Трусливое харакири.

Ну вот, отмучилась. Уволили. Уговорили написать заявление «по собственному желанию»...
Это ж надо, стоило столько мучаться и терзаться! Два года! Два года, убийственных опозданий и бесстыдно затянутых обеденных перерывов; два года упрёков – и открытых, и за спиной, - в бестолковости, некомпетентности, безмозглости и «вообще, наглая»; два года идиотских телефонных отпрашиваний по причине внезапного и чуть ли не ежедневного ухудшения здоровья/самочувствия (когда с утра «вроде хорошо», а по дороге на работу «вдруг скрутило»), которые бесили именно своим отказом от норррррмального, пусть и продолжительного, серьёзного лечения; два года собственноручной порчи профессиональных и человеческих отношений с коллегами и сколачивание себе репутации «толстеющей, бессовестной скандалистки, которой, между нами г-ря, давно пора замуж выйти и стать мамулькой, а не работать (к тому же среди творческих и ответственных людей)...»
Троих директоров отдела пережила – каждый ей делал Последнее Китайское Предупреждение, но сам вскоре уходил из Компании, не обращая уже внимания на бывшую уже свою подчинённую. Но Провидение не может вечно увольнять Руководство ради мнимого спасения одной депрессивной бестолочи, и вот – наконец настал конец терпению.
Уволили.
В один день.
Она уходит завтра. Но уже сегодня ни она ни с кем не разговаривает, ни с ней никто не прощается, пока она вытаскивает из своего стола свои вещи.
Бесславный труд. Недостойный конец. Недобрая память.
Да убережёт меня Всевышний от такой участи и придаст силы моему духу.