Антипригарная история DuPont от которой сильно пригорает. PTFE- Teflon™ и PFOA С8.
Предыстория.
Политетрафторэтилен (PTFE-) или фторопласт-4 — прочная, вязкая, воскообразная, негорючая синтетическая смола, полученная путем полимеризации тетрафторэтилена.
PTFE был случайно открыт в 1938 году Роем Планкеттом, американским химиком из E. I. du Pont de Nemours & Company (ныне DuPont Company). Планкетт обнаружил, что резервуар с газообразным тетрафторэтиленовым хладагентом полимеризовался до белого порошка. В 1960 году DuPont выпустила фирменную посуду с антипригарным тефлоновым покрытием, дав старт росту популярности фторопласта-4.
Перфтороктановая кислота (ПФОК- англ. Perfluorooctanoic acid, PFOA, C8) — перфторированная октановая кислота. Относится к одноосновным карбоновым кислотам. Наиболее известное применение этой кислоты — это производство изделий из политетрафторэтилена.
История.
Роб Билотт работал корпоративным адвокатом восемь лет. Затем он взялся за судебный иск, связанный с окружающей средой, перевернувший всю его карьеру — и вскрыл бесстыдную историю химического загрязнения, длившуюся десятилетиями.
Грандиозное расследование адвоката Роба Билота началось в 1998 году. Именно тогда Уилбур Теннант позвонил адвокату с гневным сообщением о том, что у него загадочным образом погибло 280 единиц скота. Ферма мужчины располагалась прямо возле крупного завода компании Dupont — Washington Works plant — в Паркерсбурге, Западная Вирджиния. Теннант пытался заручиться помощью местных властей, но завод DuPont фактически бы градообразующим предприятием, у которого весь город был в кармане. Его просьбы с презрением отвергли не только юристы Паркерсбурга, но и его политики, журналисты, доктора и ветеринары.
В начале 1980-х семья Теннанта продала химическому гиганту 66 акров земли. На ней располагался ручей, который выводил воду на пастбище, где фермер пас коров. Однако уже вскоре после приобретения земли компанией водоем стал черным и вонючим. Иногда его покрывал толстый слой пены.
Животные, которые погибли, пили воду из ручья. Разрезав одну из мертвых коров, Теннант заметил странное явление — ее внутренности были зеленого цвета. Другие коровы потеряли шерсть, приобрели гротескные черты и имели ярко-голубые глаза. Мужчина также нашел мертвого оленя — он имел кровоизлияние из носа и рта.
Роберт Билотт при этом, являясь партнером в юридической фирме Taft Stettinius & Hollister, специализировался на защите прав крупных химических компаний, а не на их преследовании, однако в разговоре фермер упомянул, что знаком с бабушкой Билотта, поэтому последний и согласился встретиться с фермером.
Спустя неделю после телефонного разговора Теннант, прихватив коробки с видеоплёнками, фотографиями и документами, приехал из Паркерсбурга со своей женой в штаб-квартиру Taft в пригороде Цинциннати.
Уилбур Теннант объяснил, что он с четырьмя родственниками заправлял животноводческой фермой с тех пор, когда их бросил отец. Тогда у них было семь коров. С течением времени они постоянно увеличивали землю и поголовье, и в результате более 200 коров паслись на 600 акрах холмистой местности. И ферма была бы ещё больше, если бы в начале 80-х его брат Джим с женой Деллой не продали 66 акров компании DuPont. Компании нужна была земля для устройства свалки для своей фабрики, расположенной рядом с Паркерсбургом под названием Вашингтон Воркс [Washington Works], где работал Джим. Джим и Делла не хотели продавать землю, но у Джима уже давно было слабое здоровье из-за загадочной болезни, которую не могли диагностировать доктора, и им нужны были деньги.
DuPont переименовал участок в Dry Run Landfill в честь протекавшего по нему ручья Драй ран. Русло этого же ручья следовало на пастбище, где Теннанты пасли своих коров. Вскоре после продажи, как сообщил Уилбур Билотту, скот начал вести себя странно. Теннанты всегда относились к своему скоту как к домашним любимцам. При виде одного из Теннантов коровы подбегали к нему, обнюхивали и свободно позволяли подоить себя. Но теперь всё поменялось, и скот начал атаковать фермеров.
«Я с этой отмели утащил двух дохлых оленей и двух дохлых коров, — говорит Теннант в записи на камеру. — У них пастью и носом шла кровь. Они пытаются замять это дело. Но у них ничего не выйдет, я вытащу их на свет, чтобы все видели».
На видео показана большая труба, выходящая в ручей, из которой течёт зелёная пузырящаяся жидкость. «Вот, что они хотят, чтобы принадлежащие человеку коровы пили, находясь на его собственной земле, — говорит Уилбур. — Пора уже вышвырнуть начальников всяких государственных служб с их мест».
Билотт смотрел видео и фотографии несколько часов. Он видел коров с тощими хвостами, неправильно выросшими рогами, огромного размера поражениями тканей на боках, красными глазами. Коров, страдающих от постоянной диареи, со слизистыми белыми слюнями с консистенцией зубной пасты, с кривыми ногами. Теннант всегда делал наезд камеры на глаза. «Эта корова очень долго страдала», — говорил он, в то время как на экране было видно её глаза.
«Это ужасно, — сказал себе Билотт. — Там происходит нечто ужасное».
Билотт подал в суд на DuPont летом 1999 года в южном регионе Западной Виргинии. В ответ собственный юрист компании, Бернард Рейли, сообщил, что DuPont и Агентство по охране окружающей среды США (далее по тексту — E.P.A.) закажут исследование данной местности, проводимое тремя ветеринарными врачами, выбранными компанией, и тремя врачами, назначенными E.P.A. В отчёте было сказано, что исследование не нашло вины DuPont в проблемах со здоровьем у коров. Во всём обвинили плохой уход за коровами, плохое питание, плохую работу ветеринаров и отсутствие контроля за насекомыми. Иначе говоря, Теннантов обвинили в том, что они не умеют ухаживать за скотом. В смерти скота виноваты были они сами.
Теннантам это не прошло даром, и из-за их ссоры с градообразующим предприятием у них начались проблемы. Давние друзья отказывались с ними общаться, и выходили из ресторанов, куда входили Теннанты. «Мне запрещено с тобой разговаривать», говорили они, будучи вызванными на разговор. Четыре раза Теннантом приходилось менять церковь.
В преддверии суда Билотт наткнулся на письмо, отправленное DuPont в E.P.A., где в связи со свалкой было упомянуто вещество с загадочным названием «PFOA». Столько лет проработав с химическими компаниями, Билотт ни разу не встречал такой аббревиатуры. Её не было ни в одном списке веществ, подлежащих регулированию, и даже во внутренней библиотеке Taft. Эксперт по химии в ответ на его запрос вспомнил, что где-то видел статью про соединение с похожим названием, PFOS — мылоподобное вещество, используемое конгломератом 3M для изготовления водоотталкивающих составов Scotchgard.
Билотт прошерстил свои файлы в поисках упоминаний PFOA, и узнал, что это было сокращение от перфтороктановой кислоты. Но по ней не было никаких данных. Он запросил соответствующие документы у DuPont, но та отказала в их выдаче. Осенью 2000-го Билотт запросил у суда ордер на получение этих документов. Ордер выдали, несмотря на протесты компании. И в Taft начали прибывать десятки коробок с сотнями неорганизованных документов. Там была частная переписка, медицинские отчёты, конфиденциальные исследования, проводимые учёными компании. Всего было прислано 110 000 страниц, некоторые из которых были уже 50-летнего возраста. Следующие несколько месяцев Билотт провёл на полу офиса, роясь в документах и раскладывая их хронологически. Он перестал отвечать на звонки, а его секретарь отвечала, что хотя он и в офисе, он не смог добраться до телефона вовремя, потому что был окружён коробками.
«У меня начала вырисовываться история, — говорит Билотт. — Возможно, я первый человек, изучивший эти документы. Стало понятно, что происходит: они уже очень давно были в курсе того, что это вещество очень вредное».
Билотт выразился очень мягко. Как сказал его коллега Эдисон Хилл, «сказать, что Роб Билотт тогда мягко выразился, значит, выразиться слишком мягко». Перед глазами Билотта, сидевшего на полу, скрестив ноги, начала вырисовываться потрясающая по охвату, уникальности и бесстыдству история. «Я был в шоке», говорит он. И это тоже было мягко сказано. Билотт не мог поверить масштабам уличающих материалов, пришедших из DuPont. Казалось, что в компании даже не поняли, что они передали.
История началась ещё в 1951 году, когда DuPont начала закупки PFOA (которую компания называет C8) у 3М, чтобы производить Teflon. 3M изобрели PFOA за четыре года до этого. Она использовалась для предотвращения комкования тефлона. И хотя PFOA не была признана правительством вредным веществом, 3M отправила DuPont рекомендации по её утилизации. Её нужно было сжигать, или отправлять на фабрики, занимающиеся утилизацией химических отходов. В самой компании DuPont инструкции предписывали не сливать её в проточную воду или канализацию. Но целые десятилетия DuPont сбрасывала сотни тысяч килограмм PFOA в порошке через трубы на фабрике в Паркерсбурге в воды реки Огайо. Компания сбросила 7100 тонн содержащих PFOA отходов в пруды-отстойники — открытые водоёмы на площадях Вашингтон Воркс. Оттуда вещества могли просачиваться прямо в землю. PFOA попадала в воду, откуда происходили заборы питьевой воды в Паркерсбурге, Вене, Литл Хокинге и Любеке — населённых пунктах, где в сумме проживало более 100 000 человек.
Из документов Билотт узнал, что 3M и DuPont проводили секретные медицинские исследования PFOA в течение более чем 40 лет. В 1961 исследователи DuPont обнаружили, что химикат может увеличивать размер печени у крыс и кроликов. Через год результаты исследования повторили на собаках. Необычная структура PFOA противодействовала её деградации. А ещё она соединялась с плазмой крови и проходила через все органы тела. В 1970-х в DuPont обнаружили, что в
крови рабочих фабрики в Washington Works Plant концентрация PFOA повышена. Тогда они не сообщали об этом в E.P.A. В 1981 3М, продолжавшая поставки PFOA в DuPont и другие корпорации, обнаружила, что приём этого вещества с пищей у крыс приводит к появлению дефектов у новорожденных. После того, как 3М поделилась этой информацией, DuPont проверила детей у беременных сотрудников в подразделении, занимавшемся тефлоном. Из семи новорожденных у двоих были дефекты зрения. DuPont не стала публиковать эту информацию.
В 1984 году DuPont узнала, что пыль, вылетавшая из труб фабрики, оседала на гораздо большей площади, чем занимала фабрика, и что PFOA обнаружена в местных источниках питьевой воды. DuPont решила не публиковать эту информацию. В 1991 учёные компании вычислили безопасную концентрацию PFOA в питьевой воде: одна часть на миллиард. В том же году компания выяснила, что в местной питьевой воде вещества было в три раза больше. Несмотря на споры внутри компании, она не стала публиковать эту информацию.
Потом DuPont заявляла, что в описанный период времени она предоставляла информацию по здоровью и PFOA в E.P.A. В качестве доказательств компания прислала два письма, отправленных в правительственные агентства Западной Виргинии в 1982 и 1992 годах, цитировавших внутренние исследования, в которых подвергалась сомнению связь между PFOA и проблемами здоровья.
Билотт обнаружил, что к 1990-м DuPont понимала, что PFOA приводит к появлению раковых опухолей в яичках, поджелудочной железе и печени лабораторных животных. В одном исследовании упоминалась возможность повреждения ДНК при взаимодействии с PFOA, в другом была описана связь между веществом и раком простаты у рабочих. В результате, DuPont наконец начала разработку замены для PFOA. В 1993 году во внутренней записке было объявлено о появлении достойного кандидата на замену, который казался менее токсичным и выводился из тела гораздо быстрее. В компании велись споры по поводу перехода на новое вещество. Но в результате от перехода отказались. Слишком велик был риск — продукция, производившаяся с использованием PFOA, была ключевой для бизнеса и приносила $1 млрд ежегодно.
Критическим открытием, касавшимся дела Теннанта, стало следующее: в конце 1980-х, когда DuPont всё больше волновало воздействие PFOA на здоровье, было решено найти место для свалки, чтобы сбрасывать там токсичные отходы компании. И она очень удачно недавно прикупила 66 акров у одного из сотрудников низшего звена фабрики в Вашингтон Воркс.
К 1990-м DuPont слила 7100 тонн содержащих PFOA отходов на свалку в Драй Ран. Учёные понимали, что со свалки всё просачивалось на территорию Теннанта, и проверяли воду в ручье Драй Ран. В воде нашли чрезвычайно высокую концентрацию PFOA. Тогда компания не сообщила это Теннантам, и не раскрыла деталей в отчёте по скоту десять лет спустя — в том самом, который обвинял в смертях скота недобросовестных фермеров. Билотт нашёл то, что ему было нужно.
В августе 2000 года Билотт позвонил юристу DuPont, Бернарду Рейли, и объяснил, что знает о происходящем. Разговор был коротким. Было предложено договориться с Теннантами, после чего фирма Билотта получает непредвиденный гонорар, и всё дело заканчивается прямо тут.
Но Билотта это не устроило. «Я был раздражён», говорит он.
Следующие месяцы Билотт провёл, составляя дело против DuPont. Оно заняло 972 страницы, включая 136 фотографий доказательств. Он требовал начать немедленный контроль за PFOA и предоставлять живущим рядом с фабрикой людям чистую воду. 6 марта 2001 года он отправил письмо директорам всех связанных с темой агентств-регляторов, в том числе администратору E.P.A., и государственному прокурору США Джону Эшкрофту.
Со своим «знаменитым письмом» Билотт перешёл черту. Номинально он представлял Теннантов — условия, на которых они могли договориться, ещё предстояло обсуждать — но реально Билотт говорил от имени общественности, обличая обман и вредительство. Он стал угрозой не только для DuPont, но и, по словам внутренней записки — «для всей индустрии фторопластов» — индустрии, производящей высококачественный пластик, используемый в современных устройствах, таких, как кухонные принадлежности, компьютерные кабели, имплантируемые устройства, прокладки и крепёж, используемые в машинах и самолётах. PFOA была одним из 60 000 синтетических соединений, которые компании производили и выпускали без какого бы то ни было регулирования.
«Письмо Роба приподняло завесу над совершенно новым театром», говорит Гарри Дайцлер, юрист из Западной Виргинии, работающей с Билоттом. «До него корпорации пользовались всеобщим заблуждением, согласно которому все опасные химические вещества подлежали регулированию». По закону о контроле над токсичными веществами от 1976 года, E.P.A. могла проводить проверку химикатов только при наличии доказательств их вреда. Такая договорённость, по сути позволявшая химическим компаниям регулировать самих себя, привела к тому, что ограничить получилось только пять химикатов из десятков тысяч, появившихся на рынке за последние 40 лет.
Письмо привело к тому, что через 4 года, в 2005, DuPont договорилась выплатить E.P.A. $16,5 млн штрафов. Последняя обвинила первую в сокрытии информации о токсичности PFOA и выбросах её в окружающую среду в нарушение акта о контроле за токсичными веществами. На тот момент это стало крупнейшим штрафом, полученным E.P.A. за всю её историю. Но, как бы внушительно это не звучало, на самом деле штраф составил менее 2% от прибыли, полученной DuPont в том году.
Следующим логичным шагом была подача коллективного иска против DuPont от лица всех людей, чью воду загрязнила PFOA. Практически по всем параметрам Билотт находился в идеальном положении для подачи такого иска. Он разбирался в истории PFOA не хуже любого сотрудника DuPont. У него был технический и юридический опыт.
Билотт предполагал, что иск будет подаваться от лица одного-двух регионов, ближайших к Вашингтон Воркс. Но тесты воды показали, что шесть регионов и десятки частных колодцев были загрязнены PFOA, и уровни загрязнения превышали собственные стандарты безопасности DuPont. В Литтл Хокинге содержание PFOA в воде превышало максимальное в семь раз. 70 000 человек употребляли заражённую воду. Некоторые — десятилетиями.
Но Билотт столкнулся с неприятной юридической проблемой. PFOA никто не регулировал. Её не было в списках загрязняющих веществ штата и государства. Как Билотт будет доказывать отравление 70 000 людей, если правительство не считает PFOA токсином? Юридически, PFOA не отличалась от воды. В 2001 нельзя было даже доказать, что попадание PFOA в воду было вредно для здоровья. Информация об её влиянии на большие популяции была разрозненной. Как мог коллектив доказать в своём иске полученный вред, если влияние вещества на здоровье было практически неизвестно?
Наилучшим мерилом для определения безопасных уровней содержания вещества были внутренние правила DuPont, где упоминалась одна часть на миллиард. Но когда DuPont узнала о готовящемся иске, она объявила, что пересмотрит эту цифру. Как и в деле Теннантов, DuPont создала команду из собственных учёных и специалистов из департамента по защите окружающей среды Западной Виргинии. Она объявила новый лимит: 150 частей на миллиард.
Билотт посчитал новую цифру невероятной. Нанятые им токсикологи определили безопасное ограничение в 0,2 части на миллиард. Но в Западной Виргинии приняли новый стандарт. В течение двух лет трёх юристов, регулярно работавших на DuPont, наняли на руководящие позиции в департамент защиты окружающей среды. Одного назначили главой всего агентства. «Это просто ошеломило меня, — говорит Билотт. Наверно, для моего коллеги в Западной Виргинии, который был в курсе работы этой системы, это было не так неожиданно. Но я был поражён». Те же самые юристы, что занимались определением безопасного уровня, стали правительственными регуляторами, ответственными за принуждение к его соблюдению.
Билотт разработал новую юридическую стратегию. За год до этих событий Западная Виргиния стала одним из первых штатов, принимавших гражданские иски на «медицинское отслеживание» пострадавших. Истцу нужно было лишь доказать, что он подвергся воздействую токсина. В случае выигрыша ответчик обязан был оплачивать регулярные медицинские проверки. И если истец позже заболевает, он может подать иск о возмещении ущерба. Поэтому Билотт в августе 2001 подал коллективный иск в суде этого штата, хотя четыре из шести загрязнённых районов находились на границе Огайо.
А в это время E.P.A. на основании исследования, проведённого Билоттом, начала собственное расследование по поводу токсичности PFOA. В 2002 году агентство выпустило предварительные результаты: PFOA может вредить здоровью не только людей, пивших содержащую её воду, но и всем, кто входил в другое соприкосновение с ним — например, готовил еду на тефлоновых сковородках. E.P.A. особенно озаботилась тем, что PFOA обнаружили в банках крови США — причём, об этих фактах 3M и DuPont знали ещё с 1976 года. К 2003 году среднее содержание PFOA в крови взрослого американца достигло 4-5 частей на миллиард. В 2000 году 3M прекратило выпуск PFOA. Но DuPont вместо того, чтобы перейти на другой химикат, построила в Файетвилле, Северная Каролина, новую фабрику для самостоятельного производства PFOA.
Казалось, что стратегия Билотта работает. В сентябре 2004 DuPont решила пойти на уступки, и установить фильтрационные станции в шести регионах по запросу их властей, а также выплатить денежное вознаграждение в $70 млн. Оно должно было пойти на финансирование научного исследования по поиску «возможной связи» между PFOA и заболеваниями. Если такую связь удалось бы найти, DuPont платила бы за медицинское отслеживание людей из группы, подвергшейся заражению. До появления результатов исследования членам группы запрещалось подавать индивидуальные иски по возмещению ущерба.
Логично было бы предположить, что юристы на этом и успокоятся. Три года Билотт работал ни за что, и это вылилось его фирме в копеечку. Но теперь Taft светил неожиданный доход: команда Билотта из юристов Западной Виргинии получали $21,7 млн в рамках предлагаемого разрешения иска.
И Taft получало возмещение, и DuPont обеспечивала чистой водой всех людей, упомянутых в иске. Билотт мог спокойно закончить это дело.
Билотт представлял 70 000 человек, пивших загрязнённую воду десятилетиями. Что, если деньги, предлагаемые DuPont, можно было бы потратить на их медицинское обследование? «Члены группового иска интересовались тремя вещами, — говорит Винтер. — Первое: есть ли у меня в крови С8? Второе: если да, вредно ли это? Третье: если это вредно, каковы будут последствия?» Билотт с коллегами поняли, что могут ответить на все вопросы, если только проверят клиентов. И у них появилась такая возможность. После удовлетворения иска юристы сделали так, чтобы выплаченные деньги пошли на полное медицинское обследование его участников. Члены группы проголосовали «за», и в течение нескольких месяцев 70 000 человек меняли свою кровь на чек в $400.
Эпидемиологов завалили медицинскими данными, и DuPont с этим ничего сделать не могла. Наоборот, одним из пунктов соглашения была необходимость неограниченного финансирования исследований компанией. Учёные, не ограниченные академическими бюджетами и грантами, наткнулись на эпидемиологический джекпот: данные популяции и неограниченные ресурсы для их изучения. Учёные провели 12 исследований, включая технически сложное моделирование, определявшее точную дозу PFOA, потреблённую членами группы, подававшей иск.
Из-за огромного объёма данных и неограниченного бюджета — исследование обошлось DuPont в $33 млн — работа группы учёных заняла больше, чем предполагалось. Прошло два года без каких бы то ни было результатов. Билотт ждал. Прошёл третий год, потом пятый, шестой. Тишина. Билотт ждал.
Ожидание не было спокойным. В Taft нарастало давление на Билотта с момента подачи им иска в 2001 году. Передышку ему давали полученные в результате иска компенсации, но по мере того, как шли годы без результатов, и он продолжал тратить деньги фирмы, не привлекая новых клиентов, он постепенно оказывался во всё более неудобном положении.
Клиенты звонили Билотту, чтобы рассказать, что у них нашли рак, или что у них умер член семьи. Они хотели знать, почему всё так затягивается. Когда они смогут успокоиться? Звонил ему и Джим Теннант. Уилбур, имевший раковую опухоль, умер от сердечного приступа. Через два года жена Уилбура умерла от рака. Билотта мучала «мысль о том, что мы не смогли заставить эту компанию нести ответственность за свои действия вовремя, чтобы эти люди смогли застать этот момент».
В декабре 2011 года, спустя семь лет исследований, учёные начали публиковать результаты. Существовала «возможная связь» между PFOA и раком почек, раком яичек, заболеванием щитовидки, повышенным уровнем холестерина, повышенным давлением при беременности [pre-eclampsia] и неспецифическим язвенным колитом.
«Наступило облегчение», говорит Билотт, приуменьшая этот эффект почти до самоуничижения. «Мы смогли выполнить своё обещание, данное этим людям семь лет назад. Особенно поскольку все эти годы DuPont обвиняла нас во лжи, старалась запугать и обмануть людей. Теперь у нас был научный ответ».
На основании полученных данных 3535 человек подали персональные иски о нанесении ущерба здоровью против DuPont. Первым человеком, дошедший до суда, была пережившая рак почек Карла Барлет. В октябре 2015 года ей присудили $1,6 млн. Её дело было одним из пяти «показательных» дел, рассматривавшихся в том году. После этого DuPont могла договориться о компенсации с каждым из членов группового иска, основываясь на результатах рассмотрения показательных дел, или же рассматривать каждое дело индивидуально — так, как это делали производители сигарет. Со скоростью в 4 дела в год, DuPont продолжала бы судиться по поводу PFOA до 2890 года.
Однако, проиграв первые судебные процессы, DuPont в конце концов согласилась урегулировать все примерно 3500 ожидающих рассмотрения дел на сумму около $671 млн в 2017 году.
Понесли ли DuPont заслуженное наказание? Сумма выплаченных ею компенсаций немногим больше половины ежегодной прибыли, которую она извлекала, используя PFOA в производстве. Ни одно из должностных лиц, осведомленное о вредности PFOA, и десятилетиями скрывавшее эти данные, не понесло персональной ответственности.
Где бы учёные не искали PFOA в воде, они находят её. Она присутствует в крови или жизненно важных органах таких животных, как атлантическая сёмга, рыба-меч, полосатая кефаль, серый тюлень, большой баклан, полярный медведь Аляски, коричневый пеликан, морская черепаха, морской орёл, лысый орёл, калифорнийский морской лев, тёмноспинный альбатрос с Песчаного острова атолла Мидуэй, расположенного в северной части Тихого океана (в западной группе Гавайского архипелага), посередине между Северной Америкой и Азией.
«Мы видим, — говорит Джо Кигер, — что ситуация развилась от Washington Works до масштабов штата, потом до масштабов страны, и теперь она уже глобальная. Мы выдернули пробку из некоего сосуда. И дело не только в DuPont. Господи, да в мире используется 60 000 нерегулируемых химических соединений. Мы не имеем понятия о том, что мы употребляем».
Согласно договорённости с E.P.A., DuPont прекратила выпуск и использование PFOA в 2013 году. Они сформировали новую корпорацию, Chemours. Новая компания заменила PFOA схожим составом на основе фтора, гораздо быстрее биодеградирующим — GenX. Как и PFOA, новый состав не подвержен никаким ограничениям со стороны E.P.A. На вопрос о безопасности новой химии, Chemours выпустила заявление: «Значительный объём данных демонстрирует, что альтернативные химические вещества можно безопасно использовать».
Вместе с тем, в 2021 году стало ясно, что это вещество ещё более опасно для здоровья. Ссылка на исследование.
Послесловие.
На основе этих событий, в 2019 году был снят художественный фильм «Тёмные воды», информацию о котором можно найти по ссылке.
- Оригинальный материал The New York Times Magazine (англ.)
- Адаптированная русскоязычная версия на habr.ru
- Сокращенная и измененная русскоязычная версия на pikabu.ru