Видели ночь гуляли всю ночь до утраааа...

Я впервые побывал в Питере в пору белых ночей. Впервые прогулял всю Белую Ночь до утра, позволив невским мостам оставить меня на Васильевском острове. Я шагал по а б с о л ю т н о пустынным улицам острова, по улицам, превратившимся в слух; шагал, тихонько переговариваясь с Метёлкой, и представлял, как наш разговор, мой смех доносятся до кого-то, кто сидит двумя кварталами впереди или позади нас, и он так никогда и не увидит нас, сочтя обрывок подслушанного разговора за разговор призраков, точно так же, как и я не пойму откуда вдруг услышал приглушённую FM-музыку, когда вокруг ни одного открытого или освещённого окна.
Ти ши на.
Пус то та.
А где-то - хлоп! - выйду к перекрёстку с жёлтой лампой, а на перекрёстке пара парней посмеиваясь пьют пиво и безобидно и ненастойчиво зазывают в свою компанию пару девиц, бесстрашно и неторопливо проходящих мимо, сославшись (заплетающимися языками) на то, что их ждут домой мамы, а они обещали им придти не поздно. - Так уже не поздно!.. - недоумевают парни - Уже ж утро! - и показывают на светлое небо.
Призраки.
Весь город - призрак. Как метко это в "Духless'е" подмечено: "Город, построенный другими людьми. Для того, чтобы в нём жили другие люди. Люди, которые поддерживаЛИ в должном состоянии всю эту красоту и великолепие... И город светился, наполненный чувством собственного достоинства. А потом эти люди вымерли..." Дом, громадный доходный дом с кованой оградой, широченными лестницами, высоченными потолками. Его клумбу перед входом затоптали так, что она выглядит глинистым холмом, на который зачем-то вознесли засыпанный мусором давно мёртвый фонтан. Козырёк его подъезда опирается только на один проржавелый столб - второй столб висит над землёй, ржа его о т ъ е л а от земли. Парадная лестница темна, замусорена и смердит, перила местами выгнуты, стены плесневеют и теряют свой ажурный гипс, а немытые стёкла площадок постепенно выбивают из их модерновых рам и заменяют фанерой - только некоторые сегменты вверху с травлёным цветочным узором, пережившие, должно быть, войну, теперь спасены от шалых жильцов.
Я вспоминаю лестницу в "Метрополе" - ровесницу дома этого - она уже (по этой лестнице можно пронести диван в ширину) и выглядит как-то с т и л и з о в а н н е е этой, эта - настоящая!
Жаль. Мне жаль.