Наивно супер.

Вот человек! Он появился в моей жизни приветливым ответственным взрослым весельчаком и весьма скоро стал мне даже симпатичен своей задорной прямотой, деловым остроумием и тем, что глаза не отводит при разговоре, а рукопожатие его твёрдо и не влажно. Позже я узнал, что у него в активе имеется солидная учёная степень, туча изобретений и опыт руководства целым заводом — это только прибавило ему уважения в мох глазах. Инженер! Настоящая техническая Элита.
И вдруг мимоходом я вижу его в весьма нелицеприятном свете. Налету, в пылу рабочей штурмовщины, он довольно жёстко разрешает какой-то вопрос со своими подчинёнными, спорит, материт в голос. А спустя некоторое время, находясь всё в том же пылу, заходит ко мне и казнит меня — без мата уже, но с матерком — виновным в дурацкой неурядице.
Я ошеломлён. Сначала замызганным комбинезонным хамством того, кого я мнил в халате безукоризненной белизны с плакатным штангенциркулем в нагрудном кармане, затем — столь скоропалительным «так это ты, змий», так не подходящим академику-изобретателю.
Всё, в моих глазах человек запятнан, и мне неприятно его видеть.
Это мучительно. Хочется вернуть прежнее очарование. И это не только вопрос времени, нужно что-то ещё.

Размышляя позже об этой перемене отношения, вспомнив аналогичные случаи «очарования-разочарования-очарования» в моей жизни, я только сегодня сумел назвать словами тот способ, благодаря которому раненная симпатия поправляется и восстанавливается.
Человек должен во мне нуждаться.
Он обратится ко мне за помощью. Я ему не откажу, я ему окажу услугу. Он будет мне благодарен, и вот это-то его искреннее чувство признательности за оказанное добро и будет тем целительным бальзамом для отношений со мной.