Киiв

Я первый раз был в другой стране за границей.
Я был на Украине, в Киеве. Мне очень понравилось!
Всё что могу сказать сейчас — это: я привыкал к чужим деньгам, таким пёстрым и красивым; я с аппетитом вслушивался в окружающую меня речь, стараясь запомнить слова другого языка; я невольно переносил свою Москву туда, в Киев, узнавая дворы Лефортово, дома Якиманки, перекрёстки Басманного, вздыхая, что только в Сандунах и на Хитровке есть такие крутые холмы; я завидовал обилию цветущих каштанов, густому аромату сирени и, кажется, вездесущим разным виноградам-хмелям-плющам, доползающим иной раз аж до шестого этажа; совсем не видел беременных в Киеве, зато видел большое количество пышногрудых женщин (наверное, все тугие круглобёдрые красавицы Москвы — всё киевлянки).
Ещё запомнились две постыдные обиды — метёлкина и моя, — которые, конечно же, необходимы для памяти, как брошенная в воду монетка. Первая: маленький канючливый засранец, полезший без очереди в первое купе фуникулёра, и его свитая верёвкой утка-мамулька, беспомощно-шёлковая перед капризами своего гадёныша и столь же образцово-капризная по телефону с его отцом. Моя обида: на софийской колокольне я не сумел иностранке рассказать про звякнувшие четверть часа куранты — напрочь позабыл про запасец английских слов и всё тыкал пальцем в бронзовый гул, повторяя «автоматически... без человека...».
А больше сказать не могу — запечатано. На память.