Предвоенное строительство и крах международных отношений
2023 год должен стать для Турции знаменательным. К столетней годовщине основания Турецкой республики планируется принять новую конституцию, которая ещё более укрепит политические позиции руководящей буржуазной партии и президента в преддверии всеобщих выборов 2023-го года.
Именно к этой дате планировалось ввести в эксплуатацию канал «Стамбул», дублирующий пролив Босфор. Официальная цель строительства канала — распределение транспортных потоков и разгрузка Босфора, однако политическое руководство Турции уже успело отметиться заявлениями о возможности денонсации конвенции Монтрё, на данный момент регулирующей судоходство через черноморские проливы. В чём же причина подобной риторики?
В начале февраля 2021 года турецкое телевидение продемонстрировало предполагаемую карту расширения влияния Турции. В эту зону попали обширные территории постсоветских республик, а также территории, некогда бывшие колониями Османской империи. Несмотря на то, что телеканал, демонстрировавший передачу, не является государственным, этот случай органично укладывается в русло агрессивной колониальной политики молодого империалистического хищника и демонстрирует всё более растущие аппетиты турецкой буржуазии.
Можно проследить, как Турция с начала XXI века постепенно отказывалась от всё более изживающей себя в новых условиях концепции единства капиталистических стран на основе либеральной демократии и постепенно склонялась к активной военной экспансии, проявляя в этом отношении значительное сходство с «новой Россией». На сегодняшний день Турция осуществляет масштабную программу военного строительства, участвует в войне на территории соседних стран. А участие в военном конфликте в Ливии весной 2019 чуть было не вызвало полноценную войну на африканском континенте с вовлечением Египта и Алжира. Из средств массовой пропаганды на турецкий пролетариат льётся воинственная пантюркистская пропаганда. Всё более агрессивная политика приводит Турцию к обостряющемуся противостоянию с Россией.
Конвенция Монтрё, принятая в межвоенный период в 1936 году, соответствовала балансу сил в своё время, более того, неучастие Турции во Второй мировой войне позволило этой конвенции дожить до наших дней. Но сегодня, на фоне агрессивной империалистической экспансии Турции, осуществляющей активную военную интервенцию в сопредельных странах, а также всё более нарастающей конкуренции с Россией, это соглашение выглядит неадекватным моменту. Оно сковывает возможности Турции в империалистической гонке. Выход страны из конвенции Монтрё даст ей возможность регулировать гражданское и военное судоходство через Черноморские проливы по своему усмотрению, что может резко усложнить экспансию России на Ближнем Востоке и в Африке. Кроме того, Турция сможет ограничить и товарный транзит, при том что грузооборот Черноморских портов России составляет около 30 % в общем грузообороте, что лишь немногим уступает грузообороту Балтийских портов. И даже без формального выхода из соглашения после строительства канала появится возможность проводить в Чёрное море авианосцы и крупные военные корабли, что в значительной степени лишает конвенцию смысла.
Данная конвенция воспринимается турецким военным руководством как помеха, от которой следует избавиться при первом же удобном случае. А это означает подготовку к ещё более интенсивному участию Турции в империалистической гонке.
Схожая ситуация складывается с ракетными договорами, некогда заключёнными между США и СССР. Конкретным объективным основанием для заключения договоров, ограничивавших количество ракет, были сопоставимые экономические возможности этих двух стран, которые не позволяли одной стороне приобрести решающее преимущество в ходе гонки вооружений. Теперь же, когда экономические ресурсы полупериферийного российского капитализма несопоставимы с возможностями США, подобные договоры теряют объективный фундамент.
США ранее вышли из договора об ограничении количества ракет средней и меньшей дальности и рассматривали возможность выйти из договора, ограничивающего стратегические наступательные вооружения. Необходимо заметить, что экономические возможности больше не позволяют России обеспечивать паритет в обычных вооружениях с США или Китаем, поэтому в случае большой войны сравнивать позиции должна возможность применения масштабного арсенала тактического ядерного оружия, подкреплённого стратегическим ядерным арсеналом. Выход США из ракетных договоров направлен в том числе и на получение преимущества в области стратегического оружия. Таким образом мы видим, что своеобразный козырь, доставшийся новому российскому капитализму в наследство от СССР, постепенно нивелируется, а военные и политические позиции России постепенно приходят в соответствие с её экономическими возможностями. Заявления о недопустимости втягивания в гонку вооружений, которая неизбежно будет предшествовать крупному военному противостоянию, лишь выдают неспособность российской экономики полноценно участвовать в этом.
Капитализм, всё более охватываемый кризисом, вынуждает империалистические страны ожесточённее конкурировать между собой, и изжившие себя соглашения и договоры рушатся один за другим.