Доска позора: «Основы творческой деятельности журналиста» Г. Лазутиной

Тревожные звоночки зазвенели, едва только я открыла учебник Галины Лазутиной «Основы творческой деятельности журналиста», но я не обращала на них внимания. И только на 135 странице, дойдя до: «Конечно, без эмоций искания истины не бывает, В. И. Ленин был прав, утверждая это» я отпрянула от экрана, прокрутила вниз, чтобы проверить, когда была издана книга – в 2010 году, решительно отложила ее и села писать рецензию, которую вы сейчас читаете.

В такие моменты чувство, словно в руке зажат карающий меч. «Десоветизация» – пылают на нем, огнем высеченные страшные буквы. Декоммунизация, десталинизация, деленинизация. Сколько таких пособий с Лениным внутри до сих пор гуляет по учебным планам факультетов журналистики! Страшно представить.

Серийный убийца Ленин, вешавший голодных крестьян для острастки, чтобы другие крестьяне отдавали хлеб, продолжает, благодаря Лазутиной, рассуждать в 21 веке со страниц учебника по журналистике?! Делиться своими ценными мыслями относительно эмоций? А кто он, простите, такой? Что он знает про эмоции? Может быть, он их изучал, эксперименты ставил, как Павлов на собаках? Что может понимать человек, умерший от дурной болезни, про эмоции? А про поиски истины?

И зачем Лазутина упоминает его всуе? Ей больше цитировать некого? Кроме Ленина нет у этой женщины с филологическим образованием других авторитетов? Канта там, какого-нибудь, Гегеля в конце концов. Ленина уже 19 лет как отменили (имеется в виду 2010 год), а она все никак с ним не расстанется? Держит полное собрание сочинений томик вождя под подушкой, перечитывает иногда, роняет слезы на пожелтевшие страницы.

Но вообще, конечно, поделом мне. С первых страниц было ясно, что книга с душком.

Начать с того, что в книге очень много воды. Без преувеличения она, как огурец или арбуз, состоит из нее на 90%. Вы читали современные качественные учебники и пособия по какому угодно предмету? Основной упор там на практику. Минимум теории и сразу разбор кейсов. Учебную литературу в наше время читают с открытым текстовым редактором, чтобы параллельно делать пометки, записывать, конспектировать, на ходу выполнять упражнения.

В учебнике Лазутиной практики нет, зато обстоятельно рассказано, что такое профессия журналиста и для чего она нужна. Для того чтобы освещать актуальные, животрепещущие темы, для чего же еще. И ни слова о самой главной журналисткой миссии – об информировании общества, о реализации права граждан на информацию, на свободу слова. А все потому, что учебник свой кандидат наук писала в 1980-е годы, когда права человека в СССР были запрещены, а в 2010 просто актуализировала некоторые моменты, поменяла редкие примеры журналистских материалов на более поздние.

В СССР журналистики как таковой не существовало. Вместо нее была публицистика. СМИ были обыкновенными производственными конторами, сродни заводам и фабрикам, и выдавали текстовую продукцию по спущенным сверху методичками: про хлеборобов, засыпавших в житницы столько-то зерна, про металлургов, выплавивших столько-то стали, про рабочих-ударников, про загнивающий запад, про скорую победу коммунизма, ну, вы и сами прекрасно знаете, про что писала советская печать и говорило советское радио.

Советская лексика (от слова «хлебороб» у меня лично начинается нервный тик), набившая оскомину тем, кто жил при «социализме» просочилась и в учебник Лазутиной. Почему я не хотела ее замечать?

Наверное потому, что ее там все-таки не так много, как в приснопамятном учебнике по истории английской литературы, который я разбирала два года назад, и в котором автор поставил олимпийский рекорд по употреблению слова «буржуазный». Советские вокабулы и выражения: диалектика, разделение труда, кибернетика, звезда эстрады, коллектив, слаженный, планерка, производственный процесс, периодическая печать, хоть и встречаются в трактате Лазутиной, но не так чтобы уж часто.

Сам учебник написан выдержанным суконным языком, в лучших традициях советской учебной литературы по общественным и гуманитарным наукам, в нем мало ценных мыслей, в основном общие фразы и вода, вода, вода. Чего в нем много – так это девербативов и слов с абстрактным значением, т.е. таких, которые в сознании читающего не вызывают никаких образов. Убедитесь сами. Какой образ возникает у вас при слове «коврик»? Это слово с конкретным значением. А при слове «потенциал»? У него, как можно догадаться, значение абстрактное. Так вот в мануале Лазутиной очень мало «ковриков» и очень много «потенциалов».

А еще у автора фобия глаголов, иначе как объяснить ее пристрастие к существительным, которые она нанизывает и нанизывает на нитку текста, словно бусы. Предложения с именным сказуемым множатся и множатся, как мухи на навозной куче:

Создание плана – процесс творческий и ответственный. Суть его именно в предвидении, прогнозировании, разработке опережающей модели потоков. Можно сказать, что планирование – особая разновидность творческой деятельности, входящая в структуру журналистского творчества как ее элемент. Здесь есть свои закономерности, которые нужно знать.

Ради сравнения посмотрите, как о планировании, а вернее о пошаговом плане для романа, пишет Джеймс Н. Фрэй:

Пошаговый план является детальной пошаговой схемой последовательности событий в произведении. С помощью пошагового плана автор держит сюжет в узде. Воспринимайте пошаговый план как чертеж, схему. Он крайне необходим. Вот пример пошагового плана, описывающего «шаги» (события) в романе (далее следует план начальных сцен повести Диккенса «Рождественская песнь в прозе»).

Как говорится, почувствуйте разницу.

Злоупотребление канцеляритом сделалось у филолога Лазутиной, преподающей будущим журналистам креатив, второй натурой. И вот уже рука не поднимается написать: «журналист должен контактировать с самыми разными людьми: учеными, бизнесменами, политиками, чиновниками, писателями, художниками, актерами – словом, со всеми, кто создает информацию», вместо этого из-под пера выходит нечто водянистое и невразумительное:

Журналисту нужны устойчивые контакты с представителями самых разных сфер деятельности, производящих массовую информацию: с учеными и бизнесменами, общественными деятелями и сотрудниками властных структур (как звучит, а? «сотрудник властных структур), с деятелями литературы и искусства – словом, со всеми, кто выступает как «поставщик продукта» или «держатель информации».

Страницы «Основ творческой деятельности журналиста» плотно заполнены клишированными выражениями из официального стиля, об эпидемии которого сокрушалась в свое время Нора Галь: необходимое условие, дать возможность, направление деятельности, процесс сборки, степень соответствия, обеспечить необходимый уровень, представитель аудитории, культурное развитие, организация производственного процесса.

Лазутиной, на мой скромный взгляд, не мешало бы почитать учебник стилистики, чтобы вычистить из текста и смысловую избыточность, вроде: профессиональный термин, заголовок к тексту (не перепутайте с заголовком к картинке), лид – активное начало материала (а бывает пассивное?), сложная полиструктурная организация (почему бы не добавить еще и «комплексная», чтобы было понятнее, что организация не так проста, как кажется на первый взгляд), взаимодействие друг с другом, зрительская аудитория и т.п.

В общем, как вы наверное догадались, я крайне не рекомендую «Основы творческой деятельности журналиста» Лазутиной, ничему хорошему книга вас не научит.

Какой учебник по журналистике взять вместо лазутинского? Любой, написанный А. В. Колесниченко. В нем будет баланс теории и практики, масса практических заданий, вы научитесь писать живые тексты и не заразитесь канцеляритом, который начинающий автор может легко подцепить, если будет изучать ремесло по неправильному учебнику.