Апокалипсис
Какое-то сентября, какого-то года.
О новом вирусе мы узнали из новостей. Бабушка слушала радио, я пила кофе, брат играл, сидя на полу кухни.
Поначалу, никто не отнесся к этому серьезно, так, как дОлжно относиться к вирусам, пробуждающим в людях агрессию. Я, разве что, лениво подумала, что нужно перебрать мой оружейный сейф, который я не трогала с тех пор, как вернулась с армии.
И думала о том, что хорошо бы, если бы мама вернулась до начала заварушки, но от чего-то сомневалась.
Ожидаемо, ситуация начала выходить из-под контроля.
Днем, я видела, как стайка детей с визгом убегает от странной толпы людей. Людей ли? Уже вряд ли. Они начали ходить по улице. Я думала, как нам выйти, поскольку мы не могли оставаться дома вечно.
Вечером, улица которая всегда была спокойна, заполнилась машинами, которые отчаянно сигналили. По пешеходной стороне шли люди с вещами. Через открытое окно доносился голос из ретранслятора, бесконечно сообщающий о том, что стоит сохранять спокойствие, в ближайшее время население будет эвакуировано, а город закрыт, окна стоит сохранять закрытыми, и без лишней нужды из дома не выходить.
Хорошие стеклопакеты съедали звук снаружи, но по настоянию бабушки я все же закрыла окна, и мы собрали минимальный рюкзак вещей и лекарств.
Машины закончились. Сообщения из ретранслятора тоже.
Мертвецов на улицах было мало, но участились случаи мародерства. Я достала из сейфа автоматическую винтовку и снайперскую винтовку, поставила их у стены. Бабушку и брата отправила в комнату, а сама в полутьме кухни, смотрела на происходящее за окном. Если кто-то к нам сунется – я готова.
В вечерней, практически ночной темноте к дому подъехала синяя грузовая машина, из которой вышли два парня и девушка. Оглядели окна дома.
Мое сердце забилось, в надежде, что это приехала обещанная помощь.
Парень показал на окна, один парень забрался обратно в грузовую машину, а парень и девушка быстрым шагом направились к подъездам.
Звук, через квартирную дверь показал, что они зашли в наш подъезд и сейчас шумно передвигались по лестнице, обсуждая, что есть шансы что в «той» квартире всё пройдет легко, в городе остались одинокие старики.
Я хмыкнула, заглянула к своим, коротко сказав, что наружу не стоит высовываться, кажется – к нам нежеланные гости.
Брат залез к бабушке на руки, испуганно глядя на меня, в дверях. Бабушка попросила меня быть осторожной. Я плотно закрыла дверь, взяла автоматическую винтовку, проверила магазин, сняла оружие с предохранителя, и даже не дернулась, когда дверь начали вскрывать, судя по шуму – ломиком. Только уперлась спиной в стену, чтобы совершенно не переживать об отдаче.
Острые ситуации, делают людей безрассудными.
Они точно не ожидали такого приема, вскрыв хлипкую дверь, глядя на меня с винтовкой, медленно поднимая руки.
- Мы волонтеры – солгала девушка дрожащим голосом – смотрим кто остался, есть точка для эвакуации. Тут, за городом. Но у нас сломалась машина.
Я ухмыльнулась, глядя на них поверх прицела.
- Оружие? – спросила я
Парень поднял ломик
- Только это – сказал он – и мы не против укрепления нашей группы.
- У меня в комнате бабушка, и младший брат – сообщила я – мне нужно вывезти нас, в безопасное место. Если вы нас предадите, я застрелю вас не колеблясь. – я назвала военное подразделение, имя и звание, чтобы у них не оставалось сомнений в серьезности моих слов.
Машина действительно серьезно сломалась, но мы смогли угнать другую, за которой скорее всего никто не вернется.
Убежищем оказалось полуразрушенное здание, далеко за городом, на берегу моря. Но в отсутствии иных вариантов – это было уже что-то, тем более что там внутри оказалось еще несколько групп детей и вооруженных групп, к которым мы и примкнули.
Я выбрала себе спальное место недалеко от входа, чтобы среагировать в случае проникновения нежеланных гостей внутрь. Мы распределили дежурства. Тех, кто не мог сражаться – отправили вглубь здания. Чтобы до них добраться нужно было пройти большое количество серьезно настроенных ребят.
Я проснулась от выстрелов. Рация хрипло кричала. Что это вооруженные люди. Я схватила автоматическую винтовку, снимая ее сразу с предохранителя, выглянула в окно, и увидела человека в песочной форме, что крался к зданию в удобной для отстрела с моей стороны, позиции. Без колебаний, я выстрелила ему в голову.
Мы отстояли точку, но потеряли пару человек, которых тут же и сожгли, опасаясь, что они могут встать.
Сегодня до нас добрались зомби. Как оказалось – стрелять им в корпус совершенно бесполезно. Это чуть не стоило мне жизни, пока мой напарник не порекомендовал стрелять ему в голову.
Мы смогли укрепить стены, в оконные проемы вставили пуленепробиваемые стёкла, украденные по полицейским участкам в городе. Там они уже не нужны. Вокруг начал выстраиваться забор. Среди всего сумасшествия я смогла найти себе любовь, или же просто попытку закрыть тоскливую дыру в сердце. Он был ироничен, умен, красив и насколько можно было – заботлив.
Тихий спокойный день, где есть место любви и нежности, и некоторой расслабленности. Своеобразный выходной.
Сегодня не стало бабушки. Наш врач сказал, что с вероятностью – это сердечный приступ, но проводить вскрытия объективные в своих суждениях не представляется возможным. Брат нашел свое место среди таких же ребятишек, и не чувствовал себя брошенным. Он даже не слишком понял, что случилось.
Община потихоньку растет. Мы начали строиться вглубь.
У нас довольно обширное помещение, которое представляет собой лабиринт, и довольно трудоемко в попытке захватить его. Мы успешно отражаем атаки живых и мертвых, что суются к нам в поисках наживы.
Несколько дней назад, нас нашла сестра той девушки, с которой я познакомилась на третий день эпидемии, с которыми мы приехали сюда. Она выглядит более чем странно, у неё модифицированные глазные зубы, тонкие как иглы, а глаза светятся синим в темноте. Она говорит, что она наша новая королева. Я с ней не согласна, но осталась наблюдать, пока она не ошибется.
Сегодня я поняла, что кажется я не могу иметь детей. И я уверена, что дело не только во мне.
Мне пришлось ее убить. Когда я увидела, как она пытается укусить моего брата.
Внутри общины началась эпидемия – та девушка и ее мама, что так же нас нашла – заразились, неизвестно как. С учетом того, что мы соблюдаем максимальную осторожность. Я впервые увидела этот процесс воочию. У тех, кто заболевает, радужная оболочка сначала краснеет, потом чернеет, а потом белеет. И на стадии белых зрачков – это уже не тот человек, что был ранее. Мы изолировали их. Я, как лидер, выступила за немедленное устранение, Мне их жаль, но безопасность всей общины превыше всего.
Мы вывели их наружу. Я, и мой парень. Напарник.
Женщина, прежде чем схлопотать пулю в лоб, начала что-то шипеть про моего брата, про то. Что ему обязательно вырежут кишки и сожрут их. Эта стадия уже показывала необратимые изменения в мозгу, но я не сдержалась и плюнула ей в лицо.
Ее глаза начали светлеть. На лице отразилось замешательство.
Я выхожу из дома Общины, привычно щурясь, глядя на многоэтажную крепость, что выстроилась вокруг моего дома. Большинство, живет там и охраняет меня. Внутри, со мной – живут самые близкие. Мой брат, некоторое количество помощников, мои любовники. Моя пара давно погиб, и я почти перестала тосковать по нему, окутанная почтением. Камуфляж сменился белоснежными одеждами, в волосах сверкало всё больше седины.
«Мессия» - произносят люди, что пришли к моему дому, приводя заболевших близких, склоняясь в коленопреклонной позе.
Сначала – это смущало.
Потом – я привыкла, устав что-то доносить людям.
Учёные пытались выяснить, каков механизм действия моей слюны – но потерпели сокрушительное поражение. Моя слюна никаким образом не выказывала своего эффекта, попадая в пробирки или же на стекло микроскопа. Меня пытались отсюда похитить бесчисленное количество раз, так и появилась Стена. Я не расставалась с оружием, хоть оно и ощущалось тяжелее, чем раньше.
Я привычно обошла больных, с красными и черными глазами, плюя им в лицо, не дожидаясь исцеления, зная, что оно работает. За спиной я слышала благодарности.
Молодой, красивый, высокий юноша. После исцеления, согласился на мое приглашение в общину, пополнить ряды моих любимых, с практически фанатичной благодарностью рыцаря. Из старых легенд.
Я возвращаюсь обратно в дом, не оборачиваясь. Я не знаю, что будет с миром, когда меня не станет. Появившаяся сеть коммуникации между общинами сообщила, что появились новые виды зараженных, что они, кажется, могут мутировать в странных светящихся существ антропоморфных форм, и выдающихся способностей.
Бог нам всем в помощь.