Кай почувствовал теплые пальцы мистера Харриса на своей голени над носком. Кай сжал губы, потому что кожа была нежной; он чувствовал себя обожженным.
Кай посмотрел мимо мистера Харриса, ожидая увидеть металлическую лестницу эскалатора. Он моргнул и протер глаза.
Кай упал с двух последних ступеней деревянной лестницы. Та самая деревянная лестница, по которой он спускался и поднимался сотни раз. Кай нахмурился и посмотрел на последнюю ступеньку лестницы. Похоже, что одна из досок ступеней лестницы оторвалась. Судя по всему, штанина Кая попала под нее.
Почему он решил, что находится на эскалаторе?
— Похоже, ты не слишком сильно ранен, — сказал мистер Харрис. — Но давай отведем тебя в кабинет медсестры, просто чтобы убедиться.
Мистер Харрис встал и склонился над Каем.
Кай кивнул. Его пах и бедро все еще горели, а голень болела, но в остальном он чувствовал себя нормально. Физически, то есть. Психологически он был на грани полного безумия. Он надеялся, что мистер Харрис не мог понять, что Кай так сильно дрожит, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы те не стучали.
Что происходило и когда это прекратится?
Как только Кай вернулся домой, он сразу же пошел в свою комнату и запер дверь.
После того, как мистер Харрис доставил Кая в лазарет, позвонили его родителям. Его мама, только что закончившая свою кладбищенскую смену в отделении неотложной помощи, прибыла через пятнадцать минут и кратко поговорила со школьной медсестрой.
— Вероятно, у тебя просто небольшое растяжение паха, — сказала мама Кая, когда везла его домой.
Кай провел весь вечер в своей комнате. Он только три раза отпирал дверь. Он открыл дверь, когда Малия вернулась домой из детского сада, и прошла в его комнату с охапкой своих «друзей» (коллекция из пяти плюшевых животных). Малия настояла, чтобы Кай разложил ее игрушки на комоде.
— Они помогут тебе поправиться, — сказала Малия. Когда она ушла, Кай снова запер дверь. Через час он открыл дверь, чтобы его папа мог войти, поздороваться и проверить, как он.
— Я в порядке, папа, — солгал Кай. — У меня просто болит.
«И ужасает», — подумал Кай. Но он не собирался говорить об этом вслух.
Однако Кай не был уверен, что он так уж хорошо скрывает свой страх, учитывая, что его отец прокомментировал, насколько бледным был Кай и каким он казался на грани.
— Полагаю, это нормально после чего-то подобного, — сказал папа, похлопав Кая по колену. — Просто отдохни.
В третий раз Кай открыл дверь, чтобы впустить маму. Она принесла ему бутерброд, прежде чем вернуться в отделение неотложной помощи на еще одну ночную смену.
После этого, когда постучали родители или Малия, Кай крикнул, что отдыхает и хочет побыть один. Повезло, они позволили ему.
Если бы только страхи Кая были такими совместными. Он так боялся, что увидит в своей комнате какую-то металлическую штуку с одним зеленым и одним голубым глазом, что не решался держать глаза открытыми.
После того, как Кай поел, он вытянулся на кровати, закрыл глаза и позвонил Тодду. Тот сказал, что они с Эшером могут прийти и составить тому компанию, но Кай сказал, что слишком устал. Не правда. Он совсем не устал. Но он был так напуган, что знал, что не сможет скрыть это от своих друзей, если они придут зависнуть.
— Давай просто поговорим по телефону, — сказал Кай.
— Конечно, — сказал Тодд. Затем он продолжил развлекать Кая всем, что он прочитал о несчастных случаях, связанных с лестницей, с тех пор, как Кай защемил ногу. — Более миллиона человек в год получают лечение в отделениях неотложной помощи от травм, связанных с лестницей, — сказал Тодд Каю. — Значит, ты не один.
— Приятно знать, — сказал Кай.
После того, как Кай поговорил со своими друзьями по телефону, он лежал в постели с закрытыми глазами. Он все еще не устал, но что, если он откроет глаза и кто-то в его комнате будет наблюдать за ним одним зеленым глазом и одним голубым?
Не повезло, Каю быстро наскучило лежать в постели с закрытыми глазами, поэтому, в конце концов, он выбрал одну из своих портативных видеоигр и не сводил глаз с экрана. Это спасло его до сна. Затем Кай прикрыл глаза, готовясь ко сну. Он выключил свет и лежал в темноте, застывший и дрожащий.
На следующее утро Кай проснулся от стука отца в дверь спальни. Он не мог поверить, что ему удалось уснуть.
— Как ты себя чувствуешь? — Папа Кая позвал через дверь.
— Болит, — отозвался Кай. — Может, мне сегодня остаться дома и не ходить в школу.
Кай не только не хотел встречаться с детьми в школе, еще он не хотел покидать безопасную свою комнату. В своей комнате он не встречал никаких металлических предметов с глазами Тигр Рока.
— Наверное, это хорошая идея, — согласился папа. — Я могу переставить некоторые планы и остаться дома с тобой. Мы можем сыграть в шахматы или посмотреть фильм.
Кай не хотел выходить из своей комнаты, даже проводя время с папой.
— Все в порядке, — сказал Кай. — Я буду в норме сам по себе.
В прошлом году родители Кая постановили, что тот достаточно взрослый и достаточно зрелый, чтобы оставаться дома один в течение дня. Его родители по-прежнему нанимали кого-нибудь, чтобы остаться с Каем и Малией, если они собирались отсутствовать поздно ночью, но они позволяли Каю гулять одному после школы, и часто они оставляли его присматривать за Малией в течение дня.
— Ты уверен, сынок? — позвал папа.
После того, как папа попрощался и сказал Каю звонить, если тому что-нибудь понадобится, Малия крикнула через дверь:
— Питер, Мардж, Бабби, Фрукерс и Медляк позаботятся о тебе. Скажи им, что я так сказала.
Кай посмотрел на плюшевых животных на комоде. Черный пингвин (Питер), серая мышь (Мардж), белый мишка (Бабби), рыжий лис (Фрукерс) и светло-коричневый ленивец (Медляк) тупо смотрели на него. Они не выглядели особо озабоченными его благополучием, но Кай знал, что Малия хотела добра.
— Спасибо, Малли, — позвал Кай.
— Я тоже тебя люблю, — ответил Кай.
Кай слушал шаги своего отца и сестры, идущие по коридору. Малия начал петь песню, которую он не знал, и Кай услышал смех отца. Больше шагов. Бормотание. Затем хлопнула входная дверь. В доме было тихо. Все, что Кай мог сейчас слышать, — это звук проезжающей время от времени машины, карканье ворон и чириканье мелких птиц за окном.
Кай подумал о Ягодке, но не осмелился выглянуть наружу, чтобы проверить кормушку для колибри. Он по-прежнему считал, что смотреть куда-либо безопасно.
Но Каю пришлось встать. Ему нужно было в туалет.
Кай встал с кровати и зашаркал по комнате. На ходу он заставлял себя держать веки полуопущенными.
Кай прошел в ванную, сделал свое дело и вернулся в свою постель. Он сел на край матраса. Его голень действительно болела там, где его кожу натер эскалатор.
Нет. Не эскалатор. Кай нахмурился и повторил проишествие в школе.
Он действительно был уверен, что спускается по эскалатору. Все казалось совершенно реальным, хотя он знал, что в его школе нет эскалаторов.
Значит, он не просто видел вещи с глазами Тигр Рока. У него были и другие галлюцинации. Но почему?
После совы и кота Кай предположил, что увиденное было вызвано какой-то стрессовой реакцией из-за событий в будке виртуальной реальности. Но думать, что он был на эскалаторе, хотя на самом деле на лестнице, — нечто большее. Как будто Кай путал физическую реальность с виртуальной.
Кай резко вдохнул. Что, если я все еще нахожусь в будке?
Все в пицца-плексе будущего казалось таким реальным. На самом деле не было никакого способа отличить виртуальную реальности от повседневной жизни. Это означало, что он все еще мог находиться в будке и не осознавать этого. До этого момента.
Это должно было быть так! Кай все еще был в будке виртуальной реальности. Неудивительно, что его руки до сих пор болят там, где его тянул Тигр Рок.
Что ж, если Кай все еще был в будке, все, что ему нужно сделать, — переждать. Это должно было скоро закончиться. Конечно, некоторые из его переживаний были неприятными, даже болезненными, но технология виртуальной реальности не могла навредить ему физически.
Краем глаза Кай заметил движение на комоде. Он повернул голову, и его глаза расширились. Его пульс удвоился за наносекунду.
Плюшевые игрушки Малии двигались.
Сначала Кай подумал, что какая-то вибрация в доме толкнула игрушки, но теперь он мог видеть, что они не просто слегка двигались. Они двигались вперед... и у них была цель.
Пока Кай смотрел в ужасе и тревоге, плюшевые игрушки Малии начали расползаться по верхней части комода. Черные глаза всех пятерых животных были прикованы к Каю.
«Раньше их глаза были черными?» — задумался Кай. Это не имело значения. Пять пар глаз теперь были стеклянно-черными, нацеленные на Кая.
Кай, обмерзлый от страха и неверия, хотел с криком выбежать из своей комнаты, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Куда бы он вообще пошел? Если бы Кай все еще был в будке виртуальной реальности, то куда бы он ни пошел, это было бы небезопасно.
Кроме того, это были чучела животных. Что они могли ему сделать? Он решил, что ему лучше встретиться с ними лицом к лицу, чем идти в дом и столкнуться с какой-нибудь новой металлической, двухцветноглазой угрозой.
Кай прирос к своему ковру, наблюдая, как пушистые друзья Малии ползут вперед. Плюшевые животные достигли края комода, и пока Кай в шоке смотрел на него, все они соскользнули вниз по его краю. Достигнув пола, те продолжили наступление. Сердце Кая бешено колотилось в грудную клетку, между лопаток стекал пот. Он продолжал твердить себе, что игрушки не могут причинить ему вреда.
Медведь Бабби добрался до Кая первым. Он подполз к Каю, а затем в порыве движения вцепился ему в ногу.
Уже слишком поздно бежать. Бабби крепко сжал ногу Кая. Медведь был сильным. У Бабби была хватка настоящего медведя.
Кай попытался избавиться от Бабби, но тот держался. Мардж, мышь, добралась до другой ноги Кая. Она вцепилась в лодыжку Кая. Ленивец Медляк и лис Фрукерс начали ползти по ногам Кая.
«Это не может быть правдой», — воскликнул Кай про себя. Он вспомнил свой трюк с пробуждением.
— Проснись! Проснись! — крикнул Кай.
Ни капли не поменялось. Кай не проснулся. Ведь он не был во сне. Он был в будке виртуальной реальности.
Дверь его шкафа со скрипом открылась. Из темноты появились ярко светящиеся несоответствующие глаза Тигр Рока.
Тигр Рок не шевелился. Он остался в шкафу, его взгляд был прикован к рукам и ногам Кая.
Кай понял, что в суставах его рук и ног нарастает давление. Он посмотрел вниз и увидел, что Фрукерс и Медляк теперь наклеены на его руки. Все пять плюшевых животных работали вместе, намереваясь разорвать Кая на части.
Кай начал трясти руками и ногами, пытаясь сбросить животных, но те были намертво привязаны к нему. Они как будто приклеились к его коже.
Кай закричал, когда боль усилилась. Казалось, что руки и ноги Кая начали отделяться от тела.
Слезы наполнили глаза Кая. Он так тяжело дышал, что практически задыхался. Он начал слышать воющий звук. Близкий. Очень, очень близкий. Наконец он понял, что звук исходит от него. Он кричал пронзительно, ревя высоким режущим голосом, от которого болели уши.
«Этого не может быть», — подумал Кай.
— Нет! — проревел он, когда громкий треск наполнил комнату. Боль в бедрах пронзила все тело.
Кай крепко закрыл глаза. Он крикнул:
— Проснись!
Когда боль не прекратилась, Кай закричал еще громче.
— Проснись! Проснись! Проснись!
Острая боль, пронизывающая его ноги, ослабла. Пульсирующая боль в плечах и бедрах утихла.
Кай открыл глаза. Он посмотрел вниз.
Хотя его суставы и конечности болели, они больше не кричали. Нападающие плюшевые животные исчезли. Вместе с комнатой Кая.
Исчезло и все, что напоминало обычную реальность. Кай оказался в сюрреалистическом водовороте вращающихся цветов и хаотичных звуков. Цвет и звук поначалу казались случайными, без структуры и смысла. Но по мере того, как Кай сосредоточивался, он начал видеть размытые изображения в бурлящем цвете.
Там! Это был Глэм-Фредди. Кай мог видеть зубчатую вспышку молнии на логотипе Фредди. И там. Мега-пицца-плекс появился в поле зрения. Его нынешний витражный купол вращался как волчок, а затем трансформировался в открытое для воздуха силовое поле будущего пицца-плекса. Внезапно почти прозрачный Тигр Рок наложился поверх всех других цветов и форм. Сверкающая мантия Тигр Рока обволакивала все сенсорные входы, как будто Тигр Рок охватывал все, что происходило. Зеленые и голубые глаза аниматронного тигра пульсировали и блестели. Зубы сияли.
— Проснись! — кричал он так громко, как только мог.
Он открыл глаза. Мгновенно он заметил что-то чистое, ясное и изогнутое.
Это была стеклянная стена будки виртуальной реальности! Или, по крайней мере, она выглядела так.
Пев «Проснись!» как мантру, Кай сосредоточился на этой стене. Это был его выход из сумасшествия, в котором он находился.
Кай, пригнув голову от натиска картин и звуков, двинулся вперед. Ему казалось, что он движется по грязи. Все вокруг цеплялось за него. Но Кай проигнорировал ощущения. Он вытянул руки, нащупывая стену кабинки.
Потребовалось время, чтобы дотянуться, нащупать и схватить. Но в конце концов он нашел стену.
Однако, она была не такой, как тот ожидал. Не холодной и твердой, как стекло. Она была губчатой и податливой, как толстый пластик.
Кай схватился за мягкий материал. Он обхватил его пальцами и начал тянуть. Используя каждую унцию своей силы, он начал раскалывать стену будки, словно рвал ткань.
Кай раздвигал стену все дальше, дальше и дальше. Наконец, когда вокруг него сомкнулось спиралевидное месиво, ему удалось протиснуться через проделанное им отверстие.
Громкий сосущий звук наполнил его уши. Желеобразное ощущение скользнуло по его рукам. При этом взгляд Кая сфокусировался. Вместо искаженных форм он увидел реального человека, маленькую девочку с короткими растрепанными светлыми волосами. Девочка, держащая за руку бородатого старика — наверное, своего дедушку, — также держала за руки странную куклу с выпученным глазным яблоком и совершенно неправильными чертами лица. Когда Кай посмотрел на причудливую куклу, его глаза расширились.
Он был вне будки виртуальной реальности.
Кай оказался лицом к лицу с толпой сотрудников пицца-плекса в красных рубашках. Все смотрели на него, как на инопланетянина. Но один из них шагнул вперед.
Это был длинноволосый смотритель, которому пожаловался Кай, тот, кто вел себя так, будто ему было все равно. Парень схватил Кая за руки и оттащил от будки.
— Ты в порядке, парень? — спросил длинноволосый парень.
Кай повернулся и увидел Тодда и Эшера. Они стояли впереди небольшой толпы людей, собравшихся возле будки.
Все в толпе уставились на Кая. И все заговорили одновременно.
Кай сделал шаг к своим друзьям. Он так обрадовался, увидев их, что готов был обнять их. Но он не обнял. Тодд и Эшер не обнимались.
Те бы подумали, что объятие было странным, и это дало бы им понять, насколько сильно он был травмирован.
— Что там произошло? — спросил Тодд, когда Кай подошел к нему и Эшеру. — Что ты видел?
Кай покачал головой. Он почувствовал лихорадку и головокружение.
Эшер, чуть более чувствительный, чем Тодд, должен был заметить дезориентацию Кая. Он взял Кая за руку.
— Идем. Давайте уйдем от этой толпы, — сказал Эшер.
— Почему все здесь? — спросил Кай.
— Будка заперлась, — сказал Тодд высоким голосом. — Ты был там пять часов! Они не могли вытащить тебя.
«Пять часов», — подумал Кай. Неудивительно, что этот сеанс продолжался и продолжался. Он мог видеть, как пять часов в будке виртуальной реальности могут казаться тремя днями в том, что он считал своей реальной жизнью.
Кай оглянулся на будку. Он моргнул и нахмурился, когда увидел, что стеклянная дверь будки открыта. Кай не пробил пластик, как он думал. Просто прошел через обычную дверь будки виртуальной реальности.
— Они даже не могли попасть в будку, чтобы попытаться вытащить тебя, — пояснил Эшер. — Вызвали всех своих лучших техников, но будка не открывалась.
— Почему не сломали? — спросил Кай, думая о том, как он себя чувствовал, будто разнес стены кабинки на части.
— Очевидно, он сделан из какого-то особого стекла, вроде пуленепробиваемого или типа того, — сказал Тодд. — Они говорили о том, как уничтожить ее, не причинив тебе вреда, как вдруг дверь открылась, и ты выстрелил оттуда. Как ты это сделал?
Кай покачал головой и пожал плечами. Пожимание плечами заставило его застонать.
Руки и ноги Кая ужасно болели, а суставы воспалились. Но он посмотрел вниз и увидел, к своему облегчению, что все, казалось, было единым целым.
Кай тяжело выдохнул и отвернулся от будки виртуальной реальности.
— Люди из пицца-плекса могут захотеть поговорить с тобой, — сказал Эшер. —Вероятно, им нужно будет задать те вопросы о испытанном тобой, чтобы они могли устранить неполадки, которые пошли не так.
— Они могут поговорить со мной позже, — сказал Кай.
Но он надеялся, что нет. Все, чего он хотел, — вернуться домой и притвориться, что будки виртуальной реальности не существует. Он хотел забыть все о пицца-плексе будущего, Тигр Роке и прочем.
Он просто хотел продолжить свою повседневную реальную жизнь.
Если бы у Кая был выбор, он бы сразу пошел домой из Пицца-плекса и лег спать. Казалось, он не спал уже три дня подряд.
Его глаза горели. Все болело, а мозг был настолько затуманен, что он едва мог вспомнить, кто он такой.
Но если ложиться спать днем, его родители поймут, что случилось что-то странное. Вопросов было много, а он не мог на них ответить. Значит, он это проглотил. Он улыбался и вел остаток дня так, как будто это был обычный день. Это даже включало субботнее сказкосочинение у костра.
Сочениние сказки было самой трудной частью дня. Он рассказал Малии бессвязную, извилистую историю о том, как Эллиоту и верблюду пришлось идти в туннели, чтобы спасти суриката, застрявшего в пещере, но Кай едва сдерживался. Пока он говорил, то знал, что все, что он говорит, не имеет никакого смысла. Поднятая бровь его отца и веселая улыбка его мамы в сочетании с нахмуренным лбом Малии дали Каю понять, что его история потерпела полный провал.
Каким-то образом Кай справился с этим. Ему даже удалось продержаться достаточно долго, чтобы привести Малию внутрь и помочь ей подготовиться ко сну. Как только она устроилась, Кай наконец пошел в свою комнату. Пять минут спустя он почистил зубы и надел серую футболку и спортивные штаны, в которых спал.
Кай устроился под прохладным одеялом. Наконец день закончился. Он мог оставить весь опыт позади.
Сначала Кай не понял, что его разбудило. Его глаза распахнулись сами по себе, и он уставился в темноту, окутавшую его комнату.
Комната Кая не была полностью черной. Полумесяц отбрасывал в окно бледно-желтый свет, ведь Кай не удосужился натянуть штору перед тем, как лечь в постель.
Кай лежал неподвижно и слушал. Почему он проснулся?
Снаружи ухнула сова. Кай напрягся. Он чувствовал пульс на висках. Его кровь бурлила быстро. Желудок Кая сжался.
Кай подумал о металлической сове, которую он видел за кустами азалии в виртуальной реальности. В то время, конечно, он не знал, что все еще находится в будке, поэтому сова казалась такой же реальной, как сестра и родители Кая. Таким реальным, каким все казалось. Но таким не было.
И Каю теперь нечего было бояться. Его больше не было в будке виртуальной реальности. Он был у себя дома, в своей реальной спальной.
Сова снова заухала, и Кай ахнул. Его пульс ускорился еще больше. Он внезапно похолодел и задрожал, как будто температура упала на тридцать градусов.
Кай вцепился в одеяло. У него возникло искушение натянуть его на голову, но мысль о том, что он не сможет видеть происходящее вокруг него, была еще более ужасающей, чем ощущение незащищенности.
— Это обычная сова, — сказал Кай. Его слова звучали неестественно громко в ночной тишине.
Сова ухнула в третий раз. Кай начал дрожать.
— Соберись! — отругал себя Кай.
«Это тупо, — подумал Кай. — Я не в будке. Я дома».
Кай перекатился на бок и поправил подушку. Итак, он услышал совиное уханье. Это не было странно. Он не очень часто слышал уханье совы, но время от времени слышал. Уханье совы не вызывало восторга. Когда как в виртуальной реальности увиденная им сова даже не ухнула.
«Ну вот», — подумал Кай, довольный тем, что подавил свои страхи. Он закрыл глаза и заставил себя снова заснуть.
Сон, однако, не возвращался. Пульс Кая тоже не стабилизировался. Он лежал на боку, прислушиваясь к пуф, пуф, пуф своего пульса, похлопывающего его по виску.
Спустя всего минуту или около того он больше не мог этого выносить. Это было все равно, что слушать капающий кран и одновременно чувствовать капли на лбу.
Кай сел. Он громко выдохнул, раздраженный.
— Ты ведешь себя глупо, — сказал себе Кай.
Кай не собирался позволять одному слишком долгому сеансу виртуальной реальности сводить его с ума, даже на одну ночь. Итак, он откинул одеяло и свесил ноги с кровати.
Кай подошел к своему незанавешенному окну. Он выглянул в ночь.
Мягкое сияние луны растекалось по открытому пространству перед соснами и азалиями. Приглушенный свет высветил именно то, что Кай сказал себе, что найдет: ничего. Боковой двор за его окном был таким мирным и пустым, каким и должен был быть.
На краю лунного света что-то шевельнулось в ближайшем кусте азалии. Кай нахмурился.
У Кая возникло искушение вернуться в постель и притвориться, что он ничего не видел. Затем он покачал головой. Неа. Ему нужно было поставить этот страх на место прямо здесь и прямо сейчас.
Кай протянул руку и поднял окно.
Прохладный ночной воздух ворвался в спальню. Легкий ветерок трепал рукав футболки Кая. Кай вдохнул запах свежего воздуха.
«Видишь, — подумал Кай. — Нормально. Все нормально».
Что бы ни было в кустах азалии, оно снова шевельнулось. Кай прищурился, но не мог разобрать, что это было.
Он вздохнул. Он не собирался снова заснуть, если не убедился, что то, что в кустах, было чем-то естественным, ни в малейшей степени не угрожающим.
Кай уперся ладонями в подоконник и наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть шуршащую ветку. Он заметил маленькую белую сову, вглядывающуюся сквозь блестящие листья азалии. Это была обычная, ничем не примечательная, оперенная белая сова.
Кай облегченно вздохнул. Его плечи расслабились, а пульс замедлился. Он покачал головой и усмехнулся своей глупости.
Сова взлетела и захлопала крыльями. В ночной тишине Кай слышал шепот совиных перьев, когда они трепетали в воздухе. Звук был утешительно обычным.
Кай начал тянуть голову обратно в свою спальню.
И вот тогда ночь перестала быть обычной.
Вырвавшись из-под окна, как извергающийся гейзер, в поле зрения вылетел Тигр Рок, его блестящая мантия широко раскинулась вокруг него, как крылья гигантской совы. Кай даже не успел среагировать, как Тигр Рок потянулся к нему.
Острые когтистые лапы Тигр Рока вцепились в руки Кая, по одной лапе на каждом предплечье. Давление было жестким и пронзительным. Кай хотел закричать, но не мог. Это произошло слишком быстро.
Одним сверхъестественно сильным рывком Тигр Рок отдернул руки Кая прочь его тела. Совсем и целиком прочь. С хлюпающим влажным треском руки Кая вырвались из плечевых суставов.
Теплая влага струилась по бокам Кая. Он согнулся под силой своей мучительной боли.
Когда ноги Кая ушли из-под него, он посмотрел в светящиеся зелено-голубые глаза Тигр Рока. И незадолго до того, как он потерял сознание, Кай наблюдал, как Тигр Рок, забрав с собой его руки, исчез в ночи.