Tales from the Pizzaplex — Tiger Rock. Эпилог седьмой.
— Келли! — звала Люсия. — Постой!
Келли, которая неслась через столовую, рыдая и спотыкаясь о части эндоскелета и человеческие конечности, не ответила. Она даже не замедлилась. Пока не споткнулась о высокий стул и не упала. Келли приземлилась на живот, раскинув руки и ноги.
Люсия бросилась вперед. Отбросив скомканную фиолетовую бумажную скатерть, она опустилась на колени рядом с левым бедром Келли.
Она посмотрела на неподвижную фигуру Келли, на ее рваную, грязную одежду.
Всего несколько часов назад светло-коричневый укороченный топ и оливковые капри Келли были безупречны. Люсия вспомнила, как завидовала тому, как хорошо выглядела Келли.
Зависть. Вот это было круто. Какая потерянная эмоция. Если бы Люсия знала тогда, бесцельно блуждая по яркому, блестящему карнавалу со своими друзьями (и не друзьями), что ее ждет впереди, она никогда не потратила бы ни одной секунды своей жизни на зависть.
Келли застонала, перевернулась и села. Она потерла растущий узел на лбу и вздрогнула.
Люсия нахмурилась, глядя на покрасневшую шишку.
— У тебя головокружение? — спросила Люсия.
— Я так не думаю. — Тыльной стороной ладони Келли вытерла глаза и всхлипнула.
Люсия повернулась и села рядом с Келли. «Я тоже должна плакать», — подумала Люсия.
Джейс был мертв. Милый, безобидный Джейс. Джейс, с которым Люсия обращалась как с говном. Джейс, который поцеловал Люсию так, как никогда прежде, прямо перед тем, как уйти умирать.
Поцелуй изменил все. Это превратило эмоции Люсии в полный хаос, выбросив в окно все, что она думала, что знала о мальчиках, о том, что, как она думала, она чувствовала к Адриану и что, как она думала, она не чувствовала к Джейсу. Оказалось, что Люсии нравился Джейс гораздо больше, чем она думала. Но сейчас это не имело значения. Его больше нет.
Но Люсия не могла позволить себе роскошь разобраться в рельефе своего сердца. Ей нужно было сосредоточиться на чем-то совершенно другом. Если смерть Джейса что-то значила — он отдал свою жизнь, чтобы поймать Мимика — и если Люсия и Келли собирались выжить, Люсии нужна была каждая частица ее разума, чтобы придумать план.
Люсия подтолкнула Келли плечом.
— Теперь, когда Мимик заключен, — сказала Люсия, — у нас есть время поискать выход.
— Мы уже пытались, помнишь? — пробормотала Келли.
— Мы носились, как стадо, застрявшее в загоне, — сказала она. — Ни разу особо не пытались пройти сквозь обломки, блокирующие окна и двери. Нам нужно оценить выходы, выбрать тот, который выглядит наиболее доступным, и выяснить, как пройти через него.
Келли фыркнула и повернулась, чтобы посмотреть на Люсию. Та напряглась. Глаза Келли, хоть и в красной окантовке, были темными и стальными. Она покосилась на Люсию и сжала губы.
«Она осуждает меня за то, что я не плачу», — подумала Люсия.
Громкий треск эхом разнесся по зданию. Келли ахнула и начала дрожать.
Люсия склонила голову набок и прислушалась. Целую минуту в здании было тихо. Затем Люсия услышала лязг. Последовала серия более тихих хлопков. А после этого из дальнего конца зала донесся металлический скрежещущий звук и пронесся по столовой, словно физическая расправа.
— Это Мимик, — прошептала Келли.
Прежде чем Люсия успела ответить, Келли вскочила на ноги. Ее глаза были широко раскрыты, взгляд метался вправо и влево, рот Келли скривился в кривую гримасу. Келли захныкала и бросилась к арке, ведущей в вестибюль пиццерии.
«Опять двадцать пять», — подумала Люсия. Сразу после того, как последний крик Джейса закончился, и Люсия и Келли обняли друг друга в своем горе, Келли потеряла рассудок и сбежала. Теперь это снова.
— Келли, подожди! — крикнула она.
Келли не стала ждать. Она продолжала идти: вернулась в режим полной паники, в котором была до того, как упала лицом вниз. Перепрыгнув через перевернутый стол и обогнув груду бревен, Келли побежала так, как будто Мимик шел за ней по пятам... а не в дальнем конце ресторана, запертого в кладовой.
— Келли! — попыталась снова Люсия.
Люсия побежала за своей подругой. При этом она слушала непрекращающийся грохот, доносящийся с противоположной стороны пиццерии. Да, это был Мимик. Но он был ограничен. Он мог стучать и долбить сколько угодно. Ничего не выйдет.
Люсия услышала еще один громкий лязг.
А что, если Мимик возьмет и выберется?
Люсия отбросила эту мысль. Она следила за бешеной походкой Келли по вестибюлю и наблюдала, как та бросилась на груду щебня, блокирующую главный вход в пиццерию.
Келли хмыкнула, пытаясь сдвинуть бетонную плиту. Тяжело дышала и издавала тихое мычание в задней части горла. И бормотала себе под нос.
— Ну же, ну же, ну же. — Она прошептала слова, словно это была мантра, которая придаст ей силы.
Люсия подошла к Келли, и та подняла голову. Она стиснула зубы и указала подбородком на бетон.
— Помоги перетащить, — призвала она.
Келли отчаянно замотала головой. Ее длинные каштановые волосы, спутанные и слипшиеся от пота, хлестали по щекам. Она смотрела сквозь пряди, белки ее глаз почти вылезли из орбит. Она продолжала напрягаться, чтобы сдвинуть бетонную плиту.
Когда Люсия не попыталась помочь, Келли посмотрела на нее и выкрикнула:
— Не стой здесь! Помоги мне передвинуть это! Мы должны выбраться отсюда!
Вдалеке раздался стук. Люсия почувствовала, как напряглись мышцы ее челюсти. Девушка заставила себя расслабить их. Она наклонилась и положила руку на плечо Келли.
Келли тут же оттолкнула руку Люсии.
— Не прикасайся! — закричала Келли. — Просто помоги мне переместить плиту!
Люсия присела на корточки рядом с Келли и попыталась схватить ее за руку. Келли царапала бетон. Ее ногти рвались; из кончиков пальцев текла кровь. Тем не менее, она боролась с тяжелой плитой.
Люсия протянула руку и схватила Келли за запястья. Келли попыталась стряхнуть Люсию. Та держалась.
Эти двое сцепились в течение нескольких секунд. Келли, наконец, удалось освободить одну руку. Она отпрянула и ударила Люсию по лицу. Один из ее сломанных ногтей врезался Люсии в щеку.
Люсия не думала. Она просто отреагировала — ударила Келли в ответ. Жестко.
— Прекрати это! — закричала Люсия.
Келли продолжала биться. Люсия протянула руку мимо размахивающих рук Келли и схватила ее за плечи.
— Келли! — крикнула она. — Послушай меня! Просто послушай секунду!
Когда Келли продолжала драться, Люсия трясла ее. Келли наконец обмякла. Ее дыхание было долгим, прерывистым.
Люсия отпустила Келли и отступила назад.
— Мы не можем выбраться этим путем, Келли, — тихо сказала она.
— Даже если мы сдвинем все эти куски бетона, — продолжила Люсия, — дверь с другой стороны будет заблокирована горой залитого бетона. Помнишь? Мы видели это до того, как вломились сюда.
Голова Келли опустилась вперед. Она пошатнулась на ногах, но осталась стоять. Девушка уставилась в пол.
Люсия начала обнимать Келли за плечи, желая заверить ее, что они найдут выход... только не так. Однако следующий звук, услышанный ею, заставил ее задохнуться от слов, которые она собиралась произнести.
Звук был не таким громким, как другие звуки, которые они слышали. Это был просто грохот и царапанье. Но проблема была не в громкости звука. А в его расположение. Звук шел не из кладовой. Он исходил откуда-то немного ближе.
После того, как Мимик разобрал блок, находившийся в маленьком туннеле, он повернулся и осмотрел окрестности. Его зрительный и слуховой процессоры зарегистрировали одну маленькую закрытую комнату. Одна дверь. Семнадцать ящиков, пять открытых и двенадцать неоткрытых. Восемнадцать игрушек — одиннадцать плюшевых животных и семь кукол. Одна из кукол уставилась на Мимика. Мимик решил, что с куклой следует обращаться так, как научился обращаться со всеми объектами, подобными эндоскелету. Такие объекты имели голову, туловище, две руки и две ноги. Мимик был запрограммирован на отламывание конечностей и голов.
Мимик наклонился, поднял куклу с косичкой и оторвал ей голову от туловища. Затем оторвал руки и ноги. Бросив детали кучкой у одной из стен маленькой комнаты, Мимик повернулся и стал изучать дверь комнаты.
Мимик знал, как открыть дверь, поэтому подошел и схватился за ручку двери. Робот повернул ручку, но дверь не открывалась. Мимик оказал большую силу. Дерево треснуло, и ручка выскользнула из двери. Мимик посмотрел на нее и бросил ручку в груду частей куклы.
Затем Мимик полез в отверстие, где только что была ручка. Робот распахнул дверь. Теперь Мимик столкнулся с сплошным металлическим пространством — столешницей, закрывавшей дверной проем. У него не было установленного протокола прохождения сплошной стены, поэтому он отвернулся от металла.
Мимик не был предназначен для заточения в комнате, поэтому получил доступ к тому, что узнал о выходе из комнаты. Тут же вспомнил, как мальчик извивался в маленьком туннеле, который был другим выходом из комнаты. Мимик копировал мальчика и таким образом выходил из комнаты.
Мимик отодвинул стопку ящиков, чтобы получить доступ к входу в небольшой туннель; наклонился. Вход в туннель был небольшим. Голова прошла через отверстие, а плечи — нет. Это не было проблемой. Мимику просто нужно было принять другую форму. Робот был запрограммирован на это: возможность принимать любую форму, необходимую для выполнения функций.
Итак, Мимик перенастроил себя, а затем заполз в туннель.
Туннель имел прямоугольную форму и был сделан из металла. Он был наклонен вверх. Металлические конечности Мимика царапали металлическую стенку туннеля, когда тот взбирался на вершину узкого ограждения. Слуховые процессоры зарегистрировали продолжительный скрежещущий звук во время движения. Пришлось использовать острые кончики пальцев, чтобы проткнуть металл, не соскользывая назад по туннелю. Протыкая металл, чтобы удержаться, затем сжимая и сжимая конечности, чтобы поместиться в ограниченном пространстве, Мимик смог подняться на вершину склона туннеля и прыгнуть в следующую секцию вентиляционного отверстия.
Люсия не колебáлась. Она схватила Келли за руку.
— Ну же, Келли, — призвала Люсия. — Нам нужно идти.
Люсия начала тянуть Келли обратно к арке, но Келли сопротивлялась.
— Куда ты идешь? Мы должны выбраться!
Люсия стиснула зубы и прислушалась к серии скрежетов металла о металл. Царапины звучали так, будто они исходили со всего здания, как будто огромные насекомые ползали по стенам и полам. Нет, не стены и полы. Воздуховоды. Мимик каким-то образом пробрался в вентиляцию. Вот вам и идея о том, что он слишком тяжел для металлических проходов.
Люсия сильнее сжала руку Келли.
— Я знаю, что нам нужно выбираться, — сказала Люсия, — но я же говорила тебе, что мы не можем выбраться этим путем. И каким бы путем мы ни попытались выбраться, это будет недостаточно быстро. Мимику не терпится найти вентиляционную крышку и выбраться из воздуховода. У меня есть идея, которая должна выиграть нам немного времени, но нам пора идти. Сейчас же!
Келли моргнула, затем кивнула.
Люсия вздохнула с облегчением. Она сжала руку Келли и повела ее обратно в столовую.
Неважно, сколько раз Люсия проходила через эту кашу из сломанных столов и стульев, хаотичных груд строительных материалов и нагромождений металла и частей человеческих тел — у Люсии кожа мурашилась каждый раз. Комната была не столько комнатой, сколько могилой, хаотическим взрывом смерти и разложения.
Люсия отшвырнула несколько осаждаемых сувениров для вечеринок и нацелилась на одну из запутанных груд частей эндоскелета. Достигнув груды металла, она отпустила руку Келли, наклонилась и извлекла две эндоскелетные руки. Она подняла их, изучила и кивнула.
— Это должно сработать, — сказала она.
Келли нахмурилась, но вопросов не задавала. Ее взгляд был стеклянным и расфокусированным. Люсия была уверена, что Келли в шоке.
Спрятав руки эндоскелета под левую подмышку, Люсия снова взяла Келли за руку. Она повела Келли к дальнему краю сцены в задней части столовой. Люсия услышала, как Келли ударила ногой по бумажному стаканчику; стаканчик покатился по черно-белой плитке пола и закружился у основания сцены.
— Куда мы идем? — спросила Келли.
По пиццерии прокатился душераздирающий гул и оглушительный грохот. За ними последовал звонкий лязг.
— Я скажу через минуту, — сказала Люсия. — Нам нужно торопиться. Я почти уверена, что Мимик сейчас не в вентиляции.
Келли начала дышать быстрее. Ее слышимое «пых-пых-пых» шло в такт их шагам, когда Люсия вела Келли на сцену и обратно через тяжелый красный занавес.
Как только Люсия позволила толстой бархатной ткани упасть за ними, она быстро осмотрела полумрак за кулисами. Маленькая комнатка позади была лучшим местом, решила она. В ней было то, что им нужно, и она находился недалеко от одного из задних выходов из пиццерии.
Люсия подтолкнула Келли вперед.
— Вот что мы собираемся сделать, — сказала Люсия. Она мягко подтолкнула Келли вперед себя в маленькую комнату, которую она и другие нашли за потайной дверью, когда отправились на поиски того, что они приняли за других людей, запертых в здании. Это были не люди, ожидавшие в маленькой комнате — это был Мимик — и им пришлось быстро убежать из комнаты. Однако до того, как они это сделали, Люсия увидела, что комната была заполнена костюмами.
Люсия услышала еще один стук. Он был ближе, чем предыдущий. Пронзительный визг металла о металл прекратился. Теперь Мимик точно вышел из вентиляции. Люсия хотела бы знать, откуда он вышел. Не то чтобы это имело значение. Где бы это ни было, у Люсии и Келли было мало времени.
Люсия поставила две эндоскелетные руки на пол, прислонив их к дверному косяку. Затем она бросилась к костюму из искусственного меха, похожему на голубую пятнистую собаку. Девушка смотрела на него и на Келли; та кивнула. Схватив костюм, она протянула его Келли.
— Тебе нужно надеть этот костюм, — сказала Люсия.
Лицо Келли исказилось от отвращения.
— Что? Почему? — Она отпрянула от рваного и спутанного меха.
Люсия не винила Келли за ее реакцию. Костюмы оплесневели и были поедены молью. Кто знал, какие жуки скрываются в них? Но быть укушенным жуками было лучше, чем быть расчлененным.
Люсия держалась за костюм синей собаки, просматривая другие костюмы. Она заметила яркий костюм придворного шута. Костюм был единственным в комнате, сделанным не из искусственного меха, и выглядел он чище остальных. Люсия подошла к костюму, сдерживая дрожь от ухмылки шута и его широко раскрытых глаз. В отличие от маниакальной ухмылки шута, цвета были веселыми и яркими; его лицо, шутовская шляпа и туника были наполовину малиново-розовые, наполовину зеленовато-желтые. Люсия потянулась к шелковистой ткани, распахнула костюм и начала просовывать в него руку.
Как только рука Люсии скользнула в рукав костюма шута, она отпрянула и выдернула руку. Она, спотыкаясь, оторвалась от костюма, ее дыхание сбивалось с волнения.
— Что это такое? — спросила Келли. Ее тон был резким и повышался. Она была готова бежать.
Люсия стряхнула тревогу и отвернулась от придворного шута.
— Все в порядке. Я чуть не надела костюм с пружинными фиксаторами, вот и все.
— Костюм с пружинными фиксаторами?
Люсия оглядела другие костюмы. Она направилась к сероватому костюму грызуна — крысы или мыши? Не имеет значения. Люсия схватила костюм грызуна и повернулась к Келли.
— Я прочитала о костюмах с пружинными фиксаторами в одном из руководств, которые нашла в офисе, — сказала Люсия. — У них есть металлические зажимы, предназначенные для фиксации на владельце, но их конструкция была ошибочной. Зажимы смертельны. Они могут буквально раздавить владельца.
Келли посмотрела на два других костюма, которые держала Люсия. Ее брови сошлись вместе.
— Эти двое в порядке, — сказала Люсия.
— Я не понимаю, зачем нам вообще нужно надевать костюм, — сказала Келли.
— Мы надеваем костюмы, — объяснила Люсия, — потому что я думаю, что как только мы наденем костюм, мы сольемся с окружающей средой. Очевидно, Мимик по какой-то причине следует какому-то протоколу расчленения людей. Однако он явно не уничтожает этих персонажей, потому что они все целы. Если мы выглядим как еще один персонаж «Фазбер Интертейнмент», он должен оставить нас в покое.
Келли нахмурилась и уставилась на костюмы. Она закусила нижнюю губу.
Люсия снова прижала костюм собаки к Келли. На этот раз Келли с явным нежеланием взяла костюм.
Люсия немедленно начала надевать костюм грызуна Ее губы невольно скривились. Костюм вонял. Это была не просто плесень. Воняло пóтом, дичью и прогоркость, как будто это был разлагающийся труп настоящего грызуна, а не костюм.
Келли начала изо всех сил пытаться надеть костюм собаки.
— Фу, — пожаловалась она. — Воняет.
— Ага, — сказала Люсия. Она не удосужилась указать, что вонь не может убить, в то время как Мимик определенно убьет.
Костюм грызуна был жестким. Люсии пришлось подвернуть юбку, чтобы влезть в костюм, и внутренняя часть костюма натерла ей голые ноги. По потрескиванию костюма Келли она могла сказать, что он такой же жесткий, как и костюм Люсии. Однако Келли больше не жаловалась. Она просто втиснулась в костюм синей собаки и застегнула молнию на передней части его туловища. Девушка держала голову собаки в руках. Лицо ее было грязным, бледным, заплаканным и напряженным. Она посмотрела на Люсию.
— Ты уверена, что это сработает? — спросила Келли.
Люсия застегнулась в костюме грызуна. Она схватила большеухую голову с обломанными усами.
— Так и должно быть. Но чтобы это сработало, мы должны быть совершенно неподвижны, когда Мимик рядом.
Люсия наклонила голову и прислушалась. Она ничего не слышала. В пиццерии было тихо, если не считать продолжающегося взволнованного дыхания Келли и стука в ушах Люсии. Стук, как она поняла, был биением ее сердца. Возможно, она притворялась спокойной, но ее тело знало, что она чувствовала на самом деле. Барабанная дробь ее быстрого сердцебиения была похожа на сумасшедший барабанный круг, отбивавший все громче и громче удары по всему ее телу.
Люсия проигнорировала внутренний шум.
— Вот что мы будем делать, — сказала она. Люсия сунула голову грызуна под мышку и жестом попросила Келли сделать то же самое с головой синей собаки. — Мы собираемся посмотреть, сможем ли мы открыть выходную дверь в задней части за кулисами. Я заметила, когда мы все пытались выбраться…
Люсия остановилась. Внезапно ее захлестнула реальность того, через что они прошли. Всего за несколько часов до этого все восемь искали выход из здания. Теперь остались только она и Келли.
Люсия работала ртом, чтобы собрать достаточно слюны для проглотывания. Она стряхнула с себя кляп, пытавшийся попасть в пищевод. Люсия откашлялась и попыталась снова.
— Когда мы все пытались выбраться, я заметила, что бетонные плиты над задней дверью рассыпались больше, чем плиты над другими окнами и дверями. Они разбиты на более мелкие куски. Я думаю, мы могли бы использовать эти руки эндоскелета, чтобы оттолкнуть куски от двери. Может быть.
Люсия пожала плечами. Что еще можно было сказать? Они должны были что-то сделать. Или просто сдаться и умереть. Люсия не была готова сделать это.
Люсия жестом пригласила Келли следовать за ней. Они шагнули к дверному проему. Люсия взяла две эндоскелетные руки и вышла с Келли из маленькой комнаты.
Остановившись возле комнаты, Люсия снова прислушалась. Ничего. Мимик явно был вне вентиляции, но не близко. Она не слышала знакомого «стука-шипения-скрежета», которое он издавал при ходьбе. Она покосилась на щель между занавесками сцены. За ними все еще горели огни столовой. Мимик не был близко. Пока что.
— Следуй за мной, — сказала Люсия.
Люсия быстро пробралась через несколько отдельно стоящих стеллажей, забитых костюмами. Избегая открытого шкафа, где лежали останки Ника, Люсия поспешила мимо наклонной стопки коробок и повела Келли к внешней двери за кулисами. Его неоновая вывеска «ВЫХОД» слабо мерцала, вселяя вялую надежду на побег Люсии и Келли.
Повернувшись спиной к потенциальному выходу, Люсия снова посмотрела на щель в занавеске. Сквозь нее все еще виднелись огни столовой. В пиццерии по-прежнему было тихо.
Люсия подтолкнула Келли, та ахнула и испугалась. Затем издала безрадостный смешок.
— Да, потому что у тебя нет причин нервничать, — сказала Люсия.
Сарказм заставил Келли рассмеяться по-настоящему. Люсия улыбнулась ей.
— Хорошо, — сказала Люсия. — Мы не сможем работать в костюмированных головах, но нам нужно держать их рядом.
Люсия наклонилась и положила свою крысиную голову рядом с обломками, блокирующими дверь. Келли последовала его примеру с синей собачьей головой.
Люсия протянула Келли эндоскелетную руку.
Люсия присела на корточки перед двумя треснувшими и разрушающимися плитами. Она просунула ладонь эндоскелета между плитами. Цементная пыль поднялась вверх. Нос Люсии дернулся, она чихнула.
Люсия указала на другую глыбу бетона.
— Ты поработай над этой. Однако нам придется слушать.
— Как будто я забыла про это, — пробормотала она.
Губы Люсии скривились. Это была Келли, с которой она познакомилась за последние несколько часов. Может быть, шок Келли немного утих.
Люсия перестала ковыряться в бетоне. Она слушала. И ничего не слышала. Девушка вернулась к отбиванию бетона от плиты рядом с ним. Келли начала тыкать в узкое пространство под своей бетонной плитой.
— Бетон и цемент часто взаимозаменяемы, — тихо сказала Люсия, работая. — Но на самом деле цемент — это всего лишь компонент бетона. Бетон — это смесь заполнителей — песка и гравия или, может быть, щебня — и пасты. Паста состоит из воды и цемента.
Келли посмотрела на Люсию взглядом «кого волнует?», но та проигнорировала это. Люсия знала, что Келли плевать на состав бетона, но разговоры о чем-то обыденном помогут Келли — и Люсии — сохранять спокойствие.
— Бетон обычно со временем затвердевает, но подобные трещины, — Люсия указала на бетон, от которого они пытались освободиться, — могут быть вызваны рядом условий. Поскольку бетон пористый, он поглощает воду. Когда вода в бетоне замерзает, то отделяет цементное вяжущее от заполнителя и вызывает крошение.
— Я знаю, — сказала Келли. Она перестала напрягаться над блоком и наклонила голову, чтобы прислушаться.
Люсия тоже остановилась. Когда она ничего не услышала, она передвинула эндоскелетную руку, чтобы усилить рычаг. Бетон немного пошатнулся. Может быть, через час или около того она сможет отодвинуть одну из плит от двери.
Люсия подавила вздох. Пытаться выбраться через эту дверь было бессмысленно, на самом деле. Единственная причина, по которой она это делала, заключалась в том, что у нее не было лучшего плана... пока. Ничего не делать, даже ничего не делать и прятаться было рецептом полного краха. А срывы не способствовали появлению идей. Оставаться занятым было важно, чтобы держать себя в руках.
Келли хмыкнула, когда снова попыталась сдвинуть свою плиту.
— Еще одна причина растрескивания исходит от самого заполнителя, — сказала она. — Минералы в гравии вымываются и начинают крошиться.
Люсия подняла бровь, глядя на Келли, которая взглянула и увидела выражение лица Люсии.
— Что? — сказала Келли. — Я тоже умею читать.
Люсия рассмеялась. Ее сердцебиение замедлилось, а шум в ее голове немного утих.
Но тут Люсия повернулась и посмотрела на щель между занавесками сцены. Сквозь узкое отверстие она увидела, как мерцают огни столовой.
— Надень костюм на голову, — прошипела Люсия, опуская эндоскелетную руку как можно тише. Она схватила голову грызуна своего костюма.
Келли не колебалась. Она мгновенно скопировала движения Люсии.
Вместе они надели свои головы. Им обоим пришлось поспешно заправить волосы на затылок. Кудрявые черные волосы Люсии плотно облегали голову костюма.
С головами костюмов на местах, Келли и Люсия выпрямились и поспешили встать среди других костюмов. Затем они замерли... как раз в тот момент, когда щель между занавесками сцены почернела.
Люсия дышала как можно медленнее и ровнее через рот, но дыхание не было таким медленным. Ее сердцебиение снова ускорилось. Тело хотело задыхаться. Было бы легче дышать спокойно через нос, но она не могла этого сделать. Внутренняя часть головы грызуна воняла даже больше, чем остальная часть костюма. Вонь была настолько тошнотворной, что ее желудок протестующе закрутился, как только она надела костюм на голову.
Стоя всего тридцати сантиметрах от Люсии, Келли явно тоже пыталась быть тихой. Хотя она неплохо справлялась. Люсия могла слышать бесконечно малые вдохи каждую секунду или около того.
Люсия не могла видеть Келли. Они стояли бок о бок, и Люсия не могла рискнуть даже чуть-чуть повернуть голову.
Сразу за сценическим занавесом начали доноситься стук-шипение-скрежет. Сквозь сетку глаз грызуна Люсия увидела, как трепетал занавес сцены. Затем он качнулся.
Лишенная зрения, другие чувства Люсии были усилены. Резкий запах внутри головы грызуна усилился. Поверхность ткани костюма стала более шероховатой. Приближающиеся шаги Мимика стали громче. Каждый стук рикошетом отдавался внутри головы Люсии. Каждое шипение было протяжным, как гневное предупреждение змеи, готовой напасть. Каждый скрежет словно царапало внутренние уши Люсии. За звуком приближения Мимика дыхание Люсии и Келли рядом с ней звучало как оглушительные порывы ветра. Конечно, Мимик их услышит.
Тем не менее, они должны были оставаться на месте. Бегство в этот момент означает одно — смерть.
Люсии хотелось сосчитать секунды, но она воздержалась. Ей не нужно было отмечать время, чтобы знать, что оно проходит. Ее мускулы, сопротивлявшиеся ее позе статуи, прекрасно давали ей понять, как долго они с Келли замерли на месте. Колени Люсии начали дрожать. Нижняя часть спины начала болеть. Подушечки ее ступней начали гореть.
Заставив себя игнорировать звуки шагов Мимика, Люсия сосредоточила все свое внимание на максимальном расслаблении мышц. Затем она начала решать математические уравнения в уме. Этому трюку научил ее отец, когда она была маленькой. Когда Люсия не могла заснуть по ночам, мама Люсии посоветовала ей подумать о чем-нибудь приятном. «Представь, что ты на пикнике или на пляже», — говорила мама Люсии. Люсия пробовала это — не срабатывало. Всякий раз, когда она думала о чем-либо, ее разум взлетал. Одна мысль была первой костяшкой домино в череде костяшек мысли. Пляж ведет к морю, которое ведет к лодкам, которые ведут к рыбалке, которые ведут к дельфинам, которые приводят к тому, что дельфины запутываются в сетях и т. д., а затем Люсия еще больше бодрствует. Отец сказал Люсии, что проблема в эмоциях, связанных с мыслями. «Хитрость заключается в математических уравнениях, — говорил он. — Математика безэмоциональна. Просто играйся с цифрами. Это успокоит разум».
Итак, теперь Люсия играла с числами... в течение очень долгого времени.
Однако где-то в середине своего двенадцатого сложного уравнения Люсия заметила, что ничего не слышит. Она вернула внимание к своим чувствам... и поняла, что свет снова загорелся.
На всякий случай Люсия досчитала до шестидесяти, прежде чем двигаться. На шестьдесят свет все еще горел. За кулисами — нет, во всей пиццерии — было тихо.
Люсия медленно повернула голову и посмотрела на Келли. Она могла видеть широко раскрытые глаза Келли, уставившиеся на нее сквозь сетку глаз костюма синей собаки.
Люсия снова повернулась, чтобы осмотреться. Все было так же, как и прежде... или, по крайней мере, она так думала. За кулисами было такое нагромождение коробок и костюмов, что трудно было вспомнить, что где. Но это выглядело нормально для Люсии.
Она начала поднимать руку, чтобы оторвать голову грызуна. К счастью, она подняла руку всего на два сантиметра или около того, прежде чем увидела это.
Люсия заледенела. И пристально посмотрела на костюмы возле гардероба.
Люсия никогда особо не рассматривала костюмы в гардеробной... из-за Ника. Но она зарегистрировала цвета костюмов, даже не осознавая этого. Она видела черный, коричневый, светлый, грязно-белый, желтый и розовый. Однако теперь она видела более ярко-розовый, почти красновато-розовый. «Вишневый», — бессмысленно подумала Люсия.
Она бы заметила вишневый костюм, если бы он был там раньше, тем более что розоватый цвет был частью жуткой шляпки гриба. Вишневая шляпка гриба с белыми пятнами была на «стебле» гриба с вытаращенными глазами в комбинезоне, который соответствовал вишневой шляпке. На лице персонажа-гриба была жуткая зияющая черная дыра во рту. Люсия наверняка заметила бы костюм, если бы он был там раньше.
Люсия перевела дух и задержала его. Она попыталась отговорить себя от того, что видела, но не смогла. В шкафу определенно стоял новый костюм. И тому может быть только одна причина.
Люсия не осмелилась пошевелиться или издать звук, чтобы предупредить Келли. Все, что она могла сделать, это заставить Келли оставаться на месте и надеяться, что Келли следует примеру Люсии. Она надеялась, что Келли узнала Люсию достаточно хорошо, чтобы понять, что если Люсия не двигается, у нее есть причина оставаться на месте.
Келли действительно оставалась замороженной. Она не издала ни звука... пока жуткий гриб не шевельнулся.
Когда головка гриба повернулась, Люсия услышала, как Келли вздохнула. Каждый мускул в теле Люсии сжался. Она затаила дыхание.
Вздох был тихим. Надеюсь, Мимик этого не слышал.
Люсия уставилась на гриб. Это должно было произойти таким образом?
Гриб вращался. Его темные круглые глаза осматривали все закулисье. Когда взгляд гриба упал на Люсию, она закрыла глаза.
Через пару секунд Люсия открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как свет на сцене начал мерцать. Гриб теперь шел к ним.
Через полсекунды свет снова загорелся. Он вернулся как раз вовремя, чтобы Люсия увидела что-то, выползающее из спины костюма гриба.
Люсии потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать во всю глотку. Она не могла поверить в то, что видела.
Когда Хоуп всего за несколько минут до своей смерти описала Мимика, она описала его как большой, металлический, блестящий и черный скелет. До того, как Люсия нашла руководство пользователя, в котором говорилось, что существо, убившее Хоуп, было роботом по имени Мимик, она и другие думали об этом существе, но это было прямое существо, отдаленно напоминающее человека. На рисунках, которые Люсия видела в руководстве, тоже было изображено вертикальное существо.
Однако в руководстве пользователя говорилось, что Мимик может принимать разные формы. По-видимому, это была одна из его форм.
Из задней части покрытого комбинезоном гриба выползла мерзость из искореженного и искривленного металла. Мерзость представляла собой массу металлических соединений и проводов, которые были сформированы в нечто отдаленно напоминающее мутировавшего паука — с одним глазом на одной ноге, а другим на спине. У пугающего паука было девять ног вместо обычных восьми, одна из которых выходила из того места, где должен был быть его рот. Эта нога пульсировала в воздухе, словно хоботок, ищущий что-нибудь, что можно было бы всосать в кишечник удирающего существа.
В отличие от шагов Мимика, когда он был в вертикальном положении, такая конфигурация частей Мимика издавала звук «цк-цк», неряшливое тиканье, которое одновременно было хлюпающим, влажным и сухим, ломким. Звук был намного, намного хуже, чем стук-шипение-скрежет. От этого звука каждый волос на теле Люсии встал дыбом. Это чуть не свело ее с ума.
Келли, должно быть, чувствовала то же самое. Она вдруг побежала за ним.
Люсия открыла рот, чтобы закричать «Нет!», но самосохранение помешало этому слову выйти наружу. Существо, бегущее по полу, могло выглядеть как инопланетное насекомое, но это был Мимик, а Мимик мог слышать. Если Люсия закричит, она выдаст себя. Она не шевельнула ни мышцей.
Но затем беспокойство Люсии о Келли пересилило мысли о собственной безопасности Люсии. Она не могла с собой поделать.
— Келли, остановись! — закричала Люсия.
Люсия тут же перевела дух. Она выдала себя!
Но оно того стоило. Келли остановилась. На полпути к занавесу сцены она замерла, превратившись в мохнатую статую синей собаки.
Люсия, пристально глядя на Келли, заметила, как хвост синей собаки слегка дрожит. Но в остальном он был неподвижен.
«Молодец, Келли», — подумала Люсия.
Люсия, двигая только глазами, следила за движением Мимика, пока тот извивался на деревянном полу. Его металлические придатки продолжали делать то «цк-цк». Пол завибрировал под весом Мимика.
На секунду Люсия подумала, что Мимик идет за ней. Он двигался прямо к ней.
Но Мимик не подошел к неподвижному грызуну. Он промолз мимо: к костюму синей собаки. Люсия напряглась.
Мимик кружил над синей собакой. Его похожее на хоботок расширение исследовало воздух вокруг костюма синей собаки, словно пытаясь учуять подлинность костюма. Дважды Мимик отступал от синей собаки. Каждый раз он снова рванулся вперед. Он использовал один придаток, чтобы предварительно постучать по лапе синей собаки.
«Не двигайся, Келли», — подумала Люсия.
Каким-то образом Келли держала себя в руках. Она не двигалась.
Мимик вел себя так, словно изучал синюю собаку, как будто был сбит с толку. Люсия поняла реакцию Мимика. Вероятно, он регистрировал тот факт, что собаки не было там, когда Мимик впервые появился за кулисами.
«Как рассуждал Мимик? — задумалась Люсия. — Разгадает ли он уловку?»
Мимик снова попятился от костюма синей собаки. Он повернулся и начал цк-цканье в сторону занавеса сцены.
С губ Люсии сорвался почти тихий вздох облегчения. Все будет хорошо.
Внезапно Мимик снова повернулся. Он помчался обратно к синей собаке.
То, что произошло дальше, произошло так быстро, что мозг Люсии едва успел это обработать. И она не хотела это обрабатывать.
Через наносекунду одна из паучьих лап Мимика вытянулась и расстегнула заднюю часть костюма синей собаки. В тот момент, когда костюм был разорван, Мимик прополз сквозь края спутанного синего меха. Невероятно, шокирующе, Мимик засунул себя внутрь костюма... с Келли.
Люсия услышала тошнотворный хруст.
Она даже не закончила думать об имени Келли, как та закричала.
Крик пронзил Люсию, как копье. Он так глубоко проник в сердце Люсии, что боль казалась настоящей физической болью. Красной, горячей, пронзительной.
Но крик был не самым страшным. За хрустом последовал щелчок. Затем еще один.
Крики Келли стали на октаву выше. К щелчканью присоединился треск — губчатый, влажный треск.
Синий мех костюма начал темнеть. Тьма начиналась в центре костюма и быстро распространялась наружу. Слишком быстро.
Люсия услышала еще один хруст.
Люсии хотелось закрыть глаза и притвориться, что она где-то в другом месте, но это казалось неправильным. Теперь она ничего не могла сделать для Келли, кроме как быть молчаливым свидетелем ее смерти. Итак, Люсия не закрыла глаза. Она смотрела, как шишки и выпуклости извивались под пропитанным кровью синим мехом. Она смотрела, пока костюм синей собаки не начал рушиться, складываясь сам в себя и падая на сцену. Она продолжала смотреть, когда комковатая куча окровавленного меха содрогнулась, а затем замерла.
И она наблюдала, как пропитанный кровью костюм синей собаки снова принял форму, разворачиваясь со сцены, чтобы встать вертикально. Она продолжала смотреть, как синяя собака ушла вправо, вне поля зрения Люсии. Когда Мимика больше не было видно, Люсия не могла заставить себя отвести взгляд от кровавой лужи, все шире растекающейся по деревянным половицам.