Ссора

Приходи говорит, и в трубку дышит: сладко так, словно вот она — рядышком, легла на плечо, вечером, прям перед сном, волосы еще щекотят, в глаз попадают, обычно даже спрашивает про будильник, а узнав что завел, начинает истории рассказывать про день свой… А я?! Я же не железный, чувства ведь не с вешалки снял на утро. Вот и кухню защищать надо, вдруг что? Кот там шкурку от сосиски гонять, или еще чего. А она сопит, сама то не идет, и не виновата как бы. Сладко так дышит, вроде и не она даже, только вот, пальцем перед носом то грозила, да глаза такие были — японцы таких в мультиках не рисуют. Пустяк. Даже скучно. Мы и не кричали совсем, соседи шугливые, полиции там разные. Потихоньку, шепотом: удавиха так детям своим, удаваятам жизнь рассказывает. Вот и я сижу и не знаю, нужен был тот палец вообще? Просто бы сказала. А то машет, за ними же не следишь, говорить что думаешь. Так он скрючен, а мне радость только. Вот с царапиной теперь зеленой. Пойти самому сказать извинялась чтобы? Посуда та и утром бы помылась, ну не сама, я бы скомандовал что куда. Но нет, купить была нужда, праздник свадебный круглый на носу. А там царапина зеленая. Не, уже не щипет. Вон ребенке ночную помывку удумала, зыркнула сквозь прозрачное в двери которое, говорю – глаза те видеть надо, так выразительно, сочно так, прям в через голову да в душу, а она понятно где, в пятках давно, и вот все нутро просверлила и купать ушла. Дитяти, кого ж еще купать. Я то сам умею, так же купать водили, когда со стула ногами не доставал, запрыгивать нуждался. Дверь на защелку клацнула, я в комнату, и под тепленькое, пусть придет, положит голову, по шипит немного, а потом сопеть будет. Успокоится.