Бельевой ящик

Я принёс домой всё необходимое для создания кухонного стола, под который удобно будет упрятать стиральную машину. Я специально ездил после работы за материалами и деталями в OBI, бродил до самого закрытия магазина с чертёжиком среди стеллажей, выбирая столешницы, ножки, мелкий крепёж; в какой-то момент даже слегка переделал задуманную первоначально конструкцию. Купил.
Выношу свои тяжёлые и объёмные свёртки из магазина (купил ещё пантовую пуансеттию, чтобы жена украсила ею наш вскоре зимний подоконник. Но это в скобках), а там – дождь. Порывистый дождь сечёт асфальт автостоянки и немногочисленные машинки припозднившихся покупателей. Автобус-то мегамольный подошёл быстро – пуховик на мне и намокнуть-то толком не успел, - а вот от конечной остановки возле метро до моей «башни» пришлось идти сравнительно долго под тугими струями дождя. Вымок здорово. Вошёл в подъезд; маленький лифт, как равнодушный таксист, согласился довезти меня на семнадцатый этаж в этот поздний час. Четырёхместное пространство лифта сразу же заполнилось запахом студёного ноябрьского дождя со снеговой отдушкой поверх запаха сырой одежды, сырых кожаных перчаток и только что купленных мебельных панелей. И я вспомнил...
Мне было года четыре-пять, я был дошкольником. Вот таким же вечером – осенним, дождливым, с примесью снега, - отец принёс домой бельевой ящик. Мама давно просила купить его в ванную, чтобы бельё в ожидании стирки не высилось неряшливой кучей в тазах. Каркас из деревянных реек, оплетённый эластичными пластиковыми лентами так и сяк, что получается эдакая прямоугольная крытая корзина в пояс высотой (я в этом ящике мог тогда спрятаться с лёгкостью и совершенно бесстрашно: щелей в плетёных стенках было предостаточно для воздуха и света). Службы доставки, которая могла бы привезти этот предмет мебели из магазина, тогда не было и отцу пришлось нести ящик самому через все метро, переходы, электрички, дороги и тропы до самого дома. А нести довольно объёмный предмет размером с коробку от детского велосипеда да ещё под ноябрьским дождём и после рабочего дня (в другой руке - портфель) человеку, рост которого не превышает 167 сантиметров, - это всё-таки требует известной выносливости и терпения.
И вот отец вошёл в дом. Я выбежал навстречу в прихожую и видел, как он отдуваясь, держа одну руку с портфелем на отлёте, другой пристроил к стене ванильного цвета плетёный ящик. Установив мамину покупку, отец подхватил меня освободившейся рукой, чтобы я мог обнять его за шею, а он меня поцеловать.
Мокрый ворот отцовского кожаного пальто под моими руками; колючая отцовская щека возле моей щеки; мой лоб задевает мокрые поля его осенней шляпы. И вот он, - запах! - тот же смешанный аромат ноябрьского снегового дождика, сырой кожи плаща и ткани кашне, мокрой шляпы. И где-то сбоку в этом букете примешан ещё запах: фенольный пластик, поливинилхлорид, клей, сосновые рейки и чёрт его разберёт что ещё - запах све-же-куп-лен-ной мебели из хозяйственного магазина...

(Немного о дальнейшем...)
Мама была очень довольна – ящик в тот же вечер водрузили на место в ванной комнате, где он съел всё, совершенно всё бельё, предназначенное к Большой Стирке, и едва ли не половину прохода к раковине. После воскресных купаний, мама ставила меня на этот ящик и вытирала махровым большущим полотенцем. Ещё несколько лет – класса до второго – я забирался на шаткую корзину, чтобы самостоятельно умываться или играть в кораблики в заткнутом умывальнике. Позже на ящик ставили моего брата после купания, а в своё время и он точно так же оттуда играл с корабликами.
Уже когда я окончил школу и поступил в институт, вконец расшатавшийся ящик, местами уже с прорванной плетёнкой выставили в прихожую (на то же самое место, что он занял в первую минуту появления в нашем доме), где мама сделала из него филиал домашнего склада, приютивший запасы стирального порошка, соды пищевой, пакеты с несметными стельками и какую-то несезонную обувь, вроде моих дошкольных сандаликов – по стране шагала Перестройка.