«Большие отрывки скупой прозы» или очередная книга, испорченная переводчиком
Цитата в кавычках из книги «Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США» Кейт Доусон.
Перевод выполнен Ольгой Эдуардовной Акопян, сотрудницей школы переводов Владимира Баканова, о чем на сайте означенной школы есть соответствующая запись.
Помимо «Американского Шерлока Холмса» в активе Акопян – изуродованный «Безмолвный пациент» Михаэлидеса, эссе Вирджинии Вульф, «Фарсовая история Ричарда Гринау» Олдоса Хаксли и еще несколько книг. Крайне не рекомендую покупать и читать что-либо переведенное Акопян и школой Баканова, подозреваю, что там все переводчики такие. И вот почему.
Ольга Эдуардовна, как и многие отечественные переводчики, заражена бациллой канцеляризма, а кроме этого страдает речевым малокровием. Словарный запас у нее чуть побольше Эллочки Людоедки, а о существовании оналайнового словаря синонимов Акопян до сих пор не проинформировали. Возможно еще, что у Ольги Эдуардовны просто отключен Интернет. Это многое бы объяснило.
Есть еще гипотеза, что работники издательства АСТ, в котором вышла книга, сделали перевод Гуглом, а в выходных данных проставили первое попавшееся имя, оказавшееся именем Акопян. Гипотеза имеет право на существование, потому что львиная доля переведенного текста – жуткая калька (подстрочник) с английского. Синтаксис оригинала сохранен почти что полностью: подлежащее на первом месте, сказуемое на втором, вместо артиклей — местоимения и числительные, вместо герундия – причастные и деепричастные обороты. И плевать, что коряво. Ольга Эдуардовна – лингвист, она так видит! Из под ее пера выходят причудливые конструкции, густо увитые невообразимыми прилагательными и наречиями:
Девятого сентября 1921 года Вирджиния Рапп умерла. Актрису, так и не успевшую раскрыть свой огромный потенциал, прославила смерть. Ее имя замелькало во всех газетных заголовках.
Почуяв лакомый звездный скандал, репортеры еще до прибытия полиции названивали «Толстяку» Арбаклу в его лос-анджелесское поместье, выстроенное в духе тюдоровской готики.
Подобные исследования ученый вел, работая фармацевтом в Такоме. Весь этот океан информации требовал недюжинных умственных способностей и труда – почти невыполнимая задача для человека, работающего над десятками сложных расследований каждый месяц.
Двадцатишестилетняя женщина лежала в помпезном люксе, который заставлял ее чувствовать себя избалованной и одновременно подавлял.
Видно, что переводчица подошла к работе добросовестно и в русском варианте оставила все слова, которые были в английском. Не дай Бог, заметят разницу! Стыда не оберешься!
Трое братьев являли собой полную противоположность заправским бандитам из любимых ими кинофильмов.
Лишние слова выделены. И да, являть собой противоположность нельзя ее, противоположность можно только представлять. А являть собой можно пример, например. Отметим и заправских бандитов, которых придумал изощренный переводческий мозг Акопян.
Согласно словарю А. П. Евгеньевой,
Заправский – -ая, -ое. Разг. Обладающий всеми свойствами, присущими той или иной категории лиц; подлинный, настоящий. Заправский охотник. Заправский солдат. С видом заправского курильщика – поручик завернул на ходу полу и достал из кармана галифе серебряный портсигар. Бахметьев, У порога.
Исходя из этого, кто такой заправский бандит? Вопрос риторический, отвечать не обязательно.
Литераторы, болеющие канцеляритом, в результате чего у них теряется чувство языка, щедро сдабривают текст штампами из официального стиля, сконструированными по формуле глагол + существительное. Чаще всего это отглагольное существительное, т.е. образованное от глагола. Оно тяжеловесно, безжизненно, в нем мало конкретики, его невозможно себе представить. Ярчайший пример канцелярского шаблона это: произвести попытку. Вместо попытаться.
Вот какого репейника из пустых клише можно насобирать, если читать книгу Акопян:
Поль в одиночку переехал в Орегон и сумел открыть парикмахерскую. Как лучше: Поль переехал в Орегон и открыл парикмахерскую.
Оскар много раз обращался за советом к Августу Фольмеру – Лучше: Оскар советовался с Августом Фольмером
Шелк также начал использоваться в автомобильной промышленности и авиации. – Лучше: Шелк использовали в автомобильной и авиационной промышленности.
В последнем предложении у Акопян ошибка словоупотребления. Она неверно понимает слово «авиация». Филолог решила, что авиация = авиационная промышленность, но это неправильно. Да, есть названия, которые обозначают и процесс производства и совокупность произведенных продуктов одним словом. Например «журналистика» – это и научная дисциплина и совокупность средств массовой информации и профессия. Но с «авиацией» все совсем не так, как с «журналистикой».
Согласно, тому же словарю Евгеньевой,
Авиация – это:
1. Теория и практика передвижения в околоземном воздушном пространстве на летательных аппаратах тяжелее воздуха. Развитие авиации.
2. Совокупность летательных аппаратов; воздушный флот. Гражданская авиация. Военная авиация.
Наш лингвист просто перепутала авиацию с авиационной промышленностью, по ее мнению, это одно и то же.
В переводе Акопян, поскольку он велся методом кальки, много вводных слов, наречий, которые только засоряют текст и не несут смысловой нагрузки, числительных, неопределенных и указательных местоимений. Местоимения у плохих авторов выполняют роль волшебного костыля, который они используют, чтобы фраза «звучала» и была точной. Клише, как и словесный мусор выделены:
Пожилая дама с негодованием смотрела на мужчин-присяжных: неужели они готовы убить своих жен, если те откажутся заниматься с ними сексом? (А если не с ними? А чужих жен готовы или не совсем? Неужели?)
Оскар Генрих предупреждал, что неаккуратная работа, выполненная плохо обученными криминалистами, может поставить под удар все уголовное правосудие, и он был прав. (А аккуратная работа, выполненная хорошо обученными криминалистами поможет уголовному правосудию отразить удар? Кстати, а кто там у нас богиня уголовного правосудия? А гражданского? Они, случайно, не родственницы?)
В отличие от всей своей семьи, Роско родился очень крупным, и его отец засомневался, имеет ли этот ребенок к нему отношение. (Предложение напомнило диалог Воробьянинова с Лизой: – А сколько вам лет, простите за нескромность? – К науке, которую я в настоящий момент представляю, это не имеет отношения).
Глаголобоязнью называла Нора Галь пристрастие писателей к сухомятке из существительных. Пушкин предлагал «глаголом жечь сердца людей», переводчики навроде Акопян и спичку зажечь не способны, где уж им про сердца мечтать. Глагол – главное оружие писателя, почему же филологи вроде Ольги Эдуардовны его не используют? Плохо в школе учились? Учебники по стилистике не читали?
Поимка преступника представляла собой задачу первостепенной важности. – Лучше: Важно сначала поймать преступника.
Вместо традиционного описания преступника Оскар занялся составлением портрета жертвы. – Лучше: Оскар составил психологический портрет жертвы.
И тем не менее один член жюри все еще сомневался в истинности странных фотографий и научных методов, их обосновывающих. – Лучше: Один присяжный не до конца поверил новому методу.
Подводя итог, благодаря Ольге Эдуардовне Акопян и школе Владимира Баканова, которую она представляет, книга «Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США» сделалась нечитаемой. Даже в руки брать неприятно, потому что с первых страниц глядит на читателя суконный текст, выхолощенный и безжизненный.
P.S. О том, как развить чувство языка и писать красивые стилистически грамотные тексты, дабы не уподобляться личностям вроде Акопян, подробно рассказывается в «Самоучителе литературного мастерства».